Милицейская машина остановилась около павильона «Сигареты-пиво-воды». Из кабины выскочил сержант, открыл зарешеченную дверцу кузова и громко крикнул:
- Марков, выходи!
На землю выскочил молодой, весь в наколках парень.
- Спасибо, начальник! Я на одну минутку. Возьму только минералку и обратно…
Сержант ничего не ответил, закурил, переминаясь с ноги на ногу около машины. Он вез на суд в Лесновский район этого парня, где тот лежа в больнице, совершил кражу: украл мобильный телефон у соседа по палате и продукты из общего холодильника. Кража сама по себе пустяковая, но главный врач больницы, принципиальная дамочка в годах, из старой гвардии советской интеллигенции, встала на дыбы:
- Наказать! Воровать у соседей последнее дело!
Она не настаивала на возбуждении уголовного дела, написав заявление в районное отделение милиции о согласии взять больного снова на лечение, наказав его штрафом. Больничка, в которой лежал Марков, была областного назначения для хронических больных туберкулезом и не подчинялась местной власти. Поэтому воздействовать на главного врача было весьма затруднительно. Но районная милиция, видя для себя легкое дело, да еще с перспективой стопроцентного раскрытия, заартачилось.Возбудила дело за кражу собственности, общей стоимостью в девятьсот рублей, которое затянулось на полгода. А на это время бывший пациент Марков был заключен в СИЗО областного центра.
Расследование вели по всем правилам криминалистики. Бригада специалистов брала отпечатки пальцев, свидетельские показания больных и персонала. Но самое главное, больной Геннадий Марков и сам ни от чего не отказывался:
- Да, украл. Захотел выпить, вот и украл – пояснял он следователю, молоденькой лейтенантше, видимо, только что выпущенной из училища.
Та хлопала густо накрашенными ресницами и записывала показания.
- Как вы себя чувствовали после кражи?
- Как себя чувствовал? – переспросил Генка Марков. Нормально. Продукты у бабки Мани обменял на самогон, выпил, кайф словил, еще и на закуску кое-что осталось.
- Продолжайте, продолжайте – щебетала лейтенантша, что-то записывая в листочек.
- А что продолжать-то? Детали не помню. После выпивки ломанулся в палату к бабам… Утром у Саньки Ноздриной в кровати проснулся. Она такая довольная, видно, все было тип-топ…
- Что вы имеете в виду, ну это тип-топ?
- Ааа – заулыбался Генка. Оттрахал, как следует, вот она и довольная была.
- Ну а потом, вы не чувствовали угрызения совести?
- Чего, чего? – переспросил Генка, внимательно посмотрев на лейтенанта милиции, усмехнулся. Испытывал! Еще какое. Думаю, надо бы еще раз ее трахнуть, но уже времени нет. Обход врача начался…
- Понятно, но я хотела уточнить в отношении самой кражи.
- Уточняйте…
- Вы испытывали огорчение от того, что сделали ее или нет? – лейтенантша подняла голубые глаза и посмотрела Генке в лицо.
По правде сказать, Генка, семь раз уже отсидевший за воровство и прочую мелочевку, никогда не испытывал угрызения совести. Скорее всего, он и не знал о таком феномене человека, поэтому к вопросу этой наивной девушке с погонами лейтенанта, отнесся с нисхождением: когда-то нужно ей практику начинать, вот судьба и дала ей Генку, опытного, но неудачливого воришку.
- Эх, девочка – так и хотелось ему сказать, брось ты все эти процедуры. Дала бы мне обещание, что по минимуму получу отсидки, я бы давно во всем сознался, даже в том, чего и не делал. Жалко, что-ли? Все равно срок мотать, лишь бы не больше положенного. Но девушка все писала и писала, выводя в протоколе аккуратные строчки. Генке это порядком надоело, поэтому он стал дурачиться.
- Девушка, а между прочим я еще и убийство совершил – ляпнул скучающий Генка.
От удивления лицо лейтенантши приобрело такой вид, будто она проглотила что-то очень гадкое и невкусное, вроде холодной устрицы.
- Как же так произошло? – пролепетала она. Где и когда? Можно поподробнее.
Генка засмеялся.
- Да, нет, я это пошутил. Пошутил, понимаешь?
Девушка все еще с недоверием смотрела на этого шутника, не зная , что же ей делать дальше.
- На сегодня хватит – сделаем перерыв, а завтра я снова с вас возьму показания.
Генку увел конвоир, в противовес неопытной девушке-следователю, он был матерым тюремным волком со стажем.
- Шевели копытами и не вздумай мозги пудрить – предупредил он Генку.
- Ты не бери на арапа – огрызнулся Генка. Лучше держись за пушку, а то уведут невзначай и тебя из тюряги выпрут...
Охранник интуитивно хватился рукой за кобуру.
- Ты поговори, поговори. Хочешь схлопотать по морде, а может еще и чего почище? Это я сейчас организую…
- Да, не бери на понт мусор, где тебе со мной тягаться. Ты хоть куда настучи, а меня зеки не обидят. Я брат им свой, родней тебя в сотню раз…
- Зря хорохоришься. За пузырь так отволтузят, что мать родная не признает…
Наверное, они еще бы продолжали так препираться, если бы не старший по режиму майор, который попался им по пути.
- Хилько, давай мне этого доходягу на хоззону отведи. Он со стажем в тюряге, пусть работает…
Генка заулыбался:
- Спасибо гражданин начальник.
- Да пошел ты на х… - выругался грязно майор. Людей нет опытных, вот и пришлось тебя брать, хоть и говорят, что ты бывший тубик.
- Врут, все врут, гражданин начальник. Я в эту больничку по подложным документам попал. Зиму-то нужно было как-то перекантоваться, сдал охарчину от знакомого тубика в диспансер, там нашли палки, и завертелся процесс. Так и попал в больницу.
- И что там тебя не просекли? – удивился майор.
- А кто? Один врач и тот всегда пьяный, а главный доктор женщина, вся издерганная хозяйством. Ходили за меня пацаны снимки делать и охарчину сдавать… Все тип-топ...
- Это точно, таким как ты, облапошить человека - равных нет. Проведете, кого хочешь, но не меня…
- Да, вы что гражданин начальник, у меня и мысли не было… Одно дело гражданка, другое – ваше хозяйство. Я ведь не вчера родился.
Так и остался Генка Марков в хоззоне тюрьмы до весны. Полгода пролетело как один день. Тем более, его раза- два возили для эксперимента на место преступления за триста километров, выделяя машину, охрану, бензин…
Следователь все что-то писала, проверяла, выверяла. Генка не вникал в подробности: время идет и ладно… Он сыт, обут, одет и нос в табаке. Чем не жизнь!
Наконец, все протоколы были составлены, свидетели опрошены, бумаги отправлены в суд. И вот он долгожданный день для работников прокуратуры: рецидивиста и закоренелого преступника Генку Маркова везут на расправу.
Но случилось непредвиденное. На полпути охранник, остановив машину по просьбе Маркова, отпустил того сходить за минералкой, а он сбежал. Вошел в ларек и исчез. Сержант-охранник, потолкавшись около машины минут пять-семь, докурив сигарету, решил, что пора бы Маркову возвращаться, а его все нет и нет. Заподозрив неладное, он вскочил в ларек. Увидев молодое, испуганное лицо продавщицы, рявкнул:
- Где мужик?
Она показала рукой на боковую дверь. Схватив дверь за ручку, он дернул и дверь открылась.
- Сбежал, сукин сын! Сержант выскочил в дверь, ища хоть какие-нибудь следы сбежавшего Маркова. Но куда там!
Маркова нашли через неделю на городском вокзале в усмерть пьяного и лежащего на скамейке перрона. Охранник Хилько, сопровождавший и на этот раз Генку Маркова из милиции в следственный изолятор,по дороге сказал:
- Я тебе ноздри-то прочищу, дай только до конторы доведу. За все сучонок ответить: и за моего кореша, Ваську, которого чуть не уволили с работы после твоего побега. Ты, что ли мразь, его двоих короедов кормить будешь? И за нашу контору – получишь! Унизить так, когда к тебе по-человечески относятся, могут только скоты, вроде тебя.
В общем Генке Маркову досталось по полной программе. Избитого до неузнаваемости, его поместили в местный лазарет. Седой врач-еврей, похожий на Гуру и прозванный среди заключенных Гогой-Магогой, осмотрев Маркова, записал в истории болезни: множественные ушибы на поверхности тела и лица. Со слов пациента получил травмы в результате драки среди сокамерников. Опасности для жизни повреждения не представляют…
Еще через месяц Генку Маркова все же осудили. Районный суд дал 9 месяцев отсидки, но учитывая, что к этому времени подсудимый их уже отсидел, его тут же выпустили из зала суда.
Охранник Хилько, стоящий рядом, буркнул в след:
- Еще раз к нам попадешься, до суда не доживешь, помни!
- Вот так, во всей красе раскрылось наше правосудие - говорила, сидя на суде, в качестве свидетеля, главный врач больницы, Инна Назаровна: Кому за девятьсот миллионов – девять лет условно, а кому и за девятьсот рублей – девять месяцев отсидки… Чудеса, да и только! Да и то сказать, демократия!