Полный текст статьи читайте на сайте Капитал http://sites.google.com/site/marxeconomy/development
В природе, как и в движении
человеческого общества, нет
парадоксов. Парадоксы и чудеса
возникают в нашей голове,
каждый раз, когда теоретические
выдумки расходятся с действительностью.
§1. Старый вопрос
Этот спор возник в ХIX веке в Англии[1], как философско-практическая полемика между сторонниками либеральной идеи, и людьми, которые предлагали ограничить свободу капитала, приводящую, как им казалось, к экономическому кризису и разрушению идиллии в буржуазном обществе. В дальнейшем спор развился в два направления, представители которых составляют многочисленные экономические школы. Каждый раз, когда экономика была на подъеме, либеральная идея брала верх, но как только экономика летела вниз, настойчиво раздавались голоса в пользу государственного регулирования. В очередной кризис возникло кейнсианство, в очередной подъем - монетаризм[2]. Как последователи Кейнса, так и поклонники свободного рынка[3], есть отражение двух сторон единого процесса капиталистического развития. Процесса, который приводит наиболее крупных буржуа на вершину политической власти и концентрирует в их руках не только их личные капиталы, но и ресурсы всего общества, что входит в противоречие с интересами общества. На поверхности явления трудно отличить монополистический капитал от общественных интересов. И тот и другой стремится ограничить частный капитал, через институт государства, который для тех и других есть проводник их интересов. Но для современного общества другого способа выразить свои общественные интересы, как использовать все еще частное буржуазное государство, не существует. Должно пройти несколько веков, прежде чем общество научится выражать свои интересы без института государства.
Развитие капитализма предоставило и тем и другим новые аргументы в их споре. “Дикий капитализм” в России, “удачи” в Китае, мировой финансовый крах 2007-2008 годов позволили Дж.Стиглицу выступить с жесточайшей критикой монетаризма, хотя последние тридцать лет именно идеи этой теории лежали в основе удач рейганомики и всего последующего развития американской капитализма.
Несмотря на многочисленные работы, буржуазная экономическая мысль так и не находит ответа на парадоксы современного развития, когда правильные рыночные рецепты монетаризма, примененные к развитию капиталистических отношений в России, не оправдывают ожидания. В то же время “коммунистический” Китай, имея жесткое государственное регулирование рынка, показывает чудеса роста. Поэтому русские экономисты, недавно приобщившиеся к мировой экономической мысли, вслед за Дж.Стиглицем, на фоне китайских реформ, вновь и вновь возвращаются к вопросу - был ли возможен иной путь развития, отличный от шоковой терапии? Ответ на этот вопрос кроется в материалистическом понимании истории развития капитализма в России и в Китае. Потому что в природе, как и в движении человеческого общества, нет парадоксов. Парадоксы и чудеса возникают в нашей голове, каждый раз, когда теоретические выдумки расходятся с действительностью.
§2. Русский вопрос
Разные народы, в силу анизотропности развития, в разное время подходят к триумфу буржуазного класса, когда капиталистические отношения становятся доминирующими в обществе. Уже развившись, они сдерживаются сеньориальной властью, принимающей под историческим прессом причудливые формы. Властью, которая в стремлении удержания своего экономического и политического могущества, вынуждена шаг за шагом развивать капитализм, вынуждена использовать капиталистические методы ведения хозяйства и впадать в неразрешимое противоречие между политическими лозунгами, провозглашаемыми ею и действительными отношениями, прорывающимися сквозь толщу традиций и устоев, и применяемые обществом в своей повседневной практике. Особый путь России, о котором с таким жаром рассказывают нам некоторые политики, состоит всего лишь в отставании развития капиталистических отношений.
Русский капитализм возникает на рубеже XV-XVI веков[4], как раз тогда, когда в одной из европейский стран, набравшая силу буржуазия, заявляет о своем главенстве в обществе[5]. Русскому капитализму требуется несколько веков, чтобы капиталистические отношения, стали настоятельно стучаться в дверь российской истории. Если Петр I своей железной волей и кулаком вводил моду на капитализм, то Екатерина II в своей жалованной грамоте городам Российской империи уже прямо указывает на людей нового сословия[6]. Капитализму требуется пролетаризация крестьянского населения, ему нужна крупная промышленность повсеместно, чтобы новые экономические условия взорвали вековые отношения зависимости и крепостничества. Этим условиям суждено было развиваться слишком медленно. Российская империя в начале XX века все еще не могла соответствовать классическим капиталистическим отношениям. Она все еще была крестьянской страной, наполовину рабовладельческой, наполовину феодальной. Только менее двух процентов населения этой огромной страны была втянута в капиталистические отношения, менее десяти процентов проживало в городах, а капиталистическими промышленными предприятиями считались артели с численностью рабочих от 20 и до 90 человек.[7] С исторической точки зрения, советская эпоха, какими бы лозунгами она не прикрывалась, должна была осуществить пролетаризацию населения за счет ограбления крестьянства. Нас не должны интересовать какие политические задачи стояли перед новым абсолютизмом, нас должны интересовать реальные экономические отношения, в которые вступали люди живщие в советское время. Они были наполовину феодальными, сквозь которые проглядывали все признаки капитализма.[8] Но правда жизни, как любили говорить в советское время, размывала причудливые феодальные отношения, которые в силу исторического развития сложились в России в начале ХХ века. Процесс пролетаризации должен был окончательно разрушить остатки абсолютизма, как завершающей стадии феодализма, но еще предстояло новой буржуазии пройти этап первоначального накопления капитала за счет спекуляции, афер и грабежа. Ни царский режим, ни советская власть не позволили буржуазному сословию сформироваться в класс, повсеместно использующий новый способ производства основанный на свободной торговле и свободном наемном труде. Буржуазное право частной собственности на средства производства все еще находилось в тени феодальных отношений, прежде чем экономическая необходимость превратила класс новых советских феодалов в буржуазию, стремящуюся изнутри разрушить советское феодальное государство. Но еще до этого класс буржуазии развивался в недрах советской экономики и был представлен “теневой экономикой”, которая по разным оценкам составляла от 20 до 40 процентов[9] ВВП СССР. Не удивительно, так как 40% всей экономики работало на военную отрасль хозяйства. С такой социально-экономической структурой страна подошла к периоду первоначального накопления капитала, когда экономика производила более половины экономически необоснованных товаров. Общественно-необходимая стоимость этих товаров была равна нулю, но они присутствовали в экономическом обороте, рождая скрытую инфляцию денежной массы, выраженную в тотальном дефиците.
При всех недостатках такого положения Россия имела одно большое преимущество - она была самой большой сырьевой державой в мире.
§3. Китайский вопрос
Китай подошел к своему капиталистическому развитию с еще большим отставанием и с еще большими диспропорциями и феодальными отношениями, чем Россия. Нищенское, голодное население, которое власти не могут накормить ни “большим скачком”, ни “культурной революцией”[10], готовится к третьей мировой войне. Как и в древние времена, огромные массы людей применяются новыми правителями не рационально и расточительно. Феодальный способ производства уже не может решать социально-экономических задач общественного развития, которое выдвигает людей из партийно-феодальной аристократии решительно начинающих расчищать путь назревшим капиталистическим отношениям. Китай не обладал ни техническим, ни научным преимуществом. У него не было столько сырья, сколько было у северного соседа. Единственным большим преимуществом на этом капиталистическом пути были большие массы людей, которых освободили от пут феодализма.
§4. Прагматичный вопрос
Капитал рационален. В своем развитии он стремится оптимально использовать ограниченные условия действительности. Безостановочно оборот капитала перерабатывает миллионы тонн материалов, поступающих с рынков сырья, выбрасывая на рынки сбыта миллиарды товаров, и две задачи стоят перед ним: обеспечить для своего дьявольского оборота доступность к рынкам сырья и к рынкам сбыта. Свойства этих рынков определяют задачи, возникающие перед капиталом при освоении территорий, где они расположены. На рынках сырья необходимо создать избыточное предложение, на рынках сбыта - избыточный спрос. Прагматично, не обращая внимание на демократию или тиранию, он использует любой шанс, чтобы проникнуть на эти рынки и включить их в мировую торговлю. Но мы не должны забывать, что объективные законы совокупного мирового капитала, представлены всем разнообразием частных интересов частных людей. Они выражают свои частные интересы через политику, идеологию, моду, традицию и культуру как таковую. На этом разнообразном поле частных интересов действуют вполне конкретные люди, у которых опыт и представления о культуре, добре или зле могут быть настолько различны, насколько их собственное развитие, обусловленное окружающей действительностью, продвинулось вперед.
Как только Китай и Россия подошли вплотную к новым социально-экономическим отношениям, как только они приблизились к новому способу производства, к еще одной ступени экономической свободы, так мировой капитал немедленно устремился на гигантский рынок сбыта, формирую там инфраструктуру производства и реализации сообразно политическим законам и правилам, а также местной традиции, используя главное преимущество Китая - дешевую рабочую силу. Прямые инвестиции в Китай за период капиталистического строительства, составили по утверждению газеты Жэньминь Жибао более одного триллиона долларов[11]. Это обеспечило кумулятивный эффект представленный в государственном резерве на сумму два триллиона долларов[12]. В росте благосостояния потенциальных потребителей и соответственно в высоких темпах экономического роста.
Советский Союз, с его хорошо развитой добывающей промышленностью, отводилась почетная роль рынка сырья[13]. Поэтому идеальным для развития мирового капитала было то состояние, когда СССР был бы разделен на отдельные регионы, а те в свою очередь на еще более мелкие территориальные субъекты добычи сырья, для естественного формирования избыточного предложения. Такая естественная необходимость выражалась в политике американского и европейского истеблишмента, доктринах Бжезинского[14] и Рейгана, в теориях нобелевских лауреатов Фридмана и Стиглица[15], в многочисленных научных публикациях, а также в рое газетных и журнальных статей, убеждая публику в естественно необходимом распаде, как следствие свободы и демократии и недостаточности государственного вмешательства в процесс. Но чем быстрее мировой капитал втягивал ресурсы бывшего СССР в свой оборот, тем быстрее формировался национальный крупный капитал. Скорость, с которой сформировался класс крупной русской буржуазии, производит впечатление. Потребовалось десять лет, чтобы крупная буржуазия России, внесла в движение мирового капитала, существенные изменения. Анализ развития показывает, что Россия уже через 15-20 лет может достигнуть объема ВВП в 4-5 триллионов долларов, независимо от сегодняшнего состояния дел. При этом, прямые иностранные инвестиции по прежнему не будут играть существенной роли, той, которую они играют в развитии Китая.
Столь простые и понятные причины “успешного” развития капитализма в Китае, как и наоборот, российские “неудачи” при переходе к рынку, все еще недоступны для научного сообщества при анализе экономической ситуации. Вера в чудеса все еще сильна в головах людей, не желающих понимать законы развития капитализма, и, которые находят парадоксы в своих головах, выдаваемые нам за науку[16].
__________________
ссылки и статья в формате pdf находятся на сайте Капитал http://sites.google.com/site/marxeconomy/development