Геннадий Николаевич с детства обожал все считать: игрушки, кур в курятнике, яблоки на дереве, ворон, прохожих- все, что можно было пересчитать. Его мама обладала потрясающими математическими способностями и была одним из самых уважаемых бухгалтеров маленького подмосковного городка. У нее на рабочем столе под стеклом всегда лежала распечатка: "Нечетные дни - 1,3,5,7,9... Четные дни - 2,4,6,8,10..."
Отец - бывший военный, работал директором школы и преподавателем истории. Геннадий Николаевич пошел задатками в маму и поэтому, когда подрос, окончил школу, достаточно легко в 50-х годах прошлого столетия поступил в Бауманский институт. Закончил его с отличием, женился, родил дочку, решил получить второе высшее образование и вскоре поступил в Московский Университет им. Ломоносова на физико-математический факультет (вечерником, так как надо было обеспечивать семью). Окончив университет, он принялся за написание диссертации. Все у него складывалось хорошо. Дочка подрастала, и ей исполнилось четыре годика, когда Геннадий Николаевич посеял в себе зерна, которые собирался взрастить. Решил из дочки сделать вторую Софью Ковалевскую. Он свято верил в наследственность. Уж его гены не подведут! Поэтому каждый вечер после работы и плотного ужина брал блокнот, карандаш, усаживал дочку к себе на колени и начинал рисовать ей цифры, иксы и игреки.
Жена Геннадия Николаевича работала преподавателем биологии и химии в школе, однако стремление мужа сделать из дочки сухую математичку не поддерживала. К тому же она видела, что дочка по задаткам явно не склонна к точным наукам, а напротив, обладает повышенным воображением и предпочитает иксам и игрекам красивые картинки, интересные сказки и любит рассказывать всякие придуманные истории. Поэтому она осторожно начала готовить супруга к тому, что возможно... дочка не станет математиком, а будет, к примеру, художником. Но сколько жена не доказывала мужу, что математика состоит на пятьдесят процентов из формул, на пятьдесят процентов из доказательств и на пятьдесят процентов из воображения, Геннадий Николаевич не сдавался и продолжал борьбу за математический ум отпрыска.
Дочка подрастала, уже училась в школе, но математика у неё шла из рук вон плохо. Несмотря на это, каждый вечер Геннадий Николаевич начинал словами:
- Сейчас мы докажем теорему. Фактически я докажу это один, но ты смотри внимательно.
Дочка старательно пялилась в тетрадку, но, увы, с трудом понимала хоть что-нибудь. Если дело касалось простых формул, она еще могла справиться, подставив нужные цифры, однако, как только нужно было хоть немного подумать, какой знак поставить, у нее наступал ступор. Геннадий Николаевич злился и ругался:
- Дубина... Стоеросовая дубина... Вот, смотри. Рассмотрим три угла: кси, пси и хи...
- Будь здоров, папа!
- Тьфу...Вся в мать пошла.
Жена Геннадия Николаевича, как только слышала, что ее имя упоминается всуе, тут же неслась в комнату, где быстренько объясняла математику кто в доме хозяин и отбирала у него плачущую ученицу. Геннадий Николаевич никак не мог пережить того факта, что у дочки, чем шире кругозор в смысле литературы, тем тупее угол обозрения.
Апогей наступил в старших классах, когда дочка пришла из школы и выпалила:
- Учитель сказал, что я совсем не знаю математики, и поставил мне в дневник нехорошую цифру... И эта цифра, как ее ни крути, выходит у меня в четверти...
Геннадий Николаевич подозревал, что это за цифра, и он не ошибся. В дневнике красовались единица и замечание учителя математики, написанное красными чернилами: 'Прошу обратить Ваше внимание на успеваемость дочери и зайти в кабинет математики для обсуждения вопросов, связанных с учебой'.
Предполагая, какой выйдет скандал, если в школу явится сам Геннадий Николаевич, отправилась жена Геннадия Николаевича. Внимательно выслушав учителя, она в ответ рассказала, какими варварскими методами Геннадий Николаевич учит дочь математике, что та с детства ненавидит этот предмет всей душой, и добавила:
- Математики бывают двух видов - те, кто умеют считать, и те, кто не умеют. Моя дочь - второй вариант, поэтому поставьте ей, пожалуйста, тройку и не мучайте ребенка. Тем более, что по другим предметам, а особенно по литературе и истории, она ходит в лучших ученицах. Вроде бы, конфликт был исчерпан, порешили ставить тройки дочке Геннадия Николаевича из жалости, но случилась еще одна неприятность.
В школу нагрянула комиссия и попросила провести показательную контрольную на предмет аттестации качества обучения математике в старших классах. Готовились два десятых класса заранее. Учитель математики дал всем ученикам на дом контрольную с задачами повышенной сложности, предварительно несколько раз прорешав подобные задачи на нескольких уроках математики исключительно 'своим способом', этого же способа решения он требовал и от своих учеников. Понятное дело, для дочки Геннадия Николаевича это была невыполнимая задача. Она с грустью во взоре пришла домой и протянула отцу семь задач, сказав, что завтра нужно их сдать, сдать хотя бы пять решенных из семи заданных.
Геннадий Николаевич посмотрел на задачи, затем в серо-голубые наивные глаза дочери и констатировал - безграничность ума отпрыска обозначает, что на любой наперёд заданный объем приходится его величина, стремящаяся к нулю... Увы, вид у нее был дубоватый.
Однако задачи его порадовали, особенно две последние. Он любил решать закавыки повышенной сложности. Он забросил все домашние дела и с головой кинулся решать задачки. В двенадцать часов ночи Геннадий Николаевич выдал результат и заставил дочку переписать начисто все задачки в тетрадь. Та аккуратно всё переписала и отправилась утром в школу. Первым был урок математики.
Учитель математики собирал тетрадки и, дойдя до дочки Геннадия Николаевича, с ухмылкой посмотрел на неё и её тетрадь. У той в тетради было, как в анекдоте.
Классификация интегралов:
Собственные - которые сам взял, и несобственные - которые списал.
Определенные - к которым есть ответ, и неопределенные - к которым ответа нет.
Сходящиеся - которые сходятся с ответом, и расходящиеся.
Он вздохнул и присмотрелся внимательнее к решениям. Глаза его округлились:
- Кто это решал?
- Мой папа.
- Да по мне хоть академик. Ставлю Вам 'два'.
- За что? Все решено.
- Решено, да не Вами... К тому же совсем не так, как я показывал. Что не нравится? Ну, идите домой, поплачьте! Ну, такой я плохой!
Вечером рыдающая дочка рассказала Геннадию Николаевичу, что её работу (точнее, его работу) не приняли. Кровь взыграла в математике, он кинулся к телефону и набрал номер домашнего телефона учителя.
ѓ- Здравствуйте, М.П. Вам звонит отец ученицы М. Не понимаю, почему вы не приняли её работу, там всё решено, могу сказать Вам это с уверенностью, так как у меня два высших математических образования.
Однако в ответ он услышал ужасные с его точки зрения слова:
- Я учу детей решать задачи своим способом и требую от них четкого выполнения заданий.
Геннадий Николаевич побагровел:
- Ваш способ никуда не годится, я решил все задачи гораздо более коротким путем. Непонятно, вообще, чему Вы их там учите?!
Математик на том конце провода не сдавался:
- Знаете что, Геннадий Николаевич! Вы можете решать задачи хоть с помощью Господа Бога, хоть с помощью молотка, но ваша дочь, несмотря на то, что вы математик, ни черта не знает. Редкостная дубина в смысле математики. Два плюс два осиливает с трудом, а что там говорить про интегралы! Или вот, пожалуйста, - я ее спросил недавно: 'Что такое возрастающая последовательность? Дайте определение.' И знаете, что она мне ответила? Это, говорит, когда каждый последующий член больше предыдущего. Просто ужас какой-то, это не определение, а ее девичьи мечты... А физика? Чего стоит её ответ про напряжение, возникающее между двумя конечностями... Весь Педсовет плакал...
Геннадий Николаевич чуть не съел от злости телефонный провод и попутно дал подзатыльник проходящей мимо него дочери. Та обиделась насмерть. Она была шестнадцатилетней девушкой и уже весьма взрослой. Бить девушек не хорошо, а посему она пошла на кухню и нажаловалась маме на отвратительное поведение родного батюшки. Следующий подзатыльник получил сам Геннадий Николаевич от собственной супруги, к тому же он уже давно разговаривал по телефону с учителем математики на не-литературном фольклоре, а на очень повышенных тонах. Жена математика знала, что за иксы и игреки Геннадий Николаевич перегрызет горло кому угодно и, вырвав из его рук трубку, извинилась перед школьным учителем математики.
Итог оказался печальным: дочку Геннадия Николаевича пришлось перевести в другую школу, где ей честно до окончания школы ставили заслуженные тройки, а после окончания школы она успешно поступила в Институт культуры, который закончила с отличием. Но на всю оставшуюся жизнь на математику она поставила один большой жирный крест.
Сам Геннадий Николаевич в качестве подработки устроился преподавателем математики и физики в один из московских институтов, где и по сей день преподает абитуриентам азы математической науки. Свои лекции он частенько начинает словами:
- Ну-у-у, ребята! Смотрите, как эта формула смотрит на нас? Как хищник на жертву, то есть, как птичка на кошку. Поехали! А вы знаете, как решали одну и ту же задачку инженер, физик и математик? Сейчас расскажу. Это любимый анекдот моей дочки.
Над инженером, физиком и математиком провели эксперимент. Посадили в изолированную комнату, поставили туда ящик с пищей и дали ручку и блокнот. Через несколько часов решили посмотреть результаты.
Входят в комнату к инженеру. Он сидит довольный и сытый:
- Как вы это сделали? - спрашивают его.
- Да я тут ручкой поковырялся, вот здесь блокнотом поддел и ящик открылся.
Физик пребывает в аналогичном состоянии, блокнот весь исписан. На вопрос отвечает так:
- Я вычислил точку, ударил по ней и ящик распался.
Математик злой и голодный, блокнот весь исписан, лихорадочно что-то пишет на стене. Смотрят в начало записей: "Предположим, что ящик открыт..."