ОХОТА
Глава 1. Часть 1. ТРАГЕДИЯ.
-- Как же это могло случиться, почему такая несправедливость!? Господи…
Илья, шатаясь, шёл домой. Ноги, как у автомата, несли безучастное тело по нахоженному пути. Душу сжимала невыносимая боль и горе. Илья не замечал крови девочек на своей одежде и руках. Досада и злость на самого себя – других эмоций не было. Он не смог предотвратить трагедии. Хотя должен был. Что может быть проще, понять, что девчонки точно не пройдут мимо заросшего малиной бугра. И матка-медведица с писуном-медвежонком пришли пастись на этот же малинник. В то мгновение, когда тайгу оглуши пронзительный детский визг, Илья всё понял. Части мысленной мозаики сложились воедино. Но было поздно. Старенькая горизонталка ТОЗ не понадобилась, матка с потомством ушли. На траве лежали растерзанные тела двух девочек, видимо, сестёр. Илья не помнил, зачем он взял окровавленные останки. Разорванное платьице свисало с ещё теплого трупа. Он вынес сестёр, точнее то, что от них осталось, на околицу деревни. Хотел отдать их родителям, но он не знал точно, чьи это девочки. Да и за много лет одинокой, затворнической жизни Илья отвык от людей. Оставил тела на дороге и побрёл к себе. Слёзы обозначили дорожки на обветренных щеках мужчины и терялись в густых зарослях бороды. Тугой ком забил горло. Из-за этого вместо рыданий, он лишь надрывно мычал.
Часть 2.
-- А я тебе говорил, капитан! Попустительство твоё нас всех подставит. Ты мне объясни, как людям в глаза смотреть будем, капитан.
Начальник РОВД, седой подполковник, нервно мерил шагами свой кабинет. Участковый, грузный мужик, лет сорока, пытался изобразить стойку «смирно», но круглый живот делал его попытки комичными.
-- Вот тебе и Бабай. Вот тебе и безобидный. Он беглый зэк! И ты это знал, как, впрочем, и я. Брать его надо было. А! И что теперь… Что делать-то будем? Понагонят сейчас из области спецназ, ФСБ…
Подполковник вытер пот со лба.
Красный, как рак, участковый только через полчаса вышел из кабинета «папы». На плацу перед РОВД уже собирались поднятые «по тревоге» недовольные милиционеры. Они уже знали, что тревога не учебная, перспектива лазать по тайге, торчать в заслонах и оцеплении никого не радовала.
-- Какие, нахрен, волонтёры, ты в своём уме? Здесь спецы нужны и внутренние войска для оцепления района. У меня людей не хватит, – «кипел» подполковник.
-- ВВэшников дадим. Через сутки две отдельные роты прибудут, с «зоны» сняли. А прочёсывать эти самые волонтёры будут. Приказ главного, сам понимаешь, выше головы не прыгнешь, – не в пример спокойным голосом отвечал Сашка. Точнее, начальник СКМ полковник Ярославцев. Когда-то они вместе учились на юрфаке.
-- Сутки. Да он чёрти куда за эти сутки уйдёт. Ладно, дало надо делать. До связи, товарищ полковник, – нарушая всякую субординацию, первым окончил телефонный разговор начальник РОВД.
Сидя в своей берлоге, много лет служившей домом, Илья думал, вспоминал Афган. Самые яркие события в его жизни связаны с этой неприветливой страной. Он, молодой офицер, командир спецгруппы и растерзанные смуглые девочки. Почему его, казавшиеся стальными, нервы не выдержали, почему он сорвался и уничтожил тех пьяных зверей в форме солдат Советской армии? А потом суд, приговор и срок, казавшийся бесконечным. Но все эти картинки в его памяти как в тумане. В «зоне» он оказался между молотом и наковальней. Между администрацией и авторитетами. Наверное, они его всё же сломали. Зэк Илья Головин сильно отличается от капитана спецназа Головина. Затем побег. Первый год в тайге был особенно тяжёлым. Но охотники – сибиряки не дали погибнуть, разглядели в беглом зэке человека. Не выгнали на мороз из зимовья, поделились куском хлеба. Потом он очень много работал. Построил вот эту землянку, охотился, рыбачил. В сезон центнерами собирал ягоды, кедровый орех, сушил грибы. Капитаны катеров с удовольствием обменивали таёжные дары на вещи, необходимые в хозяйстве. На третью зиму у него были и патроны, и капканы, и хорошие охотничьи лыжи. Прозвище это прицепили – Бабай. Пожалуй, он и есть Бабай или Леший. В зеркало когда последний раз глядел?... А теперь вот, это несчастье. Постепенно эмоции в душе утихали. Но горечь от несправедливости и невозможности что-либо изменить осталась. И бесполезно винить себя или беспечных родителей девочек. Ничего не исправить.
-- Да, конечно! Но не могу же я каждую тропку в тайге перекрыть. Трассу и второстепенные дороги ДПС перекрыли. Своих людей я в заслон на Киренск выставил. Прибудут вояки – и деревеньки оцепим. А пока это всё. Что я могу сделать. Ждём спецов, чтобы начать операцию, – докладывал в область начальник. – А вот, похоже, и спецы подошли.
Из окна кабинета было видно, как паркуются дорогие джипы.
-- Поджали «Волгу», -- с досадой отметил подполковник, когда один из прибывших перегородил выезд его служебной машине.
В общей сложности, с десяток холёных круглолицых мужчин вылезли из своих автомобилей. Одеты в «натовский» камуфляж, добротные «берцы» поблескивали на солнце.
-- Как на парад собрались, -- с неприязнью подумал о волонтёрах подполковник.
Однако, необходимо идти знакомиться со своим спецназом. Начальник РОВД прекрасно понимал, что движет этими людьми. Богатые и успешные, они ищут острых ощущений. И трагедия, произошедшая на подконтрольной РОВД территории, для них прекрасный повод развлечься, поохотиться. В этот момент он принял решение руководить группой волонтёров лично. «Если не можешь не допустить – возглавь» -- золотое правило командира.
-- Здравствуйте, я подполковник Якименко Руслан Олегович, начальник этого РОВД и, на момент проведения операции по задержанию опасного преступника, ваш непосредственный руководитель, -- чётко, как на рапорте, представился начальник.
Волонтёры оценивающе смотрели на него.
-- Ну, здорово, подполковник. – Небрежно бросил один из них.
-- Отставить! – негромко, но со сталью в голосе осёк его начальник. – Коль скоро вы добровольно вызвались оказать помощь милиции, извольте подчиняться существующей субординации, – глаза начальника зло сверлили круглые лица прибывших.
-- Попробуем ещё раз. Здравствуйте, товарищи!
-- Здравия желаем, товарищ подполковник! – хором, хотя и не ровно, ответили волонтёры.
Пожалуй, их забавляла игра в армию.
Глава 2. ОБЛАВА.
Илья отправился обходить пути к промысловой. Необходимости в этом не было, но на ходу проще собраться с мыслями. Мохнатые лапы сосен мягко касались его плеча. Ноги утопали во мху. Привычная, еле заметная тропка струилась между деревьев, обегая его угодья. Отмахав больше сорока километров по тайге, минуя промежуточное зимовье, Илья возвращался к своей землянке. Проходя под скалистой сопкой, он услышал отдалённый звук моторов, нехороший холодок проник в душу отшельника. Но, отбросив сомнения, Илья поспешил домой, по его подсчёту. Через час совсем стемнеет и придётся ночевать в тайге. Вот и Длинная ложбина, сразу за ней, в уютном сухом месте, его жильё. Странные и неуместные в таёжных сумерках сполохи осветили кроны сосен. Илья видел подобное только при лесном пожаре. Подойдя ближе, он услышал голоса. Горело всё его хозяйство. Какие-то люди ходили на фоне пожара. Они были вооружены, но не милиция и не охотники. Повадки явно бандитские. Страх и досада постепенно отступили, Илья пытался осмыслить происходящее. Он понимал, что, возможно, его обвинили в гибели малышек. Но ведь даже не эксперту ясно, что так искалечить тела может только зверь. Илья ожидал местных мстителей или милицию, но никак не бандитов в «натовском» камуфляже.
-- Ага, вот и наша доблестная милиция! -- в поле зрения попал сотрудник с автоматом на плече. Он спорил с камуфлированными, но они не слишком его слушали. Вдоволь повеселившись, поджигатели разбрелись спать. Видимо, с утра они примутся за него, холодно рассудил Илья. Что делать? Голова плохо соображала, голод и нагрузка дали о себе знать. На ощупь добравшись до вывороченной с корнем сосны и закинув в рот пару горстей голубики из туеска, ягоду по привычке собрал днём, отшельник моментально уснул, привалившись спиной к массивному корневищу. Проснулся рано, только рассвет забрезжил, выпаривая из тайги утренний туман. Надо уходить. Но куда? Сейчас его погонят, как зайца. Эти, в камуфляже, кто бы они не были. Милиция перекрыла дороги, да и речники, наверняка, предупреждены. Приблизительно через час начнут чесать лес, возможно, пустят собак. Тогда ему точно конец. Может сдаться? Среди них ведь милиционер. Но камуфлированные не очень-то его слушали. Нет, меня просто шлёпнут. Как в тире. Значит, бежать. В соседний район, по тайге. Но так же думают и преследователи. На пути к бегству выставлены заслоны. А пути-то всего два. Первый – по краю топи, там, где было старое русло руки, а второй – через перевал. Перевалом часто пользовались местные, говорят, там даже брусчатку набили. Когда-то Илья радовался непроходимости этих дебрей. Есть ещё вариант – затаиться в тайге, переждать. Когда-нибудь им надоест шастать. Сейчас надо добраться до второго зимовья и получше экипироваться, подготовиться к этой игре. Скорее даже охоте, на которой он – дичь.
Илья выбрался на пологий склон сопки, если её перевалить, можно сильно сократить расстояние. Сопка совершенно лысая. Пока в низине, где находятся преследователи, стоит туман, он вне опасности. Ноги гудят от напряжения, надо успеть до того, как утренний ласковый ветерок разгонит густые сливки тумана. До вершины каких-то сто метров, снизу раздался лай. «Собак выпустили. Слава богу, я на подветренной стороне, значит, горячий след они не возьмут», -- Подумал беглец.
«Охотнички», для себя презрительно окрестил волонтёров подполковник. Эти гады сожгли домик Бабая, не смотря на угрозу подпалить весь лес. Да и какой смысл в этом? Бабай не дурак, раз его спугнули, сюда не сунется. Но больше всего милицейского начальника бесило панибратское отношение и невыполнение его распоряжений. План, который предложили «Охотнички», казался нелишённым здравого смысла. Бабая, словно медведя из берлоги, хотели поднять с насиженного места и гнать на заслоны, где на номерах ожидают стрелки. У преступника не оставалось ни единого шанса уцелеть.
Но это претило его профессиональной этике. Полноценного следствия, а тем более суда, не будет.
Собаки взяли след. Но свора шла неуверенно, нижним следом. Значит, давность примерно сутки. Развернувшись широкой цепью, волонтёры пошли за сворой. Бодро перебегая между деревьями, «Охотнички» умудрялись шутить и перекрикиваться между собой. «Да они в неплохой форме, а по виду не скажешь», -- Отметил подполковник. Прочёсывание не очень широкой полосы леса у высоты 372 – так на карте обозначалась безлесная одинокая сопка – несколько затянулось. Теоретически Бабай мог перевалить эту гору и скрыться в малохоженой непролазной тайге. Но на голом склоне он был бы отлично виден в простой бинокль. Да и выжить в первородной тайге без припасов и без помощи людей сложно даже такому бывалому отшельнику, как Бабай. Полковнику стало немного обидно, что шансов спастись у беглеца не было ни каких. В конце концов, его затравят и убьют.
Ближе к вечеру, когда изрядное расстояние по буреломам было пройдено, ищейки вели себя не так уверенно, путаясь и кружа на одном месте. Решено было сделать привал. Тогда-то и определился реальный лидер «охотничков». Бизнесмен областного масштаба. Руслан Олегович видел его пару раз по телевизору. Меляков выгодно отличался от своих собратьев – подтянутый, невысокого роста, с острым лицом и живыми злыми глазами, он скорее походил на хищную птицу. Другие члены группы охотно подчинялись ему. Негромким голосом Меляков отдавал распоряжения по поводу обустройства лагеря. Кое-кто обращался к нему Мел. Подполковник припомнил, где слышал эту кличку. Мел был одним из лидеров крупной ОПГ. Но когда группировка распалась, в результате бандитских разборок и действия властей, Мел ушёл в тень. А теперь, очевидно, легализовался.
Рассевшись у костра, «Охотнички» ужинали. В ход пошла водка, что совершенно не понравилось подполковнику. Меляков дипломатично загладил конфликт – початые бутылки были убраны обратно в рюкзаки. Мел и ещё двое «охотничков» вели «военный совет».
-- Руслан Олегович, а вы что думаете? – очень вежливо, с явными нотками уважения, спросил Меляков.
-- Я думаю, Бабай вдоль речки по топям пойдёт. У него есть шанс выбраться к Лене и там затеряться. Перевал закрыт, он это не хуже нас с вами понимает. А топи полностью перекрыть нереально.
Итак, решено было с утра двинуться к реке. В устье таёжная речка разливается по равнине, образуя обширные болота с редкими островками леса. В былые годы подполковник каждую осень собирал клюкву по здешним марям. Сейчас у начальника РОВД совершенно нет времени на такие невинные удовольствия.
Вот оно, зимовьё. Едва из-за деревьев показалась родная, покрытая лиственничной корой, крыша низенькой избушки, страх и тревога в душе Ильи ослабили свою хватку. «Если погоня пойдёт по тайге, прочесывая полосу от сопки до реки, то у меня примерно сутки в запасе.» -- Рассуждал Илья. Что же с собой взять? Много припасов по болоту не унесёшь, а бросать вещи на поруганье преследователям было жалко. Хотя Илья и не испытывал никогда особой любви к материальным благам, но он помнил, как приобретал каждую кастрюльку. Выменивал у охотников и речников, что-то изготовил сам, вот эти берестяные туески, например. В итоге, в рюкзак легли патроны в запаянном полиэтиленовом мешочке, соль, мука и спички. К лямкам приторочил маленький солдатский котелок и плотницкий топорик на короткой рукояти. Безумно хотелось спать. В последний раз выспаться на этих застеленных пушистыми шкурами полатях.
Глава 3. СХВАТКА.
Внутренне готовя себя к длительному и малоперспективному переходу по утренней росистой тайге, подполковник, поёживаясь, вылез из своей палатки. Его пессимизм не оправдался, собаки довольно скоро взяли совсем свежий след.
-- Значит, моё предположение подтвердилось, -- хмуро подумал подполковник.
Преступник пошёл к болоту. Безумие. В здешних топях ему, наверняка, придёт конец. Нередко звери гибли в трясине, не смотря на свою природную осторожность и чутьё. Болото коварно и обманчиво. Природный газ отравляет разум, а поросшая травой с виду твёрдая поверхность расползается под ногами, с хлюпаньем поглощая тело жертвы. Иногда на болоте бесследно пропадали люди – охотники и сборщики ягод. Родные не имели возможности даже похоронить тело. Даже если беглец очень хорошо знает тропки и безопасные островки, преодолеть многокилометровые топи и выйти к берегу Лены нереально. Аналитический ум офицера сразу выдал предположительный ответ – беглец не собирается переправляться к Лене, наверняка, рассчитывает отсидеться в каком-нибудь схроне. Скорее всего, он не знает, что к его поиску привлекли собак. Надеется, что преследователи не сунутся далеко в топи. В этом случае, у него действительно есть шанс.
-- Господи! Так скоро.
По принесённому эхом собачьему лаю, Илья понял, что преследователи на хвосте, в каких-то полутора- двух километрах. Он рассчитывал на несколько часов форы. Но судьба сыграла злую шутку. Дело в том, что проникнуть на обширные топи можно только с относительно узкого перешейка твёрдой поверхности. Дальше тропками, от островка к островку, преодолевая гиблую трясину по гатям, неизвестно кем и когда положенным. Вот на этом перешейке погони села ему на хвост.
Обычно спокойный и уравновешенный, Илья запаниковал. Разум подсказывал ему – ещё минут сорок, максимум час, собаки и бегущие налегке молодчики возьмут его. Нет, не возьмут. Просто и банально пристрелят. Он для них лишь добыча, ценный трофей.
Страх прибавил сил, ноги сами понесли к спасительным топям.
-- Стоп! Не суетись. Болото не любит спешки и паники. С таким темпом ты утонешь раньше, чем тебя достанет погоня.
Илья перешёл с бега на быстрый шаг. Разум и воля загнали эмоции вглубь души.
-- Так. Надо думать. Идти общей тропкой, которой пользуются ягодники, глупо. Кроме того, на голой поверхности с редкими деревцами я стану отличной целью для снайпера.
Представив мысленно топи, как на карте, Илья вспомнил – в паре километров Лосиный остров. Клочок твёрдой земли, который почему-то облюбовали лоси. Ещё в первый год своего пребывания в тайге Илья разведал его. Лоси, пользуясь своими длинными и мощными ногами, преодолевали стоячую воду, отделявшую остров от хоженой части болота.
Илья прошёл точно по лосиному следу. По пояс, иногда по грудь в чёрной вонючей жиже. При каждом шаге на поверхность выходили пузыри газа.
-- Надеюсь, газ подпортит работу собакам, -- мелькнула мысль.
Когда собаки взяли свежий след, Мел организовал группу преследования. За сворой побежали пятеро молодых братков, без поклажи, только с оружием. Их задача выследить беглеца и держать его в поле зрения до подхода основной группы. Мел задумал какое-то шоу с задержанием преступника. Все эти манипуляции не нравились подполковнику, но изменить положение вещей он был бессилен.
-- Лишь бы никто не утоп, -- подумал офицер.
В любом случае, он был в ответе за людей. Взвалив на плечи оставленный одним из удаляющихся братков рюкзак, подполковник тяжело пошагал с основной группой. Боковым зрением он поймал на себе взгляд Мела, полный удивления и уважения.
Примерно через час бодрого марша по хлипким полусгнившим гатям основной отряд нагнал группу преследования. Собаки рыскали по зыбкому берегу. Дальше простиралась чёрная болотная вода с засохшими остовами невысоких деревьев, редкими островками поросших осокой кочек. Браток, объяснявший что-то Мелу, указал рукой в направлении обособленного, довольно крупного куска суши, примерно в километре от наблюдателей.
-- Руслан Олегович, взгляните, -- Мел передал подполковнику тяжёлый бинокль импортного производства. -- А вот и наш Бабай,- комментировал он, помогая найти нужную картинку.
Над однородной чёрной жижей торчала такая же чёрная голова и плечи. Человек медленно двигался к крупному острову.
-- Вот и весь Бабай. Был, да кончился, -- слева от офицера клацнул затвор навороченной снайперской винтовки.
-- Не надо, Сеня, это не спортивно, -- осадил Мел изготовившегося для стрельбы братка. – Никуда он теперь от нас не денется. Завтра порешаем, как его взять, -- теперь Мел обращался ко всему отряду.
Возражений не последовало, хотя в глазах братков ярко горел азарт, предвкушение скорой развязки. Мел взял винтовку из рук ближайшего братка, навёл и выстрелил. Но пулю положил в метре от жертвы. На недоумённые взгляды ответил с ухмылкой:
-- Пусть понервничает.
Отдал винтовку и распорядился об организации лагеря.
Илья прекрасно видел свору, остановившеюся у края воды. Чуть позже появились люди. Ощущение обречённости тяжело опустилось на плечи, как бы вдавливая его в вонючую жижу. Оценив ситуацию, он лишь понадеялся, что собаки потеряли его след, сбитые резким запахом болотного аммиака. Если его ещё не заметили, есть шанс добраться живым до острова, а там видно будет. Илья лишь старался двигаться как можно медленнее, почти целиком погрузившись в болото. Когда тишину топи рубанул сухой щелчок выстрела, и примерно в метре от него грязь брызнула характерным фонтанчиком, хрупкие надежды рухнули. Мысли хороводом завертелись в голове беглеца:
-- Почему сразу не убили? Промазали? Тогда почему не стреляют второй раз? Нет, куражатся они. В кошки-мышки поиграть хотят.
Отчаяние сменилось безразличием к собственной судьбе. И вместе с тем, поднялась ненависть к преследовавшим его людям.
-- Просто подстрелить им мало, надо ещё унизить, в дерьме выкупать. Хотя я итак в дерьме по уши. Буквально, -- Илья взглянул на гниющую жижу под своим носом.
Мокрый и обессиленный, он, тем не менее, благополучно добрался до твёрдой земли Лосиного острова, и, лёжа в чахлых кустах, трясся мелкой дрожью. Стемнело. На вражеской стороне болота развернули лагерь, языки костра выхватывали из темноты бока палаток, фигуры людей. Через какое-то время Илья уловил звуки музыки. Преследователи не изменили традиции весело проводить время.
Невыносимо хотелось ЖИТЬ!
-- Что я им сделал? Жил спокойно, никого не трогал. За что? – обида за несправедливость душила не хуже животного страха за собственную шкуру.- Пока они пьянствуют, по-тихому свалю, -- спасительная идея, подгоняемая страхом, тут же была принята к действию.
Илья переполз на противоположный край убогого клочка суши. Мысль пробраться наудачу через топь к спасительной лесной чаще показалась не такой уж абсурдной. Пробуя дно двустволкой, как посохом, Илья, шаг за шагом, выбрался из западни, в которую сам себя и загнал. Хотя, если бы у него было ещё немного времени, точно ушёл от погони.
Потянувшись в сторону нескольких заросших травой кочек, Илья не ощутил под сапогом зыбкой болотной тверди. Нога свободно проваливалась вглубь, сантиметр за сантиметром. Через мгновение он уже лежал грудью в мягком болоте. Подпихнув под себя ружьё. Илья подтянулся всего на пару сантиметров вперёд. Но этих сантиметров хватило, чтобы зацепиться пальцами за спасительные кочки.
Выбравшись обратно на Лосиный остров, беглец оценивал результаты своей вылазки. Ружьё утоплено, последние силы бездарно растрачены. Но, с другой стороны, паника прекратилась.
Съев нехитрую болтушку из муки, Илья заставил себя хоть немного поспать. Завтра силы понадобятся.
Проснулся он утром от жёсткого озноба. Болото парило, одеваясь молочным туманом, как саваном.
-- А мне и савана не будет, -- зло подумал Илья.
Он решил, по крайней мере, задорого отдать свою жизнь. Пока туман, как союзник, скрывал его островок от глаз врагов, Илья готовил «радушную» встречу. Разложил своё оружие: топорик с короткой рукоятью, охотничий нож. Срезал пару тонких прямых берёзок, сделал из них пики.
Подполковника раздражала беспечность братков. Костёр, сытный ужин, водка – всё это практически на глазах у будущей жертвы. Во всю работал тотализатор, ставили на первую кровь и на голову беглеца. «Охотнички», распалённые водкой уснули довольно поздно. Подполковник ещё долго лежал в своём спальнике глазами к звёздам. Он молча переваривал происходившую вокруг него мерзость и злился на собственную беспомощность.
Утро братки встретили за советом, как выкурить беглеца с острова. После долгих колебаний, решено было пустить собак. Хорошо натасканные ищейки азартно гребли лапами, приближаясь к своей цели.
Илья видел их чёрные торчащие уши. Собак он не боялся. Выдрессированные звери нападали по предсказуемой программе. Стараясь напасть на человека одновременно с двух сторон, собаки обошли остров по периметру. Готовый к такому манёвру, Илья подставил клыкастой пасти обмотанную ватником руку. Когда страшные челюсти сомкнулись, беглец нанёс несколько быстрых ударов ножом, стараясь поразить беззащитное собачье брюхо. Вторая чёрная бестия прыгнула, целясь в горло, хорошая реакция спасла человека. Зубы щёлкнули перед самым носом. Первый пёс, умирая, вцепился в грязную ткань мёртвой хваткой. Илье пришлось отбросить ватник вместе с собакой. Он остался беззащитным перед вторым рычащим зверем. Видимо, наученная опытом своей товарки, овчарка не торопилась нападать на Илью, но не отступала. Не спуская злобных глаз с человека, псина «закручивала» своего врага – медленно кралась по кругу, старательно выбирая выгодную позицию для прыжка. Илья вынужден был поворачиваться, чтобы оставаться лицом к овчарке. У него будет всего один шанс, если не сумеет сразу зарезать псину – всё, конец. На этот раз ошиблась собака. Пронзительный скулёж оборвался под тяжёлым ударом ножа.
С берега наблюдать за схваткой не могли. Но звуки боя рассказали обо всём. Напрасно хозяин своры громко звал своих питомцев – в ответ лишь тишина болотная. Напрасно он в приступе неистового гнева расстрелял по кустам целую обойму.
Отчасти сейчас подполковник понимал убивающегося по своим питомцам братка. Чувствовалось, что они были нечто большим, чем просто предмет гордости богатого хозяина. Но вся эта история с охотой на человека была авантюрой. Чему уж тут удивляться, что отличных собак угробили. Похоже, беснующийся хозяин своры не собирался мириться с неожиданной потерей.
Проклиная беглеца, болото и всё это мероприятие, с винтовкой наперевес, взбесившийся браток ринулся к острову, словно танк. Мел пытался помешать своему сумасшедшему товарищу. Они какое-то время барахтались в вонючей болотной жиже. Физически более сильный, собаковод стряхнул главаря и ломанулся к цели, насколько это позволяло болото, сообщая всем о том, как он намотает кишки ублюдка… Мел выбрался на сухую землю, достал из-за пазухи тяжёлый пистолет, нацелился в широкую спину собаковода, но стрелять не стал, опустил ствол. Подполковник поймал себя на мысли, что пальцы, сжимавшие АКСУ, побелели от напряжения.
-- Ну и чёрт с тобой! – Мел смачно плюнул в сторону удаляющегося братка. Потом добавил:
-- Он ему винтарь несёт.
Ситуация выходила из-под контроля. Праздное и весёлое настроение «охотничков» улетучилось.
Из своего убежища Илья прекрасно видел сцену в стане своего врага. Здоровый браток, прущий, как танк к острову, внушил бы ужас кому угодно, но не Бабаю. По собственному армейскому и тюремному опыту, Илья знал, что горы мускулов и даже грозное оружие ничего не стоят в отсутствие мозгов.
Выбравшись на твёрдую поверхность острова, собаковод расстрелял обойму по самым густым кустам, где, по его мнению, мог скрываться беглец. Ругнувшись, перезарядил оружие и двинулся обыскивать остров. Казавшаяся абсолютно надежной, мшистая поверхность, предательски чавкнув, пропустила сквозь себя опорную ногу братка. Тяжёлый кожаный ботинок мгновенно скрылся в вязкой жижке. Потеряв равновесие, собаковод тяжело рухнул в густой куст, лишь на мгновение неведомая сила задержала в падении его тело. К своему немыслимому удивлению, разъяренный браток увидел два тонких кола, торчащих из своей груди. Красная солёная пена наполнила его рот и потекла с губ. Последнее, что увидел собаковод – страшное, заросшее грязной бородой, чёрное лицо с горящими голубыми глазами. Затем удар обухом погасил его сознание.
Илья мысленно усмехнулся. Он не надеялся, что человек, пришедший его убивать, попадёт в эту простенькую ловушку. Он сам чуть не потерял сапог, когда только добрался на остров, завязнув в этой топкой яме. Замаскировать трясину мхом и установить под углом остро наточенные колья, было делом техники.
И всё же удача на его стороне. Сняв и осмотрев трофеи, Илья совсем воспрял духом. Кроме капризной натовской винтовки, впрочем, с отличной оптикой, и охотничьего ножа, добычу составили: полста патронов калибра 5.56, немного сухого собачьего корма в герметичной упаковке и плоская фляжка с импортным коньяком.
Сделал глоток, жидкость сильно обожгла пустой желудок, по телу разлилось тепло. Велик соблазн осушить залпом всю фляжку, но не время расслабляться. Преследователи понесли потери, теперь они будут гораздо осторожнее. Оружие, ладно лежавшее в руке, давало лишь видимые преимущества. Илья прекрасно знал, что на том берегу от топей ещё с десяток хорошо вооружённых и злых врагов. Вряд ли они сунутся сейчас. Будут выжидать. Измором возьмут. Время льёт воду на их мельницу.
Расположившись в удобной и сухой ложбинке, Илья хрумкал собачьим кормом и чистил добытую винтовку. Любая грязь и влага в механизме могли вывести оружие из строя.
-- Не то, что АК. Хотя стрелковые характеристики у натовца получше будут. И скорость полёта пули, и кучность…, -- рассуждал Илья.
Внезапно беглец осознал, как он смертельно устал.
Короткий бой на острове расколол братков. Часть из них спешно собирала снаряжение, намереваясь благополучно вернуться к джипам. Другие, в том числе и главарь, настаивали на отмщении.
-- Теперь это сборище, кроме как бандой, не назовешь, -- с горькой иронией подумал подполковник. Руслан Олегович прекрасно понимал, что за всё происходящее спросят сполна. И тот факт, что волонтёры отказывались выполнять его приказы, ответственности не снимет.
После короткой перепалки трое горе-охотников отчалили по хоженой тропке к твёрдой земле. Один из оставшихся братков попытался позвонить по спутниковому телефону. Мел демонстративно выбил аппарат в топь. Впрочем, следом в вязкую жижу полетели все запасы спиртного.
-- Хоть один верный ход, -- оценил жест главаря подполковник.
Чувство долга и ответственности за людей не позволили старому служаке бежать за теми тремя. По его расчетам, часов через 10-12, братки доберутся до машин и вызовут помощь. Ещё часа два понадобится на снаряжение вертолёта ВВ (внутренних войск). Итого, максимум через 15 часов прибудет помощь.
Понимал это и Мел, ему, во что бы то ни стало, необходимо покарать дерзкого беглеца. Иначе, не вернуть прежнего авторитета в блатном мире. Оставшиеся братки порядком струхнули – охота перестала быть азартной игрой. Безоружный, затравленный беглец уничтожил их товарища и двух собак, теперь в его руках снайперская винтовка.… Если бы не ярость Мела, эти парни предпочли бы спокойно смыться.
Ещё некоторое время Мел Нервно метался по лагерю, размахивая пистолетом, и на затейливой смеси фени и мата расписывал расправу с «волком позорным».
Наверное, самым лучшим выходом было бы подстрелить Мела и разом прекратить весь этот фарс. Но стареющий подполковник не мог решиться на такой поступок. Он предпочёл флегматично наблюдать за происходящим.
Мел давал задание каждому братку отдельно. Его замысел был прост и одновременно эффективен.
На островке было полно сухой травы и кустов. Выкурить беглеца на открытое место и подстрелить, было лишь делом техники. Главная трудность – доставить огонь к острову. При всей своей оснащённости, огнемётов бандиты не прихватили.
Действовать решили ночью, используя последний козырь. У беглеца оптика была обычная, а у братков имелись приборы ночного видения. Долго не могли решить, кому выпадет роль поджигателя. После расправы над собаководом беглец вызывал у братков мистический страх. Пришлось прибегнуть к жребию.
Мел грамотно расставил стрелков, определив им сектора обстрела. Полковнику доверил охранять лагерь, скорее для того, чтобы милицейский начальник не мешался под ногами. Вместе со «счастливчиком» поджигателем главарь скручивал из сухой травы немудрёные факелы. Вот где пригодилась бы выброшенная водка.
Глубокой ночью поджигатель, нагруженный факелами, очень осторожно подполз к острову. В укрытиях замерли стрелки, всматриваясь в силуэты, подсвеченные ПНВ (прибор ночного видения).
Илья верно оценил обстановку. Он успел выспаться и хоть немного согреться, чему немало поспособствовала обжигающая жидкость из трофейной фляжки. Теперь с самого заката Илья лежал и слушал ночной воздух. У него уже не осталось реальных планов собственного спасения. Отдав себя в руки судьбы, просто ждал развития событий. Но и просто так сдаваться не собирался.
К стройной симфонии ночного болота примешался чужой, фальшивый звук. Не особо выделяясь из общего фона, этот назойливый звук раздражал. Из любопытства Илья слегка высунулся из-за кочки, прислушался. Едва уловимый звук дыхания и движения, угадываемый на уровне интуиции, удовлетворил его любопытство. Это за ним.
-- Дать очередью на звук! – Илья подавил первое желание. – По любому пасут с берега через ночную оптику. Стоит лишь демаскировать себя выстрелом, подстрелят, как утку.
Набравшись терпения, Илья ждал развязки. Бандит, видимо служивший приманкой, выбрался на край острова. Покопошившись в поклаже, он чиркнул зажигалкой, подпаливая и раскидывая по островку скрученные пучки травы. Пламя весело затрещало в сухостое. Илья слишком поздно понял коварный замысел противника. Теперь он будет лишён своего укрытия. Встав в полный рост и рискуя быть тут же подстреленным, Илья в слепой ярости метнулся к поджигателю. В последний миг перед смертью бандит увидел своего страшного врага в сполохах разгорающегося пожара. Шокированный, он даже не попытался достать закинутый за спину автоматический дробовик. А в следующую секунду лезвие чиркнуло по его горлу, выпуская из тела вместе с кровью жизнь.
С вражеского берега защёлкали частые выстрелы, впрочем, ни одна пуля не достигла цели. Стрелкам явно не хватало опыта обращения с ПНВ. Яркое пламя, многократно усиленное оптикой, слепило стрелявших.
Илья ринулся от полыхавшего острова прямо в стан врагов. Он, подобно загнанному волку, в последнем приступе ярости бросился на обложивших его волкодавов. Время как будто замедлило свой бег, болото неохотно выпускало погружённые в него ноги, воздух стал упругим и густым, свист пуль превратился в монотонную песню. Илья пёр по единственной тропе, соединявшей одинокий островок с берегом, почти не нагибаясь, не прячась от разящей смерти.
Около минуты понадобилось ослеплённым стрелкам снять ПНВ и дать глазам привыкнуть к ночной мгле. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Илья преодолел самый простреливаемый участок болота. Лежа на усыпанном кочками и покрытом осокой бережке, он внутренне радовался. Из безнадёжной жертвы превратился в охотника. Но несколько пуль все же «поцеловало» его, знакомое жжение обозначилось на бедре и в боку.
Из лагеря боя не было видно. Подполковник лишь слышал выстрелы, маты и растерянные команды Мела сквозь трескотню очередей. Не сложно было догадаться, что беглец преподнёс очередной сюрприз. Преодолев некоторые сомнения, Руслан Олегович пошёл к берегу, дёрнув на ходу затвор АКСУ.
«Охотнички» потеряли из виду беглеца.
-- Куда эта тварь делась! – орал Мел на своих подельников. – Из-под носа упустили, черти! Всё, сниматься с номеров, будем чесать берег.
Стрелки повключали мощные фонари, не доверяя больше ПНВ. Теперь они стали отличными мишенями. Илья лежал в своём укрытии и принимал решение. Разумно было бы тихонько уйти под покровом ночи. Без собак, насквозь поражённые страхом за свои жалкие жизни, братки не помешали бы ему. Но разум отступал теперь перед эмоциями. Ему до боли хотелось увидеть панический ужас в глазах врагов, отомстить за все унижения.
Приблизилась фигура с ручным прожектором – луч уверенно облизал то место, где прятался Илья, но не зацепился. Человек двинулся вперёд, подставляя свою незащищённую спину. На фоне криптонового прожектора чётко вырисовывался его силуэт. В одно мгновение Илья встал и навскидку, почти в упор хлестанул короткой очередью по этой широкой спине. Убитый даже не повернулся, так и упал лицом вперёд, похоронив под своим телом фонарь.
Бандиты не сразу поняли, кто стрелял, стали кликать своего, уже мёртвого, товарища. Когда до них, наконец, дошло, что случилось, открыли стрельбу во все стороны, рискуя зацепить своих. Мел яростной матерщиной и выстрелом в воздух пресёк панику. Братки, наконец, выключили фонари. Один полноватый мужичок с высоким, срывающимся на визг голосом, после короткой перепалки с главарём, ринулся к гатям – нервы не выдержали.
Случаю было угодно, что Илья, уходя от шквального огня, оказался между местом боя и лагерем бандитов. Визгливый паникёр пёр точно на него. Илья не стал демаскировать себя стрельбой. Как призрак, он материализовался прямо перед лицом Визгливого. Ещё до того, как страх и удивление перекосили его рожу, трофейный клинок перехватил гортань вместе с сонными артериями. Илья поддержал осевшего бандита и мягко уложил его тело в болото.
Мел вынужденно организовал оборону. Бандиты, как дикие быки, собрались в круг, ощетинившись стволами. Чтобы уменьшить возможную площадь поражения, они опустились на колени. Теперь их было только трое вместе с главарём. И они стояли на коленях в болотном дерьме.
Привыкший к таёжной жизни, к охоте, Илья чуял своих врагов. Он не мог видеть в темноте, но слышал сбитое дыхание и чуял волны ужаса, распространяемые их телами.
-- Гранатку бы, – всех одним махом…. – сладкая картина мести скользнула в воображении.
осторожно, по дуге обойдя засевших «охотничков», Илья вышел на выгодную позицию. Осталось только перещёлкать их, что и собирался сделать.
-- Слышь, мужик! Уходи лучше, – понимая свое глупое положение, Мел решил унять амбиции и договориться с Бабаем. – Ну, шлёпнешь нас, легче тебе будет?! А я денег дам. Много. Я пол-области держу, с губернатором ручкаюсь. Да нахрен тебе надо нас валить всех! Богом прошу, уйди!
Прошедший жерло разборок и бандитских войн, Мел впервые так забздел. Он с лёгкостью распоряжался жизнями своих подручных, но собственную жизнь терять не собирался. Два жёстких выстрела. Мел и Илья остались вдвоём.
-- Ствол отдай, – Илья не узнал свой собственный голос. Хрип и клёкот, которые он издавал, могли принадлежать какому-нибудь животному, но не человеку.
Мел, сидя на пятой точке, в мокрых от болотной жижи штанах, послушно протянул пистолет. Илья , не глядя, швырнул оружие в сторону, собрал стволы убитых бандитов и , как вязанку дров, понёс это богатство к ближайшей луже.
На пути стоял тот самый пожилой милиционер, которого он приметил ещё на пожаре. У пояса подполковник держал АКСУ, ствол не был направлен на беглеца. Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга. Милиционер отступил в сторону, освободив дорогу Бабаю.
Помощь пришла во второй половине дня. Илья успел добраться до берега Лены. Больше о нём не было слышно.
Подполковнику дали уйти на пенсию, областное руководство ГУВД приложило немало усилий, чтобы замять инцидент. Примерно через полгода погиб в автокатастрофе депутат областной думы промышленник Пётр Петрович Меляков. Подполковник прочитал его некролог в газете, по его лицу было невозможно понять, как он отнёсся к событию.