Глава 2. Жизнь оскорбленной десятиклассницы. Из ро

Елена Сомова 3
фото Евгения Корабликова.

Елена Сомова. Из романа "Религия мира" из части 2 "Королева юлы-повелительница суеты"
Глава 2. Жизнь оскорбленной десятиклассницы
Чудный сегодня денёк: мужики шастают под балконом, солнышко припекает коленку: халатик совсем короток стал, – что это он, – а, это пузо… пройдёт. Распинался, Авэ Мария-моно-стерео-Лиза. Мать-одиночка – это звучит гордо, почти как "…пусть сильнее грянет буря!!!"
Над седой равниной сумерек выглянет вдруг любимое что-то: или призраки памяти, а скорее всего – мираж. Английского традиционного хэппи-энда может? О` кеу! Ключа не надо – замки сорваны, дверь петлями скрипит. Висит на одной из петель... труп любви, ногами дрыгает – подгузник смялся или памперс не того размера. Хорошенький такой... розовый, толстый, орёт чего-то, горячие лапки протягивает, губёнки выпестывает: глянь, – особенно верхнюю – чего-то ему треба? Водки просит? а тогда чего? Молочка? А... не хочет? Нет, говорит. Не жалко. Нисколько. Похороны сердца – в пять. Литавр не надо. Розы – из кошачьих бумажек – Васька тут был, расписался струями. Чегой-то какие-то дождики хлещут... а ещё говорил: «…слезы, они святые...» Предел святости – это существо, положенное на смертный одр любви одиночкой. Гадливый век. Порожние сердца. Только мухи летают вроде как не пустые. И всё на головы памятникам: о, Лермонтов, любил ли кто тебя, как я! Теперь вот этого ... любить приходится: фу, вонючий какой-то, обделался снова. Какая гадость. Жалко папы его нет рядом, актуально было бы – два близнеца – один к одному. Космополиты долбаные. Бабка чалит. Надо ей подкинуть:
– Здравствуй, мам, а мы тут гуляем, можно я в булочную сбе-гаю, ты постоишь?
Лечу на крыльях, ой-ой! даже воздух свежее стал!!! здорово! Дискотека? Не пойду! Там уже в мою "булочную" лазил грабилами своими папец этого деляги в памперсах. Артур… козёл, как его па-пенька – такие же усищи вырастут лет через 20. И станет баб по закоулкам заныркивать граблёнками пакостными, лезть повсюду, искать гамму восторга. Кретины мы, люди, не бережём святости любви, желаем взять всё сразу и нахрапом, чтоб другим не досталось – натура ослятская. По ушам осла узнают.
О, идёт ослик в портфеле, да при очёчечках, да при галстучонке – балдёж! Одеколон «мы у зайца лыко ободрали, козам не оставили» – суперзапах. Отшибает все другие запахи на всё время воздействия, – психологическая война запахов. Бои ведутся в линии «Шанель № 10». Семёрка отвалилась в кейфе, – ножонками подрыгивает, – додрыгается вот, будет как я – или уже с пузом, или ещё с пузом. Идиотизм высшей категории. Противозачаточные мымры в кабинетах гинекологов всё врут. Нет средств от беременностей. Это проклятие Небес. Так же как нет времени на уродские сборы анализов, чтобы абортарий посетить – без анализов не пущают. Плодятся поэтому дебилы, такие как я и тот дегенерат с дискотеки, спец по «булочным», тем, что в джинсах у девок водятся.
Ласковой девочке не повезло, но солнце сегодня отражается во всём: и в зеркальцах мокрых листьев, и в блюдцах луж, и в глазах прохожих мечется призрачным огнём, полустёртым суетой сует, величественной Королевой Юлы – Повелительницей Суеты. Это именно она толкает упружисто ручку волчка от себя и к себе – циклично, – и от её методики происходят вращательно-колебательные движения истории развития общественного устройства. Крутит как ей удобно веретёнышко ручки, наматывая силушку народную в кокон, пророчит войны в случае ослушания, выкидывает изломанных непротивленцев её насилию, дрянная Королева Юлы! Это по мановению её руки холёной сестра моей родной и любимой бабани, тётя Тася, хлебала из жестянки нацистские помои, сдобренные плевками солдатни в концлагере, а потом, когда русские освободительные войска вошли в Германию, всех военнопленных повезли в Польшу для восстановления здо-ровья и жизненных сил, и там тетя Тася познакомилась с дядей Кузьмой, у которого фашисты расстреляли всю семью. Там, в Польше, тетя Тася и дядя Кузьма поженились и у них родилась первая дочь Надя, моя тетя. В концлагерь же тетю Тасю с коллегами по райкому комсомола автозаводского района везли на поезде в общем вагоне, — им сказали, что это эвакуация в безопасное место, а ехали долго, и привез их тот поезд в фашистскую Германию, где над ними издевались, подвергали изнурительной работе, ослушников убивали на месте, чтоб другие подчинялись.
По её же, Королевы Юлы – Повелительницы Суеты лапе изманикюренной врачельник изымал меня, как плод любви, из моей матери. Стало быть, и душевые кабины с газом для отпадения неугодных неарийцев – тоже её проделки, – штучки-юлы. У меня уже ни в какую мораль с учётом отклонений и особенностей менталитета не укладывается пошлое маразмирующе целенаправленное с полной уверенностью в правоте заблуждений это упёртое насаждение истины Королевой Юлы. Повелительница Суеты плавно двигает стержнем и в лист Мёбиуса сворачивает прямые пути к победе долгожданной встречи.
Грибной дождь. Солнце здесь – при ливне столбовом – под-стёжка парадиза в угольном пальто городской свалки: свалки интересов: тут проститутки, там – интеллигенция, среди которой встречается не меньше шкур, чем на подиуме страстей; тут богатства витрин и нищета духа – там величие духа и нищая убогость существования; тут мыслят – там покупают мысли за неимением своих. Далее следуют очень сердитые и длительные высказывания по поводу мироустройства…
Ну что-то я разбухтелась, как свекровь, ладно, вон шоколадку надо купить. Суки, опять цены повысили. Ладно, маленькую тогда.
– Шоколадку Алёнка. Благодарю вас.
Но ведь было иначе, – был свет, была музыка сфер, царила магия аромата, – не было внутренних волн мата, – были позывы к откровенности. Кот был жирный – дворняжьей окраски – серо-коричневый, умный. Кастрат. Жрёт мясо. О, а может этого ему предложить? Сожрёт? Спорет и не поморщится. ... – ... Была игра тени и света, гамм волновых потоков мурашек вверх по спине и светлый родник ласк, бумерангом возвращающихся импульсов благодати. Это другой парадиз. Огонь крови, пульсирующий по венам, его дуэндэ я чувствую и сейчас.
Маэстро судеб обоссался с похмелюги – дождь усилился и я оказалась в подъезде. Тут произошла роковая встреча, любовным огнём перевернувшая всё заново. После этого я прошу прощения за грубые высказывания и никогда больше не допущу хамских выражений.
Я теперь говорю: была счастлива. С желанным, любимым, мо-им.
Но чтобы с ним встретиться, надо было прожить всю исто-рию романа. Попробуйте. Может и Вам повезет. Узнайте историю любви двух гениальных личностей, брошенных  Королевой Юлы в центр Волчка. Вы ведь уже знаете притчу о времени, в котором жили два влюбленных существа.