Здравствуй, свободный человек!

Последнее утро доктора Честера.
Первое что приходит на ум, что с такой внешностью этот человек мог быть кем угодно. Любым лощеным и холёным молодым человеком из высшего общества. Хоть топ-менеджером, хоть управляющим, хоть юристом.
Перед зеркалом (нам видны только пальцы, маникюрные ножнички, губы, усы и бородка), прихорашивается молодой человек с загорелой гладкой кожей. Короткими точными движениями отстригаются отдельные волоски, портящие всю картину. Он что-то напевает себе под нос. Что-то спокойное и умиротворяющее, возможно из классики…
Человек оборачивается, и мы видим молодого (до 35 лет), интеллигентного человека. Скорее сухощавого, чем средней комплекции. Явно питающегося постоянно и сытно, лощеного, одинокого, и довольного собой.
Его холостяцкая квартирка (или часть дома) представляет собой модный, достаточно уютный, достаточно просторный и недешевый уголок в доме на окраине небольшого городка.
Честер (а это именно он), надевает модные очки, закрывает выключенный лэптоп, берет его под мышку, кладет в карман дорогой сотовый телефон, берет ключи и выходит из дома.
Мы видим Честера, одетого в модный, серо-синий костюм и белую рубашку, галстук подобран в цвет костюма. Туфли начищены до блеска. Раннее летнее утро. Он стоит на низеньком крылечке и довольно щурится сквозь очки-хамелеоны на ласковое летнее солнце. День обещает быть жарким. Пижон - да и только…
На дорожке перед входом, под навесом, припаркован желтый Лотус «Эсприт» кабриолет. Честер легко сбегает с крылечка и садится в машину, закинув лэптоп на сиденье по соседству.
Маленький «Лотус» радостно бежит по улочкам маленького городка, постепенно выбираясь на федеральное шоссе, ведущее в пустыню. На улицах народу мало, Честер с удовольствием поглядывает по сторонам, подмигивая девушкам и махая рукой редким знакомым людям, работающим в магазинах и т.д.
Лотус бежит по федеральному шоссе, не нарушая правил и не совершая опасных обгонов. Встречный поток воздуха развевает волосы Честера, он улыбается своим мыслям. Становится жарко. На горизонте собираются черные грозовые тучи. В конце концов, они закрывают невысокое солнце, и Честер успевает взглянуть на последний луч, пробивающийся сквозь тучи. В следующий момент он поворачивает к воротам на военную базу, и проводит электронной картой по устройству доступа. После чего он проходит визуальный контроль перед будкой охраны… Типичная для Америки военная база с пустынным пейзажем и стоянкой для личных автомобилей, устроенной в большом ангаре.

«Черная Месса».
Входная зона в комплекс. Турникеты (много). Возле каждого будка с контролером.
Честер кокетничает с девушкой славянской внешности, проверяющей его лэптоп и документы, одновременно выключая сотовый телефон и упаковывая его в специальный контейнер. Он пытается её пригласить в ресторан или к себе на ужин. Она неприступна, хотя явно довольна оказанным вниманием.
К перрону подходит автоматический вагончик, и молодой человек отправляется в долгое путешествие по комплексу к своей «лаборатории аномальных материалов»… Перед глазами проплывают картины гигантского научного военного центра…

Через тридцать пять минут Честер выходит на ажурной посадочной площадке, расположенной на высоте двадцати метров над дном тоннеля, вырубленного в толще гор.
Возле дверей с небьющимся стеклом, взмахом руки Честера приветствует охранник в униформе и бронежилете. Поправив кобуру с пистолетом, охранник открывает защищенные паролем двери. На груди красуется табличка с надписью; «Барнет Калхун. Охранник третьего ранга. Лаборатория аномальных материалов».
Честер идет по гулким коридорам к раздевалке. Охранники удостаиваются кивка головы и стандартных фраз «С добрым утром…». У охранников приветливые, дружелюбные лица, которые превращаются в постные рожи или гримасы за спиной Честера. Они знают, что у Честера такая-же гримасса… Ученые удостаиваются рукопожатия, и иногда стандартной приветственной фразы.

Раздевалка инженерного и научного персонала. Вдоль стен стоят сдвоенные металлические шкафчики инженеров и ученых. В шкафчике Честера идеальный порядок. Молодой человек аккуратно переодевается в х/б (нижнее бельё из хлопка) из вакуумного одноразового пакета, повесив итальянский костюм на плечики, и упрятав его в пластиковый чехол.
В х/б и мягких клеенчатых тапочках Гордон проходит к терминалу с «универсальными костюмами защиты». В отдельных герметичных прозрачных капсулах, как в музее, стоят четыре оранжевых костюма.
 В отличие от остальных, костюм Честера в идеальном состоянии. К тому же он ещё и совершенно новенький, почти не пользованный.
Введенный код открывает доступ к универсальному костюму. Ученый надевает костюм, похожий на скафандр, бормоча что-то себе под нос.
Тут он обращает внимание на запасной аккумулятор, стоящий на дне капсулы, где только что находился костюм.
- Скотина Байерс.… Опять поленился убрать эту штуковину на склад! Всё сам! Для чего только нужны эти техники???
Честер торопливо относит аккумулятор в свой шкафчик.
После этого Гордон, надев костюм и проверив его параметры, направляется в лабораторию.
Сегодня предстоит тяжелый эксперимент. В управление порталом были внесены серьёзные изменения. «Вагнер-I» был серьёзно перепрограммирован. Были пересмотрены величины поправок и корректирующие коэффициенты.
Предстояло в очередной раз попытаться заполучить образец весом не менее 15 килограмм.
И это только на словах всё так просто. На самом деле предстоит серия однообразных экспериментов с подстройкой и подбором поправок.
А это означает, что предстоят и аварийные выключения, и нервозность всего персонала. А месячный график работ неимоверно плотный, да ещё и срывается постоянно из-за разных ЧП.
Гордон уже был недоволен. А тут ещё Байерс с этими аккумуляторами. Никогда не убирает их из капсулы костюма.
Честер с недовольным лицом входит в лабораторию. У ворот стоят Байерс и Рюммер.
Они мило треплются о бабах. Гордону ничего не остается, как сделать вид, что этого ничтожества просто нет рядом.
Он входит в зал, где установлен новейший на данный момент портал «Вагнер-I». За ним с шипением и лязгом запираются ворота. 
Байерс и Рюммер неторопливо занимают свои места за диспетчерским пультом.
Трансформаторы уже заметно гудят под напряжением.
Из-под потолка спускается консоль с трансдекодером-альфа. Вскоре с него на трансдекодер-гамма, расположенный в нише в полу, пробивается первая электрическая дуга.
Честер на полуавтомате проверяет состояние аппаратуры, находящейся в его власти. Проверяет связь с постом диспетчера…
Наконец, появляется маленький радужный шар. Это портал. Плод многолетних трудов ученых многих стран. Результат устремлений человечества к мгновенным перемещениям в пространстве.
Этот шар стремительно растет до размеров футбольного мяча, становясь полупрозрачным. Оранжевые всполохи говорят о нестабильности поля. Однако сегодня эти всполохи весьма робкие.
Зрелище завораживало. В ушах появился шорох и некая заложенность, как под водой. Шорох был похож на то, как будто на газету сыпали сухой песок равномерной струйкой.
Наконец, уши немного отложило и появилось ощущение ветерка. По всему телу волоски неприятно зашевелились, даже в носу стало щекотно. Оставалось ждать считанные секунды до открытия прохода.
«Только не отключайся, только не отключайся!»- думал про себя Гордон. Он ухватился поудобнее за обрезиненные рукоятки тележки, и медленно покатил её к порталу. Тележка поскрипывала, а ловушка для инопланетных форм жизни с приманкой внутри позвякивала.


Взрыв в лаборатории.

… У Честера кружится голова. Он не может сфокусировать взгляд на своей подогнутой под голову руке.
Наконец с кряхтением Честер садится. Постепенно взгляд фокусируется. Но он видит только часть лаборатории, которая выглядит так же, как и раньше. Картину несколько портят красные отблески аварийной сигнализации и дым, который летает где-то на верхней границе взгляда…
- Скотина Байерс… Опять не проверил предохранители (голос звучит глухо, как из-под воды). Но это уже слишком!- Честер как бы нехотя раздражается…- Сроки окончания экспериментов опять откладываются! Байерс, скотина, и ты, Рюммер-падла, за это заплатите… Дорого…
Честер пытается найти взглядом окошко диспетчерского пункта. В глазах все плывет. Голова отказывается подниматься. Честер опирается рукой о пол и пытается подняться. На чистенький рукав универсального костюма падает черная нитка слюны. Честер стирает её рукой, но слюна только размазывается.
-Уроды!.. Тихо, но злобно ругается Честер.
  Взгляд постепенно фокусируется. Появляются более или менее нормальные цвета.
Слюна черная и густая от крови. Тут взгляд фокусируется на опорной руке. Рука опирается на руку человека в костюме лаборанта. Рука лаборанта синюшная. Честер пытается отдернуть свою руку и видит «лицо» человека… то, что было лицом ещё живого человека. Честер не может узнать человека, его опять мутит и он погружается в бурую мглу.
Перед его внутренним взором проходит череда видений:
- Он толкает тележку с ловушкой к камере телепорта…
- Вертигонт…
- Охранница славянской внешности с большими намалеванными красными губами…
- Стая «хрюшек»…
- Вспышка взрыва…
- Дверь лаборатории перекошена и из-за неё идет дым и виднеется пламя…
- «Лицо» когда-то живого человека…
- Манукел и его страшный взгляд…
- Брюхо Ганарча…
- Звездное небо. Постепенно в поле зрения вплывает нога в специальном ботинке и «универсальном костюме защиты»…
- Последний луч солнца и ворота базы захлопываются…
Честер приходит в себя. Он отчетливо видит перед лицом рифленый пол лаборатории и понимает, что лежит лицом в крови. Резко садится, и начинает быстро, брезгливо, но аккуратно вытирать лицо от крови.
Он не может видеть, что на лице остается «граница» уже подсохшей крови, похожей на трещину на лице. В бородке тоже хлопья спекшейся крови.
Параллельно с «умыванием» Честер слышит странные звуки животного происхождения, сопровождающиеся чавканьем. Он начинает истошно орать:   «Доктора-а-а-а! Охрана-а-аа-а! Доктора-а-а! Срочно доктора, я ранен»! Задевает себя за распухшую разбитую губу, отдергивает руку, яростно шипит и тут же вновь начинает истерично стирать кровь с лица, не замечая, что он её просто размазывает. Опять принимается орать…
Немного успокоившись, кричит:
- Я немедленно требую доктора! Этот инцидент будет разбираться в суде в присутствии моего адвоката! Вы мне за всё заплатите! И за травмы, и за нанесенный моральный ущерб, и за упущенную выгоду, и за потерю здоровья в тяжелых условиях труда! И за всё ответит корпорация и этот мудак Рюммер, да, и ещё старый пердун Гарвиц (добавляет он тише)… Я ему неоднократно говорил, что в нашей лаборатории недопустим бардак… А Байерс постоянно забывает проверять и менять предохранители… А Рюммер постоянно укрывает этот факт…
Честер трет лицо рукавом, упершись стеклянным взглядом в стенку. Наконец, немного успокоившись, пошарив по карманам комбинезона, он достает чистый носовой платок. Полностью развернув его, начинает вытирать лицо.
Получается плохо, но Честеру посмотреться некуда… Параллельно он начинает осматривать лабораторию и что-то сердито ворчать себе под нос. Все заканчивается громкой фразой:
- И так мои эксперименты откладываются ещё на месяц, в лучшем случае… Ученый совет и генерал Миллер будут уведомлены о срыве сроков! И какая-нибудь скотина, наконец, позовет доктора!!!! Здесь человеку пло…
Он упирается взглядом в месиво из лица… Столбенеет. По цвету волос и по нашивке догадывается, что это Байерс… «Байерс?!». Его начинает мутить, но он останавливает позывы желудка… Из ступора его выводит набор звуков-  топанье маленьких ног и почавкиванье…

Получасовые крики и угрозы ни к чему не привели… Пришлось самому встать и пойти. Гордон, кряхтя, тяжело вылез в щель между искореженными дверями.
За углом, в «прихожей», стояли разбитые и пустые барокамеры для инопланетных форм жизни. Затылок Честера покрылся испариной. Теперь эти кровожадные твари могли быть где угодно!!!!
 После перемещения из изучаемой галактики, научный персонал «Черной мессы» тратил немало усилий для систематизации и изучения инопланетных форм жизни. Правда, большинство тварей наблюдались в естественных условиях и не могли быть перемещены на Землю по техническим причинам.
Все твари были на удивление кровожадными, подвижными и крайне опасными. Некоторых тварей называли по привычкам или особенностям.
Наверное, самыми мелкими и менее опасными были «мозгососы» или Хедкрабы (разновидность одной формы инопланетных существ).
Эти твари, похожие на обезглавленную тушку индейки, пытались кусать своих жертв ротовым отверстием, расположенным на брюхе.
Прозвище «мозгососы» они получили по результатам экспериментов. Им «скармливали» различную домашнюю живность, и выяснили, что излюбленным является прыжок на голову жертвы с последующей парализацией воли жертвы и полным подчинением себе.
Смешно было наблюдать как в специальном загоне «мозгосос» пытался одолеть корову. Пеструха ловко ловила одну тварь за другой на рога…
Честер теперь не разделял радости экспериментаторов по поводу такого поворота событий… Он, почему-то, отчетливо видел перед собой глаза Пеструхи… и слезу, катившуюся по её щеке.  И одновременно он чувствовал, какие деревянные от ужаса у него ноги.
Под «универсальным костюмом» бродил сквозняк ужаса, а х/б бельё намокло от ледяного пота. Кончики пальцев онемели.
Вдыхать и выдыхать воздух теперь приходилось очень тщательно… Стараясь делать это совершенно беззвучно. Но всё портило сердце. Оно грохотало как допотопный паровоз.
Время текло медленно и как бы толчками. Вдруг весь мир сконцентрировался в одной надписи, проплывающей перед глазами Честера… «ТЫ УЖЕ МЕРТВ ТЫ МЕРТВ ДАЖЕ ЕСЛИ ДЫШИШЬ МОЗГОСОСЫ САМЫЕ БЕЗОБИДНЫЕ ИЗ ВСЕХ ТВАРЕЙ ОНИ ПРОСТО ОКОРОЧКА».
Надпись состояла из сгустившейся мглы и плыла в абсолютной тишине медленно и торжественно, как похоронная процессия.
Честер понял, что он действительно мертв. От него осталось только зрение, которое постепенно тускнело…Он отпустил свою душу и решил остаться здесь навсегда. Душа покинула его, оставив только покой.
Тело Честера, ещё наделенное зрением, начало своё бесконечно медленное движение к кафельному полу.
Время окончательно остановилось. Честер провожал взглядом  слова «ПРОСТО ОКОРОЧКА» и зрение решило оставить тело в полнейшем покое… и угаснуть, медленно и торжественно. Оно не желало видеть надвигающийся к лицу кафель. Зачем беспокоить покойника…
Вдруг всё изменилось. В один миг… Нет, сначала нахлынули звук, кислород и отчетливое зрение на 150 единиц с мельчайшими деталями в швах между кафелем, а только потом закончилось коротенькое мгновение.
Сзади раздался грохот. Честер из неудобного, почти горизонтального положения стартанул, как спринтер. Поскользнулся на осколках стекла, упал на полусогнутые руки, коснулся губами холодного кафеля, не обращая внимания на прилипшие к рукам и лицу кусочки стекла и мусора, вскочил и бросился из  «прихожей», почувствовал тяжелое приземление кошки на спину и ещё прибавил,… Запнулся о фрагмент барокамеры и опять упал на полусогнутые… коснулся губами… не обращая… вскочил и бросился дальше.
Кусок холодного мяса коснулся щеки, мелькнули когтистые задние лапы, отмахнулся как от мухи, увидел высоковольтную дугу, бьющую из щита через коридор, нырнул под неё рыбкой, успев выставить руки вперед…и закончилось второе мгновение.
Честер тяжело выпал в коридор и решил что теперь уже можно! Пусть едят! Пусть жарят! Дыханья нет. Сердце бьется в горле. Руки и ноги ватные. Всё, с него хватит!
Он здесь работает, а не «последний герой»! А вот руководство лаборатории будет отвечать по всей строгости закона!.. Беспокоило только что-то тяжелое, лежащее на спине. Было весьма неудобно лежать, и тяжело было дышать.
Честер услышал, как потрескивают его волосы. Он провел рукой и понял что это статическое электричество.
 «Ничего себе дуга!!!»- подумал он и похолодел… Он вспомнил кошку… Нет, не кошку! Кошек он не видел в «Черной мессе» никогда. Вспомнилось мясо у щеки, его не мертвое трепыхание и когтистые задние лапы… На каждой лапе было по одному острому когтю!
Уже вскакивая, понял-  что это мозгосос!!!!

Честер вертелся волчком, пытаясь сбросить тварь, но мозгосос держался крепко! Когда паника поулеглась, стало очевидным, что тварь не атакует и не шевелится. Но и не собирается слезать со спины.
Посмотревшись в непробиваемое стекло дверей, Честер увидел, что дохлая тварь висит на спине, зацепившись когтем за шов на костюме. Честер, с брезгливым содроганием, попытался сбросить тварь через себя.
У Гордона свело живот при касании головы, а затем и щеки, с трупом. А он, гад, так и не отцепился.
Пришлось его перебрасывать обратно руками, содрогаясь от отвращения. Что-то полилось за шиворот. Наверное, слюна или кровь мозгососа. Честер просто заорал от отвращения нечеловеческим голосом.
А намокший труп не перекинулся.…
Со второй попытки, увязнув руками в чреве твари, Честер его перекинул на спину. Постоял, успокаиваясь. Поднес руки к пересохшим губам и вовремя остановился.… Пришлось губы облизывать.
Во рту появились осколки стекла, на зубах заскрипел песок… и ещё что-то… Честер максимально осторожно начал выплевывать эту гадость.… Это позволило сосредоточиться на маленькой проблеме и успокоиться…
Гордон крался по коридору, ведущему к раздевалке. На его спине по-прежнему болтался мозгосос. На стене висел пожарный щит. Честер схватил выдергу, топор и багор. Ощущение тяжести оружия окрылило ученого.
Первым делом он выдергой, как крючком, неуклюже избавился от надоевшей твари. Пинком отправил её в путешествие по коридору. Он понятия не имел, как с этим обращаться, и для чего это всё предназначено.
Но топор по умолчанию был самым кровожадным оружием! И Гордон теперь был кровожадным! Его это окрыляло! Багор был похож на копьё, и этот факт не мог не воодушевлять. Выдерга была железная, легкая… меньше всего похожа на оружие.
Гордон повертел её в руках, и выкинул. Выдерга со звоном укатилась по коридору прочь. Честер помахал топором. Его взгляд стал жестким, как сталь. Теперь мозгососы и все остальные твари не возьмут его... «голыми руками-ногами»!
В коридорах стояла гробовая тишина, а значит, всё было спокойно.Оставалось забрать свою одежду в раздевалке. Сесть в поезд и уехать из подземелья, чтобы потом отправиться в центральный офис и затем в суд!
Прочь! К солнцу, к свежему воздуху. К красивым девушкам, в конце-то концов.… Только сейчас заберет итальянский костюм.… Нет, он сейчас переоденется в свой прекрасный серо-синий итальянский костюм и белую рубашку, наденет галстук, подобранный в цвет костюма, и уедет. И у него будет вся жизнь, полная удовольствия. Будут бессонные ночи со страстными мулатками. Будут горные курорты с белокурыми шведками…
Честер, скорчив героическую физиономию, ещё пару раз махнул топором и направился в раздевалку.
В раздевалке пахло чистотой. Честер направился в душ и кое-как отмыл костюм от всей этой гадости, полученной в лаборатории. 
Вернулся в раздевалку и снял с себя эту чертову сбрую, пахнущую потом, резиной и прочей гадостью.… Повесил его в капсулу для дезактивации.
Его передернуло от воспоминаний. СКОРЕЕ В ДУШ! Потное бельё с отвращением было отправлено в утилизатор…
Через час Честер стоял перед зеркалом в душевой и разглядывал своё лицо, пострадавшее за этот тяжелый день. Нижняя губа разбита и поцарапана стеклом. На щеках следы легких порезов и ссадины.
Наручные часы на полке в кабинке показывали, что Честер два часа как перерабатывал.… Какого черта! Он с этих бумажных крыс стрясет всё, что ему причитается за переработку. За травматизм на рабочем месте и, конечно же, за огромный моральный ущерб!
Вот, что теперь прикажете делать с разбитыми губами? Не понять, на кого он теперь похож… Возможно, будут проблемы с охраной! Фак! Уроды!!! Руки саднит от всех этих ударов и перенапряжений. Наверное, дня три невозможно будет работать на клавиатуре!!! ФАК! Эти твари за всё ответят!!!! Ох, как заплатят! Эти гады хуже мозгососов!!!
Чистый, как новенький доллар, Честер стоял на посадочной площадке и ожидал вагончика. В его руке покоился ноутбук. Волосы аккуратно уложены феном. Галстук идеально завязан.
Предыдущий вагончик ушел минут семь назад. Оставалось ждать ещё восемь, а возможно и меньше. Да! Пусть охрана и персонал разбежались, но автоматические вагончики должны ходить! Это единственный путь с уровня их лаборатории! Восемь минут, нет, уже семь минут ожидания и тридцать пять минут дороги и он сядет в свою машинку, которая доставит его до ближайшей пивнушки! Ну, уж нет! Это будет ресторанчик! Честер доволен собой, и за все подвиги он себя сегодня щедро наградит!
Через сорок минут ожидания все точки встали над «И»! Разъярённый Честер отправился обратно к ресепшену. Схватил трубку телефона трясущейся от праведного гнева рукой. И какое-то время орал в пустоту. Когда глотку стало саднить от крика, Гордон разбил в щепки трубку, при этом поранив руку.
Пульт управления вообще не подавал признаков жизни. Гордон решил разнести это чудо техники в щепки. Для этого ему нужен был топор… и возможно багор.
Он железной походкой «Командора» направился в раздевалку за орудиями мести.
В коридоре Честер столкнулся нос к носу с мозгососом.… Надо же… Он уже считал, что их встречи в прошлом… Молниеносный бросок твари остановил брошенный ему на встречу ноутбук. Благодаря этому мозгосос промахнулся, ноутбук погиб в лапах твари, а Честер получил возможность добраться до топора.
С топором в руках Честер уже спешил назад, навстречу этой твари. Он её ненавидел всей душой, и желал скорее с ней разделаться…
Мозгосос так же спешил навстречу. Честер должен был оказаться вкуснее ноутбука…
Честер увидел бросок мозгососа, и решил его остановить ударом топора. Да! Как в большом теннисе! С замахом из-за спины!
Мозгосос промахнулся. Честер тоже! Как во сне топор продолжал свой полет по дуге.… Холодея, Гордон понял, что топор окончит полет где-то в его левой ноге… Отчаянным усилием топор был отведен от ноги, и он продолжал разворачивать Честера, который боковым зрением уже видел Хедкраба, готовящегося к прыжку…
Гордон ещё раз махнул топором и направил его в тварь. Топор полетел… мимо.… Но, зацепившись железкой за прорезиненную ковровую дорожку, топор крутанул рукояткой и укокошил краба. Честер побрезговал проверять, жив ли мозгосос. Рукоятка топора так же вызывала отвращение. Она была вся в зеленой слизи мозгососа…

Что же делать?

В таком ступоре он никогда ещё не был. Надо же. Как же так случилось, что база, это чудо человеческой мысли превратилось в такую изощренную могилу? Выхода наверх нет! О существовании какого-то запасного выхода Гордону точно ничего не известно! Зато единственное средство эвакуации, вагончики, не работало. Вокруг него лишь каменные стены. Над ним сотни метров скальных пород. И вокруг эти кровожадные твари. Что же делать? Что же делать?..
Пришлось снова вооружаться. От багра пришлось отказаться. Тяжелое, неуклюжее оружие. Нечего было мечтать попасть им в мозгососа. Топор был подобран и помыт. Гордон не поленился сходить за выдергой. Вполне приемлемая убойность в сочетании с компактностью и универсальностью. Теперь он на неё имел виды.
После этого Гордон тщательно заперся в раздевалке. Старательно помыл свой универсальный защитный костюм, на этот раз изнутри. Для этого пришлось достать х/б из утилизатора и использовать его как тряпку.
Изнутри тщательно сбрызнул костюм специальным силиконовым дезодорантом. Проверил дырку, сделанную мозгососом. Ничего страшного. Просто небольшая дырка в ткани, закрывающей и дополнительно герметизирующей шов. Проверил все полученные костюмом повреждения. Подзарядил его дополнительным аккумулятором из кабинки. И облачился в него, тщательно подогнав по размеру. Благо, в кабинке имелся дополнительный комплект х/б.
Теперь Честеру предстояло найти путь к поверхности, руководствуясь смутными представлениями о расположении лабораторий и всей базы.
Ни одна схема эвакуации, висящая на стене, не рассматривалась дальше ближайшей посадочной площадки. Ему приходилось бывать  в соседних «отсеках» базы. Но он туда попадал только с посадочных площадок.
Ни один инструктаж не сообщал, как покинуть базу в таких вот условиях. Грёбаная секретность, и не менее грёбаная самоуверенность! Честер уже понимал, что он в ловушке.
Сиди, не сиди, а спасать одинокого ученого никто не собирался. Надо было собираться и идти, чтобы куда-нибудь прийти. Честер не ощущал себя «крепким орешком» как босой Уиллис, способным преодолеть всё, но делать было нечего.
Заткнув выдергу за пояс, и держа топор наперевес, Честер отправился на поиски хоть чего-нибудь, что указало бы на выход или способ эвакуации из этого могильника.
Искал хоть что-нибудь, что могло бы его вывести наружу. Никаких дверей с надписью «ВЫХОД» обнаружить не удалось. Имелся неопознанный проход на нижнем ярусе, но обследовать его не удалось. Пропускной модуль не работал, а выбить небьющееся стекло не удалось ни топором, ни выдергой.
Честер сходил на посадочную площадку. Прекрасный вид с высоты пары десятков метров на каменистое дно и ни одной возможности спуститься. Да и в возможность преодоления каменистого дна тоннеля  верилось с трудом. Там было всё похоже на скалы Юпитера.
Пожалуй, только шею можно свернуть.
Дальнейшие поиски показали, что в их блоке имелись две лестничные клетки, соединяющие четыре уровня. Один большой лифт, на котором перемещался персонал, на нём же перемещали по уровням образцы и оборудование. Блок имел ширину около пятидесяти метров. Глубину порядка двадцати пяти. И различную высоту, которая не была ниже шестнадцати метров.
Честер чувствовал себя загнанным зверьком. Маленьким. Одиноким. Затравленным. Голодным. До сих пор не удалось связаться с кем-нибудь. Все средства связи молчали. Он смутно представлял, куда ему следует двигаться, спасаясь от всех этих тварей и одиночества.
Гордон вернулся в раздевалку. Попил водички, и сев лицом к входу с топором наготове, погрузился в тяжкое раздумье. Знаний по спасательным операциям он не имел никаких! Вот он, результат узкой специализации и ограниченного кругозора. Ни малейшего понятия о технике скалолазания или альпинизма. Так хоть была бы возможность воспользоваться кабелем как веревкой. Тогда можно было бы попытаться преодолеть каменистое дно тоннеля. Увы!
Вдруг его осенило! Ведь все лаборатории получают чистый воздух откуда-то! Он бегом бросился на посадочную площадку. Да, конечно! Он там никогда не видел никаких устройств с вентиляторами! Не показалось! Значит, воздух приходит и уходит по каким-то другим каналам, а не через главный транспортный тоннель. А кстати, там вообще не было никаких труб. А по трубам к ним попадала и вода, и сжатый воздух, и кислород в лаборатории. А ещё была и канализация. Она ведь тоже куда-то удалялась. Гордон немного поразмыслил, и решил начать с нижнего яруса. Точнее с его доступной части.
Он увидел трубы в металлическом кожухе, которые сквозь зарешеченное отверстие уходили в сторону соседнего блока лабораторий. Если решетку сбить, то можно добраться до тоннеля или что там это такое, сквозь что протянуты трубы. Но! Путь к этим трубам был прегражден дверями пропускного модуля! Черт!
Ладно! Не очень-то и хотелось! Лучше проверить вентиляцию. Она наверняка ведет на поверхность!
Честер неотступно следовал за изгибами вентиляционной трубы с яруса на ярус. Добравшись до четвертого яруса, Гордон обнаружил, что труба просто уходит в потолок. Она, скорее всего, вела на поверхность, но Честер пока и не догадывался, как до неё добраться. И тем более он не догадывался, как воспользоваться трубой. Ни одного люка ему не попадалось, который смог бы обеспечить доступ вовнутрь этой трубы. К ней подходили только маленькие трубы, сквозь которые невозможно пролезть.
Для начала Гордон решил попробовать дотянуться до трубы. Для этого требовалось притащить ящик для образцов с третьего уровня. Лифт не работает, а значит нужно тащить по лестнице. Уже толкая перед собой ящик по коридору, Честер понял, что ящик большой, подходит как нельзя лучше для того, чтобы достать до трубы, но чертовски тяжелый. Лифт нужен был катастрофически. Но лифт не работал. Честер встал как вкопанный. Простая мысль его осенила. А что, если он мучается зря и на четвертом уровне есть такой же ящик? Гордон пошел на четвертый уровень и выбил все двери, какие смог. Но нашел только решетку для иноземных форм жизни. Она по величине была чуть выше стола, зато несравненно легче.
Честер сходил попить водички и вернулся к ящику. Втащив ящик еще на один пролет, Честер уже плохо себя контролировал. Сердце рвалось из груди, а костюм казался непосильной ношей...
  Казалось, что прошел целый месяц с той поры как произошла авария, и целую неделю он тащил этот огромный ящик. Руки и ноги тряслись, воздуха не хватало, в костюме хлюпал пот, в ушах стоял гул, а глаза застилала пелена. Но на сердце было спокойно. Теперь все не имело никакого значения! Абсолютно! ЯЩИК СТОЯЛ НА ВЕРХНЕЙ СТУПЕНЬКЕ! НА САМОЙ ВЕРХНЕЙ! Гордон пока ещё плохо помнил, зачем ему понадобилось тащить наверх ящик, но он был почти счастлив…
Гордон проснулся от топота. В "его" трубе находилась тварь. Судя по цоканью и чириканью, это был очередной мозгосос. Но, несмотря на отвращение и страх, вставать и что-то делать не хотелось. Все тело было ватным и как будто бы чужим. Поэтому Гордон устроился поудобней, прикрыл глаза и стал думать. Сначала он думал о вещах конкретных. О еде. Возможно, что-нибудь можно найти во владениях охраны.
Несмотря на строжайший запрет и наказания, охранники периодически жевали не только жвачку. От них на километр несло то домашними котлетами, то индейкой. Значит, они имели возможность протаскивать еду на базу.
Вновь в трубе раздалась возня и чириканье. Гордон готов был поклясться, что раньше этого мозгососа в трубе не было. Он пришел откуда-то сверху. Оттуда, где солнце, ветер и свежий воздух.
Гордон подумал про ласковое солнце, и вспомнил про пикник с Мэри две недели назад. Всё было просто прекрасно. Они взяли с собой всякой вкуснятины. Уехали на берег речушки и провели там два великолепных выходных. Кстати, речушка должна находиться где-то неподалеку. Они ели великолепный арбуз, купались и ласкали друг друга... А на пути домой Мэри захотела какой-то определенности в отношениях. Она расплывчато начала с перспектив, которые должен иметь человек. Про их встречи, которые были не то каждый раз первыми, не то последними. С первых слов стало ясно, что она подводит к мысли о свадьбе...
Гордона взбесила эта вот завуалированность... недосказанность... Он начал свою ответную речь в резковатой манере... Начал с того, что ложь и недосказанность- это одно и то же, а в итоге его понесло. Они с Мэри разругались. Она выскочила из машины за десять километров до города, а он уехал, и не возвратился за ней. Больше он Мэри не видел. Но ходили слухи, что она вернулась в родной Висконсин. Теперь, Честер дал бы многое за возможность позвонить Мэри и поговорить с ней.
В трубе снова завозилась тварь. Честер, взяв топор, отправился в раздевалку на поиски еды. В шкафчиках коллег еды не оказалось. А владения Охраны оказались за злополучными дверями тамбура, которые в очередной раз не удалось выбить.
Честер вновь поднялся на четвертый уровень. Есть хотелось как никогда. Это испытание было похлеще мозгососа. Это был мозгосос внутри тебя, и он ни на секунду не забывал, что он голоден. И так долго терпеть голод ему ещё не приходилось.
Гордон пододвинул ящик к трубе и взгромоздился на него. Грёбаный этот мир! Конец! Ему не хватало ещё добрых полметра до трубы. Пришлось опять спускаться и тащиться за сеткой. Встав на сетку, Гордон смог рукой ощупать трубу. Она оказалась из довольно тонкого металла. Примерно как консервная банка.
Гордон рубанул топором и легко сделал дырку. А потом вспомнил про мозгососа. По спине поползла струйка холодного пота. Ой, как не хотелось быть укушенным за голову этой мерзкой тварью! Гордон замер и долго прислушивался к звукам в трубе.
Хедкраб или притаился и ждал своего ужина... или куда-то исчез. Гордон подумал и решил не отступать.
За пару десятков ударов ему удалось прорубить достаточно большое окошко в трубе. Надо было лезть в трубу, но живот сковывал первобытный страх. Честер усилием воли заставил себя просунуть руку в отверстие, и тут же отдернул её... Затем ещё раз, и ещё раз... А потом осмелился и заглянуть...
Убедившись, что мозгососа нет, Гордон попробовал влезть в окошко. Оно оказалось маловато, и костюм цеплялся за неровные края. Зацепиться и порвать костюм... Пожалуй, что нет, на это Гордон не согласен! Ему костюм ещё пригодится! Пришлось эти края подогнуть ударами выдерги. После чего удалось влезть, не повредив костюм. В трубе ощущался довольно сильный поток воздуха наружу. В метре от места, где Гордон попал в трубу, начинался вертикальный участок, ведущий в потолок. И как же теперь вылезти наверх? Вновь помог топор. Гордон просто вырубил в стенке трубы ступеньки, и вылез. Дальше труба шла горизонтально.
Пока Честер ползал в трубе, он открыл для себя несколько полезных вещей.
Первая. Оказывается в костюм встроен фонарик (точнее он о фонаре напрочь забыл, так как никогда им в лаборатории не пользовался, а переворачиваясь на спину отдохнуть, случайно задел за кнопку на рукаве, теперь фонарик светил ровным ярким светом из-под воротника костюма, а когда разряжался, выключался и регенерировал заряд).
Вторая полезная вещь. Надо не забывать, что над головой в любой момент можно поднять герметичный колпак из ударопрочного стекла. Колпак напомнил о себе, когда Гордон переваливался через край трубы и улегся всей грудью на экстренную кнопку закрытия колпака. С легким стуком колпак мгновенно накрыл голову и герметизировался. А с колпаком можно было спокойно заглядывать в трубу, и не рисковать своей головой, как последнему идиоту! Но постоянно в колпаке находиться опасно, потому что он сильно приглушает все внешние звуки. Так можно и не услышать шагов вертигонтов...
Третья. Когда ползешь в трубе, грохот стоит такой, что невозможно разобрать других звуков. Зато и твари, которые ползают в трубе, вряд ли что-либо слышат.
Через какое-то время Гордон оказался над развилкой. Вниз уходила труба почти такого же сечения. Гордон решил ползти дальше.
Хоть и мысль о еде казалась невыносимой. По идее, можно было сходить и обследовать, куда ведет эта труба, а потом, при желании вернуться. Но с другой стороны, чем дальше он проползет в трубе, тем ближе к выходу окажется. Труба сейчас представлялась неким хайвэем. Ни закрытых дверей, ни монстров. Ползи и ползи к выходу.
Ещё через какое-то время Честер изменил своё мнение. Без воды и еды он рисковал превратиться в хорошо сохранившуюся мумию. Отсутствие "перекрестков " наталкивало на мысль, что он может так ползти в трубе ещё долгие километры и дни. Поэтому, как только он увидел дальше по трубе, в рукаве некое подобие света, он направился туда, не обращая внимания на вонь.
Через пяток метров Гордон оказался над решеткой. Размер решетки был достаточным для того, чтобы пролезть. Источником света являлось какое-то отверстие в помещении  под трубой, находящееся  на отдалении. Гордон попытался разглядеть, что это за отверстие. Он чуть больше оперся на решетку... и вывалился вместе с ней вниз.
От неожиданности и достаточно высокого падения у Честера зашлось сердце. Но, переведя дух, он понял, что легко отделался. Упал все-таки свысока, но на кучу каких-то черных матов и сырых тряпок, и не повредился. Гордон быстренько сполз на заднице с этой кучи вниз, и прислушался... И только тогда, стоя в полной тишине, Гордон почувствовал ту вонь, только многократно усиленную, по-настоящему ужасную какофонию запахов.
Скорее всего, этот запах можно было назвать смрадом. Тяжелый, тягучий как тесто... В нем отчетливо присутствовал запах жареного мяса. И он соседствовал с запахом человеческого дерьма. А ещё присутствовал какой-то мощный незнакомый запах, от которого все волосы по телу встали дыбом.
Гордон, в смятении чувств, крадучись отправился к светящемуся проему. Под ногами что-то чавкало. Фонарь, видимо, разрядился, и теперь регенерировался. Поэтому в темноте разглядеть ничего не представлялось возможным.
Гордон подкрался к проему, быстренько выглянул из него, и опять спрятался. Там были сильно искореженные, но всё ещё целые двери пропускного тамбура. Именно такие, которые он ещё ни разу не смог выстеклить или открыть.
Сразу за ним стояли спиной к Гордону два вертигонта, и что-то по-своему чирикали. Ручки на дверях были целые. А значит надо просто вложить туда топор, и вертигонты не смогут до него добраться.
Гордон лег животом на пол, и подполз к дверям. Тихонечко вложил топор в ручки, но тот напоследок предательски лязгнул металлом о металл.
В пуленепробиваемом окне двери появился Вертигонт и тут же хлестнул разрядом в человека. Весь заряд на себя приняла металлическая дверь. Гордон отделался сильным испугом. Он вообще ещё не видел эту тварь так близко. На попытку вертигонтов сломать дверь, Гордон криво ухмыльнулся и показал средний палец. После чего демонстративно отвернулся.
Теперь мысль работала в направлениях: "пожрать", "поживиться", "убраться отсюда".
Первым делом Гордон включил свет. Это была какая-то огромная комната. То ли столовая, то ли зал заседаний. Высота зала была выше шести метров.
На полу была огромная черная лужа непонятной жидкости. Из этой лужи вели его следы, следы вертигонтов, и ещё какие-то огромные следы.
Через какое-то время зрение привыкло к люминесцентному свету. Теперь Гордон отчетливо видел, что жидкость была буро-коричневого цвета. Его взгляд скользнул от края лужи к тому месту, где он упал. То, что до этого казалось просто кучей хлама или тряпок, оказалось грудой тел.
Там были все вперемешку. Охранники, ученые и персонал лаборатории, вертигонты и мозгососы. И с этой кучи стекала эта жижа... смесь крови людей и "крови" тварей... Именно от этой жижи шел смрадный запах...
В сознание пришел Гордон не сразу. Он долго не мог понять, от чего так саднит правый глаз. Потом долго не мог отделаться от ощущения, что он теперь всю жизнь будет видеть только это яркое, слепящее, белое пятно. А спустя какое-то время он понял, что белое пятно- это яркий свет лампы. Он моргнул, и к нему стало возвращаться ощущение реальности. Он вспомнил всё... Первым делом, открыв глаза, Гордон посмотрел на трубу, из которой он вывалился. До неё было около пяти метров. С верхней точки груды тел не меньше трех метров! О возврате в неё не было и речи. Так же можно было попрощаться со свежим воздухом и мыслями о скором освобождении из этого ада.
Гордон решил не торопиться, прикрыл глаза и стал обдумывать свои дальнейшие действия. Больше всего его беспокоила чудовищная гора тел в углу комнаты... Но... Но там лежали тела охранников, а значит, при них должно было быть табельное оружие. У них были бронежилеты и у них должны были быть боеприпасы. Но в тоже время он только что дал себе зарок не прикасаться к этой жуткой куче. Он просто не способен прикоснуться к мертвой плоти. Он по этой причине никогда не готовил никакого мяса, а только покупал его в готовом виде.
Гордон встал и для начала решил хорошенько оглядеться. Взгляд всё равно упал на гору тел. И тут Гордон увидел, что гора высокая. Что же это была за битва такая, что тела оказались навалены почти в человеческий рост, а местами значительно выше? Почему твари и люди в общей куче, хотя по идее, твари должны были валяться возле тамбура, а люди в зале. Именно так бы выглядело поле сражения.
Его взгляд упал на гильзы на полу. Их было предостаточно. И маленькие, по всей видимости, от пистолета. И разноцветные, пластиковые от дробовика. И большие металлические... Скорее всего, от автомата.
После такой находки Гордон уже не мог отделаться от мысли об огнестрельном оружии. Он подошел к груде тел с еле сдерживаемым отвращением. Он стал рассматривать тела, буквально держа себя на цепи.
Сначала он никак не мог сосредоточиться. Он видел только страшные картины. Вот чья-то оторванная рука с остатками рукава лабораторного халата стыдливо прикрыла половые органы самца вертигонта. А вот тело охранника со вспоротым животом и вывалившимися внутренностями. Голова этого туловища завалена окровавленными останками.
Отвращение сменилось жалостью.
Раньше Гордон почти не испытывал это чувство к посторонним людям. А теперь представил, что вот этот охранник, со вспоротым животом, никогда уже не сможет обнять свою жену, не сможет пойти с детьми в кино, и уже никогда не вдохнет свежий весенний ветер... Ему теперь остается только это ужасное подземелье и эта смрадная лужа...
Вдруг Гордон отчетливо понял, нет, он очень остро почувствовал, что все эти люди ещё недавно любовались закатом, улыбались друг другу, строили планы на вечер и на будущее... А теперь они все, лежа в этой куче... Находясь очень близко, друг к другу, теперь они были ужасно одиноки... Они уже никогда не смогут подмигнуть и улыбнуться друг другу в ответ на хороший анекдот. Они только смогут превратиться в эту смрадную лужу... в гной и гниль... Честер понял, что он уже не испытывает того отвращения... Это чувство постепенно сменяется спокойной скорбью и горечью от осознания трагедии...
Вместе со скорбью пришло другое "зрение". Вдруг среди останков он увидел приклад. Потянул, но перчатка соскользнула с влажного приклада. Гордон уперся ногой в останки, схватился обеими руками и потянул. Из останков наполовину показался дробовик. Но руки вновь соскользнули, и Честер чуть не упал назад. Зато на прикладе показался ремень. Схватившись за ремень поудобней, Гордон тянул что есть силы. Дробовик показался весь, но ремень намертво застрял в недрах. Подумалось, что даже после смерти охранники не желают расставаться с оружием.
Вновь взгляд выхватил в груде тел... бронежилет. Гордон сказал: "Простите, ребята!" И потащил покойника за ногу к себе. Перевернув тело на спину, Гордон увидел, что у этого охранника сожжено всё лицо и шея. Броник то же сильно обгорел спереди, но бронепластины были на месте. Честер аккуратно снял бронежилет и закрыл лицо покойнику куском лабораторного халата.
Взгляд остановился, как Гордону сначала показалось, на детской игрушке. Он поднял этот жизнерадостно зеленый шарик и сразу же почувствовал его тяжесть. Надпись "U.S. ARMY" дала понять, что это оружие. Видимо, это и есть граната, которые так лихо кидают герои в кино. Хороший подарок вертигонтам! Гордон поискал рядом ещё такие же шарики, но наткнулся взглядом на пистолет.
Рукоятка и кобура выглядывали из щели между телами. Пистолет пришелся по руке. Его тяжесть привела Гордона в какую-то эйфорию. Гордон выпятил нижнюю губу и стал наводить пистолет на воображаемых врагов. Затем ему захотелось выстрелить. Он нажал на курок... но ничего не произошло. Честер вертел пистолет в руках и пытался сообразить, что же с ним нужно сделать, чтобы он стрелял... Он, как в кино, передернул затвор, и один патрон, выскочив из затвора, нырнул в лужу. Наконец Гордон вспомнил про некий "предохранитель". Гордон начал внимательно осматривать пистолет и нажимать различные выступающие части... Из рукоятки вывалилась обойма, и он её еле поймал. Посчитал патроны. Их оказалось пять. Гордон со второго раза вернул обойму в пистолет. Наконец Гордону надоела эта возня. Он поднял пистолет, прицелился, и выстрелил в светильник. По руке больно ударило отдачей. По голове словно ударили палкой. А звук на какое-то время исчез из ушей.
От неожиданности Гордон забыл дышать. Пистолет не выпал из руки только случайно. Гордон стоял как статуя с поднятой вверх рукой, вжатой в плечи головой и водил из стороны в сторону испуганно вытаращенными глазами... Его в этот момент можно было брать как букет цветов. Он всё равно ничего не соображал.
Гордон закрыл рот и опустил руку. Затем посмотрел на светильник. Светильник был цел. Дыра от пули находилась далеко левее. Гордон списал это на свою неготовность к стрельбе, как таковой. Он снова прицелился и выстрелил, предварительно закрыв глаза. Безрезультатно. Он стрелял до тех пор, пока не закончились патроны. Когда он услышал вместо выстрелов сухие щелчки бойка, Гордон остановился. Вынул обойму и внимательно её осмотрел. Он не мог поверить, что патроны кончились. Он был растерян и обескуражен, тем как он легко лишил себя оружия. Подумав минуту, Честер взялся за поиски другого оружия.
Осторожно переворачивая останки и прося прощения у погибших, Гордон их внимательно осматривал и обыскивал. Всё более или менее ценное он складывал на сухое место.
Вскоре у него уже лежали пять бронежилетов, три пистолета, четыре дробовика и один мощный черный тяжелый дробовик, конструкции, ранее ему не встречавшейся. Он продолжал поиски, обходя груду тел, справа налево. Вдруг ближе к левой стене его взгляд привлекла то ли сумка, то ли рюкзак с надписью «U.S. ARMY». Пока Гордон тащил её на сухое место, успел оценить вес и прикидывал в голове, что там может лежать. На деле там, оказалось, пять "жизнерадостных шариков", две обоймы к пистолету, две коробки с патронами к пистолету, аптечка, упаковка с презервативами и маленький шоколадный батончик. Естественно, сначала он употребил батончик. Затем проверил схожесть патронов в пистолетах, коробках и обоймах. Все патроны были одинаковой геометрии.
Презервативы он сначала выкинул, а затем, подумав, положил их в карман. Пересчитал патроны. Их оказалось сто шестнадцать. Плюс двенадцать в пистолетах. Пистолеты были все одинаковые. Но Гордон решил проверить, как те стреляют. Он прицеливался в тот же светильник и пытался при выстреле не закрывать глаза. Пистолет "номер два" ему понравился больше. Курок у него работал как-то ловчее, да и выстрелы были примерно в одном месте. Именно из него Гордону удалось попасть в светильник.
Затем он вынул все обоймы из пистолетов и зарядил. Зарядил далеко не сразу. Сначала он пытался заряжать только в перчатках, моделируя самые жесткие боевые условия. Но вскоре понял, что надо научиться заряжать, а не выпендриваться. Вскоре у него стало получаться. Последнюю обойму он всё же зарядил в перчатках. Затем Гордон расстрелял эту обойму, пытаясь попасть с шести метров в кафельную плитку, выбранную как мишень. Затем снова зарядил в перчатках. И вновь расстрелял.
Хоть что-то со стрельбой стало получаться. Он понял, что не надо сжимать пистолет как горло врага, и он не будет бить по руке. Курок не стоит дергать и торопиться с выстрелом, тогда пули ложатся ближе к цели. Он попробовал держать пистолет по-разному. И набок, как в кино, и прямо как опять же, в кино. И понял, что прицеливаться легче, если держишь пистолет вертикально. Постреляв из пистолета, он решил заняться другими находками.
Из двух бронежилетов он собрал и напялил на себя полноценный броник, со всеми целыми бронепластинами. К тому же не сильно грязный. В его лямки и карманы он напихал "жизнерадостные шарики" гранат и пистолетные обоймы. Попрыгал и повертелся в бронике, понаклонялся в стороны, подтянул лямки, регулируя по фигуре, и остался доволен. Затем он снял с одного охранника кевларовую каску. Он её тщательно протер от пятен крови и надел. В каске было спокойнее и, пожалуй, круче... Но она мешалась, цепляясь за сложенный за головой колпак, и исключала возможность его раскладывания. Гордон подумал... и не стал её выбрасывать, а прицепил к поясу.
Наконец очередь дошла и до дробовиков. Четыре одинаковых были в различном состоянии. У одного был погнут ствол, другой был весь в крови, и она выливалась тягучей жижей даже из ствола. Эту пару он разрядил, получив в своё распоряжение четыре патрона. Осмотрел оставшиеся. Большой и тяжелый дробовик имел устрашающий вид и был несколько тяжелее. Зато у него в обойму входило целых восемь патронов, у него был раскладной приклад, и в приклад можно было вставить десять дополнительных патронов.
Гордон вновь внимательно осмотрел дробовики. Имелось ещё одно отличие. Маленькая деталька, которую можно было бы идентифицировать как предохранитель. На страшном дробовике она была трехпозиционной, а на простых, всего лишь двух. Гордон решил проверить догадку. Он поставил рычажок в крайнее положение и не смог выстрелить. Передвинул рычажок и вновь не смог выстрелить... В стволе не оказалось патрона. Гордон передернул затвор, но и в магазине не было патрона. Голова два уха! Он зарядил патроны и повторил процедуру... На сей раз, всё встало на свои места. В крайнем левом положении предохранитель заперт, а в правом открыт.
От выстрелов пострадали ещё светильники. От отдачи гудело плечо. Но дробовик понравился очень. Он попадал в цель без особого прицеливания. В руке страшный дробовик был немного другой, но прицеливаться можно было и на вскидку, и более точно через прицел. На прицеле была фосфоресцирующая разметка. Честер поискал глазами мишень и остолбенел. Над проемом висели электронные часы. Они не только показывали одиннадцать утра, но и ещё показывали дату и день недели. Оказывается, была суббота. ОКАЗЫВАЕТСЯ, ПРОШЛО ТОЛЬКО 27 ЧАСОВ С ТОГО МОМЕНТА, КАК ОН ПРИЕХАЛ НА РАБОТУ! Не месяц... Не неделя... А всего лишь чуть больше суток!
ЧАСЫ! НУЖНЫ ЧАСЫ!
Гордон стал осматривать трупы, уже целенаправленно ища часы. Попались «Касио», но у них оказался маленький браслет, и они не налезли на рукав костюма. С руки огромного охранника ему достались «Кью анд Кью» в металлическом корпусе, металлическом же браслете, с календарем, подсветкой и пятью будильниками. Конечно не «Тиссо», которые он забыл в своём шкафчике, но и такие сойдут. Суббота! Надо же! А ему казалось, что уже полжизни прошло в подземельях...
Итак, к делу! Честер выбрал себе мишенью крышку стола, стоявшего вертикально у стены, перевел предохранитель в правое положение и выстрелил. О-о-о! Дробовик выстрелил очередью. Это было очень по душе Гордону. Он достал патроны из всех дробовиков и пересчитал. Восемь. Надо поискать у охранников. Он перевернул и перерыл всех, кого смог, но нашел только поясной патронташ с пятью патронами. Зато нашлось два магазина к автомату, осветительная граната и ещё три обоймы с семью патронами к пистолету. Видимо, часть оружия и боеприпасов находилась под грудой тел, а всех их перетаскать у Гордона не хватит сил.
Да и чего жаловаться-то? У него теперь не только оружие появилось. У него был выбор оружия, и был небольшой запас боеприпасов. Гордон сложил всё своё богатство в сумку «US ARMY». Вытащил из груды тел ту самую кобуру и прицепил её на пояс. Сунул пистолет "номер два" в кобуру, а дробовик взял наперевес. Теперь он был полон решимости посмотреть в огромные красные глаза вертигонтов сквозь прицел дробовика.
Эти два пугала стояли, вытянув шеи и раскрыв рты, с которых стекала слюна. Ясно. Они слышали стрельбу, но ничего не видели.
Как только они увидели Человека с оружием в руках, не долго думая, кинулись от него наутек по коридору. Гордоном овладел азарт. Он отбросил ногой топор с ручек двери и бросился вслед, стреляя на ходу. Гордон отметил про себя, что с ходу он попадает только по стенам коридора. Поэтому он схватил гранату, вырвал с ожесточением кольцо (всё сделал как в кино) и бросил вслед вертигонтам. И только потом сообразил, что от осколков надо прятаться.
Он выбил плечом ближайшую дверь и бросился на пол. Вместе с грохотом гранаты отвалился фальшпотолок в комнате, откуда выпали два мозгососа. Гордон шарахнул в их сторону из дробовика. Не успел ничего сообразить, а в проеме появился вертигонт. В панике Гордон стал беспорядочно стрелять в его сторону. Услышав предательское "чик-чик-чик", Честер похолодел... Он трясущимися руками, стал запихивать патроны в магазин. Гордон успел зарядить два патрона, когда вертигонт упал навзничь.
Гордон быстренько зарядил дробовик до конца, и выглянул в коридор. Там лежали два трупа вертигонтов. Гордон, трясущимися руками восполнил запас дополнительных патронов, и только после этого вышел в коридор. Дойдя до лестничной клетки, он увидел ещё одного вертигонта. Ему оторвало ногу взрывом гранаты, и он лежал в луже зеленоватой слизи и бился в конвульсиях. Честер вскинул дробовик, но передумал. Достал выдергу.… И снова передумал. Развернулся и отправился обследовать помещения. Ноги от пережитого страха были немного ватные и предательски подгибались.
После того как все двери были выбиты, а помещения обследованы, Гордон пошел на лестницу.… Спустившись на один пролет, Гордон шлепнул себя по лбу и вернулся за сумкой с боеприпасами в зал.… Бредя к выходу из зала, Гордон, наконец, вновь обратил внимание на большие следы, ведущие из лужи. Да.… Такие следы могли бы принадлежать, наверное, Йети… если бы  они были похожи на человеческие.
Гордон стоял и усердно тер подбородок. Получалось, что есть ещё одна форма инопланетной жизни, не известная науке. Очень крупная и. … Тут до молодого ученого дошло, что за куча из тел была навалена в зале. Именно этот монстр сгреб их в кучу.… И, возможно, именно он их жег чем-то.… И он не различал «своих» и «чужих». И ему не были помехой вертигонты.
Гордон проследил глазами следы к выходу… и увидел, как покарябаны и поверху разрушены косяки пропускного тамбура. Ничего себе махина. Он кое-как протиснулся в проем высотой около трех метров. Гордону стало не по себе. Казалось, что под защитным костюмом загулял недобрый сквозняк…


Неожиданные встречи.

В конце второго дня Честер уже вполне освоился в сложившейся ситуации. Он передвигается по подземному лабиринту в постоянной готовности к опасности… Оружие всегда полностью заряжено. Дробовик наперевес. Кобура с пистолетом в непосредственной близости от правой руки.
Окорочка и Вертигонты особых хлопот не доставляют. Наш герой стреляет максимально экономично.… На окорочка тратятся только патроны пистолета. На крайний случай у него всегда под рукой парочка гранат…
Проходя по коридору, Честер видит теплый свет настольной лампы, льющийся под дверь... Свет уютный и домашний. Держа наготове гранату, Честер коротко заглядывает в помещение. Там труп человека, сидящего за столом.
Честер, спрятавшись за стеной, оглядывает коридор и прячет гранату в карман.… Взяв дробовик на изготовку, он входит, чтобы поживиться чем-нибудь.… У него с собой медицинская сумка с надписью «US ARMY», нагруженная всякими (как кажется Гордону) полезными вещами… Он смотрит на спину умершего, и не замечает, как из-под него струится дымок.… Обшаривает взглядом помещение в поисках чего-нибудь полезного…
- Гордон, голубчик! Наливайте кофе и присаживайтесь… Я тут понял, почему горят наши предохранители…
Гордон оборачивается! Его лицо и пальцы, вцепившиеся в цевье дробовика абсолютно белые… а глаза безумные. За эти 35 часов он видел лишь миганье сирен, мертвые истерзанные тела людей, разную нечисть и.… В ушах стояли «чириканье» и клёкот инопланетной нечисти, взрывы и выстрелы.… А тут: «Гордон, голубчик! Наливайте кофе…».
Лысина доктора Гарвица, поблескивавшая в свете настольной лампы, безумно усиливала ощущение домашнего уюта. Из-под лабораторного халата пожилого Гарвица, виднелась белоснежная рубашка и бабочка в горошек. Честер расслабился. И сел на диван прямо как был.… Со всем своим скарбом.… Затем сграбастал чашку с кофе и одним залпом выпил…
- Ну вы, Генри, даете… Я чуть не начал стрелять… Я ведь был уверен что вы мертвы…- Гордон через силу улыбается…
-Что с вами, голубчик?- Гарвиц широко и дружелюбно улыбается - Вы стали таким жестоким, что видите меня только покойником и носите при себе ружье охранника и готовы стрелять в старых коллег? И вообще, вы такой грязный.… И зачем вы вышли из лабораторного блока в защитном костюме… Вы что, инструкцию забыли? Его глаза сурово блеснули из-за очков.
- Генри! Собирайтесь… наука теперь нам не поможет… отсюда надо выбираться…
- Что значит выбираться?..  Я ещё не закончил расчет полей интенсивности, и коэффициенты поправок для силового поля… конвертера… Что-то случилось?
-???
- Ну, не молчите, Гордон… Что случилось?
- Ну… Генри… ты даешь… поля… конвертера… Етический плексиглаз…Офигеть!!!
- Гордон…- Генри не понимает, ему следует сердиться или это просто розыгрыш, и надо просто смеяться…
- Генри… я даже и не знаю с чего начать… Могу начать с того, что сегодня уже завтра.… Сегодня уже суббота, точнее уже почти ночь и мы не работаем.… Не должны работать.… А ты тут сидишь и ничего не знаешь! Можно начать с того, что за второй день ты единственный живой человек… на моем пути…
- Честер! Людей НЕТ, потому что суббота! Их и не должно быть! Что ты тут дурака валяешь…-У Гарвица в голосе появляется сталь, но глаза становятся неуверенными… и жалкими. Он медленно стянул с носа очки.
- Генри!!!! В лаборатории авария!!! Инопланетные формы разбежались и начали вторжение!!! Я даже не уверен, сработала ли система защиты внешнего контура!! Нет никакой связи! Ни с охраной! Ни с руководством! Я вот уже два дня вижу только трупы сотрудников и охраны. Я борюсь за свою жизнь, убивая инопланетян. А сегодня рано утром я видел огромные следы монстра, неизвестного науке. Он сделал огромную кучу трупов из наших и ихних!
Генри впал в ступор.… Затем поднял глаза и отрицательно покачал головой. А затем, решительно напялил очки и усиленно замотал головой.
- Нет, юноша! НЕТ! Я не верю! Этого не может быть! Этого просто не может быть! Вы, юноша…
Гордон просто поднял свои руки к лицу Гарвица. Генри внимательно посмотрел на перчатки, измазанные в крови и слизи… Лицо Гарвица скривилось. Затем поднял глаза к лицу Гордона… Он встретился с твердым взглядом молодого человека. Всё было ясно и слова больше ничего не значили.
- Генри! Берите свои расчеты и пойдемте. Я, правда, и не догадываюсь куда… Но это лучше, чем умереть от отсутствия воды и еды. Вы даже и не представляете, что творится за этой дверью.
- Нет… нет, милый Гордон… Я останусь здесь. Я буду ждать спасательную команду...
- Ну, какая спасательная команда… Генри, одумайтесь! Мы никому не нужны. Да и база изолирована на карантин, скорее всего.
- Нас всё равно спасут!!!
Гордон подошел к столу. Вылил в кружку из кофейника остатки кофе, положил два кусочка сахара, помешал, подумал… и добавил ещё два. Размешал и залпом выпил. Бесцеремонно подошел к шкафчику. Насыпал три ложки растворимого «Чибо», положил четыре кусочка сахара. Всё это залил из термоса Гарвица кипятком, помешал… посмотрел некоторое время на кружева пены, и выпил залпом. Взял из шкафчика половину оставшихся галет. Сосредоточенно запихнул их себе в рот. И пока Гордон жевал «трофейные» галеты и повторял процедуру с кофе, в кабинете Гарвица стояла тишина, нарушаемая только хрустом галет и звоном ложечки. Гордон поставил на стол пустую кружку. Заляпанную кровью и слизью. Постоял, смотря на неё. И медленно повернулся к Генри.
- Ну же Генри! Будьте разумным человеком! Если за двое суток за вами не пришли спасатели, значит, правительство никого не собирается спасать!!!
- Гордон! Уходите! Уходите, пожалуйста! - Вид у Гарвица был подавленный. В голосе появились истерические женские нотки. Его руки безжизненно висели вдоль тела. Взгляд был устремлен в пол.
Все слова были сказаны. Во всяком случае, Гордон не видел перспектив развития диалога. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу.
Гордон достал «номер два». Ласково посмотрел на него. Повертел в руке. Переложил в другую руку, не отводя взгляда. Достал обойму. Проверил количество патронов и вставил обратно в пистолет. Вздохнул. Положил на стол, рядом с заляпанной кружкой. Вздохнул и достал из кармана две дополнительные обоймы.
- Генри.… Это «номер два»… В смысле пистолет. Я его снял с предохранителя. Если сунутся твари, не паникуй, стреляй точно. Обойма выскакивает, если нажать вот эту кнопочку.… А может, всё-таки вместе пойдем?
Не дождавшись ответа, Гордон погладил напоследок «номер два» и стал собираться.… Уже навьюченный, он снял перчатку. Достал из сахарницы три кусочка сахара, кинул их в рот. Пожевал. Подошел к Генри и потрепал его по плечу.… Не оглядываясь, вышел в коридор, за собой плотно заперев дверь. Коридор был пуст…
Гордон проверил дробовик и отправился вдоль по коридору на поиски «полезных вещей». Он уже почти добрался до лифта и внимательно рассматривал эвакуационную схему, когда за спиной раздались мягкие шаркающие шаги в лабораторной обуви.
- А, Генри! Одумались наконец-то!
Гордон Честер повернул голову к Генри и остолбенел. Это был не Гарвиц. Это был какой-то ученый с хедкрабом на голове.
Мозгосос плотно обхватил голову ученого, как чехлом и крепко вцепился в кости головы. Ворот халата и грудь были пропитаны смесью крови и слизи. Пальцы ученого были все содраны до мяса и как орлиные когти тянулись к горлу Честера.
По спине Гордона прошлась ледяная рука ужаса. Такого он ещё не видел.
Из столбняка его вывел зубодробительный удар «когтями» по лицу. Гордон выстрелил в ответ. Живот ученого превратился в месиво, но он продолжал наступать. Гордон выстрелил ему в грудь, продолжая отступать. Результат тот же. Только из недр этого чудовища раздавались какие-то утробные звуки.
Гордон выстрелил в мозгососа. И промазал. Сделал ещё один шаг назад, прицелился и снова выстрелил. Мозгососа просто сдуло с головы человека, и человек рухнул. Гордон стоял и слушал грохот своего сердца.
А руки делали своё дело. Пока голова светлела, руки перезарядили дробовик и восполнили запас патронов в прикладе. И тут его пронзила мысль, что он находится рядом с лифтовой шахтой, где не заперты двери!!!
Гордон медленно обернулся и увидел, что он стоит буквально на краю. Гордон медленно отошел от края и мысленно возблагодарил всевышнего за вновь подаренную жизнь.
Отойдя от потрясения, Гордон пошел рассмотреть труп ученого. Его заинтересовал сам факт существования такого монстра. Йанг Ким, если верить пропуску на груди, лежал и медленно захлебывался в своей крови, которая шла у него горлом. Как же так вышло, что человек дышал, будучи удушенным мозгососом и нападал, смертельно раненым?
Гордон подумал и решил, что такое возможно, только если хедкраб полностью управлял человеком, контролируя все его чувства и снабжая кровь кислородом.
Преодолевая отвращение, Честер повернул голову человека и увидел несколько глубоких отверстий от клыков. Некоторые располагались в непосредственной близости от ушных раковин. Два пронзали веки и глазные яблоки.
Скорее всего, Мозгосос управлял человеком.… Не пожелал бы Гордон себе или кому-нибудь другому подобной смерти. И тут он вспомнил про Гарвица. Гордон бросился назад.
- Генри извини, но я не оставлю тебя на съедение этим монстрам!
Лицо Гарвица было белее мела. Теперь он слышал всё! Он беспомощно выставил перед собой руки.
- Гордон, не сме…
Гордон свалил его ударом в челюсть.
- Прости Генри! Я не хочу, чтобы ты мне повсюду мерещился с этой тварью на голове!
Честер достал из аптечки бинт, и аккуратно скрутил спереди руки бесчувственному Гарвицу. Затем протер йодом свои раны, вколол какое-то противоядие, и отправился на поиски бронежилета.
Через полчаса Гордон набрел на оружейку. Там было практически всё, о чем теперь мог мечтать Гордон. В том числе и броники. Взяв один, Гордон, прежде всего, выкинул все бронепластины со спины. Затем, взвесив броник в руке, выкинул остальные. Оставив сумку с запасами, Гордон отправился за Генри.
Броник был аккуратно одет на бесчувственное тело и застегнут. Затем Честер максимально утянул ремни регулировки, чтобы Генри не выпал. А в вороте прорезал ножницами подобие ручки в пластиковом пакете. И в таком виде за шиворот потащил Генри по коридору к оружейке.
Сначала Гордон тащил в руке дробовик на изготовке. Затем закинул его за спину, а в руку взял «номер два», прихваченный у Гарвица.
Они преодолели злополучный лифт, и Генри забился, придя в сознание, а потом заверещал истошным голосом.
Гордон оглянулся. Их молча и быстро догонял Мозгосос. Гордон выстрелил на вскидку и промазал. Затем бросил  Гарвица и выбежал между Гарвицем и мозгососом. Открыл огонь.
С четвертого выстрела он уложил таки мозгососа. Затем, не обращая внимания на истошные вопли коллеги, перезарядил пистолет.
Его голова постоянно вертелась из стороны в сторону, контролируя коридор.
- Генри!!! Генри, не ори!!! Что ты, в самом деле.… Успокойся! Сейчас опасности нет. А вот на крик сейчас сбегутся твари и пострашнее, чем этот окорочок!!! Да заткнись ты!!!
Генри умолк. Его глаза вращались от ужаса, но Генри больше не орал.
- Успокойся, Генри! Я не причиню тебе вреда. Я нашел тут безопасное место, где я тебя и оставлю. Жди там своих спасителей хоть до умопомрачения.
Гордон достал из кармана очки Гарвица и аккуратно напялил их ему на нос.
- Вот! Успокойся! Только я тебя пока не буду развязывать, а то ты натворишь глупостей.
Вскоре они были в укрытии. Оружейка была надежно защищена решеткой и пуленепробиваемыми стеклами. В ней имелся большой боезапас, и при желании обороняться можно было долго.
 К тому же, коридоры, ведущие к оружейной комнате, были недлинными, прекрасно просматривались и простреливались.
Гордон показал Гарвицу ещё раз как пользоваться пистолетом. Объяснил, как пользоваться дробовиком. Взял новый броник и подогнал его по фигуре ученого. Напялил ему новенькую каску. И только после этого занялся своими боеприпасами.
Пополнил одной коробкой патроны для пистолета. Всё оставшееся место забил патронами к дробовику, выкинув распечатанную аптечку. Пополнил запас гранат. Со стола оружейника взял два мотка скотча и приторочил их к туго набитой сумке.
- Ну, всё Генри, я пошел! Я больше за тобой не вернусь! Ты со мной пойдешь?
Гарвиц мелко тряс головой, показывая несогласие.
- Ну, ладно! Счастливо оставаться!
Гордон напоследок ещё раз открыл все ящики с боеприпасами. Окинул взглядом всё это богатство, тяжело вздохнул и повернулся к бронированной двери. И только теперь он увидел на стуле рукоятку, торчащую из-под газеты.
Гордон медленно откинул бумагу и увидел автомат. Компактный, черный, с какой-то трубой под стволом. Честер схватил его и быстро вышел…

Еда.

Он только что проскользнул незамеченным мимо двух Вертигонтов, по-хозяйски расположившихся в столовой офисного блока. Теперь, весь трясясь от выброса адреналина, он крался дальше и дальше от этих тварей.
Он слишком отчетливо осознавал, что поесть опять не удалось. Кола из автоматов спасала лишь от жажды.…
В очередном перекрестке коридоров Честер из темноты получил в грудь заряд от ещё одного Вертигонта. Реакция была мгновенная. Выстрел из дробовика прямо перед собой. Не прицеливаясь. Вертигонту разворотило всю грудь и брюхо. По полу и по стенам неспешно стекали ошмётья. Зрелище то ещё.
Спас гул в голове, который стоял после разряда. Честер тупо смотрел себе под ноги, на останки Вертигонта. Ноги тряслись.
И тут он почуял этот запах… Запах от этой зелено-бурой слизи, похожей на гной, служившей  тварям кровью. Запах сладковатый, парной и дразнящий…
Честера вырвало. Сначала просто остатками колы.… Потом его рвало чем-то, скорее всего желчью. Честер никогда не видел смерть так отчетливо и сиюминутно. Как процесс! Как превращение живого существа в супнабор, в набор кусков мяса! Никогда не чуял запах смерти так отчетливо.
Он поднес руку в перчатке, и вытер рот от слюны. Почувствовал посторонний горький вкус во рту. Посмотрел на руку, и его снова рвало… 
Рука была по локоть в слизи и ошметках Вертигонта. Его просто выворачивало наружу, потому что в желудке ничего не осталось. От такого напряжения ноги подгибались к животу, и в глазах темнело. Казалось, от напряжения глаза выпадут на пол… или его, как носок вывернет на изнанку.
В итоге он все равно упал на колени. Он по-прежнему чувствовал запах слизи. Он её видел и чувствовал совсем близко. Он даже видел сгустки, пузыри и хлопья в этой луже. Но уже становилось легче. По чуть-чуть. Вернулась полнота звуков. В коридоре было тихо как в гробу. Потом нормализовалось зрение.…
Ещё хорошо отрезвляла усиливающаяся горечь во рту. Гордон встал. Сначала на одно колено. Затем на обе ноги. Проверил зарядку дробовика и побрел дальше.…
Там, за углом, откуда пришел Вертигонт, оказался конференц-зал. В темном помещении призывно светился небольшой холодильник для напитков.… У Гордона пошла слюна при мысли о прохладной водичке.
У холодильника лежал незаконченный обед Вертигонта. Эта скотина перекусила молодым сотрудником лаборатории. У парня была отъедена рука и.… В общем, все мы видели недоеденную котлету, только эта была из человека.…
У Гордона опять пошел процесс. Он рванул вон. Вон! Дальше от этого зрелища. Затем пришлось вернуться и взять водички. Сначала одну бутылочку. Затем ещё, про запас.
Водичка- это не кола. Она хорошо утоляет горечь и жажду.
На безопасную пищу Честер набрел только поздно ночью. Он бродил в поисках безопасного ночлега и ругал на чем свет стоит строителей сооружения. Он искренне недоумевал, зачем во всех помещениях подвесные потолки? Там слишком часто прячутся и свободно перемещаются мозгососы. Зачем такие огромные помещения и такая изящная, слишком легкая и непрочная мебель? Зачем в каждое помещение идет труба вентиляции? Зачем помещения имеют окна в коридор? Им что, обязательно надо было любоваться на проходящих мимо сотрудников? Почему большинство стен сделаны из непрочного гипсокартона? Можно было с таким же успехом делать из туалетной бумаги… Гады…
Еда лежала посередине.… О, да! Она лежала и стояла посреди большого стола в кабинете какого-то «большого БОССА». Скорее всего, начальника охраны. Там все стены были украшены атрибутами настоящего военного мачо. Фотографии бравых мужчин с наградами. Подарочное оружие.
Суп был покрыт коркой жира, в который вмерзла муха, и пеной (он уже успешно скис). Суп гордый Гордон проигнорировал. Зато черствый белый хлеб восхитительно похрустывал на зубах. Его незначительная черствость прекрасно компенсировалась пивом. Заветренная копченая колбаса «почти» не испортилась, а если перевернуть её, становилась почти свежей. Помидоры и перцы были выше всяких похвал. Гордон даже и не догадывался, что если все продукты есть одновременно, то вкус может быть таким богатым и насыщенным.
Прекрасным дополнением к бутербродам служили кремовые трубочки. А маленькие сладкие булочки оказались прекрасной парой к колбасе.…
Через какое-то время Гордон заметил, что есть удобнее, если сумку с барахлом поставить на пол. А пистолет значительно легче дробовика. Аппетита не испортили даже два мозгососа, заглянувшие на огонек. Честер их подранил парой точных выстрелов и выпнул из помещения как футбольные мячики. Чтобы не портили аппетит.
Наевшись, он провел полную ревизию владений мачо. Выяснил по похвальным грамотам, что это был полковник Бриггс. Служил.… Заслужил… Почтение.…
Зато в его задней комнате оказался отличный запас еды в холодильнике. И выпить нашлось, как у настоящего мужчины. Но Гордон пить не рискнул. Задняя комната оказалась идеальным убежищем. Диван, повернутый к двери, упирался в противоположную стенку. На нем можно было спокойно спать.
Окна и вентиляция отсутствовали. Мозгососы сквозь Гипсокартон не проберутся, а вертигонты поднимут шум, пытаясь проникнуть в кабинет полковника сквозь завал из мебели, устроенный Гордоном…
Гордон проснулся по зову внутреннего будильника. Перед ним стояла срочная задача отыскать безопасный сортир. Ох, как некстати оказался диван поперек прохода и завал мебели…
Гордон работал быстро, раскидывая мебель. В сортир он бежал налегке, с пистолетом. Первая кабинка была занята трупом охранника, попорченного хедкрабом. Гордон попросил прощения и устроился в соседней.
Сначала он напряженно прислушивался к тишине. Затем посмотрел на часы. Ещё не было и пяти утра. Странно. Гордон никогда не вставал так рано. Чтобы успеть на работу, ему приходилось вставать в семь. И он всегда чувствовал себя всегда прескверно, не выспавшимся, вареным. Ему всегда требовалась кружка крепкого кофе для поднятия духа.
А теперь была такая кромешная рань, и по телу разливался необычайный прилив бодрости и энергия била ключом. Гордон, подумав, поставил часы на 4-45. Так, в качестве эксперимента.
Окончив утренний моцион, Честер вернулся в «крепость».  «Заперся» диваном и решил позавтракать.
Завтрак оказался выше всяких похвал. Тут был и молотый кофе, и апельсиновый сок, и копченая курица из холодильника полковника. И свежие бельгийские булочки из вакуумной упаковки. И немного замороженной клубники со сливками.
Так он никогда не завтракал. Точнее, мог бы, но у него никогда не хватало времени на подготовку таких изысков. А теперь над молодым ученым ничего не довлело. Был понедельник, а на работу ему не надо было спешить. По злой иронии судьбы он всё ещё был на работе.
Честеру взгрустнулось.
Он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Перед внутренним взором встали образы последнего утра. Последняя поездка по улицам Частервилла. Последний луч солнца. Последняя улыбка Поплавски (той охранницы со славянской внешностью).
А что? Она ничего так… Симпатичная. Можно было бы и роман закрутить. Небольшой роман на пару недель.
Его кольнула простая мысль. Уже начался четвертый день его приключений, а выбраться из зоны бедствия к людям не удалось. Только трупы и нечисть. А продукты на столе у Бриггса не испортились. Точнее только начали портиться. Значит, он движется следом за волной нашествия. Чтобы выйти к людям, Гордону необходимо догнать волну нашествия, а затем и перегнать. Возможно, это спасет кому-то из людей жизнь. Однако важнее всего остановить эту волну. Остановить до того, как она покинет пределы «Черной мессы»!

Быстрее! Ещё быстрее! Слишком медленно!

В голове вертелась фраза: «Спасибо! Спасибо, Костюмчик!». Она не доставляла неудовольствия и не надоедала. Не надоедала. «Спасибо! Спасибо, Костюмчик!».
Это продолжалось уже несколько часов.… После того, как в спину убегающему Честеру сразу три Вертигонта шарахнули разрядом. Гордона швырнуло так, что он докатился до конца коридора на пузе.
Раздумывать и потирать ушибленные места было некогда. Он ещё скользил по полу, а уже вскочил, и сломя голову удрал вниз по лестнице. Дробовик остался в коридоре. Остался пистолет и граната. Ослепительная граната…
«Спасибо! Спасибо, Костюмчик!».
Будучи детищем космического ведомства, костюмчик был тяжеловат.… Когда-то… тяжеловат и грубоват.  Нет. Примерно десять дней назад утром он был «тяжелым, грубым, недоделанным изделием». А теперь…
«Универсальный костюм» предназначался для защиты  от основных химических и радиационных опасностей лаборатории военного ведомства США, он унаследовал тяжелую, суперпрочную ткань и надежную конструкцию от скафандров.
Теперь эти «недостатки» многократно спасали Гордону здоровье и жизнь. Особая многослойная конструкция ткани служила буфером между внешними условиями и телом Честера. К тому же костюм был снабжен активной системой защиты от «внешних поражающих факторов». Костюм наносил аппликации различных противоядий при изменении жизненных параметров хозяина. А ещё он обладал превентивной системой оповещения о большинстве существующих опасностей и поражающих факторов.
В производственном секторе, где были плавильные печи, где теперь плескалось озеро расплавленного металла, и куда не решалась сунуться нечисть, там от жары стояло марево. Табло скафандра показывало от +600 и до +800 градусов. Страшно щипало от жары уши, потрескивали волосы. Колпак практически не спасал.… Но внутри костюмчика, ниже воротника, было просто жарко. Пот хлюпал в ботинках. Пот стекал в перчатки, но в целом было терпимо…
В штольнях геологоразведочной партии, где пришлось пробираться после расплавленных озер металла, было сыро и очень холодно. Гордон даже не подозревал, что в этих краях может быть так холодно. На стенах искрился иней, а под ногами звенели ледяные горные ручьи. Руки в тонких защитных перчатках (Эх, где эти здоровые краги космонавтов?) сильно мерзли и плохо слушались. Руки были как резиновые. Голова страшно мерзла. Пришлось идти без стеклянного колпака. Он сильно запотевал, и ничего не было видно. Но внутри костюмчика было терпимо. Зябко и сыро, но терпимо! …«Спасибо! Спасибо, Костюмчик!».


Гордон в очередной раз попал в тупик. От широкого светлого коридора, который, судя по схеме, вел в соседний энергетический сектор, его теперь отделяли злополучные двери пропускного тамбура. Гордон боролся с такими дверями неоднократно. Их не брали даже гранаты. Двери выпячивало взрывом. Ударной волной крошило непробиваемые стекла. Но замки оставались запертыми, а стекла оставались на армирующей стальной сетке. И с этим ничего невозможно сделать.
И тут Гордон услышал выстрелы. Да, из недоступного коридора доносились далекие, приглушенные расстоянием, выстрелы пистолета. Пистолет стрелял так, словно бил топором или кувалдой. Не торопясь и мощно. С продолжительными перерывами после шести выстрелов.
Люди! Там живые люди! Гордон, молодчина! Ты сделал это! Ты догнал! Но нет времени на похвалы. Гордон с отчаянием рванул двери. Бесполезно! Гордон посмотрел по сторонам. Обходной путь мог находиться только в одном соседнем помещении. Одним ударом ноги Честер высадил двухстворчатую дверь. Это была столовая, которую затопило водой. Из сорванного или сбитого крана в углу помещения бил фонтан. Однако не это было препятствием. Там же бесновалась голубая молния. Через половину помещения била упругая дуга, перескакивая с места на место.
- Сейчас-сейчас! Держитесь! Я иду на помощь!- Прокричал в сердцах Гордон.
И, закрыв колпак, сунулся в воду. Как он оказался снова в коридоре, Гордон вспомнить не мог. В глазах плыли цветные пятна. Все мышцы были деревянными и страшно болели. Его трясло как в лихорадке. Во рту стоял солоноватый вкус крови. На табло костюма горел сигнал поражения электрическим током.
Гордон вновь вскочил. Подумав секунду, метнул в угол, откуда била молния, ручную гранату и кинулся в коридор. Раздался грохот. Из столовой плеснуло волной мутной воды. Гордон опасливо вскочил на ноги. Подбежал к дверям и заглянул. Практически ничего не изменилось. Молния продолжала свой смертельный аттракцион. Только столы, которые стояли рядами, теперь были разбросаны по углам помещения.
Из коридора продолжали раздаваться далекие выстрелы. Мысль лихорадочно работала. Гордон побежал проверить другие помещения. Из них всех вели только тонкие трубы вентиляции. И только в столовой они собирались в одну большую, по которой можно было пролезть. Но забраться в трубу не было возможности. Со стола он даже не допрыгнет до трубы. В сторону соседнего отсека из столовой вела дверь. Вот её и надо проверить. Но как? Смерть плясала по столовой, отдавая всё своё зло воде. Бли-и-и-ин! Что же делать? Костюмчик, конечно же, спасает, но надолго его не хватит. А самое главное, Гордона хватит на ещё меньшее время.
В голове у Гордона серой мышкой юркнула мысль о мерах безопасности при пользовании высоковольтными электроустановками и заземление. Гордон даже не стал её ловить. Некогда. Он просто прыгнул животом на ближайший стол, который стоял правильно. Его как следует дернуло током, но ничего… терпимо. Он даже не потерял сознания. Он переждал боль, после чего поднялся на ноги и поискал глазами следующий стол…
Наконец-то он был напротив заветной двери, но допрыгнуть до неё шансов не было никаких. Слишком далеко. Гордон собрался с мыслями. Обратной дороги уже нет. В опасной близости за спиной пляшет электрическая смерть. Кажется, что дуга вот-вот погладит по спине. Батареи костюма уже практически разряжены и он не сможет компенсировать удары током. Надо прорываться в дверь! Был бы дробовик, он бы высадил дверь несколькими выстрелами. А так.… Надо оставить сумку с едой и боеприпасами. Без неё есть шанс допрыгнуть. Это минимум пятнадцать килограмм минус. Правда он останется гол как сокол. Ни патронов для дробовика, которые так редко попадаются. Ни аптечек. Ни еды. А, гори всё огнем!!! Он уже пришел. Впереди люди. Гордон с сожалением снял с плеча сумку и оставил её на краю стола. Затем из пистолета высадил из двери замок. Проверил, чтобы подошвы ботинок были сухими, и не скользили по пластику стола. И прыгнул.
Честер пришел в себя уже в небольшом коридорчике, который был за той самой дверью. Было ещё хуже, чем после первого удара током. Вдобавок ко всему, у него страшно болели зубы. Видимо была судорога, и, хорошо что он не откусил себе язык. Табло защитного костюма вообще не светилось. Батареи кончились. Гордон с усилием поднялся и побежал по коридору. Если можно назвать это ковыляние бегом. В голове стоял гул.
В конце коридора была дверь. За дверью кухня. За кухней холодильная комната. Комната была заперта. Гордон побрел обратно в поисках чего-нибудь, чем можно взломать дверь. И почти рядом с выбитой заветной дверью он уперся взглядом в огромный электрический щит с рубильником. Он повернул рубильник вниз. Молния прекратила свой пляс. И только после этого удивился, как он не увидел такой огромный щит. Гордон спокойно подошел к столу и взял сумку с боеприпасами. Побрел опять в коридор и увидел в воде свой «номер два». Поднял. Выстрелил. Всё было в порядке.
Дверь холодильной комнаты Гордон выставил гранатой. И в холодильнике его ждала удача. Там были и стеллажи, по которым можно добраться до трубы, и труба была частично разобрана. Видимо, там что-то ремонтировали. Честер быстро поднялся и влез в трубу. В трубе снова стало слышно выстрелы. К ним добавились какие-то возгласы. Гордон прибавил скорости.
В одно из отверстий Гордон увидел, что он находится над коридором. Гордон высадил вентиляционную решетку и выпрыгнул в коридор. Дальше он просто бежал на выстрелы. Бум! Бум! Бум! Пистолет! Это точно был пистолет. Но звук его выстрелов заставлял задуматься над размерами оружия. В коридоре показался мозгосос. Гордон выстрелил в него из пистолета, пнул ногой, добивая. И помчался дальше, не задерживаясь.
За поворотом спиной к Гордону расположились пять Вертигонтов. Они долбили разрядами в полуприкрытую дверь. А оттуда слышались выстрелы. Бум! Бум!
- Я сейчас! Держитесь!
И выстрелил из пистолета. Потом ещё. Вертигонты повернулись в его сторону. Гордон быстренько дострелял обойму и срочно бросился обратно за поворот. Вслед ему протрещали две молнии. Честер приготовил гранату и отступил, готовясь встретить Вертигонтов. Но те не появлялись. Судя по звукам, они продолжали атаковать дверь.
Гордон спрятал пистолет в кобуру. А из-за спины достал автомат. Проверил обойму и бросился на Вертигонтов. Один теперь валялся. Два толпились снаружи. Этих двоих Гордон уложил из автомата. Сунулся вовнутрь. Там творился ад.
Два Вертигонта молниями распинали охранника в упор. В помещении валялось не менее восьми трупов Вертигонтов. Это всё что успел заметить Гордон.
-А-а-а-а-а! Га-а-ад-ы!- Закричал Гордон, и бросился на инопланетян, стреляя на ходу.
Когда патроны закончились, Гордон перезарядил автомат. Он наклонился над охранником. Но тот уже был мертв. Его лицо быстро серело, а затем начало синеть.
-Я не успел! Во всём виноват я!!! Прости меня, неизвестный друг! Я не успел к тебе на подмогу!!! Это во всем я виноват! Это из-за меня ты теперь убит!
В горле першило. В глазах стояла муть. Гордон понял, что он плачет. От отчаяния и бессилия Честер зарычал. Он вскочил и начал пинать трупы Вертигонтов.
- Сволочи! Нате! Изверги! Твари! Сволочи!
Гордон пинал их до тех пор, пока не устал. Потом, обессилив, Гордон рухнул рядом с неизвестным героем. Глаза по-прежнему застилали слезы.
Через какое-то время Гордону стало легче. Он повернулся к охраннику и посмотрел на его лицо внимательно. Охранник лежал со спокойным и торжественным лицом. Этот немолодой мужчина с усами ничем не выделялся при жизни. Рост обыкновенный. Усы обыкновенные, подобающие отцу семейства. Но в момент смерти он не испугался. Ни капли. Даже следы мук не отобразились на его лице. Гордон огляделся.
В дальнем углу комнаты находилась бронированная дверь. Возле этой двери лежала лицом вниз молоденькая лаборантка. На спине было огромное пятно от электрического удара Вертигонта. Халатик и юбка при падении неприлично задрались, показав всем розовое кружевное нижнее бельё. Девчонка на свидание собиралась после работы. Гордона охватила горькая тоска. Раньше он не обращал внимания. Или же ему просто не попадались на глаза среди убитых представительницы женского пола. А тут такая смерть. Гордон присел и поправил на теле покойницы юбку и халат. Она ещё была теплая. Он еле сдерживал себя. В горле опять стоял колючий ком, который невозможно было проглотить.
- Покойся с миром! Пусть там, на небесах у тебя будет счастливый роман… нет,… все, что ты захочешь. Всё что ты хотела при жизни!
Гордон проглотил колючий ком в горле. Встал и подергал дверь. Ни малейшего намека на то, что она может открываться. Основательно заперта! Гордон решил попробовать использовать для прохода пропуск усатого охранника. Повернулся и увидел за вентиляционной трубой, в укромном уголке пластиковые пакеты с пожитками. В основном там была верхняя одежда. Гордон насчитал не менее восьми предположительных хозяев пакетов. Значит, люди успели убежать за эту огромную дверь. Значит, охранник пожертвовал собой ради других. Только девочку не смог спасти. К горлу опять подкатил колючий ком.
Честер подошел к охраннику и снял с его груди пропуск с фотографией. Александр Фриман.
- Да, Александр! Ты и победителем остался, и свободным человеком! И просто настоящим человеком. Я не позволю забыть твоё славное имя! Тобой будут гордиться твои дети и твоя страна! Честь тебе и слава.- Гордон троекратно выстрелил из пистолета вверх. Затем достал из вещей, сваленных в углу, белый лабораторный халат и накрыл Фримана как саваном.
Электронный замок на применение пропуска ответил надписью: «Уровень опасности «КРАСНЫЙ»! Пользование пропуском запрещено! Введите код третьего уровня!». Гордон повернулся и вышел из помещения. Затем, как мог, запер дверь. И отправился на поиски маркера или ещё чего-нибудь пишущего.
Через час на стене, рядом с дверью, было начертано черным цветом: «Здесь похоронен храбрый сын Америки Александр Фриман. Героически погиб 21.07.2015, спасая жизни граждан. Вечная память герою!». А рядом другая надпись: «Анжела Слим. Старший лаборант сектора испытаний высоких напряжений. Погибла 21.07.2015 от лап инопланетных захватчиков. Покойся с миром».
В голове всплыло «Бум! Бум!». Гордон подумал и решил не беспокоить могилу. Хотя очень хотелось узнать, чем же защищался Фриман. Повернувшись спиной к двери, Гордон отправился  восвояси. В голове вертелись каруселью несколько мыслей: и о том, что как-то вот так по-дурацки получилось, что из всех героев свой страны Гордон только-то и знает никому пока не известного Александра Фримана, а ведь и были войны, значит, были и герои, и были великие поступки... И что вот он как был увлечён наукой, что дела ему не было до простых и великих героев... Периодически в этот ворох мыслей вклинивалась мысль об оружии Фримана.

Невероятное и очевидное.

Честер стоит перед мамой, потупив взор. Он внимательно рассматривает свои грязные ботинки. Мама его корит как маленького:
- Гордон! Ты опять весь вымазался.… Посмотри, во что превратилась твоя одежда… (Честер мельком смотрит на грязные оранжевые штанины комбеза). Папа придет, и я ему все расскажу…
- Но мама…
- Не перебивай меня! Ты порвал свою новую куртку и испачкал в глине новые штаны… (Честер вновь смотрит на штанины комбеза. Они так же грязны…)
- Если бы я не…
- Честер! Гордон Честер! Тебя разве не учили мыть руки?! Они у тебя не просто грязные… Они у тебя по локоть в крови!!!
Гордон поднимает к лицу руки. Они с содранной кожей на костяшках. Устойчиво грязные и с отросшими черными ногтями… Ногти где погрызены, а где и сломаны… Но самое главное - они в крови… Они в крови с того самого момента как он очнулся в лаборатории.
Гордон моментально просыпается. Глаза открываются, он смотрит на свои грязные руки, лежащие на коленях, он смотрит так, словно он их рассматривал во сне.
Через мгновенье он понимает, что в железную дверь каморки кто-то упорно ломится.…
Честера от неожиданного нападения спасло то, что он спал в тесной каморке сидя, упершись ногами в дверь, а спиной в стенку. От мощных толчков дверь приоткрывается. Честер стреляет из дробовика в приоткрытую щель.… Через пару секунд добавляет. Прислушавшись, он выглядывает, и отправляется усталой походкой на поиски воды.… Находит канистру с дистиллированной водой, запирается в надежном месте и начинает мыть руки, бриться, причесываться.
Для него теперь это самое важное.… Подумав, он чинит свой комбинезон подручными средствами. Усиливает дополнительными накладками и скотчем колени и локти. Он готовится к дальней дороге.… Подгоняет амуницию…

Неприятно было познакомиться!

Гордон пробирался по очередному коридору, когда его чуть не убил голос в селекторе:
- Гордон Честер!!! Кого я вижу!? А это что за маскарад? Почему это вы в защитном костюме вне пределов своей лаборатории? Вам что, неизвестны инструкции?
- Идите в жопу, человек без лица и с противным голосом. Я не желаю разговаривать с незнакомым человеком! И прошу обращаться ко мне как к Гордону Фриману!
-Прошу прощения. Я не представился. Генерал Ганновер, командующий локализующими войсками. Но почему Фриман? Вы что, забыли, кем являетесь? И вообще что вы дела…
-Господин Ганновер! Вы мне можете разъяснить, что происходит? Что вообще творится на этом секретном объекте…
-Я вам не подчиненный!!! (Ганновер стремительно повышал голос). А вот вы, Гордон Честер-блин-Фриман, вы ответите за вторжение инопланетной расы по всей строгости законов США!!! Вы и ваши неконтролируемые эксперименты с межпланетным континуумом привели к страшным последствиям!!! Элементарное несоблюдение инструкций!!!! Вы даже теперь ее нарушаете!!! Для кого они вообще писались?!!!! И за смерти ни в чем не повинных людей отвечать вам!!!  Слышите Гордон?!!! Отвечать вам и вашим яйцеголовым придуркам-товарищам!!!  Вы, вообще, представляете что происходит?!
-Гордон не молчите!!! Вы вообще понимаете что натворили? То, что на базе творится - это цветочки!!!
Гордон сел на пол. Как же так вышло? Он сам неоднократно чуть не лишился жизни.… А тут он… ВО ВСЁМ ВИНОВАТ?! И что тогда ягодки, если это цветочки? Что с планетой творится? Бедная… бедная планета!
-Гордон! Встать! Не молчите!!! Отвечайте на вопросы!
Гордон медленно поднялся на ноги. Он не знал, куда смотреть… Он чувствовал себя виноватым… Действительно, они с Гарвицем, оставшись один на один с порталом, даже и не вспомнили про гипотетическую опасность. Им и в голову не пришло, что эти ворота могут вести в обе стороны.
С другой стороны, Гордон точно знал,… точнее чувствовал, что он ни в чем не виноват. Он точно не может быть виновным.… Но объяснить пока ещё этого не мог ни себе, ни Ганноверу.
Краем глаза Фриман увидел движение по коридору.… Но делать ничего не хотелось. К чему вся эта суета, если там, наверху, его ждет то же самое. Те же монстры.… Зачем всё это, если ВЫХОДА НЕТ?
Раздалось голодное чириканье мозгососа. По спине поползла струйка холодного пота. Из динамиков что-то говорили.… Но молодой человек находился в ступоре. Он видел приближающуюся свою смерть. Рука всё крепче сжимала рукоятку дробовика.
Но он хотел умереть. Зачем? Ради чего жить? Его мир в любом случае не имеет будущего. Ему теперь никогда не скрыться от осознания своей вины. Он не сможет так жить…

Мозгосос радостно чирикнул, добравшись до дистанции атаки, подобрал свои ножки и прыгнул. Время замедлилось. Гордон смотрел, как мозгосос медленно приближается, раскидывая приветливо свои когтистые лапы. Как открывается его пасть. Как сверкают зеленоватые клыки, похожие на кривые иглы.
Гордон ещё успел подумать, что эти клыки не ломаются. Что эти клыки достаточно твердые, но в то же время, невероятно упругие и гибкие. Потом Фриман увидел, как мозгосос надулся зеленым слизистым шаром и лопнул. Брызги слизи брызнули в лицо. Он удивленно посмотрел на дымящийся ствол дробовика в своих руках. Постепенно пришла невероятная горечь на губах…
Гордон очнулся от ступора и начал отчаянно отплевываться. Он достал бутылочку с водой и начал обильно полоскать рот. Затем он достал влажную салфетку и тщательно протер лицо. Всё это время из динамика нёсся отчаянный женский визг, который перешел во всхлипывания.
В динамике вновь раздался голос Ганновера, но голос заметно вибрировал…
- Гордон, падла! Чтоб ты сдох! Ты что, решил нас всех угробить? Какого хрена ты сразу не стрелял?
- Скажите генерал, вы сейчас чего больше желали? Моей смерти или …
Гордону хотелось бесстыдно ржать отчаянно и долго, но вместо этого он спрятал лицо от камеры.
- Ах ты, маленький засранец!!! Ты ещё и издеваешься?!
- Идите в жопу, Ганновер!- Добродушно огрызнулся Гордон.
- Только попадись мне в руки!!!
- Придите и возьмите, если можете!!! Я от вас не прячусь! Только я ваших бравых парней пока ещё не видел за последние 17 дней!
- Я не могу рисковать жизнями своих людей! У них есть свои семьи, отцы и матери, к которым они должны вернутся!
- Поэтому пусть сдохнет всякий, оказавшийся в этой норе, вырытой вашими дружками из военного министерства? Что же, это так по-джентльменски!
- Заткнись, сволочь! Ты ничего не знаешь!
- Гондонер? А вы видели в свои камеры ученых, которыми завтракают эти твари? Вы слышали, как  кричат перед смертью эти люди? У вас после этого сердце не останавливалось? Конечно, нет! Вы же бессердечный! Вам это ни к чему! И что для вас значат осиротевшие семьи этих людей?
- Заткнись! Заткнись, сволочь! Или я тебе заткну глотку!
- Нет! Это я тебя заткну!- и Фриман выстрелил в громкоговоритель. Затем подошел к камере и улыбнулся. Но улыбка была злая.
- Сидите там на своих мягких диванах в своих уютных бункерах.- И сбил камеру выстрелом дробовика.

Тайм аут!


Гордон облюбовал в качестве убежища какую-то очередную  лабораторию. Прочные стены. Отсутствие окон. Пропускной тамбур. Наличие спиртовых горелок и лабораторных холодильников. Вентиляция с мощными фильтрами, что предотвращало бесконтрольное попадание мозгососов в помещение. Сочетание всех этих факторов делало помещение идеальным для длительного пребывания и отдыха.
Гордон был вымотан бесконечными стрессами и «сном в полглаза». Он уже третий день подыскивал нечто подобное, чтобы выспаться, отъесться и обдумать всю накопленную информацию.
У него уже скопилось некоторое количество эвакуационных схем и эскизов пройденного пути. Ему необходимо было состыковать их и осмыслить пройденный путь. По его предварительным оценкам он преодолел уже около 70-80 процентов пути.
Его интересовал и тот факт, что он так и не смог догнать волну вторжения, хотя, по расчетам, это должно было произойти ещё пять-семь дней назад. Все признаки говорили об этом.
Но это потом. Сначала необходимо обустроить убежище. Гордон сложил свои пожитки в лаборатории, а сам, вооружившись выдергой, пистолетом и дробовиком, отправился на поиски провизии и воды.
Вскрывал все двери, наученный опытом, что полезные вещи и еда могут оказаться в любом месте. В обследовании этих мест здорово помогла карта-пропуск, некогда принадлежавшая начальнику охраны блока «С», майору Старку.
На уровне, находящемся ниже, Фриман нашел биологическую лабораторию, в которой имелся санпропускник. Санпропускник был оборудован душевой и весь лабораторный блок имел пропускной тамбур с контролем доступа.
Ура-а! Фриману даже не верилось, что теперь он может помыться в полной безопасности. Он скорее заблокировал дверь выдергой, стянул с себя всё и залез под душ.
Полчаса абсолютного блаженства. Горячая вода и мыло. Гордон ликовал душой и телом. От радости он пел во всю глотку «Шоу маст го…».
Когда в дверь стала ломиться нечисть, Гордон инстинктивно бросился за дробовиком. Испуганно выглянул, и оценив ситуацию, радостно сплясал голышом на виду у Вертигонтов.
Он был в ПОЛНОЙ безопасности. Это было упоительно. В санпропускнике и в биологической лаборатории нашлось всё. И одноразовые мочалки. И шампунь. И ножницы. И одноразовые бритвенные станки.
Гордон отмылся. Подстриг ногти и бороду. Побрился. Казалось, что он может продолжать это до бесконечности.
Но.… Всё хорошее когда-нибудь кончается. Гордон, сморщенными от воды пальцами достал из вакуумного пакета махровое полотенце и с упоением закутался в него.
Настал момент одеваться. И Гордон с содроганием посмотрел на своё грязное нижнее бельё и Х/Б. Три недели он провел в этом. Три недели туда впитывался пот и грязь. Гордон не мог представить, как он оденет это.
Он перерыл весь санпропускник и всю лабораторию. Но нашел только х/б для женщин. Размер 44, рост 150. Чего смеяться. Но он всё равно попытался напялить.
Штаны налезли только чуть выше колен. К тому же, Гордон поскользнулся, и стреноженный, чуть не убился на кафельном полу. Деваться было некуда. Гордон вздохнул и отправился стирать своё х/б.
Он никогда этого не делал. Всегда существовала мама, девушка или стиральная машина. А теперь нет никакой возможности выйти из блока в поисках стиральной машины без оружия и одежды, а влезть в защитный костюм голышом не представлялось возможным.
Напялить грязное х/б Гордон не мог себе позволить! Он взял бельё и сунул его под душ. Хорошенько намочил. Повалял, помял.… И задумался. Он попытался вспомнить, как это делала мама.
Он расправил белье и тщательно его намылил. Намылил полностью. Сверху донизу и с двух сторон. Затем начал тереть руками, как это делала мама. Стало получаться. Была только одна проблема. Сколько Гордон не промывал бельё, оно всё ещё оставалось мыльным. Но отступать было некуда.
Он продолжал промывать и полоскать. Он делал это до тех пор, пока бельё не стало чистым от мыла. С непривычки пришлось два раза отдыхать. Но результат был налицо. Теперь трусы и х/б были мокрыми, но чистыми.
Гордон всё это развесил в лаборатории на различных предметах интерьера. Есть хотелось уже просто зверски.
Но Гордон был теперь заложником лабораторного блока. Пока не высохнет нижнее бельё.
Гордон вернулся в душ и принялся мыть защитный костюм. Руки уже почти не слушались его. К тому же проявились мозоли, и стало больно тереть костюм. Работа была нелегкой, но ему некуда было торопиться.
Гордон тщательно промыл костюм от пота и от грязи. Снаружи и изнутри. Затем тщательно протер от воды. Проверил работоспособность систем жизнеобеспечения и принялся тщательно осматривать. Накладки на колени и на локти висели на остатках скотча. Но это не страшно. Скотч ещё был, правда, в другой лаборатории.
Накладки - это было правильное решение. Гордон был доволен собой. В остальном, костюм имел незначительные потертости и царапины. Они были получены в ходе путешествия, но на целостность и функциональность никак не влияли.
Теперь надо было восполнить запас противоядий и антидотов и подзарядить батареи. Гордон отправился в лабораторию. Там нашлись две аптечки, из которых он и восполнил запасы костюма. Всё это время костюм подзаряжался от лабораторной розетки.
Бельё почти высохло. Чтобы скоротать время, Гордон пошел порыться в личных вещах и лабораторных столах. Ничего интересного он там не нашел. Нашел пакет элитного цейлонского чая и книгу Лайфа Кинзли «Отвергнутые небеса».
Гордон давным-давно хотел почитать что-нибудь этакое. Но всё не получалось. Последний год жизни он был полностью поглощен работой. После трагической смерти в авиакатастрофе отцов проекта: Айзека Кляйнера и Илая Вэнса они вместе с Гарвицем пытались довести до ума портал.
Работы было невпроворот, и у них был чудовищно плотный график работ. Портал не работал стабильно. Им катастрофически не хватало знаний, опыта и электроэнергии. Портал всё никак не мог выйти на проектную мощность в 20 кг материи. Им удавалось стабильно получать только 7 килограмм. Изредка удавалось добыть формы жизни порядка 12-15 килограмм. Именно так они заполучили в лабораторию мозгососов. С чем это связано, он до сих пор не знал.
Возможно, об этом и говорил Гарвиц: «расчет полей интенсивности и коэффициенты поправок для силового поля».
От следующей мысли Фриман аж сел на стул. Про Вертигонтов они знали только, послав туда цифровую видеокамеру наблюдения сквозь портал! А протащить к себе они их не могли! НЕ МОГЛИ ПО ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ!!! Как же он об этом не подумал ещё три недели назад? Мало того, вертигонты, в отличие от хэдкрабов, обладают развитым интеллектом. И для них никак не могли придумать нормальную компактную ловушку. А значит, вертигонты не могли попасть в этот мир сквозь их портал! Никак не могли! Или.…
Или с «той стороны» инопланетяне подкорректировали поля, и открыли ворота для себя?.. Неужели они воспользовались этой своеобразной лазейкой для вторжения.…
Но.… Но даже при самых скромных прикидках портал энергетически не мог выдержать перемещения более 20-30 кг материи. Мало того, даже «гостевая» камера была только длиной метр двадцать, и высота, и ширина не более шестидесяти сантиметров. В этой камере вертигонт был бы впрессован как шпроты в банку. Он был бы просто искалечен, попади он в этот сетчатый, стальной контейнер, весьма ограниченного объема.
 И ещё, чтобы столько нечисти попало сюда, порталу необходимо было работать круглыми сутками. И потребил бы он энергии как город средней величины. У них было не более мегаватта в сутки! Ха! А сколько было технических проблем при перегрузках, возникающих при перемещении 7 кг? А это уже чистой воды бред. Не мог быть их портал «воротами вторжения»! Так что генерал Ганновер просто «брал его на пушку».
К тому же последний раз Гордон видел портал серьезно покореженным. Струя плазмы отсутствовала. Тогда ещё была мысль, что работы придется остановить до починки портала… на неопределенное время. Не могли они заразить базу нечистью! Не могли! Не могли, и всё тут!
Гордон посмотрел на свои руки. Они были грязными после мытья костюма. Оказалось, что не только руки были грязными. Он весь был в мелких пятнах грязи. Это он замарался, когда мыл костюм!
Гордон с превеликим удовольствием вымылся ещё раз.
Бельё высохло. Фриман оделся в х/б. Ощущения просто волшебные. Как заново родился. Вся душа искрилась и переливалась. Он вновь запел «Шоу маст го…». Во всю глотку.
Так под эту нестареющую песню он и облачился в костюм. Закинул дробовик на плечо и вышел из лабораторного блока.
Эйфория сыграла с ним злую шутку. Фриман совсем забыл про Вертигонтов. А один из них был голоден, и охотился за сочным куском мяса. По случаю, Гордон и был этим сочным бифштексом.
Выйдя из тамбура, Гордон получил удар в грудь. Да не электричеством, а лапами. Пока Гордон падал на спину, он увидел защитный колпак, который автоматически защелкнулся. Это Вертигонт угодил лапами в кнопку закрытия колпака. И именно поэтому вертигонт, нападая сверху на Гордона, не смог укусить его за лицо. Его зубы беспомощно скользнули по стеклу колпака. А Гордон так и не успел испугаться.
Гордон выставил вперед левую руку, и уперся в горло вертигонта. Теперь Гордон всеми душевными силами не давал себе испугаться. Он смотрел прямо в раскрытую пасть. Гордон попытался подогнуть ноги к животу, чтобы упереться ими в грудь твари.
Тут человек почувствовал, как вертигонт содрогнулся и несколько ослабил напор. Колено угодило вертигонту во что-то между ног.
Ага, значит мальчик! Тогда Гордон правой рукой ударил противника по огромному глазу. Вертигонт успел зажмуриться. Но кулак - не пылинка. И, видимо, пару секунд тварь смотрела на «звездную пыль». За это время Гордон успел выхватить пистолет, и выстрелил три раза в голову хренову гурману.
Гордон перевалил труп Вертигонта на бок и вскочил на ноги. Он схватил дробовик и огляделся в коридоре. Гордон теперь отчетливо вспомнил, что эта тварь была не одна. Но других пока не было видно. Зато Гордон видел, как заляпан слизью его защитный колпак и костюм.
Фриман вздохнул и вновь вошел в лабораторный блок, из которого минуту назад вышел. Он просто встал под душ, и, не снимая костюм, помылся. Тщательно отмыл тряпками колпак.
Теперь он выходил из лабораторного блока с максимальной осторожностью.
Связываться с вертигонтами не было никакого желания. Поэтому Гордон максимально быстро и максимально скрытно переместился в лабораторию наверху.
Если верить часам, то было уже 8 вечера. Получается, что Гордон благополучно провел в душе часов 6-8. Забавно.
Фриман взял из лабораторного шкафа чистую реторту и заварил себе цейлонского чаю. И пока чай настаивался, Гордон на спиртовке поджарил себе сосиски, держа их лабораторным зажимом.
В процессе готовки ужина Гордон даже разулыбался. Он  представил, как выглядит этот «опыт» со стороны. Человек в защитном костюме (максимальная степень защиты) колдует в лаборатории над сосисками, как над самыми опасными реагентами. Не хватало только ассистентов и диспетчера за стеклом. Немного подумав, Гордон разделся до Х/б и почувствовал себя совсем по-домашнему.
Ужин был великолепен. Он давно уже не баловал себя горячей едой. И уже лет сто не пил заваренный чай. Он вдыхал аромат из реторты и никак не мог насладиться. Запах щекотал, а пар покалывал ноздри. Аромат чая наполнял легкие, и этот аромат не хотелось выдыхать.
Гордону подумалось, что вот так можно просидеть целую вечность. Не хватало только заката и шума ветра в листве. Ему взгрустнулось, но всё равно это было блаженство.
Он попытался почитать «Отвергнутые небеса», но никак не мог сосредоточиться на чтении, мысли путались, и он всё время ловил себя на том, что не помнит того, что он только что прочитал.
Гордон погасил в лаборатории свет и оставил в качестве освещения гореть одну спиртовку. А сам собрал по столам книги, сложил их стопкой и стал устраиваться на ночлег. Он так и уснул на лабораторном столе, смотря на огонь.

Гордон стоял в своём защитном костюме на краю огромного карьера. Он в громкоговоритель командовал: «Четвертый, пошел!».
По его команде огромный желтый бульдозер начинал движение по ледяному дну карьера. Он скреб огромным ковшом белую поверхность, а когда набирался полный ковш серебристого «льда», Гордон командовал: «Четвертый, отбой!». Огромный бульдозер поднимал над собой огромный ковш и вез «лед» к гораздо более здоровому «кузовку».
По прикидкам Фримана, кузовок вмещал в себя никак не менее десяти железнодорожных вагонов. «Кузовок» крепился к дирижаблю просто невообразимых размеров. Оранжевое «облако» дирижабля закрывало три четверти закатного неба. Дирижабль висел на месте, а по его оранжевой поверхности ветер гнал волны.
Зрелище было необыкновенно захватывающим и фантастическим. Но Гордона оно уже давно не впечатляло. Он ждал окончания смены. Оставалось ещё полчаса.
Уставший и расслабленный, Гордон брел с работы. Шел и горевал. Горевал по своей прежней работе. Да, когда-то, казалось теперь, невообразимо давно, Гордон работал в секретной военной лаборатории. Работа была невероятно интересной и важной. Они строили «звездные ворота». Они даже заглядывали в другой зловещий мир через эти ворота. А вот теперь Гордон работал диспетчером. Он вынужден стоять по четырнадцать часов на краю этого проклятого карьера. Вынужден стоять и командовать, будто автоматика с такой задачей не справится. Все, кто занимается этим бессмысленным занятием, делают «Левый суп». Это официальное название того серебристого полуфабриката. Между собой они называли его «трухой». «Труху» добывали ещё четырнадцать месторождений по всей Земле.
А дальше, огромный завод в Гималаях плавил
«левый суп», и сливал его в брикет невообразимых размеров. Формой для брикета служила выемка в скальном массиве. Выемка была выбрана армией плазменных роботов. Призма 25 километров на 17 километров и глубиной пятнадцать. А это циклопическое сооружение было изобретено учеными нескольких стран для отражения света звезд.
Сооружение необходимо было закончить к Новому году. Именно по этой причине все граждане планеты, абсолютно ВСЕ, работают над осуществлением этой сверхзадачи.
Из задумчивости Гордона вывело то обстоятельство, что вокруг стало очень много народу и все эти люди создавали невообразимый шум. Он оглядывался и не мог понять, где он находится. Это место могло быть и гипермаркетом и выставочным комплексом. Во всяком случае, народу было очень много, а Гордон по-прежнему не узнавал это место.
Гордон привстал на цыпочки, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. И разглядел. Вдали виднелась сцена. А над сценой был натянут очень странный плакат. Он гласил: «Привет участникам XIII форума добровольной гильотинизации!». Гордон в недоумении опустился и огляделся. Оказывается, рядом стоял доктор Кляйнер, и делал вид, что он не знаком с Гордоном.
- Кляйнер! Здравствуйте! Доктор Кляйнер, здравствуйте! Это я! Гордон Фриман! Тьфу! Гордон Честер! Кляйнер, что за бред? Какое звездное зеркало? Что происходит? Да посмотрите же на меня!
- Успокойтесь Гордон! Тссс! Сейчас начнется!
- Что начнется?
- Как что? Гильотинизация!
На сцену поднялся человек в сиреневом фраке и в сиреневом же цилиндре. Он улыбнулся (хоть это и было далеко, но Гордон увидел эту улыбку).
- Внимание, друзья! Внимание! Прошу не задерживаться с гильотинизацией. Народу много приехало, у нас сегодня расширенная программа мероприятий, и поэтому прошу не задерживаться. Вас сюда никто силком не тянул, все вы здесь гости дорогие. Поэтому прошу начать. Для первого возрадовавшегося дополнительный бонус! Кружевной саван со стразами. Прошу!
Над головами толпы опять ослепительно сверкнула улыбка. По спине Гордона побежала холодная струйка пота. Гордон невольно потянулся вытереть пот. Рука натолкнулась на бронежилет.
 Фриман не поверил. Он снова был в этом оранжевом костюме и бронежилете. Гордон тайком огляделся. Вокруг люди стояли в торжественных позах и в вечерних костюмах. Один только Гордон стоял в грязной рабочей одежде. Мало того, он стоял в своем полном боевом облачении, как когда-то в подземельях «Черной мессы». При нём было всё оружие, все боеприпасы, и даже накладки на коленях были при нём.  Гордон тихонечко снял дробовик с плеча, изображая усталость.
Раздалась торжественная музыка на органе. Раздался стук гильотины. Толпа ликующе взревела.
- Поздравляем Николу Бждинека с торжественной, добровольной гильотинизацией! Саван «Долче и Габбана» ручной работы со стразами Сваровски передается в гроб возрадовавшегося
!!!- Над толпой как прожектор сверкала ослепительная улыбка человека в сиреневом фраке.
Затем Гордон проверил наличие патронов. Всё было в идеальном порядке. После этого Гордон повесил дробовик на плечо, но иначе, так чтобы его можно было задействовать в любой момент. Посмотрел себе на грудь.Гранаты были на месте.
Ну, уж его они не смогут взять голыми руками. А сам он голову не сунет под нож!
- Доктор Кляйнер…- Гордон не успел договорить… Кляйнер повернулся к нему и с остекленевшими глазами заорал, указывая на Фримана.
- Нечистый! НЕЧИСТЫЙ СРЕДИ НАС!
Вся толпа стала оглядываться в их сторону…
- Нечистый! НЕЧИСТЫЙ СРЕДИ НАС!
- Нечистый! НЕЧИСТЫЙ СРЕДИ НАС!

Гордон проснулся. Посмотрел на догорающую спиртовку. Улыбнулся. Повернулся на другой бок и заснул вновь.
Гордон проснулся с будильником, отдохнувшим и бодрым. Включил в лаборатории свет и пожалел, что не может увидеть восхода. Или хотя бы просто небо.
Пока Гордон готовил завтрак, его лицо было довольное. Он улыбался себе под нос и вертел головой из стороны в сторону. Ему вспоминался сон и особенно «левый суп». Надо же какая бредятина! Раньше его такие сны раздражали, как бесполезно проведенное время. А теперь, он отметил, что ему просто забавно.
Он вновь позавтракал сосисками и чаем, а затем отправился на обследование «территории». Да, теперь он считал этот блок своим и намеревался очистить его от неприятного соседства с инопланетянами.
Вчера ему удалось обследовать только малую часть помещений. Мало того, Гордон всерьез вознамерился провести полную инвентаризацию. То есть, обшарить все закоулки блока в поисках еды и полезной информации. А затем залечь в «берлогу», и отсыпаться и отъедаться до упора.
Но сначала, он хотел быть уверен в том, что после «зачистки территории» он останется с боеприпасами. Поэтому Гордон первым делом отправился на поиски оружейной комнаты. По дороге он вспомнил сон и покойника Кляйнера.
Оружейка нашлась. Не ахти как много там всего осталось, но было немного патронов к дробовику. Немного к пистолету. И приличное количество для автомата.
Гордон автомат недолюбливал. Он всё никак не мог понять, как же из него стрелять. При стрельбе ствол задирался вверх, и пули уходили выше цели. А тренироваться в коридорах было опасно для жизни. Никогда не знаешь, откуда нападут инопланетяне. Поэтому Гордон стрелял из любимого дробовика или из пистолета.
Но тут он встал перед выбором. Истратить все патроны к дробовику или научиться стрелять из автомата, и соответственно, сберечь боеприпасы.
Фриман, мучимый сомнениями, шел по коридору с автоматом наперевес. Он заходил в каждое помещение и тщательно его обследовал, сначала на наличие нечисти, и только потом на наличие полезных вещей и информации.
Гордон как раз рылся в письменном столе, когда за спиной скрипнула дверь. Гордон обернулся и начал стрелять. Это был очередной ученый с «наездником» на голове.
Патроны быстренько кончились, а он так толком и не попал в мозгососа. Гордон перезарядился. Причем не сразу. Магазин заклинило, и он вынужден был одновременно перемещаться по комнате, закрывать колпак, и перезаряжать автомат.
Он смог удержать себя на пороге паники только титаническим усилием воли. Раздались выстрелы, и «наездника» сдуло с головы человека.
- О-о-о! Больно! Мне больно!- выл умирающий ученый и прикладывал к несуществующим глазам то, что осталось от рук. Гордон выстрелил ему в голову со словами
- Покойся с миром, брат!
Фриман выглянул в коридор.
Там, на некотором удалении ковыляли два мозгососа. Гордон открыл по ним огонь. Затем он подумал про патроны, и стал стрелять короткими очередями. Сначала примерно по пять выстрелов. Пули, которые были первыми, ложились ближе всего к цели. Поэтому, Гордон сократил очередь до трех выстрелов.
Считать выстрелы было крайне тяжело, но результат не заставил себя ждать. С третьей очереди один из окорочков получил своё. Гордон злорадно ухмыльнулся, перезарядился и посмотрел назад по коридору.
Там из-за угла выруливал на всех парах вертигонт. Ученый оказался меж двух огней. Но он это уже проходил.
Гордон ринулся навстречу более слабому противнику и одолел его продолжительной очередью. Затем быстро перезарядился, спрятавшись в дверном проеме.
Вертигонту досталась достаточно продолжительная очередь прямо в грудь. Он даже не успел дать разряд током.
Гордон ликовал. Автомат ему покорился. И ему очень понравилось стрелять. Тридцать патронов! Гораздо большее поражающее расстояние, чем у дробовика. Да! Ему так часто не доставало дистанции при стрельбе из дробовика!
Он пошел по коридору и собрал все использованные обоймы. Засел в первом же кабинете и начал их снаряжать патронами. Гордон это делал с наслаждением. Теперь он может быть спокоен. Кроме отличного дробовика у него имеется не менее отличный АВТОМАТ!
Именно из-за клацанья патронов и защитного колпака на голове он не услышал очередную тварь. Для мозгососов рядом лежал пистолет. А Вертигонта он рассчитывал увидеть в оконном проёме. Однако это чудовище подкралось незамеченным.
Сложно сразу описать этого инопланетянина. Это была свинья с тигровым окрасом (только зеленого цвета) на собачьих лапах и без головы.
Эта тварь тихонечко выглянула из коридора. Гордон её заметил, только когда она начала верещать. Верещанье перешло в пронзительный визг, после чего последовал ультразвуковой удар. Ну, только так Гордон смог потом себе объяснить данное явление.
Все краски мира стали оттенками серого. В ушах пересыпался песок, и выла песчаная буря. На всё тело навалилась свинцовая тяжесть.
Гордон наблюдал, как эта свинья к нему медленно приближается. Оказалось, что головы у этой твари, наверное и нет, а вот пасть, снабженная тысячью зубов, прямо как у акулы, ещё как есть. И это тварь в свою мерзкую пасть замечательно ест.
Гордон, медленно как во сне, поднял лежащий рядом «номер два» и выстрелил в свинью. Та ловко увернулась и немного отдалилась от жертвы.
Гордон вновь услышал верещанье. Он начал беспорядочно стрелять, и ни разу не попал. Затем краски почернели. Гордон перестал вообще что-либо слышать.
Голова готова была лопнуть от переполнявшего её свинца. И он смутно различал, как черная тень приближается к нему на фоне тёмно-серой мглы.
Гордон невероятным усилием воли вставил в автомат какую-то обойму и от живота выстрелил её всю в эту тень. Затем его обняла мгла.
Честер проснулся после очередной студенческой попойки. Голова была огромным железным баком, который издавал ужасный скрежет, при любых попытках его потрогать или повернуть.
Гордон, не открывая глаза, понял, что на нём сверху спит какая-то пьянющая потаскушка из однокурсниц. От её «соседства» сильно тошнило, и было трудно дышать.
Первым делом он свалил «подружку» с себя. Затем усилием воли заставил себя приоткрыть правый глаз. Но увидеть смог только белый дверной проем в коридор, из которого бил слепящий свет. В бессилии он закрыл глаз. И попытался думать логически.
Итак. Вчера был День рождения Бобби. Тот набрал всякой выпивки без разбору. Они всё это добросовестно употребили. Затем кто-то из первокурсников сбегал за добавкой, Бобби сходил за девчонками. Мысли путались.
И ещё в лицо упиралась какая-то хрень, которая больно давила на нижнюю губу и подбородок. Гордон попытался её убрать. Но рука, не дойдя до лица, встретила непреодолимое препятствие. Он пытался убрать, но ничего не получалось. Пришлось открыть глаз.
Перед глазом мигала желтая лампочка. И тогда к Гордону вернулось сознание полностью. Он, холодея, вспомнил, что все вечеринки были невероятно давно. Что он себя теперь называет Фриманом. А потерял сознание он после нападения «свиньи». Превозмогая боль, Гордон открыл глаза.
Постепенно к нему возвращалось зрение. Он был в относительной безопасности. Это означало, что никого из инопланетян рядом нет. Он попытался встать. Голова кружилась, и он снова сел на пол.
Постепенно возвращались звуки и цвет. Гордон взглянул на табло. Там мигала желтая лампа, показывающая поражение неизвестным фактором. Лампочки ниже показывали, что в организм введены препараты стабилизирующей, обезболивающей  и общеукрепляющей групп. Фриман снял с плеча дробовик и положил его на колени. А затем вновь взялся за зарядку автомата. Правда, предварительно Гордон открыл защитный колпак.
Это спасло его от нового нападения «свиньи». Когда Гордон услышал осторожное постукивание лап по полу, он уже был готов. Два выстрела из дробовика смели это ультразвуковое чудище.
Гордон, всё же закончил осмотр помещения. Его основной добычей стал сахар-рафинад, добытый в столе. Теперь он будет пить свой любимый черный чай с сахаром!
В соседнем кабинете Фриман чуть не совершил бесполезное убийство. Он осматривал помещение и увидел в уголке за шкафом притаившегося ученого. Человек стоял, низко опустив голову, и дрожал мелкой дрожью. Вдобавок, он часто-часто переминался с ноги на ногу, как провинившийся школьник и теребил в руках какую-то бумагу. Гордон вскинул автомат, и чудом не нажал на курок. Он услышал невнятное: «Я только вышел покурить. Я только вышел покурить». И только после этого Гордон увидел, что голова человека свободна от наездника.
Гордон прикрыл дверь, включил свет. Глаза ученого были безумны. Он бесконечно повторял своё: «Я вышел покурить». На щеках была многодневная щетина.
- Что же ты здесь делаешь, бедолага?
От сумасшедшего пахло мочой и калом. Ясно было, что он был напуган настолько, что не покидал этот угол несколько дней.
- Ты есть хочешь? Давно ел?
Ученый мелко закивал, приговаривая: «Я вышел покурить».
- Пошли со мной. Я тебя накормлю.


Двое…

Гордон выпустил вперед себя умалишенного, чтобы лучше контролировать ситуацию. Он шел сзади с дробовиком наперевес, часто оглядываясь. На дробовик пал выбор по той причине, что стрелять с попутчиком из автомата на большое расстояние не представлялось возможным, тем более на два фронта.
И Гордон оказался прав. Когда они вывернули из-за угла, на их пути два Вертигонта обедали останками охранника. Гордон вскинул дробовик и успел передернуть затвор. Попутчик при этих звуках упал плашмя на живот и закрыл голову руками. Он верещал как сирена:  « Я только вышел покурить».
 Однако после первого же выстрела он вскочил и ринулся по коридору. Гордон кое-как успел подставить ему подножку, и выстрелил во второго Вертигонта. И если первому удачно смело голову, то второй мало пострадал, и в ответ шарахнул молнией. Гордон придавил ученого всем телом, закрывая его от молнии.
Однако разлёживаться было некогда. Да и коллега рвался из-под него, будто его собрались насиловать. Гордон собрался было кинуть гранату, но отмел эту мыслишку. Он просто из положения лежа расстрелял Вертигонта. И это было только началом. На звуки выстрелов прискакали две «свиньи». Положение становилось критическим. Гордон схватил ученого за шиворот и как мог быстро поволок его к ближайшей двери в кабинет. Уже вваливаясь вовнутрь, он услышал финальный визг сразу обеих тварей.  Он успел метнуть гранату. Взрыв раздался сразу после ультразвукового удара.
Гордон успел отметить, что даже двойной удар за стенкой оказался слабее, чем один вблизи. В голове появилась серая пелена, но она не помешала услышать и увидеть, как вместе со взрывом вывалились несколько панелей из потолка. Оттуда радостно выскочили два мозгососа. Точнее, обугленные окорочка, как показалось Фриману. Он выстрелил. Первый же мозгосос стал трупом, откатившись в угол. Второго удалось подранить только со второго выстрела. «Обугленные» оказались значительно подвижнее обыкновенных.
Гордон перевел дыхание и принялся перезаряжать дробовик. И только он  достал патроны, как на его голову рухнул ещё один мозгосос. Фриман как мог, попытался уклониться от челюстей твари, но тот всё равно зацепил. Картинка стала ослепительно желтой. Гордон чувствовал свой пульс всем телом. Казалось, что голова раздувается и сдувается в такт пульсу. Гордон бросил всё, и, выхватив пистолет начал палить в противника, точнее в то, что двигалось. В итоге движение прекратилось.
Гордон, практически на ощупь закрыл дверь в кабинет, и сел в угол, лицом к двери. Постепенно пульсация головы начала проходить. Зрение стало нормализоваться. Гордон достал из сумки припасенный виски из запасов полковника Бриггса. Сделал добрый глоток. Сначала его пробрало. Он даже взбодрился. Однако почти сразу за этим началась ужасная рвота. Когда рвота кончилась, Фриман почувствовал значительное облегчение и некоторую ватность в организме.
Он посмотрел на коллегу. Тот лежал без сознания. Это он хорошо придумал. А то неизвестно кого застрелил бы Гордон в состоянии «солнечного света»?
Фриман на корточках подполз к человеку, распластанному на полу. Он приподнял ему голову и влил немного виски в рот. Глаза ученого резко открылись. Гордону даже показалось, что его взгляд одну секунду был осмысленным. Гордон показал жестом «вставай!». Однако, ученый никак не прореагировал. Тогда Гордон решил заняться «копченым». А мозгосос оказался вовсе не копченым. Он был весь покрыт жесткой черной курчавой шерстью, которая с расстояния выглядела как копоть или коросты. В остальном он был идентичен другим мозгососам. Ну да, ещё он был поджар и весьма подвижен. При жизни!
Через какое-то время два ученых тронулись в путь. Но, прежде чем пойти поесть, Гордон отвел коллегу в санпропускник. При звуке струй воды, неизвестный расслабился и потянулся под душ. Гордон помог ему легким толчком в спину, а сам отправился за едой.
Пока Фриман путешествовал за едой, он твердо решил, что коллега останется в этой лаборатории. Гордон перетащит из своей «берлоги» один лабораторный холодильник, и забьет его продуктами, а там пусть судьба сама распорядится. С таким попутчиком ему целым не остаться при всём желании. Или он погибнет. Или умалишенный. Или оба сразу. А Гордону очень хотелось полной грудью вдохнуть запах осенних листьев. И очень хотелось провести выходные с девушкой Мэри на берегу той речушки. И очень-очень хотелось её не огорчать, и тем более, не высаживать из своей машины!
Гордон всё сделал, как спланировал. С огромными затратами сил лабораторный холодильник был доставлен в другую лабораторию. Вот только продуктов он пока ещё не нашел. А его запасы сосисок подходили к концу.
Гордон вновь отправился на поиски. Но удача отвернулась от него на этот раз. В кабинетах и лабораторных боксах никакой еды не оказалось. Пищеблок был обесточен, и там не сохранилось никаких продуктов, пригодных в пищу. А консервы были в хранилище, в которое Гордон попасть так и не смог. Что же делать? Без еды ему долго не продержаться, а так хочется отоспаться в безопасности и осмыслить всё происходящее. Гордон присел на стул в лабораторном боксе лицом к входу. Остальная обстановка лаборатории была тщательно обследована и была безопасна. Он стал обдумывать план действий.
На худой конец он может вернуться в предыдущий отсек базы и набрать тех же сосисок. Но унести много он не сможет. Вентиляционная труба не позволит тащить объемистый или тяжелый мешок. Можно сунуться и обследовать следующий отсек, но не факт, что удастся вернуться. Тогда человек погибнет от голода, запертый в лаборатории. И он вспомнил, что, увлекшись автоматом, так и не обследовал помещение охраны.
Он только оружейку обследовал. А охранники всегда имели больше возможностей для протаскивания запрещенной еды в «Черную мессу»! Да и патронов набрать не мешало. Ведь он их изрядно потратил. Фриман невольно улыбнулся.
Действительно, охранники, как белки, в своей раздевалке напасли изрядное количество разных продуктов. Охранники, люди в прошлом военные, понимали толк в долго хранимой еде. Взломав все шкафчики, Гордон стал счастливым обладателем лапши и картошки быстрого приготовления. На этом радости только начинались. Там же нашлась копченая колбаса в вакуумной упаковке. Консервы самые разнообразные. И овощные. И мясо птицы. И говядина и бекон. И рыбные консервы. Одно слово: «Белки»! Довольно улыбаясь, Гордон торжественно отправился громить кабинет начальника охраны.
Смит Крестон оказался самой замечательной белкой. В его кабинете был огромный холодильник. Нет! Это был не лабораторный холодильник! Это был хромированный представитель двухстворчатых бытовых рефрижераторов! Как это чудо техники оказалось в «Черной мессе» можно было только догадываться. Его существование здесь можно сравнить только с существованием бабочек на Луне.
Фриману пришлось дважды возвращаться. Такое количество продуктов ему не под силу было перетащить за один раз.
Закончив, суетится по хозяйству, Гордон отправился отобедать в обществе единственного живого человека на всю округу. Он приготовил замороженные овощи, поджарив их на масле. В качестве сковородки использовался бокс для стерилизации лабораторных инструментов. К овощам были поданы копченые охотничьи колбаски, обжаренные на огне спиртовки.
Имелся и цейлонский чай с сахаром. И галеты с маслом. Чтобы усилить ощущение торжественного ужина, Гордон застелил лабораторный стол диаграммами. В центре стола красовалась бутылка виски «Джек Дэниелс». Помытый коллега всё это время наблюдал из укромного уголка между стеной и шкафом. Он нервно грыз ногти, но уже не твердил: «Я только вышел покурить». К тому же он уже не вонял.
Гордон осторожно провел ученого к столу и усадил напротив себя. Достал пробирки и налил виски.
- Давай друг, выпьем за всех погибших в этой завару… в этой круговерти… в этих жестоких подземельях. Пусть они покоятся с миром!
Гордон выпил, не чокаясь. Коллега неуверенно последовал примеру. Помолчали и принялись за еду. Коллега всё делал неуверенно. Гордон исподтишка рассматривал его.
После третьей Гордону стало грустно. Он представил, как этот худосочный человек с серыми глазами ещё несколько дней назад был обладателем рабочего места в завидной фирме. Он работал на Армию США. У него была приличная зарплата. Социальные гарантии и хорошо оплачиваемый отпуск. Комфортный режим работы и бесплатный обед за счет фирмы.… В перерыве он пошел покурить и… и попал в ад. Что же такое он увидел, что его разум помутился? Хотя… теперь Гордона менее всего интересовали картинки из ужастиков. Они уже были неотъемлемой частью его жизни. Он как заправский супермен расстреливает этих тварей. Про его приключения уже можно снимать кино и писать книги. Но всё это… теперь ужасно… и совершенно неинтересно! Страшно! Кроваво!
А коллега времени не терял. Он накачивал себя виски всё больше, пропуская закуску. Его глаза становились масляными. И в то же время более осмысленными. Его взгляд уже не блуждал по сторонам. Он исподтишка наблюдал за Гордоном, и прятал взгляд в тарелке.
Гордон привстал и протянул руку для рукопожатия:
- Гордон Фриман! М-м-м, некогда Честер! Лаборатория аномальных материалов! Рад познакомиться!
Коллега неуверенно протянул свою руку. Но пожать её Гордону пришлось самому.
- Ну ладно! Повеселились и хватит! Гордон составил еду в холодильник и помыл посуду. Пока он занимался хозяйством, коллега уснул. Прямо на лабораторном столе. Гордон положил ему под голову свернутый лабораторный халат. Укрыл полотенцем. Потушил весь свет и зажег спиртовку. И только после этого отправился к себе. Переход до «берлоги» прошел без эксцессов.
Утром Гордон «пошел в гости». И застал коллегу в углу между стеной и шкафом. Оказывается, он уже успел позавтракать сосисками. Они вместе попили чай. Гордон собрался идти к себе. Коллега остановил его у порога касанием руки за плечо и срывающимся голосом сказал: «Рейн». От неожиданности Гордон остолбенел. Он не мог сообразить, при чем здесь река в Германии.
- Отто Рейн… кажется…
Гордон моргнул и разулыбался:
-Приятно познакомиться, Отто! А я Гордон! Лаборатория аномальных материалов!
Отто заулыбался. Но вдруг его лицо исказила гримаса ужаса, и его взгляд затуманился. Он мелкими шажками быстро-быстро отправился в свой угол между стеной и шкафом. Встал там и начал своё: «Я только вышел покурить!!».
Гордон посмотрел на него и… понял, почему Отто встретил его в углу. Тогда Гордон подошел к столу, похлопал ладошкой по столу «Та-та-тата-та».
- Когда я приду, то постучу «Та-та-тата-та». - И Гордон повторил хлопки ладошкой по столу.
Наконец-то Фриман почувствовал себя отдохнувшим. Теперь он без будильника вставал в нужное время. После сна сознание включалось мгновенно. Он был полон сил и энергия из него била ключом. Он уже не мог сидеть на месте. Пора было трогаться в путь.
Эвакуационные схемы он уже давно перерисовал на отдельный лист бумаги и оценил ситуацию. Давно стало ясно, что из-за всех изгибов и «военных действий» Гордон продвигается медленнее, чем просто пешком по поверхности дороги. Мало того, ему приходилось совершать и переходы с уровня на уровень, отклоняться от основного направления. Ещё было удачей, что Гордон не ходил по кругу. Да, он совершал петли и тратя сутки на то, чтобы преодолеть переход из одного блока в другой. И из-за этого он прошел меньше половины пути. Хотя эта половина была спорным вопросом. Достоверно он не знал скорости движения автоматических вагончиков. На разных участках вагончик передвигался с разной скоростью. И расстояние до входной зоны с терминалами Гордон не мог достоверно вычислить. Но он прошел не менее тридцати километров по основному направлению.
Оставалось решить, что же делать дальше. Оставить Отто или взять с собой? Сможет ли Отто преодолеть свой ужас? Сможет ли он не погибнуть в экстремальной ситуации? Позволит ли защитить себя? Или будет носиться под пулями, как заяц?
Или запереть его в лаборатории и оставить на волю случая? Продуктов и воды предостаточно. Но одиночество. Сможет ли Отто пережить его? Сможет ли дождаться?
На войска надежды не было. Никого из спасателей Гордон ещё не видел, и не верил, что помощь придет. От этих мыслей у Гордона стало черно на душе. Он вспомнил про Гарвица. Бедолага. Он до сих пор, наверное, ждет спасателей. Один. В той оружейке. Вот уже второй день Гордон не мог решить, что же делать с Отто.
Парню явно пошла на пользу передышка в безопасном месте. Отто охотно употреблял алкоголь, но это приводило только к непродолжительным проблескам сознания. Однажды Отто, употребив почти бутылку, встрепенулся и посмотрел в упор на Гордона.
- Гордон….
- Да…
- Спасибо!
- Кушай на здоровье…- Гордон улыбнулся.
- Нет. Я не про это.… Спасибо что спас… меня.
Это было как откровение. После трех дней «Я вышел покурить» и «Гордон»… Это была целая речь. Гордон даже решил, что Отто поправился…
- Отто, дорогой мой друг. Я бы не смог поступить иначе!
- Лаборатория внеземной биологии. Я был старшим научным сотрудником. Мы проводили.… Не помню… Опыты какие-то… Герман как раз записывал в журнал… и не мог сосредоточиться… я не мог сосредоточиться… у меня какая-то мысль… я пошел покурить…- Гордон слушал, затаив дыхание.
- Я пошел покурить… Я вышел покурить…
- Ну и…
- Я в дверь курилки увидел… этого… с одним красным глазом…- Взгляд Отто становился всё более жалким, как у обиженного ребенка, уголки рта ползли вниз…
- Вертигонта?
- Я просто пошел покурить! Я просто пошел покурить!
-Ясно! - сказал Гордон…
Отто вскочил и спрятался в своем «безопасном» углу.
Фриману пришла идея «прогуляться» в поисках безопасного пути. Он собрался и предпринял эту вылазку. В этой прогулке он повстречал ещё три новых инопланетных формы жизни.

Такая вот прикладная зоология.
 
Первая, достаточно безопасная, но исключительно мерзкая форма, под названием «Шнурок». Именно этот, свисающий сверху, «шнурок» Гордон и не заметил. Он обследовал какую-то бетонную шахту. Там было сумрачно и мерзко пахло мышами. Вдруг Гордон почувствовал крепкое лассо вокруг шеи. От удушения спас жесткий контур шлема. Гордон энергично пытался освободиться от этой удавки, и  почувствовал, что лишился опоры под ногами. Он беспомощно посмотрел вниз на удаляющуюся поверхность. Затем посмотрел вверх, туда, куда его тянули. Но в сумраке ничего невозможно было разобрать. Было слышно только чавканье. Через какое-то время, которое показалось Гордону мучительной вечностью, в свете фонарика показалась омерзительная чавкающая пасть, с тремя рядами зубов. Из этой мерзкой пасти на лицо ученого вытекла струйка теплой, вонючей «слюны». Гордон   был в ярости. Он поднял дробовик, но опомнился и глянул вниз. Метров 12, не меньше.… Если он прострелит этой мерзости башку, то он с такой высоты обязательно разобьется. Что делать? Что делать? Что делать?.. А пасть чавкала всё ближе. И вдруг Гордон разглядел это…
Мясистый «пень» прирос к потолку шахты и «рыбачил» своим длиннющим языком. Но на счастье Гордона шахта имела вверху выход. Правда, он был зарешечен. Времени на размышления не осталось. Гордон выхватил свою видавшую виды выдергу и просунул между прутьями. Другой рукой он поднял дробовик и убил эту мерзость. После выстрела он повис на выдерге, но она по-предательски заскользила вниз между прутьями. Гордон бросил дробовик вниз и правой рукой схватился за прутья. Повисел, отдышался, и, подтянувшись, встал на мизерный карниз перед решеткой. Достал «номер два» и снес замок, запиравший решетку…
Второй тварью оказалось… ужасное нечто! Гордон окрестил его «сопливым». Представьте рослого крокодила или коммодорского варана. Вот, точно такой же, только на двух ногах. Бегает он на них как страус… в смысле быстро. Шкура как у жабы, вся в буграх и шишках и вдобавок леопардового окраса. Но хуже всего то, что его ненасытная пасть оканчивалась острыми, мощными зубами. Пасть была окружена тройкой щупалец, снабженных острыми наростами, обильно выделяющими фосфоресцирующий яд. И ещё эта тварь этим, похожим на сопли ядом, метко плевалась на большое расстояние. Метров на 20-30, по прикидкам Гордона. Кроме того, если жертва находится на небольшом отдалении, то «сопливый» просто таранит бедолагу. Гордону два раза удалось увернуться от «сопливого». Но один раз тот зацепил ногу, и нога до сих пор ныла.
Третья тварь напала на Гордона из темноты коридора. Толпа тварей. Это самые мелкие твари… точнее гигантские, смертельно опасные жуки. Они напали единожды, но Гордон их теперь боится больше всех остальных инопланетян.
Четверых жуков, напавших в сумраке, Гордон услышал только по вибрирующему визгу. Первый же прыгнул, и угодил в руку, выставленную инстинктивно навстречу. Он легко отхватил бы Гордону пару пальцев, если бы перчатки костюма не имели титановых вставок. Гордон всё никак не мог его стряхнуть с немеющих пальцев, когда почувствовал, как вторая тварь вцепилась в ботинок. Его удалось быстро убить, наступив другой ногой. И тут же ещё пара жуков напала. Один ударился о стеклянный колпак и отлетел. Но через секунду он вновь прыгнул. Гордон увернулся случайно. Не обращая внимания на боль в пальцах, Фриман открыл огонь из очередного своего дробовика, найденного незадолго до этого. И только последним выстрелом ему удалось убрать гада. Между тем ещё один жук продолжал грызть ногу. За то время, пока Гордон быстро-быстро расстреливал боезапас дробовика, жук прогрыз защитный костюм и взялся за ногу. От яда нога быстро немела и одновременно пылала огнем! Но не стрелять же себе в ногу! Гордон попытался оторвать жука обеими руками, но не смог преодолеть ужасную боль. В голове появился солнечный «туман».  Который уже начал слепить. Появилась ватность во всем теле. Фриман выхватил выдергу и начал ей отчаянно дубасить себя по ноге. После чего он потерял сознание...
...Фриман пришел в себя. Состояние вновь напоминало похмелье, но к нему добавлялась премерзостнейшая горечь. Хуже всего то, что ни горечь, ни «похмелье» не проходило. Гордон вновь потерял сознание.
Он ещё неопределенное время пребывал между явью и желтым забытьем. Потом туман и похмелье прошло, а нестерпимая горечь во рту осталась.  Гордон огляделся. Жуки валялись в фосфоресцирующих лужицах яда. Он достал бутылку воды и начал жадно пить. Затем достал вторую. Гордона вырвало. Его периодически рвало. Но Гордон не переставал пить до тех пор, пока не кончилась вся вода. Стало полегче.
Пока от слабости Гордон не мог встать, он лежал с дробовиком наготове и размышлял. Весь этот паноптикум тварей был для Гордона в диковинку. Он не имел ни малейшего понятия о существовании «шнурков», «сопливых», и этих жуков до их встречи. К тому же, они попались ему впервые далеко от лаборатории аномальных материалов. Это означало только одно! Они не попадали в этот мир через ИХ ЛАБОРАТОРИЮ! Но Гордону был неизвестен другой способ путешествия между мирами, кроме как через портал! Значит, значит.… Это значит, что существует или существовал ДРУГОЙ ПОРТАЛ!!! Но как? Как это возможно?! Илай Вэнс и Кляйнер мертвы. Только он и Гарвиц смогли бы сделать ещё один портал! Смогли бы через несколько лет, окончательно разобравшись с записями Илая и Кляйнера, накопив достаточный опыт в использовании первого портала!!!! Однако факты! Факты!
Гордон перевернулся на другой бок, и заскрежетал зубами. Боль в ноге была просто ужасающая. Пришлось аккуратно лечь на спину. Гордон переждал чудовищную боль и сел. В ногу до сих пор вгрызалась голова жука. Правда, всё остальное отсутствовало полностью. Видимо он всё же попал выдергой в цель… Гордон достал складной нож и отрезал голову жука вместе с небольшим куском собственного мяса, потому что попытка разрезать голову жука или разжать клешни ни к чему не привела.
Доктор Фриман, выпускник МФИ лежал и терпел ужасную боль в ноге.… А что ещё оставалось. Орать? Пожалуй, это одна из самых плохих идей. На звук рано или поздно появятся все твари этого околотка. И ещё неизвестно, какие «великие» открытия ждут ученого-физика в области иноземной зоологии? Гордон уже давно ни в чем не был уверен!
Он лежал, стиснув зубы, и смотрел на дырку в комбинезоне. Ужасная дырища!!! Можно кулак просунуть! Сквозь неё видно как из разорванной ноги обильно сочится кровь. Всё! Костюм можно выкидывать! С такой дырой довольно быстро можно лишиться ноги… Расплавленный металл, жидкий азот, яд тварей… да мало ли что ещё!
Гордон пододвинулся к стене и оперся спиной на неё. Сначала он положил слева от себя автомат, предварительно проверив магазин. Затем полностью зарядил дробовик и запасные ячейки на прикладе. Дробовик лёг справа, вдоль растерзанной ноги. На свет была извлечена аптечка. Последняя. Гордон проглотил транквилизатор и взялся за рану. Было крайне неудобно. Жесткий край разорванной штанины не позволял нормально обрабатывать рану и тем более заматывать бинт. Гордон соображал. Наконец он решил все бинты и вату, что у него скопились в сумке, использовать как прокладку. Он туго напихал перевязочный материал между штаниной и ногой. После обильного поливания раны перекисью водорода, он вытащил мокрые бинты и выкинул их. Теперь оставалось залепить рану. Но пластырь не держался на мокрой ноге. К тому же кровь постоянно смачивала её, и с этим никак нельзя было справиться. Фриман в очередной раз пожалел, что его юность прошла вдалеке от троп бойскаутов. Он сидел и бездумно перебирал всё, что осталось от аптечек. Аспирин. Противошоковое в одноразовых шприцах-ампулах. Йод. Непонятно как попавший сюда клеящий карандаш. Жгут для перевязки. Он попробовал применить жгут. Но жесткий костюм только немного согнулся под действием жгута. Гордон попробовал встать и чуть не рухнул. На ногу невозможно было опереться. Боль приходила вновь, с удвоенной силой.
От отчаянья Гордон швырнул аптечку прочь. Всё из неё вылетело веером и рассыпалось по полу коридора. Гордон лежал и тупо смотрел на всё это.… И вдруг он понял, что противошоковое он зря выбросил. Уж оно-то точно пригодиться может. Гордон полежал и решил сползать за противошоковыми шприцами. Превозмогая боль, он стал подбираться к шприцам. Под руку попался клеящий карандаш. Гордон со злостью хотел его отбросить, но в последний момент обратил внимание на то, что карандаш слегка фосфоресцирует. Он поднес его к глазам, чтобы рассмотреть повнимательнее. И только тогда ему бросилась в глаза надпись крупными буквами: «ВНИМАНИЕ! Избегать передозировки при нанесении на рану!». Вот как!? Он три раза перечитал это предупреждение. И только потом принялся читать всю наклейку.
«Клеящий карандаш предназначен для локализации и герметизации обширных ран и ссадин, локализация которых невозможна традиционными средствами. Аккуратно нанесите клей по периметру раны. Дождитесь высыхания контура! По краям раны образуется прочная эластичная пленка, которая воздухопроницаема. Пленка за счет добавок обеспечит быстрейшую анестезию и заживление. Затем наносите последующие контуры с нахлестом на предыдущие контуры и последующей просушкой. В итоге у вас должна образоваться пленка, надежно закрывающая рану. ВНИМАНИЕ! Избегать передозировки при нанесении на рану! Одного слоя достаточно. Последующие слои делают пленку более толстой и хрупкой, препятствуют воздухопроницанию.»
Через какое-то время Гордон заклеил свою рану. Нога стала меньше болеть. И он тронулся в обратный путь. Дорога «домой» оказалась в три раза длиннее из-за больной ноги.
За четыре дня он всё же разведал относительно безопасный проход сквозь три блока. Но предстояло отлежаться и дождаться, когда нога сможет нормально ходить.
Ещё через четыре дня Гордон и Отто бойко шагали по разведанным коридорам. Впереди вышагивал Отто. Он красовался в новеньком бронежилете. Его голову защищала кевларовая каска. В ушах были вставлены наушники, в которых играла спокойная классическая музыка. На его спине висел рюкзачок с продуктами. Фриман заметно прихрамывал, но это не доставляло больших беспокойств. Отто уже прекрасно освоил язык жестов. Если Гордон касался его правого плеча, то Отто послушно поворачивал вправо. Если левое плечо - то влево. Если впереди была опасность, то Отто падал на живот и пытался слушать музыку, а не мешать Гордону. Такая тактика Гордону значительно помогала.
И вот Гордон увидел в сумраке коридора четыре фосфоресцирующих пятна. Он схватил Отто за лямку на спине броника и бросился со всех ног к ближайшей двери.  Там они заперлись, и Гордон объяснил умалишенному, что когда он придет, то постучит как раньше: «Та-та-тата-та». Отто послушно кивнул. Гордон первым делом закрыл колпак. Затем проверил дробовик. И только после этого выскользнул в коридор.
Стоя в коридоре, Гордон пытался справиться с нервами. Пристально глядя в сумрак коридора, он пытался дышать ровно. Но получилось не очень. Сердце прыгало как испуганный кролик по кустам. Но коридор был пока чист.
Гордон перевел дух и осторожно отправился на разведку. Вот светящиеся пятна былой драки с жуками. Трупики жуков исчезли. Точнее, много что исчезло. Но панцири остались. Было похоже, что жуками позавтракали.
Гордон с максимальной осторожностью двинулся дальше. Первого же жука Гордон снёс выстрелом из дробовика. А второго не оказалось. Зато жуки теперь попадались с определённой периодичностью. И почти никогда больше двух. Гордон приодолел приличное расстояние по коридорам.
Ему пришлось обходить заваренные двери по вентиляции, где за углом Гордона ждал сюрприз. Он нашел матку. Нечто похожее на четырехногую, мясистую табуретку, в количестве трех штук, стояло в укромном уголке, ритмично покачиваясь из стороны в сторону. Вокруг валялись засохшие кожистые оболочки, сильно напоминающие яйцо и большое количество полупрозрачных, белёсых оболочек в форме жуков.
Гордон долго не стал раздумывать и выстрелил в ближайшую «табуретку». Затем во вторую. Но в третью решил не стрелять и попытаться понять получше её возможности. Матка продолжала раскачиваться из стороны в сторону, и ничего не происходило. Часа через четыре, когда Гордон уже решил вернуться, матка постепенно изменила ритм, и по её телу начали ходить волны. Ещё через десяток минут появился первый кокон. Он выпал на пол весь в слизи. Ещё через пятнадцать минут в коконе появилось первое отверстие. А вскоре жук вылез на белый свет. Он был весь желтовато-бурый. Первым же делом он вцепился в палец ученого. Но его панцирь и всё чем кусаются, ещё были очень мягкими.  Однако то, с каким остервенением жук пытался разделаться с пальцем человека, очень не понравилось хозяину пальца. И он прихлопнул эту тварь кулаком, получив при этом некоторое удовольствие.
Второй кокон не заставил себя долго ждать. На этот раз Гордон взял кокон в руки. В нем ощущалась большая энергия и подвижность заключенного в нем жука. Кокон так и ходил ходуном. Через какое-то время жук вылупился. Но на этот раз нападать не спешил. Гордон устал его держать в одной руке и переложил в другую. Жук вел себя спокойно. Лежал, поджав под себя ножки. У Фримана мелькнула мысль про цыплят. Неужели жук воспринял его как родную мать? Однако раздумывать было некогда. На свет появился ещё один кокон. Гордон взял его в другую руку. И вот в его руках было уже два мирно лежащих жука. Однако пришла очередь очередного кокона. Пришлось положить «первенца» на колено. Кстати, первенец заметно потемнел и его панцирь стал тверже.
За третьим появился четвертый, а затем и пятый. На этом роды закончились. Гордон сидел на коленях и размышлял. Забавная ситуация получается. Теперь у него есть пятёрка опаснейших существ, которые его пока не собирались есть. Однако, как и закон всемирного тяготения, закон голода даже с людьми мог сделать самое невероятное. А уж с жуками… Гордону стало страшно.
Гордон быстренько достал сосиски.  Их как раз хватило накормить пятерых проглотов. После сытного обеда жуки принялись «переодеваться». Они сбрасывали свою броню, и быстренько темнели, вновь делаясь прочными. Тут Гордон вспомнил про Отто.
Гордон посмотрел на прощание на этих пятерых «цыплят». Рука не поднималась застрелить их. Да они и не собирались на него нападать.
Фриман проверил дробовик, повернулся и отправился за Отто. Вскоре он услышал за собой цоканье многочисленных лапок. Его мгновенно пробил холодный пот. Гордон сначала мгновенно спрятался за ближайший угол и затем приготовился встретить противника огнем. Но жуки не спешили нападать. Сначала выбежал первый жук, и Гордон просто промахнулся, но жук не напал. И тогда Гордон понял, что это его «цыплята»…
Гордон был поражен быстротой, с которой жуки разделывались с нападающими тварями. Живых мозгососов Гордон уже давно не встречал. А Вертигонтов, с их молниями, хватало только секунд на двадцать. Теперь предстояло решить, как сделать так, чтобы жуки не убили Отто.
Вот уже появились первые светящиеся пятна от жуков, а у Гордона не было ни малейшей идеи, как поступить с тварями и Отто. Гордон стоял и переминался с ноги на ногу. Что же делать? Что же делать?
Гордон похлопал себя по ногам от кажущегося безделья. Жуки вытянулись на лапках, казалось по стойке «смирно». Гордон хмыкнул и присел на корточки. Он стал рассматривать жуков. Казалось, что жуки ждут от «мамы» приказов. Вдруг Гордон вспомнил про карманы. Болван! Карманы! У костюмчика есть карманы. И их должно быть МНОГО!
Фриман встал и начал досконально изучать все карманы. Действительно, их оказалось великое множество. На поясе нашлось семь карманов под инструменты, в которых прекрасно уместились жуки. Они уютно там устроились, поджав лапки. Гордон аккуратно прикрыл их сверху клапанами на кнопках. Теперь жуки ему напоминали смертоносные живые гранаты. Очень опасные, стоит только открыть клапан! И с Отто проблема решилась. Ну, во всяком случае, частично.
 Но самая главная сенсация ждала Гордона впереди! На бедре Гордон обнаружил здоровенный карман, в котором лежал РЕМКОМПЛЕКТ ДЛЯ КОСТЮМА!!! Карман был очень большой и плоский, и по этой причине воспринимался как простая накладка! Там был и специальный пластырь для моментального ремонта. И клей, и заплаты для капитального ремонта, усиленные титановой нитью. О-о-о-о! Гордон называл себя самыми последними словами,… но всё это было на радостях!
Гордон подошел к двери, за которой был спрятан Отто. «Та-та-тата-та». «Та-та-тата-та». Отто не открывал дверь. Гордон начал беспорядочно долбить рукой! Затем Гордон стал пинать дверь ногой, и через какое-то время выбил её. Отто в наушниках с ужасом смотрел на Гордона из «безопасного» угла. Он был бледен.
Что ж, Отто цел и невредим. Жуки рвутся из карманов, но вырваться не могут. И на том спасибо. Два человека пообедали и двинулись в путь. Гордон не забыл и про жуков. Он их покормил рыбным паштетом.



Гордон! Я должен тебе пива.


Фриман в очередной раз воспользовался электронным ключом, и тяжеленная бронедверь с желтой разметкой бесшумно откатилась в сторону. Гордон и Отто вошли в коротенький коридор. Гордон не сразу сообразил, что в коридоре есть непривычные звуки. Зато мгновенно отреагировал на движение. На самом краю зрения вверх метнулась рука с оружием, а Гордон уже валил Отто. А сам, упав сверху, и прикрыв Отто телом, прицелился из автомата, но не выстрелил.
Перед ним, на отдалении, стоял «Блюшифт» в полном боевом облачении. Каска, броник, пояс с патронами и гранатами. На левой руке бинт с бурым пятном. И хоть охранник выстрелил, Гордон не стал стрелять. Весь вид говорил о том, что человек в голубой рубашке сильно напуган, но намерен отстаивать свою и чужие жизни. За его спиной столпилось несколько человек в гражданской одежде.
- Не стреляй! НЕ СТРЕЛЯЙ! Да что же ты!!!!
Охранник опустил дробовик. Но всё ещё прибывал в некотором ступоре…
-Гордон? ГОРДОН!!! Что за напасть? Ты откуда взялся, хрен собачий?
-Блин! Барни!!! Барни Калхун!!! А ты что тут делаешь? Я думал тебя уже давно вертигонты съели!!!
Через полчаса Отто и Гордон с удовольствием ели горячую похлебку с хлебом. Отто с набитым ртом на все вопросы согласно кивал головой и улыбался. А Гордон пытался вкратце пересказать все приключения, произошедшие с ним и с Отто за все эти дни. Затем он выслушивал вопросы в духе: «А Генри Шварц тебе не попадался?».
В помещение вошел парень в спортивном костюме с огромной сумкой, чем-то набитой. Он бросил её прямо на пороге и бросился к Отто.
- Герман! Герман! Ты жив!
Парень подбежав, схватил Отто за плечо и начал его энергично трясти. Отто сначала напугался. Но очень быстро парень узнал коллегу и начал улыбаться во весь рот и кивал головой. Затем Гордон увидел, как губы Отто повторили: «Герман». Затем было какое-то время шумно и люди энергично двигались.
Через какое-то время, когда все немного успокоились, Гордон подошел к тому парню. Джош рассказал про то, что Отто зовут Германом. А Отто, близкий друг Германа, погиб на глазах друга в тот день, когда начался весь этот ад. Герман в перерыве между опытами вышел в курилку. Затем на короткое время погас свет. А когда свет зажегся, вокруг уже повсюду были эти твари. И начался ад. Когда Герман выходил из курилки, ему навстречу спешил Отто. Он кричал: «Герман! Берегись! Вокруг творится что-то непонятное!». Но вспыхнула молния, и Отто упал. Сзади появился Вертигонт и съел Отто прямо на глазах Германа. После такого потрясения Герман потерял рассудок и остался жив только чудом. Он какое-то время двигался в группе эвакуировавшихся.
Эта группа уцелевших людей организованно двигалась на поверхность под прикрытием охранников. Им повезло. Недалеко, за энергоблоком, находился выход на поверхность. Там находится терминал приёмки грузов, через который база снабжалась атомными «таблетками» для реакторов и боеприпасами для охранной службы.
-Для реакторов?- переспросил Гордон,
-Да-да!- ответил Джошуа - Вы, наверное, не в курсе. Семнадцать недель назад был введен в строй наш энергоблок, шесть новейших реакторов по девяносто шесть мегаватт, который решил проблему нехватки энергии. Гордон удивленно поднял брови…
-Хорошо… продолжай!
Казалось, что всё идёт хорошо, но на группу напала свора ультразвуковых чудовищ и выжили не многие. Погибло много охранников. А Герман потерялся в этой суматохе. Теперь эти люди стали заложниками ситуации. Они были обременены ранеными и малым количеством оружия для обороны. К тому же, всё никак не удавалось найти проход к энергоблоку. Благо, что нашелся этот отсек, предназначенный для рабочих, строивших энергоблок. Его не успели переоборудовать и здесь имелись изолированные казармы с примыкающей столовой и пищеблоком. А пищеблок был полон еды.

После ужина Гордон и Барни как-то невзначай уединились в коридоре за постом охраны.
-Дай-ка посмотреть… - Барни осторожно взял из рук Гордона автомат.
-Знаешь, Барни, мне до сих пор не у кого было спросить, что это за труба у автомата снизу. Не подскажешь?
-Это гранатомет… подствольный. А ты что, реально умеешь из него стрелять?.. О чем это я? Если бы не умел, то не таскал бы за собой!
Гордон заулыбался…
-Ты не представляешь, сколько я его таскал, не умея стрелять. Его и патроны…
-Научился?
-Ага! Мне теперь даже кажется, что я всегда умел…
Барни помотал головой…
-Мне во всё это до сих пор не верится… Ты не только выжил в этом аду, но и этого парня спас. Я-то считал тебя.… Не обидишься? Маменькиным сынком, ни на что не способным и даже педиком…
-…- Гордон молчал.
-Ну, как минимум, ботаником до мозга костей… Я бы ещё поверил бы, если бы на твоём месте был Вик Байерс. Он из деревни. И в армии послужил. А ты… Ты единственный мужик в лаборатории, который подпиливает ногти… подпиливал… вот мы все и считали тебя педиком… Ладно, проехали.
-Ничего. Мне теперь кажется, что это был не я. Кстати. Я тоже считал вас тупоголовыми свиньями. Вечно от вас пахло домашними котлетами и пирогами. И шутки вы понимали исключительно солдафонские.
-…-Теперь Барни молча улыбался и согласно кивал головой.
Гордон сел у стены, положив автомат на колени…
-Гордон, а ты молодец! Настоящий мужчина. Посмотри, сколько людей рядом с нами. И почти у половины из них ужас написан на лице. И неизвестно, сколько из них уже никогда не смогут полностью прийти в себя после всего этого. Ну, ты понял, о чем я…- И Барни выразительно повертел у виска.- А ты вон… молодцом держишься. Вооружился как Рэмбо.
-Ты знаешь, Барни, прости меня за моё отношение к вашим.… Ну, за то, что я раньше смотрел свысока, считал глупенькими.… Прости!
Барни неопределенно махнул рукой и сел рядом на пол…
-Я уже затрудняюсь сказать, как давно это было, но я… Ты знаешь, я много дней шел по пустым коридорам и отстреливался от этих тварей. Я всё время был один. Я так был занят выживанием, что мне даже в голову не приходило подумать об одиночестве. И вдруг я услышал стрельбу. Где-то далеко. Вдали. В коридорах. Я понял, что скоро увижу живых людей.… Но я никак не мог пробраться в этот коридор. Там везде была вода, и оголенный высоковольтный кабель в ней… Я думал что погибну.… Нет, я не думал. Я запретил себе об этом думать. Но я не успел добраться…
- Они ушли?
-Нет! Да! Ушли почти все.… Все, кроме Александра Фримана и той девчёнки... лаборанткии. Он спас много людей и погиб. Но, знаешь, не это меня поразило. Он не испугался до самого последнего момента. Он знал что погибнет, но не испугался! Я…… решил его фамилию взять себе. Барни, я могу тебя попросить называть меня Фриманом? Гордоном Фриманом! И ещё... я понял, что есть такая профессия... нет, призвание! Под названием «Защищать людей»... «Защитник людей».
Барни согласно кивал головой.
-Да, Гордон… Фриман! Я не забуду!
Они посидели в тишине…
-Гордон, а ты не знаешь, что после стрельбы оружие надо чистить? Хотя,… а кто тебе об этом мог сказать? Давай покажу!
-И обязательно покажи, как пользоваться подствольным гранатометом!


Синее-синее небо.

С самого утра ничто не ладилось. Точнее, даже со вчерашнего дня. Вчера Гордон чертовски устал, преодолевая какие-то склады, заваленные оборудованием и тщательно заминированные. А к ночи он так и не смог обнаружить сколько-нибудь достойное убежище. Пришлось ночевать в электрощитовой. Радовало только то, что её удалось обесточить. И дверь в ней была металлическая. А в остальном радоваться было нечему. Крайне тесно. Спать пришлось, положив голову на сумку с боеприпасами, согнувшись в три погибели. Всю ночь автомат больно упирался магазином в бок, а по коридору шныряли Хедкрабы. Не ночь, а какая-то вязкая, мерзкая чернота. Ни отдыха, ни облегчения.
Ближе к обеду, когда Гордон преодолел снизу вверх по свисающему кабелю лифтовую шахту, он обнаружил, что с ним нет дробовика. И самое мерзкое было в том, что он точно помнил, где остался его любимый дробовик. Он остался висеть на рубильнике в щитовой. Полдня приключений. И лифтовая шахта, которую ему повторно не преодолеть! В этот момент Гордон осознал, что с самого утра у него болит голова. Мерзко, на грани… болит. И с самого утра в теле нет силы. Сон на сумке ему не пошел на пользу. Гордон грязно выругался во весь голос, закинул за спину сумку с припасами и отправился восвояси по коридору. На сердце лежал тяжелый камень безысходности.
Однако злодейка-судьба не дала ему долго печалиться. Сначала ему пришлось придумать, как преодолеть коридор, в котором весело плясала высоковольтная дуга. А затем он столкнулся по очереди с двумя «сопливыми». Первый же просто протаранил Гордона. Костюм просигнализировал, что введены антишоковые препараты. Но времени на размышления не было. Гордон поспешно хлопнул себя по груди и захлопнул стеклянный колпак.
Чудовище неслось обратно. На этот раз он плевался. Пару раз Гордон успешно увернулся. Но опасность была всё ближе. И «сопливый» в этот раз не промахнулся. Всё стекло залепила его мерзкая слюна. А затем тварь повторно протаранила ученого. Фриман в каком-то полузабытьи бросил вслед чудовищу гранату. Но она не взорвалась. Затем Гордон рукавом попытался стереть мерзкую маску со стекла. Хоть что-то он теперь мог разглядеть.
Времени ни на что не оставалось. Гордон открыл два заветных кармана, и жуки помчались навстречу «сопливому». Гордон лихорадочно стирал желтую гадость с маски. Однако «сопливый» быстренько растоптал жуков и вновь ринулся на ученого. Фриман лихорадочно искал рукой на плече ремень дробовика. Тяжелой ледяной глыбой на него рухнуло воспоминание о том, что дробовик висит в щитовой… хрен знает где. А чудовище уже было рядом. Гордон последним усилием поднялся, и смог заставить себя неуклюже подпрыгнуть. Тварь промахнулась, пролетев под Гордоном. А Гордон плюхнулся на живот. Он даже не задумывался… он знал всем своим существом, что все его мучения закончились. Больше сил на борьбу нет. И желания бороться нет. Он лениво перевернулся на спину и снял с шеи автомат, выстрелил в след «сопливому», но вместо очереди полетела подствольная граната.
Когда Гордону стало полегче, он решил что совершенно зря. Совершенно зря ему стало полегче. Лучше бы всё уже кончилось. В голове пульсировала чугунная боль. Бок болел так, что если бы не обезболивающие и противошоковые препараты, Гордону бы пришлось выть в голос. Видать, эта тварь сломала ему ребра. Правую ногу он не чувствовал. Молодой человек со стоном перевернулся на правый бок. Нога дала о себе знать. Судя по ощущениям, это был сильный ушиб.
Фриман с огромным трудом сел, откинувшись на стену. От этого дыхание перехватывало. Прикрыл глаза и стал ждать, когда станет немного полегче. Ему было настолько плохо, и он так желал себе скорейшей смерти, что нарочито не взял в руки автомат для защиты. Но никто его не побеспокоил. Кажется, что ему даже удалось вздремнуть.
Фриман посмотрел на сумку с припасами. Она вся была в ядовитой слюне. Гордон притянул её к себе выдергой. Достал бутылку воды и попытался её открыть. Перчатки тоже были в мерзкой слизи, а силы в руках не было. Крышка всё время проскальзывала. Помучившись, Гордон просто проткнул бутылку выдергой, и стал экономно мыть перчатки этой водой. Затем достал вторую бутылку. Её удалось открыть и не замарать горлышко ядом. Гордон пил воду и не чувствовал вкуса. Зато он почувствовал, что в его организм поступает живительная влага. Он выпил, почти не останавливаясь, литр воды. Посидел ещё и решил идти дальше. Это было очень больно. И было очень медленно. Гордону пришлось телепаться, как глубокому старику.
Гордон двигался дальше по коридору. И вот в этот момент он увидел второго «сопливого». Пришелец не торопился нападать. Казалось, что он оценивает жертву. Гордон стал шарить по карманам. Гранат больше не было. Похоже, что он последнюю кинул в предыдущего противника. Подствольных гранат тоже больше не было. Пришлось лихорадочно что-то придумывать.
Тут он вспомнил о взрывпакете в сумке. Мощное средство, но какое-то бестолковое. Если под машину подложить, или стену взорвать годится. Но вот по движущемуся чудовищу взрывпакет не годился. К тому же в коридоре и спрятаться особо некуда, и Гордону достанется так, что мало не покажется. Однако,  другого достойного варианта просто не было.
Молодой человек вспомнил, как он шел сюда. Там недалеко была незаметная комнатка. Вот если бы её дверь открыть удалось быстро… Гордон положил взрывпакет на пол, и тихонько двинулся назад. Он уже почти добрался до двери, когда услышал топот чудовища. Гордон выстрелил из пистолета в замок, ввалился в коморку и нажал взрыватель.
Когда он очнулся, кругом стояла непроглядная пыль, как туман. В ушах непрерывно пересыпался песок. Слегка мутило. Гордон не стал суетиться. Взял в руки автомат и решил спать, наплевав на безопасность.
Пробуждение было экстремально тяжелым. Всё тело болело. Гордон был обессилен. Радовало только то, что голова перестала болеть. Кряхтя, как старый дед, Фриман в свете фонарика отправился по коридору. Свет не горел. Кругом валялись куски бетона. Коридор перегораживала туша дохлого пришельца. В пыли и под обломками туша выглядела как куча тряпья.
Гордон нашел и свою сумку с припасами. Точнее то, что от неё осталось. Гордон смутно вспомнил, что когда он достал мину, то сумку видимо забыл, то ли просто не успел с собой унести. Теперь она была вся разворочена взрывом. Судя по пятнам, всё, что могло там разбиться - разбилось. Прощай вода. Прощай прекрасный цейлонский чай.… Однако при детальном осмотре выяснилось, что все патроны и почти все продукты целы. Но нести их было не в чем. Сумка не выдержала бы теперь перегрузок.
Пришлось отправиться на поиски воды, сумки, оружия, гранат.… Всего того, что могло бы помочь выжить.
И что? Практически первая же дверь оказалась дверью в местный медицинский пункт. Стерильные белые стены. Ровный, яркий белый свет. Три кушетки, застеленные стерильными белыми простынями. Гордон решил никуда не идти. Он лег в своём грязном костюме на белоснежную простынь и решил умирать здесь. Плевал он с Эйфелевой башни на отсутствие оружия, еды и условий безопасности. Закрыл глаза... Но сон, как назло, не шел. Гордон чувствовал себя старым забытым, одиноким, больным, никому не нужным. Так хотелось, чтобы мама или бабушка сняли с него как в детстве всю грязную одежду и укрыли его тёплым верблюжьим одеялом. Вместо этого его окружала призрачная чернота, за которой его ждал хрустальный свет. Всё тело ломило и крутило. Но глаза открывать не хотелось. Через какое-то время молодой ученый очень сильно замерз. И ему пришлось открыть глаза, а потом и встать.
Стекло на наручных часах во время взрыва лопнуло, но они продолжали идти. По часам Гордон определил что «спал» он ну никак не менее шести часов. А казалось пятнадцать минут. Всё та же усталость, всё те же болезненные ощущения во всём теле. С этим что-то надо было делать. Гордон сидел и тяжело соображал. Хм. Дубина! Как же для него остался незамеченным тот факт, что он сидел в помещении медпункта? Гордон поднял глаза и  увидел стеклянный шкаф с медицинскими препаратами. На его лице появилась печальная улыбка.
Он встал и открыл шкаф. Первым делом искал спирт или что-то спиртосодержащее. Нашел. Спирт в маленьком флаконе для применения при инъекциях. Секунду подумал и опрокинул содержимое в рот. По губам пошел холод, и ему показалось, что ни капли спирта в рот не попало. Сглотнул он скорее инстинктивно. И только после этого почувствовал, как по пищеводу льется вниз огонь. Появились рвотные позывы. Гордон скорее запил дистиллированной водой для инъекций. И стал учащенно дышать, как вынырнувший пловец...
Через несколько минут, когда спирт всосался, в теле появилось живительное тепло. Он почувствовал, как на щеках появился румянец. В руках появилось тепло. Фриман стащил перчатки и стал тереть руки. И почувствовал, как по телу побежала кровь. О-о-о-о! Оказывается алкоголики не дураки! Во всяком случае, по части восстановления жизнедеятельности организма. Притупленная тяжелым состоянием боль усилилась. Теперь Гордон принял болеутоляющее. Затем укрепляющее.
Всё ещё, словно старый дед, кряхтя и ругаясь, Фриман решил проверить докторские закрома. И не зря. В столе нашелся «Henessi». Не высшего сорта, но и так прекрасно, особенно после спирта. Он приложился к горлышку. По телу пошла вторая волна тепла. Вместе с ней в голове появился хмельной туман. Зато теперь Гордону хватило смелости предпринять попытку забаррикадироваться. Он начал ворочать мебель, но на половине бросил и пошел прилечь отдохнуть. И вот тут на него навалился сон. Так, словно в кинотеатре выключили свет, и начался сеанс. Он совершенно точно знал, что это сон и что в любой момент он может его прекратить.
«Прекрасная летняя ночь. Воздух напоён запахами степных трав. Звуками колышущейся листвы и стрекотом насекомых. После тяжелого боевого дня соратники по оружию с нарукавными нашивками оранжевого цвета, на которых черной краской намалёвана «Лямбда», сидят вокруг походной газовой горелки и ужинают. Вот-вот будет готов горячий глинтвейн. Наконец Гордон получает свою порцию живительного напитка и отправляется восвояси. Горячая кружка обжигает пальцы, но это ничего. Ароматный напиток щекочет ноздри. Надо же. В этих руинах, у кого-то из товарищей нашелся пакетик смеси для глинтвейна и бутылочка красного вина. Фантастика!
Гордон сидит, прислонившись спиной к колонне некогда офисного здания, на которой ещё сохранились остатки какой-то не дешевой отделки, и смотрит туда, где когда-то был витраж с видом на город. На город, который составлял научную гордость некогда могущественного Советского Союза.
Город 17. Или «почтовый ящик». Кажется, так он когда-то назывался. Здесь были сосредоточены на двух оборонных предприятиях десятки сверхсекретных лабораторий и производств. Под вывеской города-спутника, где должны были жить энергетики и добывать энергию из мирного атома для нужд советского мегаполиса, скрывалось «Мегапроизводство всего, что может высокоэффективно убивать противника». Некогда воздвигнутый мановением руки Красного Наркома, этот город так и не помог противостоять вторжению, и теперь лежал у ног американца Фримана в руинах. Он, некогда молодой, подающий надежды, ученый, работавший практически на таком же мегазаводе-лаборатории в американской пустыне Невада, теперь защищал остатки цивилизации, борясь советским оружием с инопланетными захватчиками.
Сон он и есть сон. Даже самое невероятное здесь кажется нормальным. Гордон повертел в руках кружку с глинтвейном и с удовольствием отхлебнул.
Там внизу, где сейчас пели сумасшедшие цикады и порхали мотыльки, человеку делать было абсолютно нечего. Кусок арматуры, торчащей в темноте, или открытый люк канализации, неожиданно обрушающаяся стена или волк-мутант были не самым страшным. Они убивали мгновенно. Хуже всего были инопланетяне и состоящие в содружестве с ними земляне. Их механические соглядатаи и комбы пленили всё ещё свободных людей и превращали их в боевых механических уродцев.
Гордон снова отхлебнул глинтвейн. Переложил поудобнее на коленях «ИГЛУ». На ум пришла песня Синатры... Но завертелась в голове она несколько в другом варианте: «Страйдер ин зе найт...
 Страйдер ин зе найт...»
Фриман сквозь прищуренные глаза наблюдал за красивыми переливами звезд на небосводе.
-«Страйдер ин зе найт...
 Страйдер ин зе найт...»
-Гордон! Страйдеры! Ты чего? Стреляй!
В лицо ему кричал молодой парень из разведгруппы. Одного взгляда вниз на проспект было достаточно для того, чтобы кровь в жилах сначала застыла, а затем побежала как керосин в реактивном двигателе. Внизу, между развалин двигались ужасные треножники. Они освещали развалины мощным светом прожекторов. Под брюхом болталась мощная пушка, выискивающая свою цель. Их тяжелая поступь отзывалась гулом во всём здании.
Гордон приложился к прицельной рамке «ИГЛЫ» и выстрелил. Ракета метнулась к ближайшему страйдеру. Страйдеры начали трубить тревогу. От животного звука их сирен кровь в жилах стыла, и в животе появлялся каменный ком.
Но ракету ещё необходимо было направлять до попадания в цель, иначе страйдер легко собьет её. По инфракрасному лучу ракету нужно было увести в верхнюю полусферу чудища, где у него минимальные шансы сбить, и только потом подсвечивать страйдера. Работа ювелирная, особенно в условиях городских развалин. Она усложнялась всегда тем, что и атакуемый и прикрывающие его страйдеры атаковали стрелка. И много так погибло стрелков. Гордону пока везло.
Наконец первая ракета легла точно в цель. От взрыва страйдер взвыл и даже присел на своих ужасных ногах. Но этого было явно недостаточно. Как минимум три ракеты требовалось на каждого. Гордон  метнулся на лестничную клетку. Там у него была заготовлена запасная позиция и дополнительные ракеты. Его ждал тот молодой парень из разведки. Он радостно хлопнул Фримана по плечу, показал большой палец и прокричал в ухо «Здорово! Теперь поохотимся!", после чего как моряк скользнул по перилам вниз, дабы не мешать Гордону на тесной лестничной клетке.»
Фриман лежал на кушетке и моргал глазами на свет. Ни одной секунды он не сомневался что это сон. Но сон был настолько явственный... и от него остался такой нехороший осадок. Он сел и потёр лицо руками. Постепенно мир проявился и стал чётче. Он снова принял обезболивающее, укрепляющее, добавил витаминчиков, запил это всё дистиллированной водой... Подумал и погасил свет. Остаток ночи прошел без сновидений.
В «лазарете» пришлось проваляться несколько дней. Видимо, рёбра просто были сильно ушиблены. Или ещё что-то. Но вряд ли переломы срастаются меньше чем за неделю. Тем более без медицинского ухода. Теперь, скрипя зубами, можно было отправляться на поиски всего необходимого. И через два дня наш герой снова был вооружен. За его спиной снова висела новенькая медицинская сумка с боеприпасами. В подземных лабиринтах он нашел себе арбалет. Какой-то очередной начальник охраны оказался любителем всякого-этакого оружия. Казалось бы, такая архаичная вещь оказалась неплохим оружием. Гордону довелось в этом убедиться пару раз.
Коридоры. Коридоры. Их такое количество, что странно, как это они ещё не снятся по ночам... Или может быть Гордон избавлен от обязанности помнить ужасные сны об ужасной реальности? Или он уже просто не отличает эти сны от реальности?..
Гордон из последних сил открыл тяжеленную стальную дверь. Она издала тяжелый скрежещущий звук. Дальше в тамбуре была обыкновенная металлическая дверь. Гордон открыл её и чуть не ослеп. В глаза бил свет. Настоящий дневной свет! А воздух! От него у Гордона чуть не лопнули легкие…
- Гарри! Внимание! Ты слышал?
- Да! Это ветер железяку какую-нибудь колышет?
- Ты что, хочешь, чтобы тебя съели эти твари?
- Тс-с-с! Я посмотрю!
К Гордону вернулись все ощущения. Он внимательно осмотрелся. Он стоял в бетонном тамбуре. На стенке тамбура висел телефон внутренней связи и аптечка, в углу деревянный ящик с оборудованием.  Это похоже на пост охраны или служебный проход для охраны. В проеме виднелись: верх стены периметра, далекая вышка охраны, и пески пустыни. И ещё ослепляло своей красотой синее-синее небо Невады. Похоже на военную базу.
За стеной послышались осторожные шаги человека. Гордон беззвучно переместился в самый темный угол тамбура, и попытался втиснуться в щель между ящиком и стеной. Человек заглянул вовнутрь и долго вглядывался в темноту. Видимо, он не заметил притаившегося. Человек выпрямился в полный рост, и Гордону стало видно, что это десантник. Крепкий парень мексиканских кровей, вооруженный до зубов. В каске, бронежилете, в пустынной форме.… Послышалось стрекотание винтов…
- Наконец-то летят «койоты»- проговорил десантник и направился прочь…
Оказывается, Гордон всё это время не дышал. Его правая рука сжимала рукоятку автомата. Да так, что кисть онемела, а запястье болело.
Теперь Фриман смог перевести дух.… Сначала он размял, как смог, руку. Затем он осторожно переместился к проёму. Теперь ему стал, виден приближающийся десантный самолет с вертикальным взлетом. Через какое-то время самолет завис над площадкой, подняв целую песчаную бурю. Гордон опустил колпак, чтобы песок не летел в глаза. У самолета сзади открылись ворота, и оттуда посыпались какие-то сумки. За сумками на землю спрыгнули люди. Вооруженные до зубов десантники. Десять человек!
Самолет висел в каких-нибудь сорока метрах от Гордона. Кабина была повернута к нему. Вдруг он увидел, как пилот показывает на него рукой и что-то кричит в переговорное устройство. Десантники схватились за оружие и мгновенно рассыпались в стороны. Теперь их не было видно…
Да.… А у Гордона была мысль, что его приключения закончились! Ему так хотелось этого! Он так не хотел возвращаться в подземелье. Он ненавидел эти человеческие норы. Уж лучше погибнуть!
Самолет взревел винтами и убрался восвояси. Постепенно песок и пыль улеглись. Гордон сидел и прислушивался, откинув колпак…
-Гордон, как тебя там? Честер или Фриман? Сдавайся! Это единственный твой шанс остаться в живых…
-Я Фриман! Я знаю! Остаться в живых, но ненадолго! Вы, наверное, спасательная команда от генерала Ганновера?  Вы людей спасаете?- Гордон попытался максимально уязвить десантников - Спасаете, чтобы потом убить?
В ответ за стеной грохнула граната,… Гордон понял, что переговоры закончились. Он достал из-за спины арбалет и вложил в тетиву тяжеленную стрелу. Их у него было всего две. Прицелился и снял первого же десантника, который попытался выстрелить из гранатомета. Вторая стрела досталась пулеметчику…
Фриман стоял над телами десантников, и про себя ругался страшными матерными словами. Убитые лежали на небольшом удалении друг от друга. Все десять. Кого где застала смерть.
Какого хрена они вынуждены убивать друг друга, в то время как кругом полно кровожадных инопланетян?! Фриман взял в руку покореженное оружие десантника и решительно отправился в центр площадки. Через десять минут на песке красовалась надпись огромными буквами: «Ублюдок Ганновер! Ты мог сделать так, чтобы эти парни не гибли зря, а защищали планету от мерзких тварей! Например, от тебя! Предатель! Тварь!»
После этого Гордон пошел и снял с одного из десантников рацию. Включив её, он услышал голос Ганновера: «Чарли! Чарли! Отвечайте же, это гараж!»
-Нету больше твоих ребят, ублюдок! А ведь ты мог отдать приказ человеку не убивать человека! Для этого теперь есть  твари!
-Гордон Честер?
-Я Фриман!- И Гордон выключил рацию.

Пески Невады.
Теперь у ученого было всё, что только можно было придумать. Десантники привезли и продукты питания длительного хранения. И воду в емкостях. И боеприпасов у них нашлось предостаточно. И вместо медицинской сумки у Гордона теперь был великолепный десантный рюкзак, в котором уже всё было упаковано. И медикаментами он смог зарядить свой костюм. И дизель-генератор нашелся на посту охраны. При его помощи Гордон зарядил батареи костюма. Только две проблемы не давали ему покоя. Имея компас, Гордон не представлял, куда теперь идти. И он по-прежнему чувствовал себя старой развалиной. Ему требовался длительный отдых в надежном месте. Несколько дней. А такого места здесь не нашлось.
Первую проблему он решил, сосредоточившись на её решении. Всё оказалось просто. У старшего десантной группы оказался в наличии спутниковый навигатор с картой местности. Но без пароля воспользоваться им не удалось. Зато в его рюкзаке нашлась бумажная карта, нарисованная до границ военной базы «Черная Месса». Это был отличный трофей! Но с ней необходимо было разбираться. Однако даже по результатам беглого осмотра сейчас Гордон находился где-то в центре военной базы. Предстояло длительное путешествие. Руки опускались.
Гордон в очередной раз огляделся. Смотри не смотри, а пустыни от этого не убудет. Кругом пески, сколько хватает глаз. И палящее солнце.
Фриман вновь разложил карту. Ох, как ему не хватало сейчас элементарных навыков работы с картами... А тут ещё карта армейская. Большинство подписей имеют аббревиатурное написание. Как всё это прочитать? Непонятно! Ох, как ему не хотелось возвращаться в «нору»! Кто бы знал?!
Потом его осенило. Наверняка у старшего группы пароль на электронную карту был где-то записан. Полчаса ушло на поиски пароля. Были испробованы жетон и дата рождения, имя жены (нашлось в нагрудном кармане на фотографии) и номер пистолета. Всё безрезультатно.
Тогда Гордон снова принялся за бумажную карту. Он привык читать эвакуационные схемы. Там все помещения были подписаны и раскрашены в разные цвета. На этой карте были все оттенки желтого цвета, и они не были расположены квадратиками, а были похожи на засохшие пятна чая на столе. В отличие от схем карта была разлинована в довольно крупную клетку, и по краям этой сетки располагались своеобразные линейки. Анализ отличий всё равно Гордону ничего не дал. Никаким образом это не помогло сориентироваться на местности. К тому же поверх «пятен чая» были нарисованы непонятные древние иероглифы майя. Которые присутствовали на карте то здесь то там... Голова шла кругом от всего этого.
Потом Гордона осенило. В любом случае, на любой из карт стены изображались. Только, скорее всего, по-разному. На схемах это были стены отсеков, а на этой карте должны были быть надземные постройки...
Он попытался представить, как выглядела бы эта стена сверху. Вот две сторожевых башни. Двор неправильной пятиугольной формы... Минут через десять в одном из «иероглифов» он таки узнал этот двор... Ну, скорее всего он смотрел на этот двор. Только на карте он был больше и состоял из нескольких отсеков.
Гордон поднялся на ближайшую башню и сверился с местностью. Оказалось, действительно, за стеной видны были ещё отсеки. Грузовой двор и грузовая площадка для оборудования. Ну вот! Хоть что-то стало проясняться. Фриман почесал затылок. Оказывается у него уже отрасли достаточно длинные патлы. И голова чесалась оттого, что была давно не мытая. Гордон печально вздохнул и снова принялся за карту.
Он её повертел, совмещая с  «натурой» и сориентировался по солнцу. Получалось, что карта сориентирована «головой» (той частью, где расположен заголовок из группы цифр и букв) на север. Очень интересно. А на запад лежало ещё три подобных постройки. Но до них можно было добраться только по пескам. Только Фриман не мог взять в толк, а надо ли ему туда? Куда вообще ему следует двигаться? На эти вопросы он ответов не находил. А идти просто так... куда-нибудь... ну это просто глупо!
Его как-будто кольнуло... Что он делает? Столько времени провёл на открытом пространстве... а как же спутники-разведчики. Сейчас возьмут и шарахнут какой-нибудь дрянью из космоса. Пришлось убраться под навес. Сиди, не сиди, а надо идти. Эту простую истину Гордон специально для себя произнёс вслух и двинулся в дорогу к ближайшей постройке.
И что? Для чего он вообще сюда приперся? Воды практически не осталось. Боеприпасы на исходе. А впереди целая крепость. И всюду десантники и нечисть вперемешку. Какие-то «летающие скаты» постоянно скидывают на  головы «шевалье». Одно спасение, что эти черные жутковатые штуковины в песках неповоротливые как черепахи. Гордон уже мало что соображал от постоянно палящего солнца. Поляризаторы, конечно, затеняются, но этого мало. Зато колпак моментально раскаляется и становится похож на духовку. Кошмар! Как в таких условиях выживают бушмены и бедуины?
А соображать было необходимо. Теперь Гордон уже был рад вернуться в эти жуткие подземелья. Там всё казалось таким привычным. Вода. Боеприпасы. Постоянная температура. Хочешь- включаешь свет. Хочешь- выключаешь! Но вернуться оказалось не так-то просто. Он далеко прошагал за два дня от того места, где вылез на солнце.
Он уже одолел два форта с охраной. Оказывается это настоящая военная база «Storm-С34» построенная аж в 1939 году и служащая центром подготовки для десантников, пехотинцев, и танкистов армии  США. Здесь они проходили основы ведения боевых действий в условиях пустыни. И понятия не имели, что под их территорией простираются бесчисленные коридоры базы «Черная месса».
В обоих фортах не оказалось ни малейшего признака входа вниз. А возвращаться было опасно. Наверняка там его ждала засада. Да и не так устроен был Гордон. Он предпочитал возвращаться только в крайних случаях. Однако и идти вперёд Гордон всё меньше хотел, потомучто понимал что этот путь мог закончится печально. Смертью ученого.
Он решил, что его последней попыткой будет взятие штурмом этого третьего форта или же незаметное проникновение в подземелье...
Сквозь пролом в стене Гордон видел пустынный двор и одинокую гусеничную бронемашину в нём. Что же, по всей видимости, путь был свободен. Гордон выглянул больше и увидел, что  за бронемашиной начинается пандус к грузовым воротам, расположенным ниже уровня земли. У Фримана заметно поднялось настроение. Это было уже кое-что...
Он внимательно осмотрелся. Бронемашина не подавала признаков жизни. Ствол башни безжизненно опустился на броню. Гордон сколько мог далеко высунулся, но так и не увидел ничего подозрительного. Он собрался, и спрыгнул из пролома вниз. Было достаточно высоко, а рюкзак не был легким и Фриман не удержался на ногах и свалился лицом вперёд.
И тут он услышал лязг башни бронемашины. Он даже не стал терять времени на осмотр. Просто дал газу как тогда, в первый день аварии. Несясь изо всех сил к воротам, он слышал лязг гусениц за спиной и первую пулеметную очередь. Он выбежал из-за угла и увидел что грузовые ворота огромные, по ширине и по высоте. Танкетка легко могла его преследовать по подземельям. Впереди, возле ворот, разорвался снаряд, выпущенный из бронемашины. Гордон тут же повернул назад. Он ещё прибавил и быстро сократил расстояние до танкетки.
Потеряв его из виду, водитель начал вертеться на месте. Ствол пушки вращался из стороны в сторону в поисках Фримана. Несколько секунд учёному удавалось держаться возле борта и оставаться не замеченным, и в пределах недосягаемости. Но как только он отвлекся, пытаясь достать взрывпакет из рюкзака, его тут же чуть не сбило поворачивающейся кормой танкетки. Он плюнул со злости и повис на машине, схватившись рукой за какую-то скобу. Затем тут же подтянулся и вскарабкался на танкетку. Сидя наверху, ему удалось нащупать взрывчатку, но машина остановилась, и раздался скрежет открываемого заднего люка. Гордон рывком выхватил взрывчатку, но на свет был извлечен только взрыватель. Времени совсем не осталось. Гордон метнул рюкзак в люк и, не раздумывая, прыгнул назад, одновременно нажимая кнопку взрывателя.
Время остановилось, и потом начало медленно ускоряться.
Исчез звук, напоследок ударив чугунными болванками по ушам. Бронемашина слегка надулась и подпрыгнула вверх. От неё в разные стороны полетели какие-то мелкие детали. Затем она повторно надулась и подпрыгнула ещё чуть-чуть вверх. От неё медленно вверх полетела башня, на прощанье, кивнув стволом пушки. Гордон решил заслониться от всего этого руками. Потом он увидел, как какая-то пластина летит к нему...
Нет. Фриман не потерял сознание. Просто время, по-видимому, решило компенсировать непорядок с замедлением. И Гордону достался на память скомканный кусок событий, в котором он не желал сиюсекундно разбираться. Он отметил про себя только одно: «Хорошо, что пластина прилетела плашмя»...
Синее небо смотрело в лицо лежащему и улыбалось. «Вон чего эти людишки могут вытворять!». В воздухе кувыркалась башня, возвращаясь на землю. Гордон отметил, что она падает не на него. Глухой удар о землю. Толчок в спину.
-Гордон! И что теперь делать?- говорил «разумный» Фриман.
-Лежать и наслаждаться моментом!- ответил «решительный» Фриман.
-Ты лишил меня последних боеприпасов, еды, воды, аптечки и карты!- возмутился первый.
-Подумаешь. Победителей и благодетелей не судят. Я только что спас тебе жизнь. Неплохое решение за пару секунд?!- меланхолично ответил второй.
-Мне предстоит войти в подземелья! А мне нечем защищаться!
-Что-нибудь придумаю!
Гордон отрешенно слушал спор этих двух вздорных ученых. Один сначала делал и только потом думал. Другой готов был думать, взвешивать и размышлять, так и не приступая к делу.
-Может, ты изволишь подсказать мне, где теперь взять боеприпасы и аптечку?- «разумный» Фриман в сердцах отбросил в сторону ненавистную тяжелую железяку.
-Возьму во взорванной танкетке!- ответил «решительный» Фриман, и остался лежать на песке, потирая отбитую грудную клетку.
-Всё! Хватит! Надоели, придурки!- сказал Фриман и поковылял к заднему люку танкетки.
Внутри пахло поджаренным мясом и дерьмом. Всё и все, кто находились внутри, оказались перемешаны весьма тщательно. Гордона стошнило. Но достаточно быстро он справился с собой. Захлопнул колпак и полез внутрь.
В этом кровавом месиве он смог найти две покореженные автоматические винтовки и один пистолет. Увы. Даже патроны в магазинах были покорежены. А пистолетные не подошли к «номеру два». «Разумный» Фриман печально развёл руками и показал «решительному» язык. «Решительный» ответил тем же. Фриман в задумчивости похлопал себя по боку. «Красная безотказная железяка» была на своём месте. Гордон подобрал автомат и двинул вниз по пандусу.
Не прошел он пяти метров в ворота, как ему навстречу выскочили три вертигонта. Они бежали один за другим. Гордон выхватил пистолет и выдергу. Пистолет держал в левой руке, а выдергу в правой. Человек не стал уворачиваться, поспешил навстречу монстрам. В последний момент Гордон отклонился так, чтобы вертигонты мешали друг другу, и бросился в футбольной подножке под молнию переднего.
Передний, хрюкнув от боли, упал. А Гордон вскочил и ударил со всей силы выдергой второго в грудь. Но попал по губам и зубам. В стороны полетели брызги гноя. Человек присел и, прикрываясь телом второго, выстрелил в голову третьему. Тот упал. Второй тоже упал у ног Гордона. Он добил чудище выдергой в спину, перехватив её за загнутый конец. Второй забился в конвульсиях. Но первый уже вскочил и ударил в Гордона молнией. Его во второй раз за день будто пнули в грудь. Гордон заскрежетал зубами  и выстрелил с левой руки. Пуля поцарапала щёку инопланетянина. Тот в пылу борьбы даже не заметил этого. Гордон вдохнул и выстрелил более прицельно. Попал вертигонту в горло. Тот на прощанье обдал человека слабенькой молнией и упал навзничь. У него горлом шли огромные зелёные пузыри. Гордон медленно выдохнул воздух, стараясь выровнять дыхание. Всё! В пистолете осталось только два патрона!
Что же. Наконец он добрался до подземелий. Он находился в огромном грузовом отсеке, сопряженном со стоянкой для грузовиков. Здесь стояли знакомые зелёные деревянные ящики и металлические контейнеры с маркировкой разных лабораторий. Но попасть дальше он не мог! Такие же огромные ворота как на входе были заперты. И открывать их никто не собирался.
На стоянке грузовиков Гордону бросились в глаза две огромных трубы, диаметр которых значительно превышал человеческий рост. Концы этих труб покоились на эстакаде высотой метров шесть. Гордон вскарабкался туда и взломал решетки. Завыла сирена, и замигали красные фонари. Гордон усмехнулся и полез вовнутрь.
В трубах ощущался заметный воздушный поток. Значит это вентиляция.
Куда его привела вентиляционная труба, Гордон не имел понятия. Теперь у него не было ни карты местности, ни схемы коридоров, составленной собственноручно. Огромный склад с боеприпасами. За стенками склада чего-то командовали военные. Гордон осмотрелся. Наверняка где-то должен быть уборщик или кладовщик. Гордон прокрался между рядами ящиков. Заглянул в один. Заглянул в другой. Одни огромные снаряды. В стенке показалось маленькое зарешеченное окошко. Гордон осторожно выглянул.
На плацу стояли три танка. Если память не изменяла Гордону, это были «Абрамсы». Рядом с ними стояла шеренга танкистов. Какой-то старший чин разорялся перед ними. Вдруг раздалась сирена. Военные вместе с офицером рассредоточились по площадке. Гордон успел заметить, что у них из оружия только пистолеты. Видимо танкисты. Зачем им в танке автоматы.
Откуда-то вырулила группа военных в бронежилетах, касках и с автоматами. Они подбежали к складу, и раздался лязг поднимаемых ворот. Ба... да это ведь за ним!
Гордон быстренько убрался обратно в вентиляцию. Сидя в трубе, Гордон проанализировал, как же его вычислили. Скорее всего, камеры наблюдения. Он выглянул, но пришлось тут же спрятаться, потому что группа военных уже рассредоточилась и начала осмотр склада. Что же делать? Их семеро, а у Гордона два патрона в пистолете и магазин в автомате. Да граната в подствольнике. Много не навоюешь. И тут он оторопел. Стрелять в складе боеприпасов... чистое самоубийство. Рука потянулась к выдерге.
Хуже всего то, что он не представлял, где же расположены камеры. И как с этим бороться. Прямо под трубой появился человек с автоматом. Гордон оценил ситуацию. Впереди по проходу никого не было. Сзади он не мог видеть. Сбоку большая колонна, поддерживающая свод. Он прыгнул. Получилось удачно. Военный сразу же скис, не издав ни единого звука. Гордон забрал его автомат и припрятал. Достал у потерявшего сознание боевой нож. Связал его бинтом из аптечки. Долго получилось, но, судя по всему, никто не заметил потери бойца. Гордон забрал две гранаты.
Что же. Вскоре семеро смелых защитников склада лежали на полу то здесь, то там. Пятеро были связаны. Старшего группы и ещё одного пришлось убить. Иначе они застрелили бы Фримана или подняли бы тревогу. Теперь у Фримана были патроны к пистолету, и пять осколочных гранат и две звуковые. Пора было выходить на белый свет. Гордон внимательно осмотрел территорию в поисках укромных местечек и проходов. Две пулемётные вышки на удалении и танк, с вертящейся башней здорово снижали шансы выжить.
Фриман, набравшись наглости, показался в проёме ворот. Пушка на танке немедленно начала поворачиваться в его сторону. На это Гордон сделал красноречивый жест за спину и изобразил руками большой взрыв. Пушка замерла. Нацеленная на него. Гордон победно заулыбался невидимому танкисту. И только теперь он вспомнил про пулемёт на танке. По спине побежал сверху вниз гробовой холод. Но раз не стреляет пулемёт, то или не заряжен, или боятся взорвать склад.
Гордон побежал как в тот раз, стремительно сокращая дистанцию до танка. Сзади зацокали по асфальту очереди с вышек. Но Гордон уже нырнул между танков. Ему на встречу выскочил офицерик в рубашке с коротким рукавом, пилотке и с пистолетом. За что получил удар ботинком в грудь и полетел куда-то назад и вниз. Гордон прыгнул следом. Это оказался какой-то ров или канал, заполненный водой. Гордон хлопнул себя по груди и колпак загерметизировался.
Гордона стремительно утянуло на дно. Он под водой направился в сторону глубокой тени. Это было недалеко. Воздух в костюме быстро заканчивался. Интересно, что стало с дыхательной системой, успел подумать Гордон. Потом вспомнил, что она герметизируется, если не может отфильтровать примеси. У него есть минут пять десять, пока система будет использовать накопленный кислород.
И всё равно, кислород закончился слишком рано. Гордон только подходил к спасительной тени, когда дышать стало нечем. Потом он шел на «автопилоте». Стараясь не обращать внимание на то, что дышать совершенно нечем. А потом его руки уткнулись в решетку. Он, мало что соображая, просто поднялся вверх по решетке и на поверхности открыл колпак. В сознание его вернула вода, заливающаяся через край костюма вовнутрь.
Гордон огляделся. Место не такое уж и безопасное. Просто под зданием проходил канал, видимо на другую сторону, и он находился в арке под зданием. Метрах в четырёх от края. Рано или поздно его обнаружат. Однако пока Гордон никуда не мог двинутся. Он дышал... и не мог надышаться. А на площади творился невообразимый переполох. Всюду бегали военные, махали руками и что-то друг-другу кричали. Гордон как можно спокойнее переместился в самый незаметный угол и продолжал висеть. Затем он обнаружил подходящий выступ в стене и приподнялся так, чтобы дыхательная система, находясь над водой, смогла регенерироваться.
Так прошло около получаса. Что же, пора было уж и выбираться. Гордон захлопнул колпак и отправился вдоль решетки на осмотр канала. В дальнем конце стало видно лесенку, ведущую наверх. Хм. Доплыть до нее он не сможет. А под водой он сможет преодолеть только четверть пути. Что же делать? Да и к тому же куда эта лестница ведёт, не известно.
Гордон так и провисел на решетке до заката. Благо в воде это не так уж и сложно. А в темноте вылез из костюма. Герметизировал его. Затопил на дно. И отправился вплавь на разведку.
Настало утро. Теперь зная, что к чему, Гордон решил атаковать танкистов, не стесняясь. Прямо в лучах солнца. В этом было его преимущество. Основная составляющая солдат — это танкисты. Вооружение слабое, в основном пистолеты. Как показал предыдущий день, ещё и навыки ведения тактического пехотного боя не велики. Зато при ночной атаке Гордон рисковал свалиться со сломанной ногой.
Площадь, а точнее учебная площадка, изобиловала различными макетами и натурными сооружениями укреплений. Многие из них не были заметны сразу. Например, вчера Гордону посчастливилось проскочить «макет местности» и не запутаться в различных его «коммуникациях».
Целью его утренней атаки являлась полноразмерная огневая точка. Фриман видел и слышал как ещё по утренней темноте из люка, находящегося на дне этого укрепления, вылезли четверо бойцов с фонарями, и отрапортовали офицеру о том, что коллектор чист. И человека в оранжевом спецкостюме обнаружить не удалось.
За ночь Гордон основательно подготовился к «штурму». Он поднял со дна костюмчик. Как мог вылил из него воду. Отбуксировал в надутом состоянии к лестнице. Теперь он в него облачился и готовился к старту.
Необходимо было дождаться, когда пулемётчик на левой башне захочет закурить. Курить на посту, видимо, запрещено. Поэтому пулеметчик отходил к дальней стенке башни и закуривал, старательно прячась от ветерка. Видеть Гордона в такой момент он просто не мог. А второй так же поворачивался в разные стороны, и Гордон мог начинать. Наконец на левой башне началось движение. Гордон увидел, как по лестнице поднимается смена...
Гордон понял, что шансов у него больше нет. Он выскочил и побежал. Получилось так, что пулеметчик на правой вышке увидел его сразу же, но пока он включил сирену, пока взвёл пулемёт, Гордон был уже возле колодца. Только было одно «но». Колодец оказался закрыт решеткой на замок. Гордон опешил.
А пулемётчик сразу же привёл его в сознание. Кругом зацокали пули. Фриман бросился за бруствер, выхватил пистолет и как в кино попытался выстрелами сбить замок. Его ждало горькое разочарование. Даже с четвёртого попадания замок остался целым. А по площадке уже стучали ботинки вояк. Гордон выхватил осколочную гранату и, рискуя жизнью, под пулями подсунул её под замок. Отскочил за ближайший танк и метнул вторую гранату в бегущих солдат. Грохнули два взрыва подряд. Решетка от взрыва подскочила и легла на своё место.
Гордон рванул к ней. Одним движением открыл и нырнул вниз, рискуя разбиться. Но тут- же схватился за скобу в стене и мигом стал спускаться. Только он коснулся дна колодца, как тут же бросился по трубе налево, как можно дальше. И не зря. Потому что вниз полетели гранаты. От взрывов заложило уши. Он упал на пол. Может быть, это его и спасло, но по ногам больно ударило бетонными осколками. И обе руки болели. Правая кисть была хуже всего. Она не двигалась и пульсировала. Хотя он точно знал, что не ударял её и не был в неё ранен. Левая рука болела выше локтя. Видимо он её ударил при спуске вниз. Гордон сел лицом к выходу и стал баюкать правую кисть. Тут он почувствовал, что в левом рукаве мокро.
В колодце исчез свет. Потом послышалось сопение и лязг оружия. Судя по звукам, к нему лезли гости. Гордон глянул на левую руку. Там в рукаве виднелась огромная дырища. Но было не до ран.
Гордон встал и поковылял дальше от колодца. Вскоре он завернул за поворот. К этому моменту пятеро сгруппировались и начали обсуждать куда идти. Вправо или влево. Вскоре были найдены кровавые следы, и они всей гурьбой направились в сторону Гордона. Фриман к этому моменту уже сориентировался. Он взял в левую руку звуковую гранату, и когда пятеро приблизились, он их угостил «хлопушкой». Даже уму, готовому к такой подлости, стало не по себе от болевых ощущений. Граната в замкнутом пространстве произвела поистине чудовищное действие. Затем он не стал испытывать судьбу и кинул осколочную.
Когда он смог хоть что-то слышать, то двинулся к трупам. Там ему удалось поживиться патронами и подствольниками к своему автомату, патронами и гранатами, аптечкой. Во время обыска он обнаружил, что один боец жив, и просто пребывает без сознания. Обобрав его, Гордон решил положить живого поближе к колодцу, что бы его быстрее нашли. Но как только он подошел к люку, вниз полетели гранаты. Гордону ничего не оставалось, как рвануть в правое ответвление канала вместе с полутрупом.
Перед Гордоном сидел в сознании, но связанный молодой боец. Преинтересный персонаж. Потомок африканских берегов и сын Америки. При этом на жетоне было написано: «Теодор Кацман».
; Ну что, Теодор? Как угораздило тебя стать евреем? Я понимаю, что этот вопрос преследует тебя всю сознательную жизнь, но ты будь добр, утоли моё любопытство!
; Дед был весёлый. Считал, что еврейская фамилия приносит счастье.
; Тогда всё более или менее понятно. Можешь не продолжать. Просто ты пойми, я в этих подземельях с 10 июля. И мне не с кем поговорить. Только инопланетяне и ваши всё время стреляют. А я ведь человек. Я не могу жить в абсолютном одиночестве. Мне надо с кем-нибудь иногда разговаривать на английском языке.
; Я с убийцей человечества не желаю разговаривать!
; И не разговаривай! Я тоже не желаю разговаривать с убийцей человечества!
; Это не я впустил сюда этих кровожадных тварей!
; И я их не впускал!
; Командование нам заявило, что это благодаря вашему сговору с инопланетными захватчиками стала возможна такая катастрофа!
; Ну, знаете ли! У меня так же есть совершено точные сведения насчет тебя! Тебя инопланетяне загипнотизировали и использовали как своё орудие! Это ты пошел к порталу в гипнотическом состоянии, настроил его и впускал инопланетян в течение трёх суток безостановочно!
; Да, но на меня никто не охотится!!!
; Да, но у меня в лаборатории сохранилась запись, в которой отчетливо видно. Как ты надеваешь мой оранжевый костюм, входишь в лабораторию и совершаешь все эти мерзости!!!!
; Какие мерзости?
; Совокуплялся с иноземными формами жизни! Да-да! Теодор, я тебя уже давно ищу, что бы ты предстал перед Гаагским судом за все эти наши несчастья! Сейчас мы с тобой отправимся в лабораторию и всё уладим!- Лицо Гордона было свирепым!
; Я это не специально!- губы парня тряслись, взгляд бегал из угла в угол.
; Знаешь, а это вообще никого не волнует! Нужен стрелочник, и им будешь ты!
; Я... Я... Я не хочу на электрический стул!!!!
; Ну, значит, его и не будет! Я никому не скажу!- молвил Гордон и дружески хлопнул Теодора по плечу.
; Правда?- сбитый с толку Теодор смотрел преданно на ученого.
Фриман торжественно кивнул.
; Да не смотри ты так на меня. Генерал Ганновер точно так же убедил меня в том, что именно я виновен в этой аварии! Это теперь я достоверно знаю, что мне это было не под силу. А тогда, в офисном блоке я ему ничего не мог ответить! Понимаешь, Тедди,
тот портал, с которым я работал, рассчитан на 20 кг. живой материи. На такую массу его рассчитали при создании, и максимум что он мог выдать в самых радужных мечтах так только 30 кг! Как бы нам того не хотелось, крайне редко мы с трудом доставали мозгососов по 15 килограмм. А вообще стабильно могли доставать только по 7 кг. Мало того, мозгососы портировались прямо в специальную клетку. А её размеры не больше вот таких, Гордон красноречиво показал габариты. Аппаратура в принципе не работала без этой клетки. Так что ты, наверное, понимаешь, что вертигонты и прочая нечисть, да хоть эти «летающие скаты», что кружат над пустыней, никак не могли уместиться в эту коробочку.
; И что же тогда получается?
; А получается, что Бриггс просто рассказал страшную сказочку про меня. И вы все пытаетесь меня укокошить за то, чего я никогда не делал!!!
; Я даже и не знаю, что тебе на это ответить...
; Забудь! Забудь все, что ты только что услышал! Понял! Иначе они тебя живьем закопают! Да, кстати! Я тебе дам твой нож, когда уйду, и ты сможешь разрезать верёвки. Заявишь, что после взрыва ты вырубился. Кстати, именно так оно и было! И у тебя даже кровь в ушах запеклась. Но никогда и никому не говори, что мы с тобой беседовали. Скажи, что у тебя пропало оружие и гранаты. А нож ты нашел в темноте рядом. Всё! Понял!? Ничего больше ты не видел и не знаешь! Вот нож! Всё! Прощай!

Усталый и довольный собой, молодой человек пробирался по коллектору. В какой-то момент ему показалось, что воздух стал другим. То ли запах изменился. То ли воздуха стало больше. Отгадка находилась за изгибом тоннеля. Сначала на стенах коллектора Фриман увидел свет. Белый свет. А потом перед ним открылся прямой участок, который заканчивался белым пятном. Постепенно взгляд сфокусировался, и Гордон увидел небо.
Такого вида и таких великолепных ощущений у Гордона, наверное, никогда не было. Он сидел на краю коллектора и на высоте пары сотен метров над землей болтал как в детстве ногами. Перед ним раскрывалась величественная панорама на скалистую долину речушки. Она внизу серебрилась и отражала небо. В атмосфере появились первые золотистые оттенки вечера. Скалы напротив тоже начинали золотиться. Начала появляться дымка. От запаха зелени и далекого журчания реки шла кругом голова. Забылось всё. И вспомнился тот день с Мэри на берегу вот такой же речушки. И страшно захотелось арбуза. Холодненького и красного. Вдалеке парили коршуны. Их клёкот окончательно позволял расслабиться и забыть об этих днях и неделях, наполненных болью и страданием.
Гордон решил заварить себе чаю. У него где-то в кармане завалялся пакетик со щепоткой цейлонского чая из биологической лаборатории. Однако всё остальное, вместе с рюкзаком, было брошено в танкетку непомерной ценой за жизнь. Гордон с сожалением засунул свёрточек обратно в карман. Чай заваривать было не в чем.
Теперь Гордон на свободе. Он в мире людей. Ужасные подземелья военной базы останутся в прошлом, стоит только ему спуститься с этой скалы. Всё! Дальше вниз по течению и он выйдет к какому-нибудь поселению людей. Так или иначе, но он спустится! И всё равно доберется  до людей! Наконец-то этот ужас и мрак закончился!
Он никак не мог надышаться воздухом свободы. Его руки тряслись. Всё ещё не удавалось справиться со своим волнением. Внизу, под ногами он видел каменный карниз, а это означало, что скоро он будет внизу.

И снова под землю!

Гордон Фриман, перспективный молодой ученый, некогда работавший на секретном военном предприятии, которое на данный момент простиралось за его спиной как ужасный подземный город, оторвался от крайней точки и сделал прыжок вниз. Таким образом, он навсегда покинул тот ужас, с которым он ещё не так давно связывал все свои надежды на будущее и карьеру. Он как оранжевая семечка оторвался от огромной ветви и полетел вниз. Но лететь было не далеко. Он мягко приземлился на ноги и помог себе руками, чтобы не потерять равновесие. Поднялся. Огляделся. Край трубы, эта ужасная глотка чудовища, а по иронии судьбы и по логике скорее нечто противоположное, была над головой в трёх с небольшим метрах. Гордон даже не стал махать ручкой на прощание. Он просто как беззаботный школьник стал скакать с камня на камень. Постепенно спускаясь вниз. Вскоре началась тропка. И там даже были положены доски через те места, где невозможно было пройти или перепрыгнуть. Жизнь явно налаживалась. Гордон был воодушевлён и даже стал тихонечко под нос насвистывать что-то бесшабашное.
И вдруг он чуть не поперхнулся. Он отчетливо видел метрах в десяти, как из-за края скалы виднелся локоть десантника. Этот локоть уютно и привычно лежал на прикладе автомата. А ещё оттуда, из-за угла, вылетал маленькими облачками сигаретный дым. Гордон замер и постарался не производить ни звука. Он не мог поверить своим глазам. Точнее Гордон Фриман наотрез отказывался воспринимать тот факт, что его мечта о свободе со звуком «пук» исчезла в мгновение ока.
Через какое-то время руки и ноги затекли от напряжения. Десантник давно уже выбросил окурок вниз, а Гордон всё не шевелился. Наконец, ученый беззвучно двинулся по скале в расселину. Идти дальше он не был готов. И вообще, он испытал настолько сильный стресс, что не способен был принять какое-либо решение. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя.
Гордон забился в расселину и закрыл лицо руками. Он сильно прижал ладони к глазам. В них появились разноцветные пятна.
Положение было безвыходным. Строго говоря, выход был, и он был очевиден, но Гордона он не устраивал ни коим образом. Снова сражаться и снова убивать. Не сдаваться... Гордон не так давно распрощался с этим навсегда. НАВСЕГДА! И теперь отказывался возвращаться в мир ужаса, крови и одиночества. И никак не хотел поверить, что так или иначе ему снова придётся погрузиться в недра планеты.
; Уж лучше вниз со скалы! - сказал Фриман в полголоса и посмотрел вниз. В шаге от него находился край над обрывом. Гордон привстал и посмотрел вниз. Метров через пять находился скальный карниз. Если прыгнуть вниз, то он упадёт туда и не умрёт сразу... А так не хотелось лежать там внизу, и выслушивать реплики десантников, о том насколько он туп.
            Вдруг он представил хруст своих костей и черепа. Его передёрнуло. Ну, уж нет! Ему нужен серьёзный обрыв с полётом на пару десятков метров и гарантированной смертью на свободе! Нога скользнула по камню, и он кое-как сохранил равновесие. По скале вниз посыпалась мелкая галька. Фриман срочно спрятался в расселину.
Отдышавшись и переведя дух, Гордон пошел высматривать место для последнего прыжка. Но всё не мог найти. То карниз, то пологий склон. Неожиданно для себя, он обнаружил в непосредственной близи от себя угол и торчащий из-за него локоть. Гордон поднял взгляд и смотрел как завороженный на медленные, как бы неохотные движения локтя. Локоть всё больше и больше появлялся из-за угла. Потом появилось лицо десантника и начало медленно вытягиваться в гримасу крайнего удивления. Изо рта удивленного лица медленно начала выпадывать незажженная сигарета.
Гордон схватил его за рукав и толкнул в пропасть. Десантник неожиданно легко и беззвучно полетел вниз. Гордон проводил его взглядом... Но долго не смог предаваться зрелищу, так как вокруг зацокали пули. Времени на раздумья о смысле жизни не осталось. Он подхватился и побежал по тропке.
 «О-го-го. Эти бравые ребята вызвали на подмогу военный вертолёт. Значит слабо справиться с ним с одним! У Гордона поднялось настроение. Появилась озорная злоба. Врёшь! Не возьмёшь! И не в таких переделках бывали!»- Гордон скакал по скалам как горный козёл и показывал кукиш вертолёту. Высоко. Метров на десять выше тропы, вверх по некоему подобию каменной лестницы, Гордон увидел металлическую дверь. Теперь он был рад этой норе в скале! Гордон ещё прибавил. Вот и спасительная железяка. Гордон изо всех сил дёрнул дверь за ручку, и под аккомпанемент ржавого металла бросился в спасительную черноту. Он не столько услышал, сколько почувствовал по дрожи скалы, как пулемет вертолёта хлестнул вслед очередью. В спину больно ударило каменным крошевом. Фриман выдохнул, и понял что цел.
Дальше в коридоре горел свет и у стены стояли ящики. Гордон открыл ближайший и увидел ракеты. Руки чесались стрельнуть разок-другой в вертолёт, что бы он не чувствовал себя так вольготно. И ракетная установка нашлась неподалёку. Ну, всё! Крылатые, берегитесь!

Ничего себе новости!

Масштабы турбинного зала поражали Гордона. Он испытывал ощущение, что видит нечто такое, что не могло быть создано человеческими руками. Нечто из разряда египетских пирамид. Он  прекрасно понимал, что находится на глубине нескольких сотен метров, и в то же время, казалось, что свод зала таких огромных размеров не мог на себе держать скалы. Было ощущение, что он и сам себя держать не может!
Постепенно восторг прошел. И мысли Фримана вернулись в рациональное русло. Значит девяносто шесть мегаватт на шести энергоблоках. Итого пятьсот семьдесят шесть мегаватт! ПЯТЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТЬ МЕГАВАТТ!!! Это ведь не ОДИН мегаватт! Это они сидели на голодном пайке, в то время как на той же базе существовал неисчерпаемый источник энергии. К тому же, ведь не для настольных лампочек столько энергии вырабатывали. Теперь у Гордона была практически стопроцентная уверенность, что в «Черной мессе» был не один, а несколько порталов! Вопрос в том, сколько? Сколько и какой мощности? И зачем? Только ли для экспериментов?..
Фриман вновь взглянул на турбинный зал. Свет горел. Но в зале стоял неясный шум… и только. Турбины молчали. Значит, реакторы и турбины не работают, но электроэнергия поступает по резервным линиям. Гордон спустился с ходового мостика и пошел вдоль турбин. Под ногами хлюпала вода. Её было по колено.
Оказалось, что предпоследняя турбина работает с перебоями на малой мощности, и именно поэтому в зале стоял непонятный шум. Он мало знаком с подобного рода техникой и не стал углубляться в проблему. Какое ему теперь дело до умерших реакторов. Но какая-то мысль, как ночная летучая мышь скользила над головой и не давала покоя. Он решительно отгородился от неё, забросил автомат на плечо и, насвистывая, отправился бравым шагом в другой конец турбинного зала. Просто так. Торопиться было некуда.
Из-за очередного турбинного блока в него выстрелил молнией вертигонт. Гордон успел испугаться, но отреагировать не успел. И именно по этому он отчетливо видел, как молния полоснула на корпус турбины и на воду. С автоматом в руках, Гордон скептически наблюдал за вертигонтом, не торопясь захлопнув прозрачный колпак. А тот вновь безрезультатно шарахнул молнией и направился в припрыжку к человеку. Ученый подождал, когда тварь приблизится, и хладнокровно пнул тяжелым ботинком в промежность. Инопланетянин взвыл и рухнул на спину. Гордон добил его ногой в глаз...
Удивлению и научному экстазу Фримана не было предела. Вот он, второй портал! ВОТ ОН!!! Огромный зал! Трое грузовых ворот! Ворота четыре на четыре! ПОРТАЛ НЕ ИМЕЛ «ГОСТЕВОЙ» КАМЕРЫ! ЗАТО ИМЕЛ БОЛЬШОЙ МОСТ, ВЕДУЩИЙ К «ЭПИЦЕНТРУ»! О-го-го! Вот значит, откуда высадилась армия инопланетян! Да-а-а! Нет пределов человеческой подлости. В то время как отцы и основоположники лежат в могиле, а их ученики и  преемники ограничены во всех средствах, эти военные сволочи устроили такое…
Гордон продолжал осматриваться и удивляться. Всё говорило о промышленном подходе к постройке этого портала. Диспетчерское место было устроено над залом. Диспетчеру прекрасно было видно, как передвигаются по портальному залу ученые, и ни черта не было бы видно о ходе эксперимента. Он бы ни в коем случае не успел бы остановить эксперимент.
Гордон поднялся по лестнице на диспетчерский мостик. Да-а-а! Здесь не было ни «КРАСНОЙ КНОПКИ», останавливающей эксперимент. Ни панорамных экранов для лучшего надзора за экспериментом. Зато имелись три кнопки с номерами ворот. Диспетчер не следил за безопасностью. Зато услужливо открывал ворота! Гордон кивал головой. Да! Всё было спланировано! Именно поэтому им ничего не было известно. И именно поэтому устранили Кляйнера и Вэнса.
Гордон пошел прочь с мостика и увидел коридор, ведущий из зала. Он пошел по нему, заглядывая в каждую дверь. Щитовая, санузел, подсобка, бытовка, склад… Гордон вернулся в бытовку. Помещение обжито. Стоит запах немытого человека. И тут в углу за дверью он увидел человека, сидящего на диванчике, в котором с трудом узнал Кляйнера. Кляйнер выглядел постаревшим на двадцать лет. Он сильно поседел и полысел. И только его глаза смотрели на Гордона по-прежнему изучающе, как раньше. Гордон всё смотрел в упор и всё не мог сказать ни слова.
-Ну что, дорогой Гордон, ты так и будешь стоять и смотреть?
Гордон улыбнулся.
-Я всё жду приглашения.
-Какое к черту приглашение, мой мальчик? Садись, рассказывай. Я-то считал тебя погибшим при эксперименте.
-Что-о-о? - завопил Гордон – Это мы с Гарвицем остались один на один с Вагнером-I! А вы и Вэнс погибли в авиакатастрофе!
-Да ты не кипятись.… Садись, давай рассказывай всё по порядку.
-Сейчас… я немного приду в себя…- Фриман сел на диванчик с другого края, Кляйнер достал из кармана свою любимую мятную жевательную резинку и молча поделился с молодым коллегой.- Начну, наверное, с того, что тринадцать месяцев назад мы вас проводили на симпозиум, кажется международный, посвященный проблемам локализации временно-пространственных потоков техническими средствами, ну, короче, по нашей теме…
-Да-да. На него так не хотелось ехать.… Всё было так не вовремя.
-После чего, наутро нам сообщили, что китайские террористы устроили крушение вашего Боинга над Атлантикой…
-Только это был не Боинг. В последний момент нас пересадили на маленький правительственный самолет, под предлогом нападения на нас,… дескать, наша лаборатория в Черной Мессе взорвана и вы погибли, а за нами уже полтора месяца ведется охота…- У Гордона от удивления брови задрались уже выше верхнего.- А кстати, как ты здесь оказался?
-Где здесь?
-В «Ночной тени»! Эта база создана сразу после рассекречивания «Черной мессы»!
-И где это? У меня голова идет кругом…
-Штат Иллинойс… - Пораженный Гордон молчал, вытаращив от удивления глаза.
-По моим расчетам я прошел не более пятидесяти километров под землей. При этом я вышел с базы «Черная месса» и до сего момента был уверен, что не покидал её. Я не представляю, как бы я прошел два штата под землей!
-Ни фига себе!- Теперь пришла очередь Кляйнера быть пораженным как молнией.
-Айзек! Нам сказали, что вы погибли и что теперь только мы с Гарвицем  остались, что на нас теперь сосредоточилось острие науки,… Что теперь только мы можем вывести науку на финишную прямую. При постоянном энергетическом голоде мы пытались вывести портал на проектную мощность. И постоянно сталкивались с неустойчивым полем и прочей шелухой, которая раз за разом выбивала нас из графика. Я по три недели не покидал лабораторию. Гарвиц постоянно там пропадал. Порой его приходилось выпинывать и выталкивать взашей.
-И как вы боролись с шелухой? Как вы решили неустойчивость потока?
-Стабилизировали третичными обмотками конечный контур.
-А нам сказали, что это решение наша разведка уперла у китайцев. А как там с «темной энергией»?
-Я понял, что это сильный вариант.- Гордон улыбался во всю ширь – При использовании квадрата альфа при поправочном коэффициенте один и четыре… ну короче, стабилизация наступает в пределах четырех Килоом на квадратный сантиметр! У нас пять мозгососов испарились в «гостевой камере», прежде чем мы подобрали поправку.… После испарившихся мозгососов такая вонь стояла,… а Байерс в итоге менял распределительный щит полностью. Он, бедолага, так матерился! Кстати, старина Байерс погиб.
-Ясно! Значит, вы и были этими самыми пресловутыми «китайцами»! Забавно. А знаешь, Гордон? Илай понял, что нас разводят как мальчиков. Но потом всё так завертелось… Короче, когда мы ехали в аэропорт, Илай хотел спросить через мобильный Интернет у академика Копрова из Новосибирского университета, будет ли тот на симпозиуме, и не прихватит ли он свои снимки из их совместного путешествия по Гималаям в 98-м? Так вот, он так и не смог получить доступ к Интернету. Зато вспомнил, что он также ни с кем и не смог связаться по поводу симпозиума за две недели до этого.… Да, и приглашение на симпозиум пришло как-то необычно. Там не было штампа городского отделения связи. Там стоял только штамп отделения «Черной мессы». Он тогда сказал: «Вот посмотришь Айзек, это какая-то сказка-рассказка про симпозиум, придуманная для тебя и меня!». После этих слов мы вошли в пассажирский терминал. А там такая сумятица! Весь народ валит наружу. Оказывается, поймали трех китайцев, которые под видом косметики проносили в самолет взрывчатку. Нам тогда даже в голову не пришло, как такая информация стала всем известна. Обычно становится известно только после, из новостей. А нас, не давая остыть, двое молодых и симпатичных берут под ручки и ведут через служебные помещения к самолету. И в полете нам сообщают о том, что лаборатория взорвана. Генерал Ганновер командует план Си, и мы резко меняем курс. Садимся на какой-то маленький сельскохозяйственный аэропорт, и нас срочно везут в «тайное место» «переждать». Мы там живем пять дней. Общаться «из соображений безопасности» нам запрещено с кем-либо. Средства связи отбирают прямо в самолете. Затем, ночью, в специально оборудованной фуре нас перевозят сюда. Причем, по дороге на нас организуется нападение. Но, естественно, всё оканчивается хорошо. Мы находимся в паническом состоянии и не замечаем очевидных вещей.
А здесь полным ходом идут работы по строительству,… не помню чего. Но через два дня уже вовсю строят вот этот портал. Кстати, военные его назвали «Магистр». Официальная версия- все комплектующие заказывались для «Черной мессы». А эта база - весьма удачное решение, и при минимальных переделках базы мы получаем новый портал в десятки раз более мощный. Да и новый энергоблок, как нельзя кстати. Ну, мы с Вэнсом полностью и погрузились в этот розовый туман нашей мечты. Работали, как полоумные. Ты только представь, после двадцати возможных килограмм мы получаем как минимум в десять раз больше, причем гарантированно. Вертигонты. Другие формы жизни. Экспедиции роботов. Да вообще… практически всё, что заблагорассудится. А нам, как в печку, подкидывали новые идеи и новые данные «от китайцев», добытые разведкой.
Кстати, расскажи, как ты к нам в Мессу попал? Нет… лучше о том, как ты не вылетел из института. Ведь ты практически вылетел?!
-Гордон... не смотри на меня так! Ну, интересно мне. Ты ведь никогда не рассказывал. Да и не до этого было.
- Как-как! Пили как испуганные тараканы. Почти каждый день. Травка, девочки. Короче всё как в кино про нашу американскую жизнь. При этом ещё и сессию ухитрялись сдавать почти на «отлично». А как ты узнал, что меня чуть не выгнали?
-Ага. Значит, ты был сразу силен в основных и сопутствующих предметах. Но не отличался трудолюбием и упорством. И тебя решили простимулировать…. Так-так… продолжай!
-Очередная сессия была завалена полностью. Причем, я так и не понял из-за чего. Мне тогда показалось, что ко мне преподаватели просто придрались. Меня начали отчислять, и тут приехала мама. Мне было так стыдно, что я до конца института не решался выпивать, и тем более напиваться.- Айзек довольно улыбался и кивал головой.
-В итоге, Горди, ты учился как остервенелый. Не за страх и не за риск, а за совесть. Когда нам принесли несколько анкет кандидатов, то твои успехи нас просто ошеломили.… Да ещё и неординарные разработки в области концентрации нетрадиционных видов энергии. Но оказывается, тебя стимулировали, так же как и нас. Меня чуть с тусовки хиппи во Вьетнам не отправили, а Илая чуть не сожгли Ку-Клукс-Клановцы. И он, и я после таких «уроков воспитания» грызли гранит науки за десятерых. И наши баллы были выше любых конкурентов.
-Выходит, что ни у кого из нас сразу выбора не было. Нас, как карандашики, аккуратно подстрогали, и заставили вдохновенно рисовать…
-Теперь ты понял, почему я спросил про институт? И всё равно, мы остались теми же самонадеянными болванами. Мы так и не раскусили, что нами манипулируют. Когда строили этого монстра - Кляйнер показал пальцем в сторону «МАГИСТРА» - я всё не мог понять, зачем диспетчера засадили в такое неудобное место. Почему не поставят ему дополнительные обзорные мониторы. Как он сможет остановить неадекватный эксперимент? Почему нет защитного экрана?
А оказывается, что остановка эксперимента в лаборатории теперь не нужна, потому что это не лаборатория. Когда начался весь этот позор нации, я имею в виду вторжение, мы уже ничего не могли изменить. Илай пытался вмешаться и, как мне кажется, погиб. Он помчался туда, вниз. Он хотел остановить вторжение, разрушив центральную щитовую. Но инопланетяне шли три с половиной дня, не останавливаясь ни на минуту, а Илая я больше не видел. Мы радовались, что наконец-то можем добыть Вертигонта. А они шли в режиме «нон стоп», как на параде, как страшный сон. Мы посылали к ним разведчиков-одиночек и разведгруппы. Никто не вернулся. Никто!
…Теперь я не знаю, что мне делать. Как жить с этим? Я, ты, Илай и Гарвиц. Мы сделали всё, чтобы нашу планету захватили эти мерзкие твари. Мы, словно маленькие дети с дорогой игрушкой. Играли, не задумываясь, для чего она предназначена. Нет нам прощения! Все военные - мерзкие твари! А мы тупые тупицы!
Кляйнер сидел, обхватив голову немытыми руками.
-Кляйнер. А почему портал больше не действует?
-Мне удалось отключить пять с половиной энергоблоков.
-И как? И почему пять с половиной? Там ведь, наверное, защита, которую не сломаешь и не обойдешь.
-Пустяки! Это пустяки! Конструкторы ведь не предполагали, что если электронасос заклинить ломом, то затопление реакторного зала дело техники. Затем срабатывает защита, и дело в шляпе. А пять с половиной, потому что шестой никак не желает отключаться. Всё включается и включается. Да и бог с ним. Хоть дежурное освещение не гаснет.- Айзек грустно улыбнулся.
Гордон достал тротиловую шашку и поджег её. Айзек равнодушно взирал на это.
-Она не взорвется без детонатора, а будет гореть.- С этими словами Фриман водрузил на импровизированный костер консервную банку и налил воды.- Сейчас, доктор, я вас угощу настоящим цейлонским чаем. А если захотите, то и с сахаром.
-Можно было это сделать и цивилизованным путём. Тут есть электричество и лабораторная электроплитка. Ладно уж… продолжай. Я понял, что ты теперь всё мыслишь по-другому, и не ориентируешься на блага цивилизации.- Кляйнер улыбался во весь рот.
Затем Кляйнер оживился, и поднял указательный палец вверх. Он подошел к полке на стене и достал пачку галет и кусочек салями. Затем повозился ещё на полке и достал остатки коньяка в бутылке.
-Грустный коньяк сейчас допьем!
-Почему грустный?
-Потому что Ганновер его притащил на пробный запуск портала. И мы с Илаем всё никак не можем его допить.… Не могли.
Закипела вода. Гордон достал заварку, и всыпал немного в жестянку.
-Конечно, в колбе чай получается значительно вкуснее и без запаха металла, но я колбу разбил, когда взорвал пришельца.
Гордон покопался в рюкзаке и достал оттуда кое-какую еду и начал ее раскладывать на газетке.
-Кляйнер! Я невероятно счастлив видеть вас живым! Кстати, а почему инопланетяне вас не тронули? Вы знаете, что творится за пределами этого зала?
-Да! Я знаю! Я видел, как они расправились с охраной. А меня не тронули.… У меня единственная версия, что я ещё нужен и им, и Ганноверу. Ты знаешь, что мне удалось связаться с ним по рации охранников. В ответ на требование отключить энергию на всей базе он просто хохотал, и утверждал что «это не то, что я думаю».
-Сволочь!!!
-А меня он обвинял в том, что это я устроил вторжение. Представляете. Он так на меня нажал,… а я как первоклассник… это мне позже всё стало ясно. Я понял, что уж Вертигонтов то мы точно не смогли бы принять в нашу гостевую камеру. Не тот калибр!
-Он точно сволочь!
-Доктор, вы мне поможете?
-И чем же я тебе в этой безнадежной ситуации помогу?- спросил Кляйнер торжественно с лёгкой улыбкой на лице.
-Организовать вторжение к ним! Я пойду за их скальпами!
-Гордон Честер! Я понимаю, чего ты хочешь, но я не согласен с тобой. Ты ещё в этой жизни ни…
-Фриман! Гордон Фриман!
-Что? Какой Фриман?
-Понимаете, Айзек… я в этих подземельях встретил одного человека, который потряс меня до глубины души. Жалко, что мы с ним так и не успели познакомиться. Он погиб на моих глазах. Этот человек ценой своей жизни спас жизни многих людей. Его звали Александр Фриман. Вот я и решил взять его фамилию и попытаться поступить так же, чтобы сохранить хотя бы таким способом имя героя.
Я много размышлял о вторжении. А теперь я понимаю, что если я не отправлюсь туда к ним, если я этого не сделаю, то мне нет жизни в дальнейшем. Вернее, в самом лучшем варианте это будет просто полужизнь, недожизнь, мерзкое существование под властью кровожадных инопланетян, этих мерзких тварей.
-Но как ты себе представляешь победу над целой цивилизацией в одиночку?
-Если честно, то никак не представляю. Но ещё несколько недель назад я не представлял себе, как стрелять, как убивать, или как выживать в подземельях. Весь круг моих интересов составляла физика, книги, женщины, карьера. И всё! Но я выжил, я прошел по базе не один десяток километров.… Прости, док, я начал бахвалиться!.. Дорогу осилит идущий! Кроме меня на данный момент некому нанести ответный удар! Вот что я думаю на этот счет!
Кляйнер смотрел в глаза Фриману, не отрываясь и не моргая. Потом пожал ему плечо и отправился на диспетчерский мостик.
Гордон помялся на месте, и отправился следом. Когда он догнал Кляйнера, тот уже стоял возле центрального пульта. В его руке красовался объемистый сверток бумаги.
-Гордон, посмотри, что мне удалось припрятать от Ганновера. Это строительные планы «Ночной тени» - «Черной мессы»! Ты ведь не знаешь. Но вторжение в некотором смысле остановлено. Сначала мне удалось обесточить портал, а теперь посмотри на мониторы, видишь, у нас нет координат второго конца туннеля. Никто не может пройти через портал… никто не знает где выход! А знаешь почему? Просто никому в голову не мог прийти такой сценарий развития событий.
Вместе с порталом был обесточен и главный командный пункт. Систем резервного питания хватило на три дня… и всё! Пшик! Корректирующие спутники ушли с орбиты, потому что контролировать их некому. Ганновер со своей шайкой-лейкой на третий же день сбежал. Сразу же, как понял, что к вечеру система защиты отрубится. А его головорезы не смогли, не успели пробиться в турбинный зал и включить турбины.… И всё!!! Теперь нам предстоит запустить ракету с дублирующими спутниками. По правде сказать, я не представляю, как это сделать. Так что плюнь на эту идею с захватом и уничтожением цивилизации… и оставайся здесь… дома.
-Док! А что нужно для того, чтобы ракета взлетела?
-Если вкратце, то тебе необходимо добраться отсюда вот сюда,- узловатый палец прочертил замысловатый путь по огромному листу с чертежом - сориентироваться на месте и запустить ракету. По идее, в идеальных условиях, от тебя практически ничего не понадобится. Автоматика, понимаешь ли…- Кляйнер грустно улыбался.
-Ладно!.. Хорошо, док! Я отправлюсь туда утром!

Вдохновение и кураж.

Гордон ужасно спешил. Вот уже третий день Гордон спешил так, как будто опаздывал на экзамен. У него была цель – запустить четыре спутника на орбиту. У него был смысл жизни. Теперь не просто выжить, а покарать этих мерзких пришельцев. Он летел как птица. Он шел как ледокол или бульдозер. Где встречался с завалами или запертыми дверями, там он их и взрывал.
У него были подробные строительные планы. У него был четко прочерченный путь. Он знал наперед, где он сможет подобрать боеприпасы и где может набрать воды. Где он может надежно переночевать. Он высыпался за три-четыре часа. Он практически не ел. Он практически не останавливался на отдых. И при этом он был полон сил. Из него энергия била ключом.
И плюс к этому на него снизошло вдохновение,… Он понял глубинный смысл поговорки: «Наглость – второе счастье». Там, где он раньше побоялся бы сунуться, теперь он пер напролом. И удивлялся своей удаче. Ему представлялось как сам Марс или Афина водят его рукой.
Блокпост с пулеметами он прошел с лёту, прикрывшись трупом Вертигонта, и сбив оба пулемета точными выстрелами «магнума». Мозгососы вообще не удостаивались выстрелов. Им достаточно было крепкого пинка или выдерги. И даже вертигонты теперь всё чаще получали прикладом в глаз. После такого  удара «красноглазые» больше не хотели ничего. Просто лежали и дергали лапами.
Судя по планам, Гордон уже находился в нескольких шагах от ракетной шахты и пульта управления. Он шел по металлическому мосту и ему навстречу выскочили два «сопливых».
И тут Гордон не сбавил шагу. Он шел быстрым шагом навстречу обоим чудовищам и доставал из кармана гранату. Представители двух миров стремительно сближались. Гордон метнул гранату прямо в раскрытую пасть «сопливого». Но не достаточно точно бросил. И граната, отскочив от морды, улетела вниз с моста. Гордон моментально достал вторую, и, выдернув чеку, успел сунуть её прямо в открытую пасть «сопливого»… Сам-то он увернулся, но рукав костюма зацепился за один острый, как игла, клык пришельца. Удалось таки быстро повернуть руку так, что пришелец только страшно клацал зубами, не причиняя вреда. Но вырвать рукав никак не удавалось. Гордон чувствовал, как истекают последние доли секунды до взрыва. Он успел что есть силы шарахнуть тварь коленом в морду, и тот на секунду отпрянул. Фриман выдернул рукав и ринулся прочь. Сделав пару шагов, он услышал грохот взрыва, и тут же бросился на мост. Его больно ударило черепом чудовища по ногам. Гордон вскочил. Но опасности уже не было.
Второй «сопливый» ужасно мерзко визжал и крутился на месте, кругом разбрызгивая свой мерзкий «гной». Ему взрывом отхватило правую ногу. Гордон глянул на полутруп и отправился дальше.
На обходной галерее ракетной шахты было пустынно. Только пара мозгососов попытались напасть, но тут же пинком были отправлены вниз, в лестничный пролёт.
Он уже поднялся на несколько этажей по галерее, и даже начал насвистывать «Дым над водой», но очередная площадка ушла у него из-под ног, и он полетел вниз. Спасла реакция. Гордон смог повернуться к сетчатому настилу площадки и схватился левой рукой, рискуя остаться без пальцев. «Вдохновение» тут же, как ветром сдуло. Сердце бухало в ушах. Левую руку он вообще не чувствовал. Но времени на переживания не было.
Правой рукой Гордон из-за пояса выхватил выдергу, воткнул её в щель в настиле и распределил свой вес на две руки. Удалось немного расслабить левую руку. Рука стала немного отходить от боли. Фриман понемногу начал чувствовать пальцы. Когда рука пришла в норму, Гордон выбрался на лестничный марш. Теперь прямой путь наверх был отрезан. Перепрыгнуть четыре метра не представлялось возможным. Гордон устроился на лестнице поудобнее, и достал из рюкзака планы шахты. После тщательного изучения, он пришел к выводу, что остался только один путь, через саму шахту. Пришлось идти обратно.
Стоя на «пороге» ракетной шахты, Гордон не мог найти достойных слов для выражения своих чувств. Путь был закрыт. Путь преграждала такая инопланетная хрень, что у человека не находилось достойных слов. «Трёхэтажныйклювоцвет» или «Смертоклювофигетькакойбольшой» было лишь только жалким подобием того, что он видел перед собой. И тогда на Фримана низошло озарение- мат в английском языке существовал не как информативная или формальная составляющая! Это не запретный язык, которым они баловались в колледже! Мат – это ни что иное, как краска… или даже как музыка - это эмоциональная составляющая языка. После этого Гордон легко придумал название тому, что он видел перед собой – «@&^^%-необыкновенный».
Выхода из ситуации он не нашел, но стало значительно легче на душе. Тогда Гордон встал в позу эпического героя, вытянув руку в сторону пришельца, и как мог громогласно бросил противнику: «Да … я тебя в рот, «@&^^%-необыкновенно» раскосоноздрый! И твою маму, бабушку и папу тоже!!!!».  «@&^^%- необыкновенный» судорожно начал клевать всеми тремя головами в направлении звука. Гордон был надежно защищен расстоянием. Тварь бессильно высекала из площадки искры и здоровенные стружки металла. Гордон осмыслил сказанное и заулыбался довольно.
После этого, в относительно спокойном расположении духа Гордон повернулся, и отправился на поиски веревки или троса, при помощи которого можно было бы перебраться через обвалившуюся площадку.
Когда Гордон шел мимо щитовой, оттуда осторожно вылезал Вертигонт. Гордон с ходу, что было мочи, ударил ногой по металлической двери и Вертигонт упал. После чего Гордон, не давая опомниться, вышиб пришельцу глаз кулаком.
 Фриману вновь стало казаться, что Марс и Афина стоят плечом к плечу с ним. Да! Только теперь это был кураж, а не вдохновение! Теперь, видя непреодолимость ситуации, Фриман заводился, и не намерен был отступать и отвлекаться на мелкие неприятности вроде мозгососов или Вертигонтов. Он даже почувствовал нечто похожее на интерес. Фриман пока не знал точно, как можно преодолеть это препятствие, но он был уверен, что победит!
Фриман притащил большой моток кабеля, толщиной с два пальца. Найти его не сразу удалось. Кругом были километры кабеля, но все они наверняка были под напряжением. И у Гордона никакого желания не возникло нарушить работу систем. Ведь ему предстояло запустить спутники, и какой из этих кабелей не участвовал в запуске, ему было неизвестно.
Затем он внимательно осмотрел висящую площадку. Та болталась на высоте двенадцати метров над нижней лестницей на двух кусках металла. Гордон бросил кабель как лассо, но кабель не долетел. Гордон соорудил крюк потяжелее, и бросил кабель вновь, но кабель вновь не долетел. Гордон бросал до тех пор, пока не начали отниматься руки. Пот катился ручьями под костюмом.
Гордон сел на краешке площадки и покушал. Пока он ел, появилась идея попытаться поднять площадку на прежнее место. Только для этого нужны были две штанги, достаточно прочные, и длиной не более двух метров.
На поиски подходящих железок ушел остаток дня. В ходе поисков Гордон нашел надежное место для ночлега. Он решил перед сном смонтировать подъемник, для того, чтобы с утра оставалось только поднять площадку и двинуться в путь. Полчаса приготовлений и всё было готово.
Гордон не удержался от соблазна попытаться осуществить свой план прямо сейчас. Как легендарный Архимед, он при помощи рычага начал поднимать площадку. Кабель, привязанный за нижний край площадки, скрипел от нагрузки, но неуклонно поднимал площадку. Гордон упирался изо всех сил. А когда  руки слабели, и в глазах темнело от нагрузки, Гордон фиксировал положение площадки вторым куском кабеля.
В очередной раз он сидел и переводил дыхание. Глянул на часы и опешил. Незаметно время пролетело, и уже был первый час ночи. Ну вот, осталось только пятьдесят сантиметров поднять, а потом можно ложиться спать.
Гордон с удвоенной энергией потянул за кабель, и площадка встала на место. Гордон начал фиксировать конструкцию. Зафиксировал. И, подавив желание пройтись к тому концу площадки, отправился спать, но вновь передумал и решил всё же испытать свою конструкцию. Не успел он подойти и пяти шагов, как площадка прямо на его глазах с душераздирающим скрежетом и грохотом рухнула вниз, попутно обрушив пролет внизу. С тяжелым сердцем Гордон устраивался на ночлег.
Ещё в темноте, как только к Гордону стало возвращаться сознание после сна, он решил не просыпаться как можно дольше. Но руки ныли после вчерашних нагрузок. И в сознании крутились звуки и картинки, которые непременно заканчивались падением и грохотом площадки. А затем пришло  понимание, что Гордону сегодня предстоит решить нелегкую задачу. Площадка обрушила пролёт, находящийся ниже. И он теперь заперт на техническом этаже. Вчера ему уже не удалось преодолеть одну пропасть. А теперь две пропасти преграждали путь вверх и вниз.
Но валяться ему не удалось долго. Привычка просыпаться рано и тяжкие мысли заставили Гордона подняться. К тому же ему было как-то зябко и сыро в универсальном костюме. Он глянул на датчики. Костюм, как и положено, держал 36,6. Но вот табло состояния физиологических параметров мигало оранжевым светом. Градусник показывал 37,4! Значит, Гордон заболевал. Он из аптечки употребил ударную дозу витамина С и таблетку общеукрепляющего, оставив более мощные лекарства в резерве.
Теперь молодой человек тянул время как мог. Заварил чай. Долго и тщательно жарил на кусках проволоки предпоследние сосиски. Затем сибаритствовал, и даже почитал «Отвергнутые небеса». Но так ничего и не придумав, отправился посмотреть на результаты вчерашней своей деятельности.
Стоя на верхней площадке, и смотря на обрушенные площадки, Гордон особо остро ощущал, что его персональный кредит везения, выданный судьбой, исчерпан. И, скорее всего, до дна. Что делать он не представлял. Двигаться вверх – это ближайший путь к пункту запуска ракеты. Но он вчера уже перепробовал все способы добраться туда.
Если исключить путь вверх, то путь вниз был чреват неизбежной встречей с той тварью, мощь которой можно было сравнить с вулканом. Со смертью. И туда, вниз, Гордону очень сильно не хотелось. Настолько сильно, что у него становились ватными ноги. Гордон присел на край уцелевшего фрагмента площадки, свесив ноги.
Когда он сказал себе в сороковой или даже шестидесятый раз: «И что же теперь прикажете делать…», он уже знал, что два молодых ученых, которые в нём теперь упорно спорили, совсем скоро закончат этот пустой спор. И когда «осторожный» Гордон согласился со «здравомыслящим» Гордоном, что единственный возможный путь – это путь наверх через низ стартовой шахты, Фриман встал и отправился по обходной галерее на прогулку.
Обойдя шахту вокруг, он теперь стоял на ярус ниже и смотрел на то место, где он только что сидел, снизу вверх. Мыслей как преодолеть эту пропасть по-прежнему не было. Зато стало что-то понятно. Гордону требовалось спуститься с верхней площадки прямо вниз на двенадцать метров. А вот именно эта возможность у него и была. С этого места был хорошо виден кабель, при помощи которого он вчера поднимал рухнувшую площадку. Гордон победоносно улыбнулся.
А потом, больше не в силах сдерживать эмоции, он скачками бросился наверх. Сбегал за кабелем и восстановил длину оборванного кабеля. Спустил рюкзак на нижнюю площадку, придумав хитроумный зацеп из проволоки.
А потом пришла очередь испытать свой спуск по кабелю. Но ему никак не удавалось спуститься с площадки. Когда-то раньше, в детстве, ему этот трюк удавался легко, но теперь кабель всё выскальзывал из непослушных рук. И, видимо, ещё и от волнения.
Наконец Гордону удалось повиснуть на кабеле, но он сильно придавил, чуть не травмировав кисть правой руки. По чуть-чуть молодой человек достиг заветной площадки. Едва он коснулся её, как почувствовал под ногой предательское шевеление. Он скорее схватился за помост, и увидел как рюкзак со всеми припасами, качнувшись, рухнул вниз. Ничего.… Сейчас он спустится и подберёт его. Но ответом его мыслям служил глухой стук, где-то бесконечно далеко внизу. Думать и переживать было некогда, площадка предательски покачивалась и скрипела. Гордон рванул вниз, на более надежную поверхность.
- Привет «@&^^%- необыкновенный»!- Фриман с каменным лицом смотрел исподлобья на самого сильного своего соперника с порога пусковой шахты. Рука сжималась и разжималась на выдерге. Всё что осталось у человека- это выдерга, пистолет, револьвер «магнум» и пара гранат. Гордону необыкновенно хотелось зарядить выдергой по башке этой твари. Настолько сильно, что Гордон с яростью ударил по металлической двери. Полетели искры. Рука загудела от удара. Но это было приятнее, чем просто бессильная злоба и безысходность.
Гордон опять находился в тупике. И его голова вновь не готова была решать такую задачу. Гордон повернулся спиной к чудищу и оказался лицом к лицу с наездником. Реакция обоих была молниеносной. Гордон ударил выдергой. И тут же получил по лицу «когтями». Из глаз полились слёзы. Но надо было защищаться… Гордон молотил выдергой, не обращая внимания на ответные удары. В итоге наездник свалился с головы ученого замертво. Постепенно адреналин схлынул. На смену ему пришло ужасное жжение. Всё лицо горело и чесалось от слизи, попавшей в раны. От боли слёзы текли по лицу градом. Гордон сдернул перчатки и шарил по карманам в поисках влажных салфеток. Нашел и чуть не взвыл.… От салфетки лицо будто бы зажгли пламенем. В глазах потемнело. Однако Гордон продолжал вытирать лицо.
Через какое-то время стало легче. Жжение осталось, но оно стало притупляться. Лицо пульсировало и горело, но уже как от солнечного загара. Чтобы перевести дух и отвлечься, Гордон осторожно отправился на поиски чего-нибудь. Оружия или еды. А лучше и того и другого вместе, и лучше побольше.
Через пару часов его поиски были вознаграждены всего лишь бутылочкой питьевой воды. И ещё Гордону вовремя удалось избежать ужасного события. Сунувшись в одно из помещений, он скорее почувствовал, чем увидел в темноте, что на полу находится огромное количество  «копченых» мозгососов. Он успел захлопнуть дверь и тут в неё начали биться тяжелые тела тварей. Они разъяренно орали за дверью, и вновь и вновь бросались на неё. Дверь ходила ходуном под градом тел. У Гордона до сих пор по спине пробегали мурашки, при мысли об этом ужасном месте.
И снова Гордон стоял в проёме двери и наблюдал за гигантской тварью. А в голове вертелись планы преодоления шахты. И каждый новый план был чудеснее предыдущего. И боевой лазер и мощная взрывчатка были реальными, но недоступными в данный момент. Смертельные или усыпляющие газы… Гордон только улыбался в ответ своим мыслям. Конечно же, у него оставалась ещё одна граната, но было совершенно очевидно, что предыдущая, за несколько минут до этого не причинила никакого видимого вреда этой твари. Затопить шахту – бред. Она ещё нужна. Да и ещё как затопить её? Сжечь тварь гигантским пламенем стартующей ракеты. Гордон опять широко улыбался своим мыслям. Для осуществления этого плана необходимо было находиться наверху.
Через какое-то время Гордон заметил интересную вещь. Если он стоял, задумавшись и неподвижно, то тварь постепенно переставала на него обращать внимание. Но любое его движение производило звук. То костюм скрипнет. То оружие лязгнет. И тут Гордона осенило. Но от этой мысли его передёрнуло. Выходило так, что у него единственный шанс – это беззвучно пробраться мимо. Но для этого придётся раздеться.
Опять в душе был затеян научный диспут с весьма вескими доводами и аргументами. Однако на этот раз решение лежало на поверхности. Можно вернуться, и забыть про освобождение планеты. Или надо раздеваться и красться наверх, невзирая на огромную опасность быть съеденным этими инопланетными тварями. Решение было очевидным, но крайне тяжелым. Не так-то легко решиться на верную смерть, ради призрачной надежды на победу. Сейчас Гордон не склонен был себя отождествлять с великими героями древности.
Однако через час костюм был снят. Гордон стоял в х.б. и мерз без костюма. Костюм лежал надежно спрятанный между ящиками с оборудованием. Оставалось непонятно, что делать с пистолетом и «магнумом». Кобура и ремень производили шорохи и позвякивали. Почти неслышно, но твари и этого было достаточно. Нести в руках? Но как же тогда преодолевать лестницы, которые шли вертикально с яруса на ярус. Оставить оружие внизу, тогда при встрече с мозгососами, у Гордона вообще нет ни единого шанса на спасение.
Гордон осмотрел своё х.б. в поисках хоть каких-нибудь карманов. Увы. Карманов не могло быть, и не было. Мало того, одноразовоё х.б. было изношено до предела. Колени и локти были протёрты. Там красовались гигантские дыры. На ягодицах и плечах так же мало что осталось. Гордон помялся немного, и снял с себя рубашку. Оторвал один рукав и попытался обмотать «номер два». Получился некий кокон, который был защищен от случайного удара о металл лестницы или стены. Гордон поколдовал над тем, чтобы всё-таки из  пистолета можно было стрелять. Получилось, хотя Гордон и не остался доволен результатом. Пистолет в руке сидел ненадежно и указательный палец не сразу попадал на курок. Затем он оторвал от рубахи подол и скрутил нечто похожее на верёвку. Из этой верёвки у Гордона получился этакий заплечный ремень для пистолета.
Гордон попробовал красться. В таком виде стало получаться. Если красться очень медленно и не сбивать дыхания, то тварь не слышала его. Пришла очередь револьвера и выдерги. И если выдерга легко и быстро была приспособлена за спину, то огромный и убойный «магнум» стал сущим наказанием. На него ушла почти вся рубаха. Для лямки пришлось использовать штанину. Но у «магнума» в завернутом состоянии отказывался работать боёк и не проворачивался барабан с патронами. Гордону так и не удалось заставить «магнум» работать. Тогда пришлось его спрятать рядом с костюмом.
Гордон взглянул на себя и избавился от второй штанины. Получились странные шорты-трусы без задней части. Этакий современный вариант фигового листа. Было смешно и грустно одновременно.
Гордон поразмыслил, и соорудил из оторванной штанины наколенник. Затем размотал «магнум» и соорудил второй наколенник. Мало того, что Гордон был теперь фактически голый, босой и безоружный. Так и соперник у него был самый сильный из тех, с кем ему пришлось встречаться. И в довершение этой картины, Фриман был голоден, хотел пить, и страшно мёрз без костюма.
Ну, вот и всё. Приготовления закончены. Остаётся путь наверх. Гордон перекрестился, мысленно попрощался с мамой, с Кляйнером, и Мэри.… И двинулся. Страшно было до ватности в ногах, но тварь его не слышала. Фриман следил за тварью, и поэтому он не мог видеть, что ему доставило такую резкую и необычайно сильную боль в ноге. Боль была просто ужасающая. Гордон терпел, сколько мог, но всё-таки взвыл… Тварь тут же нанесла удар. Гордон успел краешком глаза заметить бросок, и успел увернуться. Стружка, которую высек этот монстр, отлетела от стены и больно ударила Фримана в бок. Он уже видел, как две другие головы летят к нему. Времени не осталось. Гордон гигантскими скачками на одной ноге бросился к лестнице.
Чудовищный удар сзади по полу подкинул его на несколько сантиметров над полом. Это произвело на Фримана мобилизующее действие. Он ещё прибавил, хотя, казалось бы, что на одной ноге просто невозможно передвигаться быстрее. При этом Гордон старался смотреть под ноги и не упускать из вида тварь. И это в очередной раз спасло ему жизнь. На грани сознания и на границе зрения он заметил тень, летящую к нему, и бросился на пол плашмя. Чудовищной разрушительной силы удар угодил в стену. Казалось, что вся шахта закачалась. А ещё Гордон успел почувствовать прикосновение к спине кожи этого монстра. Кожа была похожа на терку, и от неё веяло гробовым холодом. В следующий момент Гордона там уже не было. Он взлетел на лестницу, забыв про боль в ноге. Сердце билось в горле.
Гордон почти выскочил на второй ярус, но на этот раз увидел бросок чудовища от начала и до конца. Поэтому Гордон опять спрятался на лестницу. Удар пришелся в настил над головой. Теперь, высовывая голову над полом или глядя ниже трапа, он мог контролировать ситуацию.
 Он сидел на лестнице чуть ниже трапа второго яруса. Здесь тварь не могла достать его. Удары градом сыпались по трапу, и вокруг скакали стружки. Они летели вокруг как пули.
Переведя дух, Гордон вновь почувствовал ужасающую боль в ноге. Он вновь зарычал. Когда он увидел в ступне стружку металла величиной с мизинец, Гордон просто завыл как волк. Тварь бесновалась. И Гордон не отказывал себе, он отводил душу, выл так, что эхо гуляло по шахте.
Пришлось собраться с силами и вытащить стружку. Если до этого кровь текла ручьем, то теперь она хлынула фонтаном. Гордону удалось только невероятным усилием воли удержаться на лестнице и не потерять сознание. Однако боль стала совсем нестерпимой. В багровом тумане Гордон зажал рукой этот фонтан. И висел так на лестнице до тех пор, пока рука не стала сама разжиматься. Чувствуя, что он сейчас упадет с пятиметровой высоты, Фриман по возможности беззвучно поднялся на трап и лег в самый угол. Через какое-то время у него появились силы на то, чтобы сесть и перебинтовать ногу. Тут, как нельзя кстати, пришлась штанина-наколенник. Что было силы, туго забинтовал ступню и провалился в черноту.
Фриман пришел в себя от страшного холода. Зуб на зуб не попадал. Все поджилки тряслись. Зубы клацали. Гордон понимал, что это от потери крови. Но не было легче от этого. В подтверждение этих мыслей страшной силы удар в настил подкинул его. Гордон вскочил и побежал вдоль стены. Тут же он опомнился, и встал как вкопанный. Это спасло жизнь. Тварь промахнулась. Страшная тупая боль в ноге отрезвила его. Гордон встал на одну ногу и решил осмотреться. Удары градом сыпались вокруг, но при этом на достаточно безопасном расстоянии. Тварь его не слышала. До следующей лестницы предстояло бежать на другую сторону шахты. И Гордон поковылял.
На третьем уровне его ждал неожиданный сюрприз. Когда он высунул голову из проёма, то увидел в паре метров мозгососа. Гордон протянул руку к пистолету, но его не оказалось на боку. Через пару мучительных секунд Гордон вспомнил про то, что пистолет теперь не висит на боку, а как автомат находится за спиной. Два точных выстрела укокошили мозгососа.
Но звук выстрелов привел в неистовое состояние трехглавого. Тот долбил своими клювами так, что обрушил таки участок трапа второго уровня, но зато стало ясно, что он не достает до третьего уровня. Буквально полметра оставалось между чудовищными клювами и трапом третьего уровня во время атаки. Гордон мстительно улыбнулся, и, не прячась, выбрался на трап. Затем он уселся и решил передохнуть на трапе.
Гордон достал «номер два» и «расчехлил» его. Из бывшего рукава он устроил перевязку. А пистолет решил нести в руке. Пришельцы пока не попадались.

Пикник и барбекю.

Перед самым постом запуска Гордону повстречались два Вертигонта. О да! Голый человек и две кровожадные твари. Эти твари опешили, увидев перед собой обнаженного человека, практически готового к поеданию. Этого замешательства хватило Гордону для того, чтобы вскинуть пистолет и точным выстрелом в глаз уложить одного. Пока второй Вертигонт собирался с силами, Гордон уложил его тремя выстрелами в голову.
Всё. Теперь у него оставалось два патрона и выдерга. Правда, перед ним теперь была заветная дверь поста запуска. Но она была заперта. На электронный замок! Всё! Всё напрасно! У Гордона опустились руки.
- Вот и что теперь прикажете делать?- спросил себя Гордон громогласно, и в сердцах швырнул выдергу.
И действительно. Пост запуска был устроен не хуже серьёзного бомбоубежища. Двадцать метров от ракеты. При старте стенам поста приходилось испытывать чудовищные нагрузки. Они были неоднократно опалены злым пламенем ракет и вновь покрашены. Вот так задачка. Пройти такое расстояние и оказаться в тупике? Теперь точно, весь запас удачи исчерпан. Гордон в расстроенных чувствах уселся спиной к злополучной двери. Нога продолжала сильно болеть.
Пока Гордон сидел в безысходном отупении, о себе решил напомнить желудок. Гордон попытался посчитать сколько же он не ел, но никак не получалось какой-то достойной цифры. Из-за провалов в забытье, никак не удавалось восстановить цепь событий полностью.
В тяжких думах, и в переживаниях по поводу пустой затеи с запуском ракеты, молодой ученый не сразу заметил несколько примечательных фактов. Это спустя какое-то время ему сначала почудилось, а потом он отчетливо понял, что откуда-то веет свежим воздухом. Гордон поднял голову и увидел тончайший лучик света, бьющий сквозь крышку ракетной шахты. Вот ведь, балбес! Ведь не смог сопоставить два факта. Первый – это ракета взлетает в космос и летит ЧЕРЕЗ ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО, ну в смысле, что он как-то забыл тот факт, что он под землей, а где-то над головой ещё существует голубое небо. И факт номер два – ракета всегда находится рядом с поверхностью, точнее шахта выходит на поверхность! Фриман вскочил на ноги, и, прихрамывая, но воодушевленный, отправился на поиски выхода наверх, к солнцу.
Довольно быстро выход нашелся. Тамбур, три двери, и Гордон на чистом воздухе. Небо окрашено последними, золотистыми искрами уходящей Авроры. Солнце встает, и раннее утро постепенно превращается в жаркое утро в пустыне. Однако пока ещё не улетучилась прохлада и не развеялась утренняя дымка. Воздух, напоённый ночными запахами, прощается с Гордоном, уступая место своему более зрелому собрату, утреннему зною. Гордон потянулся до хруста в суставах и широко разулыбался. Разве мог он не улыбаться в ответ такому радостному солнышку?
- Привет-привет-привет, золотое моё! Какая долгожданная встреча! Поцелуй меня крепко!
Гордон раскинул руки для объятий, а потом ещё раз огляделся. Грузовой двор военной базы. Бетонная стена по периметру. На стене колючая проволока, камеры, прожекторы. На дальней стене грузовые ворота. Ни души. Внутри периметра посажены несколько чахлых кустиков. Тишина. Благодать. Гордон ещё раз потянулся.
Солнышко так ласково грело белое тело ученого, что тот решил позагорать, и разлегся прямо перед  тамбуром. Наконец-то он согреется. Ну и солнечные и воздушные ванны… этого так давно не мог он себе позволить.… Всё дела… Дела.… От таких мыслей он опять разулыбался. Да, ё-моё, понимаешь ли, дела его держат. Гордон хохотал, похрюкивая.
Он валялся часа полтора, пока солнце не возбудилось на его наготу и не стало свои ласки превращать в пылкие объятия ревнивой любовницы. Грудь и плечи приятно покалывало. В животе бурчало от голода. Но в целом, в теле наблюдался необыкновенный радостный сумбур. Хотелось залезть на какую-нибудь гору, или прыгать через голову.
Вспомнилось, как он шесть лет назад ездил в Альпы. Тогда он познакомился с Лизхен и Магдой. Две белокурые богини из Европы были воодушевлены знакомством с американцем. Они необычайно весело проводили ночи напролет. А потом они научили его загорать на снегу. Тёплая погода и яркое солнце позволяли нежиться под открытым небом, не смотря на белый снег кругом. Сначала так страшно было снимать с себя комбинезон, а потом оказалось, что благодаря отражению солнечных лучей от белого снега загар получается необыкновенно ровным, и совсем не холодно.  И вот они втроём, обнаженные, как Адам и две Евы, часами торчали на солнце в уединенных местах, а затем ехали вниз на лыжах и бежали в свой домик проверять, правильно ли там Адам и Ева всё придумали.
Наконец Гордон собрался с мыслями и отправился на тщательное обследование периметра и всей территории грузового двора. Двери не открывались. Ясное дело. Их дистанционно открывал, ныне отсутствующий на своем рабочем месте, диспетчер. Зато от ворот было прекрасно видно, каких огромных размеров крышка над ракетной шахтой.
Внимание Гордона привлекла небольшая дверь на противоположной стороне двора. Ранее он её не заметил из-за изгиба стены. А теперь она его манила как Алису кроличья нора.
За ней находился пропускной пост, где лежал слегка мумифицировавшийся труп охранника. Примечательным было то, что охранник был убит из пистолета в голову. Выходит, что Ганновер и его подручные убивают несогласных или мешающих сотрудников.
Фриман, попросив прощения у убитого, забрал его обмундирование. Оно оказалось маловатым, но это не остановило молодого человека. Рукава рубашки он закатал, на длину штанов не стал обращать внимания, бронежилет подогнал под себя. Только ботинки никак не годились. Они были настолько малы, что о том, чтобы их носить и терпеть, не было никакой речи. Кевларовая каска. Две обоймы патронов. Дробовик и коробка патронов к нему. Что же, Педро Ласкез выручил Фримана необычайно. В столике у Ласкеза оказалась начатая коробка галет. И маленькая бутылочка минералки.
Дальше за КПП располагался такой же  грузовой двор. Там было такое же крылечко с тамбуром. А вот на месте крышки шахты красовался бетонный куб, с установленной на нём спутниковой антенной армейского образца. Вау! Похоже, что это и есть пункт спутниковой навигации. Подойдя ближе, Гордон увидел, как тщательно Ганновер защитил это сооружение.
За сто метров начиналось сплошное минирование. На расстоянии трёхсот метров валялись несколько трупов пришельцев. Они были сражены автоматическими лазерными пушками. О-го-го! Всё как в настоящих фантастических фильмах. Гордон присвистнул от удивления. Ну и что? Итогом его операции «Спутник» можно считать абсолютное фиаско. Пост запуска недоступен. Выдергой он его не откроет никогда. А к пункту спутниковой навигации ему даже не приблизиться,… увы.
Галеты только подстегнули голод. К тому же организму требовалось активное восстановление крови, а он уже два-три дня не ел ничего. Поэтому Гордон временно решил забыть про операцию «Спутник», и сосредоточиться на поиске еды и воды.
Был обследован каждый доступный сантиметр обоих грузовых дворов. Были опробованы все ворота и все доступные двери. Гордону удалось достичь тамбура возле пункта спутниковой навигации, но дальше тамбура продвинуться не удалось. Дверь была покорежена взрывом изнутри. Тогда Гордон отправился в коридор с КПП и решил его так же точно обследовать сантиметр за сантиметром.
Когда он передвигал труп Ласкеза, в глаза бросился кусочек пластиковой карты, зажатой в кулаке покойного. Гордон разжал палец за пальцем, и увидел электронный пропуск Ганновера! О-го-го! Ну, спасибо! Удача просто невероятная! Но Гордон не стал предаваться радостному празднованию, а продолжил тщательные поиски. И поиск вновь увенчался успехом. В электрощите лежал электронный пропуск электротехника Макса Шрама. Каким образом попал туда этот пропуск, было не ясно, да и не интересно. Но вот два пропуска давали уже серьезные шансы на удачу.
С обоими пропусками Гордон отправился обходить все доступные и недоступные помещения. В итоге он таки попал в бокс, где была расположена комната питания для персонала. Там в холодильнике нашлось много вкуснятины. В том числе и мясо глубокой заморозки в вакуумной упаковке.
Всё! К черту все эти поиски. Гордон сгреб в охапку все необходимые продукты и отправился во двор на пикник. Проходя мимо поста запуска, Гордон мимоходом проверил пропуск на двери поста. Дверь со смачным шипением открылась. Ура-А-А! Жизнь явно налаживалась.
Он вышел на солнышко, и довольно щурился на него несколько минут, со всей жратвой в руках. Теперь нужны были дрова.
Разбомбив обшивку стен КПП и сорвав дверь, Гордон получил в своё распоряжение отличные дрова. Фриман прихватил с собой из КПП металлический стул и антенну от разбитого радиоприёмника.
Всё было готово. Костёр горел. Его дым дразнил ноздри Фримана. Сил терпеть не было никаких. Но Гордон не позволял себе расслабиться.
Мясо получилось жестким, но при этом оно было необычайно вкусным. Казалось, что в жизни ничего более вкусного ему не доводилось есть. Пикник удался на славу. Душа и нервы Гордона пребывали в состоянии розового умиротворения. Он преспокойно завалился спать в тени.
Снилось детство. Яркое весеннее утро. Бабушка и дедушка подрезали яблони в саду. Весь мир вокруг был напоён ароматами весны. Кругом летали бабочки.
Затем приснилась Мэри в свадебном платье, и она согласно кивала Гордону и широко улыбалась своей обворожительной улыбкой. Гордон во сне знал точно, что теперь эта женщина будет его половинкой. Что Мэри родит ему детей, и что их ждет счастливая жизнь в маленьком домике на побережье.
Потом во сне Гордон ел вкуснейший арбуз и любовался закатом над необыкновенно красивой бухтой. Это была веранда их дома в Сан-Паулу. В бухте лениво покачивались на волнах белые лодочки. Вокруг пели цикады.
В конце концов, Гордон выплыл из сна абсолютно счастливым человеком. Вокруг торжествовало великолепие августовского вечера. На стенах двора лежали золотистые всполохи закатного солнца. Небо всё больше приобретало глубокую синеву. Гордону было лень шевелиться. И он лежал на спине и улыбался небу. Огромное как мир счастье переполняло его. Подумалось про спутники-шпионы... «Да плевать!»- был лаконичный ответ.
Так он пролежал, почти не меняя своё положение, до самых сумерек. В синем вине сумерек отправился не торопясь к КПП за очередной партией дров. Принеся дрова, он раздул свой костерок. Затем так же, не торопясь, он сходил к холодильнику. Заодно он притащил из столовой стул, и удобно уселся на нём. Так Гордон просидел у костра долго после полуночи. Смотрел на звёзды. Жевал поджаренные мясо и колбаски с хлебом. Пил минералку. Немного жалел о том, что нет чая. Ему так не хотелось, чтобы этот день кончался.
Однако в целях безопасности Гордон спать ушел в пост запуска.
Проснулся Гордон отдохнувшим и полным сил, но спешить особо было некуда, и на душе был АБСОЛЮТНЫЙ ВЫХОДНОЙ. Гордон прогулялся до холодильника и решил провести на улице столько времени, сколько сможет высидеть без дела. С продуктами в обеих руках он энергично открыл последнюю дверь и в нос ему ударил необыкновенный запах утра.
Небо ещё не просветлело, но его уже успел щедро раскрасить розовыми, золотыми и синими красками Великий Художник. Фриман широко улыбался небу в предвкушении встречи с Юной Авророй. Всё в нём вибрировало как перед первым свиданием.
Восторг сменился ледяным холодом ужаса и оцепенением, когда Гордон чуть опустил глаза и увидел его. О да! Этот пришелец уже разворачивался в направлении звука скрипнувшей двери. Он был не такой как все предыдущие. Здоровый, черный, похожий на древнего рыцаря в латах. Метров четырёх в высоту. Из груди, как и у Вертигонта, у этого торчала «Куринная лапа».
Гордон выронил продукты и судорожно нащупывал рукой дверь. Когда Гордон услышал высокий металлический звон-жужжание, то только тогда обратил внимание на оранжевые искры, летящие из поднятой лапы монстра. Времени на раздумыванья не осталось. Гордон шмыгнул в тамбур, и закрывал тяжеленную внутреннюю дверь, когда в оставшуюся щелку влетела эта самая звенящая искра. Вместе со звуком вакуумного запора Гордон почувствовал, как раскаленноё жгучее пламя воткнулось в бедро. От боли свело весь бок. Фриман рухнул на бетонный пол.
Прибывая в полном сознании, он ничего не мог с собой сделать. Левая рука горела, и кроме этого Гордон больше ничего не чувствовал. И тут он услышал тупые удары в дверь тамбура. Они были такой чудовищной силы, что казалось, снарядами обстреливают из пушки несчастную железяку.
Чудовищная пытка. Скулы свело от боли и напряжения. Гордон переживал каждую секунду своей боли, но никак не мог потерять сознание. Наоборот, он всё отчетливо осознавал и чувствовал. Поутихла боль в руке, но вернулась боль в боку. Ослабела эта боль, но стала пульсировать и гореть адским пламенем рана в бедре. Он был, как законсервирован, наедине со своей болью. Сколько он так провалялся, оставалось загадкой. Время текло обжигающей неравномерной лавой. И сколько Фриману предстояло ещё корчиться от боли - было неизвестно. Но было ясно одно, помочь он себе никак не сможет. Он по-прежнему оставался обездвиженным, наедине с самим собой и этой свирепой болью.
Постепенно он стал чувствовать, что боль уходит. Но ей на смену приходит ватность и бесчувственность. В горле, а затем во рту появилась знакомая горечь, которая теперь была ещё и сладко-соленой. Гордону удалось скосить глаз на пол, где он увидел растекающуюся лужу пенистой крови. И тогда, в душевной одеревенелости, зашевелился червь паники. Горлом шла кровь, и это никак не вязалось с представлениями о жизни. Гордон понял, что старуха с косой уже стоит над ним. Однако Гордону эта мысль не понравилась настолько, что ему захотелось закрыть лицо руками и заплакать.
Попробовал заорать, но добился того, что горлом пошли пузыри, и кровь попала в дыхательные пути. Там началось ужасное жжение. Гордон мучительно пытался откашляться. В глазах с каждым приступом кашля становилось всё темнее. Однако общее состояние несколько изменилось. Гордон почувствовал покалывание и жжение на губах. Затем он смог почувствовать свои щеки. Мелькнула мысль, что его может спасти движение. Именно движение лицевых мускулов во время кашля позволило почувствовать губы и щеки.
Гордон начал мимическую гимнастику. Сначала просто пробовал улыбаться. Вскоре у него уже получались и самые ужасные рожи с участием практически всех мускулов лица. Он даже почувствовал свой язык. Челюсть начала двигаться. Теперь Фриман знал, чем он может себя занять на ближайшие часы, а может дни и недели. Тут уж как повезёт...
Однако, когда Фриман смог слегка поворачивать голову, его силы иссякли. Он лежал, слегка повернув голову вверх, и наблюдал за светлой нитяной полоской неба в крышке стартовой шахты. Затем он прикрыл глаза, и провалился в черноту сна.
Проснулся неожиданно и с тянущим тяжелым чувством безысходности. Сначала он не сообразил что с ним, и начал дергаться. Ему показалось, что его спеленали по рукам и ногам. А значит, что он либо в доме умалишенных, либо в плену. Заорал, чтобы к нему привели кого-нибудь, но получилось только бульканье, и во рту появилась знакомая сладко-соленая горечь. И только тогда он всё вспомнил. И в первый момент в голове мелькнула спасительная мысль, что всё это только сон. В жизни так быть не может! Кровь снова попала в дыхательные пути, и со спасительной мыслью пришлось расстаться.
Оказывается, что пока Гордон дремал, вся одеревенелость вернулась. И ещё над Землей сейчас царила ночь, ибо в щель в крышке не было видно неба. И он снова начал лицевую гимнастику.
На этот раз головой поворачивать Гордон смог гораздо быстрее. А ещё через какое-то время ему удалось поднести к лицу бесчувственные грязные руки. К этому моменту в голове созрел вполне приемлемый план. Он решил на бесчувственных руках начать ползти в пищеблок. Там есть вода. Она поможет вывести эту гадость из организма. И там есть аптечка. Абсорбенты должны ускорить детоксикацию организма. Но сначала предстояло перевернуться на живот.
Когда Гордон добрался до пищеблока, он уже мог передвигаться на карачках. Состояние организма было ужасающее. Горлом продолжала идти пенящаяся кровь. Уши заложило как при перепаде давления. Печень словно когтями рвал неизвестный зверь. Периодически тошнило. В горле стучало сердце. Первым делом Гордон добрался до холодильника. Он сунул голову вовнутрь, и бесконечно долго там её держал. Стало немного полегче. Затем он достал непослушными руками бутылочку минералки. Кое-как её открыл и выпил, практически не отрываясь и не переводя дух.
Лежа на спине, и смотря в потолок, Гордон почувствовал, что что-то тёплое потекло по бедру. Потрогал рукой, но ватные пальцы ничего не почувствовали.
С огромным трудом Гордон сел, привалившись спиной к стенке. Там где он почувствовал тепло, на полу красовалось огромное мокрое пятно: «О да… Гордон, ты описался!... Как тебе не стыдно?» Он потянулся и достал из холодильника ещё одну бутылку с водой. А вскоре ещё одну. Состояние менялось к лучшему. Медленно, но и этого было вполне достаточно для радости. Гордон флегматично помахал непослушной рукой воображаемой смерти, и улыбнулся.
Однако сидеть на месте было нельзя. Гордон отправился в туалет. Сначала на карачках. Добравшись до ближайшего стола, Гордон кое-как встал на ватные ноги. Сделал несколько шагов. Упал. И дальше снова передвигался на карачках. При каждом удобном случае Гордон поднимался на ноги, делал максимальное количество шагов и медленно опускался на пол.
В туалете Гордон выяснил, что он не только описался. И что во всём этом присутствовала изрядная доля крови. Но был ещё один примечательный факт. Раны было две. В бедре и в боку. «Звенящая стрела» по-прежнему торчала под кожей правого бока.  Гордон жестоко удалил инородное тело с кусочком кожи. Спасло от болевого шока только общее онемение тела. В бедре рана была сквозная и уже достаточно прилично подсохла.
Всю одежду Гордон брезгливо выбросил в мусорное ведро. И остался в забавном костюме Адама без фигового листочка. Правда этот наряд был украшен ремнём, на котором висела кобура с пистолетом. Гордон грустно улыбнулся и принялся отмываться от крови и экскрементов.
Пока молодой человек мылся, его общее состояние значительно улучшилось. Видимо, вынутая стрела постоянно отравляла Фримана. Когда Гордон возвращался в пищеблок, его состояние можно было сравнить со сносным. Конечно же, кровоточили раны. Конечно же, ноги оставались немного ватными и подгибались предательски. Конечно же, подташнивало. Но всю дорогу обратно Гордон преодолел на своих двоих. И это было невероятно радостно.
Гордон приволок с собой аптечку из пункта запуска. Достал из холодильника всю воду и принялся лечить себя. Обработал перекисью и заклеил раны. Впихнул в себя, сколько смог абсорбентов. Постарался выпить всю воду. Подождав час, Гордон выпил мочегонного.… Через несколько часов он почувствовал себя настолько хорошо, что решил погулять по коридорам для того, чтобы развлечься. После прогулки Гордон попил водички и лёг спать.
На утро состояние было прекрасным, за исключением невероятной слабости. Вставать не хотелось. Да и сил особо не было. Гордон сходил в пищеблок за водой и кое-какой едой и устроился прямо на площадке, там, откуда была видна полоска неба. Он ел, дремал, наблюдал за небом и размышлял.
А подумать было о чем. Например, что делать с этим монстром снаружи? И как добраться до пункта спутниковой навигации? Теперь, когда за операцию «Спутник» была пролита его кровь, Гордон не собирался отступать. Если так можно выразиться, теперь это было его кровным делом.
Из-за того, что двор был забетонирован, люди Ганновера не смогли спрятать мины в грунт. Зато они их закрепили к бетону. И именно это давало шанс разминировать проход до пункта. Можно просто кидать на мины какие-нибудь камни или куски дерева. Худо или бедно, но с разминированием ситуация была ясна. Только вот как нейтрализовать лазерные турели? Эти массивные бочки, состоящие почти из одной брони, были вооружены, и патроны у них не могли закончиться. Эти пушки работали от электроэнергии. Был шанс, что они запитаны от сети пункта, но что было вероятнее, они имели собственный, автономный источник энергии. И их отрубить от энергии не представлялось возможным. Но они ведь должны как-то отключаться и управляться! Это ведь не одноразовое изделие! Гордон решил не форсировать события. Решение могло придти само, но несколько позже. Необходимо было только подождать.
Хуже дела обстояли только с монстром. Эта тварь и его отравленные управляемые стрелы наводили на Гордона настоящую панику. Две стрелы практически убили его. А что если три? Да какое там «а что если»! Труп из Гордона будет! И точка!
А как его убить? И чем его убить? Эта скотина не только здоровая и подвижная. Так ещё и вооружена, так что мама просто радовалась бы.… А что стоит его броня. Наверняка супер-пупер. Не чета нашим бронежилетам. Взрывчатка? Ну, может быть взрывчатка помогла бы, если бы эта тварь подошла к взрывпакету, а Гордону всё хорошо было бы видно, и он мог бы подорвать взрывпакет. Но для закладки взрывпакета предстояло выйти за спасительную железную дверь. А это практически верная смерть! Что же делать?
Вот если бы его вывести на лазерную пушку. И она его захватила бы, то тогда, наверное, что-то могло бы получиться.… С этими мыслями Гордон и уснул.
Проснулся он с устойчивым ощущением, что напряженно продумал всю ночь, но решение проблемы так и не появилось. Гордон решил ещё немного подумать лежа. А вдруг решение сейчас придёт и его останется только зафиксировать? Ну и кое-что появилось.
Если смазать дверь смазкой и исключить скрежет, то возможно получится проскочить незамеченным. А там можно попробовать действовать по ситуации. Фриман отправился на поиски смазки. Однако достаточно скоро голод вернул его к действительности. Гордон бросил поиски, тем более что он даже не представлял где искать эту смазку и как она выглядит.
В задумчивости он открыл холодильник. Набрал разных продуктов и уселся за ближайший стол. Намазал хлеб маслом и джемом. Так! Масло! Гордон схватил кусок масла рукой. Подержал и положил обратно. Рука, конечно же, стала скользкой. Ну... Вот! Можно ведь и сливочным маслом смазать дверь! Гордон расхохотался. Мысль была настолько непривычна и революционна. Надо же. Всё так просто. Кусочек сливочного масла и дверь скрипеть не будет! И не надо искать пресловутую «смазку»!
С растопленным маслом в одноразовом стаканчике Гордон подошел к двери. Теперь необходимо было решиться на столь смертельный шаг, как открытие двери. Он вдохнул и толкнул дверь. Не сильно, только что бы появилась щель маленькая щель наружу.
Он как мог прислушивался и всматривался в утренний сумрак. Оказывается, было так рано, что солнце ещё и не думало золотить восход. Была только серая хмарь.
Гордон ещё чуток приоткрыл дверь. Она пока ещё не скрипела. Гордон пальцем, смоченным в масле, помазал шарнир. И потянул дверь на себя. Затем снова приоткрыл и смазал. Таким образом, он смог открывать и закрывать дверь совершенно беззвучно. Параллельно выяснилось, что двор пуст, и чудище исчезло. Гордон удивленно хмыкнул и отправился перекусить...

I’ll be back!
Что же… Гордону было чем гордиться! Пункт запуска теперь полностью функционировал. Фриману удалось без вахтенного журнала и без инструкций, уничтоженных Ганновером, восстановить программную оболочку центрального компьютера. Удалось все десять сопряженных машин правильно настроить, точнее, найти и запустить команду отладки. Удалось то же самое проделать с управляющими компьютерами на пункте спутниковой навигации. Там это было легче. Установочный диск забыли при эвакуации прямо в дисководе. Гордону понадобилось три дня на восстановление нормальной работы насосов по подаче сжиженного кислорода и ракетного топлива. Он смог достать из-под лестницы свой рюкзак, в котором была взрывчатка. Он смог добраться до своего Костюма и вместе с ним вновь добраться наверх. К тому же, Гордон уложился в весьма сжатые сроки и всё успел сделать ко дню оптимального запуска! Если бы он не успел, пришлось бы ждать ещё 10 дней.
Пока насосы закачивали ракетное топливо и кислород в огромную тушу ракеты-носителя, Фриман внимательно изучал по строительным схемам свой обратный путь к порталу. Внизу, под тем местом, где сейчас красовался «@&^^%- необыкновенный», находился коллектор, через который можно было попасть в реакторный зал, минуя все эти приключения на этажах.
Заправка ракеты успешно закончилась. Гордон установил все три пусковых ключа в позицию «ON» и запустил в системе обратный отсчет до старта. На окна с невероятно толстым кварцевым стеклом стали опускаться бронированные ставни, в которых были смотровые щели с поляризаторами.
До старта оставалось 46 секунд, когда Гордон увидел долговязого человека в сером костюме и с кейсом в руке. В бойницу ставен было прекрасно видно, как это чучело преспокойно себе стоит на площадке у самых перил и, как ни в чем не бывало, смотрит на ракету, находящуюся ниже. Гордон замер от такого поворота событий. Затем он сорвался с места и начал махать в бойницу руками и кричать: «Придурок! Живо убирайся оттуда!» За несколько секунд он сорвал себе голос, хотя прекрасно понимал, что дверь закрыта на вакуумный запор, что это чудо не успеет куда-либо убежать за оставшееся время. И вообще, откуда он здесь взялся?
Человек будто бы услышал ученого, и подошел к бойнице. Прильнув лицом к бойнице, он внимательно вглядывался. Такое впечатление, что он прильнул к витрине магазина. Гордон снова ожесточенно замахал руками. Человек в ответ приветственно помахал рукой и широко улыбнулся Гордону, как старому другу, и машинально потрогал узел прекрасно завязанного галстука. В ответ Гордон только и смог повертеть пальцем у виска. Человек же спокойно повернулся и отправился куда-то в сторону тамбура. До запуска оставалось 17 секунд, и уже какое-то время металлический голос отсчитывал каждую секунду. Когда Гордон бросил последний взгляд в спину неторопливо уходящего уже покойника, то поймал себя на мысли, что он знает этого человека по походке. Или, во всяком случае, видит уже не в первый раз.
-Десять!
-Девять!
-Восемь!
-Семь!
-Шесть!
-Пять!- Отсчитывало бездушное устройство. Гордон решительно выкинул всё ненужное из головы. Теперь он уже ничего не сможет изменить. Он сосредоточился на запуске.
-Два!
-Один!
-Пуск!
За доли секунды до команды «Пуск!», Гордон успел нажать красную кнопку, подтверждающую запуск. И понял, что ничего не происходит.… Неужели провал? Что не сработало? Почему в системах не было сообщений о сбоях? Эти мысли роились в голове, а Гордон не осознавал, что он уже видит оранжевые сполохи, вырывающиеся из шахты. Неужели банальный пожар оборудования? Тогда всё насмарку! В подтверждение этих мыслей из шахты повалил черный дым. У Гордона опустились руки. И тут он почувствовал, как качнулся пол. И практически без перехода задрожал мелкой дрожью. Пол заходил ходуном вместе с мощнейшим рёвом трёх миллионов ураганов и пятисот тысяч ведьм! Гордону пришлось схватиться за специальные поручни.
В бойницах показалась самая верхняя часть ракеты. Она медленно, как в замедленной съемке выезжала из глубины шахты. Однако эта медленность была обманчивой. Уже через доли секунды ракета двигалась невероятно быстро. Вой перешел в чудовищный грохот. Уши давно были заложены, но грохот ощущался всеми внутренними органами и зубами. Само по себе переживание было невероятным. В какой-то момент за бойницами вспыхнуло солнце. Поляризаторы мгновенно среагировали и защитили глаза от ожога сетчатки.
Ставни начали медленно подниматься. Было заметно, как они раскалены и слегка мерцают в полумраке. Зато трапы и площадки, находящиеся внутри шахты светились малиновым светом. Гордон удивленно покачал головой. Над дверью светился таймер, показывающий, что до выхода из поста запуска осталось четыре минуты.
Гордона пробил холодный пот. До выхода ракеты из атмосферы осталось чуть больше шести минут. Затем ещё через пять минут спутники выйдут на орбиту. И в этот момент Гордон должен будет уже дать команду на развертывание группировки спутников со всеми координатами и поправками. Иначе они как овечки разбредутся по ближайшему космосу! А до тех компьютеров ещё надо успеть добежать. А тут он теряет целых четыре минуты!!! Боже! Помоги всем нам! Неужели все усилия даром?
В положенное время дверь со смачным чмоком открылась наружу и выпустила молодого ученого. Гордон, навьюченный рюкзаком и оружием, бросился к тамбуру. Защитный колпак защищал голову от всяческих неожиданностей. Фриман успел отметить, что абсолютно вся краска в шахте выгорела, и в этот раз её восстанавливать некому.
Когда он выскочил на улицу, то на том же месте стоял второй «Шевалье». Блин! Откуда они берутся? Первый-то монстр самостоятельно погиб на минном поле, несколько облегчив Гордону задачу. Гордон не останавливаясь, юркнул в дверь, ведущую к пункту спутниковой навигации. Вслед полетели «звенящие стрелы». Гордон успел захлопнуть за собой стальную дверь и успел её запереть на запор. Стрелы воткнулись в пятимиллиметровый стальной лист и  теперь их кончики торчали со стороны Гордона. Фриман помчал дальше, как испуганный заяц. На полпути к противоположной калитке, Гордон услышал чудовищные удары в дверь. Времени на размышления по-прежнему не было.
Гордон взлетел шальным ветром на крылечко пункта спутниковой навигации, включил турели, и заперся в помещении. И только запор лязгнул, как снаружи заработали в бешеном темпе обе турели. Гордон, сбросив весь груз, метнулся к пульту управления. Оставалось каких-то несчастных тридцать две секунды до команды развертывания. Чудовищно мало! Гордон сорвал с себя защитные перчатки и начал вводить данные. Он нажал клавишу «Enter» и система потребовала запустить развертывание. Гордон ещё раз нажал «Enter», и только потом перевёл дыхание. На мониторах выстроились траектории постановки спутников на пикеты. Пальцы Гордона дрожали от перенапряжения. По носу катилась капля пота. Он её нервно смахнул, не отрываясь от мониторов.
Спутники, один за другим, встали на «домашние» пикеты. И начался процесс выставления спутников на «гостевых» пикетах. Через полчаса всё закончилось. Гордон прикрыл глаза. Сидел и наслаждался мерным гудением компьютеров. Турели молчали. Постепенно проходила дрожь в руках и отступала суета. От всего этого Гордона клонило в сон. Он не стал себе отказывать в таком удовольствии. Откинул спинку кресла и прикрыл глаза. Однако он так и не смог уснуть. Просто пребывал неопределённо долго на грани сна и яви, ощущая каждой клеточкой своего тела безмерный покой.
Но прошло какое-то время, и он встал, потянулся до хруста в суставах, и отправился посмотреть, что творится за дверью. А там синее небо постепенно затягивала какая-то хмарь, и начинало моросить водяной пылью. Второй «шевалье» валялся неподалёку от первого. Практически точно так же порезанный лазером, и также подорвавшийся на двух минах одновременно. Гордон довольно похлопал по тёплой броне башенки и отправился вовнутрь, собирать вещи.
Фриман стоял практически на пороге, когда увидел своё отражение в стеклянной дверце гигантского серверного шкафа. Универсальный защитный костюм весь был покрыт тёмными пятнами непонятного происхождения. Наколенники и налокотники снова болтались лохмотьями. Затем его взгляд остановился на лице отражения. Длинная борода, резкие черты лица, тяжелый взгляд исподлобья. Даже поза выдавала теперь в нём хищника. Гордон упорно гнал от себя эту мысль, но ничего не мог с собой поделать. Да! Он понравился себе! Настоящий, суровый мужчина. Для усиления эффекта Гордон оттопырил нижнюю челюсть, закинул дробовик стволом на плечо, расставил ноги пошире, и произнес риторическую фразу: «I’ll be back!», при этом делая свой голос как можно более механическим. Повернулся от стекла и не торопясь, походкой Терминатора, направился на улицу.
Уже к следующему обеду, благодаря коллектору, он вышел в турбинный зал.
Здесь всё говорило о том, что Кляйнер не тратил время даром. Видать, Айзек лишил главный насос общества лома, и вода была откачана. Турбины равномерно гудели. Всюду горел ровный яркий свет. Гордон двинулся на поиски Кляйнера. Док копался в высоковольтном щитке.
«I am cоme back!»- сказал Гордон, приняв позу Терминатора. Кляйнер резко обернулся и пристально посмотрел исподлобья.
- Похож! Чертовски похож! Пойдем, чаю попьем, с дороги, поди, ой как хочется. Заодно расскажешь о своих приключениях за последние двадцать семь дней.
- Что??? За сколько???
- За двадцать семь, уже ноябрь на исходе! А что? Тебе показалось, что ты только вышел прогуляться?
 
Белое безмолвие.

После двухчасового рассказа Кляйнер только и смог вымолвить:
- Ну, знаешь ли, Гордон! Такое под силу только Терминатору было. Ты что, из железа сделан что ли? Когда ни на четвертый, ни на пятый, ни на десятый день я не дождался тебя, я стал готовить себя к мысли, что больше живым мне тебя увидеть не суждено. Но позавчера я почувствовал знакомый толчок, и понял, что ты им там всем показал «Кузькину мать».
; Док! Что это такое «кужкинаймать»?
После рассказа Кляйнера про  «Кузькину мать» Гордон почувствовал себя ребёнком. Они с учителем наржались так, что скулы и животы болели. Да, весёлым, видать был Никита «Кукурузный», хоть и шутил страшными вещами. Однако стоило набраться сил перед завтрашним мероприятием. И ученые мало-помалу уснули в прекрасном расположении духа.
«Гордон возвращался на Землю. Он летел один в огромном чреве грузового корабля класса «Джабгдва ай2». Герметичный сухогруз, предназначенный для переброски десантных экспедиций на расстояния до двух световых лет, или как говорят Шамардиги: «На расстояние плевка». Огромное, чудовищное сооружение инопланетной цивилизации было украдено Гордоном прямо из-под носа таможенников и было перепрограммировано для полёта к Земле переносным подобием компьютера.  Это устройство не нуждалось в каких-либо проводах или других контактах. Оно легко соединялось с любым типом вычислительных устройств на просторах всех галактик и программировало их под свои потребности. Требовалось только запрограммировать это устройство. Что любезно и проделали  Шамардигские пираты для Гордона...
Теперь, когда полуторагодовалый путь домой, это одиночное заключение в чреве гигантского чужепланетного корабля заканчивалось, Гордон никак не мог найти себе место. Он точно знал, что из-за искривлений пространства и сверхсветовых скоростей он может попасть на родную планету с точность плюс-минус тысяча лет от того момента, как её покинул. И если путь за скальпами кровожадных инопланетян длился считанные минуты, то такую же обратную дорогу он не мог себе позволить. Ему пришлось уничтожить оба портала. Отрезать себе путь домой во имя исключения повторного вторжения. И только годы скитания по галактикам, невероятные приключения, и самые сказочные знакомства позволили ему вернуться.  «Плюс-минус тысяча лет» была «небольшой платой» за возвращение.
Теперь, когда оставались считанные минуты до начала околоземного маневрирования, Гордон не находил себе места. Искусанные губы уже болели. И ноги от ходьбы по десантным ангарам болели. Но сил смиренно сидеть никаких не было. Он просто выл от волнения. Что его ждет? На встречу с родными, близкими, знакомыми, и Мэри, он уже не надеялся... Но что его ждет впереди? Светлое будущее? Мрачное прошлое? Настоящее? С одной стороны было уже всё равно. С другой... бесило отсутствие возможности повлиять на этот процесс и новое отсутствие выбора...
Фриман почувствовал начало манёвра. Искусственная гравитация изменилась. Таким образом «автоматика» ограничивала передвижения десантников и грузов. Гордон просто лёг на пол. Затем чудовищную тушу корабля начало трясти в атмосфере.
Не прошло и двух часов, как Гордон смог выбраться на свет божий. Он спустился по джаддовой верёвке из мусорного люка, не открывая огромных десантных доков...
Первое свидание со своей возлюбленной планетой Фриман, уже не молодой, не смог бы забыть никогда. Ещё бы... Возвращение Одиссея на Итаку было менее красивым и менее ожидаемым...
Красавица Земля встречала своего сына стыдливым розовым румянцем. Бледно-голубое небо розовело в сторону заката. Солнца уже не было. И всюду струился янтарный вечерний воздух. Гордон вдохнул полной грудью... и ничего не почувствовал. Ни запаха листвы, ни ароматов хоть какого-нибудь времени года. Он нерешительно перевёл взгляд от небес ниже горизонта.
Кругом стоял безмолвный белоснежный лес. Скорее всего, Канада или Россия. Все деревья были объяты кружевом снегов и инея. Житель южного штата США, он такое видел когда-то только в передачах «Национальная География». По идее, вокруг должен стоять мороз... Но его кожа не ощущала холода или тепла. Гордон прислушался. Ни звука... Ни шороха... Гордон вновь вдохнул полной грудью... Вдруг в носу запершило, и он чихнул. Эхо вернулось только от космолёта. Зато картина вокруг стала меняться. Контуры деревьев потеряли чёткость. В недоумении пожилой человек оглядывался вокруг. Что происходит? Но вопрос задать было некому... Прошли томительные секунды... И Гордон понял что происходит. Деревья оказались сожжены инварным излучением двигателей космолёта. Его пираты об этом предупреждали. Корабли такого класса не стартуют с планет. Точнее они стартуют и садятся только на захватываемые планеты. При посадке инварное излучение обеспечивает свободный плацдарм, сжигая в доли секунды всю органику на многие километры вокруг. А при старте обеспечивает стерилизованный тыл.
До горизонта вокруг, куда только хватало взгляда, картина мира медленно и неотвратимо менялась. Красивейший ландшафт стремительно превращался в неестественную пустыню. Пепел деревьев медленно опадал.
Гордон проснулся. Пора было собираться в дальнюю дорогу.

Поехали!

Теперь всё было готово к «вторжению». Гордон помахал рукой Айзеку Кляйнеру. Тот был на месте диспетчера. Турбины выли на полную мощность, вырабатывая электроэнергию. Все коридоры и залы сверкали огнями как на День Независимости. Спутники координировали расположение обоих ворот в пространстве. Оставалось только нажать кнопку и откроется портал. Гордона била мелкая дрожь. Что его ждет? Чем всё закончится? Впереди только неизвестность!
Затем он «увидел» «кружевной лес», Стало несколько жутко... А вдруг сон вещий?
В голове завертелась некогда популярная композиция немецкой группы «Раммштайн»... И перед внутренним взором Гордона замаршировали маленькие муравьи. Когда он вспомнил про страйдеров, муравьи благополучно уже разделывались со страшными жуками!
Гордон сжал кулаки и кивнул Кляйнеру. Тот нажал кнопку и между консолями портала появился желтый шар перехода. Уши привычно заложило. Вроде как под водой находишься. Какой-то шорох и шелест. Но все громкие звуки усиливаются, и даже слышно как Кляйнер стучит клавишами, вводя поправки с консоли. Шар из ярко-желтой горошины стремительно превратился в футбольный мяч и продолжал увеличиваться. Его окраска превратилась в переливающуюся радужную, с преобладанием золотистых тонов. Зрелище завораживало. В привычный шелест в ушах вплелась премерзкая, высокая нота, которая как ногтем царапала уши. Кляйнер сказал, что это из-за высокой мощности потока. Надо терпеть. Наконец, к порталу стал выдвигаться грузовой мостик. Гордон поудобнее перехватил второй ранец с батареями и дыхательной смесью. Наконец уши немного отложило и появилось ощущение сквозняка. По всему телу волоски встали дыбом, даже в носу. Было невероятно щекотно, и кожа зудела, но опять нужно было терпеть. Оставалось ждать считанные секунды до открытия прохода.
«Только не отключайся, только не отключайся!»- думал про себя Гордон. И тут его как будто ударило штормовым бризом. «Ничего себе мощность!»- внутренне ликовал Фриман. «Поехали!». Перекреститься он не мог, руки были заняты. Пришлось поставить поклажу на пол и перекреститься.
О-го-го! Его опередили! Из портала вылетела черная тварь, похожая на беса. У неё не было крыльев, но она стремительно взмыла к потолку и, хлопнув в ладоши, послала Гордону «гостинец». Светящийся шар полетел к человеку. Тут Гордон увидел, что пока он любовался зрелищем, из портала вылетели ещё пять тварей. Они начали беспорядочно аплодировать и во все стороны полетели «гостинцы». И тут Гордон получил удар. Да, он совсем забыл про первый «гостинец». А тот наконец-то достиг цели. У Гордона загудело в голове. Появилась тошнота и невероятная ломота в конечностях. Костюм сигналил о поражении «неизвестным фактором». Гордон бросил на пол ранец и выхватил МАГНУМ, увернулся от ещё двух таких штуковин, и выстрелил в беса. Тот кувырком полетел вниз и сгорел на озонирующих щупах одной из консолей. Кстати, только теперь Гордон увидел, что у тварей была какая-то фигня вокруг головы, похожая на нимб святых. Точь-в-точь, как на русских иконах. Этакий желтый блин.
А бесы продолжали валить из портала. Их становилось всё больше. Они роились под потолком как мухи и во все стороны отправляли свои «гостинцы». Гордон заметил, как один из бесов спланировал к диспетчерскому мостику и начал обстреливать Кляйнера. Ученый неумело пытался отстреливаться подаренным Гордоном пистолетом, и уворачивался от «гостинцев». Фриман прицелился и снял этого гада одним выстрелом. И тут он услышал:
- Гордон! В портал живо! Я его закрою! Иначе они налетят ещё больше! Быстро в портал! БЫСТРО! Да шевели же ногами, ублюдок!
Гордон закрыл прозрачный колпак, снова перекрестился, подхватил ранец и побежал к переливающемуся шару портала. В этот момент он вспомнил что «Поехали!» облетело весь мир ещё в 1961 году. А потом в такой же апрельский день родился он. И эта фраза принадлежала первому русскому космонавту по фамилии Гагарин. Вот такая ирония судьбы. Но все это пролетело перед внутренним взором как легкий ментоловый ветерок. Зато теперь Гордон Фриман легко во всю глотку орал «Поехали!», и был бесшабашно весел.
С края мостика пришлось прыгнуть в эпицентр портала, в последний момент оказалось, что он расположен далековато. Сразу же наступила отвратительная круговерть, которая сопровождалась невообразимой какофонией звуков, заложенностью ушей и носа, зудом по всему телу. Но двинуться не было никакой возможности. Он был как мошка в янтаре. От этого всего Гордону показалось, что именно таким и должен быть ад, если он существует.




Конец.









06 июля 2008 г.