ВЕРОНИКА БЕРЕЖНЕВА - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "МУЖЕСТВЕННЫЕ И ЖЕНСТВЕННЫЕ" ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Моей маме
Зима отступала, и солнышко уж вовсю пригревало. Маленькие слепые от мороза окошки подтаивали, и днём под ними было полно воды. Нинка выглядывала круглым глазом в эти проталинки, стараясь рассмотреть — что делается на улице. Там носилась пацаны — счастливые обладатели сапог и валенок. Они играли в мячик, и Нинка с нетерпением ждала — когда из школы придёт старший брат.
На материной кровати сидели Катька с Толиком и гремели коробком.
- Катька! Положьте спички! Забыли — как горели?
Как горели, Нинка помнила хорошо. Да и как не помнить, если сама поджигала. Мать с утра уходила на работу — мыть полы в конторе, а они оставались дома. Все трое — погодки и четырёхлетняя Нинка — за старшую. Мать строго наказывала следить за малышами и она послушно кивала.
В то утро девочки, как обычно, сидели на печке, а полугодовалый Толька спал в люльке. Сидеть было темно и скучно, и они придумали игру — чиркать спичками. У матери при растопке получалось очень ловко и они старались ей подражать. Вначале ничего не выходило, но со временем стал рождаться огонёк и девчонки испугавшись, тут же бросали горящие спички на земляной пол. Одна из спичек попала в дрова, лежащие возле печки, и вспыхнуло пламя. Недолго думая, Нинка кинула на огонь тряпки. Вначале полетел материн платок, потом кофта, потом чьи-то штаны.
Притихший на время огонь, неожиданно вырос огромным пламенем, и тут Катька заплакала в голос, а Нинка сама перепуганная до смерти, стала бросать в костёр всё, что попадало под руку.
- Не плачь, Катька! Скоро мамка придёт — есть будем.
Но та продолжала плакать, кашляя от едкого дыма, заполнившего домишко. Заревел проснувшийся Толька и Нина, вспомнив о брате, слезла с печи, опустив попутно Катьку. Она нашла в углу кучу тряпья и, прикрыв им огонь, стала вытаскивать из люльки брата. Наконец, она выкатила его и с большим трудом потащила под материну кровать.
- Катька! Лезь сюда!
Спрятав младших, Нинка опустила до полу одеяло и стала успокаивать ревущих малышей. Дым заползал в их схованку и дети громко кашляли.
По этому кашлю их и нашли люди, заметившие дым.
- Ванька! Бегом в контору — скажи Ленке - дети горят..
Вытащили всех троих на мороз. Опухшие от слёз, перепуганные, они оглядывались по сторонам, ища глазами мать, а та уже летела задыхаясь от страха и подбежав, подхватила младшего на руки, прижала к себе и заплакала.
- Целы! Спасибо тебе Господи! И вам люди!
Зарёванная Нинка в это время сидела на руках у соседки Нюры, кутающей её в свой ватник и горько пожаловалась: - Мама! Опять дым!
Печка всегда нещадно дымила и мать ругалась, когда растапливала её по утрам… Опять дым! Домишко вовсю горел и соседи невесело смеялись... Опять дым!....
Шла война, сжигавшая в своих топках города и миллионы людей. Шла война.
Пол Европы и часть великой страны было превращено в пепелище и этот маленький пожар, случившийся в глухой сибирской деревушке, был совсем не страшен людям.
- Ничего, Ленка! Вернётся Петро — новую хату отстроит. И добро наживёте! Главное — дети целы.
Только вот с одёжкой стало совсем плохо - штанов нету, а без них куда?.
Вот и сидит теперь Нинка у окошка — ломает голову — где взять штаны. Пришёл со школы Гришка и у порога теперь стоит пара чобот.
Тут её взгляд падает на старую и порваную материну кофту. Вдев ноги в рукава, она завязывает полы под мышками, а ворот узлом, и так, широко расставляя ноги, обутые в огромные чоботы, идёт на улицу.
А там солнышко. Она морщит курносый носишко и идёт враскоряку в сторону играющих мальчишек. Садится на брёвнышко, придерживая неудобный узел между ног и следит за игрой.
Неожиданно тряпичный мячь летит куда-то в грязь и растерянные пацаны, обыскав всё кругом, увидели её сжимающую что-то между ног и с криками — У Нинка мячик! - повалили на землю и стали отбирать своё сокровище.
Растерянная, плачущая от стыда Нинка пытается отбиться от цепких грязных рук. Но те беспощадно обыскивают её щуплую фигурку и обнаружив между ног дурацкий узел, стали смеяться и показывать пальцами, распевая на всю улицу:
- У Нинки мячик!... У Нинки мячик!
Весной пришла похоронка...Ваш муж... погиб под городом Калинин, защищая Родину...
Похоронке она не поверила и начала строить дом. Сама.
К осени дом стоял и на него приходили смотреть мужики:
- Как это у тебя получилось?! Ведь не бабье это дело...
- А чего там хитрого! Голова, руки есть, да и люди подсобили...
Старшие Ванька с Гришкой помогали месить глину с соломой, малыши носили воду. Печку сложил дед Мирон и она уже не дымила. Хорошая вышла печка.
Когда сошёл снег, мать стала водить их в поле — собирать мороженую картошку, из которой жарила вкусные лепёшки. Накормив детей, складывала остатки в узелок и шла на станцию встречать проходящие поезда. Пытливо вглядываясь в измученные лица солдат, она стояла под вагонами в окружении детей. Ждала мужа с фронта и, не встретив его в очередной раз, раздавала голодным солдатам скудное угощение.
Через год закончилась война, но она продолжала ждать.
- И чего всё бегаешь? Похоронка ведь была...
- Ну и что! А вдруг наш отец где-то в плену мается! Приедет — а мы вот они – ждём...
Через несколько лет в кособокий домишко постучится старый солдат. В нём она с трудом узнает соседа Ивана, который двадцатилетним ушёл на фронт вместе с её Петром. Он окинет тоскующим взглядом ораву детей и вздохнёт. Выросли-то как!
Потом за чаркой вина расскажет о том, как погиб Петро. О том, как гнали в атаку, а молоденькие солдатики-новобранцы сбивались в кучу и жалобно кричали «Мама!» Как увязали по пояс в снегу, а её муж с усохшей после тяжёлого ранения ногой сильно отставал, как упал, сражённый пулей…
- Где же справедливость я вАс спрашиваю?! - кричал Иван, - Ведь пятеро! Пятеро осталось ребят... А я один! Почему его убило, а не меня?
* * *
Пройдут тяжёлые послевоенные годы. Она поднимет и выучит детей и однажды летом соберётся на свидание к мужу. В похоронке были указаны точные координаты захоронения рядового Петра Охрименко, но на месте могилы не оказалось - всё распахано под зерновые культуры. И когда растерянная побежала в сельсовет выяснять, её прогнали, объявив, что никаких могил не было, и что в похоронке могла быть ошибка.
В военкомате нашлись более мудрые люди, на ходу придумавшие перезахоронение всех погибших в округе в одну общую могилу, и показали дорогу.
Серый бетонный обелиск стоял в городском скверике окружённый пыльными деревцами. Без единого имени, но с надписью «Никто не забыт...» И веря и не веря в то, что он, его косточки покоятся здесь, она упала на колени и прильнув лицом к холодному бетону завыла протяжно, по бабьи, в который раз оплакивая свою сиротскую, вдовью судьбу.
- Вот и свиделись мы с тобой, Петруша...
Когда ехала обратно домой, разговорилась в поезде с пожилой женщиной и та долго говорила о страшных боях, прокатившихся по этим местам. О том, что каждую весну во время посевной за трактором появляются на свежевспаханной земле белые человечьи кости.
- Чьи то косточки – наших ли, немцев... кто знает...
20, 01, 2010г.