Стоял август жаркий до мути, люди ползали, как травленные мухи, ожидая конца рабочего дня. А день тянулся бесконечный и мерзкий, как липкое бельё, на теле. Всё вокруг было отвратительным, и казалось, что хуже уже быть не может. А, оказывается, может быть и хуже.
У Влада умерла мама. Яна, услышав эту новость, сразу появилась в квартире его родителей, Влад был бледен и сосредоточен, а Виталий рыдал, не стесняясь, как ребёнок. Увидев его опухшее лицо, Яна подошла к нему и положила руку на плечо.
- Виталька, крепись, Виталька, ну что ж ты так…
- Яна…
Покойница лежала спокойная и неподвижная, только бумажные цветы вздрагивали у её лица. «Какая мама у Влада маленькая, а Володька его так на бабушку похож», - мысли пришли сами по себе, и исчезли. Яна вышла на улицу.
После многолюдных поминок, которые прошли в медьзаводской столовой, ведь отец Влада был заслуженным сталеваром, Павел посадил его в свою машину, а также Влада, Витальку, Яну, Сергея и Майку и повез их всех на квартиру к отцу. Жена Влада проводила всю компанию недобрым взглядом и молча отвернулась. И всем было всё равно…
Дома отец сел сгорбившись, безвольно опустив руки, Майка пошла ставить чай, а Влад показал Яне три здоровенных сазана, которые лежали в раковине. Их надо было почистить и пожарить, за что женщина и взялась. Быстро накрыли стол, рыба подоспела и все выпили ещё раз. На Витальку было жалко смотреть.
- Что ты на него так смотришь, Яна, он у нас с самолёта, как сошёл, так вторую ночь и не спит.
- Третью, - добавил Виталий, закуривая, - не могу спать.
Яна глянула на мужа, тот сидел и молча курил, вытерла руки о салфетку и сказала:
- Виталя, пошли, я тебе сделаю массаж головы, сразу уснёшь.
- Точно, усыпи меня, я больше не могу так…
Они вышли в другую комнату, Яна села на кровать рядом с Виталькой, уложила его головой себе на колени, и запустила руки в его густые тёмные волосы. Виски, затем затылок, а после нашла то место, где у детей бывает родничок, и стала тихонько почёсывать. Так она делала Настеньке, когда хотела её усыпить, так она, чисто интуитивно, поступила и сейчас. И это сработало. Мужчина уснул через пять минут.
Когда Яна вышла, все удивились.
- Так быстро? – Майя сделала круглые глаза.
- Он устал…
Павел сказал, глядя на всех, словно вслух подумал:
- Может свезти вас всех на озеро? Духота…
- Да, да, на озеро, - Майя с готовностью поднялась.
- А отцу тоже надо отдохнуть, я его уложу, Влад пошёл за отцом на кухню.
В машине было ещё жарче, чем в квартире, благо озеро было рядом. Купались и плавали все минут сорок, потом вернулись домой. Сергей запомнил, как Яна жалела Витальку. А она этому даже никакого значения не придала. Влад её жалость даже и не принял бы. Стойкий мужик. Сам на себе все похороны вытянул.
Не прошло и недели, как опять случилось. На работе у Яны был аврал – проходила грандиозная презентация Медицинского центра. Этот центр отстроили корейцы. Те самые, которые арендавали Медеплавильный завод. Сделан он был по всем европейским стандартам и казался в городе жемчужным зерном на навозной куче. Задымленный и замученный Жезказган, его так переименовали из Джезказгана вскоре после декабрьского восстания, конечно, заслуживал такой медцентр. Мужики его заслуживали, которые горбились в шахтах и у мартеновских печей. Бабы заслуживали, которые рожали хилых и больных детей. Дети заслуживали. И старики тем более.
Презентация была помпезной, Яна должна была быть там со своими рекламными агентами и операторами. Комплекс находился далеко за городом. А Настенька заболела. Она вдруг перестала играть и прилегла. Сергей сразу забеспокоился, это было странно. Потрогал ребёнку лобик и тут же схватился за градусник. Температура была 39,5. Он обзвонил всех и Майю, и Влада и скорую помощь. Влад позвал Витальку. Все сбежались и стали помогать кто советом, кто делом. Виталий знал, что делать. У него был сын – ровесник Настеньке.
- Серёга, тащи уксус и простынку.
- Сейчас.
- Воду неси в чашке.
Виталий деловито развёл уксус в воде, попробовал на вкус, чтоб не обжечь, и намочил простынь. Тут приехала врач скорой помощи. Увидев в руках у мужчины мокрую простынь, одобрила его действия. Но для верности, после осмотра ребёнка сделала малышке укол. Причины температуры выяснить не удалось и, оставив наказ укутывать ребёнка в уксусной простыне и наблюдать, доктор удалилась. Виталий укутал девочку, словно грудного младенца, даже голову и стал носить её на руках, приговаривая ласковые слова.
Сергей смотрел на всё это ревнивым взглядом и молча курил. Влад и Майя хлопотали на кухне. Не было даже кипяченой воды, чтобы поить больную. А доктор сказал, что нужно обильное питьё. Яна задерживалась.
Презентация между тем подходила к концу. Там Яна общалась с потенциальными рекламодателями, завязывала контакты, работала одним словом. Таких презентаций она ещё не видела. С одной стороны были сервированы столики на четверых человек, столиков было много, на них стояло спиртное. С другой стороны огромного хола на длинных узких столах стояли подносы с закусками. Еды, и самой изысканной было видимо-невидимо. Народу было тьма. Презентация шла на убыль, а деликатесов, как бы и не убывало. Спиртное лилось рекой. В углу холла, на сцене шёл беспрерывный концерт, начались танцы. Дискотека Яну не интересовала и она ушла.
Дома она застала Майку и Сергея. Настенька спала, разметавшись, температура спала. Подруга быстро ввела подругу в курс дела, ядовито добавив:
- Я, аж слюной подавилась: три здоровенных мужика бегают и нянчут твоего ребёнка. Случись такое с моей дочкой, никто бы не прибежал…
- Ну что ты Майя, а что случилось то, что с ней?
- Непонятно… Но ей уже легче.
Яна подсела к дочке, потрогала лобик, взяла на руки. Ребёнок спал. Подруга, попрощавшись, ушла. А Яну ждал скандал. Сергей вздумал её ревновать к Виталию. Уж больно отцовские чувства выказывал брат Влада.
- Ты в Алмату ездила в командировку! Это ты оттуда Настеньку привезла? А там, значит, с Виталием пообщалась. Это его ребёнок, теперь я всё понял, - Сергей бросал слова отрывисто и зло.
Яна задохнулась от возмущения. Глупые сентенции разъярённого самца вывели её из себя.
- Хорошо, ладно, ты себя не считаешь её отцом, замечательно, ты сам так решил.
- Чего я решил, что я своими глазами не видел, как он её нянькал? Влад и то сидит, ему хоть бы хны, а этот бегает…
- А на фига ты их вообще позвал?
- Я переживал, я за неё испугался…
- А сейчас чего орёшь, я тебе ещё припомню, как легко ты от неё отрёкся. Значит не ты отец! Попомнишь ты у меня, - Яна разозлилась не на шутку.
- Да ну вас в задницу, достали вы меня! – Сергей вскочил и хлопнул дверью. Ушёл.
Отношения между ними оставались натянутыми, но жили пока, как могли, а неумолимое время предъявляло свои права. Прошла осень, зима, весна, а обида осталась…
Баба Катя болела. Она не поднималась с постели уже больше трёх месяцев. А последние две недели отказалась от пищи, только пила воду. Врач, осмотрев её, сказал, что медицина бессильна. Возраст. Сергей старался накормить старушку, разминал её печенье в молоке, но она и это не могла есть. Ухаживал дед за ней плохо. Были у бабы Кати страшные пролежни. Обихаживала её иногда и Светлана, сестра Сергея. Для облегчения процедуры догадалась она вырезать дыру в матрасе, а потом страшно об этом жалела. Навредила только. На дворе стоял июнь. В отверстие стали залетать мухи. Со всеми вытекающими последствиями.
Дед не справлялся, сам был уже слаб, да от отчаяния только надирался водкой. У детей свои дети, свой дом. Понимали, что надо помогать, да особо от семьи не набегаешься. В июне умерла баба Катя. Отмучалась. Соседка, что её обмывала, в ужас пришла, когда увидела, что мухи наделали. Бабу Катю ещё и в морг забрали в приказном порядке. Вскрытие делали, а за все эти услуги потребовали 10 тысяч тенге.
Герка платить не собирался. Он уже в УВД работал связистом. Ментом стал. В форме ходил. Нажал, на какие то свои ментовские кнопки, и забрал бабу Катю бесплатно. А другие платили. Рыночные отношения царили во всём. И в медицине и в полиции. Этот морг, с его услугами стоял у всех поперёк горла. Считалась эта процедура обязательной и приносила доход государству. Зачем, спрашивается, старушку туда возили, если врачи от неё уже отказались? Какого криминала искали, если она и так иссохла вся, о смерти молила!
Похороны стоили дорого. Денег ни у кого из родни не было. Яне по решению Владимира, выдали денег на телеканале в долг. Сергей да Герка с этими деньгами сами всё для похорон обустроили, а Янин сын Слава, он тогда уже сварщиком работал, оградку с памятником сделал. Похоронили бабу Катю. А когда пришло время долги платить, рассорились все. Яна с Геркой даже разговаривать перестала. Вышел он у неё после этого из доверия.
Не успели долги раздать, как снова горе. Умер Серёгин батя. Уснул и не проснулся. Месяца не прошло. Забрала его, значит, ревнивая баба Катя. Сергей, как эту новость услышал, как был в тапочках, из дому ринулся. Яна его на лестнице догнала, обула.
В этот раз Сергею помогло его предприятие. Яна выхлопотала только три тысячи тенге, да бесплатное обслуживание на такси. Похоронили старика достойно. Опять Слава подготовил и памятник и оградку, дед работал до последнего дня, на его работе тоже помогли и деньгами и гроб от предприятия заказывали. И с дедом тоже пришлось помучиться, насчёт морга. И Генкины связи не помогли. И заплатить пришлось, потому что умер скоропостижно. Диагноз поставили после вскрытия: «посталкогольная кардиомиопатия», сердце у старика не выдержало.
Герка позвал Влада, попросил снять похороны на видео. Павел сделал фото на память. Яна потом эту кассету смотреть не смогла.
Сергей не плакал. Просидел возле деда всю ночь. На рассвете наклонился над ним и почему-то, не отдавая себе отчета, прижался лбом к высокому спокойному лбу своего отца: «Что же, ты батя, так рано покинул нас?». Глянул на усы своего бати и остолбенел. Усы у покойника зашевелились, вроде ветерок по ним прошёл. Словно вздохнул отец, а от холодного лба проник к Сергею в самое сердце могильный холод. Зашлось у него сердце, замерло. Встал он, пошатываясь, и вышел на улицу. Там до калитки дошёл и повис на ней без сил: «Не забирай меня отец, у меня ещё дочь-малышка. Растить её надо. Отпусти!» Сергей взмолился вслух. От ужаса у него волосы на голове стояли дыбом. Отлегло у него немного от сердца. Но не надолго. До вечера. А пока надо было готовиться к погребению.
На похороны пришла мать Заринки – Зоя. И бывшая тёща его пришла. А Зарина была в Таджикистане. Без неё хоронили деда. Стали подходить люди прощаться с Дутаевым Абдурашидом. Его знали многие.
Женщины чистили большой котёл. Готовились к поминкам. Поминальный обед решили делать здесь же во дворе, благо погода стоила чудесная. На столовую просто не хватало денег. Яна заказала автобус для людей, на кладбище поехало человек сорок. Пока она бегала, искала машину, да решала другие похоронные проблемы, Зоя не отходила от Сергея. Так на всех фотографиях она рядом с ним и стояла. А Яны на фотографиях не было.
Хоронили батю по вере. Сначала вырыли обыкновенную могилу, но поглубже, чем обычно, а потом в могиле сбоку вырыли нишу. И положили его по мусульманскому обычаю, и даже крышку забивать не стали, и гроб оставили приоткрытым. После этого засыпали могилу, но только вот поставили памятник, как у христиан. А не знали просто, как поступить. Не было в окружении старика никого из мусульман. Вся родня – христиане. И обычаев то их толком никто не знал. Дутаев то сам ни в Бога, ни в чёрта не верил. Изверишься тут, с такой жизнью. Вот и хоронили соответственно. Нет, конечно, из лучших побуждений, а всё-таки не так, как положено.
Да, видно, у Абдурашида судьба такая была. Его ещё юношей зелёным вырвали с корнем из родных мест, выслали в казахские степи. Он и обычаев своих родовых, наверное, не помнил. Был, правда, в нашем городе свой чеченский культурный центр «Вайнах», но Абдурашид туда не ходил. Во-первых, работал мусорщиком, во-вторых, пил он. Трезвым редко бывал. Да и старый уже был. Так и прожил жизнь: свой среди чужих, и чужой среди своих. Так его и похоронили. Грустно это.
Есть у народа много примет, касающихся похорон. Одна из таких примет, кто первый дорогу перейдёт между гробом и могилой - тот первый и умрёт. Яна эту примету знала, да и муж её знал. Он много разных примет из сибирской глубинки привёз. Так вот и угораздило Сергею, и перебежать перед гробом. Яна и остановить его не успела, Сергей всё всегда делал стремительно. Тогда Яна постаралась отогнать от себя страшные мысли.
Вечером после похорон у Сергея произошёл нервный срыв. Устал он от несчастий. А душу отвёл он, как принято, на своей жене. Придрался, что она ему такси не выслала во время, что плохо помогала в обслуживании поминок. Что Зоя его и то больше помогала, с тарелками бегала, готовила плов. Свалил в кучу всё и вся, взвинтил себя до такой степени, что даже за нож схватился. Таким его Яна ещё не видела, и лишний раз убедилась, что он опасен. В пылу гнева он и выкрикнул Яне, что батя его чуть с собой не забрал, и как к его ледяному лбу Сергей прижался своим горячим лбом, и как усы шевелились, и как сердце прихватило, и как молился он.
Усмирила тогда Яна, свою гордость да обиды в горсти зажала, и успокоила мужа. Только опять у неё мысли промелькнули, что с Сергеем у нее, похоже, жизни больше не будет. И к Зое приревновала. Да и не ревность то была, а гордость уязвлённая.