Нет, однако, я все же несносный.
То лопату схвачу, то кайло,
Не гламурный, не мачо, не звездный,
Не плейбой, не снимаюсь в кино.
Рассекаю с дурехою Клавой,
Что снует по избе в бигудях,
Не гоняюсь за громкою славой,
И мечты не лелею в грудях.
А бывает, всего-то с поллитры,
Разухаблюсь и рухну в разнос,
То быка кулаком по макитре,
То корову целую взасос.
Так ведь мне ж ничего и не надо,
Мол, я так, лишь взгрустнется порой,
Теплым ливнем средь майского сада,
Где криница течет под горой.
Я зимой, в темных рощах дубовых,
Меж сугробов неспешно брожу,
Если встречу медведя – здорОво!
До берлоги его провожу.
Не боюсь напороться на драку,
Не страшусь воровского ножа,
Не обижу худую собаку,
Не оставлю больного ежа.
Почему мне порою так тревожно,
И скользит между пальцев вода,
Может быть, что совсем невозможно,
Удержать золотые года.
За околицей вечером поздним,
Растреножу гнедого коня,
Пусть умчится к мерцающим звездам,
Только что б позабыл про меня.
Позабыл про меня, выпивоху,
Что припал к серебристой ветле,
Одарил всепрощающим вздохом,
И оставил на грешной земле.