Похоже я увлекся. И начинаю говорить то что думаю.
Это нормально – говорить то что думаешь. Но наверное не для меня.
Я не знал что она может быть такой слабой. Что она просто может быть девочкой которая может плакать на плече. Что что-то может довести ее до слез.
И тем непривычнее видеть ее слезы, которые не бегут. Слышать ее дрожащий голос. И носик... шмыгающий.
Я всего пару раз видел как она плачет. Раза три четыре.
Хотя можно вспомнить.
В первый раз она плакала у моего друга.
Был последний день года. Мы были в темной комнате. Мы собирались быть вместе в эту ночь. Но ей надо было забежать домой. Ненадолго. На час – два. Что бы просто показаться родителям. (Все таки она маленькая девочка)
Но плакала она не из-за этого.
Хотя может я и не знаю истинную причину ее слез. Она сидела на кровати. Я обнимал ее ладони. А из ее прекрасных глаз катились крупные слезы.
Я собирался зайти к своим друзьям, которые как ей сказали, как я догадывался хотели меня побить отомстив за предательство. Она не хотела понимать зачем я собираюсь к ним зайти.
Я не знаю почему, но из ее глаз текли слезы. Тогда я просто верил что она волновалась за меня. Вообще то я и сейчас так думаю.
Потом был февраль. Вначале месяца мы вновь встретились. Мы опять были одни в комнате, а может и в квартире. Она опять сидела на кровати. А я рядом на полу. Уж не знаю почему, но она открылась мне. Я обнял ее. И она опять всплакнула.
Я чувствовал ее всхлипывания у меня на груди.
Потом мы целовались. Сквозь ее слезки…
Почему то она доверилась мне. И не стеснялась плакать.
Позже я узнал что у нее были какие то проблемы дома.
Я не видел ее целый год. Вернее она встречалась с моим знакомым. А мне просто не хотелось вспоминать о ней.
Но мы опять начали общаться.
И вот в начале марта она опять у меня плакала. Мы сидели у меня в комнате. И разговаривали уже на повышенных тонах. Не было объятий которые бы успокоили. ни слез, ни всхлипываний. Она не давала волю своим чувствам. Она держала себя в руках. И поэтому не могла успокоиться.
Но когда я провожал ее домой она сдалась и дала волю чувствам.
- Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ ПЛАКАТЬ! – твердила она.
И утверждала что это слабость. Я не стал ее убеждать в обратном. Лишь успокоил и, выслушав все, проводил до дома.
И в апреле… Она разозлилась на моих знакомых. На их неуважение к ней. И это довело ее до слез.
Я был шокирован этим. Никогда мне не приходило в голову, что она может бояться одиночества.
И как велико было желание просто обнять ее. Дать выплакаться. Дать выпустить свои эмоции.
Но я, почему-то это не сделал.
Просто не стал.
Но я опять увидел ту маленькую девочку, которая плакала в последний день года, когда я собирался идти к своим знакомым что бы покинуть этот год без старого груза