ВНИМАНИЕ: ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ ДАННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ НАПЕЧАТАНА В ГАЗЕТЕ "МОРСКОЙ ПРОФСОЮЗНЫЙ ТЕЛЕГРАФ" (НА СТР.11). ВЫ МОЖЕТЕ ЗАЙТИ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ И ОЗНАКОМИТЬСЯ С НЕЙ: http://www.maritimeuniontelegraph.narod2.ru/tele2_43.pdf
ГАЗЕТА РАЗМЕЩЕНА В ИНТЕРНЕТЕ В ФОРМАТЕ PDF. ВЫ МОЖЕТЕ ТАКЖЕ ОЗНАКОМИТЬСЯ И СДРУГИМИ ИНТЕРЕСНЫМИ МАТЕРИАЛАМИ ПО ВАШЕМУ ВЫБОРУ, ЕСЛИ ЗАЙДЁТЕ НА САЙТ ГАЗЕТЫ "МОРСКОЙ ПРОФСОЮЗНЫЙ ТЕЛЕГРАФ", КОТОРАЯ ИЗДАЁТСЯ БАЛТИЙСКОЙ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ РОССИЙСКОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СОЮЗА МОРЯКОВ (БТО РПСМ): WWW.BRO.RU
БУМАЖНИК
В Советском Союзе любили негров. Не каких-то там нынешних «афроамериканцев», а просто конкретных негров. Во всех школах, в кабинетах русского языка и литературы висели плакаты: «И будь я хоть негром преклонных годов, и то без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин!» Слова Владимира Владимировича, сами понимаете какого – Маяковского.
Негры были далеко, иногда приезжали на фестиваль или какое-то другое молодежное мероприятие, весело танцевали, пели, и даже их яркая одежда не вызывала отторжения у строгих носителей серых костюмов и шляп.
Они, одно время казалось, были носителями свободы. Они боролись с угнетателями, колонизаторами, строили социализм и дружили с СССР. Конечно, все это относится к 50-60-м годам. Но это было. Имена борцов за народную свободу - Патриса Лумумбы, Нельсона Манделы, товарищей Аугустино Нето, Мугабе, Сэма Нуйома - приводили в священный трепет не меньше, чем имена Чапаева с Буденным.
Особенно нам было жалко американских негров. История про героическую Анджелу Дэвис не сходила со страниц нашей прессы. Я даже настоял, чтобы мою племянницу назвали Анджелой. Так и написано в документах: Анджела - через «д», чем она сейчас и выделяется среди прочих «Анжелок». Когда мы ее крестили - а это было подвигом в то время, потому что об этом «ужасном» проступке церковная канцелярия сообщала по месту работы, - батюшка долго кряхтел и ворчал: «Родители твои иностранцы, имя какое придумали». Но окрестил ее христианским именем, а поскольку мы тогда были глупые и премудрости церковных обрядов не знали, это данное при крещении имя забыли. Вот и живет моя крещеная племянница Анджела, не зная своего христианского имени. А все из-за Анджелы Дэвис. Короче, мы считали, что среди всех негров самые обиженные это американские, и на все происки американской пропаганды нас учили отвечать: «Зато у вас негров вешают!»
В годы «разрядки», в конце семидесятых - был такой период отношений между СССР и США, «детанс» - наши пароходы потянулись в США. Кто за шротом на юг США, кто, вообще, на Великие Озера, а кто и на линию Ленинград – США. «Балт-Америка» она называлась. Поставили туда гэдээровские контейнеровозы серии «Художники». Они по тем временам были чудом техники. Вот, среди всяких наворотов стояла там установка «Ди джи плот» - по тем временам классная вещь для штурманов. И мы сразу же забыли про свои планшеты, на которых строили графики для расхождения с судами в море.
Наш «Художник Репин» заполучил комплект этой чудо-техники, и весь рейс от Европы до Нью-Йорка мы радовались. Но на подходе там что-то скисло. Штука была дорогая, но на гарантии, поэтому через агента пригласили специалистов, чтобы вернуть к жизни нашу штурманскую радость.
Ошвартовались. На борт поднялись два амбала, один белый, другой черный. Таких здоровенных дядек не часто увидишь. Поражало то, как на них сидели джинсы: где-то под брюхом, чистенькие, голубые, настоящие джинсы фирмы «Wrangler». На поясах висели какие-то подсумки, карманы были чем-то набиты, тянулись какие-то цепи. Но это все была ерунда по сравнению с тем, что торчало из заднего кармана товарища негра, или афроамериканца. В карман как будто был положен какой-то квадратный брусок или кирпич. И торчало это таким образом, что даже без пристального рассматривания было видно: внутри лежит пачка долларов, причем, не новеньких, а таких, какие ходят в США – мятых, замусоленных. Так вот эта пачка жестоко поразила мое воображение: она была не меньше той, которую я, как 3-й помощник, получил для выдачи валюты членам всего экипажа.
Этот негритянский товарищ ну никак не тянул на «угнетенного» или чем-то обиженного. Он деловито бросил на палубу огромного размера сумку с инструментами и начал командовать белым напарником. Тот беспрекословно начал снимать панели, разложил какие-то свои приборчики, а негр подошел к лобовому стеклу, облокотился на поручни и стал задумчиво смотреть, как выгружают контейнеры из наших трюмов. Никаких вопросов, приветов, никакой дружелюбности, типа «мир, дружба, чуингам!» - тупо уставился в иллюминатор, оттопырив свою огромную задницу, на которой бугром выделялся этот бумажник.
Как это бывает на стоянках, на мостик стали заглядывать члены экипажа, у которых здесь были свои какие-то дела. Оба радиста, задолбанный электромеханик, «дед», который любил смотреть на выгрузку контейнеров с самой верхней палубы судна, вездесущий доктор для снятия информации о судовых делах… Но все входящие на мостик невольно упирались взглядом в этот бумажник, и никто не оставил картину без комментария: «Нам так не жить!», «Кто кого угнетает?!», «Как у него карман не отрывается, и как на нем с таким лопатником штаны держатся?!» Как он с ним ходил, зачем он носил столько денег, или это были его карманные деньги - осталось для нас загадкой. Короче говоря, в этот день общесудовая тема была одна: «Зачем негру столько денег»…
В общем, дело Лютера Кинга победило. Но теперь-то понятно, что тот бумажник был вроде символического кирпичика в парадную лестницу Белого дома, по которой поднялся товарищ Обама - афроамериканец!