Я помню ту ночь. Как я шел домой. Я видел ее. Я позволил себе немного пива и обратить на нее чуть больше внимания чем обычно позволяю себе в присутствии третьих лиц. Хотя я уверен, что ВСЕ догадываются, а может и знают, что я люблю ее. Я пил свое пиво, вальяжно растянувшись в кресле, глядя в телевизор, но в большей степени я любовался ей. Она опять вела себя как ребенок. Прыгала, скакала, несла какую-то милую чушь, которая наверное выводила всех из себя. Всех, кроме меня. Я поражался ее детской непосредственностью и любовался ее мягкими милыми движениями.
Но все кончатся, как и этот вечер. Ей пора было домой. Я вызвался проводить ее, надеясь что мои друзья не захотят идти с нами. Но не все всегда сбывается. Они решили проветриться. К моему огорчению.
Вот мы стоим у дома ее тети. Она опять протянула мне руку. Для рукопожатия. Для тупого рукопожатия. Как будто мы просто знакомы. Не лучшие друзья которые проводят друг с другом большую часть дней недели, а как знакомые с которыми удачно выпил.
Она протянула мне руку. А я не знал, что мне делать. Пожать ее? Как просто знакомый. Я не мог. Это было не для меня.
А просто прижать ее к себе. Потребовать, как всегда прощальный поцелуй. Или чмокнуть ее в щечку? Я не мог. Ведь мы просто друзья. В понимании большинства людей.
И вот на город опустилась ночь. Пальцы как всегда замерзали. Ботинки отбивали метры асфальта. Я торопился домой. Мне не хотелось дальше оставаться у друзей. Я проводил ее, и, вернувшись с ними к пиву понял что что-то исчезло. И этим что-то была она. Именно из-за нее я сидел тут. Пропускал свою субботнюю аналитику устроившись в кресле и потягивая ставшее теперь противным пиво. Терпел голод, вглядываясь в пустой холодильник.
Она ушла, и я собрался домой.
И вот я торопился домой. А в руке тлела сигарета. Я тянул ее. Но легче не становилось. Мое сердце будто потяжелело на пол жизни. Я не мог терпеть это чувство. Я стискивал кулаки. Я в гневе отшвыривал сигарету. Мне становилось легче, но вскоре это чувство снова возвращалось. Я закуривал новую. Но облегчение так и не наступало.
Это был замкнутый круг. Я прервал его.
Кожа на руке забуглилась, как резина. Пепел слетел от неосторожного вдоха. Черное пятно очертывало свежий ожег. Он еще не болел. Я не чувствовал ничего, кроме стянутости и шершавости – кожа оплавилась.
Я затушил вторую сигарету. Тот же эффект. Кожа обуглилась и все – ни боли, ни шока от происходящего. Я смотрел, как ветер сдувает пепел.
На третьей сигарете я не выдержал и предательски дернул рукой. Ожег не вышел. Кожа лишь слегка вздулась.
На третьей сигарете я успокоился. В начале рука просто зачесалась. Потом полезла кожа. Я почувствовал ожогом свежий воздух, такой холодный и мокрый от заморосившего дождика. И вот только после этого я почувствовал боль.
Я стиснул зубы и отправился дальше – торопиться к себе домой.
Рука ныла всю ночь.
Но я добился того чего я хотел. Я не вспоминал ее всю ночь. Боль вытеснила даже ожидание ее.