Дневник юного симеизника. День десятый

Игорь Бэйсон
2 сентября.

Сколько стоит снять парня на ночь? Мне стало интересно. Если бы я попробовал на гражданке снять вчерашнего паренька, то во сколько мне бы обошлась моя страсть? Мне лично когда-то предлагали за ночь 100-200 американских тугриков. Много это или мало? Наверное, все-таки достаточно. Дурак я – отказался. Глядишь, и поездку бы окупил. Еще на заграницу хватило бы.
Специально поперся на пляж пораньше, чтобы увидеть и облизнуться на вчерашнего возмутителя спокойствия.
Вместо него на камне расположилась какая-то семья – папа в идиотских стрингах, мама в том же и двое ребятишек с надувными кругами. Блин! Мне что – теперь из-за них и не оголяться весь день?
Вообще – странные люди – придти сюда… в камни… на гей-пляж, чтобы поплавать и понярыть? Им что, наплевать, как их дети воспримут голых мужиков, которые целуются и трахаются одновременно тут же – не отходя от кассы? Здесь же нет никакой цивилизации – ни палаток с мороженым, ни газировки с солеными орешками, ни лежаков под зонтиками! Даже в туалет приходится почти под себя ходить. Кроме, как идиотами, назвать их не могу. И опять же - этот детский писк на уровне ультразвука достает. Блин, ЗАДОЛБАЛИ!
Наши мальчиши-кибальчиши тоже напряглись и стали вести себя поскромнее. Т.е., раздеться-то они все-таки разделись, трахаться, КОНЕЧНО ЖЕ!!!, не перестали, но стали делать это более целомудренно и, как бы между прочим, уходя в пещерку. С такими невинными глазками… Ангелы небесные! Нимбов не хватает! Вот только в море они стали заходить уже за другим камнем, иногда прикрывая пачками от сигарет и презервативов свое раскрасневшееся достоинство.
К обеду опять приперлили бл…и со вчерашним парнем. Расстелились. Растелешились. Выставили худосочные прелести на всеобщее обозрение! Ах, берите меня! Берите! ДУРЫ! Кому ЗДЕСЬ вы нужны? Еще на спину в экстазе откиньтесь!
Парень, бедный, из-за детей даже своих красных плавок не стал снимать. Стыдливый ты наш! А трахаться напролет всю ночь не стыдно?
Оккупация стала тихо-мирно опять сползать к его камню. Но он, по-моему, высматривал вчерашнего казачка. Знать, понравился! От ведь, какие эти красавцы, однако, разборчивые стали! Не подойти без 100 долларов. Опять захлопали крышечки пудрениц и коробочек с тушью…
Груда камней посыпалась сверху…
Обернулся и… подавился  виноградом до полусмерти.  По скалам небольшим строем скакали туристы – три девахи и два парня с рюкзачками за спиной. Девки были закутаны в какие-то темные одеяния. Из гарема что ли или шахидки засланные? Парни, наоборот, были откровенно голыми. Один из них выделялся своим нарядом, вернее тем, что нарядом назвать трудно. Волосы его на голове были перехвачены сзади черной капроновой лентой и венчались пышным бантом, морду лица венчала красивая эспаньолка. Зато ниже!!! На самом причинном и немаленьком месте тоже был повязан капроновый черный бант. Черный – наверное, в знак траура… Только какого? Войны-то нигде нет! Или это завлекалочка такая? Так прикольно! А, может быть, в знак протеста? Вешают же наши водилы ленточки на свои автомобили в знак протеста чего-то там!
Девки-шахидки упорно делали вид, что они одни на пляже, смотрели только вперед и шагали семимильными шагами к какой-то своей цели. А парень, что был с бантом… ну, там… внизу… ну, очень энергично фотографировал голый контингент гей-пляжа. Кто-то даже попытался позировать ему, заламывая руки к небесам, но получил тут же ****юлей от своей половины и заткнулся кулаком в зубы.
Туристы проскакали быстро, оставив о себе лишь приятные воспоминания красиво-оголенных аппетитных задниц, что еще долго маячили вдали и сводили мышцы шей голого пляжа.
И опять тихо-мирно стало на лежбище котиков. Только чайки с высоты своего полета изредка приветствовали отдыхающих своими едкими экскрементами.
И все-таки, ничего не изменилось в доме Облонских: дом-пляж, пляж-дом. Надоело... Очень хочу домой.
И "новенькие" вроде бы есть, а знакомиться совсем не хочется. Апатия... А пропади всё пропадом!
Не думал я, когда сюда ехал, что мне будет так нехорошо. Хотелось побыть одному, чтобы в себе разобраться. Побыл... Только хуже стало. И сам себя теперь ругаю, за что я поступил ТАК со своими домашними? Я их отверг и в души наплевал. Был сволочью и эгоистом, им и остался...