ПАЛОМНИК 37
/продолжение/
Вообще-то интересные получаются взаимоотношения у человека с животным. Ибо сама суть человеческая несет в себе неиссякаемую любовь, а значит добро и благородство. Это те качества, которые на чувственном уровне хорошо ощущаются не только людьми, но и животными. Они здорово эту силу чувствуют, и она их по природе притягивает.
Причем это здорово сказывается на домашних животных по причине заложенного в них, инстинкта. Где немалую роль в деле воспитания их, возложил на себя, человек.
Впрочем, некоторые человеческие качества, по-деловому используются в дрессировке любых зверей. Но именно домашние животные больше других тянутся к человеку, разделяя с нами жизнь и труд. И они уже инстинктивно тянутся к общению с человеком, признавая его лидером, полностью готовые подчиниться ему, особым звериным чутьем улавливая в нем необычайную силу.
И все же у самого человека бытует такая тенденция, видимо сильно связанная с законами животного мира, чтобы подчиняя животное, человек прибегает к жестким мерам. И, якобы по законам природы животного мира, в дрессировке этих мер не избежать… Хотя лично мне они непонятны, потому и неприемлемы для моей практики.
А то, что приходится делать любому вожаку стада, так то действительно приходится исполнять по закону силы. А этот закон жесток и беспощаден, хотя и имеет допустимые природой ограничения.
А вот наши отношения с животными, в моем понимании, должны складываться иначе, прежде всего не с позиции силы. Ибо мы имеем кроме каких-то силовых преимуществ, ещё ряд других, наделенных любовью.
Почему в общении с животными человек и вкладывает, именно тепло души своей. Потому как именно этого ждут от нас наши младшие братья (животные), когда они «искренне» начинают с нами знакомиться. Правда обо мне так сказать нельзя, когда я пытаюсь пообщаться с собакой, да ещё с бродячей… Вот, так оказалось, и с лошадью у меня не все было в порядке. Потому как ни кнут, и ни плеть для доброго животного, мне пока не под силу… Хотя по мнению наставника лошади, она вполне этого заслуживает.
Но от меня она заслужила лишь весёлую песенку, которая при встрече с ней, она у меня всегда на устах:
«Дай обнять мне тебя на прощанье,
И прими из ладоней овса.
Пусть до следующего свидания
Не прольется твоя слеза…».
Ведь если на эту проблему посмотреть серьёзнее, в плане взаимоотношения лошади и человека, то лично я смог заметить за ними то, что они, как животные не всегда хотят того, чего от них добивается человек. Даже, если он и опытнейший дрессировщик.
Ведь посмотрите, как человек жертвует самой лошадью, её здоровьем, и свободой, наконец. В особенности, если они касаются спортивной или военной славы.
И часто она страдает ради забав каскадеров, и спортивных результатов. Я так понимаю, что из всех домашних животных, лошадь самая несчастная. Но вы уж простите меня, такое по сей день моё мнение…
Когда я становлюсь свидетелем её страданий не только в каких-то развлекательных выступлениях, но и на их дрессировках, и т.н. натаскиваниях. А ведь именно большинство, удобных для человека снаряжений, в виде сёдел и уздечек, доставляют ей практические неудобства, и болезненные страдания. И это меня тоже немало смущает.
Ну, так вот…
Вот так, жалеючи свою лошадь, мы немного успокоились сами и дали успокоиться ей, этой милой труженице…
На таком «мажоре» я прекратил всякие «дрессировки» с ней, развернул её назад, и побрели домой, каждый со своими мыслями, которыми никто не хотел делиться…
Возле двора мы распрягли её, и дали ей немного отдохнуть. Она тут же принялась щипать сочную траву, хотя и предпочитала больше овес, в чем я ей постоянно уступал. Да и самим-то нам нужно было передохнуть от этой не совсем нормальной скачки.
Ещё не успев, как следует остыть и отдохнуть от этой лошадиной гонки, от которой ещё не улетучился запах конского пота. Да в ушах звучал цокот копыт и ржание безумной лошади, как один из коневодов позвал меня на очередную дрессировку. Того самого, моего «неукротимого зверя», почему-то не захотевшего со мной сегодня общаться.
- Лёша, не знаю, смогу ли я найти терпения и силы, чтобы совладать с этим «конем»?
- Да ты что, классная лошадь, зверь, а не лошадь!
- Вот, вот, именно зверь…
- Да ты не отчаивайся, все получится, да и наше неотложное дело этого требует. А то, как бы до темна, не задержатся.
Алешка, этот белобрысый симпатичный латыш, стоял возле «остывшей Буянки», с которой он уже успел провести класс верховой езды, и похлопывал её по взмыленной холке, что-то нашептывая ей на ухо.
Очевидно, что у каждого есть свой подход к общению с животными. Но лошади… ох как много нужно познать, чтобы завоевать её доверие.
Ведь тысячелетиями человек завоевывал это доверие у самого, казалось бы, домашнего животного. Но видимо эти отношения стали больше походить на те человеческие отношения, в которых больше всего признается взаимная любовь и дружба. И сколько бы я не испытывал свою любовь к этим умным животным, сколько бы не изучал их нравы и повадки, но к полному их доверию в моем общении с ними, я так и не пришел.
По-видимому еще много работы в этом плане предстоит мне. Возможно только неким, этаким звериным чутьем, слившись с лошадью, как бы составляя одно целое в виде легендарного Кентавра, и можно достичь полного взаимопонимания, находя с ней общий язык. Потому как, лошади, предназначенные для верховой езды, лучше поддаются дрессировке, и они более верны и покладисты в общении. Этот инстинкт закладывался еще в далекой древности, когда они предназначались только для верховой езды, и применялись большей частью в войнах. Где они одинаково разделяли с человеком и победы и поражения, жертвуя своими жизнями, навечно оставаясь на поле брани. Это очень сплачивало человека и лошадь, хотя все это и выглядит нелепо и парадоксально.
В моем детстве был у меня великовозрастный друг, который был старше меня на десять лет. Очень ловкий и шустрый тракторист, Вася. Я всегда напевал ему его любимую песню: «Мой Вася». И эта песня почему-то нас еще больше сближала. Так вот этот Вася был очень большой любитель лошадей, и большой поклонник всех знаменитых тогдашних жокеев и ковбоев. Да и сам-то он знал лошадь прекрасно, и справлялся с ними не хуже его кумиров. И если на тракторе он был ас, то на лошади держался, как «джигит-головорез». Наездник он был просто великолепный…
И мы, тринадцатилетние подростки, просто не могли не восхищаться нашим Васей. Мы не знали его кумиров, но мы-то знали, что наш Вася лучший наездник в мире. И только мои похождения в Цирк, заставляли меня думать, что там есть такие же джигиты, как наш Вася. Потому как мы всегда восхищались его выездке и осанке настоящего джигита.
Как же он владел своей лошадью! Он мог на полном скаку сидеть на ней и передом и задом, и даже стоя на ней, как бы пританцовывая! И самое главное, он так любил свою лошадь, что мне порою казалось, что он так и спал на ней… Когда-то он, толи в шутку, толи в серьез говорил, что его даже и мать на лошади родила… В те времена я в это верил ему с большой охотой…
Но я знал, что он скрывал от нас с десяток серьезных переломов, «заработанных» на лошадях. Потому как, уж очень основательно он занимался ими. И показывая нам, пацанам, свои трюкачества, он мог на полном скаку подобрать любую брошенную нами на землю вещь. И восхищению нашему просто не было предела.
Так вот мой детский кумир, Вася, говорил, чтобы подготовить лошадь к верховой езде, на это нужно потратить ни много, ни мало, но не меньше года. Вот так-то! Но если не добиться той монолитности всадника и лошади, такого взаимного понимающего слияния, то на это может уйти и больше года. Ведь лошадь и всадник должны доверять друг другу. Причем она не должна бояться его неожиданных резких команд. А он в свою очередь, не должен пугаться каких-то нежелательных капризов лошади. Ведь лошадь все же доверчива прежде всего, и неприхотлива к любым условиям. И она откровенно ждет от человека, и внимания, и ласки…
И вот, наслушавшись практических наставлений Васи, мы, тринадцатилетние подростки всячески стремились быть похожими на ковбоев. И тайно, по вечерам выходили на луга, где паслись рабочие и верховые лошади, которые были спутанные веревкой на передних ногах. Мы не случайно накапливали свой опыт общения с лошадьми, и мы заранее присматривали каждый для себя подходящую лошадь, для того, что бы овладеть ею.
Приближаясь, каждый к «своей» лошади с куском хлеба и с самодельной уздечкой, распутывали ей ноги, вдевали уздечку и, кто как мог, забирались к ней на спину.
Немного посидев на ней, чтобы освоиться, и чтобы как-то справиться со своим волнением, я сильнее «прихватывал» уздечку, «пришпоривая» её своими босыми ногами, начинал скаковые занятия от простого шага до скачек рысцой.
Восторгу моему просто не было предела! Я ощущал под собой не просто лошадь, но я уже умел почувствовать в ней своего друга, с которым могу общаться, как говорится на «ты». И когда ветер пронизывал нас, казалось бы, насквозь, я испытывал несказанное наслаждение…
Мой дед, зная тогда мое увлечение, сделал мне, как мне казалось, настоящую уздечку, сплетенную из кожаных ремешков, с вплетенным в него мягкой проволоки.
Овладевая искусством «укрощения» лошадей, я уже настолько осмелел в общении с ними, что, выбирая её, я мог к ней подходить и без куска хлеба, смело, отводя её морду, для того, чтобы снять с неё путы. За что однажды и был наказан, когда моя новая «избранница» больно укусила меня за плечо. Да, синяк на плече долго красовался, чего я откровенно стеснялся показать своим друзьям…
После этого случая я был очень внимателен с лошадьми, и очень осторожно пытался приучить их, избегая лишних эксцессов.
Так что, не пройдена, видимо эта наука… И вот здесь предстоит еще пополнить свой багажный опыт по дрессуре лошадей… Ведь Земля Обетованная, ждет от нас таких перемен…
/продолжение следует/