Об Акулине рассказала мне Анна Кузьминична Бондаренко, жительница села Раево Моршанского района. Первый раз побывал я у нее в 1995 г. Тогда мы прошли из Благодатки мимо Раево и остановились на опушке леса километрах в двух от Альдии. От этого села нас отделяла только большой луг. С места нашей стоянки видна была разрушенная Покровская церковь, она как какой-то печальный знак возвышалась у самого въезда в село.
Встав, рано утром я отправился в село Раево. Путь был недалекий и проходил все время по хорошо укатанной песчаной дороге. В селе, прямо посреди него, стоял остов церкви, в ней когда-то был клуб, а теперь здание пустовало. Все улицы Раева расходились отсюда в разные стороны.
Я нашел дом местной учительницы, еще молодой черноволосой женщины и спросил у нее, кто может рассказать о подвижниках православия. Она нисколько не удивилась моему вопросу, как-будто в их глухое село каждый год кто-то приезжает, чтобы собрать какие-то сведения об этих самых подвижниках. Учительница сразу указала на Анну Кузьминичну Бондаренко, показала дорогу и объяснила, что теперь Бондаренко выполняет некоторые функции священника, т.е. обычно она читает по усопшим псалтырь, служит панихиды, поминает умерших.
Анна Кузьминична, старушка лет шестидесяти, круглолицая, румяная, с добрыми голубыми глазами. С Акулиной Родиной, она близко общалась последних двадцать лет ее жизни. Тетя Куля видно как-то примечала Анну, однажды сказав, что поминать когда-нибудь будет она Анна Бондаренко, а для нее тогда еще молодой женщины, это было в диковинку – как это она будет, как тетя Куля. Прожив долгие годы рядом с подвижницей, Анна Кузьминична многое смогла вспомнить и рассказать, но как оказалось во время наших странствий по тамбовской глубинке, еще многие люди добрым словом помянули матушку Кулю, и, сложив все эти рассказы воедино получилось небольшое жизнеописание Акулины Родиной.
Родилась она задолго до революции, по всей видимости, в селе Раево Моршанского уезда, где у нее жила сестра Агриппина. В молодости Акулина работала горничной в Моршанске у какого-то купца. Вела строго благочестивую жизнь. Совершала паломничества по монастырям, была в Сарове, Почаеве. Посещала старцев. Знал ее отец Григорий Борковский. Он и предсказал ее дальнейшую жизнь, как всегда иносказательно: «Твое ко мне, мое к тебе: отныне не будешь голодной, избранные Бога тебя будут кормить, у нас с тобой по одну сторону полушка по другую кладушка и небесная канцелярия». Как старец сказал, так все и было в ее жизни. Уже после революции она поселилась в с. Раево. Жила в маленьком домике с тремя окошечками. Внутренняя обстановка состояла из одной коечки, стула и стола. В 20-х годах обновленцы захватили в селе храм и тетя Куля (так называли ее местные жители) перестала ходить в него. Вскоре церковь и совсем закрыли. К концу 30-х годов в уезде уже не осталось ни одной действующей церкви и ни одного священника. Народ остался без храмов и пастырей. Все стал жить по своему разумению, редко вспоминая о Боге.
Началась война. В каждой семье горе, слезы. Куда пойти, к кому обратиться? Многие вернулись к вере, в Боге искали утешения. Но кто теперь научит молиться, где найти человека живущего по заповедям Божиим, способного вразумить и наставить? И вот тут обнаружилась вся сила любви матушки Акулины. По слову старца Григория: «Кого Бог пошлет», — всех стала принимать. Потянулись к ней люди из окрестных сел: Благодатки, Печин, Песчанки, Кермиси и других. Кого утешит, за кого помолится, кого наставит. Много позже Анастасия Левачева из с. Песчанки вспоминала: «Как тошно станет, с ней поговоришь, она тебе расскажет и полегче становится».
Стали замечать, что неспроста говорит она иной раз некоторые слова. Самой Анне Бондаренко, она как-то сказала: «Анюта, больше не роди». «Тетя Куля, а как же?» (у нее уже было трое детей). «Не надоть, больше не роди». Но не послушалась, родила сына. Любила его больше всех, хороший вырос, красивый, сильный. Забрали его в армию, в десант. Там получил травму, вернулся инвалидом. Устроился работать в клуб (а он располагался в здании бывшей церкви). Не могло сердце парня выдержать поругание святыни, да и издевательства односельчан терпеть было трудно. Облил себя бензином и поджог. Все это предвидела тетя Куля, потому и говорила «не роди».
Другой своей односельчанке она говорила: «Шуба твоя со злом скроена, с лукавствием сшита, а ты иди среди дороги раздень и вынь кость». Притча оправдалась: женщина эта 12 лет жила с мужем, убежала от него, когда он с топором набросился на нее. Причем убежала, в чем была, почти раздетая.
Замечали, что если помолится матушка — все болезни, какие есть, проходят. Но делала она это так, чтобы никто не подумал, что по ее молитвам, а будто все само собой произошло. Так у Б. из Раево пять лет, болел желудок, не могла нормально питаться. Пришла к тете Кули. Та отрезала ломоть ржаного хлеба и сказала: «На вот, теперь все будешь есть». И действительно с тех пор боли в желудке больше не беспокоили. Другой раз, у Ф.Л. из Альдии заболела жена странной, необычной болезнью: не могла видеть дневного света и поэтому лежала все время под лавкой в темноте. Так продолжалось три года. Когда об этом узнала м. Акулина, то пошла к Ф.Л. на третий день по Пасхе. Заходит в дом и говорит: «Христос Воскрес!». Женщина из-под лавки отвечает: «Воистину Воскрес». Она снова: «Христос Воскрес!». Отвечает: «Воистину Воскрес!» И тут тетя Куля говорит: «Вылазий, вылазий из-под лавки, нечего там лежать». Жена Ф.Л., повинуясь, вылезла и с тех пор не боялась света, и болезнь к ней не возвращалась.
В условиях, когда верующие не могли посещать церковь, читать духовные книги, научаться заповедям Божьим, матушка Акулина и подобные ей делали все возможное, чтобы люди не забывали о Боге и о своих обязанностях по отношению к Нему. У матушки периодически собирались все те, кто старался жить по вере. Люди не знали их фамилий и отчеств, а только имена: дедушка Иван из Боголюбовки, Степан Старый и Степан Молодой, тетя Дуня Слепая. Собираясь вместе, они служили вечерню, обедницу.
Матушка Акулина тех, кто приходил к ней, всегда предупреждала: «Не думай, что там (то есть на том свете — прим. сост.) нам ничего не будет, нам там за один язык не ответить». О молитве говорила: «Молись, пока ты молода, а вот старая будешь, к образам подведут, и не будешь знать, что говорить». О спасении: «Со всякой веры придут ко спасению. Никого не надо осуждать». Однажды спросили ее мнение о Семене, который паломничал на Афон, с тем, чтобы узнать полезно для души странствовать или нет. Она ответила: «Он ходил на Афонские горы поклониться, Орлов старик никуда не ходил, помогал вдовам, а Семен пришел к Богу с пустым карманом». О Боге она размышляла так: «На любой навозной кучке — везде Господь. Где не обратись везде Господь».
Учила людей и собственным примером жизни. Ничего не имела: ни имущества, ни денег, ни хозяйства (было только несколько курочек). Жила тем, что люди принесут, и из этого почти все отдавала другим.
О внутренней жизни подвижницы известно мало. Близкие к ней люди рассказывали, что в ночь она делала по 700 поклонов. Постницей была строгой. При высоком росте, обладала полнотой и как-то в шутку пожаловалась: «Вот, Анюта, по трое суток не ем, а все равно полная». Очевидцы рассказывали, что в доме у тети Кули обновлялись иконы, и от них исходило благоухание. Как-то подводя одну из своих посетительниц к такой иконе мать Акулина сказала: «Анюта, крестись, я только этим воздухом и живу». Не раз посещали тетю Кулю бесовские силы. Она говорила об этом так: «Вот придет ко мне в красной шапочке, говорит: «Заморожу!» Нет, не заморозишь, не боюсь».
Умерла Акулина Родина в 1953 году на Покров, имея от роду 80 лет. В последние годы жизни не ходила. Похоронили ее на Раевском кладбище. Незадолго до своей кончины матушка говорила Анне Кузминичне: «Анюта, я умру, а ты мою загробную жизнь помяни».
Вот она и поминает и ее и многих других своих односельчан, живых о здравии, умерших за упокой. Записала она и наши имена, а напоследок, когда мы к ней пришли всей своей группой, держа путь в соседнюю с Раево Песчанку, сказала нам: «Хорошей дорогой вы идете, только никуда не сверните с нее».
1999 г. (1995-96 гг.)