Малыши облепили чугунную решетку и с интересом глазели на улицу. Поодаль, обхватив ажурные балясины ограды, стояла худенькая светловолосая девчушка лет семи-восьми с голубыми лентами в коротеньких косичках.
- Ой!.. Моя мама!.. Мамочка… - неожиданно для всех воскликнула она и протиснулась через прутья ограды, побежала навстречу и прильнула в шедшей навстречу миловидной женщине. – Мама, мамочка моя, родная! – голосила от счастья девочка.
Женщина на миг смутилась, растерялась. Но, придя в себя, опустилась, обняла девочку, и, ласково поглаживая по головке, вытирала ей слезы.:
- Не плачь, деточка… ты ведь не такая маленькая… Ну, что такое случилось?.. Зачем же так рыдать?!... Ты сегодня так сильно ждала свою маму, что… - осеклась женщина, не в силах сказать, ч то девочка обозналась.
- Мамочка, я каждый день тебя ждала, и не только сегодня!... Всегда!.. Я знала, что ты осталась живой! И я тебя сразу узнала!.. ты такая же, как на фотокарточке!
Из ворот детского дома выбежала пожилая женщина в белом халате и, подскочив к девочке, строго осведомилась:
- Светлана! Кто эта тетя?.. Что тебе от нее нужно?
- Это моя мама, Елена Андреевна! Наконец-то приехала, нашла меня!
Незнакомка и воспитательница смущенно переглянулись. Девочка схватила «маму» за руку и взмолилась:
- Мамочка, ты сегодня же заберешь меня домой?
- Для этого нужно будет прежде переговорить с нашей заведующей! – пояснила воспитательница.
Изумленная от неожиданности прохожая почти машинально последовала за тянувшей ее за руку девочкой в сторону здания детдома.
- Как вас звать? - спросила воспитательница у женщины.
- Ольга… Ольга Владимировна!
- Ну, Светик, пойди пока поиграй с детьми, а мы зайдем к Людмиле Филипповне, нам нужно прежде переговорить с нею, - сказала воспитательница и постучала в дверь кабинета заведующей.
- Господи!.. Да я и правда похожа на эту женщину на фотографии! – изумилась Ольга, рассматривая снимок матери ребенка. – Кто она, как к вам попала эта фотография?
Заведующая достала письмо из папки с личным делом Светланы, которое было сложено треугольником, написанное химическим карандашом, и протянула Ольге:
- Эту фотографию вместе с письмом принесла нам некая женщина, которая и сдала Светлану в наш детский дом.
Ольга Владимировна вслух начала читать: «Уроженец Тбилиси, по улице Гурджаанской, учитель истории, а в данное время гвардии сержант Георгий Васильевич Данелян, пишет это письмо в связи с отсутствием свидетельства о рождении ребенка. Я прошу тех, кто возьмется его воспитанием, чтоб они сохранили это письмо и фотографию, вместе с портмоне матери ребенка и предали ему в день его совершеннолетия. Если удастся, то постарайтесь, пожалуйста, отправить ребенка к моей маме – Тамаре Акоповне Данелян…»
- Мы сделали запрос в Тбилиси, - сообщила заведующая, - Оказалось, что в сорок третьем году мать солдата скончалась от тифа. В том же году скончался и ее сын.
* * *
В ноябре 1941 года в боях под Смоленском Георгий Данелян попал в окружение. Бились до последнего патрона. Георгию удалось укрыться в подбитом танке противника. Ночью Георгий стал пробираться к линии фронта.
Преодолев несколько километров, Георгий оказался у какого-то полуобгоревшего села. В одном из уцелевших жилищ он заметил тусклый огонек. Подкравшись к окну, увидел молодую женщину, убаюкивающую ребенка, и постучал в окно. Женщина вздрогнула, подняла голову и робко подошла к окну. Увидев звездочку на пилотке, она отперла дверь. Женщина рассказала, что намедни здесь произошел бой, как вино, с партизанами и что оставаться здесь очень опасно, вокруг все время шныряют фашисты, к ней наведывались… Еще рассказала, что сама она не местная, из Минска. Попала сюда после бомбежки ее поезда, везшего эвакуированных… Придя в сознание, увидела рядом с собой лишь только десятимесячную дочь Светлану, а трехлетнего сына Димы нигде вокруг не было видно. Когда вновь послышался гул вражеских бомбардировщиков, все уцелевшие в страхе разбежались кто куда. Женщина с ребенком долго блуждала по лесу и набрела на эту деревню… Последующий рассказ женщины вдруг прервал рев мотоциклов.. Послышалась немецкая речь. Недолго думая женщина укрыла Георгия в некоем подобии платяного шкафа, за каким-то обтрепанным тулупом… В избу ворвались несколько фашистов. Размахивая пистолетом, офицер заорал на ломаном русском:
- Почему гореть свет?!.. Скажи, здесь били пахтизан-н?!.. Скажи!!!
- Какие еще тут партизаны, кроме меня и моего ребенка никого вокруг нет! Я зажгла свечу, чтоб поменять ребенку пеленки! – смело последовал ответ. – Видите, какие они мокрые! – мать поднесла к носу офицера действительно влажные лоскутки ткани.
Один из солдат, начал было осматривать избу, споткнулся о об плетенку, в которой лежал ребенок. От грубого удара и резких криков девочка заревела. Все это произошло так мгновенно, что офицер, всполошившись, испуганно обернулся, направляя пистолет на шум.
- Это мой ребенок! – с криком набросилась мать на офицера, закрывая собой дитё.
Двое солдат удержали ее.
Сейчас же успокой ребенка, не выношу детского рёва! – воскликнул офицер.
Мать взяла ребенка на руки и слегка покачала. «А она по-настоящему красива… Стоило бы ее…» - офицер стал похотливым взглядом пожирать женщину. Он приказал обоим солдатам отправиться в роту, а водителю мотоцикла подождать снаружи:
- Я буду сам ее допросить,- ухмыльнулся он, - чувствую, она что-то скрывает.
Присев на табурет, фашист обратился к женщине:
- Ты, наверное, уже догадалась, почему я отпустил всех… Хотя я знаю, что тебе нельзя особенно доверять. Скажи, ты сегодня кого-то ждала? Как ты попала в эту лачугу, ведь вижу, что ты не здешняя! С кем ты имеешь связь?
- Я могу вам придумать все что угодно, и не сказать ни слова правды, - с иронией ответила женщина. – Но я ни о каких партизанах, правда, ничего не знаю. Я поселилась тут вынужденно, всего на несколько дней, после бомбежки нашего поезда с эвакуированными. К счастью, в хате нашлось полмешка картошки. Как-нибудь перетерпим, а там видно будет… Я все-таки нахожусь в своей Родине!
- От злости офицер закусил губы, достал сигареты и нервно закурил:
- У вас больше не будет такой Родины, как ты думаешь! Нет, и не будет!
- Как так, я разве не на своей родной земле?
- Нет, ты стоишь не на земле, а на досках! – Немец, ехидно улыбаясь, постучал ногой по половице.
- Не имеет значения! Это все равно моя родная земля. А ваша земля – там, за тысячу километров отсюда! – Резко ответила мама ребенка. Офицер вдруг почувствовал исходивший от нее порыв огромной женской силы и обаяния…
« Вот женщина! – охватил его порыв страсти, - Овладеть ею – это дело чести немецкого офицера!» Фашист слащаво заулыбался и стал выкладывать из своего ранца шоколад, галеты, банку консервов. Достал и флягу со шнапсом:
- Ты красивая женщина и у тебя на руках маленький ребенок! В первую очередь тебе нужно позаботиться о нем. Ведь что главное для матери? – «Киндер», ребенок1 Подойди сюда, вот! Это тебе не твоя картошка… Ха-а…
Женщина стояла неподвижно, прижав к груди ребенка.
- Иди ко мне, - слащаво позвал фашист, - Ведь ты не настолько глупа, чтоб не воспользоваться таким отличным шансом, который я тебе даю сейчас. А еще я могу переселить тебя к себе. Мне нужно работница в доме.
Женщина презрительно и резко ответила:
- Никогда! Из-за вас я потеряла своего мужа и трехлетнего сына…
- Так!.. Сейчас же уложи своего ребенка, не прикидывайся, и не дури!.. – Надулась у фашиста шея.
- Оставьте меня в покое! – взмолилась женщина. – Прошу вас! Поймите мое состояние!
- Ты не хочешь поступить разумно!.. – побагровел фашист. - Если не хочешь по-хорошему, тогда пеняй на себя!
Рассвирепевший фашист попытался вырвать ребенка и уложить его в корзину. Женщина резко оттолкнула его локтем так, что у того сперло дыхание.
-Ах, ты русская свинья… - фашист навалился на женщину и все-таки вырвал орущего ребенка из рук и бросил в корзину, одновременно пытаясь подмять под собой мать. Она вцепилась насильнику в горло, а тот, в свою очередь, животным инстинктом ладонью стал зажимать ей рот.
Продолжать быть свидетелем такой картины стало для Георгия Данеляна невыносимо. Он вырвался из своего укрытия и в один прыжок, коршуном набросился на фашиста, вонзив в него штык-нож. Затем стал пытаться привести женщину в сознание, но это оказалось невозможным.
«Нужно хоть ребенка спасти! Что стоит этим зверям прикончить эту кроху! – подумал Георгий, и, обматывая ее одеялом, заметил, на дне люльки женскую сумочку, в которой и находилась та самая фотография женщины вместе с другими бумагами, простенькими часиками и колечком.
Не теряя времени, Георгий распахнул окно и выскочил вместе с ребенком наружу…
Спустя некоторое время, солдат, находившийся в сенях, чуя неладное от затянувшейся тишины, тихонько приоткрыл дверь в хату. Увидев окровавленный труп своего командира, остолбенел, схватился за голову. Потом ткнул ногой бездыханное тело:
-Женщину захотел, свинья?!.. Поделом тебе…
… Всю ночь шел снег с дождем. Георгий Данелян все больше отдалялся от места трагедии. Жажда встречи с кем-нибудь из своих прибавляла ему силы. По дороге он то и дело подкармливал ребенка несколькими кусками имевшегося у него сахара-рафинада. Следующий день беглец провел в воронке от снаряда, укрывшись сосновыми ветками. И благо, что и на следующую ночь Луна благодушно освещала ему дорогу к своим.
Чудо!.. – скажет читатель. Да, именно, что чудо! Оно случается всегда тогда, когда должно случиться!..
- Итак. Эту девочку мы с мужем удочерим! – решительно заявила Ольга Владимировна.