Моросит. Горы вокруг окутаны легкой дымкой еще не зелени – так, буро-горчичным предчувствием будущей весны… Дорога последние полчаса медленно, но неуклонно тянется вверх. И, вдруг, перевалив какой-то неприметный бугорок, оказывается узкой улочкой, круто уходящей в бездну нарядного городка. Машина осторожно цепляется шинами за мелкую брусчатку мостовой, а сердце замирает восторженным ужасом: "Матка Боска, Матка Боска…" – неожиданно шепчут губы, пальцы судорожно впиваются в обшивку кресла.… Один поворот – и водитель уже подкатывает мой чемодан к двери отеля.
За последние несколько лет еще не успел выветриться из души искренний неофитский восторг от возможности путешествовать по миру с недоступным для простого советского человека комфортом. Старательно напускаю на себя вид уверенной, привычной к вежливости и предупредительности дамы, забираю у дежурного мальчика ключ, справляюсь об ужине и поднимаюсь в говорящем по-чешски лифте на шестой этаж. Карточка, открывшая дверь, вставляется в коробочку на стене прихожей, включая весь свет в номере и плазму над столом…
Нет, я все равно не могу забыть ту лоджию, что снимали в Алупке, как жили в совершенно пустой комнате с двумя лишними голыми кроватями в Армянском ущелье, умываясь и посещая удобства в саду. И сарайчик в Юрмале.… Помню, как тащила на себе груз постельных принадлежностей и запасы круп-консервов в Ялту и Эстонию, обеспечивая каникулы ребенку.
И сейчас, развешивая на плечики в огромном шкафу одежду, пряча в сейф доллары и украшения, расставляя косметику в сверкающей ванной, запивая холодный ужин, дожидавшийся под белой салфеткой, пльзеньским, не перестаю провинциально, по-детски удивляться и радоваться тому, что как взрослая, как "белый человек" … вот здесь, в Европе…
Утром, в шестом часу выйду на маленький полукруг балкона, вдохну влажный холодный воздух и сделаю первые снимки: Карлсбад…