Вернувшись в город после истории с Людкой Телеховой, Васька ещё целую неделю пребывал в состоянии грустной отрешённости. Лёнька ещё не вернулся из пионерского лагеря, другие пацаны тоже разъехались кто куда. Так что ему ничего не оставалось, как грустить в одиночестве.
Прошла неделя, за ней другая, а Васька всё никак не находил себе места. Иногда он выбирался во двор, бродил как неприкаянный или устраивался в теньке под черёмухой, и так сидел целыми часами, посматривая по сторонам.
Однажды, проходя по двору, он увидел Ромку Савченко, чернявого пацана, живущего в соседнем доме. Он расположился на лавочке и что-то мастерил. Сначала Васька прошёл мимо, лишь бросив взгляд в его сторону. Потом, сделав крюк вокруг дома, снова оказался рядом. Ему было любопытно узнать, чем это Ромка такое занимается. Присмотревшись он, увидел, что тот старательно зачищает напильником какую-то деревянную штуковину. Он дул на неё, а потом, отведя подальше от глаз, любовался своей работой.
Васька подошёл ещё ближе. Оказалось, что Ромка мастерит револьвер. Что и говорить, руки у него росли откуда надо. Васька всегда завидовал тем, кто умел что-нибудь мастерить руками. У него же самого никогда не хватало на это терпения. И даже, когда он за что-то брался, то чаще всего только портил.
- Да, - вздахнул он, не отрывая глаз от Ромкиных рук, - мне бы такой ни за что не сделать.
Ромка польщённо ухмыльнулся и, отложив напильник, принялся за наждачку. Он любовно шлифовал каждую деталь, хотя Ваське казалось, что револьвер уже и так одно загляденье.
- Я вот как-то записался на авиамодельный кружок, - продолжал Васька, - а сам походил, походил и бросил.
- А я и сейчас туда хожу, - сообщил Ромка и поднёс своё изделие поближе к глазам.
- Ну и как, получается?
- Конечно. Жаль только материалов не хватает, а так бы...
Мало - помалу они разговорились. Ромке нравилось, что Васька восхищается его умением. Он даже взялся ему пересказать весь процесс изготовления пистолета, который он проделал прежде, чем тот обрёл теперешний вид. Васька с жадностью его слушал, и когда тот закончил, опять вздохнул:
- Вот и всегда так. Даже, когда и знаю, что и как, а возьмусь - не выходит.
- Это случается, - снисходительно отозвался Ромка, потом сдул с револьвера древесную пыль и прибавил. - Зато я ужасно ненавижу читать. У отца целая библиотека... Вот он мне чуть ни каждый день: почитай да почитай... А чего бы это я читал, делать мне больше нечего.
При упоминании о книгах у Васьки загорелись глаза.
- И что, много у вас этих книг?
- Да, полно. Все шкафы ими забиты.
- Счастливчик, - с завистью сказал Васька. - Мне бы их столько, уж я бы их все до одной перечитал.
Ромка был так потрясён, что на время даже забыл про револьвер.
- Ты что? Ты, правда, любишь читать? - не поверил он.
- Ещё как. Я даже в две библиотеки записался. Только там, как ни придёшь, обязательно все лучшие книжки уже на руках. А мне бы какие-нибудь про приключения... У тебя есть книжки про приключения?
- Да целая куча, - совсем загордился Ромка. - И про приключения, и про всё, что угодно.
- Мне бы хоть одним глазком посмотреть.
- А чего, если хочешь, пошли покажу. Родители всё равно на работе.
Ромка встал, отряхнул шорты и, прихватив инструменты и пистолет, зашагал к своему подъезду. Васька последовал за ним.
То, что он увидел, оказавшись в Ромкиной квартире, повергло его в благоговейный восторг. Ему ещё никогда не доводилось видеть столько книг в одном месте, разве что в библиотеке, да и то там это не выглядело настолько внушительно. В красивых переплётах они стояли ровными рядами за стеклянными дверцами, такие великолепные, что просто глаз было нельзя оторвать.
Разинув рот и совершенно потерявшись, Васька поедал книги глазами.
- Хочешь, могу тебе дать что-нибудь почитать? - услыхал он возле уха.
- А можно?
- Да, запросто. Отец, правда, не разрешает их давать, но, если брать по одной и ненадолго, то, думаю, он даже и не заметит.
- А, если заметит?
- Ну, если и заметит, придумаю что-нибудь. Выбирай, какая тебе больше нравится.
Васька был в замешательстве. Попробуй-ка тут, выбери, когда их столько, и притом одна лучше другой. Тем не менее, после долгих колебаний, он взял “Всадника без головы” Майн Рида. Про эту книжку он давно и много слыхал, но почитать её никак не удавалось.
Завладев книгой, он тут же поспешил домой.
С того дня Васька почти не вылезал из дома. Проглатывая книги одну за другой, он вновь и вновь приходил к Ромке. А тот лишь посмеиваля и выдавал ему каждый раз новую. Жадность, с какою Васька пожирал книги, приводила Ромку в изумление. Майн Рид, Дефо, Марк Твен, Стивенсон уже не справлялись с Васькиным аппетитом.
Между тем откуда ни возьмись объявился Лёнька Востиков. Он тут же стал выманивать Ваську на улицу, искушая его всё новыми затеями. Однако сколько бы он ни старался, оторвать друга от книжек ему не удалось. Сам Лёнька читать не любил; на него один вид книжек навевал смертельную тоску. Поэтому он выходил из себя. И то сказать, лето кончается, а этот Васичкин сидит себе дома, как пришитый, и никуда-то его не сдвинешь. Наконец, после очередной неудачной попытки, Лёнька не на шутку разобиделся и совсем перестал заходить.
Так, незаметно, пролетело ещё две недели, потом сколько-то дней - до первого сентября уже оставалось чуть больше недели. К этому времени Васька вполне насытился книгами и вдруг вспомнил, что каникулы подходят к концу. А, быть может, дело всё было в последней книжке. Она захватила его с невероятной силой. То была книжка А.Толстого “Гиперболоид инженера Гарина”.
Прочитав её от корки до корки, Васька окончательно лишился покоя. Теперь с мыслью о гиперболоиде он просыпался и с нею же укладывался спать. Тогда-то он и вспомнил о Лёньке Вострикове.
Но Лёнька уже давно забыл к нему дорогу и, видимо, где-то шлялся, продолжая на него дуться. После долгих поисков, Васька нашёл его на стройке. Забравшись на самый верх недостроенной пятиэтажки, тот проводил как раз опыты с карбидом.
Он сидел на стопке кирпичей и, зажав бутылку с водой между ног, через горлышко впихивал в неё кусочки пакли. У ног его лежали карбидные камешки, до которых очередь ещё не дошла. Видимо, первые опыты не дали желаемых результатов, и поэтому Лёнька был не в духе.
- Ну, и что ты тут делаешь? - Постояв немного, спросил Васька.
- Гранату, - нехотя отозвался Лёнька. Он ещё больше нахмурился, желая показать, как он сильно на Ваську обижен.
- И не лень тебе тратить время на такую ерунду? Да ещё с карбидом. С ним ведь очень запросто и без глаз можно остаться.
- Ну и пусть, тебе-то что? - сварливо отвечал Лёнька. - Ты вон лучше иди, книжки свои читай, а я и без тебя обойдусь.
- Как же, ты обойдёшься, - сказал Васька. - Ты уже один раз обошёлся. Помнишь, как ты удумал в стеклянной банке разогревать пластилин?.. Ну, и что потом из этого вышло? А ведь я тебя предупреждал... А, скажи, ну и лихо же тогда шандарахнуло?! Прямо аж все стены заляпало.
Вот уж чего не хотел бы вспоминать Лёнька, так это ту историю с пластилином. Отец тогда крепко всыпал ему ремнём, и теперь от одного упоминания об этом, у него зачесались ягодицы.
- Ты зачем это сюда заявился? - разозлился он. - Специально пришёл мне настроение портить? Итак ничего не выходит, ещё ты тут...
Кусочки пакли никак не хотели влезать в горлышко. Лёнька злился - ему не хватало терпения.
- Ну ладно, как хочешь, тогда я пошёл, - равнодушно сказал Васька и сделал вид, что собрался уйти. Однако, прибавил: - А я уж чуть было не рассказал тебе о своей тайне.
Расчёт оказался верен - Лёнька вздрогнул и с беспокойством уставился на друга.
- О какой ещё тайне? - спросил он и тут же отвёл глаза.
Васька успел заметить алчный огонёк, блеснувший в Лёнькиных глазах.
- Да тут я одну книжку прочитал... - Васька как бы раздумывал, уходить или нет. - Ты вот не любишь читать, а зря... Толстой написал... А называется она “Гиперболоид инженера Гарина”. Мне её Ромка Савченко давал почитать...
- Подумаешь, книжка, нашёл, о чём толковать, - разочарованно заметил Лёнька и опять принялся за паклю. - Вот я сейчас гранату сделаю, тогда увидишь, как она жахнет.
- Да что там твоя граната, - с усмешкой заметил Васька. - Ты, небось, сидишь тут и не знаешь, что это такое - гиперболоид.
- Не знаю и знать не хочу, - отрезал Лёнька. - Мало чего они там, в книжках, напишут.
- Эх ты, “напишут”, - покачал головой Васька. - Дурак ты, Лёнька, и не лечишься. Ты вот, лучше, послушай...
И тут он в красках и со всеми подробностями взялся рассказать другу, что есть такое гиперболоид, и какая в нём заключена сила. По мере того, как он рассказывал, Лёнька вытягивал шею и уже почти совсем не спускал с Васьки глаз. Ну, а как дело дошло до бронированных дредноутов, которые, как масло ножом, разрезал это самый своим гиперболоид, Лёнька отставил бутылку в сторонку и уже целиком обратился в слух.
Правда, Ваське пришлось его разочаровать. Он сказал, что гиперболоид - это ему не какая-нибудь дурацкая бутылка с карбидом, из-за которой к тому же можно запросто остаться без глаз, а что это штука сложная и сделать её будет не так-то просто. К этому было прибавлено, что на изготовление подобного аппарата, возможно, придётся потратить не один месяц, а, возможно даже, и не один год. Ну, уж с этим Лёнька был никак не согласен.
- А чего тянуть? - волновался он, позабыв и про карбид, и про бутылку. - Ещё, чего доброго, его кто-нибудь ещё вперёд нас изобретёт.
- Ну, уж так прямо и изобретёт. Не так-то это просто сделать.
На этой почве между друзьями даже вышел небольшой спор, но как бы то ни было, они сошлись во мнении, что затею с гиперболоидом лучше не откладывать в долгий ящик. На том и порешили.
Лёнька взялся раздобыть корпус для аппарата, у Васьки же где-то в шкафу находилась огромная линза, с помощью которой бабка Полина когда-то прочитывала свою Библию.
В сущности, всё было намази. Требовалась лишь какая-то малость - это пораскинуть мозгами, куда там и что прикреплять. Ну, да там будет видно.
Друзья разошлись, полные радужных надежд. А через час Лёнька приволок к Ваське домой какую-то ржавую железяку, вероятно, служившую когда-то кожухом для прожектора. Васька же предъявил ему увеличительное стекло.
Тут, однако, выяснилось, что ни тот ни другой понятия не имеют, что дальше со всем этим делать. Вдобавок ко всему Васька вдруг вспомнил, что там, в книжке, ещё упоминалось о каких-то кристаллах.
- Какие там ещё кристаллы? Сдались они нам, - взбеленился Лёнька.
- А вдруг как раз в них всё и дело? - засомневался Ваське и почесал в затылке.
Он уже понял, что вся его затея никуда не годится, но поскольку она исходила от него, то ему всего бы лучше на этом не заострять. Он помалкивал в рассчёте на то, что Лёнька как-нибудь и сам охладеет. Но тот пока и не думал. Он брал в руки то кожух, то линзу, со знанием дела вертел их в руках и клал на место. Васька хранил молчание, напустив на себя глубокомысленный вид.
Со всем этим они отправились на стройку и расположились на бетонной плите. Там им никто не мог помешать. После долгих и бесплодных раздумий, как это бывало и раньше, друзья погрузились в мечты. В перую голову насладились мыслями об ожидавшей их славе, которая уж точно их не минует. Быть может даже, мечтали они, их имена с фотографиями напечатают даже в газетах. А Лёнька вдруг объявил, что на деньги, которые он получит в виде премии, купит себе настоящий танк.
- А ещё, - прибавил он, немного поразмыслив, - ещё я куплю себе самолёт... бомбардировщик.
- Бомбардировщик ? - удивился Васька. - И что ты с ним будешь делать?
- Знаю, что, - хитро ухмыльнулся Лёнька. - Я, Васька, по ночам буде летать в Америку и бомбить их там с воздуха.
- Как бомбить? - растерялся Васька. - Да ты, как я вижу, чокнулся совсем. Америку он собрался бомбить. Ты и долететь-то до неё не успеешь, как тебя ракетой собьют.
- Это почему это меня собьют? - набычился Лёнька.
- Да, потому. Не знаешь ты, что ли? Они сперва радаром тебя поймают, а потом бац - и нету ни тебя, ни самолёта.
Однако Васькины доводы Лёньку не убедили. Он стоял на том, что радары его могут и не поймать, опять же, и ракетой в него ещё надо попасть.
Правду сказать, агрессивные замыслы друга Ваську начали всерьёз беспокоить. Надо было его как-то уговорить не летать бомбить Америку - американцы, они хоть и враги, но и среди них есть, наверное, хорошие люди. Но как его отговорить? Лёнька, он ведь упрямый, как осёл, и уж, если ему что-то втемяшится, то ни в жизнь не уступит. Тогда Васька решил действовать с другого боку.
- Да тебе и денег-то не хватит, - заметил он. - Откуда их столько взять, чтобы на танк, да ещё и на самолёт впридачу.
- Ладно, хорошо, - согласился Лёнька, - обойдусь я пока и без танка. Что, может скажешь, и на самолёт мне не хватит?
Ваське пришлось признать, что на самолёт ему, пожалуй, должно хватить.
- Ну, вот, - обрадовался Лёнька, не желая замечать мрачного вида друга, - Попрыгают они у меня. Будут занть, как Кубу обижать.
Тогда, ещё немного подумав, Васька сказал:
- Послушай, Лёнь, я вот что думаю: ну и дураки же мы с тобой.
- Это ещё почему? - насторожился Лёнька.
- Да, потому. И ничего у нас с этим гиперболоидом не выйдет.
- Ха, сказанул. Как это так не выйдет?
- А очень даже просто, не выйдет и всё. Думаешь, взял железяку, лупу, и всё готово, что ли? А кристаллы? А луч откуда, скажи, возьмётся? Вот, к примеру, что у тебя по физике? А по математике? Небось, трояк, да и то с натяжкой.
- И ни с какой, ни с натяжкой, - обиженно поджал губы Лёнька. - Ты бы лучше на себя посмотрел.
- А что мне на себя смотреть? У меня-то хоть четвёрки попадаются, а у тебя одни сплошные трояки. А тут - гиперболоид. Да за него чтобы браться, может, лет десять надо учиться в разных там институтах. А то, приволок какую-то дрянь и радуется -изобретатель мне тоже выискался.
- Я-то, может, изобретатель, не то, что ты, - встал на дыбы Лёнька. - А то: гиперболоид, гиперболоид. Подумаешь, напугал. Да, если на то пошло, то я и без тебя его сделаю.
Васька, конечно же, молчать не стал. Он сказал, что Лёньке, даже и после институтов гиперболоид ни за что не сделать. А всё от того, что у Лёньки не такие, какие надо мозги...
Словом, они наговорили друг другу обидных слов, так что всё закончилось грандиозной ссорой. Они разошлись по сторонам, клятвенно пообещав больше не видеться. Ну, да всё это пустяки. По крайней мере уже на другой день они снова встретились, как ни в чём не бывало. Вот только о гиперболоиде больше не вспоминали.