Солнце заливает комнату во всю мощь своих ласковых лучей. За окном поют птицы. Шер проснулся и увидел на столе букет первых весенних цветов. Севрик спит на постели, а Шер лежит на диване, укрытый мягкими шкурами. Фаори нигде не видно. Значит, всё это ему приснилось: и кассеты с мыслезаписями, и телестерео, и девочка. В груди у него затрепетало, забилось чувство потери чего-то такого важного, такого необходимого.
На столе рядом с букетом он увидел сумку Фаори. Это не сон! Всё было на самом деле! Он вскочил с дивана и снова включил телестерео. С экрана на него смотрела и улыбалась Фаори.
- Доброе утро, Шер! Я уехала в лесной домик, с Севриком все в порядке, до встречи, привет от дедушки, - и она помахала ему рукой.
Проснулся Севрик.
- Шер, я лежу на твоей постели? Что со мной было? Я плохо помню, приезжала внучка жреца?
- Все в порядке Севрик, - улыбается Шер, - выздоравливай, я уезжаю в лесной домик, а ты отдыхай. И чего это меня туда тянет, как муху на мёд. Может фейли «околдовала» меня, так давно пора проверить поддаюсь ли я «колдовству».
- Небольшая верховая прогулка тебе не помешает. - Севрик улыбается.
Шер мчится на лошади по весеннему лесу. Порыв ветра тронул ветви яблони, и на него посыпались нежные белые лепестки. Весенний завораживающий «снег».
Для Шер наступили незабываемые дни. Он вставал до восхода солнца. Занимался, как и раньше на своей укромной поляне в лесу. Фаори часто посещала замок и видела его поединки с Севриком. Порою, девочка закрывала глаза, когда Севрик яростно наступал на Шер, громко выкрикивая ругательства.
- Шер, пожалей Севрика, вертишься вокруг него, как юла, он тебе ни одного приличного синяка не поставил.
- Фаори, мне ещё нужно прошлые синяки отработать, - кричал Волчонок.
Вечерами у костра жрец рассказывал о законах мироздания. Фаори играла на маленькой арфе или флейте и пела. В тёмное небо поднимались искры костра, и звёзды спускались на поляну, чтобы послушать песню девочки.
Каждое утро теперь начиналось с занятий. Шер ехал к лесному домику, где его ждали Фаори и старец. Он слушал и запоминал. Теперь Шер мог беседовать с дедушкой хоть весь день. Старый жрец был очень рад, что мальчик так стремится к знаниям.
- Ты должен поверить и захотеть сделать себя лучше, - говорил старец. - Нет добра и зла, есть только поступки, которые приближают нас к Творцу, или отдаляют нас от него. Мы стремимся стать такими, как Он, и мы свободны в своём выборе. Никто не может решить за нас как нам поступать. Это наш путь, каким он будет, зависит только от нас.
- Не всегда всё зависит от нас. Мне, например, хотелось, чтобы мама всегда была рядом, а раньше хотелось полететь с отцом на Грон, потом хотелось, чтобы дядюшки улетели и не вернулись...
- Я говорю о взрослом человеке. Скоро ты станешь взрослым и будешь поступать так, как захочешь.
С Шер так ещё никто не говорил. Севрик - бывший солдат Шона Гриверса коренастый атлет в летах со страшным шрамом на лице мог обучить мальчика боевым искусствам, следить, чтобы у него была хорошая еда и чистая одежда, только и всего, до наук ему не было никакого дела.
Заниматься с Фаори и старцем было так же интересно, как с Анализатором, порою даже интереснее. Вот бы стать студентом университета, часто задумывался Шер.
А что мне мешает? Вот очень сильно захочу и полечу учиться на Рион. Нужно расспросить Фаори о знаменитом университете.
Днём они собирали лекарственные травы. Старец учил мальчика основам траволечения, ядам и противоядиям. Он как Севрик много рассказывал о жизни на разных планетах.
- Теперь я знаю, как занять любой престол, - смеялся Шер, - отравить законного владыку…
- До него ещё добраться надо.
- Вольюсь в посольскую миссию и вперёд.
- Лучше идём к горной реке. Хочу посмотреть, как ты прыгаешь с утёса.
Они купались в озере, скакали верхом, лазали по скалам и говорили. Фаори познакомила его со своими лесными друзьями, а их было очень много, обитателей девственного леса. Теперь они относились к мальчику совсем по-другому. Он и раньше никогда не обижал зверей, а после встречи с Фаори проникся любовью ко всем лесным жителям.
Шер знал в лесу каждую тропинку.
- Приглашаю заночевать в лесу.
- Не боишься лесных её обитателей?
- А ты на что? Ты меня защитишь, если они появятся.
- Юноша должен защищать девушку.
- Ага, а девушка готовить ужин.
Шер мастерил шалаш, разжигал костёр и готовил ужин. Он с лёгкостью находил родник, съедобные коренья и травы, жарил на костре дичь.
Фаори посмеивалась над ним, когда, сидя у костра, он начинал, есть руками и вытирать их о штаны.
- Что ты цепляешься ко мне, - ворчал он, - умею я себя вести. Мы не на приёме во дворце. В лесу я могу позволить себе всё что захочу. Облизывать пальцы одно удовольствие, и разве ты замечала это за мной в домашней обстановке?
- А что ты ещё можешь? - со смехом спрашивала она.
- Да всё что хочешь. Ругаться как пьяный сапожник, драться как воин, совать нос, куда не следует, шпионить, делать разные пакости…
- А ты оказывается интересная штучка.
- Да я такой. Со мной не соскучишься. Эта долина мои владения и я есть её Повелитель.
- Такой прекрасной долине в горах только Повелителя и не хватает, а может Повелительницы?
- Ну, ты же собираешься стать жрицей. Вот и будешь Повелительницей этих лесов.
- А ты мечтаешь улететь к отцу.
- Планы нашей жизни распределены… вот попробуй это крылышко, оно очень вкусное, я уверен, что ты потом захочешь облизать свои пальчики.
Фаори улыбалась. Ей всё больше и больше нравился Шер. Он менялся просто на глазах. Она часто поправляла его и добилась того, что речь мальчика и манеры изменились в лучшую сторону.
- Ты принц Тарвиона. Твои дядюшки за два года пребывания в замке сильно изменили тебя. Ты стал грубым и злым. Это радовало их, а ты не замечал.
- Я не злой, я осторожный, - возражал Шер. - Осторожность - залог продолжительной и интересной жизни, а она у меня будет длинной и полной всевозможных приключений.
- Ну что ты так громко кричишь, - говорила она ему, - я не глухая. И не надо облизывать пальцы.
- Ты сама всё время твердишь, что я потомок лесных жителей - «вареки». Они-то уж точно всё ели руками или ты хочешь сказать, что лесные жители постоянно возили с собой тележку, в которой были столовые приборы. Ни за что не поверю. И перестань всё время делать мне замечания, иначе мы можем поссориться.
Иногда Шер вскакивал и мчался в замок.
- Ох уж эти девчонки, у них в крови кого-нибудь воспитывать, - кричал он ей, подзывая лошадь.
По дороге в замок он остывал и через некоторое время снова оказывался у лесного домика. Фаори не сердилась на Шер за такие поступки. Она понимала: ему нужно привыкнуть к новому образу жизни.
- Севрик, - попросила Фаори воина, - тебе не кажется, что Волчонку нужно сменить одежду. Пора ему быть достойным Волком.
Воин сменил одежду Шер. Мальчик стал выглядеть как настоящий лорд, а не маленький разбойник. Из злобного волчонка он постепенно превращался в достойного волка.
Волчья семья прониклась к нему симпатией. Как только Шер оказывался в лесу, его тут же находил кто-нибудь из взрослых волков и сопровождал повсюду. Волчата вообще души в нём не чаяли, могли играть и резвиться с ним с утра до позднего вечера.
Занятия с дедушкой тоже дали свои результаты. Шер всё схватывал на лету. Теперь он знал, как следует вести себя на королевских приёмах, как ходить, что говорить, когда следует промолчать. Речь его стала более изысканной, познания о мире более обширными.
- Теперь я хорошо разбираюсь в политической структуре Тарвиона и Грона, знаю несколько языков и готов отправиться в любое путешествие.
- Оно не за горами, - обнадёживала его Фаори.
Знание языков мне не помешает, рассуждал он, разбирая старинные рукописи в библиотеке. Неизвестно, куда меня может забросить судьба.
Шер познакомился со своими сверстниками из дальних селений. Многие из них учились на Рионе и рассказывали ему о днях учебы. Рано утром мальчишки уходили на рыбалку, поднимались высоко в горы, чтобы встретить рассвет. Шер как губка впитывал всё, о чём ему рассказывала Фаори. Так незаметно пролетело лето.
С новыми друзьями он помогал крестьянам косить и метать сено. Ему очень понравилось работать с техникой.
- Это, конечно, не крейсер», - говорил - он, - но попробовать стоило. Пока все кнопки запомнишь, вспотеть можно. Другое дело собирать урожай яблок. Прыгаешь по дереву словно белка.
- Слезай, - кричала ему снизу Фаори. - Несносный мальчишка, хочешь голову себе свернуть?
- И не мечтай, мне моя голова нужна.
- Идём на пасеку, - предложила Фаори, - отведаем молодого душистого мёда.
- Ты волнуешься, вдруг я упаду с дерева и тут же зовёшь меня на пасеку, чтобы пчёлы зажалили меня до смерти. Тебе меня не жалко?
- Принц Тарвиона боится пчёл?
- Ну, допустим, пчёл я не боюсь. Просто перед смертью не хочется долго мучаться, - он улыбается.
- Ох, и шуточки у тебя.
- Как умею, так и шучу.
Его снова стала манить сень царственно безмолвных, поросших мохом дубов. В их густой тени в переплетении толстых корней хорошо мечталось и думалось. Он подсознательно находил энергетические источники земли и пополнял себя энергией. Занятия со жрецом помогли ему открыть в себе дремавшие силы вареки, новые знания погружали в тайны мироздания. Он вновь ощущал запах смоченной дождём пыли.
Шер окунулся в аромат свежескошенной, истекающей соками травы. Эта трава дарила ему свою энергию, свою жизненную силу. Ему казалось, что он никогда в жизни не ел таких вкусных яблок, не спал на таком пахучем ложе.
- Они вкусные потому, что ты сам их собирал, - говорил мальчику старец, - доставая из костра печёное яблоко.
- Ты прожил в замке одиннадцать лет, - говорила Фаори, - и ни разу не задумался, как живут его обитатели, что делают, чем занимаются.
- Вот уж не думал, что ты обратишь внимание на такую мелочь. Я хозяин, а они слуги.
До восьми лет Шер на самом деле не обращал внимания на слуг. Потом его мысли были заняты тем, как выжить из замка «милых родственничков», потом у него просто не было сил и времени думать о них. Целый год он занимался с Севриком. Физические упражнения, поединки, долгие походы в горы. Не до того было, чтобы обращать внимание на слуг.
- Мне обидно за тебя. Ты совсем не такой, каким хочешь казаться.
- Сейчас меня всё устраивает, и если тебе со мной плохо, я не навязываюсь. «Что я такое говорю, - ругал он себя, - зачем я обижаю Фаори. Она во многом права. Это всё мой несносный характер. Девочка не мои дядюшки она хочет мне добра. Всё, больше не скажу ей ни одного грубого слова», - решал для себя Шер.
Подросли волчата и превратились в красивых сильных животных, но с удовольствием играли с детьми и по-прежнему резвились, как малыши. Тигрица увела своих тигрят, медведица нашла себе отличное место для зимовки и со временем собиралась залечь под корни старого дуба. Птицы потянулись к югу. На землю всё чаще стали опускаться туманы. С ними приходила грусть.
Фаори уехала, не простившись. Шер не находил себе места. После физических упражнений он целыми днями лежал у себя в комнате и отрешённо смотрел в потолок. За завесой дождя и тумана мир казался ему пустым и мрачным, мысли постоянно возвращались к Фаори. Пропали аппетит и интерес к жизни, и даже новая красивая лошадь не манила сделать конную прогулку. С момента её отъезда он ни разу не включил телестерео, ни разу не был у старца.
- Печаль - это сокровище, данное нам на хранение. Если стережёшь его один, даже сон бежит от тебя. Только тогда тебе становится легче, когда найдёшь для печали другого сторожа, - сказал Севрик подбрасывая дров в камин.
- Где же найти такого сторожа?
- Шер, я тебя не узнаю.
- Я сам себя не узнаю.
- Тебе, нужно наведаться к старцу и забыть о печали.
- Севрик, ты становишься философом.
- Жизнь многому может научить.
Севрику надоело такое настроение Волчонка: ни прогулок верхом, ни приличных боёв, ни полётов на пилуэнтэре, ни встречи с друзьями. Чтобы как-то развеяться, он нажал кнопку телестерео. В комнате тут же зазвучал звонкий голос Фаори.
- Неужели этот глупый мальчишка не догадается включить телестерео? Севрик, тогда ты это сделай, и пусть Волчонок ещё раз отведает твоей плётки. Может быть, это вернёт ему вкус к жизни. Он, наверное, забыл, что на осеннее равноденствие обещал мне пойти на холм к священным камням.
- Севрик, какой сегодня день? - воскликнул Шер, вскакивая с постели.
Продолжение следует.
http://proza.ru/2010/08/04/607