С экрана телевизора седовласый мужчина изрёк:
-Человек должен за свою жизнь построить дом, воспитать сына, вырастить дерево и издать книгу».
«Ха-ха, - говорю себе. - Мне уже семьдесят, двоих сыновей удачно в жизни определил, дом построил просторный, сад вырастил большой, а вот книгу не придумал. Пора что-то сочинить, а то умру и не успею». И решил я с нашим деревенским поэтом посоветоваться, как лепить стихи.
Дело было летним вечером. Прихожу я к поэту. Он сидит на лавочке у дома, пьёт пиво из горлышка бутылки. Рыжие лохмы на лоб сползают, на коленях толстая тетрадь: записывал что-то. Подсел я к нему и робко прошу:
- Слышь, поэт, научи меня стихоплётству.
- Э-э-э, дедушка,тут дело тонкое. Поздно вы взялись. раньше надо было.
- Учиться никогда не поздно, - отвечаю я. - Ты мне конкретно толкуй: как из слов городить красоту.
- Ладно, - соглашается поэт, - вначале научись подбирать эпитеты и метафоры.
- Что это такое, - спрашиваю я, и не могу повторить эти мудрёные слова.
- В стихах всё не так просто, - поучает поэт. - В поэзии всё заковыристо, и сравнивают что-то с чем-то. Например, встречается такое: «Глаза любимой как небо голубое» или «Небо голубое как глаза любимой». Вот вы, дедушка, если сейчас придумаете хоть одно приличное сравнение, то я буду вас учить поэтическому творчеству.
Огляделся я вокруг, окинул взглядом поэта и выдал свои первые придумки:
- Наш поэт долговязый и тощий, как жердь, которая лежит у забора. Около забора выаляется жердь. Она похожа на нашего поэта, когда он пьяный, растянувшись, отдыхает под забором. А на заборе рыжий кот с исцарапанной башкой и рваным ухом, похож мордой на поэта после длительной пьянки.
- Ха-ха-ха! - рассмеялся поэт. - Вы, дедушка, душой очень молоды, у вас - редкий поэтический талант. А вы буквы-то помните?
- Кое-какие знаю, некоторые подзабыл.
- Ничего страшного, - успокаивает меня поэт. - На моей пишущей машинке не все буквы имеются, сломались. Ничего. Я на ней печатаю стихи. Вместо буквы «А», например, делаю пропуск. В редакции сразу догадываются, какая буква пропущена. Так что, поэту не обязательно знать весь алфавит. Вот что, дедуля, дам я вам замечательную книгу. Прочтёте - приходите, тогда поговорим.
И он быстренько метнулся в дом и вынес мне книженцию.
Вспомнил я, что очки давно разбил и за новыми надо ехать в район, в аптеку.
Наутро, предупредив свою Матрёну, я отправился в путь. Автобусная остановка в селе - место людное: когда автобус подъехал,в двери полезла целая толпа. Я - за ними и, пока стоял на земле, невольно смотрел на обувь тех, кто уже поднялся в салон. И тут у меня родилось гениальное сравнение: каблуки сзади формой похожи на подбородки людей! Еду в автобусе, смотрю на пассажиров. «Мать честная! А подбородки у граждан похожи на каблуки! Вон у того мужика подбородок - как каблук солдатского тяжёлого сапога с тыла. А у дамочки -остренький махонький подбородочек, словно "шпилька" на модельной туфельке.
Ехали по мосту через речку - опять сравнение: вода в реке движется, словно сомкнутая колонна солдат идёт в поле по извилистой дороге. Приезжаю в райцентр, а там люди по тротуару несутся, словно поток воды в канале.
В аптеке купил очки и поспешил обратно домой. Влез в автобус и узрел: крупная старуха своим широким задом два места занимает. Я её культурненько, как настоящий поэт, прошу:
- Подвиньтесь, пожалуйста, сизокрылая голубка.
А она мне грубым, низким голосом:
- Садись рядом, козёл, и помалкивай, а то разом кулаком по башке тресну - дух вышибу. Страсть не люблю болтунов.
Приехал я домой, подсел к окну, надел с блестящей оправой очки и принялся читать заглавие книжки, которую мне дал сельский поэт. Читал, читал, весь измучился, но всё же прочёл одно слово: «Евгений». Тут входит в комнату моя разлюбезная Матрёна, увидела меня с книгой и от удивления ведро с водой уронила. Вода так по полу и разлилась. Она как закричит:
- Что-о-о! С ума сошёл?! Пора-то сенокосная, а ты, изверг рода человеческого, читаешь?!
И такая она от злости стала некрасивая, а мозги-то мои уже пропитались поэзией, сами собой всё сравнивают, вот я, горемычный, и говорю:
- Ты, Матрёна, в злобе на Бабу Ягу похожа.
- Чего? Чего? А ну, повтори! - завизжала она и схватила кочергу.
Я оторопел от её абсолютной не поэтичности. Перешёл в другую комнату, включил телевизор. На экране ожила сказка с Бабой Ягой в ступе. Я не удержался от поэтического творчества и радостно воскликнул:
- Матрёна, иди сюда! Тебя по телевизору показывают!
Тут она меня кочергой по спине и ахнула.
В этот момент входит моя внучка. Она, студентка, и приехала на каникулы. Моя любимица рассказала мне содержание книжки, которую увидела в моих руках. Я с досады этот гениальный роман обратно принёс рифмоплёту. Тот меня спрашивает:
- Вы, дедушка, прочли эту книгу?
- Знамо дело, - отвечаю я.
- Про что она?
- Эта книга о том, - толкую я, - как один буржуй от безделья замочил другого, а сам удрал за границу, чтобы избежать тюрьмы.
- Ха-ха-ха! - расхохотался поэт. - Вы, дедушка, талант: весьма оригинально поняли роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин». Теперь вы в состоянии сами сочинять стихи.
Я ответил решительно:
- Нет уж! Нет уж! Увольте меня. Я никогда не буду сочинять стихи. В них надо кого-то с кем-то сравнивать. А это - смертельно опасно. Того и гляди, прибьют.