Что это я все про женщин да про женщин? Пора и про мужчин что-нибудь сказать. Которых, как некоторые считают, нужно особенно беречь. Я поначалу с ними не соглашалась, но вспомнив Сему, поняла: так оно и есть. Мужчины – создания очень нежные и даже хрупкие.
Сему я знаю с детского садика, на горшках, как говорится, вместе сидели. Поэтому, приезжая в Россию, мы с мужем всегда его навещаем. Проще всего поймать его в больнице, поскольку он там и днюет, и ночует. Сема - потомственный труженик медицины. Его отец, прекрасный человек и отличный детский врач, в свое время вылечил меня от очень серьезной болезни. И мать у Семы была врачом, и жена тоже врач.
Вот и в последний раз мы сразу двинулись в больницу. Как всегда, нас ждал кордон в виде стервозного вида медсестры:
-Вы к кому? Ах, к Семену Михалычу? Зачем? По личному вопросу? Знакомые? Подождите в холле, мы сейчас ему позвоним!
Вскорости появившийся Сема изрядно удивил нас своим видом. Нет, мы не ожидали увидеть его помолодевшим и похорошевшим, как кинозвезда после пластической операции. Хотя в свое время Сема был просто загляденье: густые кудри, голубые нахальные глаза с поволокой и стройная фигура. Однако и не думали, что он может выглядеть таким замотанным и несчастным. Глаза у него были как бы затянуты дымкой от постоянной усталости, а в выражении лица явственно проступала тоска.
Причину этой тоски мы узнали спустя минут двадцать, когда наш разговор о жизни дозрел до стадии откровенных высказываний. В ответ на сетования моего мужа по поводу работы Сема заметил:
-Мне бы твои проблемы! Бывает и похуже...
Мы насторожились, ожидая услышать какую-нибудь печальную историю о его непоправимой врачебной ошибке, от которой он теперь не может спать по ночам. Или, на худой конец, что-нибудь неприятное о его здоровье.
Но услышали совсем другое:
-Не знаю прямо, что и делать... Если Таня узнает, черт знает что может случиться!
И тут мы поняли, что речь идет о Семиных амурных делишках. Ну что же, можно понять: седина в бороду – бес в ребро. Хотя его Таня - это жена, какую может пожелать себе любой: красавица, умница, и везде успевает.
Но Сема возразил,
-Да нет, я нашу старшую сестру имею в виду, Татьяну Сергеевну. Если она о моей Танюшке узнает...
-Постой, что-то я запуталась. Столько у тебя этих Тань, Татьян и Танюшек, – перебила я его. – Прямо какая-то сеть из одних Татьян!
-Да и то – сеть, - вздохнул Сема. – Мне жизнь отчего-то все Татьян подбрасывает. Я себя Онегиным в квадрате порой чувствую.
И, вздыхая, рассказал, что у него давно уже тянется скучный производственный роман со старшей сестрой. Жена вроде давно подозревает, но уже не возражает. Тем более что покидать ее ради старшей сестры он никогда не собирался. Но и старшую сестру так просто не бросишь, она дамочка цепкая. Разве с работы надо уходить. Очень не хочется, да и куда уйдешь?
И тут вдруг у него случилась новая любовь. Главная в жизни и с Очень Большой Буквы. Моложе его на пятнадцать лет, красавица, умница, тоже врач, но замужем. А муж не дает развода. Да и его жена, похоже, не отпустит. Словом, в его амурных делах образовалась такая многоугольная конфигурация, что и названия ей никак не прибрать. Но совершенно безвыходная.
-Просто хоть вешайся, - закончил он, вздыхая.
Нам было его ужасно жалко. Ведь он вовсе не виноват, что его всю жизнь окружали женщины – врачи, медсестры, санитарки, пациентки!
Встретив через пару дней его жену Таню, я сказала ей:
-Ты уж, пожалуйста, Сему береги!
-Стараюсь, - ответила она. – Он у меня очень хрупкий в определенном плане.
И отчего-то вздохнула.