РУСЬ — УДЕЛ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
Русь находится под Покровом Святой Девы, Королевы Ангелов, Царицы Небесной: «Ты есть слава Иерусалима, честь нашего народа. Ты есть Королева небес и, королева Ангелов. Твоё имя будет благословенно вечно» (хорватская молитва на «Коронование Богородицы на Царицу Неба и Земли»); «Избрание Её для воплощения Сына Божия совершилось от всех лиц Святой Троицы – от Отца, Сына и Святого Духа. И венчание Её на царство совершилось от всех лиц Святой Троицы: Бог Отец венчал Ее как Свою Дщерь, Бог Сын венчал Её как Свою Матерь, Святой Дух венчал Её как Свою Невесту» (православная молитва).
Первый общерусский кафедральный собор, возведенный в Киеве в 991-996 годах, был освящен в память Успения Пресвятой Богородицы (этот храм больше известен как Десятинная церковь). В годы, когда он считался главным храмом Руси, Русская Церковь не зависела от византийской Константинопольской патриархии и подчинялась главе церкви болгар – архиепископу Охридскому. К началу XII в. Божия Матерь уже твердо считалась хранительницей русской государственности, а Русская земля – «градом Пресвятой Богородицы». «Сохрани свой град, Дева-Матерь чистая, – молятся ей русичи, – который Тобою честно царствует, Тобою укрепляется и на Тебя надеется, побеждает в бранях, ниспровергает противных и держит их в послушании... Преклони слух Твой, чистая, и спаси нас, всегда в скорбях погружающихся, и соблюди от вражеского пленения град Твой, Богородица!».
Для основной массы селян-землепашцев Божия Матерь быстро стала «Госпожой», то есть главной небесной покровительницей и заступницей. Ведь главные Богородичные праздники – Успения Богородицы (15 августа по старому стилю) и Рождества Богородицы (8 сентября) – приходились как раз на пору завершения уборки урожая, на те спокойные и теплые дни конца лета и начала осени, когда Русь щедро вознаграждала земледельца за его нелегкий труд. Именно 8-9 сентября издревле проходили празднества в честь покровителей урожая и всего рода людского. С Богородицей стали связывать плодородие Русской земли, кормящей русских людей – и для русских она стала олицетворением «Матери-Земли», «Матушкой Владычицей», «Святой Владычицей нашей».
Не случайно в каждом втором из основных политических центров Руси XII ст. главный храм был освящен в память Успения (Галич, Владимир-Волынский, Смоленск, Ростов) или Рождества (Суздаль) Пресвятой Богородицы. Успенский собор был главным храмом и в духовном центре Киевской Руси – Киево-Печерском монастыре. Тут в алтаре собора находилась Печерская икона Божией Матери, утраченная ныне. Также существовали её разные списки в храмах Руси.
В XIV в. Богородица освятила своим именем Москву, главным храмом которой в 1326 г. стал возведенный князем Иваном Даниловичем Калитой собор Успения Богородицы, а новый Успенский собор, возведенный в московском Кремле Иваном III в 1479 году, был уже главным храмом Великой Московии.
А как же все это квази-имперское беснование России на протяжении столетий, несущее смерть и страдания миллионам и миллионам людей? Неужели в этом над Москвой состоит благословение небес?
Есть предание о том, как юродивый Василий Блаженный (1469-1552) однажды взял булыжник и кинул в икону Богоматери, которая с давних пор считался чудотворным: «…Это было в Москве, на Варварке (Варваринские ворота, – О.Г.). Народ бросился бить юродивого, а он кричал: «Краску-то отскоблите, краску!» Люди прекратили мордобой и чуть-чуть поскоблили икону. Василий оказался прав, под верхним слоем, под ликом Богоматери, была – дьявольская харя! Это не выдумка жития, подобные иконы действительно существовали, назывались адописные. Люди, молясь на такие иконы, сами того не зная, молились дьяволу. А как узнаешь? Только с помощью юродивого!» [Поликовский А. Молитва неподсудна // http://www.novayagazeta.ru/columns/51793.html].
***
Празднование Успения Пресвятой Богородицы (лат. Assumptio Beatae Mariae Virginis) посвящено воспоминанию о кончине Божией Матери Марии и Ее телесного вознесения на небеса. На Востоке и на Западе этот праздник имеет различные названия. Греки называли его «Koimesis» — «Погружение в сон» (отсюда церковно-славянское– «Успение», латинское «Dormitio»). На Западе закрепилось латинское название «Assumption» – «взятие», «принятие», поэтому среди русских католиков латинского обряда используется наряду с устоявшимся в русской традиции «Успением» название «Взятие Пресвятой Девы Марии в небесную славу». Также русская православная и коптская церкви используют понятие «Вознесение Девы Марии» (лат. Ascensionem virginis Mariae in caelum).
Как и другие праздники почитания Богородицы, в этот день для верующих обязательно посещение мессы и совершение молитв. В некоторых странах Западной Европы, например, Австрии, Греции, Франции, Германии этот день является национальным праздником и выходным. Православные Иерусалимская, Русская, Сербская, Грузинская и Греко-католическая Украинская отмечают праздник Успения Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии 15 (28) августа по юлианскому календарю, а Элладская, Румынская и Римо-католическая празднуют 15 августа по григорианскому календарю. Копты празднуют «Взятие Богородицы в Небесную славу» 22 августа. В средневековой Баварии Вознесение Девы Марии отмечалось 13 сентября, хотя некоторые диоцезы (в Бранденбурге, Майнце, Франкфурте и др.) отмечали его 23-го, ссылаясь на откровения святой Елизаветы из Шонау и святого Бертрана, согласно которым Мария была вознесена на небо на сороковой день после смерти. В сиро-яковитском календаре от 675 года праздник Марии отмечался 26 декабря, и эта дата долго сохранялась при появлении других. .Несториане праздновали его в пятницу после Богоявления (Крещения Господа).
Ранние христианские памятники содержат различные и, зачастую, противоречивые сведения о том, где и как долго жила Богоматерь после окончания земной жизни Христа. Также неточны сведения о кончине и погребении Богородицы. Так, Св. Епифаний Кипрский писал: «Пусть исследуют Писания, и не найдут сведений ни о смерти Марии, ни о том, умерла ли Она, ни о том, что не умерла, ни о том, погребена ли Она, ни о том, что не погребена. И когда Иоанн предпринял путешествие по Азии, то также нигде не говорится, чтобы он вел с собою святую Деву, но Писание просто умолчало об этом по чрезвычайности чуда, чтобы не привести в изумление разум человеческий… Ибо Писание стоит выше ума человеческого и оставило то неизвестным, так как Дева была сосуд честный и превосходнейший, дабы не остался кто-либо в предположении чего-либо плотского о ней. И так умерла ли она и погребена ли, мы не знаем, но она пребыла чуждою плотского совокупления» (Епифаний Кипрский. Панарион. Против антидикомариамитов, пятьдесят восьмой и семьдесят восьмой ереси. &11 // http://khazarzar.skeptik.net/books/epiph/panarium/78.htm); «… Потому умерла ли святая Дева и погребена: во славе упокоения Ея, в непорочности кончина, в девстве – венец; а если умерщвлена, как написано: «и душу её пройдет оружие» (Лук.2.35) и в таком случае с мучениками слава Ея и в блаженстве святое тело Ея, через которое Свет воссиял миру. А может быть Она осталась в живых, так как не изнеможет у Бога всё, что Он хочет делать (Лук.1.37.), ибо о кончине Ея никому не было известно. Вообще сверх должного не должно почитать святых, а чтить Владыку их. Посему престанет заблуждение обольщенных» [Творения святого Епифания Кипрского.– М. : Московская Духовная Академия, 1882. –Ч. 5. – С. 273]
История появления праздника Успения описана у святого Иоанна Дамаскина в произведении «Второе похвальное слово на Успение Богоматери», в котором он пссылается на иерусалимского епископа Ювеналия: «…Однако из древнего [и] достовернейшего предания мы узнали, что во время Её Славного Успения все святые Апостолы, которые были рассеянные по вселенной для спасения народов, в мгновение по воздуху были собраны в Иерусалим и, когда были поблизости, им явилось видение ангелов и стало слышно Божественное пение высших сил. Так с божественной и небесной славой [Пресвятая Богородица] предала Свою святую душу в руки Божий неким неизреченным образом. Богоприемное её тело, вынесенное и погребённое с ангельским и апостольским пением, было положено во гробе в Гефсимании. И [на] этом месте три дня продолжалось непрерывное ангельское пение. Когда же через три дня ангельское пение прекратилось, то апостолы открыли гроб, поскольку один из них [Фома], отсутствовавший и прибывший после третьего дня, пожелал поклониться богоприемному телу. Но они не смогли найти Её всепетое тело, так что, обретя лишь лежащие погребальные одеяния и исполнившись [исходящего] от них несказанного благоухания, они закрыли гроб. Пораженные чудом таинства [апостолы] только и могли подумать, что Бог Слово и Господь Славы, благоволивший воплотиться по ипостаси и вочеловечиться от Неё и родиться по плоти, а после рождества сохранивший невредимым Её девство, Сам благоволил и после отшествия Богоматери почтить Её чистое и незапятнанное тело нетлением и перемещением прежде общего для всех воскресения… Услышав это, цари просили архиепископа Ювеналия прислать им запечатанным тот святой гроб вместе с пеленами и одеждами Славной и Пресвятой Богородицы Марии. И, получив, поставили [его] в священном храме, построенном [в честь] Пресвятой Богородицы во Влахернах. И это было так» [Иоанн Дамаскин, «Три похвальных слова на Успение Богоматери». Слово второе. 18 –
Таким образом, в большинстве текстов отдельных церковных писателей упоминается следующий сюжет: после вознесения Иисуса Христа на небо Дева Мария жила в Иерусалиме или Эфесе под опекой и заботой Иоанна Богослова, творила молитвы в ожидании встречи с Сыном. Она пребывала со всеми апостолами в молитве и в день Пятидесятницы , как и они, получила дар Святого Духа (Деян. 2:1-14). За три дня до кончины Девы Марии к Ней явился архангел Гавриил и возвестил о скором переходе к блаженному успению. Она призвала всех апостолов, чтобы с ними проститься. Согласно желанию Богоматери Ее тело было погребено в Гефсимании около Иерусалима, между могилами родителей Иоакима и Анны и супруга Иосифа Обручника. Пречистое тело Девы Марии торжественной процессией несли на одре через Иерусалим, о чём доложили первосвященникам. Направленная ими стража не смогла разогнать процессию благодаря чуду: «облачный круг, плывший по воздуху, спустился на землю и точно стеною окружил как святых Апостолов, так и остальных христиан». Проходивший мимо процессии первосвященник Афония попытался опрокинуть одр, но его руки были отсечены невидимой силой. После раскаяния он получил исцеление и исповедал себя христианином. После погребения апостолы закрыли вход в пещеру камнем и удалились. Через три дня к могиле пришел апостол Фома, отсутствовавший в Иерусалиме в день Ее кончины, но вместо тела Девы Марии в гробнице были лишь пелены, благоухающие словно розы. В этот день вечером за трапезой апостолам явилась Богородица в окружении ангелов и приветствовала их словами: «Радуйтесь! – ибо Я с вами во все дни».
Появившееся в IX в. апокрифическое послание Псевдо-Иеронима говорило о вознесении души (но не тела) Марии на небо и посмертной нетленности её тела. Послание Псевдо-Августина также говорило о телесном вознесении (и души и тела). К умеренным морталистам принадлежали Фома Аквинский, Бонавентура и Иоанн Дунс Скот, отстаивавшие принцип гармонии природы и благодати, предопределённый для Девы Марии.
Ныне телесное взятие Богородицы на небеса, так же как и ее свобода от первородного греха, является догмой католического вероучения. И хотя в Ее успение люди верили на протяжении веков, официально этот догмат был оформлен лишь в 1950 году папой Пием XII в апостольской конституции «Munificentissimus Deus» и поддержан Вторым Ватиканским собором в конституции «Lumen Gentium».
Ни Успение, ни Вознесение Богородицы не являются догматами для православных церквей, но византийская церковь отмечала этот день, а дата была установлена, по-видимому, императором-армянином Маврикием (539-602 гг.), у которого папа римский сириец Сергий I (687-701 гг.).
***
Cогласно католической традиции, сразу за Вознесением последовало Коронование Богоматери как Царицы Неба и Земли, Царицы ангелов и святых, чтобы царствовать над всеми сердцами как в жизни временной, так и в жизни вечной.
Разумеется, Благословенная Матерь Божия после своего Успения и Вознесения, , была достойна принять «царство благолепия и венец доброты от руки Господней» и стать одесную Бога в Славе Царской, как о том говорили пророки. Именно после коронации Мария может называться Царицей Небесной. Теперь в небесах Богоматерь предстоит по правую руку от Бога и Сына Своего, ходатайствуя пред ним за грешников.
Но никакой из догматов и ни единая строка в Священном Писании не говорят ничего о том, что Мария после Вознесения на небеса была коронована. Тем не менее, несмотря на отсутствие подкрепления утвержденными церквовью догматов, эта тема в религиозном искусстве была очень популярна.
Эта традиция известна с XII в. Самое раннее известное произведение искусства данной иконографии «Коронации Девы Марии» – скульптура в верхнем регистре тимпана Собора Сенли (ок. 1170 г.), в нижнем регистре которого высечены Успение и Вознесение. Эта композиция повторяется почти полностью в тимпане Шартрского собра (1194-1260 гг.), напрашиваясь на сравнение с мозаикой «Maria Ecclesia» в Санта-Мария-ин-Трастевере. Правда, строго говоря, эти два тимпана еще нельзя назвать изображениями «Коронации Богоматери», поскольку Мария на них уже с короной, надетой на голову. Зато тимпан Нотр-Дам де Пари уже отвечает этому требованию: ангел, спускаясь с небес, увенчивает Богоматерь венцом. Та же самая композиция появляется в резьбе по слоновой кости этого же времени. Наконец, в XIII в. мы находим фреску в Англии (Black Bourton), где заметно приближение к классическому типу: Бог-сын приподнимает свою правую руку, чтобы короновать мать. Подобная иконография «лицом к лицу» была подхвачена многочисленными мастерами XIV и XV вв., часто с фланкирующими ангелами по бокам. Произведения на данный сюжет писало бесчисленное количество западноевропейских мастеров, включая Джентиле да Фабриано, Лоренцо Монако, Джотто, фра Беато Анджелико (несколько вариантов), Боттичелли (неск. вар.), Мемлинг, Дюрер, Гирландайо, Джованни Беллини, Эль Греко (неск.вар.), Филиппино Липпи, фра Филиппо Липпи, Рафаэль, Веласкес, Гвидо Рени, Аннибале Карраччи и так далее. Особенно известна картина Веласкеса, выполненная им по просьбе королевы Изабеллы Бурбонской для её личных покоев.
Считается, что традиция «Коронации Марии» либо развилась из текста, приписываемого епископу Melito of Sardis, либо из пламенных писаний, описывающих телесное вознесение Богоматери на небо, в особенности «Glory of the Martyrs» Григория Турского (VI в.) и наставления, ошибочно приписываемого Святому Иерониму (Псевдо-Иероним). В последнем Мария входит в Рай как «царица во славе» и небесное воинство ведет её к Трону. Изначально этот образ опирается на «Псалтырь» 44:10-15 («...стала царица одесную Тебя в Офирском золоте...») и «Песнь Песней» 4:8 (как детальную аллегорию, в которой невеста отождествлялась с Девой Марией, истолковал Бернард Клервоский), которые истолковываются как «приди, избранная, к моему трону» (Veni electa mea…in thronum meum), а также на видении Иоанна Богослова: «И явилось на небе великое знамение: жена облаченная в солнце: под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (Откр. 12:1), которая истолковывается как Богоматерь, ставшая царицей, поскольку основным указанием на Богородицу богословы видят рождение Женою «младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы» (Откр. 12:5), который понимается, в связи с почти буквальным совпадением со стихом мессианского 2 псалма (Пс. 2:9), как Христос. Данное толкование является распространённым в современной Католической церкви, его придерживались папы Пий X, Пий XII (приводит данный образ в булле «Munificentissimus Deus», устанавливающей догмат о Вознесении Девы Марии), Павел VI и Иоанн Павел II. Но среди богословких толкований доминирует понимание этого образа как христианской Церкви в период гонений («Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения» (Откровение, 12:2)). В таком же образе Жены с короной представлена Церковь на миниатюре Геррады Ландсбергской (кон. XII в.), где слева от Жены изображена битва со зверем из моря, справа красный дракон извергает на неё водный поток, в небе над ней её младенец, восхищаемый к престолу Бога. Папа Бенедикт XVI в своем выступлении, посвящённом книге «Откровения», подчеркнул, что образ Жены относится к Марии, но в то же время ко всей церкви, которая участвует в триумфе над злом. Католическая энциклопедия сообщает, что хотя ряд высказываний книги «Откровения» относятся скорее к христианской церкви, но они применимы к Деве Марии вследствие её особой значимости для христианства.
Предтечей коронованию Богородицы послужил и следующий эпизод из жизни Соломона: после смерти Давида царем Израиля становится Соломон, и Вирсавия, мать Соломона, приходит к нему и просит у него покровительства. «Царь встал перед нею, и поклонился ей, и сел на престоле своем. Поставили престол и для матери царя, и она села по правую руку его» (3 Царств 2:19).
Несмотря на то, что согласно апостолам, Мария опочила в возрасте 60 лет, изображается она, конечно, как прекрасная юная дева, богато одетая, в соответствии с её будущей ролью Царицы Небесной (Regina Coeli). В руках Иисус может держать книгу с вышеупомянутыми строками: «Veni, electa mea, et ponam te in thronum meum» (Приди, избранная...).
В русской иконописи композиция коронации Богородицы появилась в конце XVII в., под влиянием, как считается, привозных гравюр. Ареал наибольшего распространения – Украина в XVIII – нач. XIX вв. Одним из ранних примеров можно считать «Коронование» в среднике иконы «Успение Богоматери» 1694 г. Кирилла Уланова из церкви Покрова в Филях. Вначале сюжет «Коронования» вызывал в России своим сходством с западным догматическое неудовольствие. Однако, поскольку он отвечал тексту 44-го псалма «... Предста царица одесную тебе...», иллюстрированого иконой, почитавшейся на Руси минимум с XIV в., и впрямую не проводил католический догмат, бытование подобной иконы всё-таки оказалось возможным. Вариант с коронованием Марии ангелами послужил почвой для развития независимого типа православной иконы, называемый «Вертоград заключенный». На иконе Никиты Павловца, «Вертоград заключенный» (ок.1670) Мария коронуется ангелами. Как отмечают исследователи, в Российской Империи широкое распространение мотив коронования Царицей Небесной получил в годы «бабьего царства» XVIII в., в особенности, в эпоху правления Екатерины II – причем подчас даже вытесняя изображение Вседержителя с главного купола.
Соединение двух тем – Богородица в короне и Жена, обласенная в солнце – в православной иконографии представлено в иконе «Благодатное Небо», привезённой в Москву из Литвы супругой великого князя Василия I Софией Витовтовной в качестве родительского благословения. Название восходит к тексту богородична 1-го часа (написан на иконе внутри края сияния): «Что Тя нарече;м, о Благодатная? Небо, яко возсияла еси Солнце Правды». По привезённому Софьей образцу иконописцами Оружейной палаты в 1678-1680 гг. был сделан список иконы для Архангельского собора Московского Кремля (в местном ряду иконостаса, слева от царских врат). В 1682 г. мастер Василий Познанский написал икону-аппликацию для церкви РаспятияТеремного дворца Кремля. Празднование иконе совершается 6 (19) марта, а также в неделю Всех Святых. Кроме того, в Архангельском соборе ежедневно после литургии происходит перед иконой молебень (по пятницах – с акафистом и водоосвящением). Местночтимые списки образа имеются в московских храмах Троицы на Воробьёвых горах и Архангела Гавриила (Меншикова башня).
Считается, что в Литву и Польшу образ «Благодатного Неба» пришел из Германии, где традиционно известен образ «Царицы Космоса» (Дюрер «Мадонна на полумесяце», многочисленные деревянные скульптурки для церквей.Другой чтимый в православии образ Богородицы, связанной с космосом, – «Остробрамская» или «Виленская», где тоже фон – ночное звёздное небо и полумесяц под изображением Богоматири.
***
С мотивом коронации Богородицы соотносится и мотив интронизации – изображение Девы Марии сидящей на троне (престоле). В основе иконографии «Похвалы Богородицы» лежит песнь из канона пророкам, написанного в VIII в. патриархом Германом Константинопольским «Свыше пророцы тя предвозвестиша», что нашло отражение в православных иконах «Похвалы Богородицы», где она изображается Небесной Царицей на троне в окружении пророков. С этой иконой связан праздник «Акафистная Суббота», который установился в Византии несколько позднее. Он посвящался Богоматери как защитнице Константинополя от нашествий врагов.
Католическими аналогами православной «Похвалы Богородицы» есть известные изображения «Маэста» (итал. maest; — «величание, возвеличивание»), где Богородица восседает на троне в окружении ангелов или святых под шатром. Первоначально один образ находился в верхнем алтаре собора в Сиене (считается последней работой Дуччо ди Буонинсенья, ум.ок. 1319 г.), второй – роспись зала Маппамондо в Палаццо Пубблико в Сиене (1315 г., автор – Симоне Мартини). Тип изображения «Маэста» был очень популярен в Италии в XIII и XIV вв., поэтому большинство ведущих художников в разных вариантах писали «Маэста», идя навстречу запросам заказчиков. Знаменито также изображение восседающей на троне Мадонны в церкве Сайта Тринита во Флоренции (Уффици), автором которой в начале XIV в. тосканец Чимабуэ. Иконографически «Маэста», скорее всего, восходит к давно известной традиции Севера: пышное изображение представителя власти в каком-то общественном месте. Изображение Эдуарда Исповедника в окружении духовных лиц можно увидеть на стенах зала старого Вестминстерского дворца, расписанного батальными сценами. Стремление сиенцев иметь такую живопись свидетельствует о знании придворного этикета к северу от Альп. Но вместо земного короля мы уже видим здесь Королеву Ангелов. Город Сиена в Тоскане, который считается неофициальным центром культа Богородицы в Италии, в честь победы над флорентийцами при Монтаперти (4 сентября 1260 г.) заказал своему художник Дуччо ди Буонинсенья написать для городского собора грандиозный алтарный образ – «Маэсту», которая признана одной из вершин готического искусства в Италии.
***
Одной из чудотворных икон Киевской Руси являлась Свенская (Печерская) икона (празднование 3/16 мая и 17/30 августа). На образе изображена Божия Матерь, сидящая на золотом престоле, на коленях у Нее Богомладенец, благословляющий обеими руками. Справа от трона стоит преподобный Феодосий Печерский, а слева – преподобный Антоний Печерский. На свитке у преподобного Феодосия начертано: «Владыко Господи Боже Вседержителю, Творче всея твари видимых и невидимых, Своим смотрением возгради дом Пречистыя Своея Матери мною, рабом Твоим Феодосием, его же утверди недвижимо до дне Суда Твоего Страшнаго на хвалу и славословие Тебе». На свитке же преподобного Антония Печерского следующая надпись: «Молю убо вы, чада, держимся воздержания и не ленимся. Имамы в сем Господа Помощника». По преданию, эта чудотворная написана самим преподобным Алипием (ум. 1114 г.), который учился иконописному художеству у византийских мастеров, украшавших в Киеве Успенский собор Киево-Печерской лавры. Здесь она пребывала и прославилась многими чудесами. Многие века с 1288 г. чудотворная икона пребывала по правую сторону царских врат в мужском Успенском Свенском монастыре (на реке Свена, впадающей в Десну) под Брянском (сейчас – село Супонево, уже вошедшее в черту города). С иконой связано исцеление от слепоты князя Романа Михайловича, сына святого мученика князя Михаила Черниговского, зверски замученного в Орде за то, что отказался изменить православной вере, также Иван Грозный пожертвовал немало золота, серебра и драгоценных камней для изготовления нового оклада для чудотворной. Цари Федор Иоаннович, Борис Годунов, Михаил Федорович, Алексей Михайлович, Федор, Иоанн и Петр Алексеевичи, Елизавета Петровна также благотворили обитель. Благочестивые патриархи Филарет и Иосиф, бояре Юрьевы-Романовы, вельможи и купцы, почитавшие Свенскую (Печерскую) икону Богоматери, делали сюда вклады. Никогда не иссякал и поток богомольцев, слышавших о все новых и новых чудесах Свенской (Печерской). Когда в 1812 г к Брянску подступили французы, его жители на руках обнесли Свенскую (Печерскую) икону вокруг Брянска, и по их усердной молитве к Заступнице рода христианского неприятель прошел мимо. С тех пор в Брянске в память этого чуда ежегодно 17 августа совершался крестный ход. В память избавления от французов в 1815 г. была «устроена» новая золотая риза для Свенской (Печерской) иконы. В 1846 г. брянский помещик В.Р. Демидов пожертвовал на золотую ризу чудотворной драгоценную корону с «сиянием» из крупных бриллиантов и бриллиантовые звезды на плечи Богородицы, а также венец и нарукавники для Предвечного Младенца. После закрытия монастыря в 1924 г. икона уцелела и находится сейчас в Третьяковской галерее. Спасена икона была знаменитым искусствоведом Н.Н. Померанцевым, который привез ее в Москву. В 1927 году сотрудниками Центральных государственных реставрационных мастерских Г.О. Чириковым и В.О. Кириковым была проведена сложная реставрация [Дмитриева Н. Икона Божией Матери Свенская (Печерская) // http://www.pravoslavie.ru/put/050830111617.htm].
***
С XVI в существует еще один её преобразованный список Киево-Печерской иконы (Богородица в полный рост, на троне, с Младенцем Исусом на лоне, с предстоящими Ей в полный рост святыми) – икона «Явление Богоматери с предстоящими апостолом Филиппом и Ипатием Гангрским боярину Захарию Чету» (день почитания святых по старообрядческому календарю – 27 ноября, в заговенье на Рожественский пост, который в народе традиционно именуется Филиппками). Исследованию проблемы явления иконы посвящено специальное исследование [Емельянов-Лукьянчиков М. Загадка Ипатьевского монастыря // Совершилось это явление на месте будущего Ипатьского монастыря в Костромской области, в последней четвети XII в. Именно в этом монастыре была найдена знаменитая Ипатьевская летопись (в состав которой входит Галицко-Волынская летопись), вернее – «Ипатьевский список Ипатьевской летописи» начала XV в. (так как существует несколько редакций летописи).
Невдалеке от Ипатьскго монастыря, в Селище, на берегу Волги, стоит храм во имя святых мучеников Александра и Антонины Римских, христианских подвижников начала IV в.. Это еще более редкие святые, чем Филипп и Ипатий. Раньше здесь был монастырь в их честь, – Захария Чет построил его по случаю благополучного разрешения своей супруги двойней – мальчиком и девочкой. По преданию это произошло в дороге. Так как в этот день – 23 июня – празднуется память святых мучеников Александра и Антонины (брата и сестры), то младенцы и были названы в их честь. Погиб насильственной смертью Александр Захарьевич Чет в 1304 году в Костроме [Веселовский С. Б. Из истории древнерусского землевладения. Род Дмитрия Зернова (Сабуровы, Годуновы и Вельяминовы-Зерновы) // Исторические записки Академии Наук СССР. – М., 1946. – Т. 18. – С. 59-60]. У правнука Захарии Чета Ивана родились дети – Федор, прозванный Сабур, и Иван, прозванный Годун, – от них пошли фамилии Сабуровых и Годуновых.
Захария Чета, наследники которого также имели фамилию Зерно, выводят из Рязянской земли, на пограничье с мордвой, где известны поселения Старое Четово, Новое Четово и просто Четово, а рядом расположено озеро Зерново. Село Четово известно в украинском Закарпатье, сплошь населено венграми и получило свое имя от имени помещика Чета, который владел им около 1260 года. Под 1208 годом в Ипатьевской летописи есть такая запись: «После этого Роман вышел из города, чтобы просить помощи у русских князей. Когда он был на мосту в Шумске, его захватили Зерно и Чухома, и приведен он был в стан к князю Даниилу и ко всем князьям и воеводам угорским». Речь идет, по-видимому, идет деде Захарии Чета, боярине князя Даниила Галицкого.
В ряде источников рядом с боярином Захарией Четом упоминается святой киевский митрополит Петр, галичанин, переехавший во Владимир-на-Клязьме, а в 1325 г. – в Москву, куда перенес митрополичью кафедру. Именно в 1328 г. из Костромы в Москву перезжает внук Захарии Чета Дмитрий Зернов.
Потомки Захарии Чета постоянно общались и с другими выходцами из Галиции – Квашниными. Дед основателя рода Квашниных был родом из Галича Днестровского. Так, например, в Ростовской летописи есть запись, что великий князь Иван Калита послал воевать Литву воевод своих Родиона Нестеровича (его потомки носили родовое прозвание «Квашнины») и Александра Зерна, а с ними рать). В Никоновской летописи и в «Сказании о Мамаевом побоище» упоминается об участии праправнука Захарии Чета Федора Сабура в Куликовской битве. Тогда он спас жизнь самого великого князя Дмитрия Донского. Федор Сабур воевал в полку у воеводы Ивана Квашни. Его дяди, бояре Иван Дмитриевич и Константин Шея, подписали духовное завещание сына Дмитрия Донского Василия Первого.
Ермолаевский список Ипатьевской летописи принадлежал князю Дмитрию Михайловичу Голицыну, который был внуком Евфимии Юрьевны Пильемовой-Сабуровой. Ее отец Юрий Григорьевич – праправнук Федора Сабура, который, в свою очередь, был праправнуком Захария Чета. Бабка Евфимии Юрьевны – троюродная сестра преподобной Софии Суздальской (Соломонии Сабуровой, 1490-1542; бездетной жены великого московского князя Василия ІІІ). Прадед Евфимии и дед царя Бориса Годунова – также троюродные братья (прадед преподобной Софии и прапрадед Бориса Годунова были родными братьями). Два списка летописи, таким образом, тесно связаны с одним и тем же родом, что косвенным образом говорит в пользу «зерновского» происхождения Ипатьевского списка.
Очевидно, что как Ипатьевскую летопись (Ипатьевский список описывает события до 1292 г.), так и саму икону из Успенского собора в Галиче «Богородица на Престоле» («Явление Богоматери боярину Захарии») привез на северо-восток Руси основатель монастыря галицкий боярин Захария Чет, бежавший от татар. Именно факт «от татар» родил неправильную интерпретацию того, что предок царя Бориса Годунова происходит от татар.
Известен и другой мигрант с Киевской Руси на северо-запад: монах Киево-Печерской Лавры галичанин Дионисий около 1328 года покинул Киев и пришел в Нижний Новгород и принес собой список Печерской иконы Божией Матери. Он основал обитель – Печерский Вознесенский монастырь, впоследствии стал митрополитом Киевским и всея Руси, и канонизирован Русской Православной церковью. По его благословению в стенах монастыря была создана Лаврентьевская летопись. Инок основанного галичанином Дионисием нижегородского монастыря Павел Высокий был учителем княгини Евдокии Суздальской, будущей супруги Дмитрия Донского и матери Василия Первого. А ведь Евдокия (канонизированная как преподобная Ефросиния Московская) была прапраправнучкой князя Даниила Галицкого!
***
Считается утерянной икона Богородицы в короне и на престоле с млаленцем, известная как «Ярославская-Печерская икона Божьей Матери». Как и Свенская икона, она считается списком утерянной Киево-Печерской иконы. Её обретение датируется началом XIX в, авторство неизвестно. Поскольку она была одной из фресок, написанных в 1563-1564 гг., в церкви «Происхождения честных дев Креста Господня» на территории Ярославского Архиерейского дома, преоборазованного из бывшего Спасо-Преображенского монастыря (существовал с нач. XIII в., перестроен в 1506 г.), в годы смуты и гонений на церковь в первой половине XX в. чудотворное изображение было уничтожено – фреска стены храма оказалась сколотой.
От стен вышеупомянутого Ярославского Спасо-Преображенского монастыря начался в Смутное время 1612 г.поход ополчения Минина и Пожарского, чтобы освободить от супостатов Святую Соборную Церковь Успения Пресвятой Богородицы, где Её чудотворная икона Владимирская и где почивают мощи святителей Петра, Алексия, Ионы, – то есть Успенский собор Кремля.
Собственно среди книг последнего настоятеля монастыря Иоиля (Быковского) в 1790-х гг. А.И. Мусин-Пушкин обнаружил памятник русской литературы XII в. – «Слово о полку Игореве».
***
По преданию, Российская Державная Икона Божьей Матери «Царица Небесная» явила себя в день и час отречения Царя Николая II. На ней изображена Богородица на царском престоле в красной царской порфире. На голове Ее – венец, а в руках – скипетр и держава – знаки царской власти. На коленях Царицы Небесной – благословляющий Богомладенец. Лик Пресвятой Богородицы, обычно мягкий и кроткий, на этой иконе строг, а взгляд скорбных очей, наполненных слезами, суров и властен. Празднование иконе совершается в день её явления – 2 (15) марта.
Монархисты считают, что, зная исключительную силу веры и молитвы царя-мученика Николая и его особенное благоговейное почитание Божией Матери (возведение собора Феодоровской иконы Божией Матери в Царском Селе), это царь умолил Царицу Небесную взять на Себя Верховную Царскую власть. И Владычица пришла в уготованный Ей всей русской историей «Дом Богородицы» в самый тяжкий момент жизни богоизбранного народа. И такая цель была понятна и в высшей степени важна московитам, вплоть до нынешнего времени включительно: «… Самодержец просто сменился. Если ранее на Престоле царствовал Николай II Александрович, то ныне сама Царица Небесная Пресветлая Госпожа Приснодева Мария Пречистая Матерь Бога Нашего Исуса Христа, возглавляющая лично Воинство Небесное, сама заняла Русский престол и царствует ныне. Конечно, Богородица покровительствовала Руси и ранее, но здесь речь идёт о факте скорее юридическом, чем о метафизическом: для нас – чисто один монарх сменил другого. И что, если один имел телесную оболочку, а другой – нет?.. И не случайно акафист Державной Божией Матери именуется Акафистом Акафистов. Трудившиеся над ним отцы заимствовали отдельные кондаки и икосы из множества других акафистов Богородичным иконам, явленным в разное время на земле Российской, чем подчёркивали значимость Державной, как Иконе Икон. Несомненно, с тех пор Державная – главный символ христианства, Удерживающий и Дарующий. Однако смысл явления иконы Державной Божией Матери мало кто понял. Не в утешение нам дана Державная. Державная – единственная законная власть на Руси Святой. Икона правит, и, следовательно, какие разговоры могут быть о реставрации монархии с физической тушкой во главе? Икона правит, и следовательно никакая иная власть не легитимна: не легитимен принц Георгий, не легитимен Сталин, не легитимны Советы, не легитимны парламенты, патриархи, президенты, мэры, пэры и херы. Всё! Икона правит. И этого хватит» [Поршень М. Введение в Манархизм // http://www.mesoeurasia.org/archives/1334].
Божия Матерь Своим изображением на иконе словно говорит, что Она принимает на Себя верховную власть над народом, отвергшим Царя-Помазанника. Вот рассказ о явлении иконы. Крестьянке Евдокии Андриановой, которая жила в подмосковной слободе Перерва, в феврале 1917 г. было два сновидения. В первый раз она услышала голос: «Есть в селе Коломенском большая черная икона. Ее нужно взять, сделать красной и пусть молятся». Во втором сновидении Евдокия увидела белый храм, а в нем величественную Женщину, в которой крестьянка узнала Божию Матерь. Крестьянка, отправившись в Коломенское, пришла туда 2 марта, а, увидев Вознесенский храм, узнала в нем тот самый, в котором она узрела во сне Божию Матерь. Придя к настоятелю храма священнику Николаю Лихачеву, она сообщила ему о своих сновидениях и просила совета, как ей лучше поступить. Священник пригласил крестьянку в храм, где она осмотрела все находившиеся там иконы, но ни в одной из них не узнала явленного ей во сне образа. Тогда по совету сторожа настоятель стал искать икону на колокольне, на лестнице, даже в чуланах. И вот в церковном подвале среди старых досок была найдена большая старая черная узкая икона. Когда ее промыли от многолетней пыли, то увидели на ней изображение: Божию Матерь, восседающую на царском престоле в красной порфире, с венцом на голове, со скипетром и державой в руках. У Нее на коленях – благословляющий Богомладенец Иисус Христос. Именно в этой иконе Евдокия узнала явившийся ей во сне образ, который раньше никогда не был известен. В мартовские дни 1917 года в Вознесенский храм в Коломенском стекалось множество народа, шли крестные ходы из окрестных храмов, приходили целые группы с заводов и фабрик, расположенных вокруг Коломенского. Вскоре всю Россию облетело известие, что под Москвой произошло чудесное явление новой иконы. В Коломенское толпами стекались богомольцы. Вот что пишет о своей первой встрече с иконой профессор И. Андреев: «В трепете и страхе я приложился к иконе. Долго, молча, сосредоточенно смотрел я на дивную икону, овеянную духовным благоуханием святости и тонким физическим запахом розового масла» Спустя некоторое время Державная икона явила чудо обновления. И. Андреев был свидетелем этого: «Через несколько недель мне вторично удалось побывать в селе Коломенском, и я был глубоко потрясен изменением иконы: она сама собой обновилась, стала светлой, ясной и ... «красной», так как особенно стала бросаться в глаза царская порфира, как бы пропитанная кровью. Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России, приезжал прославлять явление «Державной». После прославления он благословил в акафист этой иконе собрать по частице из каждого акафиста, какие написаны были для других икон Божией Матери, явленных в России, и назвать этот акафист «акафист акафистов». Одна из служб «Державной» и Акафист были составлены с участием самого святителя Тихона: «Видящи, Всенепорочная, с высоты небеснаго жилища Своего, идеже с Сыном Твоим во славе пребываеши, скорбь верных рабов Твоих, яко гневнаго ради Божия посещения вера Христова поругаема бывает нечестивым зловерием, благоволила еси явити нам икону Твою Державную, да вси христолюбивии люди усердно молятся пред нею, верно вопиюще Богу: Аллилуиа» (Акафист иконе Божией Матери «Державной», кондак 2).
В начале 1920-х гг. подлинник Державной иконы отправили в Исторический музей, но уже было создано несколько почитаемых списков с неё, один из которых во все советские десятилетия находился в никогда не закрывавшемся московском храме св. пророка Илии в Обыденском переулке (в 1920-е гг. храм называли «оплотом контрреволюции», поскольку его прихожанами были многие дворянские семьи, ученые, бывшие государственные чиновники и военные из числа тех, кто не уехал из России и еще не был отправлен в лагеря) и в некоторых других московских храмах. Уже в 1990-е гг. список Державной иконы был снова принесен туда, где икона была явлена, – в Вознесенский храм в Коломенском. По некоторым сведениям было установлено, что Державная икона Божией Матери до 1812 года принадлежала Вознесенскому женскому монастырю в Москве. В год нашествия Наполеона на Москву она была спрятана в селе Коломенском и, вероятно, забыта там на 105 лет, пока не явила себя в положенное Господом Богом время.
Монархисты люди из церковной среды истолковывают причинно следственную связь обретения Державной иконы Божией Матери в коломенском храме Вознесения как особый знак. Храм Вознесения в подмосковном великокняжеском селе Коломенское возведен в честь рождения Ивана IV и был освящён 3 сентября 1532 г. накануне дня, в который за два года до того был крещён наследник Василия III. Символика нового храма была очевидна. Весь его облик, величественный и торжественный, говорил о двух событиях: небесном (которое дало ему имя) – о Вознесении Сына Божьего к Отцу, на престол Царя царей, и земном (которое стало поводом к строительству) – о рождении наследника престола Московского государства. Царь Иоанн IV Васильевич Рюрикович, по прозванию Грозный – первый и единственный, безусловно самодержавный Государь. Знаменитый французский композитор Гектор Берлиоз, побывавший в Коломенском в середине XIX в., писал: «Много я видел, многим любовался, многое поражало меня, но время, древнее время в России, которое оставило свой след в этом селе, было для меня чудом из чудес... Во мне всё дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты законченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь, и я долго стоял ошеломлённый».
В 1990 г. икона была возвращена в Коломенское. С установки часовни в честь иконы началось в 1995 го восстановление Храма Христа Спасителя в Москве, сейчас это Храм-часовня иконы Божией Матери «Державная» на Пречистенской набережной.
После объединения Русской Церкви и Русской Зарубежной Церкви, в августе 2007 г. икону провезли по русским приходам Европы, Америки и Австралии. В 2003 и 2014 гг. икону, вместе с Порт-Артурской иконой (явлена в 1903 г.; на ней изображена Богородица в полный рост держит плат с ликом Иисуса Христа и над ней парит царственный венец), привозили в португальский город Фа;тима, где в 1917 году произошли знаковые для русской монархии Фатимские явления Девы Марии (!).
***
В контексте борьбы с ересью жидовствующих, отрицавших иконопочитание, на Северо-Востоке Руси появились иконы «Похвала Пресвятой Богородицы», на которых изображена Богородица, царственно восседающая в окружении пророков со свитками пророчеств о воплощении Сына Божия. В основу иконографии положены слова песни канона пророкам, составленного в VIII в. константинопольским патриархом Германом: «Свыше пророцы тя предвозвестиша, Отроковице: стамну, жезл, скрижаль, кивот, свещник, трапезу, гору несекомую, златую кадильницу и скинию, дверь непроходимую, палату, и лествицу, и престол Царев». На основе этой песни на иконах изображают следующих ветхозаветных пророков, держащих в руках определённые предметы: Иакова с лестницей, Моисея с Неопалимой Купиной, Валаама со звездой, Гедеона с руном, Иезекииля с вратами, Иеремию со скрижалью, Исаию с клещами и углём, Иессея и Аарона с процветшими жезлами, Давида и Соломона с макетами Иерусалимского Храма, Даниила и Аввакума с горами. Трон Богоматери и благословляющая фигура Христа окружены виноградной лозой, символизирующей родословное древо Иисуса Христа, который происходил от царя Давида. На иконе также изображают ветхозаветные символы, указывающие на Пресвятую Деву: сосуд с манной небесной, жезл Аарона, необработанный камень, лестницу Иакова, неопалимую купину (куст, охваченный пламенем, но не сгорающий).
Древнейшей иконой «Похвалы Богоматери» в России является икона «Похвала Богоматери с Акафистом» из московского Успенского собора, созданная греческим мастером во второй половине XIV в. Также чтитца икона «Похвала Богородице» в Киево-Печерской лавре, хранимая у левого клироса Крестовоздвиженского храма. По преданию эта икона была подарена Лавре российским императором Петром I. Образ Пресвятой Богородицы украшен серебряной позолоченной ризой и заключает в себе частицы величайших христианских святынь (каплю крови Иисуса Христа, часть Креста Господня, части риз Христа и Богородицы, камень из Гроба Господня, часть дуба Мамврийского, часть деревянного посоха Моисея, часть древа Неопалимой Купины и частицы мощей святых Марка, Матфея, Луки, Стефана, Георгия Победоносца, Феодора Стратилата, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и др.). В 1962-1999 гг. Икона хранилась в с. Сынкивка (Броварского района Киевской области)
Икона написана в ознаменование того, что в субботу на пятой неделе Великого поста православная церковь торжественно возглашает молебное пение акафиста, или благодарственной похвалы Пресвятой Богородице. В этот день церковь «восписует похвальное пение» Владычице, в память троекратного избавления царствующего града Константинополя от нападения врагов всесильным Ее заступлением (авары – в 626 г., персы – в 677 г., арабы – в 717 г.). Также в день Похвалы в похвальскую субботу 5/12 апреля 1242 г. святой князь Александр Невский одержал победу над немецкими рыцарями на льду Чудского озера.
***
Православная икона, относящаяяся к типу «Панахранта» («Всемилостивая»). с изображением Пресвятой Богородицы, сидящей на троне с Младенцем на левой руке в окружении архангелов. Она сходна с католической иконой Чимабуэ. «Богоматерь на троне в окружении ангелов». Но поскольку Богородица увенчана на ней короной, поэтому она представляется как «Всецарица» («Пантанасса», Pantanassa) .
Находится она в кафоликоне (соборном храме) Благовещения Пресвятой Богородицы афонского греческого монастыря Ватопед. Икона была написана в XVII в., но иконографический тип и название гораздо древнее. Так, в афонский же монастырь Григориат такая икона была пожертвована в 1500 году. Монастырь Пантанасса в Мистре (бывшая Спарта) основан в 1428 г. Наконец, в Константинополе церковь с таким названием была построена ещё императором Исааком Ангелом (конец XII – начало XIII вв.).
В 1997 г. один из списков иконы «Всецарица» был пожертвован в московский Новоспасский монастырь и почитается как чудотворный и мироточивый.
Другие списки иконы хранятся как в укранских храмах, освященных в честь иконы Божьей Матери «Всецариця» (храме 9-й больницы Харькова, храме в Одессе (уд. В. Стуса, 2б), в храмах в Первомайске Харьковской области и Лимане (бывшем Красном Лимане) Донецкой области и др.), так и белорусских (Минск, Брест) и российских (Санкт.-Петербурге, Краснодаре и Белогорске Амурской области).
***
Среди иконографий богородичных икон возникает отождествление исторической личности Марии с видениями и символами из ветхозаветных пророчеств. Например, образ горы из видения пророка Даниила был заимствован для иконографии Богоматери «Гора Нерукосечная» [Орлова Е.В. Ветхозаветные сюжеты в русском искусстве XVI в. в связи с общественной реакцией на ересь жидовствующих: к постановке вопроса // История и культура евреев Европы и Ближнего Востока: Материалы Междунар. науч. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых / Отв. ред. А.Л. Львов, М.О Мельцин. – Спб., 2013. – С.53-56].
Да и сам титул Богоматери Марии «Гора» сопрягается с древне-египетским названием ступенчастой пирамиды «MR». Большинство икон о Рождестве Иисуса, сына Марии, в пещере («вертепе») изображают младенца Христа, лежащим как бы в саркофаге (хотя говорится о «яслях») и спелёнутым по подобию мумии! Также на многих иконах Мария изображена под двускатной крышей. Но особенно важно, что есть иконы (например, Джованни да Болонья «Мадонна с младенцем и ангелами»), сама форма которых свидетельствует об однозначной ассоциации пирамидоподобной формы с Богородицей.
Тот факт, что Богоматерь ассоциируется с лестницей («Лествица Небесная» – на канонических иконах «Неопалимая Купина и «Гора Нерукосечная» она изображается с лестницей в руках) и этот Богородичный символ представлен на православном кресте в виде как косой планки (вверху или внизу), так и двускатой крыши над крестом (у старообрядцев) [Andrew-Vk. Семантика символизма православного восьмиконечного креста и старообрядческих крестов // http://andrew-vk.narod.ru/public/Cross/index.htm], находит параллель с представлением темы лестницы в древнеегипетских погребальных текстах: «Почтение тебе, о божественная Лестница! Почтение тебе, о Лестница Сета! Стань прямо, о божественная Лестница! Стань прямо, о Лестница Сета! Стань прямо, о Лестница Хора, по которой Осирис взошел на небеса, подчинив Ра своей магической силе... Ибо Пепи – твой сын, и Пепи – Хор, ты родила Пепи так же, как родила бога – Властелина Лестницы, и ты дашь Пепи Лестницу бога, ты дашь ему Лестницу бога Сета и по ней Пепи взойдет на небеса, подчинив Ра своей магической силе. О ты, бог тех, чьи Ка проходят вперед, когда Око Хора парит на крыле Тота с восточной стороны божественной Лестницы, о люди, чьи тела [взойдут] на небеса, Пепи – Око Хора. И когда Око обращается к нему, где бы он ни был, Пепи идет рядом с ним, и вы, собратья богов, радуйтесь, что Пепи путешествует с вами. И возрадуются собратья Пепи, боги, встретив Пепи, так же, как был рад Хор, встретив свое Око. Он поместил свое Око перед отцом своим Себом, и каждый бог и каждый дух простирает руку свою к Пепи, когда он восходит на небеса по Лестнице. Пепи не надо «пахать землю» и «собирать приношения», ему не надо идти ни в Зал в Анну, ни в Зал Утра в Анну, ибо то, что он видит и слышит, станет пищей ему, когда он взойдет на небеса по Лестнице. Пепи подымается, как уреи во лбу Сета, и каждый бог и каждый дух протягивает руку свою к Пепи на Лестнице. Пепи собрал свои кости, собрал свою плоть и сразу же взошел на небеса с помощью двух пальцев бога Лестницы» (гробница Пепи).
Собственно ветхозаветный рассказ про сон Иакова о «листвице», соединяющей небо и землю, в христианстве истолковывается именно как пророчество о Богородице Марии.
Кроме того, что сакральный аспект горы обеспечивается её высотой, позволяющей подниматься до самых небес, но также в них обнаруживаются черты, которые можно легко интерпретировать как женские. Например, пещеры, напоминающие женский детородный орган. С точки зрения древнего человека «обитатели пещер производятся самой пещерой» [Andrew-Vk. Назначение пирамид // http://andrew-vk.narod.ru/public/Pyramid/new_page_1.htm]. «… У аборигенов современной Хакасии зафиксировано представление о женском божестве, которое состоит из глины и находится постоянно в лежачем положении, с раскинутыми ногами. И душа умершего попадает «на переработку», для последующего возрождения, внутрь космической Матери-прародительницы через ее половые органы. Иллюстрации этого мы можем увидеть на петроглифах созданных тазминцы – тогдашними жителями Хакасии в начале третьего тысячелетия до нашей эры. Такие рисунки делались и на каменных плитах и на скалах в основаниях гор, ибо, души умерших через расщелины и пещеры (которые понимались, как половые органы земли) должны уходить внутрь мировой горы, в хранилище душ рода. С этим связано восприятие детородных органов и женского чрева не только как символов рождения, но и как смерти – перерождения. Очевидно, что сходные представления издревле были широко распространены. Недаром, в другой части Евразии, исследуя палеолит Западной Европы А.Леруа-Гуран указывает: «Мы имеем некоторое основание считать, что пещеру воспринимали как женщину, по крайне мере, в некоторых ее частях». Представления о «родящей земле», выпускающей новую жизнь из чрева своего, считаются свойственными лишь примитивным народам» [Хакасия’2006 // http://pohody3.narod.ru/Hakasia/Hakasia.htm].
Достаточно вспомнить мифы о выходе из пещер предков – как тотемов этносов и основателей династий (Меровингов, Инков), так и самих богов и полубогов (Зевс рожден в пещере горы Дикте на Крите, а воспитан в пещере горы Иды в Троаде; на этой же горе Иде был рожден сын Анхиза и Афродиты Эней и на ней брошен новорожденный Парис; Гермес родился на горе Киллена, сразу после рождения он покинул пещеру матери; Артемида вместе со своим братом-близнецом Аполлоном родилась на горе Кинтос на острове Делос; бог Митра рождается ночью из горы в свете факелов; финско-эстонско-карельский бог неба и грома Таара/Тоора/Туури родился на горе в красивой роще; балтославянский бог грома Перун/Перкун по имени тождественен скандинавской богине Фьёргун «скала»); пирамидальный комплекс ацтеков в Мексике носит название Теотиуакан, которое переводится как «место рождения бога». В апокрифическом Протоевангелии Иакова («Рождение Марии. Откровение Иакова»), самый ранний текст которого был обнаружен на египетском папирусе, говорится: «… И увидел я женщину, спускающуюся с горы, которая сказала мне: человек, куда ты идешь? Я отвечал: ищу повивальную бабку. В ответ она спросила меня: Ты из Израиля? И я сказал ей: Да. Она же сказала: А кто такая, кто рожает в пещере? Я отвечал: Она обручена со мной. И она сказала: Она не жена тебе? Тогда ответил я: Это Мария, которая выросла в храме Господнем, и я по жребию получил ее в жены, но она не жена мне, а зачала от Духа Святого. И сказала ему бабка: Правда ли это? И ответил Иосиф: пойди и посмотри. И бабка повивальная пошла вместе с ним. И встали они у пещеры, и облако сияющее появилось в пещере. И сказала бабка: душа моя возвеличена, глаза мои увидели чудо, ибо родилось спасение Израилю. И облако тогда отодвинулось от пещеры, и в пещере засиял такой свет, что они не могли вынести его, а немного времени спустя свет исчез и явился младенец, вышел и взял грудь матери своей Марии» [Andrew-Vk. Назначение пирамид // http://andrew-vk.narod.ru/public/Pyramid/new_page_1.htm].
***
Также икона «Богоматерь Одигитрия» (греч. «Путеводительница»), которая изображалась по пояс и с младенцем на руках, иногда предстает сидящей на престоле Богоматерь с младенцем Христом. Она закрыта пурпурным покрывалом-занавесом, который «чудесным образом» поднимался вверх во время богослужения с пятницы на субботу. По преданию, самая первая Одигитрия (Влахернская икона) была исполнена евангелистом Лукой, привезена из святой земли Евдокией, женой императора Феодосия, около середины V в., а затем помещена во Влахернском храме (по другим источникам – в храме монастыря Одигон, отчего, по одной из версий, и происходит название). Этот тип богородичных икон получил необычайно широкое распространение во всем христианском мире, а особенно в Византии и на Руси.
Влахернская обитель связана незримыми узами с Киевом. Когда в 1073 г преподобные Антоний и Феодосий только надумали строить церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы, к ним внезапно прибыли четыре искусных строителя. Они были посланы из Влахерны, во время представившегося им в церкви видения, Благолепной Царицей, Самой Владычицей Небесных сил и двумя неизвестными старцами, которыми оказались, к их изумлению, Антоний и Феодосии. Вместе с изображением будущего храма, виденного ими на облаках, зодчие принесли икону Успения Пресвятой Богородицы, врученную им во Влахерне небесною Царицей для поставления в новом храме, как залог вечного Её покрова ему.
Известным было чудо, совершенные «Одигитрией» в 626 г. при императоре Ираклии и патриархе Сергии. Икона спасла Константинополь от обступивших его полчищ огнепоклонников-персов и язычников (авар и «скифов»-славян). Море у города внезапно вскипело и поглатило корабли «скифов». Увидя это, персы в ужасе бежали. По случаю чудесного избавления города клирик храма Святой Софии Георгий Писида написал «Акафист Богоматери», которое значительно позже очень полюбили на Руси. Богоматерь именовалась «Военачальницей, защищающей нас в бранях», «Покровом мира», «Нерушимой стеной царства». Церковный устав предписывает исполнять «Акафист Богоматери» на заутрене в пятую субботу Великого Поста. Важно для Руси и то, что именно в этот день, 5 апреля 1242 г., Александр Невский разбил немецких рыцарей на льду Чудского озера [Борисов Н.С. И свеча бы не угасла … : Исторический портрет Сергия Радонежского. – М. : Мол.гвардия, 1990. – С.58-59].
Также возле Влахернской иконы Одигитрии произошло еще одно чудо, связываемое затем с введением праздника Покровы (Покрова) Пресвятой Богородицы, который, не будучи одним из главных торжеств христианских, отмечается 14 октября в Украине с особым почтением. Когда русы Аскольда (или сарацины) в IX веке обложили Константинополь, то именно Богородица, явилась, сбросила с себя покров (омофор) и укрыла им христиан, молящихся возле этой иконы. Люди стали невидимыми для врагов. Пресвятая Владычица сияла небесной славой, а покров в руках Ее блистал «паче лучей солнечных». Свидетелями этого были юродивый Андрей и калека Епифаний, что и записали хронисты. Святые, удостоившиеся созерцать молящуюся Богоматерь, «долгое время смотрели на распростертое над народом покрывало и на блиставшую наподобие молнии славу Господню; доколе была там Пресвятая Богородица, видимо было и покрывало; по отшествии же Ее, сделалось и оно невидимым, но, взяв его с Собою, Она оставила благодать, бывшую там». По случаю чудесного избавления христианского города от страшного нашествия епископ Ориген сочинил акафист во славу Пресвятой Богородицы. Это событие церковь увековечила песнею, поющейся постоянно на заутренней: «Избранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице!». Во Влахернской церкви сохранилась память о явлениях Богоматери. В XIV в. русский паломник дьяк Александр видел в церкви икону молящейся за мир Пресвятой Богородицы, написанную так, как Ее созерцал святой Андрей. Но греческая церковь не знает этого праздника «Покрова».
По преданию, обращенные чудом Покрова Богородицы дружинники-русы, во главе с Аскольдом, приняли святое крещение. И приехал в Киев первый митрополит Михаил Сирин с шестью епископами. Была основана шестидесятая (LX) епархия, зависевшая от константинопольского патриарха. Наименование храмов, воздвигнутых над гробами убиенных князей, дает повод думать, что христианские имена Аскольда и Дира были Николай и Илия. Княгиня Игорева Ольга любила посещать храм Николая Чудотворца на Аскольдовой могиле и завещала похоронить себя в нем, что и было исполнено. В дальнейшем её нетленные останки Великий князь Владимир перенес в построенную им Десятинную церковь. По предложенитю М.А.Максимовича, первого ректора Киевского университета, настоятель Никольского монастыря, ректор Киевской семинарии архимандрит Феоктист в 1866 г. «вошел к высокопреосвященному Арсению, митрополиту Киевскому и Галицкому с докладом», чтобы в память тысячелетия христианства в России был установлен крестный ход на Аскольдову могилу 2 июля – в день положения честныя ризы Пресвятыя Богородицы во Влахерне.
Русская летопись, однако, упоминая о Влахернской иконе, о самом факте чуда не сообщает: «…В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой».
Предание, правда, привязывает чудо Покрова к 910 г., но исторические византийские хроники не знают в это время никакого нападения руссов или сарацин на Константинополь (кроме неудачной экспедиции ромеев на Крит и в Сирию). Но какое событие могло так сильно напугать жителей Константинополя? Ответ может быть следующим: около этого времени в Константинополь прибыло посольство из Киева от князя Олега Вещего, незадолго перед тем совершившего дерзкий грабительский набег на Империю. Свирепые варяги Олега и ведомые ими славяне, опустошительные нашествия которых крепко отметились в памяти греков, были гораздо страшнее относительно цивилизованных арабов. В 911 г. мирный договор между Русью и Византией был подписан. Мы не знаем, какие события сопровождали переговоры и подписание, но не исключено, что именно общая тревога греков и послужила причиной явления Божией Матери, из которого следовало, что Она предстательствует перед Господом за греческое православное царство.
Праздник Покрова Пресвятой Богородицы отмечается на Руси с XII века и относится Церковью к числу великих. Крупнейший агиолог – архиепископ Владимирский Сергий (Спасский), исходя из историко-литературных данных, считал, что праздник установлен неизвестным князем в Киеве как общерусский на рубеже XI–XII в. (Сергий, архиепископ Владимирский. Святый Андрей, Христа ради юродивый, и праздник Покрова Пресвятой Богородицы. 1898). Литургист Ф.Г. Спасский и искусствовед Е. Медведева считали, что праздник установлен был в 1164 году князем Андреем Боголюбским. Мотивом к этому послужило явление Божией Матери князю Андрею Боголюбскому во время его моления близ устья реки Нерль 18 июня 1155 г. и празднование в честь «Боголюбской иконы Божией Матери» (1158 г.; Владимиро-Суздальский историко-художественный и архитектурный музей-заповедник. Инв. В-2972).
Богоматерь на Боголюбской иконе изображена в рост с молитвенно воздетыми руками к поясному пятифигурному Деисусу на верхнем поле, который является одним из самых ранних в древнерусской иконописи. Иконография Боголюбской иконы восходит к типу известной константинопольской иконы «Богоматери Агиосоритиссы» («Святой Просительницы», «Святой Заступницы»), которая находилась в Халкопратийском храме у ковчега, в котором хранились Богородичные святыни: пояс и риза Божией Матери. По месту пребывания икона именовалась также и «Богоматерью Халкопратийской». Боголюбская икона имеет очевидное сходство с такими характерными образцами византийской живописи времени Комнинов, как изображения «Агиосоритиссы» на мозаике в церкви Санта Мария дель Аммиральо в Палермо, на мозаике в церкви Димитрия в Солуни, на фреске собора Мирожского монастыря в Пскове. Лик Девы Марии во многом напоминает Ее образ из композиции «Страшный суд» и лик Анны из «Сретения» в росписи Бачковской костницы, созданной во второй половине XII в. константинопольскими мастерами. Ближайшей аналогией Боголюбской иконы является изображение Богоматери на титульном листе «Статутов Навпактоского братства» 1154 г., хранящихся в капелле Палатина в Палермо. Со времени своего основания в 1048 г. это братство особенно почитало икону Богородицы из монастыря Михаила в Навпакте. «Статуты», возникшие при смене уставов в XII в., были подписаны всеми членами братства, назвавшими себя «слугами пресвятой Богоматери Навпакта». Примечательно, что в Константинополе подобные статуты не сохранились.
Иконографические особенности и размеры Боголюбской иконы свидетельствуют о том, что она была особо чтимым образом в храме Рождества Богородицы. Примечательно, что в самом начале своего существования чудотворный образ целых 9 лет пребывал в дворцовой церкви в Боголюбово рядом с другой знаменитой святыней – Владимирской иконой Божией Матери. Во время монголо-татарского нашествия хана Батыя (1237-1240 гг.) храм в честь Рождества Богородицы был сожжен, и только одна Боголюбская икона осталась невредимой. Появление в дополнение к Деисусу поясного образа Иисуса Христа, изображенного в небесном сегменте, и свитка в руке Богоматери, вероятно, относится к рубежу XIII-XIV вв. и, быть может, связано с инициативой митрополита Максима, переехавшего в 1299 г. из Киева во Владимир. Начиная с последней трети XVII в., устанавливается общерусское почитание Боголюбской иконы Божией Матери в связи с особым отношением к ней в царской семье. Считается, что в 1672 г. крещение царевича Петра Алексеевича было специально приурочено ко дню памяти апостолов Петра и Павла, в канун праздника которых был убит кн. Андрей Боголюбский. Согласно «Летописи Боголюбского монастыря», в 1681 г. обитель посетил царь Феодор Алексеевич, приложивший к иконе свой наперсный крест, прикрепленный к ее окладу у правого плеча Богоматери. Во 2-й пол. XIX в. чудотворный образ был перенесен в новый монастырский собор (1866 г.), названный в ее честь, где святыня пребывала у правого столпа. В 60-х гг. XIX в. икону поновлял иконописец И.И. Шорохов, в 1900 г. образ был «исправлен» на средства А.А. Шишкиной. В этот период на икону под оклад была надета срачица, отверстия для ликов и рук были закрыты слюдой. После закрытия монастыря в 20-х гг. XX в. Боголюбскую икону перенесли в приходскую церковь Иоакима и Анны в Боголюбове, позднее – во Владимирский Успенский собор. Еще в процессе реставрации Боголюбская икона впервые за несколько десятилетий была показана на выставке 1974 г. в Третьяковской галерее. После завершения реставрации Боголюбская икона была выставлена в одном из залов исторической экспозиции ГВСМЗ, где находилась под мониторингом музейных работников. В 1993 г. в связи с просьбой Церкви о передаче Боголюбской иконы в ставший действующим Успенский собор Княгинина монастыря во Владимире фирма, изготовившая саркофаг для мавзолея В.И. Ленина, по заказу и на деньги ГВСМЗ сделала специальную герметично закрытую витрину из особого стекла, куда был установлен специальный прибор для обеспечения постоянного температурно-влажностного режима, благоприятного для чудотворного образа. Боголюбская икона в этой особой музейной витрине была передана вместе с храмовой иконой Успения XVII в. (вклад патриарха Иосифа) во временное пользование обители. До последнего времени Боголюбская икона Божией Матери находилась на условиях временного хранения в специальном «климатическом киоте» в местном ряду Собора Успенского Княгинина женского монастыря во Владимире. Сам Успенский Собор был основан на рубеже XII-XIII вв. женой князя Всеволода III Марией Шварновной, которая была матерью восьмерых сыновей и четырех дочерей великого князя. Поводом к основанию монастыря стала болезнь великой княгини после рождения сына Иоанна, в силу чего она решает уйти в монастырь и принять иночество. В память о ней монастырь и стали называть Княгининым. В 1200 г. заложен монастырский собор, который стал великокняжеской усыпальницей: здесь были погребены сама Мария Шварновна, вторая жена Всеволода III Анна, а также жена и дочь Александра Невского. Здесь же с 1230 г. покоились мощи святого Аврамия Болгарского. В XVI в. началось возрождение Княгинина монастыря, когда в нем проживали вторая супруга сына царя Ивана Грозного – Пелагея Михайловна, также некоторое время жила дочь царя Бориса Годунова – Ксения. Из расходных тетрадей 1629 г. известно, что в монастыре были «особые царицыны хоромы и их смотрел воевода Владимирский». В 1647-1648 гг. собор был расписан московскими государевыми иконописцами во главе с Марком Матвеевым, по заказу патриарха Иосифа, росписи почти полностью сохранились [Музей имени Андрея Рублева и его обитатели. Боголюбская икона Божьей Матери: правда и «плесень» // http://expertmus.livejournal.com/49187.html].
Одновременно в XII в. с постройкой Андреем Боголюбским храма Богородицы на Нерли, появился в Новгороде монастырь Покрова Пресвятой Богородицы (так называемый Зворинский монастырь). Святой епископ Владимирский Симон в начале XIII в. соорудил Суздальский собор Рождества Богородицы, на задних вратах которого имеется изображение Боголюбской иконы Покрова. Епископ Симон был постриженником Киево-Печерского монастыря и одним из авторов «Киево-Печерского Патерика». По его собственным словам, построенный им в Суздале собор воспроизводит Великую Печерскую Успенскую церковь. В 1560 г. в память о взятии Казани царь Иоанн Грозный воздвиг в Москве Покровский собор на Рву (известный как храм Василия Блаженного).
Но архиепископ Сергий (Спасский) привел ряд возражений против отнесения первоначальной даты установления праздника Покрова к периоду деятельности святого Андрея Боголюбского. Сопоставив сведения о древнейших русских праздниках, содержащиеся во всех известных списках Пролога, он выяснил следующее: «… Из представленного перечня русских праздников первой, древнейшей редакции видно, что эти праздники все киевского происхождения, кроме празднования дня памяти, близкого, впрочем, к Киеву, князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора. Праздник Покрова Пресвятой Богородицы находится во всех пергаменных прологах обеих русских редакций...». И ни владимирских, ни новгородских праздников в древнейших прологах нет, но только киевские конца XI – начала XII вв. К последним относится и праздник Покрова, всегда в прологах упоминаемый вместе с остальными киевскими праздниками, и даже упоминаемый в первую очередь. «… Вообще нет примера, чтобы праздник, установленный частным лицом или удельным городом, так повсеместно и быстро распространился по всей России, как издревле распространился праздник Покрова Пресвятой Богородицы... в Киеве русских праздников установлено очень мало во весь домонгольский период... и киевские праздники вносились в пролог с большим разбором. Сам святой и равноапостольный князь Владимир не внесен в прологи, а святая княгиня Российская Ольга внесена позднее других» [Музей имени Андрея Рублева. Древнейшая икона Покрова // http://rublev-museum.livejournal.com/226974.html].
Версию архиепископа Сергия как раз и подтвердила находка иконы Покрова совершенно особой иконографии, происходящей из Восточной Галиции (хранится в собрании Национального Художественного музея Украины; доска хвойная, темпера. 79,5 х 47. И-14), которая датировалась до недавнего времени кон. ХІІ – нач. ХІІІ вв, а ныне, по результатам радиоуглеродного анализа доски галицкой иконы, ее возраст определяется как 2-й пол. ХІ века. Эта небольшая галицкая икона стоит как бы особняком среди традиционных и популярных композиций покровских сюжетов, не имея аналогий. Она отличается от всех известных нам икон неканоничностью иконографии и своеобразием живописной моделировки – на иконе присутствует образ Богоматери, держащей младенца, над которой ангелы поднимают покров. Он не встречается в поздних композициях «Покровы», но типологически близок к изображению Марии в композициях послеиконоборческого периода Византии. В качестве аналогии указывают на известную миниатюру в Эчмиадзинском Евангелии 989 года (Институт древних рукописей Матенадаран, Ереван, MS 2374), которую Н.П. Кондаков считал вкладной миниатюрой сирийского происхождения VII-VIII вв. [Кондаков Н.П. Иконография Богоматери. Том 1. СПб. С. 169-170]. Отношение восточногалицийкой иконы к покровскому сюжету удостоверяет присутствие здесь Андрея Юродивого и Епифания.
Как заметил А.Александров, «следы киевского происхождения праздника сохраняются и во владимирских памятниках. Суздальский собор Рождества Богородицы, на задних вратах которого имеется уже упоминавшееся изображение Покрова, сооружен святым епископом Владимирским Симоном в начале XIII в. Изображение Покрова является последним в изображениях клейм, расположенных в следующем порядке: Успение, Положение пояса Богородицы, Покров.... Расположение перечисленных изображений на суздальских вратах ясно говорит о глубоко прочувствованной связи темы Покрова с событием Успения Божией Матери. Восходя на Небо, Матерь Божия оставляет на земле мафорий и пояс, которые в дальнейшем хранились в Константинополе во Влахернском храме, где и совершилось чудо Покрова».
По памятникам XV в и особенно XVI в. видно, как служба Покрову Пресвятой Богородицы постепенно вытесняла более древнюю службу апостолу священномученику Ананию, получая первенствующее значение. К концу же XVI в. и, особенно в начале XVII в., она заняла уже первое место и полностью вошла в богослужебные книги. В «Трефологии» XVI в. под 1 октября записано: «Святого апостола и священномученика Анании и преподобного Романа певца. И в той же день Покров Святые Владычицы нашея Богородицы и Пресвятой Девы Марии». Но в другом памятнике этого же времени «Собрание служб русским святым за весь год» (XVI в.) читаем: «День Покрова Святыя Богородицы и память преподобного отца нашего Саввы, иже под Вишерою рекою жившего» [Музей имени Андрея Рублева. Древнейшая икона Покрова // http://rublev-museum.livejournal.com/226974.html].
***
Чудотворная икона типа «Одигитрии», известная как «Мать Русского Края» и «Самборская Божья Матерь», находиться в греко-католической церкви Рождества Перчистой Девы в городе Самбор Львовской области. На ней Богородица увенчанна короной. Согласно преданию, её нарисовал на кипарисовой доске сам евангелист Лука. Привезена она была двумя греческими купцами в Самбор в XVII в. Исследователи датируют её XII-XIII вв. Её список находится в церкви святого Николая на Аскольдовой могиле в Киеве.
Чудотворная икона типа «Одигитрии», на которой Богородица и Младенец Иисус увенчанны коронами, а в правой руке Богородица держит скипетр («берло»), ныне хранимая в алтаре доминиканского костёла Пресвятой Богородицы Королевы Ангелов (Ko;ci;; NMP Kr;lowej Anio;;w) в Корбельове (Польша), раньше находилась с середины XVII в .в костеле доминиканского монастыря в городе Богородчаны (Ивано-Франковская область). После второй мировой войны доминиканцы вывезли икону в Польшу. 25 сентября 2016 г. делегаты из Польши подарили мещанам Богородчан список иконы, который находится в греко-католическом храме святого Иоанна Богослова в городе Богородчаны
***
Хотя икона типа «Одигитрии», известная как «Божья Матерь Ченстоховская», и без изображения короны, но была 1 апреля 1656 г. во Львове провозглашена королем Польши Яном Казимиром Королевой и Покровительницей Польши.
По преданию, обретение иконы произошло в 326 г. вместе с обетением императрицей Еленой Креста в Иерусалиме. Её автором считается евангелист Лука. Достоверно история иконы прослеживается с конца XIII в., когда галицко-волынский князь Лев Данилович (ум. 1301 г.) перевёз икону в город Белз, где она прославилась многочисленными чудесами.По данным Бартоломея Зиморовича, автора хроники «Leopolis triplex» (XVII в.), она хранилась в Святоонуфриевском монастые Львова. После завоевания Польшей западно-русских земель, включая Галицко-Волынское княжество, польский князь Владислав Опольский в 1382 г. перенес икону на Ясную Гору, около Ченстоховы, во вновь построенный монастырь паулинов. Икона с этого времени получает своё нынешнее название. Согласно легенде, осажденный в Белзе татарами князь Владислав вынес на городские стены икону и в неё попала татарская стрела и на иконе в месте раны выступила кровь. На татарское войско опустилась ужасающая туча пыли, что заставило татар снять осаду. Явившаяся затем во сне Владиславу Небесная Заступница повелела перенести Её икону на Ясну Гору Ченстоховскую. В начале XV в. монастырь подвергся нападению гуситов и был разграблен, однако чудотворный образ чудом был спасён. По одной из версий, два шрама на иконе остались от ударов сабель гуситов. Богохульников тут же настигла кара небесная – одного разорвало на куски, другие упали мертвыми, поражены слепотой и отсохлыми конечностями (по версии Яна Длугоша, это сделали два шляхтича – желая украсть золотой обклад, они нанесли удары иконе, желая свалить вину на чехов). В 1655 г. Ясную Гору осадили шведы, захватившие к тому моменту почти всю Польшу. Героическая оборона монастыря, которая, несмотря на большое превосходство врагов в численности, заставила шведов снять осаду, и спасение святыни вызвали большой патриотический подъём в стране, который привёл к изгнанию шведов из Польши.
Также Ченстохове существует православная приходская «Церковь в честь Ченстоховской Иконы Божьей Матери в Ченстохове» (краковского деканата Лодзинской и Познаньской епархии Польской автокефальной православной церкви). Краеугольный камень под строительство церкви освятил патриарх Варфоломей I в 1998 г.
Иконографически Ченстоховская икона особенно близка к византийской иконе конца X – начала XI вв., находящейся в римской церкви Марии Маджиоре, и мозаичной иконе XII в. в сербском Хиландарском монастыре на Афоне. Как и на других иконах типа Одигитрии, на Ченстоховской иконе младенец-Христос сидит на левой руке Богоматери, подняв к ней голову. В руке младенца книга, что не характерно для чисто византийских и русских изображений Одигитрии. Такого рода варианты Одигитрии чаще встречаются на Западе. К ним относятся названная уже икона в Риме, фреска XIII в. – в церкви Санкта Мария дель Сарбо в Компиньяно, икона XVI в. в Витербо, икона 1679 г. кисти Константина Тзанеса, хранящаяся в церковном музее Дубровника. Историки польского искусства расходятся во мнениях, пытаясь определить стиль живописной школы, к которой следует отнести ныне существующую икону. М. Валицкий полагал, что икона возникла в окружении Людовика Венгерского, С. Томкович видел в ней черты римской школы, а К. Перадзска – сиенской. В 1984 г. польские исследователи А. Ружицкая-Бризек и Е. Гадомский провели фундаментальный анализ иконы. По их данным, Богородица Ченстоховская была перерисована дважды и имеет три слоя письма, и первый слой появился не ранее ХІІ-ХІІІ в. Второй слой – середины или второй половины XIV в. возник под влиянием итало-венецианской традиции. Третий шар нанесен в 1430-1434 г., когда король Ягайло обеспечил её консервацию и реставрацию. Икона была фактически написана заново на старой доске. Под ныне существующей живописью, как показало исследование реставратора Р. Козловского, нет ни малейших остатков первоначальной живописи. Даже сам грунт наложен был на доску заново. Столь радикальная переделка иконы была вызвана ее фактическим разрушением во время оккупации Ченстоховы иконоборцами-таборитами в 1430 г. Когда в 1434 г. икона была привезена в Краков, для ее реставрации были приглашены живописцы, работавшие в «греческой манере», т. е., несомненно, мастера из украинских и белорусских земель. Их услугами в Польше пользовались и раньше: в 1418 г. они расписали костел в Люблинском замке, в самом начале XV в. – колегиату в Вислице, а возможно еще ранее – в Гнезно. Все их попытки прописать икону по сохранившимся контурам не дали результатов: накладывавшиеся ими краски оплывали. Если мы примем во внимание существующее в науке предположение о том, что первоначальная икона была написана восковыми красками, это столь поразившее современников чудо станет понятным; только после наложения нового грунта живописцы смогли написать икону заново. Но в этой новой по существу иконе было уже чрезвычайно мало от «греческой манеры» [Рогов А. И. Ченстоховская икона Богоматери как памятник византийско-русско-польских связей // Древнерусское искусство. Художественная культура домонгольской Руси. – М.: Наука, 1972. – С. 319-320].
Для нас в данном случае становится ясно, что «Ченстоховская икона» стилистически стала далекой от византийских и древнерусских традиций. Но в то же время нельзя не отметить, что икона в основной своей схеме воспроизводила иконографический тип утраченного изображения. Но как памятник византийской и древнерусской живописи «Ченстоховская икона» в настоящее время не существует.
Чудотворный список Ченстоховской иконы под названием «Царица Карпат» (Богородица и Иисус увенчаны коронами) хранится в монастыре Преображения Господнего греко-католического ордена Отцов-Василиян на Ясной Горе в Гошеве (Долинский район Ивано-Франковской области). Датируется его обретение 1701 г., когда хорунжий Андрей Шугай приобрел её в Олаве (возле Вроцлава в Нижней Силезии). 1 июня 1950 г. оригинал иконы был конфискован Станиславским управлением МГБ и следы её теряются. Вместо неё была создана в Риме копия, освящена папой Иоанном Павлом II и приподнесена в дар монастырю 14 октября 2001 г., а в 2009 г. папа Бенедикт XVI освятил для иконы короны и повысил декретом ранг монастыря к базилике.
«Чудотворная икона Божьей Матери Зарваницкой» находится в Зарваницком духовном центре (в селе Зарваница Теребовлянского района Тернопольской области). Согласно легенде, она обретена у источника монахом, бежавшим из Киева во время его взятия монголо-татарами. По другой версии, она принесена сербскими монахами и мирянами, ушедшими после поражения в битве на Косовом поле в 1389 г. и основавшими поселение Сербаница (позже преобразована в Зарваница). Сама икона известна с XVII в., и была коронована в 1867 г. В советское время её укрывали миряне, а в 1988 г. она была передана в храм Пресвятой Троицы в Зарванице, где она раньше находилась. Во время официального визита в Киев в 2001 г. папа римский Иоанн Павел ІІ в церкви святого Николая помолился перед иконой, куда её для этого торжественно привезли. Также её мозаичные списки находятся в Филадельфии (США) и на территории базилики Благовещения в Назарете (Израиль).