«Звенят медали… Алые гвоздики –
На мрамор Памяти от всех живых.
И русское извечное «Простите…»
На склоне, в Храме Всех Святых…
Минута длится… В слезы верить…
И жизнь, как Покаяние - длинна!
А Подвиг Ваш, конечно не измерить,
Все потому, что Родина - Одна!»
(автор Сергей Щеглов)
Советский биплан У-2, пилотируемый летчиком Лященко на высоте в тысячу метров, казалось, словно зависал неподвижно в хмуром январском небе Сталинграда. Через мощный громкоговоритель штурман слегка охрипшим голосом зачитывал ультиматум окруженным немецким войскам: «Achtung! Achtung! Durch die bei Stalingrad eingeschlossenen deutschen soldaten und offiziere ...»
С земли открывался шквальный огонь и юркий самолетик уходил из зоны обстрела, чтобы через 15 минут повторить в другом месте то же самое…
Кто-то из стрелявших немецких солдат верил в то, что придет помощь, кто-то страшился расправы в русском плену, кто-то просто боялся нарушить приказ…
Несмотря ни на что в котле не переставала работать система поддержания дисциплины. Расстреливали за трусость, дезертирство, за кражу продовольствия и мародерство. Окруженные все еще оставались армией.
Отрывок из письма от 31 декабря 1942 одного из немецких солдат своей семье в Берлин:
«Сейчас канун Нового года, а когда я думаю о доме, у меня сердце разрывается. Здесь все плохо и безнадежно. Уже четыре дня я не ел хлеба и живу только на супе в обед, а утром и вечером глоток кофе... Всюду голод, холод, вши и грязь. Днем и ночью нас бомбят советские летчики, почти не прекращается артиллерийский огонь. Если в ближайшее время не произойдет чудо, я погибну, мне очень плохо... Иногда я молюсь, иногда думаю о своей судьбе. Все представляется мне бессмысленным и бесцельным. Когда и как придет избавление? И что это будут — смерть от бомбы или от снаряда? Или же болезнь?
Такие вопросы занимают нас постоянно... Как может все это вынести человек? Или все эти страдания — наказание Божье? Мои дорогие, я не должен был вам этого писать, но мое терпение кончилось, я растерял и юмор, и мужество, я разучился смеяться. Мы здесь все такие — клубок дрожащих нервов, все живут как в лихорадке. Если из-за этого письма я предстану перед трибуналом и меня расстреляют, то для моего измученного тела это будет избавлением от страданий…»
Операция под кодовым названием «Кольцо» началась 10 января 1943 года с мощной артиллерийской подготовки советских батарей. Окруженные контролировали достаточно большую территорию в радиусе 40-60 километров. Немцев гнали на восток к Волге и Сталинграду.
Через четыре дня с начала операции «Кольцо» немцы оставили главный свой аэродром Питомник и ко многим пришло сознание катастрофы. За место в воздушном транспорте, производящем эвакуацию из заснежено-морозного русского ада, хваленные немецкие вояки попросту дрались с диким безумием. В итоге из этой «преисподней» улетали не раненые, не самые богатые, а самые сильные.
21 января немцы оставили и аэродром Гумрак. Последние порции продовольствия и боеприпасов сбрасывали уже парашютами. Все больше солдат впадали в апатию. Они как крысы прятались в развалинах, напялив на себя все, что хоть немного могло спасти от холода и оживлялись лишь тогда, когда слышали гул пролетающих транспортных самолетов. Их мысли занимала только еда. Последними позициями армии Паулюса стали заснеженные развалины Сталинграда. В конце января фельдмаршал обратился к Гитлеру с донесением, в конце которого он подчеркнул: «Чтобы спасти жизни тех, кто еще остался, армия просит разрешения на немедленную капитуляцию…» Фюрер был непреклонен: «Капитуляцию запрещаю! Армия удерживает свои позиции до последнего солдата и до последнего патрона».
Вскоре котел был разорван советскими войсками на две части: южную – зажатую в центральной части города и северную – в районе заводов. Штаб Паулюса находился в южной части и предпочитающий комфорт всему остальному командующий, не счел нужным отказываться от плена. Он сдался утром 31 января вместе со своим штабом. Северная часть разорванного котла с оставшейся группировкой под командованием генерала Штреккера продолжала сопротивление. Однако, после мощного огневого удара советской артиллерии 2 февраля 1943г. сложила оружие и она.
***
Но до описываемых выше событий предстояло еще долгих три месяца боев и лишений защитников многострадального города на Волге.
Итак, в первой части мы остановились на событиях, происходящих в октябре 1942 года.
К концу октября советские солдаты, глядя на пленных немцев, заметили, что те в большей массе своей перестали бриться и мыться. Отчасти сказывался недостаток воды. А ведь до Сталинграда немецкий солдат со вшами был большой редкостью. Бороться с паразитами немцев учили русские перебежчики Хиви. Они закапывали «завшивленную» одежду в землю, оставив на поверхности только ее край. Вши устремлялись наружу, где их и уничтожали огнем.
Напротив, в советских частях именно в эти тяжелые дни выглядеть неопрятным – стало дурным тоном. Вне зависимости от тяжести боев каждый солдат шел раз в неделю в баню на берегу Волги и получал комплект чистого белья. Здесь у реки среди множества блиндажей, напоминающих ласточкины гнезда, солдаты знали, где можно починить часы и обувь, выменять хороший нож, или добротный мундштук. Именно здесь родилась знаменитая фронтовая традиция: один боец, подходя к другому, касался одной рукой своего кармана, а другой – кармана товарища и предлагал: «Махнем не глядя?» Отказаться было нельзя. Так мятый «бычок» обменивался на портсигар, а зажигалка – на трофейный пистолет, или деньги. В ситуации, когда каждую секунду солдат мог потерять жизнь, цена любой вещи сводилась к нулю.
11 ноября. Последнее наступление Паулюса в Сталинграде. У завода «Баррикады» немцы достигли Волги и окружили дивизию Людникова, разорвав обороняющиеся позиции 62 армии на три части. 138 дивизия, или как ее называли – остров Людникова, полтора месяца защищалась в двухстах метрах от Волги. Линия фронта проходила уже по городским кварталам. Переправы, по которым шло снабжение войск, находились под постоянным огнем врага и днем и ночью. Вскоре речная гладь начала замерзать и суда не могли уже доставлять в город боеприпасы и продовольствие. Лишь бипланы У-2, словно вьючные животные, сбрасывали обороняющимся мешки с патронами и сухарями. Парашютов не хватало и груз просто часто сбрасывали с малой высоты. Мешки с продуктами и ящики с боеприпасами укреплялись на плоскости самолета веревкой с распускающимся узлом. Однако, водку сбрасывали строго на парашютах…
И все же, обеспечить защитников Сталинграда по воздуху всем необходимым было невозможно. Судьба их, казалось, уже была решена…
Приближалась зима. От Балтики до Волги фронт поражал врага своей неуязвимостью. Союзникам Германии: венграм, румынам и итальянцам (2-я венгерская, 8-я итальянская и 3-я румынская армии) доверили удерживать часть позиций на Дону. Немцы считали, что если русским войскам удастся взломать их оборону, серьезной угрозы не возникнет. Господствовало мнение, что русские едва ли в состоянии начать крупное наступление с далеко идущими целями.
Но еще в сентябре командование Красной Армии начало работу над планом полного разгрома армии Паулюса. Из района, прилегающего к станции Клетской, советским командованием планировалось нанести удар на город Калач. Им навстречу должны наступать войска Сталинградского фронта, замыкая окружение противника. Операция получила кодовое название «Уран». К ее реализации планировалось привлечь три фронта: Донской, Юго-Западный и Сталинградский. Численный перевес советских войск на тот период был незначительным, и успех операции зависел от мастерства бойцов и командиров.Но неприятности начались еще до первых залпов артподготовки.
В ночь на 19 ноября 1942 г. перед днем наступления поднялась пурга и видимость резко упала. Сталин подчеркивал: «Если авиаподготовка операции неудовлетворительная, то операция кончится провалом…» Теперь из-за метели пришлось вообще отказаться от поддержки авиации. Но откладывать «Уран» было уже поздно - на юге войска переправились через Волгу, спрятаться в степи они не могли, а ждать хорошей погоды означало обнаружить себя перед противником. Утром 19-того в 8.50 загремела артиллерийская канонада, завершившаяся залпом «катюш». Обстрел производился в метель, почти вслепую, но румынская оборона (3 румынская армия) рассыпалась уже под первыми ударами русских танков.
Контрудар по наступающим советским войскам попытался нанести 48 танковый корпус немцев. В районе Усть-Медведицкого произошел крупный танковый встречный бой, длившийся более суток. Немецкий корпус был разбит. Одна из его дивизий столкнулась с курьезным препятствием: электропроводку многих боевых машин перегрызли полевые мыши. Дивизия находилась в резерве и танки, стоявшие без движения, были выведены из строя таким неожиданным союзником Красной Армии.
Через сутки началось наступление в южном направлении от Сталинграда и к операции «Уран» присоединился фронт Еременко. Под ударами танков оборона 4-ой румынской армии рухнула едва ли не быстрее, чем на Дону. Войска двух советских фронтов шли навстречу друг другу с севера и с юга. Их еще разделяло значительное расстояние, а фланги все больше и больше растягивались. Метель затрудняла движение корпуса, не было даже проводников – в разбитых станицах не обитало ни души.
22 ноября в сумерках к мосту через Дон у Калача подошел небольшой отряд из двух рот пехоты, пяти танков и одной бронемашины. Командир отряда подполковник Филиппов ясно понимал, что от захвата этого моста во многом зависел успех всей операции «Уран». Немецкая охрана моста не могла поверить, что в таком глубоком тылу могут появиться танки русских, а посему они приняли машины с зажженными фарами за своих. Когда охрана опомнилась, было уже поздно. Не взорвать мост, не остановить танки немцы не успели…
С захватом моста советские войска обеспечили себе быстрое накопление сил на восточном берегу Дона для броска навстречу танкам Еременко.
На четвертый день операции «Уран» части Сталинградского фронта соединились с танковой армией Юго-Западного фронта в районе н.п. Советский. Кольцо окружения вокруг армии Паулюса замкнулось. Но сам факт окружения не означал уничтожения противника. Паники среди немцев не было. Гитлер заверял Паулюса: «Армия может быть уверена, что я сделаю все, чтобы снять с нее блокаду…» Окруженным немецким войскам предписывалось не отходить с занимаемых позиций. Однако, когда в штабе 6-ой армии Паулюса состоялось совещание командиров корпусов, большинство немецких генералов высказалось за прорыв с котла. Генерал Эрвин Йенике произнес роковую фразу: «Рейхенау не стал бы медлить…» Паулюс тут же зло его перебил: « Ich glaube nicht, Reichenau!» (Я - не Рейхенау!) Он стоял на своем: необходимо повиноваться приказам. Это означало- организовать оборону и ждать взлома кольца извне.
Вызволить армию Паулюса поручили фельдмаршалу Erich von Manstein (1887 – 1973)
Ему выделили резервы и перебросили войска с Кавказа. Операцию назвали «Wintergewitter» («Зимняя гроза»). Накопление сил для прорыва кольца извне шло почти три недели. Манштейна не зря считали лучшим оперативным умом Третьего рейха. Первый раунд сражения он выиграл. Удар был нанесен не по кратчайшему расстоянию с запада, а с юго-запада вдоль железной дороги Котельниково- Сталинград. Войскам Манштейна удалось прорвать внешний фронт окружения и на пути к Паулюсу оставались лишь разбросанные по степи отдельные советские части.
Сталин приказал немедленно направить против Манштейна резервную армию генерала Малиновского, но выполнение этого приказа происходило медленнее, чем хотелось бы. Донесения армии рисуют удручающую картину: «Обозы отстали, автотранспорт не работает из-за отсутствия горючего. Связь с выгрузившимися частями отсутствует.»
Отразить удар Манштейна могли только войска, которые участвовали в окружении армии Паулюса. Именно они стали на пути немецкого танкового клина. Если бы немцы сокрушили их за сутки-двое, история Сталинграда могла бы быть для немцев менее печальной. Но советские корпуса стояли насмерть и сумели остановить до прибытия основных сил армии Малиновского.
Начальник штаба армии Манштейна генерал Шульц пытался уговорить Паулюса пробиваться навстречу: «Ваше наступление должно начаться чем раньше, тем лучше. Нельзя ждать…» Из котла ответили уклончиво: «Мы доложим, когда сможем начать наступление.»
Паулюсу уже не хватало решимости идти на прорыв. Он все больше впадал в апатию. Вскоре, войска Манштейна были не только остановлены, но и оттеснены на запад. Провал операции «Зимняя гроза» не оставил надежд на спасение у окруженной в Сталинграде немецкой армии.
Операция по уничтожению окруженной в Сталинграде армии Паулюса получила кодовое название «Кольцо». Еще до начала операции Паулюс получил ультиматум, предлагающий сдачу. По приказу Гитлера его отклонили. Советское командование предлагало сдаться и простым солдатам…
***
В ходе операции «Кольцо» было захвачено: пленных 91 тыс. человек, орудий – 6 тыс. ед., танков – 1,5 тыс. ед. , автомашин и другого имущества – 80 тыс. ед.
С точки зрения гуманизма, который сегодня часто «пришивают» к фактам, уменьшающим роль и значение Сталинградской битвы, пытаясь, таким образом, вывернуть на изнанку всю историю Великой Отечественной, приведу один абзац из работы автора историка Бориса Соколова «Мифы и правда о Сталинградской битве»:
«И в заключение стоит вспомнить о трагической судьбе немецких пленных, захваченных в Сталинграде. Их положение оказалось ничуть не лучше, чем положение советских пленных в немецких лагерях в трагическую зиму 1941/1942 годов. Из 91 тысячи немецких пленных в Сталинграде (по другим данным, их было 110 тысяч) уцелело лишь 5 тысяч человек. Более половины из уцелевших были офицерами: в офицерских лагерях лучше кормили и оказывали более квалифицированную медицинскую помощь. Десятки тысяч немецких солдат гибли от голода и эпидемий, будучи ослаблены также 73-дневным недоеданием в "котле". По свидетельству немногих выживших, в первые дни плена им нередко не только не давали продовольствия, но даже отбирали последние запасы. Многие также не выдержали изнурительных пеших маршей из сталинградских развалин до лагерей. Как пишет немецкий историк Рюдигер Оверманс, "в том, что охрана пристреливала отстающих, подавляющее большинство не видело никакой жестокости. Помочь им все равно было нельзя, и выстрел считался актом милосердия по сравнению с медленной смертью от холода". Он же признает, что многие солдаты, будучи слишком истощены, не выжили бы в плену и в том случае, если бы питание было сносным. Погибли и почти 20 тысяч плененных в Сталинграде "пособников" - бывших советских пленных, служивших на вспомогательных должностях в 6-й армии. Они были расстреляны или умерли в лагерях.»
Я спрашиваю у подобных «гуманистов»: «А кто их, пленных, звал на нашу землю???»
Разгром армии Паулюса и двух румынских армий заставил Германию содрогнуться от ужаса. По всей стране был объявлен трехдневный траур. Во фронте, который до тех пор казался незыблемым, образовалась гигантская брешь. Этим немедленно воспользовалось командование Красной Армии для широкомасштабного наступления. Последовательно пали итальянская и венгерская армии на Дону. Началось поспешное отступление немцев с Кавказа. До бакинской нефти Гитлер так и не добрался. Зимнее наступление остановилось только в марте 1943 года. Советские войска взяли Курск. Через несколько месяцев их ожидало следующее решающее сражение Великой Отечественной – Курская Битва.
Но то уже другая история.