8 Незнакомка

Анатолий Прокопенко
      Когда-то между Мытищами и Москвой бегала симпатичная электричка. Ею с удовольствием пользовались жители старинных дачных местечек,- Перловки, Тайнинки, собственно Мытищ, а также Лосиноостровской и Лося. Электричка никогда не была забита под завязку и тем нравилась пассажирам. Публика в ней ездила приличная, от младших и старших научных сотрудников до чиновников в погонах и без оных.
      В вечерние часы воздух в вагонах, как правило, наполнялся спиртным амбрэ, исходившим от одиноких и в компаниях мужчин, страстно и нестройно обсуждавших по пути домой какие-то свои сверхважные проблемы. Надо признать, в те далёкие советские времена выпивали прилично. И обстановка тому изрядно способствовала. По Москве,там и сям,были разбросаны винные магазинчики с молдавскими и иными винами в разлив. При виде золотистых и темно-коричневых бочек с табличками , на которых красовались волшебные и ароматные слова "Алиготе", "Фетяска", "Каберне"..., невозможно было удержаться от соблазна пропустить пару бокалов этой от Дионисия солнечной вкусноты. Ну, а потом по домам, кому куда, в том числе и в сторону Мытищ.
      Эту электричку предпочитала другим и Прелестница, поскольку жила в Перловке. Как-то налегке она возвращалась домой одна. Конец октября. В вагоне вечерний сумрак. Рядом с Прелестницей в купе никого. Среди иных пассажирок, привычно утомлённых работой, беготней по продуктовым магазинам, в окружении сумок, под завязку забитых всяческой добытой снедью,она казалась таинственным созданием из какого-то другого романтического и беззаботного мира. Её изящный силуэт лица мягко выделялся на фоне вагонного окна и манил магнетически. И одеяние Прелестницы тому способствовало. На ней тёмно-серое пальто, из под воротника которого изящно выбивались кончики сиреневого шёлкового платка. Глаза полуспрятаны под полями чёрной шляпки. Взгляд устремлен в окно.Полупрофиль лица божественно красив гармонией лба, носа, губ и подбородка. Он по себе знал, кому доводилось заметить случайно этот полупрофиль, тот испытывал невольно приятное волнение души.
      Недалеко от Прелестницы расположились подвыпившие, но прилично выглядевшие молодые люди. Увлечены разговором и ничего вокруг себя не замечают. Но вот один из них, распрямившись на мгновение, более не спешит окунуться в приятельскую беседу. Он загляделся на Прелестницу. Затем, словно сомнамбула,медленно поднялся и присел осторожно наискосок от заинтриговавшей его пассажирки.
      -Извините великодушно, Вы позволите?
 Прелестница лишь пожала плечами, не удостаивая спрашивающего взглядом.
      -Извините ещё раз. Увидев Вас, я невольно вспомнил стихи.
      -И о чём же они?
      Довольно выразительно, чему видимо способствовал винный хмель, попутчик начал:
 "И каждый вечер в час назначенный
( Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна
И веют древними поверьями
Её упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями
И в кольцах узкая рука.
И перья страуса склонённые
В моём качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу."
     Прелестница насмешливо взглянула на декламатора и, прервав его, бархатистым контральто, распевно как и положено потомственной москвичке, продолжила:
" И странной близостью закованный,
  Смотрю на тёмную вуаль.
  И вижу берег очарованный
  И очарованную даль."
      Джентльмен слушал восхищённо, с полуоткрытым ртом.
      - О, Вы тоже любите Блока! Ну, конечно, я хотел сказать, что Вы удивительно напоминаете мне его Незнакомку. И, кажется, я уже Вас один раз видел в этой же электричке. Мне лестно было бы с Вами познакомиться.
       -Я так и знала. А ведь Вы так хорошо начали. Кстати, помните чем заканчивается  это сочинение Блока? Помните. Ну, вот, тот кто ищет истину в вине и посредством вина, вызывает во мне сожаление и... неприятие. Желаю Вам успеха с другими незнакомками. Тем более, что глаза у меня отнюдь не синие.
       Визави поднялся и растерянно невпопад произнёс:-Да,да... Вы правы. Действительно, "...в душе моей излучины пронзило терпкое вино."
       Выходя в Лосе, вся компания низко и трезво поклонилась прелестной Незнакомке.