В семь утра потолок кажется таким далёким, высоким и просто непостижимым, но пусть он лучше находится там, выше, на своём же месте, не сползая никуда и не спускаясь. В принципе, как и всё, что не призвано двигаться без действия извне. Поворачивая голову по обтянутой чёрной наволочкой подушке, смотрю на беспощадные электронные цифры ноль, семь и ноль, два.
- О-ох...
Со вздохом отворачиваюсь от этого ненавистного по утрам будильника и натыкаюсь сонным взглядом на ярко-рыжие короткие волосы. Мгновенно уголки губ оттягивает в стороны тёплая, ленивая ото сна улыбка, и я подкатываюсь ближе к любимому, чтобы зарыться носом в его родной, солнечный и пряно-островатый запах. Закрываю глаза, обнимая малинуа за шею, сонно и довольно мыча. Меня окружает тепло, утренний сонный свет, рядом со мной любимый мужчина, который хрипло выдыхает усмешку, не открывая глаз... Очередной трезвон электронного предмета оповещает о том, что уже пять минут восьмого и надо срочно подниматься, чтобы не опоздать. С мучительным вздохом кривлюсь, оставляю на шее Ди лёгкий и влажный укус, а затем переворачиваюсь, вырубаю чёртов неугомонный будильник и опускаю ноги с кровати. Пальцы тут же зарываются в мягкий ворс ковра, что приносит чувство комфорта и такого уюта... Мозг, забив панику, напоминая о времени, не даёт отрубаться, а посылает приказ ватному ещё телу, заставляя подняться и дойти до ванной с почти успешными попытками держать глаза открытыми.
Добрался. Не упал, не уснул, глаза даже открыты чуть меньше, чем наполовину. Похвально.
Повиснув на раковине, не глядя в зеркало, жую зубную щётку, пока она вертится, жужжит и подражает самому настоящему вибратору. Мысль и сравнение, может, и пошлые или извращённые, но они хотя бы радуют с утра пораньше сонный мозг, и я усмехаюсь.
Вода, тёплая вода согревает ладони, струится по пальцам, увлажняет каждую частичку кожи, чтобы потом воздух, ветер и солнце её иссушили, на вкус немного сладковатая, ни черта не пробуждающая вода... Не смотреть в зеркало было хорошей идеей. Хотя это спорный вопрос.
- Мда... - Кашлянув, уперевшись обеими ладонями в белые бортики раковины, сощуренным близоруким взглядом серых глаз изучаю красные отметины на шее и тёмно-синие, свинцовые такие, красноречивые - чуть выше плеч, обоих.
Что ж, ночка перед вылетом прошла потрясающе. И снова усмехаюсь, вспоминая прошедшее время. Ведь и правда: запоминающейся оказалась. Улетает только снова, скотина рыжая... Встряхнув головой с растрёпанными пепельными волосами, которые стоило бы уже сходить подстричь, с азартным любопытством выбираюсь из ванной, собираясь проверить тело рыжего недо-почти-ладно-Бога, любимого к тому же, на наличие красивых отметин от лап и зубов его горностая.
Тяну за ручку дверь, толкаю вперёд и сам выхожу из согретой водой, светом и моим нахождением там ванной, делаю шаг вперёд... И меня хватают, обнимают и беспрекословно притягивают за талию к себе, тут же зарываясь носом в серебристые волосы на затылке. Вздрогнув и не найдя, чего ответить умного с неактивной помощью безбожно снова дрыхнущего сейчас мозга, просто выдаю многозначительное и вопрошающее, протяжное "э" на такую бесцеремонность, уже не заваливаясь, как секунду назад, на рыжего, а стоя на своих двоих ровно, правда ничуть не выбираясь из кольца его сильных и тёплых рук. Всё это объясняется, конечно же, вовсе не тем, что после душа в комнате немного прохладно.
- Aahrr... ры-ы-ыжий... Я спать хочу. Во сколько мы всё-таки легли?
- Ну как же, Кися... - хриплый и ещё более низкий ото сна голос прямо около уха, краешка которого уже касается какая-то тёплая влажность... Мозг подсказывает, что это язык, а я не думаю спорить на этот очевидный счёт.
- Спать, а не продолжать уже на крова-а-а-ати... - зеваю, откидываясь на широкую грудь и кладя затылок на его плечо. Кстати говоря, о плечах...
- Я чё, дурак на время смотреть, когда подо мной... - его ладонь обрисовывает мой бок, опускаясь ниже и останавливаясь крепким хватом альфа-самца на моём бедре, - так выгибаются?
- Мхмм...
Задумчиво изучая взглядом доступную глазам шею, плечи, грудь и руки, натыкаюсь вниманием на красноватые отметины по загорелой коже, и нутро тут же затапливает ликующим теплом. Самодовольно улыбаясь, выбираюсь из кольца рук, так как время уже поджимает... Вернее, пытаюсь выбраться.
- Ди, пусти, времени мало осталось.
Вместо того, чтобы послушать - я не говорю уже о послушаться -, он вдыхает в себя мой горьковатый запах с нотой полыни, насколько помню из слов любимого, сказанных на пьяную голову, и крепче сжимает, целуя в плечо.
- У меня - много. - И правда, эгоистичность превыше всего в такие моменты.
- Ди! - Вырываюсь и получаю сильный укус зверя в шею, тут же зализываемый в качестве извинения. - Чёрт, больно!
- А ты не убегай. - Щекочет дыханием кожу, отвечающую трепетным желанием согреваться или охлаждаться таким образом.
- Ну бли-и-ин...
- Из аэропорта на учёбу поедешь. - И не слушая ни возражений, ни вообще каких-либо фырчаний, прислушиваясь только к реакциям тела, почти проснувшегося, откланяется назад, к стене, наверняка упираясь мощными лопатками с чернильными зубастыми крыльями в прохладную поверхность.
- Ди... - запрокидывая назад, на его плечо, голову, касаюсь влажной кисточкой языка его терпкой кожи с тонким слоем вкуса и запаха чистого сонного пота, с фырканьем вздыхая. - Сука ты такая...
Он приглушенно смеётся и прижимается губами к моему уху, выдыхая горячим шёпотом всего одно слово. Всего одно слово, а чёртов шёпот заставляет между лопаток, вниз, по линии позвоночника пробежаться томную щекотку, пока по внутренностям, облизываясь, сползает вниз приятная тяжесть.
- ..кобель.
И как я мог это забыть...
12.05.'10