Ясное голубое небо. Только солнечный диск посылает свои жгучие лучи на потрескавшуюся от жары землю, да коршуны кружатся высоко в небе, высматривая на земле добычу. И вдруг один коршун сорвался и устремился вниз, к земле – увидел, наверное, мышь а, может быть, и голубем решил поживиться. Мощные крылья коршуна рассекли воздух буквально в полуметре от Андрей. Андрей почувствовал на лице струю тугого воздуха от крыльев могучей птицы. Голуби встревожено поднялись с крыши дома и беспорядочно летают в белёсо-голубом воздухе. Куры подняли беспокойный гвалт. Коршун круто взмыл и через минуту уже кружил высоко в небесной голубизне высматривая добычу.
– Ты смотри! – удивился Андрей. – Не боится ничего. А ведь осторожная птица. Но за какой добычей он летел? Цыплят нет, на голубей внимания не обратил, а за мышью чтоб пролетел так близко от человека? Что-то не верится.
Просто так коршун не ринется к земле, он определённо увидел сверху какую-то добычу.
Андрей внимательно посмотрел вдоль траектории только что пролетевшего хищника. За кем же он гнался? Андрей вошёл в сарай и увидел взъерошенный белый клубок. На насесте сидел совёнок и глядел на человека круглыми жёлтыми глазами с молчаливым негодованием лектора, который в середине своего доклада вдруг обнаружил, что его никто не слушает. Совёнок с полным бесстрашием уставился на человека своими огромными выпуклыми глазами.
– Так вот за кем гнался коршун! – произнёс Андрей и подошёл к совёнку.
Взъерошенный, негодующий вид совёнка, немигающие круглые глаза, внимательно следящие за каждым, даже самым мелким движением человека, острый, загнутый книзу клюв, убедительно говорил, что совёнок настроен воинственно и не хочет уступать место на насесте кому бы то ни было. Андрей быстро поднял руку и схватил птенца. Совёнок от негодования дико затрепыхался, запустив свой острый клюв и маленькие, но острые коготки в руку. Резкая боль пронзила кисть руки, закапала кровь. Андрей вскрикнул, не столько от боли, сколько от неожиданности.
– Пап, мам, во какую птицу я поймал! – с гордостью сообщил Андрей, придя домой с совёнком
– Как ты его поймал? – удивился отец. – Совы, насколько я знаю, птицы осторожные.
– В сарай залетел, от коршуна спасался. Вот там и поймал.
– Да у тебя рука в крови! – воскликнула мать.
– Немного поцарапал, когда я его брал. Пустяки! Заживёт!
Андрей взял в библиотеке всё, что можно было найти о совах, но этого всего оказалось не так уж много.
Первый день совёнок дичился, смотрел на всех печальными большими кругами глаз, и без колебания пускал в ход острый, как шило, клюв, яростно набрасывался на руки, стоило приблизиться к нему, и кормёжка птенца не обходилась без кровопролития. Постепенно совёнок привык к людям вопреки уверениям Брема, что совёнка можно приручить лишь в том случае, если его взять из гнезда совсем маленьким. Андрей не нашёл ничего о белых, как снег, совах. Может, это альбинос? Тогда он в дикой природе обречён.
Через день, уже к вечеру, пришёл чабан, пасший личных овец (овцы у нас с самой весны и до поздней осени содержатся в общей кошаре) и сообщил, что наша ярка сломала ногу и, следовательно, её надо забрать из отары. Сразу отпала проблема – чем кормить совёнка.
Постепенно совёнок привыкал к людям, и лишь серебристые пятачки, щедро разбрасываемые совёнком по всему дому, досаждали, особенно когда встречались на столе, стульях, одежде.
– Опять наследил твой питомец! – недовольно ворчала мать, приходя с работы.
– Сейчас уберу. – Андрей торопливо и старательно вытерал все отметины.
Особенно совёнок привязался к Андрею, и как только он входит домой, совёнок летит к нему и, довольно сильно сжимая когтистыми лапами, садится на плечо, заглядывает в глаза, просит, чтобы Андрей его приласкал, а иной раз сядет на голову, вцепится когтистыми лапами, да ещё и отметину поставит, Андрей только крякнет от боли и серебристой отметины.
Андрей всегда крутил мясо на мясорубке сам, и совёнок слетал со своего места на буфете, садился на стол рядом с мясорубкой и внимательно смотрел, как из мясорубки густыми червяками выходит мясной фарш. Андрей с руки кормил совёнка мясным фаршем.
Когда кто-то из семьи садится за маслобойку, совёнок слетает на крышку маслобойки и с недоумением поднимает и опускает голову в такт движению руки сбивающего, затем взлетает на руку и раскачивается вверх-вниз до тех пор, пока в отверстии не покажутся кусочки масла, тогда он спускается с руки и начинает важно, по-хозяйски, склёвывать масло с пахтой.
Большой рыжий с подпалинами кот с самого появления птенца увидел в нём потенциальную добычу. Кот, вертя хвостом, точа когти и пригнувшись до самого пола начал подкрадываться к птенцу, ни о чём не подозревавшему деликатесу, и прыгнул на не ожидавшего такого поворота событий совёнка. Птенцу совсем не хотелось стать даже деликатесом на ужин коту, и он довольно чувствительно клюнул не прошеного любителя вкусно поесть. Кот от неожиданности и боли мяукнул.
Однажды ночью вся семья всполошилась от дикого “мяу”. Включили электричество. Совёнок сидит на полу, взъерошенные перья придают ему воинственный вид, делают его бОльшим, чем он на самом деле. Одна когтистая лапа сжимает мышь, клюв полуоткрыт, и без того большие глаза стали ещё больше. Из-под кресла слышно злобное урчание кота. Совёнок, видимо, поспел к мыши раньше кота, произошла схватка двух хищников и потрёпанный кот высказывает своё недовольство.
– Игнат! Не спишь? –после того, как суматоха улеглась и все легли спать, спросила Ульяна.
– Заснёшь тут.
– Не место в хате сове.
– Сам вижу! – согласился Игнат. – Но куда его деть? – и произнёс раздумчиво. – Клетку для него делать не будешь, не клеточная птица. В сарай тоже не вынесешь,за цыплятами ещё охотиться будет, хищник ведь.
– Да и пятаки эти не успеваешь убирать. –вздохнула Ульяна. – Не место птице в хате.
– А выбросить жалко – привыкли уже.
– Может в школу отдать? Или в детсад? – робко предложила Ульяна.
– Да там и примитивного живого уголка нет. Нет. Не пойдёт этот вариант.
– Что делать-то будем?
– Утром вынесу его в сени, а там придумаю что-нито.
Совёнок до того привык к людям, что на ночь начал устраиваться на подушке Андрея, оставляя при этом серебристые пятачки и на подушке и на кровати.
Утром Игнат вынес птенца в сени.
– Пап! А ты чего совёнка из хаты вынес? – удивился Андрей.
– Андрюха, пойми, не место совёнку в избе. Сам видишь, не маленький – и сор и грязь, да и аромат не из приятных. Ты с этим согласен?
– Согласен. – уныло произнёс Андрей и спросил. – Всё время будет жить в сенцах?
– Нет, Андрюха, надо придумать, где он жить будет.
– А ты его не выбросишь? – с затаённым страхом и в то же время с надеждой спросил Андрей.
–Зачем же выбрасывать! Я ведь, как и ты, привык к нему. Жалко выбрасывать.
Андрей с облегчением и благодарностью посмотрел на отца.
Вечерами Андрей заносил своего любимца в дом. Кот сразу забивался куда-нибудь, чтобы Совёнок не мог достать его и начинал недовольно урчать. Кота невозможно было утихомирить, приходилось принимать экстренные меры – запирать кота в шкаф, но и оттуда слышалось злобное ворчание и шипение. На ночь совёнка водворяли в сени – так-то спокойнее, и серебристых кружочков в квартире не будет, и кот успокоится.
Но однажды ночью Игнату приспичило выйти на улицу по малому делу. Он, не включая электричества - зачем будить всех, пошёл на улицу, а так как ночь была тёплой, то он не стал ничего надевать. Совёнок бесшумно опустился на него и вцепился когтями в плечо. Игнат от неожиданности вскрикнул и ему уже не надо идти в кабинет “М” – “Ж”. Под его ногами расплывалась огромная лужа.
– Чёрт глазастый! Напугал до-смерти. – в сердцах выругался он.
А глупый Совёнок сидел на плече и требовал ласки, чтобы Игнат погладил его, взял на руку.
Игнат выскочил на улицу. Полная Луна лила свет на дома, деревья, притихшую до утра пыльную улицу, ветер, хулиганивший днём, притих, как всегда ночью. Над селом разлилась тишина.
– Куда я теперь пойду? – ворчал он. – Жена высмеет! Уж это-то точно! – говорил он Совёнку. – А ты, глупая птица, ничего не понимаешь! Тебе и забот то нет никаких.
Совёнок посидел у него на плече, уловил, видимо, недовольные нотки в его голосе и… взлетел.
– Куда ты!? – всполошился человек.
Вскоре Совёнка видели в курятнике, на коньке крыши…