Купались в пыли Воробей да Воробьиха.
- Хорошо в деревне летом! – говорит Воробей, пустив пыль в глаза Воробьихи.
- И не говори: в городе такой душистой пыли не найдёшь. Кругом пластиковые бутылки, стаканы и обёртки от шоколадок. И такой твёрдый асфальт, что клюв сломаешь!
Вдоволь накупавшись, присели птицы на берёзовой ветке отдохнуть. В теньке хорошо и всё кругом видно.
- Смотри! – встрепенулся Воробей. – Бык Мирон опять за Зорькой бегает. Как ты думаешь, догонит?
- А куда она денется! У неё же вымя по кочкам ударяется. С такой ношей далеко не убежишь.
- А вон кто, на четвереньках из зарослей выползает? Неужто опять Варькин мужик храпака давал?!
- Варькин, а кто же ещё! Он же со вчерашнего тяжёлый, даже поднять себя не может. Ты не дразни его, а то опять матюгаться станет.
- Ладно, не буду! Я по-другому. – Воробей настроился на дразниловский лад. – Хорошо ползаешь, Ефим! Научи, а то не умеем!
Ефим, как собака на цепи, вскинул голову:
- Я вас, трясогузки хреновы, всех перестреляю! Сыну Петьке поручу, чтоб из рогатки перехлопал! Мало вас, серых сморчков, в Китае перетюкали!
- Но-но! – взбеленился Воробей. – Не угрожай, человек ползучий! Я ведь тоже могу камни пулять!
- Всё равно ухайдакаю, твари вы двукрылые!
Ефим дополз до родного дома и скрылся под его крыльцом.
- Ты что, заснула, что ли? – Воробей потревожил Воробьиху крылом по макушке.
- Немножко. – Воробьиха открыла глаза и сладко зевнула. – Сон привиделся, будто ползёт Черепаха, в стельку пьяная, и орёт на нас, мол, перебью-перевешаю, мать вас за ногу! Я на эту черепаху сверху пись-пись. А она струйку ртом ловит и проглатывает. «Спасибо, - кричит, - Боженька! Услышала мои молитвы – алкогольную водичку послала!» Ну я от смеха с ветки так и шлёпнулась!
Воробей клювом достал из-под крыла Вошку и выплюнул её в пространство.
- Чтоб ты разбилась, зануда кусачая!
- Фиг тебе! – крикнула Вошка голосом десантника. – Я с парашютом!
Воробей с укоризной посмотрел на свою супругу:
- Да не Черепаха это была, а Ефим ужратый! Вон след от его проползания остался: трава с корнем выдрата, коровьи лепёшки размазаны.
- Ефим? Ефим тута, а Черепаха тама, во сне. Это же две большие разницы!
- Больно ты понимаешь! Фрейда, что ли, начиталась?
- Какого Фрейда? Эт который на газете, где тётя Маруся крошки кидает?
- На газете президент! Важная птица! А про Фрейда студент из Москвы Наташке на лавочке рассказывал. Помнишь, подслушивали?
- А-а, вспомнила! Он ещё говорил: «Не пора ли нам поспать?» Хорошо в снах разбирался!
- Слышь, Воробьиха! Давай махнём на ток! Время обеденное – поклевать охота.
- Давай!
Птички взмахнули крыльями и улетучились.
На ту же ветку присела другая воробьиная пара, молодожёны.
- Хорошо в деревне летом! – вздохнул блаженно Воробей.
- Ничего хорошего! – сердито возразила Воробьиха. – В городе лучше! Там помоек больше, пища разнообразнее! Мне эта деревенская жизнь уже так настохорошела, что медовый месяц дегтярным кажется!