- Определенно, надо бы парочку деньков отлежаться, – задумчиво произнес изрядно помятый доктор, старательно выводя в моей медицинской карте трудночитаемые каракули.
- Вы серьезно, док? Мне светит больничный на пару дней? – на самом деле болезнь была сомнительна даже для меня самого, а потому я и представить не мог, что старый осел столь легко подпишется под диагнозом.
- Ох, простите, отвлекся. Это я о себе говорил. – Доктор оставил манипуляции с картой и устремил мутный взор в окно.
Кабинет располагался на первом этаже, что позволяло его хозяину вблизи наслаждаться прекрасным и удивительным видом поликлиничных задворков.
- У супруги день рождения был вчера, - сказал он, - так теперь и головокружение, и тошнит. А живот-то как крутит! И печень у меня, знаете ли, пошаливает, и давление, будь оно неладно, скачет, как ненормальное…
- Так что там с больничным? – прервал я его, время все-таки поджимало.
- С больничным вашим и погодить можно. Здоровы вы. Идите себе, работайте. - В этот момент я готов был вспылить от такой вопиющей несправедливости, но доктор вдруг странно скривил лицо и стал водить лапой в районе своего необъятного живота.
- Супруга-то вчера утку запекала, - пояснил он. - В яблоках. И жирная такая утка у нее вышла! А у меня, знаете ли, к жирному организм с опасением так. Взбрыкнуть может. Вот и взбрыкнул – изжога у меня теперь. А когда изжога – ее только содой вывести можно, это я вам по себе говорю…
- Док, так может, и мне отлежаться все же? С головой-то, поди, шутки плохи!
Дело в том, что вчера вечером я опрометчиво посетил новый пивной бар, открывшийся неподалеку от работы, а после, будучи несколько не в себе, довольно сильно приложился головой о лестничные перила у себя в подъезде. Теперь же, учитывая всю плачевность моего нынешнего состояния, я планировал в качестве компенсации морального и физического ущерба поболеть несколько дней дома.
- В этом деле действительно шутки плохи, – на удивление покорно согласился доктор, - у меня вон, когда мигрень – так это просто тушите свет! В висках как из пушки стреляет, затылок ломит так, что черти перед глазами скачут, а вот здесь – доктор уткнул палец в свое плешивое темя – будто кто гранаты взрывает! Так супруга в эти моменты кладет мне на лоб полотенце, смоченное уксусом, и, знаете, это действительно помогает! А с вашей головой все нормально – вон, какая большая.
- А может, все же, снимочек сделаем, а? - не унимался я, - со снимком-то оно надежнее будет. - Просто не верилось, что после таких откровений старая вонючка не выпишет мне больничный.
- Можно и снимочек, - рассеяно сказал доктор, - своевременная просветка, скажу я вам, вещь нужная, а иногда даже необходимая! Например, когда я в прошлом году повредил ключицу, все думали, что это просто ушиб, однако рентген показал другое. Трещина оказалась. Представляете, настоящая трещина!
- Доктор, так вдруг и у меня обнаружится что-то подобное? – вопросил я с надеждой.
- Глупости! Совершеннейшие глупости! - рассвирепел он внезапно, - вам снимок вовсе необязателен. Вы абсолютно здоровы, и с головой все, слава богу, в порядке. Хотел бы и я иметь когда-нибудь вид столь цветущий. Все, идите вон из моего кабинета. Следующий! – крикнул он куда-то за мою спину и начал жадно глотать воду прямо из графина.
Я с завистью смотрел, как он пьет эту самую воду - у самого после вчерашнего в горле постоянно сохло.
- Вы еще здесь? – злобно посмотрел на меня доктор, отвлекшись, наконец, от графина и вытирая мокрые губы, – я же сказал вам: пойдите прочь! Не смейте отнимать время, предназначенное для других пациентов!
Мне ничего не оставалось, кроме как встать и уйти.
Обернувшись уже у самой двери, я увидел, что доктор опять начал болезненно корчить рожу, наглаживая себе область предполагаемого пищевода. Потом он, сощурившись, посмотрел в окно, и, вероятно, удовлетворенный привычным видом, потянулся к бланкам вожделенных больничных листов.
07.12.2007