Долгая дорога домой.
Капитан догадывался, зачем его вызывают. Слухи о предстоящей экспедиции распространялись давно, и он волей-неволей думал, что будет делать, с чего начнет, но первый же вопрос генерала сбил с толку:
- Ты со своими встречаешься?
- То есть?
- Ну с теми, с кем летал в первую экспедицию?
- Не со всеми. Время раскидало. А что?
- Штурмана помнишь?
Капитан помнил веселого, разбитного молодого человека, который не терялся и не расстраивался в любых ситуациях. Он помнил Сергея, но давно не видел.
- Я-то - да. А вы, откуда его знаете?
Старший офицер замялся, и все же признался:
- Зять мой с некоторых пор. Дочка познакомила два года назад.
- Вам повезло, хороший выбор сделала.
- Повезло, да вот проблемы у него, и помощь нужна. – Генерал сказал и тут же оговорился: - Но это не приказ, просьба.
- О чем вы? Кто другой сказал, все равно бы помог. Не один пуд соли с парнем съели. Что с ним?
Генерал смотрел в лицо капитана и не знал, как сказать. Начал говорить, когда молчать уже неудобно стало.
- Болен он. И ты понимаешь, Илья, болезнь-то необычная. В общем, лечится у психиатра. – Офицер говорил быстро, словно наверстывая упущенное. – И врач уже руки опустил. И не первый – у других тоже не получилось. И не знаю, что делать? Шизофрения у зятя.
- А я? Бластером, лазером или ракетами лечить? Генерал, и рад бы, но как?
- А пусть раздваивается. Думал об этом много, глупо покажется, но ничего лучше в голову не пришло. Отвези его на Юлиану, пусть создадут два клона и перенесут разумы. Кажется мне, что разбегутся они. И ты второго, что злобствует, бластером, лазером или лучше ракетой….
- Вы серьезно?
- Кто б сказал год назад, не поверил. Серьезно, капитан, не знаю, что еще можно сделать!
Офицер узнал, что первые признаки болезни у генеральского зятя появились после командировки. Прошло двое суток, как Сергей вернулся, и вдруг уставился на жену, словно только что прилетел и не узнает к тому же. И начал вновь рассказывать, с какими проблемами столкнулся в командировке, как прилетел на планету, а там начался правительственный переворот.
Это случилось вечером, а утром все встало на свои места.
Следующий приступ наступил через месяц. И если в первый раз Марина – жена – отнесла все к недоразумениям, то во второй насторожилась, и утром все рассказала пришедшему в себя мужу. Тот не поверил и отделался шутками.
Но приступы участились, накапливался опыт, и женщина доказала, что с ним творится что-то непонятное: живет двойной жизнью и меняется уже через день.
Одни сутки Сергей был обычным, добрым и веселым мужем, а на следующий день – серьезным и даже злым существом. И оба «Я» друг о друге не знали – каждый жил своей жизнью.
Врач лишь развел руками и обнадеживать не стал – с таким столкнулся впервые. А через два месяца лечения сдался и направил больного к своему учителю. Но и светило медицины не помогло.
С двумя мужчинами, хоть и в одном лице, женщина жить не смогла – поделилась горем не с матерью, с отцом. И военный додумался, как выйти из положения, собрался решить вопрос кардинально: одного уничтожить.
Капитан сидел напротив начальника и не знал, что сказать. Мысли метались, но выхода не находили.
- Вам легко. Скинули проблему, а дядя пусть голову ломает.
- Дяде все на блюдечке разложили. В первый день зятя моего в клон переместишь, во второй – его надоедливого дублера, но в другой. И вечером прикончишь вместе с исходным материалом. Сам-то давно в обновленном теле разгуливаешь, родное-то спалили!
- Так ведь живого места на нем не было, знаете. А почему сразу не уничтожить? Зачем второго перемещать?
- Не перепутать бы. Убедись вначале, кто есть кто. Доктора не справились с ним, только насторожили.
«Генерал продумал все, - бубнил под нос капитан, идя по зданию на выход, - действительно преподнес все на блюдечке, даже с юлианцами договорился о переносе разума и транспорт приготовил, и дочку предупредил. А легко начальнику с подчиненным договариваться: попросил и все. Хотя зря ворчу, все равно бы согласился».
Маленькая тарелка, числящаяся за отделом, была отдана в распоряжение офицера, и команду ему разрешили набирать по своему усмотрению. Особых проблем не предвиделось, и капитан остановил выбор лишь на лейтенанте. Николай не раз летал с капитаном и всегда охотно шел на это, когда долго не покидал планету. Космос манил, а однообразная, ежедневная работа быстро надоедала.
На Юлиану прибыли вчетвером, не считая двух членов экипажа: женщина наотрез отказалась отправлять мужа одного, хоть и в сопровождении друзей.
Растительность на планете была, как и везде, зеленой, но с примесью фиолетового цвета. Ее было много, особенно огромными были деревья, и эти цвета преобладали. Общее впечатление угнетало необычностью расцветки, но местные темноватые, крупные жители гармонично вписывались в общий ландшафт. «Смотрятся как мухи на навозе, гармонично, ничего не скажешь» - пробурчал капитан и оглянулся назад. Их процессия выделялась, потому что инопланетян было мало. И лишь штурман отстал, оглядывая окрестности. Жена шла в стороне от мужа, и офицер понял, что в больном сегодня доминирует «Я», из-за которого они и прилетели.
В гостинице гости сняли два двухместных номера. В одном разместились офицеры, в другом – супружеская пара.
Айка на месте не оказалось, но ему передали, что вечером, в назначенное время, его будут ждать инопланетяне в гостиничном ресторане.
Юлианец пришел один и в форме. Серо-голубая одежда выглядела среди посетителей, одетых пестро, мрачным пятном, и капитан сразу заметил офицера, оглядывающегося по сторонам, и приветливо замахал руками.
- Позволь представить, Айк, лейтенанта. Супруги в номере, но скоро подойдут.
Офицер приветливо кивнул, сел и махнул официанту, чтобы подошел.
- То же самое, - он сделал заказ и тут же повернулся к инопланетянам: - И хорошо, что их нет. Уточнить кое-что надо.
Мужчина дождался, когда официант уйдет, и продолжил:
- Звонил ваш шеф, но я не все понял. Зачем уничтожать кого-то? У нас, юлианцев, медицина развита слабо – все больше меняем клоны, но разум лечим. Это единственное, что умеем, потому что не заменишь.
- И каковы перспективы?
- Через год поставим на ноги.
- Когда живешь тысячу лет, меняя клоны как вы, год кажется мгновением. А мы таким временем не располагаем, потому что живем не больше ста. Генерал хочет быстро и кардинально решить вопрос.
- Что он хочет, я знаю. Но так на нашей планете еще не лечили раздвоение личности. Ваш начальник не руководит вами с шашкой наголо? Все вопросы так решает?
- Все когда-то бывает в первый раз!
Юлианец получил ответы на интересующие его вопросы, обдумал услышанное и дал согласие:
- Ваши проблемы. Он оплатил операцию, и сделаем, как хочет, но за результат не отвечаю – ваша технология. Я правильно понял, он боится, чтобы клоны не попутали, уничтожив не тот? А который – тот?
Лейтенант не вмешивался в разговор. Он был в курсе всего, но нюансов не знал, поэтому, как и Айк, внимательно прислушивался к ответам капитана.
- У больного через день меняются «Я». Друг о друге ничего не знают. Это для них как спать не ночь, а день с ночью. Генерал считает, и справедливо, что второй себе на уме.
Юлианец усмехнулся и уточнил:
- Каждый не говорит все, что думает. А ему надо было завести любовницу и переезжать на время раздвоения к ней. Или с женой болезнью поделиться, чтоб оба ничего не помнили.
- Не до шуток, Айк. Генерал считает, что второй злой. Не был таким раньше.
- А ты – нет? Почему абстрагируешься от мнения шефа?
- А я считаю, что разбираться надо. Предлагал, но спорить с ним бесполезно. Много думал, видите ли.
Мужчина согласно кивнул и продолжил за капитаном:
- И память может просто блокироваться с частотой в сутки, а тогда это другая болезнь – разновидность амнезии! Не так все просто. Будь болен юлианец, нам бы такое не разрешили, но ваша каша, вам и солить….
Офицер так и не дождался, когда придут супруги, ушел.
Ни Илье, ни жене штурмана не разрешили присутствовать на операции. Они толкались в прихожей, пока Айк не уговорил их уехать:
- Сегодня создадут клон, переместят первого и начнут адаптировать к окружающей среде. Завтра то же самое во второй раз. Зачем же торчать здесь двое суток? Возвращайтесь послезавтра во второй половине дня, тогда и заберете своего.
Предложение показалось разумным, и латики ушли, оставив земляка на попечении юлианца. Но когда пришли через день, в здании царил хаос: все почему-то носились, не обращая на гостей внимания. И лишь когда капитан схватил пробегающего военного за руку, тот сообщил, что сбежали какие-то клоны, и идет поиск.
Новость огорошила, и посетителям ничего не оставалось, как ждать продолжения событий. Но скоро появилась новая напасть - загорелось дальнее крыло здания. До парадного входа гарь не доходила, но латики поняли все из развития событий: завыла сирена, и недалеко крякнули, ударившись о почву, несколько пожарных машин. И тут же взмыли вверх, зависнув у огня.
Юлианец опоздал к назначенному сроку и лишь через час вышел из лифта, разводя руками:
- Сбежали подопечные. Оба. Угораздило же связаться с вами, расхлебывайся теперь….
- Мы тоже не ожидали такого. – Латики догадывались раньше из-за чего беготня, теперь убедились. - И что теперь?
- Теперь, капитан, вылавливать будем. Одежду одну на двоих беглецы поделили. Скачут где-нибудь, полуголые, в поисках тряпья, наше ведь не подойдет. – Офицер говорил, оглядывая мужчину и женщину, прикидывая, где можно разжиться маленькой одеждой. - Разве что в магазине для детей?
- На какие шиши?
- Сопрут, но уж больно заметные, или с местными барыгами свяжутся, но те бесплатно ничего не делают, или….
Одна и та же мысль осенила мужчин, и они рванулись к выходу. Женщина не сразу, но припустила за ними.
- Куда спешим? – она последней ввалилась в такси и спросила, едва отдышавшись.
- В номер, - ответил капитан.
- Если не опоздали, - добавил юлианец.
Машина взвилась в воздух, юркнула под кронами огромных деревьев, ища проплешину, нашла и на максимальной скорости полетела к гостинице.
Но они не успели: в номере находился уже один лейтенант, связанный и с кляпом во рту. И сообщил только то, что и так было понятно. Он лишь спросил, почему Сергей вернулся без жены, и потерял сознание от удара.
Клоны не были обнаружены ни в этот день, ни в следующий, несмотря на то, что юлианцы оповестили жителей планеты через средства массовой информации, и попросили сообщить о местопребывании беглецов. Сообщение передавалось несколько раз, но безрезультатно.
Поиск «близнецов», как их назвал капитан, местные и гости начали вести параллельно, обмениваясь информацией. А «родитель» клонов лежал в это время в анабиозной камере.
Капитан не понимал главного: зачем те сбежали, и, поэтому не представлял, где искать. Айк что-то знал, но умалчивал, и рвение, с которым занялся поисками, наводило латиков на размышления. А отказ объясниться, вызвал еще больше вопросов.
Капитан сообщил на тарелку, чтобы усилили охрану, а юлианец предупредил руководство космодрома о персональной ответственности в случае бегства преступников на каком-нибудь из кораблей.
Айк отделался общими фразами, когда лейтенант спросил его, почему близнецов называют преступниками:
- А что говорить? Что военные занимаются коммерцией? Что считают средства, выделенные на модернизацию военной техники, мизерными? И что сбежали два мешка с иностранной валютой? Помогите найти! Так?
На планете шел интенсивный поиск беглецов, а те изъяли все необходимое из двух номеров и где-то затаились.
«Проблем с питанием у них не будет: у штурмана была аварийная аптечка, и наши из номеров захватили, - капитан думал, на чем их можно поймать, - воды полно везде. Спрятались где-то. Уж больно латики заметны среди слоноподобных юлианцев. Но сколько можно отсиживаться? Ведь для чего-то они сбежали? Для чего? Понять бы, легче искать станет. Айк знает, и его разговорить надо».
Юлианец не сразу, но признался:
- Поспешил я. Надо было вас привлечь для опознания, а я вручил каждому по маломощному бластеру и сказал, чтоб сами разобрались, кто есть кто. Понятно, что лишь один бы воспользовался оружием. Его и должны были прикончить сопровождающие. А те, видишь, решили по-другому. Поняли, что оружие холостое, и воспользовались им как молотками. Коллеги мои прилегли, а твои сбежали.
Капитан почувствовал, что офицер опять что-то не договаривает, но не стал донимать вопросами, сообщил:
- Тесты я для них подготовил, чтобы выявить настоящего штурмана, но думаю, результат был бы тот же: и при нас разбежались. Спелись ребята.
- Оружие у конвоиров забрали. А это не шутка.
- Сам виноват! – капитан вдруг разозлился, ведь это усложняло задачу. – Зачем уничтожать при идентификации? Не мог подождать? Да еще так!
- А зачем здесь, на Юлиане? – офицер тоже возмутился. - Не могли дома, вернувшись? Переложили свою головную боль на других.
«А, правда, почему? – подумал латик. – Скинул генерал главный вопрос и не виноват в случае ошибки». Но сказал офицеру другое:
- Пожар, их работа?
- Разбираемся, - ответил мужчина. – Конечно, он отвлек от погони. И кто мог предвидеть, что так все обернется?
Сообщения о поимке близнецов поступали по нескольку раз в сутки, но это были инопланетяне лишь похожие на них. Айку было некогда, и он редко связывался с капитаном, сообщая, что поиск продолжается. А капитан переходил из ресторана в ресторан, заказывал коктейль, выпивал очередной бокал и перебирался в другой. Он подозревал, что штурман попытается с ним встретиться, но в гостиницу не пойдет – побоится засады. И понимал его, так как заметил за собой слежку. И если инопланетян было мало, и были заметны, то и слоноподобный мужчина, преследующий офицера, напрасно разглядывал витрины: его он выделил из местных сразу.
Илья вошел в очередной ресторан, присел за единственный свободный столик и заказал коктейль. Он потягивал напиток через соломинку, когда к нему подсел юлианец.
- Свободно?
Офицер кивнул и махнул официантке, чтобы рассчитала.
- Не спеши, я от Сергея.
Капитан облегченно вздохнул и попросил повторить заказ у подошедшей женщины; сосед по столу заказал аперитив.
- За тобой следят, - предупредил мужчина, когда они остались вдвоем.
- Знаю, можем перебраться в другое место, избавившись от хвоста.
- Зачем, если все решим сейчас. Штурман просит вывести его с планеты. Об остальном расскажет при встрече. Сегодня, в крайнем случае – завтра.
- Послезавтра в полдень. Мне нужно подготовиться и запутать местных. Место встречи нарисовано на салфетке.
Капитан дождался, когда официантка будет проходить рядом с его преследователем, пьющем кофе за дальним столиком, вытер губы приготовленной заранее бумажкой, бросил ее и направился к женщине, чтобы расплатиться. Он закрыл собой связника при расчете, и тот смог незаметно заменить скомканный листок.
Офицер удовлетворенно вздохнул на улице и отправился в следующий ресторан: ему предстояло посетить еще, как минимум, два и там общаться с незнакомцами. Он специально приставал к прохожим по пустякам, чтобы преследователям не удалось выявить из массы фигурантов того, кто им нужен, ведь этой тактике он придерживался третьи сутки. Еще день капитан собирался морочить им голову, и лишь потом сообщить Айку, что генерал их отзывает.
«Но он не дурак, понимает, что я искал встречи, и догадается, что она произошла, раз мы улетаем. – Это были радостные мысли, но бочка меда ужилась с ложкой дегтя: – И когда мы успели вновь стать врагами? Ведь прилетели сюда как друзья!»
Лейтенант тоже разгуливал по городу и с той же целью, но безрезультатно. И удивился, когда капитан сообщил вечером, что поедет утром на корабль для переговоров с шефом с тарелки.
- И я?
- Нет. Ищи беглецов.
Оба знали, что номера прослушиваются, и беседовали больше для слухачей:
- А тебе не кажется, капитан, что Айк темнит? И этот спектакль с побегом – бутафория?
- И пожар?
- И пожар! Спалили носки, подумаешь!
Капитан почувствовал, что напарник переигрывает, и ответил резко:
- Его тряпки, пусть делает, что хочет!
Капитан настоял, чтобы команда Айка обыскала корабль перед отлетом. Он видел, что тот хочет, и так было спокойнее. Обыск ничего не дал и не мог, потому что беглецы находились далеко от космодрома.
Корабль улетел, но приземлился не дома, а на этой же планете в условленном месте, где и принял пассажиров. Со штурманом почему-то прибыл юлианец, который встречался с капитаном в ресторане. Но тот вскоре все объяснил, предупредив, что начнет издалека.
- Это случилось в последней командировке. Ты не представляешь, капитан, что мне пришлось пережить. Погибла вся экспедиция. И надо же такому случиться? Прибыть на планету за день до переворота! Узурпаторы, они же, знаешь, первым делом связь захватывают и космодромы. Не одни мы, многие пострадали, уж больно неожиданно все случилось, а таиры рядом оказались. И им досталось, но корабль не так пострадал. Свою тарелку мы взорвали: взлететь уже не могла, а оставлять нельзя, понимаешь. Двое нас осталось, и оба на грани жизни. Повезло - подобрали соседи. Взлетели кое-как. Отползли, что называется, в сторону. И лишь тогда занялись ранеными. У них и своих хватало. Клоны таиры штамповали для замены как блины, инструкции нарушали, конечно, ведь несколько умерли, не дождавшись очереди. До нас, как понимаешь, очередь дошла в последний момент. Друг мой не дождался очереди - умер. Клоны создавали и сразу перемещали разумы. Нас таких в последней партии несколько капсул было. А тут вновь обстрел. И попадание. И опять аврал и штурмовщина. Выжил, как видишь, но с довеском: чей-то клон погиб, и автоматы переадресовали разум. Так вдвоем и оказались в моем новом теле.
- Таиры могут такое лечить?
- А кто их знает? Мы-то не сразу поняли. Его вторым подселили, и мозг мой, по-видимому, заблокировал соседа, а он пробивался, как мог. Я уже дома был, когда тот сумел. Вот так вот попеременно и стали жить. Жена первой заподозрила неладное. А дальше знаешь.
- И как он?
- А никак. Понял, что хочешь спросить. Это только в кино инопланетяне влюбляются в наших красавиц, на самом деле воротит от них.
- Как и нас от их женщин. Знаю, побывал в шкуре инопланетянина. С женщинами сразу ругался, чтоб меня возненавидели. – Капитан сказал и захохотал, но быстро успокоился. - Не это хотел спросить. И он согласился на все, на это?
- Выбора не было, от безысходности. Нам и времени для объяснений не дали. Это ведь на Латике подумали сначала про болезнь. А тут такое…. Так хоть шанс был.
- Был?
- И есть. Умру, но помогу ему вернуться домой.
- В таком виде? И почему в таком?
- Таир. У них есть такие установки. Что-нибудь придумаем.
- Таир? А по виду - юлианец.
- Слушайте дальше, узнаете, что случилось в Генштабе.
Оглушили сопровождающих, когда твой знакомый идиот эксперименты ставить начал. Чуть позже его с оператором, и тоже связали. Мое-то второе «Я» - таир, и установки телепортации разума знает не хуже юлианцев. И поменял тела, то есть разумы. Свой перенес в юлианца-конвоира, а его в мое исходное тело, что сейчас в анабиозе.
- Зря оставили, проболтается.
- Не думаю. Без адаптации он лишь вякать будет. А кто ее делать будет? Кому отработанный материал нужен? Тот же Айк уже прикончил наверняка. У него и настроение соответствующее после случившегося, пусть пары спускает.
- А куда третье тело латика дели?
- Там крематорий под боком.
- Ты хочешь сказать…
- Я хочу сказать, что новоиспеченный юлианец под дулом бластера провел меня в наручниках по зданию, и никто не удивился.
- Так вот почему Айк бесится! Считает, что в их среде появился изменник! Мне сказал, что вас разделили, переместили, и вы сбежали. А, оказалось, сбежали латик с юлианцем. Он-то не знает, что в теле последнего таир! Но ведь юлианца схватились?
- Вряд ли. Мы создали его клон и оставили гореть на пожаре, чтобы юлианца не искали.
- Так вот почему случился пожар!
Капитан знал последствия, теперь узнал и причину. История потрясла.
Мужчины беседовали в каюте командира. Все встало на свои места, и офицер кивнул хозяину корабля:
- Домой, друг, пока и здесь переворота не случилось.
- На Латику?
- У тебя есть другой адрес?
А через два часа генерал обнимал зятя, ворча от удовольствия:
- Живой. Пронесло.
Он минут пять разговаривал с родственником, но интересовался только самочувствием. Когда поверил, что здоров, обратил внимание и на юлианца:
- А это что за трофей?
- Поселенца привезли – второе «Я» штурмана. – Откликнулся капитан. – Таир в облике юлианца. Сами разбирайтесь.
Старший офицер открыл ящик стола и вытащил бластер. Дунул в ствол и тот откликнулся глухим гудком.
- Я знаю, кто из вас кому мешает жить. Это для капитана проблема, не для меня.
Он еще не закончил говорить, когда штурман вышел вперед и закрыл юлианца своим телом.
- Не позволю убить! – сказал он и оглядел присутствующих.
- Обоснуй, почему вирус нельзя уничтожить, чтобы болезнь не возобновилась?
- Жизнью ему обязан. Но предупреждаю, история долгая.
Генерал выслушал рассказ зятя, повторившего слово в слово, что говорил ранее на корабле, но мнения не высказал и посмотрел на подчиненного. Капитан понял немой вопрос и пожал плечами, давая понять, что ответа не знает. Ему было интересно, какое решение примет начальник.
Старший офицер забросил бластер в выдвинутый ящик, закрыл его и нажал на кнопку включения связи с адъютантом:
- Формы восемь и одиннадцать. Срочно! – сказал в микрофон, отключил его и продолжил уже для юлианца: - Тебе придется улететь в колонию от греха подальше. Там поживешь какое-то время.
Он замолчал, но ненадолго, потому что влетел адъютант с бумагами.
- Это ему, - генерал указал на юлианца. - Твои документы и счет на предъявителя. Стандартный для такого случая, но поверь, не маленький. В колониях не хуже, чем здесь. Если и не так хорошо, то чуть-чуть.
- Легко расставаться с тем, чего не знаешь, - ответил бывший двойник штурмана, рассматривая бумаги. – И как меня теперь зовут?
- Впишешь сам, когда разойдемся. И пусть никто не знает. Там и планета не указана, лишь список. Много для нас сделал, но отблагодарить могу только так. И прости за спектакль. О случившемся никто не должен знать, иначе вдвоем улетим после пинков.
Зять мой не рассказал главного: как умудрились добыть документацию на установку для переноса разума? И знают ли юлианцы, что у нас теперь есть? Здесь все свои. Можно говорить.
- А он и не знал, как. Только предложил воспользоваться ситуацией. Один этим занимался. Как удалось? Пусть останется моей тайной. Это не копия. Из сейфа. Но в нем, уже запертом, содержимое сгорело при пожаре. Никто не догадается, что не все.
Старший офицер хмыкнул, но промолчал. Гость почувствовал недовольство и решил объясниться:
- Генерал, если там узнают, пинками я не отделаюсь. И никакая планета не спрячет.
- Пусть будет так. Все свободны, кроме капитана.
Мужчины ушли, а офицер воспользовался возможностью поговорить наедине:
- Установку сделаем, можно будет любой клон изготовить и переселить его разум.
- Не скоро будет и зачем? Может и пластическую операцию сделать. Не тело, разум его удаляю.
- Со мной, почему так? Почему втемную? Ведь наверняка зятя озадачили.
- Так надо было. Не зная, естественно себя вел. Да и не настаивал я на этом, так, чуть-чуть.
- В курсе, как вы умеете просить.
- И Айк не заподозрил! Ты же его замордовал вопросами и подозрениями. Стыдно признаться, когда узнал про болезнь зятя, сразу план созрел. Родственник мой, кажется, обиделся. Переживу. За всех отвечаю, не только за него.
- Сережка? Не обиделся. Он ведь вылечился, веселым стал. Все вернулось на круги своя.
- Интересно, а как чувствует себя разумное существо при раздвоении личности? Надо будет расспросить. А ведь и ты должен знать, тоже переболел.
- Я по-настоящему болел и лечился по-другому. Откуда знаете?
- Работа такая. И?
- Как во сне. И лучше не вспоминать этот кошмар.
- Странно, капитан, такое дело провернули, а радости ни в одном кармане.
- И у меня. Обокрали юлианцев, когда нам помогали!
- И зятя обидел. Но те не знают и не подозревают. Поэтому и тебя не посвящал в детали. Пусть это будет только моим грехом. А знаешь, капитан, чем выше звание, тем их больше - грехов. У меня полный шкаф скелетов.
- По штуке на звездочку?
- И у тебя стало на один больше.
- Правда? Вместе со звездочкой?
- Размечтался! Ты не понял главное: это юлианец, не таир. Он диссидент с острова-тюрьмы, что на Таире. И долгий путь выбрал, чтобы вернуться на родину. И ведь как-то попал на корабль таиров. Не повезло с переворотом только.
- Или наоборот: сейчас при счете и документах и в своем облике. А я-то думаю, чего вы бластером размахались….
- Не люблю, когда врут. Но это его тайна. Он заслужил, чтоб об этом не знали. И мы не будем распространяться. А понадобится помощь – выручим. Ведь для этого и помог нам раздобыть чертежи установки. Как хоть его зовут?
- Не знаю, впишет скоро имя. А как с такой рожей под латика косить будет?
- Зря, капитан, волнуешься: в колониях инопланетян с нашими документами полно.
- Тогда, похоже, мы его больше не увидим.
Мужчины замолчали. И вдруг генерал сказал, ответив на свои раздумья вслух:
- Дорога домой лишь в пословицах короткая. Справится, уверен.
- Лишь бы ухаб поменьше попадалось! Но пословицы не из пальца высосаны! А, генерал?
- Наверное, но развилки встречаются.
- И выбор нужно делать!
Генерал не любил, когда с ним спорят, и позволял немногим, но последнее слово всегда оставлял за собой:
- Выбор всегда делаешь, даже когда думаешь, чем бриться.
Он сказал и указал пальцем на дверь, чтобы подчиненный не успел ответить. Но тот уже в дверях признался:
- А я не делаю. Всегда скоблюсь. – Сказал и захлопнул за собой дверь.
«Мне бы твои заботы, - проворчал генерал. – Тут вот думаешь, как быть? Юлианцы свое дело сделали, но не знают. Оплатишь работу, значит, признаешься в афере. Не оплатишь – еще скелет в шкафу появится. А оттуда и так скоро вываливаться начнут. Хотя валюту юлианец получил. Не тот? Сами напутали. Для меня хватит, чтобы сомнения не мучили. Этот скелет не вывалится….»
И все же под ложечкой сосало, и старший офицер решил после долгих раздумий, что когда наладят выпуск установок по перемещению разума, он разместит на Юлиане заказ. Простенький, с точки зрения их технологий, но за баснословную цену.
«И оплачу лишь сотую часть того, что мы получили от них. И на их улице будет праздник. Пусть так и будет!» Это простое решение успокоило его совесть.
*****