Он сморщенный и голенький лежит на клеёнке. Ручки его крепко сцеплены между собой. Глазёнки глядят доверчиво и испуганно. Я – маленькая восьмилетняя красавица с недовольством смотрю на этот «пищащий комок», который никак не может ассоциироваться в моей душе со словом «брат».
В комнату входит мама.
- Правда, он хорошенький, Саша? – ласковым голосом спрашивает она меня, подходя в это время к «комочку».
- Хороший, хороший, - скрипя зубами, отвечаю я ей.
Мама прижимает комочек к себе, и я в этот момент ничего не чувствую, кроме ревности.
Мне всего восемь, я его ревную к маме, которая, как мне казалось до этого времени, целиком принадлежала мне.
- Теперь она ему будет дарить лучшие игрушки, будет его целовать, обнимать, а меня не будет, - размышляю я про себя, но ничего не говорю маме.
Вскоре мама выходит из комнаты, а я остаюсь наедине с братом. Страдание и боль посещают моё сердце. Неожиданно для самой себя, я подошла к комочку и больно ущипнула его за ногу. Он беспомощно закричал, и из его глаз полились такие же крошечные, как он сам, слёзы.
Мама стремительно вбежала в комнату и хладнокровно схватила меня за косы.
- Куда она меня ведёт? – с ненавистью думаю я про себя.
Меня ставят в угол, в котором я начинаю так же беспомощно , как и комочек,начинаю обрывать обои.
- Теперь мама меня точно любит меньше, - уверенно думаю я про себя.
Ощущение ненужности, заброшенности, обиды вновь посещает моё сердцё. Я начинаю плакать, но сглатываю слёзы, чтобы их не заметила, не увидела мама. Характер у меня гордый и независимый, несмотря на то, что я очень привязана к маме!
Я ложусь в постель, но не могу никак успокоиться. Я начинаю плакать в голос. Мама, бросив комочка, бежит ко мне.
- Сейчас она меня будет ругать, - мелькает в голове моей неприятная мысль. Но она, к моему удивлению, ложится рядом со мной и тихо гладит меня по голове.
- Всё хорошо, всё хорошо, - говорит она мне, - не плачь, моя маленькая, успокойся!
Я тоже глажу ей волосы и начинаю плакать ещё сильнее, но уже не из-за ревности, а из-за чувства стыда перед этим писклявым, сморщенным комочком. Я чувствую вину за то, что я посмела его обидеть.
Когда-нибудь, через пять, а может через шесть месяцев, он скажет своё первое слово.
Интересно, может быть, оно будет: «Саша…?"