Или современная брехня либеральных брехунов об истории СССР, чтобы пустобрехством и словоблудием прикрыть яростное желание космополитов РеФё уничтожить уже Российскую Федерацию.
Предисловие:
Всё, что читатель прочитает ниже, написано не мной. Но многое из того, что написано, я знал до этих трёх статей, ещё в стародавние уже времена жизни в стране, которой, к сожалению, не стало – СССР. Литературы было достаточно, не в пример нынешней, тщательно отфильтрованной, от вранья и домыслов. Ни один редактор не рискнул бы печатать какой-то материал, если нет за ним конкретных фактов. Это называлось цензурой на слова, которую ныне очень модно стало ругать с плевками в свою Родину. Сегодня цензуры на слова нет, записано в Конституции, что любая цензура запрещена. Но это всего лишь очередное враньё нынешней политической и финансовой элиты РеФё во власти, пытающейся реальность морального гниения всего общества, прикрыть фиговым листком отсутствия цензуры. Цензура есть, ещё более жёсткая, более извращённая, уже не на слова, а на мысли людей, связанная с зомбированием и оболваниванием нынешнего стада низкотравчатых, которым по нынешней идеологии унитаза – потребления с такой же моралью, большего и не нужно – пожрать и в унитаз, всё. Основную массу этого стада абсолютно не тревожит, что их страна, их Родина и Родина их предков, ливших свою кровь ради защиты этой страны благодаря нынешнему, почти 25 летнему, предательству высших руководителей страны поставлена на грань полного уничтожения и распада уже географически. Политически, экономически, идеологически страны нет, она исчезла с экономических карт мира, остался сырьёвой придаток, который отдаивают все, кому не лень и кто находится рядом с кормушкой власти.
Политика есть продолжение экономики, национальная политика есть продолжение национальной экономики, государственная политика космополитов есть продолжение экономики космополитов, что и реально наблюдается в нашей стране – политика космополитов, целью её является размывание национальных интересов государства Россия в угоду интересам…….. нет, не мира, верхушке мирового правительства – ФРС – 20 частных банков США, Ротшильды. Рокфеллеры, Варбурги, Буши, Морганы и т.д., руководители пяти глобальных энергетических концернов США и трёх глобальных продовольственных, комитет 300, опять же, США и Британия. Принято их называть сионистским, потому как, среди них много евреев, но это неправильное название, они вне национальности, они стремятся к единоличному господству над миром, а евреи, Израиль, такая же разменная монета в их борьбе за мировое господство.
Только по тому количеству предательств, которые совершили США в отношении, вроде бы своего верного союзника на Ближнем Востоке – Израиль, можно уже говорить о том, что ни друзей, ни союзников у этих оголтелых, рвущихся подмять под себя весь мир, нет и быть не может, только вассалы и слуги, только средство для достижения своих демонических целей. Израиль, точно такой же заложник, как и Россия, как и арабские страны, которые были вообще никому не интересны в мире, пока, вдруг в 19 веке, не потребовались миру биоресурсы – нефть, а арабы как-то уж очень удобно уселись на эту бочку с нефтью. Нефть сегодня это тоже одно из средств к достижению их целей, а был бы ещё какой-то интересный элемент, столь важный для мира, в таблице Менделеева, то тогда бы он стал их главным оружием в этой ненавистнической борьбе со всем миром.
Любое проявление национального самоосознания для них опасно, оно отторгает этот народ, страну из под их влияния, а значит, нужны рычаги давления, заставившие бы эту сумасбродную овцу вернуться в стадо. Поэтому и нужна малая, но постоянная кровь в таких местах, где начинают прорастать национальные ростки национального сознания, и появляется стремление отслеживать в политике свои национальные государственные интересы. Кровь и страх совсем неплохие собаки для пастуха, желающего уберечь стадо баранов и овец от преждевременной кончины, до момента стрижки и подачи в виде шашлыка на собственный стол. А национальные правительства, в этой зарисовке, что-то вроде мальчиков подпасков на побегушках у главных пастухов.
Порвалась связь времён – погибло государство. И что бы государство не погибло во времени в веках, Историю собственной страны нужно знать без лжи и фальши, без наносного сиюминутного, обоснованного политической или идеологической конъектурой, интересом власть отымевших (вместе с народом) в данной момент в этой стране.
=====================================
Дмитрий КАЩЕЕВ
В ПЛЕНУ ВРАЖДЕБНОЙ МИФОЛОГИИ-1
Во взаимоотношениях современной фолк-истории с реальностью
сложилась парадоксальная ситуация: российское руководство декларирует
стремление к экономическому подъему и внешнеполитической значимости, а
СМИ продолжают мазать густой черной краской период ее пребывания на
этих вершинах – времена с 34-го по 53-й. При этом авторы и ведущие
продолжают вторить легендам, сложившимся в 60-е, углубленным в 90-е, не
обращая внимания на открывшиеся в последние годы архивные данные, книги
и статьи, написанные на их основе.
С 1917-го по 1934-й Российскую империю тоже характеризовали
тюрьмой народов и олицетворением нищеты и бесправия. Критика
исторического прошлого совпала тогда с репрессивными мерами в отношении
представителей более традиционных взглядов на историческое прошлое. В
1929–1930 гг. по обвинению в «монархическом заговоре» было арестовано
большинство виднейших историков России разных поколений.
Однако в 1934 г. произошел коренной перелом государственного взгляда на российскую историю. Несоответствие официальной истории потребностям
государственного строительства сделало необходимой замену огульного
охаивания прошлого Российской империи на совмещение критики
самодержавия, феодализма и капиталистического строя с пропагандой
славных страниц российской истории. Арестованные ранее историки были
освобождены, возвратились к работе и были удостоены почестей и наград.
Следующий «перелом» исторического знания начался в 1956-м.
Начиная с 1989 г. официальная история начала пополняться критикой основ
социалистического строя и пропагандой «России, которую мы потеряли». В
этот же период возникло и множество мифов, непосредственно связанных с
Великой Победой – знаменем низвергаемого социального строя. Казалось,
общество стремятся заставить стыдиться истории своего народа,
откреститься от нее. После этого стало бы вполне естественным
формирование новой нации, которой не будут пенять за ее прошлые
преступления и унижения. Хотя столь глобальный план мог быть
практически реализован лишь в масштабах Садового кольца, определенный
комплекс вины за историю своей страны появился у значительной части
россиян. В связи с некоторым креном нынешней власти в сторону
державности хотелось бы принять посильное участие в новом повороте
истории, подмененной в угоду нуждам государственного разрушения. Вдруг,
как и после 1934 года, последует небывалый взлет отечественного
промышленного производства, рекордный урожай, возрождение отечественной
науки, внесудебная расправа с региональными руководителями и
генералитетом…
Для содействия столь благотворным начинаниям хотелось бы
попытаться последовательно опровергнуть хотя бы часть мифов и
стереотипов, прочно устоявшихся в статьях, передачах, сценариях и даже
мемуарной литературе. Естественно, что исторические сведения о фактах,
приведенные в статье, не являются плодом изысканий автора.
Миф первый. От царской России в наследство СССР досталась мощная
промышленность, но большевики так разрушили ее, что восстановление
произошло лишь в результате индустриализации 30-х годов.
Коллективизация была сугубо вредным для страны мероприятием, а ее
основным мотивом было подавление воли к сопротивлению «свободного
хозяина».
Общее восстановление промышленности и сельского хозяйства было
завершено уже в 1925–1926 годах. Общая площадь посевных площадей
сравнялась с довоенной, а продукция сельского хозяйства и поголовье
скота даже превзошли предвоенное. ВВП 1925 г. стал равным продукту
1917-го – года кризиса и серьезных потрясений. Темпы восстановления
народного хозяйства в 20-е существенно отличались от процессов,
происходивших в промышленности и на селе в последние годы (ВВП РФ на
1991 г. не был достигнут на начало 2007 г.). В 1927-м ВВП Советского
Союза стал равен предвоенному (1913 г.).
Негативным результатом раздела крупных земельных наделов между
крестьянами, произошедшего в 1917-м, стало уменьшение объема товарного
хлеба, производимого страной. Население городов в 20-е стремительно
росло, а объем хлеба, выставляемого крестьянством на продажу,
сохранялся на сравнительно постоянном уровне. В результате
коллективизации объем товарного хлеба в стране значительно повысился
даже по сравнению с хлебом, попавшим на «рынок» 10 лет назад. В 1937 г.
в стране был собран «небывалый урожай». Наивысший дореволюционный
урожай зерновых составил 80 (по другим данным 86) млн тонн; «колхозный»
урожай 1937-го – 97,4 (120,3) млн тонн. При этом общая территория
страны, собиравшей урожай в 1937 г., была меньшей. На душу населения в
1928 г. приходилось 470 кг зерна (на год), а в засушливом 1938-м – 430
кг. Однако в первом случае перед нами результат труда 50 – 55 млн
крестьян-единоличников, а во втором – всего 30 –35 млн колхозников и
рабочих совхозов. В 1935 – 1936 гг. были полностью восстановлены в
правах лица, репрессированные по закону, названному молвой «О трех
колосках».
С середины 30-х объем промышленного производства начал расти
сказочными темпами. В 1938–1940 гг. ВВП СССР на душу населения (по
отношению к среднему в мире) был больше чем когда-либо за последние 50
«капиталистических» лет царской власти. Только с 1934-го по 1940 г.
основные показатели промышленного производства выросли более чем в два
раза. Производство электроэнергии в этот период утроилось. Удастся ли
нынешней России когда-либо повторить подобный успех?
Миф второй. Массовые внесудебные репрессии в 37-м и 38-м годах были продиктованы чудовищным властолюбием И.В. Сталина.
Начавшиеся во второй половине 1936 г. репрессии против настоящих и
бывших сторонников Троцкого, действительно, были инициированы высшим
руководством страны. Однако их размер был сравнительно скромен – 18 000
человек, арестованных к февралю 1937-го. Сравнительно с двумя
последующими годами, когда были осуждены 1 372 282 человека. К смертной
казни в 37-м и 38-м были осуждены более 600 000 человек (включая
уголовных преступников). Основная масса арестованных (1 101 433
человека) была осуждена не приговорами судов, а специальными
репрессивными органами – «тройками», воссозданными после 2 июля 1937
года.
«Политический журнал» уже писал о книге Юрия Жукова «Иной
Сталин», в которой подробно освещена подготовка высшего руководства
страны к всеобщим, прямым, равным, тайным и альтернативным выборам
1937-го. По данной книге вполне можно проследить и историю воссоздания
неконституционных «троек» в 1937 году. Как ни парадоксально
происходившее в тот момент, на создании «троек» настояла часть
региональных руководителей – будущих жертв репрессий. Возможно, они
действительно полагали, что лишь внесудебные репрессии способны
сохранить их власть во время провозглашенного высшим руководством
всеобщего обновления кадров и альтернативных (хотя и не многопартийных)
выборов.
28 июня 1937 г. политбюро разрешило первому секретарю
Западносибирского крайкома партии Р.И. Эйхе создать внесудебные органы
расправы с «кулаками и уголовниками» – «тройки». Вслед за этим решением
на приеме у Сталина побывали девять различных первых секретарей других
«субъектов Федерации». Видимо, результатом переговоров с ними и стало
решение о создании «троек» уже в любом крае или области на усмотрение
ее руководства.
2 июля 1937 г. вышло постановление политбюро «Об антисоветских элементах». Этим постановлением ЦК ВКП (б) предложил «всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке
административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее
активные, но все же враждебные элементы, были бы переписаны и высланы в
районы по указанию НКВД». Упомянутым в постановлении должностным лицам
предлагалось «в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также
количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих
высылке».
Региональные руководители проявили крайне различную
заинтересованность в предоставленных им правах. От 28 из 71 первых
секретарей, прямо подчиненных ЦК, вообще не поступило ответа на
предложение о внесудебных репрессиях. Из приславших сведения лиц
наибольшую мягкость проявило руководство Карельской АССР. Ее партийный
руководитель и нарком внутренних дел запросили расстрел 12 человек и
высылку 74 человек. Значительное число руководителей осторожно
запросило права на репрессии менее 1000 человек. У семи первых
секретарей запрошенные лимиты на репрессии в каждой из их «вотчин»
превышали 5000 человек. А.Я. Столяр, В.Ф. Шарангович, Е.Г. Евдокимов
посчитали, что число «жертв троек» в их Свердловской области,
Белорусской Республике и Азово-Черноморском крае должно превысить 10
000 человек. Руководитель Грузии Л.П. Берия оказался, пожалуй, не самым
жестоким и не самым мягким среди партийных лидеров на местах,
потребовав 1419 человек к расстрелу и 1562 к высылке. Инициатор
внесудебных расправ Р.Э. Эйхе потребовал только к расстрелу 10 800
человек. Наибольшую бдительность проявил глава московской партийной
организации Н.С. Хрущев, подозрительно быстро сумевший разыскать и
«учесть» в Московской области 8500 «бывших кулаков и уголовников»,
подлежащих расстрелу, и 32 805 – высылке.
В условиях небывалых внесудебных репрессий новая избирательная
система практически теряла изначальный смысл – обновить руководящий
слой государства, вывести Советы из положения придатка партийных
органов, повысить эффективность работы органов управления и контроля.
На следующем пленуме было разрешено делать выборы безальтернативными, а
кандидатов в депутаты «тщательно проверять».
По мнению доктора исторических наук Ю. Н. Жукова, за данное решение политбюро выступила группа членов политбюро, не включавшая Сталина. Пока высшее руководство страны руками НКВД проводило жестокую ротацию регионального руководства, региональные руководители истребляли как «бывших кулаков и уголовников», так и собственных сотрудников, ставших неугодными и заподозренными в связи с «врагами народа».
Число жертв «троек» (детища секретарей обкомов) превзошло число жертв обновления кадров на местах в 5–10 раз! Региональное руководство выступило в роли ведущего
внесудебного «истребителя» собственных граждан.
Если верить одному из художественных произведений Юрия Полякова,
история о замене свободных выборов массовыми репрессиями могла быть
опубликована еще в 1991 году. Однако уж больно она расходилась с
общественным мнением, привыкшим считать Сталина монстром…
В 1939 г. на свободу были выпущены более 300 000 человек, осужденных
год-два назад, а затем стало происходить последовательное ослабление
масштабов террора. За контрреволюционные и другие особо опасные
преступления в 1939–1943 гг. было вынесено 39 069 смертных приговоров
(из них 35 000 с 41-го). В 1944 – 1948 гг. – 11 282, в 1949 – 1953 гг. – 3894.
Миф третий. В результате репрессий 1937–1938 гг. была
арестована половина «красных командиров», что сделало армию практически
небоеспособной. Сторонники новаторских методов ведения войны были
истреблены, их место заняли сторонники конницы.
Общее число офицеров РККА, репрессированных в 1937–1939 гг., – 9579
человек (из них 1457 восстановлены в партии и возвращены в армию за
1938 – 1939 гг.). 19 106 человек в этот период уволены по политическим
мотивам (из них 9247 восстановлены в 1938–1939 гг.). Фактически
уволенных по политическим мотивам в 1937–1938 гг. оказалось менее 10 %
от списочной численности начсостава, а арестованных и
нереабилитированных около 5 %, причем в число арестованных здесь
включены и лица, арестованные за уголовные преступления.
В 1939 г. По политическим мотивам было уволено менее 0,1 % от списочного состава. Нехватка офицеров в 1941 г. была связана с постоянным ростом армии.
Если в марте 1937 г. в армии состояли 206 000 человек начсостава, то к
15 июня 1941 г. 439 143 человека (85,2 % к штату). В числе этих лиц был
наибольший для Красной Армии процент лиц, имеющих академическое
образование (7,1% против 6,6 % в 1936 г.). После окончания репрессий
продолжилось сокращение количества кавалерийских частей в КА.
Интересно, что для обоснования мифа о вине «кавалеристов» в поражениях
первого периода войны были использованы вырванные из контекста слова
Ворошилова «Необходимо… раз и навсегда покончить с вредительскими
теориями «о замене лошади машиной». Слова действительно его, но были
сказаны в разделе речи на XVII съезде ВКП (б), посвященном сельскому
хозяйству (сокращению конского поголовья в результате коллективизации).
В разделе речи, посвященном Вооруженным Силам, нарком не упоминал о
кавалерии, а говорил об успехах в обеспечении армии техникой. С 1937-го
по 22.6.1941 г. количество кавалерийских дивизий в армии было сокращено
в 2,5 раза, а общая численность кавалерии сокращена с 195 690 до 116
907 человек. Поскольку к концу войны под флагом противника воевало 6
кавалерийских дивизий (вместо 1 кавбригады, имевшейся в 1936 – 1938
гг.), стоит задуматься, не слишком ли усердно шло сокращение
кавалерийских дивизий в 1937 – 1941 годах? Да и ряд современных
историков оценивают кавалерию как наиболее боеспособную часть Красной
Армии в 1941 году.
Миф четвертый. «Пакт Молотова – Риббентропа» был недальновидным актом,
спровоцировавшим Вторую мировую войну и пошедшим исключительно во вред
СССР. Побочным результатом договора о ненападении стало порабощение
независимых демократических государств Прибалтики и «удар в спину»
сражающейся с фашистами Польше.
11 апреля 1939 г. Гитлер утвердил план операции «Вайс» – готовности
вермахта к нападению на Польшу не позднее 1 сентября. Данный план был
разработан, утвержден и приведен в действие без какой-либо связи с
советско-германским договором о ненападении. Нет никаких исторических
свидетельств, что нападение могло быть отменено при недостижении
соглашения с Россией.
В тот же период велись переговоры о размещении немецких войск на территории давно уже не демократических Эстонии и Латвии. 7 июня 1939 г. данные независимые государства подписали договоры о дружбе с Германией. Если бы на их территориях не появились советские войска, трудно представить их выступление на стороне
антигитлеровской коалиции. Вступление прибалтийских государств в состав
СССР было произведено посредством демократического плебисцита (если в
этих государствах существовал закон о референдумах, можно
полемизировать, насколько он соблюдался), но никак не в силу подчинения
прибалтийских правительств секретному протоколу к пакту. Подписание
пакта Молотова – Риббентропа и последующие дипломатические действия
Советского государства позволили создать условия, при которых СССР не
оказался один на один с гитлеровской Германией, да еще и имея фронт на
Дальнем Востоке, где в момент советско-германских военных переговоров
продолжалась битва на Халхин-Голе.
Польша, захватившая в 1920 г. значительные территории с украинским и
белорусским населением и отказывавшаяся допустить на свою территорию
советские войска для совместной борьбы с немцами, не могла вызывать в
Кремле особенных симпатий. В день начала освободительного похода
Польское правительство уже находилось на пути в эмиграцию, а армия в
основном была разбита и находилась в состоянии распада. Нынешняя Литва
именно благодаря «освободительному походу» обрела свою нынешнюю
столицу, захваченную Польшей еще 20 лет назад. Если пакт Молотова –
Риббентропа и последовавшие за ним советско-германские договоры
являлись сугубо преступными и противоречащими международному праву, не
согласится ли независимая Литва вернуть город и иные полученные
территории потерпевшей стороне?
Также трудно представить, что в случае отсутствия пакта Германия не
стала бы искать жизненного пространства на востоке, а западные союзники
защитили бы Россию (даже и демократическую) гораздо эффективнее, нежели
своих действительных союзников – Чехословакию и Польшу…
Миф пятый. Разведка точно указывала дату начала войны с
Германией, но Сталин слишком верил Гитлеру. Следствием стала полная
неготовность войск к отражению немецкой агрессии.
Значительная часть широко разрекламированных публицистами сообщений
разведки содержала сведения о том, что нападение на Советский Союз
будет произведено после предъявления Германией определенных требований
(ультиматума) или после завершения войны с Англией до начала июня. Так
считала и английская разведка. Увы, разведсводки часто базировались на
источниках, вовлеченных в завершающий этап немецкой кампании
дезинформации. Дата начала войны в донесениях разведки отнюдь не была
единой, да и срок самого нападения переносился Гитлером. ГРУ ГШ не
могло представить точной картины распределения немецких дивизий между
западом и востоком Германии, что также увеличивало неопределенность.
Тем не менее политическое руководство верно оценивало ситуацию и
готовило страну к войне. 5 мая 1941 г. Сталин, выступая в Кремле на
приеме выпускников военных академий, сказал, что война с Германией
начнется вскоре, что она неизбежна и «если Молотов и его аппарат
Наркомата иностранных дел сумеют оттянуть начало войны на два-три
месяца – это наше счастье». В конце мая 1941 г. на расширенном
заседании Политбюро ЦК ВКП(б), то есть менее чем за месяц до войны,
Сталин предупреждал: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень
похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны
фашистской Германии…» После 5 мая нарком Тимошенко и начальник Генштаба
Жуков дали приказ западным военным округам подготовить планы отражения
гитлеровских ударов. С середины мая из глубины страны на запад
выдвигались семь общевойсковых армий. К началу июня на учебные сборы из
были призваны 1 млн 100 тыс. человек, которые были направлены на
пополнение войск приграничных военных округов.
После полного молчания немецкого руководства в ответ на заявление
ТАСС от 14 июня 1941 г. стало очевидно, что война начнется в ближайшее
время. 18 июня 1941 г. был отдан приказ о рассредоточении и маскировке
авиации, с 14 – 16 июня началось выдвижение войск согласно плану
прикрытия границы.
Командующие Прибалтийским, Киевским и Одесским
особыми военные округами издали соответствующие обстановке приказы, а
войска начали двигаться в районы сосредоточения. В частности, согласно
приказу командующего Прибалтийским ОВО № 00229 от 18 июня 1941 г. все
войска округа приводились в боевую готовность и к 21 июня занимали свои
исходные районы. По свидетельству И.Х. Баграмяна и М.А. Пуркаева,
Киевский ОВО уже с 17 июня начал выдвижение всех корпусов второго
эшелона к границе, а дивизии первого эшелона выдвинулись для занятия
укрепрайонов на ней. Сохранилось свидетельство о том, как танкисты
этого округа в ночь на 22 июня обменивались записками с адресами и
прощались друг с другом.
Однако поразительную неготовность к отражению агрессии продемонстрировали армии Западного особого военного округа (даже не выведены из казарм в лагеря), а приказы о приведении войск в боевую готовность, о маскировке и рассредоточении авиации по полевым аэродромам командование округа не довело до армейских штабов. О предстоящем 22 июня нападении части этого округа (впрочем, не все, были
части, своевременно подготовившиеся и вступившие в бой) узнали лишь из
директивы № 1, отосланной в войска в полночь на 22 июня. Интересно, что
эту срочнейшую директиву Генштаб передавал в округа целых 2 часа.
Миф шестой. Великая Победа была одержана за счет заваливания немцев трупами
русских солдат. В тылу сражающихся войск стояли заградотряды и стреляли
по своим из пулеметов, а решающая роль в победе Советской Армии
принадлежит штрафным батальонам.
По данным статистического исследования «Гриф секретности снят»,
советские войска потеряли убитыми и умершими от ран 6 329 600 человек.
Пропали без вести или попали в плен 4 559 000, из которых 2 775 700
человек были вторично призваны на освобожденной территории и вернулись
из плена по окончании войны. Еще 555 500 человек умерли от болезней,
погибли в результате происшествий и несчастных случаев (небоевые
потери). Всего потери убитыми, умершими от ран и пленными 11 444 100
человек.
Аналогичные безвозвратные потери Германии и ее союзников на
советско-германском фронте 8 649 500 человек. 1 284 000 человек сдались
в плен советским войскам после 9 мая 1945 года. Кроме того, сражаясь за
нацистскую Германию, погибли до 400 тыс. иностранцев (в том числе около
200 тыс. юридически советских граждан, часть из которых учтена в наших
безвозвратных потерях).
О каком «заваливании трупами» можно говорить при таком соотношении потерь, хотя и не в нашу пользу? Может быть, интереснее сопоставить количество автомашин противоборствующих армий? Автомобилей в 1941-м у немецкой армии вторжения было больше, чем во всем СССР на 1939 год.
В 1941 г. были созданы заградотряды НКВД и заградительные батальоны
дивизий, занимавшиеся задержанием военнослужащих без документов и
бойцов, бежавших с поля боя. При этом аресту подлежали «злостные
дезертиры» (видимо, задержанные второй раз), а расстрелу – инициаторы
бегства.
В 1942 г. были созданы армейские заградотряды, задачей которых
было находиться в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и в случае
паники и беспорядочного отхода дивизии расстреливать на месте паникеров
и трусов «и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед
Родиной».
Свидетельств о случаях расстрела отступающих частей из
пулеметов заградотрядами (составленными из отборных военнослужащих)
историкам неизвестно. Зато описан ряд случаев, когда заградотряды
вступали в бой с превосходящими силами противника и сдерживали его,
наносили потери.
Подавляющее большинство военнослужащих, задерживаемых
заградотрядами, направлялось в свои части. 29 октября 1944 г. вышел
приказ «о расформировании отдельных заградительных отрядов».
Численность штрафников в 1944 г. составляла лишь 0,42% от
действующей армии.
Всего через штрафные роты и батальоны прошли 427 910
человек (1,24% от всех воинов, прошедших через ВС СССР за время войны).
Среднемесячные потери штрафников были в 3 – 6 раз выше, чем потери
обычных войск в тех же наступательных операциях. Отмечен случай, когда
красноармеец трижды попадал в штрафную роту, но остался в живых.
Интересны мемуары командира взвода штрафбата, где он утверждает, что
никаких заградотрядов позади его «офицерского» (все штрафные батальоны
были офицерскими, по сути элитными частями) штрафбата никогда не было!
Миф седьмой. Все бывшие военнопленные были помещены в лагеря ГУЛАГа, а
всякие «власовцы» вообще умерщвлены. Высокая смертность и плохие
условия содержания советских солдат в немецком плену были обусловлены
отказом СССР подписать Женевскую конвенцию об обращении с военнопленными.
После плена подавляющее большинство военнопленных попадало в
фильтрационные спецлагеря. Условия существования в данных лагерях были
вполне сносными, а смертность в спецлагерях составляла 0,6%. Целью
содержания в спецлагере было выяснение обстоятельств пленения и
поведения в плену.
Около 94% бывших военнопленных прошли проверку
успешно. Из 317 594 человек, содержащихся в спецлагерях с октября
1941-го по март 1944 г., арестовано 3,5% (11 283 человека), а
направлено в штрафные (штурмовые) батальоны 2,6%. А в ноябре 1944 г.
ГКО принял постановление об отправке освобожденных военнопленных в
запасные воинские части, минуя спецлагеря.
Из числа репатриированных военнопленных благополучно проходило месячную проверку от 88 до 98%. Из числа старост, полицейских, власовцев, легионеров, служивших в немецкой карательной и административной службах, немецкой армии, благополучно прошли проверку от 88% до 99,1%. Из гражданских лиц-репатриантов передано в распоряжение НКВД 1,76%, из числа военнопленных – 14,69%. Слишком бережное отношение к полицаям и власовцам лишний раз
подтверждает, что фраза «у нас нет пленных, а только предатели»
является чьей-то публицистической фантазией.
Условия содержания в немецком плену достаточно известны. Часто их
объясняют тем, что Советский Союз не являлся участником Женевской
конвенции. Видимо, поэтому за время войны немцы уморили около половины
попавших в плен советских военнослужащих. В советском плену умерло:
12,4% попавших в плен немцев (по другим данным 14,9%), 17,2% плененных
союзников Германии, 9,7% японских военнослужащих. А ведь в силу статьи
82 Женевская конвенция имела для немцев в отношении советских
военнопленных ту же юридическую силу, что и в отношении французов или
англичан.
Самым поразительным в трагической истории советских военнопленных является факт присоединения СССР к Женевской конвенции о военнопленных в 1931 году. Документ подписан наркомом иностранных дел Литвиновым «…и не нуждается в дальнейшей ратификации».
Миф восьмой. В лагерях сидело полстраны, то есть столько народу, что не снилось и гитлеровской Германии.
На март 1953 г. (до амнистии) лагеря и тюрьмы были «переполнены
заключенными» – 2 526 402 человека, (из них 221 435 «шпионов,
диверсантов, террористов, троцкистов, эсеров, националистов и других
особо опасных государственных преступников»).
Основную массу заключенных составляли лица, осужденные за хищения (порой
незначительные). О динамике движения заключенных свидетельствуют данные
об их совокупной численности, составлявшиеся на 1 января каждого года.
На эту дату в 1930 г. в лагерях содержались 175 тыс., в 1933 г. – 334,3
тыс. человек, в 1934 г. – 510,3 тыс., в 1935 г. – 965,7 тыс., в 1936 г.
– 1296 тыс., в 1937 г. – 1196 тыс., в 1938 г. – 1882 тыс., в 1939 г. –
1672 тыс., в 1940 г. – 1660 тыс. человек. За все время существования
ГУЛАГа максимальное число заключенных (2561 тыс. чел.) падает на 1950
год. Для сравнения: в 2002 г. за решеткой в США были 2 166 260 человек.
http://www.politjournal.ru/index.php
**************************************
В ПЛЕНУ ВРАЖДЕБНОЙ МИФОЛОГИИ-2
Федор Раззаков
Первые банды Республики Советов
Ограбление Патриаршей ризницы. Банда Сабана, Кошелькова, Вани Белки и др. Ленька Пантелеев. Банда Котова. "Веер дьявола" Мишки Культяпого. Кража из Музея им. А. С. Пушкина.
Ушедшая в небытие в феврале 1917 года великая царская Россия оставила новым правителям довольно пестрый и профессиональный уголовный мир. Но лучшее, что смогла сделать новая демократическая власть с этим миром, это тут же объявить ему в марте 17-го года всеобщую амнистию. После нее тысячи уголовников заполонили Россию от края и до края, и той же весной преступность в стране сделала небывалый скачок. Если весной 1916 года в Москве было совершено 3618 преступлений, то в тот же период 17-го - свыше 20 тысяч. Если в 1913 году в Москве в день поступало до 20 заявлений о крупных кражах, то с весны 1917 года - больше сотни. То же самое происходило и с убийствами. В том же 1913-м из каждых ста осужденных менее всего убийц оказывалось в Москве.
В 1913 году в Швейцарии на Международном криминалистическом конгрессе Московская сыскная полиция (ее тогда возглавлял Аркадий Францевич Кошко) была признана лучшей в мире. Раскрываемость преступлений в Москве составляла 52%. А ведь до прихода в московскую сыскную полицию А. Кошко (май 1908 г.) дела обстояли крайне скверно. Ее начальник был уличен во взятках и полном развале сыскного дела. Прошло всего пять лет, и московские сыщики обогнали своих коллег из Санкт-Петербурга и достойно представили Россию на конгрессе в Швейцарии.
После февраля 17-го убийства в Белокаменной выросли в 10 раз, а раскрываемость их равнялась практически нулю. Можно сказать, что кровавая бойня на фронте дала жестокие уроки убийств, грабежей и насилия миллионам людей. И вот тогда россияне, стеная и плача под бандитскими ножами и обрезами, призвали к власти партию порядка - большевиков. Так произошла Великая Октябрьская революция.
Большевики, не обремененные никакими буржуазными привычками типа "суда присяжных" или "презумпции невиновности" и приравняв любое уголовное преступление к категории политического, железной рукой принялись наводить порядок в стране. 28 октября (10 ноября) 1917 года была создана советская милиция. 20 декабря того же года появляется ВЧК.
Первым заведующим Управлением милиции НКВД РСФСР, а затем начальником Главного управления милиции стал большевик с 1912 года Андрей Дижбит. При нем Главное управление состояло из пяти отделов: общего (наружная служба и контроль за порядком на улицах), инструкторского, снабжения, информационного и культурно-просветительного. Уголовный розыск тогда находился в ведении Народного комиссариата юстиции. Правда, уже при Дижбите по его настоянию перед правительством был поставлен вопрос об объединении сил в руках Наркомата внутренних дел. Вскоре уголовный розыск перешел в ведение НКВД. Случилось это в октябре 18-го. До Октябрьской революции в преступном мире России существовали четыре устойчивые касты уголовников: "Иваны", "храпы", "игроки" и "шпанка". "Иванами" звали себя те, кто занимался грабежами, кто всегда стремился к лидерству и вел себя достаточно агрессивно по отношению к другим заключенным. "Храпы" были любителями загребать жар чужими руками, их благосостояние базировалось на активном обмане своих же товарищей по заключению. "Игроками" назывались карточные и иные шулера, самые интеллигентные и образованные люди в преступной среде. И, наконец, четвертая каста - "шпанка" - представляла собой низшее сословие заключенных, всеми презираемое и гонимое.
Октябрьская революция и гражданская война заметно пополнили армию уголовных преступников России за счет представителей мелкой буржуазии, анархистов и проигравших войну белогвардейцев. И все же первый эшелон этой многочисленной армии составляли тогда преступники с давним, еще дореволюционным уголовным прошлым. "Иваны", объединявшиеся в банды, буквально терроризировали население не только мелких провинциальных городов, но и таких, как Москва и Петроград. Поэтому неоценимую услугу молодой советской правоохранительной системе могли бы оказать в борьбе с разнузданным бандитизмом старые специалисты, асы царского сыска. Когда в январе 1918 года из Патриаршей ризницы Московского Кремля преступники похитили изумруды, сапфиры, редкие бриллианты, Евангелие 1648 года в золотом окладе с бриллиантами, Евангелие XII века, золотую чашу весом 34 фунта и много других ценностей на общую сумму 30 миллионов рублей, огромную помощь в поимке преступников московским сыщикам оказал Иван Свитнев из Саратова, до февраля 1917 года служивший надзирателем саратовского сыскного отделения.
Как было установлено в ходе предварительного следствия, преступники проникли в ризницу через окно со стороны Царь-колокола. Никаких особенных зацепок, по которым можно было бы определить личность преступников, на месте преступления найдено не было. Перед совершенно не обученными сыщиками МУРа встала трудная задача: в хаосе тех лет найти и задержать преступников.
Первое, что сделали сыщики, - установили контроль за всеми рынками сбыта антиквариата в Москве. Судя по всему, преступники совершали ограбление с единственной целью - нажиться, поэтому они должны были попытаться продать похищенное как можно быстрее. К тому же они явно не придавали серьезного значения сыскным подразделениям новой власти, считая, что царским сыщикам равноценной замены все равно нет. На этом, собственно, они и прокололись.
Первую партию украденных драгоценностей преступники решили продать в далеком от Москвы Саратове. Действовали они при этом не особенно осторожно - отдали золотые украшения двум перекупщикам и договорились, что ровно через три дня в ресторане "Товарищество" встретятся для получения денег. Однако перекупщики сразу попали в поле зрения местной милиции, которая почти в каждой гостинице или ресторане имела своих негласных агентов. Один из них и заприметил 12 марта 1918 года мужчину и женщину, которые с рук предлагали людям купить у них драгоценности. Буквально через час после этого оба торговца были задержаны и доставлены к заместителю начальника саратовской милиции Ивану Свитневу.
Свитнев спросил у задержанных, откуда у них эти драгоценности. Те ответили, что получили их из рук некоего Самарина, которого до этого никогда не видели. Мол, наше дело маленькое, мы должны были только продать "камешки" и взять себе определенный процент со сделки. А львиную долю должны были через три дня передать Самарину.
Свитнев прекрасно понимал, что ждать три дня бессмысленно. Этот Самарин вполне мог узнать об аресте перекупщиков и скрыться из города. Однако как его найти, не имея почти никаких примет личности, кроме тех, что описали перекупщики? А их показания были весьма расплывчаты. И тогда на помощь Свитневу пришел его прошлый сыскной опыт.
Он внезапно вспомнил, что года три назад в Саратов из Москвы приезжал известный вор Константин Полежаев, который купил себе часть дома № 6 на Рождественской улице и прописался там под фамилией Самарин. Может быть, это было обычным совпадением, однако Свитнев решил все-таки проверить. В тот же день с группой своих людей он приехал на Рождественскую улицу.
Никаких особенных улик против Самарина не было, однако Свитнев действовал решительно. Прямо с порога он заявил, что хозяин дома подозревается в торговле драгоценностями. Свитнев предложил ему добровольно выдать их милиции. Самарин ответил отказом. И тогда в его доме был произведен обыск, который привел к неожиданному результату.
Во время обыска было обнаружено несколько килограммов золотых украшений, драгоценности, изуродованные чаши и другая церковная утварь.
Как правильно понял Свитнев, все это было явно похищено из какого-то церковного хранилища. На первом же допросе он спросил об этом Полежаева-Самарина, и тот признался, что похитил эти вещи в Патриаршей ризнице в Москве. Причем он настаивал, что действовал один. Однако в этой настойчивости он явно переусердствовал, и Свитнев сразу заподозрил неладное. Но допросить задержанного во второй раз он так и не успел: той же ночью Полежаев-Самарин повесился в камере. И тогда Свитнев отправился в Москву.
Как выяснилось в Москве, ушедший в мир иной Константин Полежаев принадлежал к преступному клану семейства Полежаевых. Его отец и мать были скупщиками краденого, а три родных брата - профессиональными ворами. Одного из них, Александра, убили при попытке бегства из тюрьмы, однако остальные двое были живы-здоровы и, вполне вероятно, могли участвовать в ограблении ризницы.
В ходе дальнейших поисков выяснилось, что отец и мать Полежаевы давно уже в Москве не жили, а поселились в Белгородской губернии. Один из их сыновей, старший, Алексей, в мае 1917 года был осужден и теперь отбывал срок в Омском исправдоме. Таким образом, совершить ограбление ризницы он не мог. Значит, следовало искать последнего брата Полежаева - Дмитрия. Однако поиски его растянулись на несколько месяцев. В ходе этого расследования выяснилось следующее.
С января 1918 года в дачном поселке Красково под Москвой проживал некто Виктор Попов, выдававший себя за коммерсанта. Вместе со своей любовницей он снял дом у местного жителя Жбанкова и весьма щедро с ним за это расплатился. Этим богатым коммерсантом и оказался разыскиваемый Дмитрий Полежаев.
Однако, когда сыщики нагрянули к нему в дом, его там не оказалось. Вместе со своей любовницей он отправился отдохнуть на юга - в Ялту. Сыщики не стали медлить и в тот же день, произведя в доме и вокруг него тщательный обыск, нашли многие вещи из числа тех, что были похищены из Патриаршей ризницы.
Дмитрия Полежаева арестовали через несколько дней. Загоревший и отдохнувший, он сошел с электрички и прямо на платформе попал в руки оперативных работников МУРа. Так завершилось дело, в котором особую роль сыграл опытный сыщик с дореволюционным стажем Иван Свитнев.
Однако в большинстве случаев Советская власть относилась к старым специалистам с недоверием, а порой и откровенной враждебностью. Руководство НКВД в своих директивных документах подчеркивало, что на службе в уголовно-розыскных отделениях ни в коем случае не должны находиться лица, хотя бы незаменимые специалисты, работавшие в политическом сыске до Октябрьской революции. Такие люди, подчеркивалось в документах, должны быть немедленно уволены.
И все же, даже несмотря на столь грозные директивы, многие как губернские, так и центральные розыскные органы НКВД первое время шли на контакт со старыми спецами и активно привлекали их к работе. Примером была Москва. Здесь во главе угрозыска встал профессионал царского сыска К. Н. Маршалк, до 1917 года возглавлявший Московскую уголовную полицию. Правда, период сотрудничества с ним длился недолго. Вскоре К. Маршалк, чувствуя, что над ним сгущаются тучи, бежал в Финляндию, и его место занял проверенный большевик К. Розенталь. В результате раскрываемость преступлений в МУРе той поры составляла всего 15 процентов.
В Москве самой многочисленной бандой в 1917 - 1919 годах была банда Николая Михайловича Сафонова по кличке Сабан, у которого был немалый уголовный опыт, несколько судимостей, годы каторжных работ. За два года существования эта банда, в нее входили 34 человека, совершила несколько десятков вооруженных нападений, награбив денег и ценностей на сумму свыше 4,5 миллиона рублей.
Главаря банды нельзя было упрекнуть в отсутствии дерзости. Прослышав однажды, что его активно разыскивают сотрудники 27-го отделения милиции, Сабан явился в отделение и, выхватив бомбу, буквально разогнал всех сотрудников по углам.
Не останавливалась банда и перед убийствами. На Дмитровском шоссе она ограбила на 1,5 миллиона рублей семью фабриканта Иванова и перед уходом хладнокровно лишила жизни всех ее членов. Но самым громким преступлением этой банды стали убийства 24 января 1919 года 16 постовых милиционеров. Все они были уничтожены в самое короткое время из проезжающей машины в районах Долгоруковской улицы, Оружейного переулка, Лесной улицы и Тверской заставы. Убийства совершались предельно просто и хладнокровно: налетчики подзывали постового к машине, справлялись у него, как проехать в какой-нибудь переулок, и в тот момент, когда милиционер собирался ответить, производили в упор несколько выстрелов. Эти преступления породили среди москвичей слухи о неких "черных мстителях", убивающих исключительно милиционеров. Постовые тогда отказывались дежурить в одиночку, что вызвало соединение нескольких сторожевых единиц в пикете. На поиски бандитов были подняты лучшие силы московского угро. Но с первого раза Сабана взять не удалось: ранив одного сыщика, он сумел выскользнуть из расставленной для него ловушки.
После этого он отправился в Лебедянь Липецкой области, где во время ссоры зверски вырезал семью своей родной сестры, состоявшей из восьми человек. Там его и схватили. Жители города потребовали от властей казнить изувера прилюдно, что и было тотчас сделано. Однако, несмотря на гибель вожака, банда не распалась и, возглавляемая теперь бывшим каторжником Павлом Морозовым по кличке Паша Новодеревенский, продолжила свое кровавое ремесло. До весны 1920 года она совершила несколько десятков ограблений и убила более 30 человек. Так, в доме № 16 по Банном переулку и в доме № 14 близ Рогожской заставы бандиты вывели свои жертвы в сарай и зарубили всех топором. Было убито 10 человек. Чуть позже на платформе Соколовская Ярославской железной дороги они ограбили местную аптеку и изнасиловали жену аптекаря. Свидетели этого преступления смогли выбежать из аптеки и подняли шум. В ответ разъяренные налетчики явились на платформу и хладнокровно убили 10 человек, служащих железной дороги.
Уголовная секция МЧК и МУР буквально сбились с ног в поисках неуловимых налетчиков. И до весны 1920 года большинство членов этой банды были или переловлены, или уничтожены. Лишь Павел Морозов пока избегал всех ловушек. И кто знает, сколь долог был бы его преступный путь, если бы не случай: во время ссоры с рядовым членом банды Иваном Барабановым по кличке Вороной Морозов был убит.
Не менее известным преступником, чем Сабан и Морозов, являлся в те годы Яков Кузнецов по кличке Яшка Кошельков. Его банда насчитывала 18 человек и в 1918 - 1919 годах наводила страх на москвичей.
Отец Кошелькова был каторжником, осужденным за разбойные нападения, и умер в Сибири. Сам Яшка к 1917 году имел за плечами 10 судимостей. После нескольких удачных ограблений Кошелькова в октябре 1918 года схватили в городе Вязьме, и он готовился к самому худшему. Верные друзья не дали пропасть своему главарю. Когда Кошелькова этапировали в московскую чрезвычайку под конвоем трех человек, бандиты на Мясницкой вручили ему буханку хлеба, в которой был спрятан револьвер. Получив такой "хлебец", Кошельков через минуту убил двух конвоиров и скрылся.
19 января 1919 года Яков Кошельков мог бы изменить весь ход советской истории. В тот день ему попался сам Председатель Совнаркома Владимир Ульянов-Ленин. Случилось это на Сокольническом шоссе близ Краснохолмского моста, когда Ленин ехал в своем автомобиле в одну из школ. Кошельков лично разоружил именитого пассажира (правда, не зная, кто это), отобрав у него документы. После этого он отпустил Ленина, его сестру Марию Ильиничну и водителя. Сам же с товарищами сел в их автомобиль и продолжил путь.
Однако, проехав несколько километров и узнав из отобранных документов, кого он отпустил, Кошельков спешно вернулся назад, но Ленина уже и след простыл.
Через три дня, 22 января 1919 года, зампредседателя ВЧК Яков Петерс собрал экстренное совещание представителей ВЧК, МЧК, Моссовета, уголовного розыска и ряда общественных организаций, на котором был выработан общий план борьбы с бандитизмом. После совещания борьба стала поистине беспощадной. В приказе Московского окружного комиссариата по военным делам говорилось следующее: "Всем военным властям и учреждениям народной милиции в пределах линии Московской окружной железной дороги расстреливать уличенных и захваченных на месте преступления виновных в грабежах и насилиях".
Спустя неделю в Москве была ликвидирована группа бандитов, принадлежащих к банде Кошелькова. Но сам главарь по-прежнему оставался недосягаем для сыщиков.
Между тем в отличие от Сабана и Морозова Кошельков старался не убивать мирных граждан, в основном он вымещал злость на сотрудниках милиции и чекистах. Так, узнав однажды адрес особо активного в его поимке сотрудника уголовной секции МЧК Ведерникова, Кошельков с сообщниками явился к тому на квартиру и застрелил на глазах родных и близких. 14 марта 1919 года он убил на Плющихе двух комиссаров МЧК. 1 мая на Воздвиженке такая же участь постигла троих милиционеров.
Небывалый размах бандитизма вынудил правительство бросить на борьбу с ним свои лучшие силы. 30 марта 1919 года наркомом внутренних дел РСФСР становится председатель ВЧК Феликс Дзержинский. По его рекомендации к руководству Московским уголовным розыском приходит бывший матрос с "Рюрика", а ныне чекист Александр Трепалов. Он проводит беспощадную чистку в угро, уволив из него сразу около 15 человек. Не чураясь черновой работы, сам участвует во многих операциях МУРа. Так, в 1918 году с двумя оперативниками отправляется в бандитское чрево Москвы - на Хитров рынок, чтобы лично взять местного "короля" бандитов Михаила Селезнева по кличке Ночной Король Хивы. Держал под своим контролем А. Трепалов и операцию по поимке Якова Кошелькова.
10 мая 1919 года в кофейной у Пречистенских ворот сотрудники уголовной секции МЧК "сели на хвост" Кошелькову и его сообщникам Мартазину, Хохлову и Иванову. В завязавшейся перестрелке Хохлов был убит, Иванов задержан, но Кошельков с Мартазиным скрылись на лихаче.
Через девять дней ситуация повторилась. В Конюшковском переулке была накрыта кошельковская "блатхата". В перестрелке трое бандитов были убиты, а Кошельков все с тем же Мартазиным, выбив оконную раму, скрылись. Через три недели после этого, как бы в отместку за свои рисковые прыжки, Кошельков со товарищи совершил вооруженный налет на контору Афинерного завода на Донской улице, сорвав куш в 3,5 фунта золота и 4 фунта платины. Но погулять на это золотишко Кошелькову уже не довелось. 21 июня 1919 года московские сыщики из угро и МЧК через своих осведомителей узнали о новой явке Кошелькова в доме № 8 по Старому Божедомскому переулку. Операцию по поимке опасного бандита возглавил лично начальник МУРа А.Трепалов. В пять часов вечера Кошельков и его товарищ Емельянов по кличке Барин попались в ловко расставленные сети. Но, услышав команду "Руки вверх", бандиты сдаваться не стали, а применили оружие. В завязавшейся перестрелке Барин был убит наповал, а Кошельков тяжело ранен. Его смерть наступила через 18 часов утром 22 июня 1919 года.
Это была одна из самых успешных операций тогдашнего МУРа, который вел негласную борьбу за свой авторитет с уголовной секцией МЧК. Чекисты уже тогда были поставлены на ступень выше, чем сотрудники милиции, и даже продуктовые пайки, в которых у чекистов присутствовали редкие по тем временам масло и сахар, зримо подчеркивали это.
Несмотря на то, что волну бандитизма в Москве удалось несколько сбить, в 1920 году при МУРе появилась специальная бригада из 15 человек, которая занималась исключительно бандитскими группировками. В нее вошли проверенные бойцы сыскного дела: Н.Осипов, Г. Иванов. И. Кириллович, А. Ефимов, Н. Ножницкий, И. Клебанов, И. Родионов, М. Марзанов, А. Бухрадзе, Д. Кипиани, Я. Саксаганский, Н. Безруков и др.
В 1920 году количество вооруженных грабежей по сравнению с 1919 годом в Москве сократилось в 3 раза, а невооруженных ограблений - в 9 раз. Число убийств уменьшилось на одну треть. К 1921 году было ликвидировано значительное количество банд, терроризировавших город более трех лет. Одно перечисление их заняло бы у нас не одну страницу. Поэтому ограничимся лишь кратким списком самых известных и крупных банд.
Банда Ивана Гусева по кличке Гусек насчитывала в своих рядах 13 человек и действовала в районе Петровского парка и Бутырской заставы. Ликвидирована в конце 1919 года.
Банда Федора Прокофьева по кличке Графчик действовала в районе Екатерининского парка и Пименовской улицы. Ликвидирована весной 1920 года. Банда Ивана Савостьянова по кличке Краснощеков насчитывала 41 человека и действовала по всей Москве. Ликвидирована в конце 1919 года.
Банда Николая Константинова по кличке Хрящик насчитывала 10 человек и действовала на Дмитровском шоссе, за Бутырской заставой, в селах Останкино и Свиблово. Ликвидирована в конце 1919 года.
Банда Ивана Румянцева по кличке Матрос насчитывала 20 человек и действовала в том же районе, что и банда Хрящика, но спустя полгода после ее ликвидации. Уничтожена в середине 1920 года.
Банда Бориса Бондарева по кличке Бондарь в количестве 10 человек действовала в районе Марьиной рощи и Неглинного проезда. Ликвидирована в конце 1920 года.
Банда латышей, насчитывавшая 13 человек во главе с Александром Соло по кличке Донатыч, действовала в центре Москвы до лета 1920 года.
В октябре 1920 года в Москве объявилась "банда шоферов". Она состояла из 20 человек, а название свое получила из-за того, что, как оказалось, почти все ее участники были шоферами и служили в различных советских учреждениях. Главарями банды были шофер гаража Реввоенсовета Республики Владимир Иванов и шофер гаража ГВИУ Павел Голышев. Так как бандиты принадлежали к шоферской профессии, большинство своих преступлений они совершили "на колесах". Так, в октябре 1920 года в Третьяковском проезде восемь членов банды напали на автомобиль Народного банка и, убив конвоира, похитили 287 миллионов рублей.
Несколько позднее члены этой же банды, разъезжая по улицам Москвы на автомобиле, выбирали красивых женщин и под видом ареста увозили их за Дорогомиловскую заставу, где, угрожая оружием, насиловали. Таких случаев за несколько дней набралось четыре.
В 1920 году в МУРе было 6 территориальных, районных отделений. Седьмое носило название губернского и занималось преступлениями, совершенными в области. Восьмое отделение именовалось железнодорожным. Кроме того, в состав МУРа входили: отряд по борьбе с карманными кражами, стол приводов, питомник служебного собаководства, тюрьма и телеграф.
В начале 20-х в Москве началось изучение причин преступности, буквально захлестнувшей столицу. В 1922 году Административный отдел Моссовета привлек к этой работе группу ученых. Результаты своего исследования они изложили в сборнике "Преступный мир Москвы". Это был первый научный труд при Советской власти, обобщивший не только состояние преступности в столице, но и практику работы правоохранительных органов.
Еще через год при МУРе был создан научный кабинет по изучению преступности и преступника, который стал первым научным учреждением в системе органов внутренних дел.
После того как в конце 1921 года по бандитствующим элементам в Москве был нанесен существенный удар, большинство из них решили сменить место своей дислокации и перебрались в Северную Пальмиру - Петроград. С этого момента волна преступности перекинулась в город на Неве.
Надо отметить, что и до этого Петроград не уступал Москве по части чрезвычайной криминогенности, и бандиты Питера ничем не уступали своим московским коллегам. Были и там свои знаменитости. Один из таких - Иван Белов по кличке Ванька Белка, банда которого в течение двух лет орудовала в петроградских пригородах. Их зверства по отношению к чекистам и милиционерам не знали себе равных. К примеру, попавшийся в их руки инспектор уголовного розыска Александр Скальберг принял поистине мученическую смерть: его четвертовали.
Всего же к весне 1921 года на совести банды Белки было уже 27 убийств, 18 раненых и больше 200 краж, разбоев и грабежей.
Эту банду выследили с помощью внедренного в преступную среду агента ленинградского угро Ивана Бодунова (это именно ему писатель Юрий Герман посвятил свою повесть "Наш друг Иван Бодунов", а его сын А. Герман затем снял фильм "Мой друг Иван Лапшин"). В течение нескольких месяцев Бодунов вращался в бандитской среде, пока осенью 1921 года не установил точный адрес "блатхаты" Белова - Лиговский проспект, 102. Туда и нагрянули затем чекисты и сыщики угро. В том бою бандитов практически не жалели. В результате на месте были убиты сам Иван Белов, его супруга и около десяти членов банды. Однако конец одной банды не мог снять проблему бандитизма в Петрограде в целом.
После того как в конце 1921 года волна бандитизма вновь захлестнула Петроград, Москва срочно выслала туда подмогу: в город выехала уголовная секция МЧК. В результате этого за первые четыре месяца 1922 года в городе было ликвидировано 5 вооруженных банд численностью до 150 человек, из которых 63 были расстреляны.
Особенные хлопоты петроградским сыщикам доставлял, несомненно, самый знаменитый налетчик того времени Леонид Пантелкин по кличке Ленька Пантелеев. В отличие от налетчиков-любителей, которых в те годы развелось в достаточном количестве, Пантелеев был налетчиком-профессионалом, наделенным недюжинным организаторским талантом. В его банде насчитывалось около десятка человек, действовала строгая дисциплина и тщательная конспирация. Немалую помощь в этом оказывало Пантелееву то, что был он до недавнего времени не кем-нибудь, а сотрудником ГПУ.
Приобщение Пантелеева к бандитскому ремеслу произошло при весьма необычных обстоятельствах. Мы уже упоминали о том, что до 1921 года он работал рядовым сотрудником ГПУ. Однако в один злополучный для Пантелеева день, когда он с другом решил посетить, любопытства ради, один из ленинградских притонов, там произошла чекистская облава. В числе многих задержанных оказался и Пантелеев. Узнав об этом, начальство тут же приняло в отношении его карательные меры, и Пантелеева в одночасье уволили из органов. Это было настоящим ударом для 23-летнего юноши. С таким клеймом уволенный из органов за дискредитацию звания не мог найти работу - его теперь никто не решался оформить к себе на постоянную должность. Для Пантелеева потянулись мучительные месяцы ожидания на ленинградской бирже труда. Однако дни тянулись, работу ему так и не предлагали. Зато нашлись на бирже труда друзья - такие же, как и он, молодые люди, выброшенные судьбой на обочину жизни. Среди них был и Дмитрий Гавриков, ставший для Пантелеева чуть ли не родным братом. Вместе с ним и двумя другими сообщниками Пантелеев и пошел на свое первое ограбление. Случилось это 4 марта 1922 года, и первой жертвой этой банды стал богатый ленинградский меховщик Богачев. Ограбление прошло настолько гладко, что Пантелеев со товарищи решил не останавливаться на достигнутом. Ровно через две недели после первого преступления, 18 марта, они "грабанули" квартиру доктора Грилихеса. И вновь это сошло им с рук. После этого длинная череда дерзких ограблений, совершаемых бандой Пантелеева, буквально потрясла Петроград. Причем потрясенными и обезумевшими от страха оказались новые советские буржуа, нэпманы, а простой люд был буквально в восторге от дерзости и лихости "потрошителя богатых", эдакого Робин Гуда советской поры - Леньки Пантелеева.
Отметим, что, в отличие от многих иных налетчиков той поры, Пантелеев никогда не скрывал своего настоящего имени и при каждом налете оповещал свои жертвы о том, кто их ограбил. Это был его своеобразный вызов бывшим коллегам по ГПУ, которые буквально сбивались с ног в поисках неуловимого Леньки и его друзей.
Выгодно отличался Ленька от своих коллег-налетчиков и тем, что был довольно скромен и непритязателен в быту. Он не пил и любил всего лишь одну женщину, бухгалтершу, с которой судьба свела его еще в пору работы в ГПУ. Она знала о новой "работе" своего возлюбленного, сильно переживала за него, но он никогда не давал повода чекистам уличить ее в пособничестве.
В августе 1922 года Пантелеев совершил два вооруженных налета прямо на улице, средь бела дня. Во время одного из них он убил человека - первого на своем веку. Им оказался милиционер Борзов. Дело обстояло так. Ситуация складывалась для Пантелеева и Гаврикова неудачно. Завязалась перестрелка между налетчиками и сыщиками, в результате которой Гавриков был ранен в руку. Спасаясь от погони, друзья забежали в одну из аптек, чтобы на ходу перевязать рану. Один из сыщиков, случайно оказавшийся на дороге у бандитов, заметил, куда они зашли. Не теряя времени, он бросился в ближайшее отделение милиции. Вскоре к аптеке подъехала машина с шестью вооруженными милиционерами. Когда они ворвались в аптеку, Гаврикову еще перевязывали рану, а Пантелеев сидел на лавке с револьвером в руке. Увидев, кого принесла нелегкая, Ленька не раздумывая пустил в дело оружие и убил первого же вбежавшего в помещение милиционера. Остальные на несколько секунд
опешили, и этого времени Пантелееву и Гаврикову вполне хватило на то, чтобы, выбив оконную раму, выскочить на улицу. Поймать их после этого так и не удалось.
После этого убийства Пантелеев буквально обезумел. Первая кровь развязала ему руки. Когда однажды на улице его опознал один из милиционеров и попытался самолично задержать, Ленька вырвался из рук стража порядка и, недолго думая, застрелил его. Следом за милиционером он убил ни в чем не повинную старушку, возвращавшуюся с базара, а также шофера, который увез его под дулом пистолета с места происшествия.
И все же, несмотря на все ухищрения, к осени 1922 года кольцо вокруг него сжималось все сильнее и сильнее. В сентябре на одной из "блатхат" чекистам наконец удалось задержать Пантелеева, а вместе с ним и Гаврикова, Лысенкова и Рейнтона. Одного милиционера во время ареста Пантелеев все-таки убил. Арестованных поместили в "Кресты" под надежную охрану. Советская судебная машина начала готовиться к шумному процессу над знаменитым бандитом. Однако фортуна не изменила налетчику даже в тюрьме. В ней нашелся человек, готовый за хорошее вознаграждение (золото, бриллианты и помощь в устройстве его побега за границу) вызволить Пантелеева и его друзей из тюрьмы. Этим человеком оказался заместитель начальника тюрьмы. Получив обещанные драгоценности, он тут же подписал бумаги об освобождении бандитов. Так в ночь на 11 ноября 1922 года Ленька Пантелеев со товарищи оказался на свободе.
Между тем в отличие от Пантелеева тюремному начальнику повезло гораздо меньше. Бандиты "кинули" его и так и не помогли переправиться за границу. Тогда он предпринял эту попытку сам, но был схвачен и через месяц расстрелян по приговору военного трибунала.
А Пантелеев тем временем, очутившись на свободе, вновь окунулся с головой в кровавую вакханалию налетов и грабежей. Уголовный розыск и ГПУ опять сбивались с ног, выискивая по "блатхатам" удачливого авантюриста. Неоднократно сыщики сталкивались с Пантелеевым нос к носу, один раз даже ранили его в руку, но поймать так и не могли. А Пантелеев, как будто пьянея от азарта этой охоты на него, входил в еще больший раж и исступление. За январь 1923 года он совершил 10 убийств, около 20 уличных грабежей и 15 вооруженных налетов. И во всех случаях пускал в ход свой револьвер, не раздумывая.
Однажды, придя в один из притонов, где на него была устроена засада, он почуял неладное уже на пороге. Не давая времени никому опомниться, он выхватил пистолет и тут же убил хозяйку притона, оперативника, ранил второго и, выскочив во двор, по пути убил дворника, подметавшего улицу.
Зная о том, что Пантелеев "трясет" поздних лихачей, чекисты решили устроить ему здесь засаду. Двое вооруженных оперативников, одна из них была женщина, сели в пролетку и помчались по вечерним улицам Питера. Однако здесь Пантелеев оказался хитрее своих преследователей. Его реакция оказалась быстрее, и оба оперативника оказались убитыми наповал.
Но вечно так продолжаться, конечно, не могло. Конец должен был наступить, и он наступил. 12 февраля 1923 года Пантелеев и Гавриков уверенно шли на одну из надежных своих "блатхат" на Можайской улице. Между тем на ней уже давно дежурила чекистская засада. И как только бандиты переступили порог квартиры, из комнаты ударил дружный залп, и Пантелеев с Гавриковым рухнули на дощатый пол.
Случилось это ночью, а уже вечером 13 февраля в газете "Красная звезда" было помещено срочное сообщение под заголовком: "Арест Леньки Пантелеева". В нем сообщалось: "В ночь с 12 на 13 февраля ударной группой по борьбе с бандитизмом при Петроградском губернском отделе Г.П.У. с участием Уголовного розыска после долгих поисков пойман известный бандит, прославившийся за последнее время своими зверскими убийствами и налетами Леонид Пантелкин, по кличке Ленька Пантелеев. При аресте Ленька оказал отчаянное вооруженное сопротивление, во время которого был УБИТ.
Вместе с Пантелеевым задержан и другой бандит, Мишка Корявый, который во время сопротивления ранен в шею. Задержаны также соучастник Пантелеева известный громила-взломщик Сашка Пан и целый ряд соучастников и укрывателей..."
Но даже после этого сообщения власти, зная о тех легендах, которые ходили в городе вокруг неуловимого Пантелеева, сознавали, что окончательно развеять всякие домысли о живучести этого бандита может только показательная акция. Поэтому и был разрешен общественности доступ в морг, где в течение нескольких дней лежал труп Пантелеева.
Между тем с введением в стране нэпа ситуация вновь начала меняться, причем отнюдь не в лучшую сторону. Расслоение общества, появление целой прослойки новых советских буржуа не могло не сказаться на росте преступности. В Москве в структуре МУРа вновь была воссоздана бригада по борьбе с бандитизмом. И хотя ситуация 1918 - 1920 годов повториться уже не могла, но обстановка в стране заметно усложнилась. В Москве того времени самыми известными бандитами стали Мишка Курносов и Гаврилов по кличке Землянчик, банда которого грабила кооперативы и магазины в столице и Твери.
В Питере самым громким преступлением 1923 года было вооруженное ограбление Кожевенного синдиката. Тогда государственные учреждения не сдавали ежедневно деньги в банки, поэтому в их кассах хранились немалые суммы. Вот и из кассы Кожевенного синдиката преступники в тот день похитили 96 тысяч рублей. Фабула преступления была такова.
Средь бела дня к зданию синдиката подкатили три пролетки, из которых выскочили семеро вооруженных пистолетами людей. Один из них, не раздумывая, для большего эффекта швырнул в витрину синдиката гранату. Раздался оглушительный взрыв, и стеклянная витрина разбилась вдребезги. После этого налетчики ворвались в помещение и под дулами пистолетов заставили всех служащих, а их было сорок человек, лечь на пол. При этом все грабители стреляли в потолок и ругались.
Забрав из кассы три мешка денег, налетчики еще немного постреляли, после чего выбежали на улицу и, сев все в те же пролетки, умчались прочь.
Следствие по этому делу шло несколько месяцев. У сыщиков не было ни одной серьезной зацепки, по которой можно было выйти на грабителей. И кто знает, когда бы возмездие свершилось, если бы не случай. Однажды кассир ограбленного синдиката зашел отдохнуть в ресторан "Квисисана", за одним из столиков он опознал в мужчине главаря налетчиков и тут же позвонил в милицию. Главаря взяли через несколько минут в том же ресторане. После этого задержали и остальных шестерых соучастников.
Как выяснилось в ходе следствия, главарем оказался некто Сизов. Он упорно настаивал на политических мотивах ограбления, выдавал себя за члена партии эсеров. Говорил, будто эти средства нужны были для партийных нужд. Однако, как оказалось, все деньги у него пошли на развлечения. Причем сыщиков поразил тот факт, что из 96 тысяч рублей Сизову досталось целых 70. Остальные грабители довольствовались двумя тысячами на брата (по две тысячи рублей получили и извозчики, нанятые налетчиками).
Между тем после убийства Леньки Пантелеева в феврале 1923 года бандитизм в Питере постепенно сходил на нет. Последней крупной вооруженной преступной группировкой в городе была банда Жорки Александрова, за которой числилось 39 крупных ограблений ювелирных магазинов, банков, ломбардов. Начиная свою бандитскую карьеру еще до революции, Александров сумел по-настоящему развернуться только во времена нэпа. Когда его поймали, весь Ленинград следил за судебным процессом над ним и его сообщниками.
=========================================
P.S.
О СМИ от Виктора:
Однако, как жаль всех тех, кто верит всему, что говорят банкиры, историки и политики, а тем более СМИ.
Когда вдруг открываются какая-то "засекреченная" информация. Сразу чувствуется, что будет применена очередная уловка, типа направить народ в нужную для себя сторону.
Используя обиженных, доверчивых, чтобы с помощью их справедливого гнева, расправится со своими политическими "препятствиями", а за одно создать больше тумана в головах. Кинут какой-нибудь "мосол" в прессу и наблюдают в какую сторону побежала толпа, потом еще что-нибудь, что бы из-за бугра помогли создать "общественное мнение". ...- забава, как же удалось разоблачить...ага держите рот шире, вам еще накидают. Лучше бы проанализировали, что рядом делается, чему лично свидетелями являлись, а не мудрили над подкинутыми черт знает откуда цифирями и "разоблачениями". От которых такой тухлятиной тянет, что даже падальщики отворачиваются.
********************
В ПЛЕНУ ВРАЖДЕБНОЙ МИФОЛОГИИ - 3
Не судите Сталина - он сделал все, что мог. А что можем мы?
Автор: Владимир Филаретов
Месяц назад президент утверждал, что «преступления Сталина не могут умалить подвиги народа, который одержал победу в Великой Отечественной войне, сделал нашу страну могучей индустриальной державой, поднял на мировой уровень нашу промышленность, науку, культуру». Абсурдность этой фразы лежит на поверхности, поскольку стихийно можно совершить те или иные трудовые подвиги, выиграть отдельные бои, но не реализовать наперед заданные глобальные цели. В данном случае без руководства Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) во главе со Сталиным ничего бы у нашего народа не получилось.
Оценка премьер-министра (и национального лидера) роли личности Сталина, высказанная в сегодняшнем «разговоре со страной», не была скоропалительной. Путин прямо указал: 1) «Никто не может бросить сейчас камень в тех, кто организовывал эту победу: если бы мы проиграли, все было бы намного хуже»; 2) «С 1924 по 1953 год страна изменилась коренным образом, из аграрной превратилась в индустриальную. Правда, крестьян не осталось, на село все это не имело позитивного влияния».
Представляется, что концовка второй фразы (о незавидной судьбе крестьянства) вылетела по лекалу времен катастрофической перестройки. Ведь Сталин оставил нам в наследство страну, которую составляли многодетные семьи. Еще в 1958-1959 гг. суммарный коэффициент рождаемости составлял в целом по России - 2,6, а в ее сельской местности - даже 3,4. Нынешние коэффициенты рождаемости 1,2-1,4 означают, что в стране господствует малодетность, и поколения родителей едва ли наполовину замещаются поколениями детей.
Городская жизнь не только не стимулирует воспроизводство поколений, но и подстегивает обратный процесс. Ведь при сельском образе жизни ребенок - помощник родителя, подросток - сотрудник, взрослые сыны и дочери, зятья, снохи - надежная опора в жизни, и «служба социального обеспечения» в старости. Поэтому дети не только заполняли пустоту жизни, давали ей смысл, но и являлись социально-экономическим благом. Чем больше было детей и родни, тем справнее жила семья. Незамужняя женщина и неженатый мужчина рассматривались как "неполноценные". Поэтому механизм воспроизводства поколений работал безотказно.
Стенания «демократической общественности» по поводу того, «что Сталин не давал крестьянам паспортов» раздавались и раздаются с колокольни тех, кто недооценивает или презирает крестьянский труд. Город во многом упрощает жизнь человека, изначально присущих людям «естественных трудностей» становится меньше, но городские проблемы и «лёгкая» жизнь, в конечном счете, несут человечеству гибель. В городе ребенок - не помощник, а обуза, усложняющая жизнь родителей. Подросток - не сотрудник, а нахлебник, создающий проблемы. Родня территориально разобщена, и каждый выживает сам по себе, стремясь соответствовать навязываемым стандартам жизни. Психологический разрыв поколений, порождаемый перекосом нравственных ценностей, городским стилем жизни и массовой культурой, обрекает стареющее население на мучительное одиночество. Человек реагирует на такую противоестественную ситуацию однозначно - он начинает терять потребность в семье и детях.
В городе одиночке легче, и никто не рассматривает его как нечто второсортное. Городская жизнь не способствует нормальному репродуктивному поведению. Поэтому значительная часть молодежи 20-30 лет переходит от семьи к простому сожительству или к беспорядочным половым отношениям. Таким образом, вместо двух-трех и более будущих родителей, которых выращивала раньше «средняя семья», все чаще в городе каждых двух родителей сменяет в следующем поколении только один.
В однодетных семьях вырастают дети, у которых искусственно замедляется естественный процесс взросления, потому что им с детства не о ком заботиться. Все важные решения за них принимают взрослые. Поэтому побочным результатом депопуляции является инфантилизм членов общества, что делает его менее человечным и порождает немотивированную агрессию.
Воспроизводство поколений при сельском образе жизни опиралось на десятки процентов полностью здоровых женщин, способных рожать 10-20 детей, из которых большинство погибали в детстве, но все равно каждых двух родителей в среднем сменяли три-четыре и более новых, причем наиболее здоровых в генетическом отношении родителей. Таким образом, Сталин вольно или невольно ограждал крестьян от городского разложения, консервируя патриархальный уклад жизни и сохраняя генофонд нации.
Сегодня таких женщин в городах осталось не более нескольких процентов, поэтому типично рождение одного-двух детей. Дети становятся «золотыми», необходима концентрация усилий общества на борьбе с детской смертностью. В результате возникновения мутаций не обеспечивается передача здоровых генов следующим поколениям, что обеспечивало выживаемость популяции при самых тяжких условиях (войны, голод, эпидемии и т.д.). Появляется неприспособленный к жизни в Природе искусственный человек, страдающий болезнями цивилизации и зависимый от достижений медицины.
Несмотря на медицинскую помощь (и благодаря ей), каждое следующее поколение оказывается менее здоровым, прежде всего в генетическом отношении, и начинается депопуляция, то есть процесс вырождения, вымирания населения. Депопуляция в той или иной степени затрагивает каждую страну мира - от самых отсталых до самых благополучных. В России, начиная с 1992 года, этот процесс отягощён переформатизацией сознания, и сложился уникальный режим воспроизводства населения: европейская рождаемость и афро-азиатская смертность. При этом убыль коренного населения страны идет со скоростью от полумиллиона до миллиона человек в год.
Далее в своем ответе на вопрос: «Вы считаете деятельность Сталина в целом положительной или отрицательной?» Владимир Путин утверждает, что «позитив» (положительные результаты сталинского руководства) «был достигнут неприемлемой ценой». «Репрессии были, от них пострадали миллионы наших сограждан. Были массовые преступления против собственного народа». Это было бы смешно, если бы не было так грустно. А какова цена контрреволюционных «демократических реформ», которые жалеют пули, но не менее эффективно укладывали и укладывают соотечественников? За последние полтора десятилетия только для России количество безвременно ушедших и не рожденных составило 26 миллионов человек (по данным А.Ю.Пшеницына). Одних людей мы поминаем на кладбищах, а другие люди даже не смогли оставить след в жизни, поскольку не стали желанными или умерли во чреве.
Сталин объединил крестьян в колхозы, чтобы механизировать процесс сельскохозяйственного производства. Реставраторы капитализма жестоко расправились с колхозами, лишив государство налоговой базы и воспроизводства качественных людских ресурсов (которые когда-то обеспечили успех социалистических преобразований). Именно тогда, а не при Сталине, началось массовое бегство из деревень («прокажённых реформами»).
Сейчас крестьянские хозяйства и земельные наделы поставлены перед угрозой приватизации - идет раскрестьянивание 21-го века. В результате Земельного кодекса крестьяне в одночасье формально лишились всего - стали бомжами. Рушатся крестьянские традиции наследования (без кормежки посредников - чиновников и юристов). Земля, предназначенная новым барам, скупается неизвестно кем.
Путешествуя по железным дорогам, обычным или «элитным», каждый может видеть ущерб, нанесенный сельскому хозяйству лжереформаторами. Даже фашисты не стали бы разрушать фермы и элеваторы... Деревня почти умерла, теперь это называется оптимизацией магазинов, школ и больниц. Сельская инфраструктура - наследие социализма - чудом продержалась почти треть небольшого срока, отведенного Советской власти на плодотворную жизнь. Ржавые водонапорные башни уже опрокидываются, дороги разрушаются, а дети и внуки, осчастливленные новыми паспортами, упиваются в усмерть «прелестями» городской жизни. Жалко смотреть на брошенные срубы - это экономичное и физиологичное жильё, которое променяли на бесприродный мир - искусственные городские пещеры, хлорированную воду и отравленный воздух. Как нельзя актуальны строки, написанные Константином Симоновым в судьбоносном 1941 году:
«Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
Не дом городской, где я празднично жил.
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.»
Проблемы России решать нам, а не мертвому Сталину, который называл себя русским. Не судите, да не судимы будете. Он сделал всё, что мог. Кто сможет, пусть сделает больше за «приемлемую цену».
=============
Интересно узнать перед какими людьми и народами должен простить прощения народ России? Французами, которые под предводительством Виши работали 6 лет на Гитлера, шведов ковавших оружие победы Гитлера, румынов, испанцев, итальянцев, болгаров, чехов официально объявившими нам войну и разбитые под Сталинградом. А может Англии, Франции, Польше, начавшие войну с раздела Чехословакии, или страны Прибалтики, воевавшие на стороне Гитлера официально. Если перед югославами, которых погибло больше всех в мире из наций, каждый второй, так они не просят, они провоевали больше нас, от звонка до звонка. А может перед швейцарцами, финансирующие войну, выдранными зубами евреев. Как то не прилично получается извинятся, не видя перед собой того, перед кем извиняешься. А, понятно, нужно извиниться перед Германией за то, что рожу ей начистили, и перед памятью великого полководца всех времён и народов – Гитлером, за то, что не поняли его великих идей, или, быть может, перед самими собой за наших отцов и дедов, которых сегодня оплёвываем живых и память тех, кто уже ответить нам (ударом по физиономии) не сможет из земли и из под тяжёлого слоя солёной морской и, от горя и слёз, пресной воды.
Солженицына и его последователей, пожалуй, уже стоило бы и проклясть всем русским миром.
****************************
P.S.
Огромное спасибо пользователям форума «ОСТРОВ НАДЕЖДЫ» - Леваду, Надежде, Виктору, Валерию, Вадиму и другим, кто частями этот материал приносили на форум, выискивая его на просторах сети. http://spear.forum2x2.ru/forum.htm