1.
Отрегулировав температуру по принципу «ни тепло ни холодно» он дал полный напор, струя воды с шумом ударила в противоположную стену, ярко-белую и гладкую, без швов. Он встал под шипящую струю, бившую прямо в грудь и прижавшись спиной к ровной поверхности, некоторое время наслаждался тем как мощный напор воды вдавливает его в ровную и приятно прохладную поверхность стены. Насладившись ощущениями он выбрался из под напора воды и какое-то время играл со струёй руками, пытаясь погладить её или перегородить ей дорогу. Мощный поток воды позволял себя слега погладить но любые попытки перегородить дорогу гневно пресекал, резко отбрасывая играющие с ним руки. Насладившись и этим, он пролез под шипящей сруёй, отошёл немного, разбежался и прыгнул, сделав кувырок в воздухе над потоком воды, благо что высота потолка и ширина коридора позволяли выделывать подобные пируэты: кубический тоннель шириной и высотой был в десяток широких шагов. Он легко приземлился на ноги и по инерции немного прокатился босыми ступнями по полу, такому же ровному и белому как стена, без швов и стыков, залитому водой по щиколотку. Подняв тучу брызг, в которой на долю секунды преломившийся свет отразился многоцветной радугой, он оглянулся, подошёл к неиствовавшему потоку воды, повернул серебристый вентиль для регулировки напора, мощный напор превратился в тонкую струйку. Постояв немного он круто развернулся и направился вглубь широкого, белого, ярко освещённого коридора, конец которого терялся где-то в клубах пара. По бокам часто попадались широкие и узкие ответвления, большие и маленькие ниши, комнаты с дверными проёмами размером в стену но без дверей: с бассейнами, белыми кубами столов и такими же белыми параллелепипедами диванов. На пути попадались огромные перекрёстки, лестничные марши вверх и вниз, и везде было одно и то же - белый цвет, яркий свет, вода и клубящийся пар. Белый цвет был везде. Пол, потолок и стены без единого шва, лестницы и зарешёченные квадраты в полу, в которые вяло стекала вода, и такие же квадраты в потолке, из которых вяло текла вода, небольшие ниши и комнаты без дверей, с бассейнами, кубическими столами и мягкими диванами в форме параллелепипедов, всё было белым. Яркий свет был везде. Все коридоры и лестничные переходы, все ниши и комнаты были залиты ярким светом переливающимся всеми цветами радуги в клубах пара, ни где не было видно ни каких осветительных приборов, казалось что сам воздух, пол, потолок и стены светятся изнутри, вода в бассейнах искрилась чистотой и кристальной прозрачностью. Даже за решётками в полу и потолке, которые впрочем легко вытаскивались, тоже был яркий свет, за ними виднелись точно такие же этажи как и этот. Вода была везде. Она текла по полу тонким слоем доходящим до щиколоток, как бы нехотя проваливаясь в решётки стоков, струилась по лестницам сверху и вниз, текла с потолков не только сквозь стоки, но и из часто попадающихся разбрызгивателей и кранов, возле которых виднелись красные и синие вентили для регулировки горячей и холодной воды, и блестящие для регулирования напора, до которых впрочем было не добраться - слишком высоко. В стенах тоже было много кранов направленных в разные стороны, при помощи вентилей можно было регулировать температуру воды и её напор. Журчание воды многочисленным эхом отражаясь от стен и потолков, сливалось в монотонный гул. Пар был везде. Так же как и свет он клубился во всех коридорах, нишах, комнатах и лестничных переходах, перемешиваясь с тёплым воздухом и светом...
Он полежал немного, ловя лицом струи воды падающие с потолка. Тёплая вода омывала смуглое обнажённое тело, колыхала длинные тёмные волосы... Поднялся и сел, поставив босые ноги на близкие ступеньки... Спустя время встал и наугад отправился в какой-то из коридоров, раздвигая руками, грудью, ногами и лицом: белый цвет, яркий свет и клубящийся пар...
2.
Вид открылся внезапно, за очередным поворотом ни чем ни отличающимся от тысяч а может и миллионов предидущих. В нём не было ничего пугающего или необычного, всё было точно таким же, ни чем ни отличающимся от прошлых подобных находок. Взору открылся огромный квадратный зал, размеры которого было сложно определить, настолько он был велик, клубы пара искажали проекцию, скрадывали очертания. В этом месте сходились в мегаперекрёсток десятки кубических тоннелей, входы в которые были видны, на равных промежутках друг от друга на протяжении всех четырёх стен этого необъятного зала. В центре зала, находился огромный провал в никуда, огороженный огромными колоннами, между одними колоннами был не высокий монолитный бордюр доходящий до груди, между другими были перила такой же высоты состоящие из маленьких витиеватых колоннок, с узкими просветами между ними, шириной в руку. Провал был такой же квадратный как и сам зал, но если перегнуться через бордюр и посмотреть изнутри, то казалось, что площадь провала на много превышает площадь зала. От стен зала до колонн с перилами и бордюром было приблизительно тысяча шагов, всё было так, что в самом центре зала располагалось нечто огороженное колоннами, бордюром и перилами, но получалось скорее всего наоборот, зал находился на самом краю пропасти размером в бесконечность и был отгорожен от неё только колоннами и маленьким бордюром с перилами. При приближении к бордюру, откуда-то из глубин естества поднимался благоговейный трепет перед величием неизвестности находящейся за границей, которую он отчерчивал. Сквозь мутную пелену пара и брызг было видно далёкие колонны, бордюр и перила, впереди, справа и слева, точно такие же как на этой стороне, расстояние до которых на глаз было намного больше чем если мерять его шагами вдоль колонн. Всё пространство за колоннами было затянуто клубами тумана, с просверками радужных вспышек света, преломляющегося в брызгах воды. Благоговейный трепет перерастал в восторженный ужас, стоило только чуть-чуть перегнувшись через бордюр, бросить взгляд вниз или вверх... Бездонный, квадратный провал терялся в бесконечности в обоих направлениях, сходясь в точку на границе зрения. Этажи, повторяя друг друга, постепенно исчезали за клубами радужного пара. Вода, полосами срывающаяся сквозь узкие просветы в перилах, в бездну, не умещающуюся в визжащем сознании, почти не создавала шума, потому что ударяться ей было не обо что. Всё пространство между стеной и колоннами, насколько хватало глаз было усеяно всё теми же небольшими квадратными бассейнами шириной и длинной в пять шагов и глубиной по грудь, заполненными прозрачной и кристально чистой, тёплой водой. Возле каждого такого бассейна стоял кубический стол и диван в форме параллелепипеда. Всё было точно так же, с той только разницей что столы буквально ломились от разнообразных фруктов, поражающих своим разнообразием и размерами, и... Везде были люди, обнажённые мужчины и женщины, девушки и юноши, мальчики и девочки, группами и по одному. Кто-то стоял возле бордюров и перил, отрешённо глядя в феерию пара, воды, красок и бесконечности, другие увлечённо жестикулируя подавали какие-то, только им понятные знаки, тем кто находился на других сторонах выше или ниже этажами, хотя до них можно было легко дойти и сказать или предложить всё что сочтёшь нужным; кто-то сидел свесив в пропасть ноги, просунув их между перил и болтая ими в потоке воды; кто-то бродил между столов, бассейнов и диванов оживлённо разговаривая или храня задумчивое молчание, иногда дотягиваясь до фруктов на столах; кто-то лежал на диванах в самых разнообразнах позах и может быть даже спал, кто-то лежал прямо на полу в тонком потоке тёплой воды не смотря на то что некоторые диваны были пусты, на других же был самый разгар сексуальных баталий, которые иногда перемещались в бассейны или занимали и то и другое, поражая пестротой самых немыслимых сочетаний, виднелись пустые бассейны, в некоторых кто-то плавал, кто-то сидя на краю болтал ногами в воде; кто-то развлекался тем что при помощи кранов поливал водой всё до чего могла дотянуться струя: столы, диваны, бассейны, и соответственно людей, в результате чего завязывалась какая нибудь игривая потасовка с беготнёй, криками, хохотом и забрасыванием особо разрезвившихся фруктами.Жизнь на краях неизвесности текла спокойно, размеренно и не торопливо.
3.
Окружающий его шум медленно проникал в сознание, постепенно вытесняя сон и на этой зыбкой, сумеречной границе приобретал затейливо-причудливые очертания дополняясь ещё не проснувшимся мозгом витиевато-нереальными картинками. Сначала он очень долго лежал с закрытыми глазами прислушиваясь и приглядываясь к разноцветному каллейдоскопу звуков и видений. Потом медленно открыл глаза и лёжа на спине, ощущая приятную, упругую мягкость дивана, долго смотрел в далёкий потолок. Потом привычно-резким движением привёл своё тело в сидячее положение, опустив ноги с дивана и поставив их в приятно-тёплую воду. Посидел уперевшись локтями в колени и уткнувшись лбом в ладони сложенные козырьком. Выпрямил спину, поднял голову и долго разглядывал близкий стол с фруктами, соображая и выбирая что бы съесть такое-этакое, экзотически-вкусно-неизвестное. Выбрал какой-то странный плод похожий на малину только, почему-то, насыщенного, жёлтого цвета и размером с увесистый кулак боксёра-переростка. Потянулся к нему левой рукой, уперев локоть правой в пружинисто-подавшийся диван и только теперь заметил что рядом с ним лежит девушка. Он замер в неудобной позе и долго её разглядывал. Подростковые, почти детские, угловатые черты лица, большие неподвижно-карие глаза, уперевшиеся в его лицо, длинные, загибающиеся ресницы, густые, тёмные брови, тонкие губы, длинные, светло-русые волосы, маленькая грудь с, неоформившимися ещё, розовыми сосками, крутой лобок, покрытый светлым, поблёскивающим в свете пухом, стройное, почти худое, девичье тело. Он протянул ей зажатый в руке плод, она улыбнулась, отрицательно покачала головой, лёжа на боку, подложив сложенные вместе ладошки под голову, подтянула колени к животу и замерла в позе эмбриона продолжая его разглядывать. Он выпрямился, уселся поудобнее на диване и стал не торопясь поедать, оказавшийся неожиданно вкусным, диковинный плод. Доел, посидел ещё немного, встал, прошёл к близкому парапету и облокотился на него. Девушка приподнявшись на одной руке не отрываясь следила за ним, потом то же встала, подошла и облокотившись о парапет рядом с ним стала разглядывать открывшуюся перед ними бездну. Они долго стояли рядом, любуясь многоцветными, переливающимися в клубах пара, радугами, потоками воды обрушивающимися в неизвестность и едва видными сквозь них, причудливо-искажёнными, передвигающимися или неподвижными силуэтами людей. Оторвавшись от созерцания он выпрямился и повернулся к ней, она то же выпрямилась и повернувшись к нему взяла его за руку. Некоторое время они постояли так, глядя друг другу в глаза, а потом пошли в сторону ближайшего корридора, обходя по пути бассейны, белые параллелепипеды диванов, белые же кубы столов и многочисленных людей, которые сначала попадались на их пути очень часто. Кто-то их обгонял, кто-то шёл на встречу, кто-то расположился в комнатах и нишах по одному, вдвоём или шумными, весёлыми компаниями. Постепенно людей становилось всё меньше и меньше по мере того как они, нерасцепляя рук, уходили всё дальше и дальше. И вот уже не осталось вокруг ни кого, давно стихли за их спинами далёкие голоса и звонкий смех а они всё продолжали идти, взявшись за руки, молча, раздвигая грудью, ногами и лицом белый цвет, яркий свет, воду и клубящийся пар.