Начать надо все же с того, что я видел русалку. А если точнее - бабу с гигантским рыбьим хвостом. Не будь я писателем, просто рассказал бы об этом друзьям и тем, кому было бы интересно. Так, мол, и так, видел русалку.
И дальше вкратце поведал бы, где и при каких обстоятельствах это случилось, приукрашивая, впрочем, сие видение некоторыми интересными подробностями. Например, что у русалки была большая грудь, которую она позволила мне потрогать.
Но голова моя наполнена благостным фантазийным бредом, а посему я должен изложить это событие настолько по-графомански, чтобы у потенциального читателя возникло чувство собственной исключительности и рука потянулась к лицу.
Первым делом, наверное, стоило бы определиться со стилем изложения. Русалка - понятие сказочное, поэтому и рассказ должен быть в подобном же ключе. Дальше – сюжетная линия.
То, как я познакомился с русалкой на самом деле, не романтично ни капельки. Она просто дрыхла в грязной морской пене на отмели, а я учился там плавать вдали от посторонних глаз. В общем, столкнулись мы совершенно случайно.
Сначала я подумал, что это одна из коров нашего санатория с утра уже хватанула лишнего. Однако же, подойдя ближе, увидел приделанный к ней рыбий хвост. Сопоставив две эти вещи: голую тетку и рыбий хвост, я убедился, что передо мной самая, что ни на есть, настоящая русалка.
Тем не менее, я не стану рассказывать читателю о столь печальном явлении, как задремавшее на отмели нечто, напоминающее морскую свинью. Читателю представить все надо так, чтобы было красиво.
Например, будто мой белый катер отнесло далеко в море, пока я спал. Проснувшись, я обнаружил над собой лишь бескрайнее черное небо, полное холодных и загадочных звезд. Умирая от голода и жажды, несколько суток провел я под палящим солнцем, а потом выбился из сил, и рассудок оставил меня. И тут…
Да, когда я лежал на палубе, совершенно обессиленный, то увидел серебристый отблеск за кормой, а после и ее саму – прекрасную морскую обитательницу, невесомую как морская пена.
Дальше, наверное, стоит уделить внимание внешнему облику русалки. Поскольку я не обладаю писательским даром, довольно сложно будет приукрасить некоторые подробности, а кое-что, увы, будет и вовсе упущено. Так, например, читатель никогда не узнает, что пахло от русалки совершенно отвратительно, а в ее лохматых зеленых волосах, подозрительно напоминающих морскую тину, запутались обломки древесины, дохлые моллюски и прочий мусор, что придавало ей вид совсем уж непрезентабельный и неопрятный.
Еще по русалке в изобилии прыгали морские блохи, а формы ее были также далеки от идеала, как северный полюс далек от южного. Опять же, пузыри, вырывающиеся на поверхность из-под русалочьего хвоста, наводили на мысль о старом дурацком анекдоте про спящую рыбу.
В общем, чтобы не заставить читателя содрогнуться от отвращения и уберечь его тем самым от разочарования, я наивно поведаю, что почувствовал свежий и легкий запах морского бриза, а после разглядел миллионы прекрасных жемчужин и красных коралловых цветов, переплетавших длинные шелковистые волосы русалки. Ее нежная кожа имела бы в моих примитивных мечтах тот зеленоватый оттенок, который присущ лишь прозрачной искрящейся воде южных морей, а в огромных глазах отражалось и плескалось море. Тонкие руки стыдливо сомкнулись бы на полной и упругой груди русалки, а ее блестящий и гибкий хвост мерно покачивался под водой, подсвечиваемой солнечными лучами, плавно извиваясь в такт ее бесконечно изящным движениям.
После такого описания читателю, конечно же, захочется удавиться, но пусть не торопится. Потому что потом случилось вот что: сначала я принялся издавать всяческие звуки, пытаясь разбудить русалку, но все было тщетно - она спала как убитая и просыпаться не желала. Тогда я слегка пнул ее по осклизлому боку. Русалка подпрыгнула как ошпаренная и мгновенно скрылась в глубине, обдав меня солеными брызгами и клочьями грязной пены.
Читатель же, представляемый графоманом, непременно захотел бы романтики, переходящей в любовь. К примеру, русалка могла бы посмотреть на меня своими бездонными глазами и улыбнуться. А после я потерял бы сознание.
Очнулся бы я оттого, что огромная желтая луна освещает возникший из ниоткуда берег, оставленный мною несколько суток назад. И вот, я, потерявший уже всякую надежду на возвращение, увидел бы его вновь.
Нежное лицо русалки склонилось бы надо мной так близко, что я разглядел бы кристаллы морской соли, блестевшие на ее длинных ресницах. Яркие губы мягко коснулись бы моего пересохшего рта, и ощущение свежести и прохлады этого неземного поцелуя навсегда осталось бы в моей памяти. Взмахнув на прощание изящным хвостом, русалка скрылась бы от меня в морской пучине, и я прожил бы остаток жизни, вспоминая это необычное спасение и удивляясь чуду…
Некоторые могут подумать теперь, что я несколько не в себе. Но разве же это странно, когда красота, любовь и романтика заменяют то, что является правдой жизни?
Ведь графоманство - это не ложь и не выдумка, а всего лишь неумелая человеческая попытка сделать мир красочнее и интереснее.
17.05.2008