Всплывут со дна. Грохнутся с верхов. Революция. «Время убийц» (Генри Миллер).
Отодвинь других. Доберёшься до себя.
Толпа состоит из прижатых, взаимоотталкивающих друг друга частиц.
Есть непознанное, но не может быть непознаваемого.
Догоняем жизнь. Бежим наравне с ней. Потом отстаём. И это уже безнадёжно.
Нужно знать всё, что знали до тебя, и успеть узнать то, что узнали при тебе.
Муху-то он, да, не прихлопнет. Но вот человека? Запросто!
Календарь: первое апреля – «День дурака»; второе апреля – «День единения народов».
Некоторые преступления, отходя всё дальше в прошлое, укрупняются.
Кто ты? Что ты? Пыль на дороге, по которой пройдут другие, как идёшь по кому-то ты.
Подчас, чтобы выздороветь духовно, нужно переболеть физически.
Что чувствовали бы самые оголтелые юдофобы XIX века, переживи они времена «окончательного разрешения». Читая писания Лосева, понимаю, ни-че-го!
Нельзя быть человеком, не зная истории. Нельзя остаться человеком, зная историю.
Которое уже тысячелетие богословие откатывается «на заранее подготовленные позиции».
Химеры, порождаемые разумом, заползают в душу.
Всем друг? Только себе друг!
Утром, перед тобой, непокорённым, великолепным, сверкающим, таинственным городом лежит начавшийся день.
Возраст не диагноз и диагноз не приговор. Не всегда.
Жизнь даёт одной рукой, забирает двумя.
Как свинья грязь, так погромщик найдёт себе философию.
Уловить частицу микромира поможет «Принцип дополнительности». Поведение человека дополнит «Принцип беспринципности».
В умные времена (какие это?) почётно, благородно, самоотверженно и не знаю ещё как, выглядеть (и быть?) дураком.
Чем «сегодня» отличается от «позавчера», например? А тем, что свежие с пылу жару события ещё не связаны с философией истории.
Уж такие изысканные путаники … С человеком разговаривают, как со сволочью. Но со сволочью, как с человеком.
Человек произошёл от обезьяны? «От обезьяны» произошло множество переходных форм человекообразных, среди которых и появился «человек».
А главный критерий всего чего угодно давно известен – «не навреди, не убей». И не забудь, ты человек и, следовательно, тебе, как человеку, свойственно ошибаться.
ИСТОРИИ ИЗ ИСТОРИИ
Начало девяностых. Страна в последнем припадке «всеобщего равенства». Прошло-то всего ничего. С каким облегчением народ сбросил вериги его вместе с разумом, честью, совестью не говоря уж о душе и приличиях.
Власть заботит: «Доколе способны её претерпевать?». И собирает мнения о себе. В Советском Союзе – анекдоты, в Германии – слухи, но вот в Японии, ещё с самых незапамятных времён, стихи (танки) и песни, ставшие частью древнейшей антологии лучших образцов поэзии.
ПОД ЗАГОЛОВКАМИ
О ЛОГИКЕ
Понадобилось шестнадцать столетий, чтобы открыть то, до чего греки докопались «рассуждая лишь логически». Их манера умствовать узнаётся и в писаниях Отцов церкви (Дионисий Ареопагит, например), застывших в своём времени навсегда. Учёные-то опирались на Природу, «Отцы», соответственно, на Святое писание.
ТРАДИЦИИ
Детки впитывают не родительский, а скорее дедовский опыт.
ВОПЛЬ
Откуда берётся эта мерзость, в общем, ясно, но почему она никуда не убирается?
ИЗ МАЛЕНЬКИХ ТРИЛОГИЙ
I
ЭСТЕТИКА БЕЗ ЭТИКИ
Алексей Фёдорович Лосев «однажды заметил», что: «никакая симфония не сравнится с колокольным звоном», сие откровение он получил, благочестиво упражняясь с колоколами храма Воздвижения Креста Господня (прихожане звали его - Алексей Звонарь). И понимание того, что «Всё бездарно в сравнении с монашеством, и всякий подвиг в сравнении с ним есть мещанство» тоже свалилось на него оттуда, с тех же горних высей. Истый столпник, Лосев не сходил с колокольни отпущенный ему срок жизни, иначе необъяснимо его отношение к Ренессансу, которому он не поленился посвятить пухлый и не слегка компилятивный трактат «Эстетика Возрождения». Как он свирепствует! Его бесит в людях Ренессанса всё: талант, независимость, чувство личного, своего, человеческого достоинства! Видимо, с той же колокольни Лосев узрел: «Ренессанс показал и то, как ничтожна эта земная человеческая личность и как иллюзорно её мечтание о свободе».
Творчество и самая жизнь «человеческих личностей» Леонардо и Рабле не подтверждает выводы Алексея Звонаря, тем хуже для них. В сторону «Джоконды» летит ругань, словно не великое полотно, а непотребную женщину наблюдает эстетик (впрочем, Флоренский, ещё один пламенный борец с Ренессансом, отнёсся к трудам Леонардо не менее строго и столь же предвзято). Особую ярость А.Ф.Лосева вызвало Телемское аббатство с девизом его «Делай, что хочешь». Как-же-с: «Это аббатство построено в виде прямой противоположности монастырским порядкам». Поскольку опять-таки «это глупая мечта о самоутверждении человеческой личности», то «утопический социализм аббатства Телем есть социализм дармоедов и тунеядцев, вырастающий на рабовладельчески-феодальных отношениях».
Смог бы автор «Эстетики Возрождения», всех бы отправил в монастырь со своим уставом. Надзирая с любезной колокольни, строго и не без удовольствия, как люди отходят в вечность к миру дорогих ему платоновских прообразов. Но выпали ему занятия эстетикой античности, где он соответствовал вполне характеристике выданной Маколеем учёным такого рода: «трудолюбивые педанты, сами лишённые вкуса, чувства и гения могли ещё читать и объяснять образцовые произведения Софокла, Демосфена, Платона».
И всё? И всё!
II
О КЛАССИФИКАЦИЯХ
Классификации подразделяют на естественные и противоестественные. Естественную, по свидетельству Швейка, предлагал своим заказчикам пан Фаустин. На просьбу подыскать барышню он расспросит: «какую вам: блондинку, брюнетку, маленькую, высокую, худую, толстую, немку, чешку или еврейку, незамужнюю, разведённую или замужнюю дамочку, образованную или без образования. Вы ответили, - нужна блондинка, длинноногая, вдова, без образования. Через десять минут она будет у вас в постели и с метрическим свидетельством». Противоестественную предлагают труды Л. Гумилёва. Людей определяет он в три группы: «пассионарии, гармоничники и субпансионарии», ниже нижнего - «кретины и дебилы». Не так давно (до изысканий Л.Гумилёва), людей уже делили на «сверхчеловеков и недочеловеков», на тех же «кретинов и дебилов» (их уничтожали в первую очередь). До «недочеловеков» дотянулись несколько позднее. Понадобилась мировая война, чтобы опровергнуть эту классификацию. Буквально и окончательно.
Следите за классификациями, господа!
III
НАУКА И ВЕРА
Философы пребывают в поисках истины до самой смерти, богословам она известна от рождения. Тертуллиан утверждал (не буквально), что «именно потому верует, что абсурдна вера». Вера и знание разделены неуничтожимым пространством. Верующему желательно, чтобы объект веры имел дополнительные основания для бытия, кроме внутренней в том уверенности уверовавшего. И находятся энтузиасты под Воздушный замок подвести свайный фундамент.
Флоренский, о котором охотно говорят и пишут, был настолько образован, что манипулируя формулами СТО Эйнштейна, вычислил границу Мира. Расположена она «между орбитами Урана и Нептуна» и равна 27,5 расстояний от Солнца до Земли. Там «тело утрачивает свою протяжённость, переходит в вечность и приобретает абсолютную устойчивость». Что, безусловно, совпадает с Платоновскими «идеями» – бестельных, непротяженных, незаменяемых вечных сущностей …». А звёзды, есть воинство небесное, «но земным свойствам чуждое». В общем: «Область мнимостей реальна, постижима, а на языке Данта называется Эмпиреем».
И что же он доказал? Ещё раз подтвердил, бумага всё стерпит.
ЛЖЕУЧИТЕЛЯ
Исчезнувший мир оставил после себя призраки. Они спорят, вспоминают то, что никогда не существовало. Лгут об ушедшем и ушедших. Духовно окармливают многочисленных учеников. Те в меру отпущенной им бездарности продолжают отравлять духовный и физический мир живущих …
О ТВОРЧЕСКИХ СОЮЗАХ
«Наша компания… самая многочисленная и изысканная … мы собираем всех провалившихся поэтов … все опозоренные музыканты, все авторы, которых не читают, все освистанные артистки, все ошиканные актёры, куча застенчивых бедняков, жалкие паразиты.… Кажется, что мы веселы, но, в сущности, мы в плохом настроении и очень голодны. … нигде не увидишь такого скопища мрачных, сварливых, вредных и бушующих зверей». Вы полагаете это описанием, Союза писателей во времена, когда Кожинов, Кузнецов, Куняев, Лобанов, Селезнёв и, предположим, какой-то Ланщиков всеми силами баламутили общество? Нет! Это Дени Дидро рассказал в «Племяннике Рамо» о партии «Антиэнциклопедистов», имеющей быть в Париже лет за двести до означенной «Русской партии». В тождестве этом ничего удивительного нет. Серость сбивается в стаи. И ведёт себя так, как стае положено. Отличия, конечно, имеются. «Антиэнциклопедисты» направляли доносы в Королевскую прокуратуру, «наши современники» в два адреса, в любимый ЦК родной нашей партии и, разумеется, туда, где их подкармливали, опекали или, как нынче принято выражаться, «крышевали».
Стоило бы их вспоминать? Увы! Они, как заметил Станислав Ежи Лец, значительно понизили средний уровень.
ГРАНИЦЫ ВАРВАРСТВА
…как жить теперь без варваров?
Кавафис
Маятник сдвинулся. Эпоха рационализма уходит. Средневековье, о котором мечтали, прямо скажу, не лучшие умы, наступает. Магистры оккультных наук и теологи, знатоки астрологии и чёрной магии примеряют мантии и короны. Знания не необходимые становятся излишними. Но, может быть, варварство остановят люди, без которых невозможно обслуживать привычные технологии.
О ДИЛЕТАНТИЗМЕ
Автор предисловия к «Семирамиде» счёл упрёк С.М. Соловьёва в адрес её автора А.С. Хомякова, в дилетантизме, надуманным. Хомяков был отлично образован домашним образом и его потрясающая эрудиция никем, никогда не оспаривалась. Но дилетантизм определяется не недостатком образования, а чрезмерной широтой, смелостью и неоглядностью теорий. Как правило, они строятся на конструкции подогнанных и притянутых за уши мириад фактов. Всё-таки, эрудиция чего-то стоит.