….Стоит ли все это и еще многое рассказывать Нюре? В состоянии ли она понять главное : дело вовсе не в том, что «хорошая» Маринка вдруг стала «плохой», а в том, что она предала меня, свою мать, которая никогда в жизни не пожертвовала ни одним ее волоском. Предала не по глупости, не по легкомыслию, а по расчету: решила, что со мной ей теперь не по пути, и вообще, живя с волками, умнее и самой выть по-волчьи, чтобы не портить с ними отношения. То-то она уже давно настраивала свой голос на волчий вой…
Куры доели свой овес и садятся на насест, шумно хлопая крыльями. Нюра запирает сарайчик большим висячим замком, прячет ключ в углублении между досками дверцы, и мы не спеша идем в дом.
Паня уже встал, включил телевизор и смотрит передачу о садоводах Молдавии.
- Вот это сады! – бормочет он. – Тепло у их там, виноград растет как у нас смородина. Хорошо-то как!
На экране появляется виноградная гроздь крупным планом.
- Ты погляди, Шура, красота-то какая! – радуется Паня. – Ей – богу, один раз такую красоту вырастить – и помирать не жалко…я в войну там был. Народ там веселый – пляшут, поют! Замечательно. Хороший народ. И в избах чисто, красиво. Очень они красоту уважают.
Я сажусь рядом с ним, достаю из ящика тумбочки новые полотенца и начинаю подрубать края. Нюра возится на кухне, оттуда доносится какое-то звяканье, шум льющейся воды. Я стараюсь догадаться по звукам, что она там делает, и не могу. Уютно, тепло, кресло, в котором я сижу, очень удобное, я полулежу в нем, приятный баритон диктора телевидения рассказывает о хороших людях, которые живут на родине моего отца и выращивают виноград и айву…думать следует о чем-то хорошем, а я никак не могу отказаться от мыслей о предательстве и предателях.
- Нюра! – кричу я.
- Аюшки?
-Что ты делаешь?
- СтаканЫ мою.
- Давай завтра картошку копать?
- Сиди, без тебя выкопаем.
- Я хочу с вами копать. Как в Чекалде копали, помнишь?
- Помню, как не помнить…
Нет, не помогает разговор о картошке, мысли все равно те же…
Глава
Предательство…оно волнует человечество с древнейших времен; проблема предательства появилась, должно быть, задолго до Иуды Искариота. И живет эта проклятая проблема до наших времен, до времен Каверина и Василя Быкова. И сколько ей еще жить…
Она встает перед человеком с самого детства. Кто в детских коллективах бывает объектом бойкота в лучшем случае и беспощадного битья в худшем? Они, малолетние предатели, наушники и ябеды. Какой-нибудб Андрюша сегодня весело играет с Петей, еще вчера поколотившим его, Андрюшу, но с предателем Колей он не будет играть ни завтра ни послезавтра. Потому что уже в младшем возрасте предательство не прощается. Именно поэтому в школе даже самые правдивые дети идут на любую ложь, лишь бы не оказаться предателями, не переступить эту роковую черту, за которой уже нет ни товарищества, ни дружбы, ни любви. За ней пустыня. Дети инстинктивно чувствуют, где лежит эта черта, и стараются отойти от нее как можно дальше, чего бы это им не стоило. Мы, взрослые, называем это ложным товариществом, и напрасно : оно вовсе не ложное, оно настоящее. Лучше бы мы почаще вспоминали уроки, некогда полученные от малолетних наших товарищей; может быть, тогда мы лучше различали бы черту предательства в нашем сложном взрослом мире. Уж очень зыбкими бывают иногда у нас, взрослых, границы, отделяющие допустимое от категорически недозволенного…
В юности я столкнулась однажды с предательством самым примитивным и вульгарным, за которое в школе бьют портфелем по голове и делают темную. В институте нравы уже теряют свою первозданную варварскую прямоту, битье по голове и темная уже не практикуется, предателей просто обходят как больных заразной болезнью. Но в том случае, который произошел со мною, предатель сумел все проделать тайно и остаться со всеми в хороших отношениях; его не очень любили , но и не презирали. До сих пор предатель ходит по земле, пишет диссертации и учит студентов, и земля не разверзлась под ним, точнее, под ней –предателем была девушка…
Но об этом нужно рассказать подробнее и с самого начала.