Разбросаны , раскиданы по земле очаги силы , места , где вьются легенды . От сибирской тайги до крымских гор , знают про них люди сведущие , знанием одаренные, Говорят , что открывают они двери в иное измерение , бесформенное , параллельное . Да и не каждый пройдет сквозь границу между реальностью и запредельным. Лишь рвущие в себе истерзанную душу , да зовущие небо …
…
Закосить или отмазаться от армии -, в Сашкину голову такая мысль то и не лезла . Все пацаны деревенские рвались на службу . Кто и повоевать успел в горячих , как кипяток точках .
А Сашке не фарт . Все случай тот , нелепый –злосчастный . И день то начинался обычно , как водится бедой и не пахло .
Утром с батей баньку новую рейкой обшивали . Банька то загляденье , хоромы да и только . Сашка на циркулярке досочки подравнивал , в размер выводил . Дело привычное , приладил сосенку струганную в упор , повел мягко– вжик , и лишь запахло опилом смолистым. Нравилось Сашке работать . Батя , мастер каких поищи- не найдешь , всему научил , что печь выложить , что ворота поставить , что ставню резную изладить – глаз не отвести .
Эх, все бы ничего , да Толик – племяш малолетний , под ногами мешается , лезет , все норовит нос в пилу сунуть . Сашка прикрикнул на него , отвлекся , да и незаметно так соскочила правая , основная рука с доски , да и под зубья . Четыре пальца сбрило под основание , один мизинец торчит , что с ним делать то , в носу только и ковырять . Боли Сашка не почувствовал , обожгло только , да кровища фонтаном . В глазах круги поплыли темные , закружилось все , завертелось , свалился на траву деревенскую , солнцем выжженную . Толька - шмакадявка голопупый орет –голосит : Саса умелеть хочет ….Саса умелеть хочет .
Вечером уже , Сашка с рукой своей перебинтованной наперевес , сидел отца слушал , захмелевшего с самогона домашнего
- Ты , Санек , не печалься , рука – не башка , жить можно . – помолчал тянуче так – жить всякому можно . Оно ведь как … если отняли что то , значит большее дадено будет . Разглядеть только надо , не пролистнуть , мимо не пройти . Главное – здесь , глухо стукнул кулаком в грудь .
Хороший у меня отец – думал Саня подремывая – мудрый , мастеровой . Пусть странным его считают , а кто без странностей то . Вон Фоминична , соседка слева , по ночам в лесу шастает , травы собирает полнолунные , весь дом завешала пучками сушеными . Шепчет что то , крестится .
А батя … он хороший …. На гору нашу лазит , что Горбатой кличут , орет с верхушки , что и не разобрать . Приходит , тихий такой задумчивый . В себе весь . Так это его дело , личное .Да и не странность это вовсе никакая . Кто то в церковь ходит иконам молиться , а батя вот на гору … так вот …
Поначалу Сашка стеснялся культи своей беспалой . Особенно когда мужиков знакомых встречал , прятал руку в карман или в рукав глубже запихивал . Да ко всему привычка нужна . Смирился с убогостью своей , будто и родился таким .
Не ладно конечно левой то работать , не с руки . Да ничего, поднатаскался , родной признал , руку то . Писать научился . Буквы все не хотели ровно ложится , как пьяные – вразнобой . Но Сашка терпелкой брал , упрямством . Вот и сладилось постепенно . А там и топориком работать начал и рубанком . Пошло дело . Скоро и блоху подкуешь – отец все подшучивал .
А бывало, зажмет три картофелины в ладонь мозолистую , да давай подбрасывать , ну точно жонглер цирковой . Толька- босяк , визжал от восторга . Отлубите мне пальцы – говорил – я тоже как Саса хочу жонглиловать . Дите неразумное , смешнючее .
Так степенно взрослел Сашка , матерел . Из города то деловые в деревню понаехали , коттеджи свои белокаменные возводить , палаты царские ладить . Работы у Сашки прибавилось . Одному крыльцо подавай , чтобы круче всех было , другому паркет дубовый выложить , где мастера взять ?
Так вот он . Любой на Сашку ткнет . Вот и жил однорукий мастер работой своей искусной .
А по весне , отца схоронил . Помер то батя , ночью, во сне . Словно проснуться забыл , как спал на боку , по детски калачиком свернувшись, так и остался лежать .
На поминках , Фоминична все шептала Сашке – легкую смерть заслужить надо ... хороший Коля мужик то был , Богу угодный , раз прибрал Он его так по тихому , без хворей серьезных , болезней … хоть и в церковь не хаживал , а видно умаслил Господа …
Переживал Сашка , скучал по отцу . Выйдет во двор , глянет на Горбатую , а нет там никого . Нет фигуры отцовской , что на самой макушке горы в лучах закатных виднелась , и грусть на сердце ложится , сосет под грудиной . Эх, батя, батя …жить всякому можно , помню … учил мудрости своей житейской
…
Зашелестели дни , годы клубком скатанные . Санька усы отпустил , солидность прибавил . Уже и Сашкой то никто не зовет . Все уважительно – Николаич .
И как знать , может и жил бы так Сашка до старости , лаская доски стамесками , да рубанками . Мастерством своим удивляя . Да гладкими только яйца у кота бывают , так в деревне старики болтают , а жизнь то всегда ребристая , да ухабистая .
Зима в тот год выдалась теплая , сопливая . Зима не зима , слякоть сплошная . Ночью подморозит , набросает льда на пригорки , днем оттает все , потечет ручьями .
Сашка заказ большой получил , работал допоздна . Сворачивался уж за полночь . А ночью то в деревне темно , как у коня под хвостом . Ни зги не видать . Вот и навернулся Сашка . Поскользнулся на луже заиндевевшей , да и хряснулся , со всего роста немалого . А как упал , так хруст услышал . Будто с дерева сук сломался . И боль такая, что слезы навернулись . Рука левая , кормилица , поилица обвисла безжизненно .
Еле до дому дополз . А спозаранку – в центр поехал , в больницу .
Ну куда деваться , перелом – врачиха дородная , щеки на белом воротничке лежат , грудь арбузная подбородок держит - недельки три в гипсе , а там заживет, как новенький будешь .
Ну три недельки не приговор .Даст Бог осилим .
Помаялся конечно, не без этого . К работе привычному , безделье хуже каторги . Еле дождался , как недели эти бесконечные кончатся . Птицей летел гипс снимать .
- эх , матушка моя – врачиха смотрела , да руку щупала – видно сухожилье ущемил , иль порвал даже , тут в город надо , к хирургу – профессору .
Сашка с перепугу – ни сказать , ни вымолвить . Пялится на руку свою , пальцами водит . А сжать в кулак не получается , ложку может и удержит , а инструмент …
Начались для Сашки дни невеселые , безрадостные . К докторам умным поездки ,к хирургам опытным . Да бестолку. Поистратился вдрызг только , деньги ,что горбом заработал как вода в землю . Ушли, будто не было .
Так и сидит на завалинке , тоской сучьей сожранный , да на Горбатую смотрит. А та сияет , закатом золотистым .Манит будто . И что ж там отец то делал , на вершине той , что каждый день , не ленился – лазил .
Вот и сам на гору взобраться удумал .. То ли с любопытства , то ли еще почему . Душа неспокойная тянет куда то , иди пойми что надо ей .
Горбатая – крута , да полога . Пока до верха забрался , два раза перекурил.
А как на верхушку то зашел , аж замерло все . Будто внутри перевернулось . Под ногами лес , -покрывало зеленое лопочет-шумит , озерко волнуется , окунями плещет , да небо – руку протяни ,достанешь . И душа Сашкина , словно из тела выпрыгнула , парит рядом . Благодать , блаженство неземное накрыло , так, что чудилось Сашке , будто снова у него руки целые , работящие . А сил теперь , как у богатыря былинного , беспредельно отмерено …
Вырвался тогда из груди его крик , могучий и чистый , троекратно усиленный , да подхваченный горой ….
Домой вернулся когда смеркаться начало, по темноте уж . В избу зашел , сам не свой , будто подмененный . Будто заглянул в неведомо –тайное , куда не каждому дорога лежит .
Всю ночь проворочался, глаз не сомкнул .А утром, до петухов еще , поднялся , как привороженный , да снова к горе отправился . Подмышку досочку липовую струганную сунул , а в карман нож-косячок , для резьбы заточенный . Зачем , Сашка и сам не понимал . Словно не он , а кто то свыше им распорядился .
Залез на Горбатую , стоит , ждет , что вновь захлестнет его восторг , не разу до того не познанный . Но не повторилось вчерашнее , не так гора его встретила , по другому вовсе . Покойно на душе стало так, тепло и размеренно . Взлетел Сашка над суетой земной , на облачке пролетающем . С высоты его на жизнь свою посмотрел . И так странно- неважно все стало , все несчастья , что с ним приключались ерундой показались , нелепостью .
Сел он на траву душистую , ноги по турецки подвернул , досочку на колени положил , нож вытащил , даже не удивился , откуда пальцы обрезанные на руке взялись . И давай скоблить деревяшку , выстругивать . Что делал и сам не понимал , на порыве одном , на волне .
Дома , уж разглядел , что образ Богородицы , на доске вырезан . Как так вышло , не знал он . Словно во сне был . Не он , Сашка , хозяин себе был . А свыше кто .
Иконку морилкой побрызгал , чтоб не коробилась , да не гнила , и в угол поставил . Что ж с ней делать то еще .
А сам в зеркало глянул , и испугался аж . Рот весь в крови . Потом , только догадка пришла , что нож зубами зажимал , так и резал …
Стал Сашка на Горбатую каждый день ходить . В деревне зашушукались . Вона как , Колькино семя , весь в отца , тоже с придурью . Повадился же с горы орать , ну точно батя его , покойничек , царство ему небесное .
А Сашке все нипочем , радостью наполнен.
Как то в гости Фоминична зашла . По соседски покалякать . В избу то заглянула , икону увидала . Закрестилась истово , да на колени пала .
Ты где взял? – спрашивает .
Сашка плечами пожал . На чердаке – говорит – рылся , да нашел среди хлама .
Зачем соврал , и сам не понял . Постеснялся, может .
- да ты что – Фоминична так и ахнула - она же светится вся , не видно что ли тебе окаянному . В храм ее нести надо , не место здесь .
- да неси , жалко что ли
…..
Рука Сашкина , левая , подзажила со временем , заработала , как и прежде . Наладилось все , в колею вошло . Только нет, нет , да и вспомнит Сашка , как отец его говаривал - коль отняли что , так большее дадено будет …
А деревню эту , теперь каждый знает . За сотни верст люди едут , иконе поклонится , что в церквушке местной стоит . Чудотворной признана , от многих болячек исцеляет , особенно у кого руки болят , аль суставы какие ….