Скитальцы-глава 41. Смотрины

Виталий Бабкин
               


      Когда их больше ничего не удерживало, кроме больной ноги Матвея, время потянулось неизмеримо дольше. Хотелось скорее отправиться в путь. Только один Степан не торопился. Он каждую ночь гостил в горнице. И это ему, похоже, нравилось. Галина это поощряла и была добра ко всем постояльцам, не только к Степану.
      Однажды улучив момент, когда они оказались наедине, обратилась к Горынычу:
      - Андрей Силыч. У меня к тебе разговор. Беременная я. Понесла от Степана.
      - Я ж тебя предупреждал …
      - Да я не о том. Я сама захотела ребенка от Степушки. Мне надо торопиться со свадьбой, чтобы грех умело замять. У Матвея нога зажила. Начальство сказало, что вас не держит. Так что вы скоро уйдете. Я вас вот о чем хочу попросить: вы человек пожилой, бывалый. Опыта вам не занимать. В людях хорошо разбираетесь. Я ведь знахарка, понимаю, кто чего стоит. Чувствую, как вы глубоко человека видите. Насквозь его проникаете. А мне делать выбор. Двое у меня женихов. Один лучше другого. Давно возле меня вьются. Я их по очереди позову. Повстречайтесь, потолкуйте за рюмочкой с тем и другим по очереди. И присоветуйте мне – кого из них выбрать в отцы Степушкину сыну. Верю я вам, как отцу родному. Знаю, что плохого мне не посоветуете. Очень прошу.
      - Ну, Галина, поставила ж ты мне нежданную задачку. А что ж ты отца на совет не призовешь?
      - Я разве не говорила? Умер мой батюшка, давно уже умер. А дядья еще молодые, в людях не разбираются. Тетки будут по-бабьи советовать. Им до меня дела нет. Я вам об этом уже рассказывала. А мне ведь жизнь надо будет прожить и сына вырастить. Первый-то раз меня выдали без любви. Время подошло, да и жених был состоятельный. Куда было деваться? Да и родня настаивала. А Степана встретила и поняла: вот она, моя судьба. Об этом я тоже вам все выплакала. И ничего с собой поделать не могла. Сейчас расстанемся навсегда. Я это понимаю. Но у меня на всю жизнь он в сердце останется. Кроме того, если народится еще и маленький Степушка! Мне же тогда хватит счастья на всю жизнь. Как, Андрей Силыч, поможешь, а?
      - Человек ты добрый. Хозяйка хорошая. Руки умелые, душа теплая. Как не помочь такой женщине. Ладно, давай зови женихов, смотрины будем делать.
      - Ой, спасибо, родимый! Я так надеялась.
      - Но у меня, Галя, будет встречная просьба. Мы давно в дороге. Обносились, поистратились. У нас в кармане, как у мыша – ни гроша, один хвост, да душа. Поможешь нам в дорогу снарядиться?
      - О чем речь. Обязательно помогу, чем смогу.
      - Вот спасибо тебе. И еще одна просьба, чтобы о нашем уходе никто не знал. У нас есть недоброжелатели. Могут перехватить. Тогда нам каюк!
      - О чем речь! Сделаем все как надо: комар носа не подточит.
      С Матвея сняли повязки и шину. Возле него собрались все и разглядывали ногу придирчиво, как каждый свою.
      - Мне кажется, ножка-то немного покривела, – заметил Степан.
      - Есть немного. А как вы хотите? Хорошо, что немного. Одно могу сказать. Солдат-санитар все правильно сделал. Но шину пришлось делать почти из хвороста. А потом сколько раз беднягу перекладывали. То на носилки, то в управе на пол. Да еще передвигали с места на место. Потом сюда, ко мне тащили. Вот кое-что и сдвинулось. Но ничего, Мотя, не переживай. Ходить и бегать будешь нормально. Даже с девками краковяк спляшешь.
      Матвей поднялся. Осторожно приступил на раненую ногу. Постоял, потом переступил несколько раз и заулыбался. Потом резво прошелся по кухне. Глаза его сияли:
      - Хорошо! Горыныч, Степа, я теперь готов целыми днями по тайге и бурелому шагать.
      - Ну, и ладно. Раз так, начинаем готовиться в дорогу. Пора, засиделись.
      Через день на смотрины явился первый жених. Худощавый, среднего роста. На вид лет тридцати пяти. Очень подвижный. Он суетливо обошел все хозяйство, тщательно заглядывая во все углы. Даже забрался на сеновал, посмотрел, сколько осталось прошлогоднего сена.
Одет он по деревенским меркам был нарядно. Рубаха-косоворотка с множеством пуговиц по вороту, подпоясанная плетенным ярким пояском с кисточками, брюки заправлены в яловые сапоги, хорошо, до блеска пропитанные дегтем.
Галина стояла посреди двора и наблюдала за сноровистыми движениями мужика. Парни продолжали заниматься своими делами, очищая хлев от навоза. Жених резко остановился возле них, окинул быстрым взглядом и обратился к хозяйке:
      - Это кто? Работники - наймиты?
      - Нет. Постояльцы от волости. Демидовские горняки они. В горах руду ищут. А это, - она кивнула в сторону сидящего на крыльце Горыныча, - их наставник.
      Мужик подошел к Андрею Силычу, протянул руку с ладошкой лодочкой и представился:
- Ерофей я, Силантич. Из соседнего села. Крестьянствую. Вдовый я. Вот невестушку присмотрел. Посвататься пришел.
      Галина прервала разговор:
      - Прошу пожаловать в избу. Чего во дворе-то базары разводить. Посидим за столом.   Там и поговорим.
      На кухне, за празднично накрытым столом, Горыныч и жених сели один против другого. Галина сновала по кухне. Перед этим мужик обошел избу, все окинул беглым, но цепким взглядом и довольным голосом отметил:
      - Справно живет невестушка. Все у нее по уму и порядок везде. Хорошая хозяйка будет. Славно хозяйствовать станем.
      Галина поставила на стол графинчик, большую тарелку с крупно нарезанными кусками капустного пирога и села в торце стола. Выпили. Жених оказался на удивление разговорчивым. Все прикидывал, как они справно поведут хозяйство, будут наращивать достаток. Горыныч молча ел очень вкусный пирог и, не перебивая, слушал собеседника. Сидели не долго. Мужик куда-то торопился и после очередной рюмки обратился к Галине:
      - Ну, невестушка, когда свадьбу играть станем? Я хочу все это дело быстро сладить. Давай, говори срок.
      - Ты хочешь скорее? На хотение нужно терпенье. Когда надумаю, тогда и скажу.
      - Чего думать? Чего тянуть? Скоро сенокосная страда. У тебя вон какие большие покосы. Да и старое, прошлогоднее сено, надо к месту пристроить До этого решать, что с этим всем делать. Да и других дел невпроворот!
      Наконец, жених ушел.
      - Ну, что скажешь, Андрей Силыч?
      - Пока ничего не скажу, пока не увижу другого претендента.
      На другой день явился второй жених примерно такого же роста, но значительно моложе. Одет скромнее. Хозяйством не интересовался. После знакомства сразу же прошли в дом. Уселись за стол. На этот раз хозяйка подала на закуску пирог с картошкой. Гость молчал и застенчиво поглядывал на Галину. Горынычу пришлось взять инициативу на себя. Слово за словом, после стопочки жених разговорился. Выяснилось, что он тоже вдовец. Жена умерла от первых трудных родов. Ребенок не выжил. Здешний. Занимается отхожим промыслом. На сезон нанимается на лесозаготовки и сплав леса. Живет с дедом и бабкой, которые его вырастили и воспитали. Родителей лишился рано. Галину любит с детских лет. Вместе росли и играли. Против их женитьбы восстали родственники девушки из-за бедности жениха.
      Вечером Галина спросила:-
      - Андрей Силыч, будь вместо отца. Каково твое мнение?
      - Первый жених - скупердяй и себялюб. Он тебя в бараний рог скрутит. Жизнь у вас не заладится. Будет тебя тиранить и даже бить. Видно, что за копейку удавится. А вот второй – другое дело. Он тебя все еще любит. Характер у него мягкий. Тебе с ним будет легко. Он из бедноты. Пусть тебя это не смущает. Когда будет счастлив, то свое наверстает. Я бы тебе советовал его. Не прогадаешь. А, в общем-то, дело твое. Тебе жить, тебе решать.
      - Спасибо, Андрей Силыч. Родичи, как один за первого. Из-за его богатства. А к чему оно мне? Я и так живу в достатке. Всю жизнь копить? Зачем? У гроба все равно карманов нет, с собой не возьмешь. Я последую твоему совету. Пышную свадьбу делать не будем. Ему и не на что. Тихо обвенчаемся. Будем ждать, когда Степушка родится. И буду потом всех вас добром вспоминать.