Любят иные мужчины вспоминать о своих похождениях-приключениях. Хотя настоящий джентльмен о таких вещах должен молчать, как могила. Но есть истории, которые просто грех не рассказать. К примеру, ту, что случилась с нашим приятелем Юрой.
Со студенческих лет за ним закрепилась кличка «циклоп», такой он огромный и неповоротливый. Зато мозги у Юры очень проворные, а характер на редкость занудливый, отчего он стал широко известным в узких кругах ученым.
Пару лет назад пришлось ему отправиться на научную конференцию в Болонье. Юра у нас заядлый турист, причем относится к путешествиям с серьезностью махрового педанта, даже если они длятся всего четыре дня, как в данном случае. Чтобы получше познакомиться с «белла Италия», он немного выучил по итальянски, включая дивное слово «баста», что означает "все, конец, хватит".
В первый же день, едва закончилось заседание, он быстренько перекусил и, не заходя в гостиницу, сел на городской автобус. Кто не знает, что это самый экономный для ног способ посмотреть город? На одном автобусе накатался - на другой пересел, и так - пока не надоест.
И вот автобус едет, Юра у окошка сидит, на прелести местной архитектуры рот разевает . Вскорости, правда, заметил, что архитектуры стало меньше, а природы больше. Но его это не смутило. Решил: раз уж такая пруха, заодно и сельскую местность посмотрю, на том же автобусе назад вернусь.
Сколько именно времени он наслаждался итальянскими пейзажами безумной красоты, история умалчивает. Наконец автобус прибыл в крайне живописную деревню, и Юра даже пожалел, что уже темнеет и нужно ехать обратно. Но шофер совершенно неожиданно выходит из кабины и знаками показывает: мол, освобождай транспорт, пассажир! И в ответ на Юрино изумление поясняет: автобус назад не пойдет, ночевать будет. Потому что тут у шофера дом, сеньора и бамбини. И баста!
Нетрудно представить себе, как Юра себя почувствовал - как последний дурак. Такси тут, да еще на ночь глядя, не найдешь, да и гостиницы нет. Только церковь имеется, да и та закрыта. То ли проситься к местным на ночлег, то ли под кустом ночевать, то ли назад пешком идти. Почесав хорошенько репу и взвесив все варианты, Юра остановился на последнем. Ему казалось, что до города всего километров десять, уж их он как-нибудь одолеет. А может, повезет попутку поймать.
И в полной темноте бедняга почесал назад, прямо по обочине дороги. Несколько раз его обгоняли машины, но ни одна не остановилась, сколько бы он не махал. Я их понимаю, я бы тоже при виде такого детины поторопилась мимо проскочить.
Юре ничего не оставалось, как идти дальше. Причем с сумкой, полной всяких ценных и не очень бумаг, которые он по жадности набрал на конференции, и в парадных ботинках. Очень скоро он насмерть натер себе ноги, да и плечо заныло от сумки. Но укреплял свой дух воспоминаниями о военной кафедре в университете и полковнике Дубе, который гонял их в хвост и гриву. А также мыслью, что десяток километров, даже с полной боевой выкладкой – сущие пустяки для настоящего мужчины.
Однако через пару часов никакой Болоньи не обнаружилось. И Юра продолжал свой скорбный путь во тьме. Он прошел еще два с лишним часа, прежде чем перед ним показались огни пригорода.
Тут его обогнала машина, и он без особой надежды помахал ей рукой. И о, чудо! она остановилась. Из нее выпорхнули две очень легко одетые девушки в полной боевой раскраске. И бросились к Юре с теми же намерениями, что и девица в незабвенном фильме про бриллиантовую руку. Ясно показывая, что они готовы выполнить все пожелания клиента. Словом, «цигель, цигель, ай люлю» и никаких гвоздей.
Юра так устал, что вначале и не сообразил, чего от него хотят. Когда же до него дошло, он сел на обочину и заржал во всю силу своих объемистых легких. Девицы так напугались, что аж отскочили.
Отсмеявшись, он сказал:
-Баста, девушки! – и стал снимать ботинки. Когда девицы, брезгливо зажимая носики, чтобы не отравиться ядовитыми испарениями, рассмотрели его боевые раны, то четко осознали: это не клиент, а пациент.
После чего они резко потеряли к нему интерес и исчезли с такой же скоростью, как и появились, даже не оказав первой помощи. Ему ничего не оставалось делать, как снова втиснуть многострадальные нижние конечности в ботинки и двинуться в путь. Когда на рассвете он вошел город и увидел дорожный указатель, то понял, что прошел тридцать километров.
Но только в отеле, плюхнувшись на кровать, он, наконец, осознал, что такое полная и окончательная "баста".