Никита решил сидеть спокойно, дождаться дежурного офицера, не провоцируя младшего сержанта на демонстрацию силы, чтобы не сорваться, помня из СМИ многочисленные примеры милицейского беспредела. Дважды выходил из милицейской машины, доходил до Николая Ивановича, предлагая ему вызвать на место «скорую», получая категорические отказы от директора. «Видимо, не допекло ещё его настолько, чтобы надеяться только на «скорую», - решил про себя Никита.
Вопросов во время заполнения протокола было немного, ответы были однозначные и короткие. Когда работа инспектора была завершена, тот попросил Никиту прочесть протокол и, если тот пожелает, может подписать его.
Никита взял документ и стал вчитываться в написанное молодым инспектором. Автоматически подмечая недостатки, Никита продолжал торопить время, помня о больном человеке, сидящем в его машине. Ему искренне хотелось уже, чтобы всё это закончилось быстрее.
Прочитав протокол, Никита попросил у инспектора ручку, чтобы подписать его.
- Вы, если хотите, можете не подписывать, - чуть слащаво пропел инспектор.
- Ну, что вы, - Никита подхватил тон, явно фальшивый, но в данной ситуации казавшийся единственно уместным, - я непременно подпишу его, не доставлю вам удовольствия остаться безнаказанным. Вот только приедет дежурный офицер…
- Да, да, конечно, пишите.
Через некоторое время Никита заметил сигналы проблескового маячка подъехавшей к ним ещё одной патрульной машины. Из неё вышли двое. Подошли к машине, в которой находился младший сержант и Никита, только что закончивший писать в протоколе.
- Здравствуйте, очень жду вас, - Никита вышел из машины и шагнул навстречу подошедшим милиционерам. С удовольствием отметил, что один из них был в звании капитана милиции.
- Рассказывайте, - сухо обратился к стоящим рядом с машиной сотрудникам милиции капитан, - что тут происходит?
- Да вот, водитель нарушил правила, провоцирует конфликт, грубит, очень возбуждённый, пытается уйти от ответственности, - первым начал лейтенант, который во время написания протокола сел в машину на заднее сидение, всё время что-то бормотал, пытался зацепить или обидеть Никиту.
- Составили протокол, изъяли водительское удостоверение, всё по инструкции, с соблюдением закона, разговаривали при этом вежливо и доброжелательно, как предписано в наставлении, - продолжил отчёт младший сержант.
- Ага, - не выдержав позитивного тона докладов, встрял в разговор Никита, - составленный этими сотрудниками протокол содержит явные фальсификации и грубый подлог, не говоря уже о том, что составлен он на пустом месте.
- Как это? Почему вы так считаете? Вам наши сотрудники дали повод так считать? - с интересом взглянул на него капитан.
- А как можно ещё назвать факты того, что в протоколе неправильно проставлено время и место инкриминируемого мне нарушения? Кроме того, в протоколе написано про некие рапорты, приложенные к документам. А я никакие рапорты в глаза не видел. Это что, если не беспредел?
Быстро пробежав глазами представленный ему тут же документ, дежурный офицер принял очень строгий, если не сказать, возмущённый, вид, обратился к наряду, действия которого заставили его прибыть сюда.
- Так, клоуны, быстро прекратили паясничать, сели в машину, написали рапорты, скоренько исправили все до одной ошибки. Я проверю. Разбираться с вами буду потом. А вас, - обратился он к Никите, - прошу простить нас за недоразумение, пойдёмте ко мне в машину.
- Я не могу ничем оправдать действия своих подчинённых, поймите правильно, - продолжил он уже в своём автомобиле, когда они остались вдвоём с Никитой, - лейтенант недавно попадал в аварию – не справился с управлением. Обозлён теперь. Короче, была травма головы, а в ноге у него теперь металлический штырь. Машину восстанавливал, потратился он немного, мечтает скорее рассчитаться с долгами. А младший сержант недавно у нас работает, сразу после армии. Не обучился пока всем тонкостям. Только вот с протоколом я ничего сделать уже не смогу. Понимаете, он уже написан, его нельзя ни разорвать, ни отменить. Вы вполне могли решить этот вопрос до сих пор сами, не вызывая меня.
- Вот как? Выходит, я, вы считаете, мог совершить эту злосчастную остановку. Но зачем? У меня, кстати, об этом даже не поинтересовались. Если бы дорогу перебегал человек или даже собака, безусловно, я остановился бы не задумываясь.
- Ну, этого факта я сам не видел, ничего утверждать не буду. Тем более, писать никаких рапортов сам не намерен. Зачем мне? Поручит командир разбираться – разберусь. А так, зачем мне лишний геморрой?
- И как теперь мне быть?
- Ну, чтобы не забрали права, подготовьте характеристику с работы, ходатайство о применении к вам в виде наказания штрафа вместо лишения прав. Принесите это на комиссию, запишите мой телефон, позвоните мне заранее, может, что-то придумаем.
- И что, никто ни за что не ответит теперь? И я вроде бы как виноват в том, чего не совершал?!
- Да не переживайте вы так, всё ещё, может быть, образуется. Суд обязательно во всём разберётся. Остановка на переезде, допущена впервые, неоплаченных штрафов, надеюсь, у вас нет?!
- Товарищ капитан, - раздался стук в окно машины. Рядом с дверцей стоял младший сержант, глупо улыбался, - рапорты готовы, ошибки исправили.
- Объясните водителю его права, дайте зачитать рапорты, не забудьте дать расписаться за разъяснения, около всех исправлений ваших ошибок.
Уже снова сидя в знакомой машине остановившего его наряда ДПС, чувствуя себя опустошённым, обманутым и раздавленным, Никита начал сомневаться, правильно ли он сделал, не поведясь на разводку инспекторов сразу. Возможно, что небольшая сумма могла бы решить проблему изначально. И какая она – эта сумма? А теперь казалось, что всю эту незаконную деятельность они ведут под внимательным идейным руководством, если не по распоряжению, таких вот дежурных, как этот капитан. И зачем только он его вызывал? Ничего ведь не изменилось. Только зря прождал, да ещё заставил мучаться больного человека.
«Ладно, - решил про себя Никита, - сейчас главное – Николай Иванович». Быстро, совсем не задумываясь, подписав все отмеченные ему места в протоколе, получив временное удостоверение, Никита быстро направился к своей машине, где его ждал больной человек – руководитель фирмы, который, как казалось, должен был быть во всём и всегда справедливым человеком. Помочь ему хотелось искренне, как можно скорее.
- Сколько можно ждать, Никита? – обратился тот к Никите, когда водитель сел на своё место и завёл машину.
- Они мечтали получить взятку с меня, устроили целый спектакль. А я упирался.
- А мне ты сказать не мог об этом? Давно бы уехали.
- Я надеялся доказать свою правоту, Николай Иванович. Не хотелось Вас напрягать.
- В нашем обществе, в наше время справедливости можно не ждать и не искать, её нет по определению. Уж я-то это знаю наверняка. Давай тогда, вези меня сразу в больницу. Я уже позвонил туда, договорился, меня ждут, палату даже выделили.
- В какую больницу едем, Николай Иванович?
- Давай, вези в Центральную, в которую возил меня на прошлой неделе на совещание. Я хорошо знаю тамошнего главврача, мы ведь с ними давно работаем. Уверен, он не откажет мне в особом отношении и в компетентной помощи. Кто знает, чего можно ожидать от врача на участке или от врачей «скорой»?
- Хорошо, Николай Иванович. А в ГАИ у Вас знакомых нет?
- Давай позже об этом, ладно?
- Хорошо, как скажете, Николай Иванович.
Доставив директора своей фирмы в больницу, сдав дежурному врачу в приёмном отделении, Никита слегка успокоился. Будучи ответственным человеком, он не любил себя чувствовать виноватым.
«Хорошо, когда есть, к кому обратиться, - думал он, - а то за всё приходится платить. Хотя, думал он, бесплатного всё равно ничего не бывает в жизни».
Оставив машину на парковке, придя домой, Никита достал из заначки бутылку водки, пошёл к своему соседу Ярославу. Он как раз был дома один, семью отправил отдыхать. Просто хотелось поделиться с кем-то, кто поймёт. Или пусть хотя бы просто послушает… Тот был рад запоздалому гостю. Быстро сообразили закуску, накрыли стол.
- Ну чем, Ярик, я мог доказать этому идиоту, что я не останавливался там, где уже лет сто, как закончилось движение последних поездов? Да и по рельсам видно, что по ним нет движения. Ну и что бы поменялось, если бы я действительно остановился бы на том переезде? – никак не хотел униматься «виновник торжества».
- Успокойся, Никита, у них ведь работа такая, понимать надо. Сплошные стрессы. Вышестоящие ни в грош не ставят нижестоящих. Те им постоянно должны, словно оброк. Вот и не выдерживают нервы у некоторых. Тебе ещё повезло, что не избили, не отвезли в участок, не сунули в обезьянник. Там бы могло быть всё, что угодно.
- Но ведь должна быть какая-нибудь весомая причина для этого.
- Какая там причина? Напишут, типа: «Ругался матом» - вот тебе и вся причина. Вот у меня на работе сослуживец попал недавно в историю… Ехал как-то по городу. Никого не трогал. Остановили его. «А не проверить ли нам, - ему говорят, - ваши штрафы?» Он говорит: «У меня всё уплачено!». Созвонились, сверились с базой. Оказалось, что у них там нет одного платежа в сто рублей. Тут же взяли его, отвезли в суд. Он по дороге позвонил жене. «Найди, - говорит, - квитанцию об оплате штрафа, или сходи, заплати им ещё стольник. Везут уже в суд». Жена у него испугалась, поехала домой, перерыла там всё вверх дном. Приехала в суд, привезла туда квитанцию. Процесс уже идёт. Она туда. А судья им говорит: «Вы думаете, что умнее всех? Ваше участие в процессе не было заявлено. Нарушить процедуру не могу. Принять квитанцию не имею права. Есть материалы, показания, свидетельства, запросы. Квитанции этой в деле нет. Слова к делу пришить не могу». Приговорили его к аресту, повезли в сизо. А там камера человек на 16-20, забита людьми почти под завязку, таких же, как и он, невезучих, нелепо попавших туда, сплошь духота и темень. Привезли его в камеру к самому ужину. Принесли сидельцам чай и масло. Он в растерянности – а как масло есть? Ему сокамерники объясняют: «Надо было с обеда хлеб оставить, тогда бы было на что его намазать». А он-то там не обедал, да и вообще его в тот день никто не кормил. Решил обойтись без ужина, да и аппетита, понятное дело, совсем не было. Утром принесли какую-то странную, подгоревшую кашу, дали в мисках, по одной на двоих человек. «Как это есть? Так и с голоду можно помереть, - решил наш Вася. А вдруг, думал он тогда и рассказывал нам позже, со мной из одной тарелки будет хлебать туберкулёзник или сифилитик какой-нибудь. Они что все – обалдели?». Короче, уже на следующий день жена нашла адвоката, опротестовала решение суда. Оказалось, что в милицейской базе не вовремя обновились сведения. Просто закралась техническая ошибка. А человек получил судимость, посидел. Теперь «по фене ботает» только так, пьёт только чефир, если приглашает кого к себе чаю попить. Короче, другой совсем человек. Прикинь, первым делом после сизо поехал и закупил мешок чаю и папирос, отправил всё это богатство сидельцам в свою камеру, кто там остался. Вот что значит побывать в той шкуре.
А теперь. Если его останавливают «гайцы», вместе с документами на проверку он сразу прикладывает им купюру, так – на всякий случай. Работает – на раз. Берут все за милую душу, говорит, ещё и улыбаются иногда подобострастно и вежливо. Не хочет он больше повторения. Или объяснили ему правила поведения на дороге.
- Ну и что, Ярик, делать-то мне сейчас, как быть?
- Ты же сказал, телефон тебе оставил этот мент, начальник их?
-Ну?!
- Вот и позвони ему, встреться, предложи денег, может, сам он и решит всё как надо? Да и на будущее с ним надо дружбу заиметь. Чтобы тебя уже не смог любой засранец на дороге поиметь, - развеселился Ярослав, заговорив стихами.
- Как-то это не по мне, никогда не давал взяток, стыдно, неприятно, мерзко даже думать об этом. Да и как об этом сказать по телефону. А вдруг его прослушивают? Слушай, а может лучше в суде заявить всё и отделаться от этого по суду?
- Ты что, Никита, перепил уже? Наш суд вникать ни во что не будет, отштампует решение, которое ему пришлют из ГИБДД, в лучшем виде, не поморщившись, даже не сомневайся. Откуда эта сопливая интеллигентность в тебе вдруг проснулась? Ты же сам рабочий человек. У людей работа на воздухе, и в дождь, и в зной они должны, как папы карлы, услужить своим командирам. Некогда задумываться им о людях, пойми ты, нарушитель хренов. Что же им теперь, бесплатно выдерживать это, да ещё от безумных начальников. Поверь, там хватает всяких.
- Так что, там нет нормальных?
- Думаю, что, безусловно, они есть, но правила устанавливаются общие. Те, кто им не следует, ищут другую работу.
- Ладно, Ярик, спасибо тебе, пойду домой спать, скорее всего, ты прав. Подумаю. Впереди выходные ведь. А в понедельник позвоню своему капитану. Всё же как-то неприятно от таких мыслей. Ну, разве можно подумать, что у нас это всё носит такой жутко системный характер.
- Давай, Никита, отдыхай. И не сомневайся. Мир таков, каким он есть на самом деле, каким мы его воспринимаем, иллюзий строить нельзя, заболеешь.
«Да, всё верно, всё так. А как же там Николай Иванович-то?», - думал Никита, пока его не сморил хмель в глубокий сон.
Продолжение следует…