Глава даётся не в окончательной
редакции.
На головы им полетели мелкие обломки бетона краски и штукатурки вперемешку с пылью. Происходило всё это в антураже из жуткого скрежета и грохота громовых ударов, раздавшихся сверху от выхода в город, куда они не успели добраться.
Через какое-то мгновение заморгал и погас свет, затихли остановившиеся эскалаторы.
Один из взрывных зарядов остался неиспользованным, но наверху и без этого было жарко, там явно произошёл взрыв, а может, что и похуже.
Мехмед хотел, было связаться с руководителями всей операции, что бы узнать какую-то информацию о происходящем и получить указания насчёт того, что им делать дальше с оставшимся у них зарядом. Для этого у него с собой имелся специальный увязанный на спутник телефон, использующий эффективные технологии против слежения, им можно было воспользоваться, в крайнем случае, для экстренной связи.
Но телефон почему-то вырубился, совсем.
– Спутник рухнул что ли?! - Подумал Мехмед мимолётом.
Но как бы там ни было, их группа оказалась отрезана от координирующего центра. Более того, и простые сотовые телефоны не работали точно так же.
Что же, им оставалось действовать согласно заранее утверждённым и вбитым в головы планам.
Вначале Мехмед хотел, всё же подняться вверх по эскалатору к выходу, что б посмотреть, что там произошло, и хоть как-то определиться, но потом решил, что с этим можно и повременить. Он знал, что на приезд пожарных, жандармов и спасателей, ведь всё равно потребуется некоторое время. Но вот внизу при выходе из вагона, он и его парни приметили парочку flics*. Ими и следовало заняться в первую очередь. Они могли им сейчас помешать.
Грохот и удары сверху всё ещё продолжались, хоть уже и не так сильно, как будто отдаляясь, оттуда тянуло жаром и палёным, внизу же на станции слышались звуки паники и топот ног мечущихся в темноте людей.
Хорошо, что они все трое с самого начала операции жевали жвачку, содержащую гашиш, это помогало им сохранять твёрдость и присутствие духа.
Достав компактные складные автоматы, они дружно клацнули затворами. Им предстояло славное дельце - убивать неверных!
Крики людей, мужчин и женщин, раздались уже совсем близко, видимо на станцию в момент взрыва прибыл ещё один поезд.
Подствольные фонари, прикреплённые к автоматам, выхватили из глубины станции, бредущие к выходу тёмные фигуры парижан. Возможно свет этих фонарей, они приняли за лучи фонарей спасателей.
Пара тех самых ажанов* пыталась навести какое-то подобие порядка в нестройной толпе.
Красные точки лазерных прицелов начали свою смертельную пляску по телам и по стенам.
Трое молодых людей казавшихся арабскими студентами, начали методично расстреливать всех, кто попадался им на глаза.
Первым делом нужно было уничтожить полицейских.
Замешательство в толпе сопровождалось безумными криками, хрипами и стонами упавших, раненых и умирающих, это были звуки ужаса отчаяния непонимания и боли. Редкая толпа отхлынула обратно и оттуда из темноты в ответ загрохотали пистолетные выстрелы.
Мехмед и его парни незамедлительно выключили фонари и пригибаясь к полу, используя препятствия и упавшие тела как укрытия стали пробираться вперёд, изредка стреляя на звук пистолетных хлопков. Но стреляли они теперь почти наугад.
Flic, ажан* мент , полицейский. Французский жаргон.
Правда, у них имелось несомненное преимущество – много боеприпасов, у полицейских же патроны должны были вскоре закончиться.
Перестрелка продолжалась ещё довольно долго, но в итоге всё так и вышло. Скорее всего потому, что парням сразу удалось ранить полицейских, не подозревавших о предстоящем нападении на них.
Правда, одного из парней группы, так же немного зацепило в руку, но гашиш сделал своё дело, тот совсем не чувствовал боли.
Террористы снова зажгли фонари и стали методично добивать тех, кто находился вокруг и был ещё жив, в основном мужчин.
Женщины и дети не представляли особой опасности, они с визгом шарахались при их приближении и забивались в тёмные углы.
Трое демонов носились по платформам, выслеживая выживших, перекликаясь гортанными голосами на ломаном арабском, что бы остаться непонятыми своими жертвами.
Постепенно стрельба утихла. Почти всех убили, а многие попрятались, как могли
Оба же туннеля ведущих со станции были перегорожены остановившимися поездами.
На станции стало ощутимо жарко, все трое перемазались кровью и обливались потом.
Жажда крови, азарт охоты и стрельба сильно распалили Мехмеда и его парней, пробудив в них дикие животные инстинкты, они решили немного поразвлечься.
Среди пассажиров имелось несколько молодых женщин и девочек, пришёл их черёд стать дичью. Правда, их предстояло ещё отыскать, но это только прибавило парням охотничьего пыла.
Ходам коллектора казалось не будет конца. Слабые лучи фонарей с трудом раздвигали мрак воцарившийся здесь теперь уже видно навсегда.
Неяркий свет выхватывал серые заплесневевшие от повышенной влажности стены и чёрные кабели проводки вперемешку с ржавыми трубами. С потолка нередко срывались холодные капли и падали нашим путникам на головы или за шиворот.
Под ногами у них всё время чавкала скользкая грязь, и приходилось идти осторожно, что бы не оскользнуться в жёлоб с нечистотами.
Месье Жюль постоянно шёл чуть впереди, освещая путь и разгоняя довольно редких впрочем крыс, сверкавших из темноты злыми красными бусинками глаз. Но крысы не пытались нападать на людей, они почти не обращали на них внимания.
Девочки, поначалу взвизгивавшие при виде их, так же со временем привыкли к их присутствию, и уже не внимали так чутко шуршанию раздававшемуся, то тут, то там.
Шли они уже довольно долго, они потеряли счёт времени, изредка только останавливались, что бы передохнуть.
В дороге они практически не переговаривались. Месье Жюль просил соблюдать тишину и осторожность, да и говорить особенно ни о чём не хотелось. Только Машенька и Сабрина тихонько перешёптывались между собой, для того, что бы им обеим не было слишком страшно.
Сколько ещё предстояло идти, никто из них не знал, разве что музыкант имел об этом хоть какое-то представление. Он постоянно сверялся со старым железным компасом и вёл свою маленькую группку одному ему ведомым направлением.
Сабрина полностью доверившись ему, следовала вперёд, крепко держа в своей руке маленькую ладошку Машеньки.
Обе они надеялись, что вот-вот уже всё кончится и они выберутся, наконец на поверхность в город.
И возможно где-то в глубине сознания каждой из них сидела подспудная надежда на то, что вот выберутся они, а там всё так, ка было раньше, что там ничего не произошло.
Конечно, обе они уже довольно сильно устали, но не роптали, продолжая идти.
Несколько раз коллектор поворачивал, а потом им встречались боковые ответвления, и они сворачивали в них, корректируя направление движения.
Ничего из ряда вон выходящего им пока не встретилось. Им не встретились, ни люди, ни какие бы то ни было странные предметы.
В бесконечных тоннелях коллектора было совершенно пусто, не считая конечно вездесущих крыс и тараканов.
Чувства людей уже начали притупляться от этой тишины и от вездесущего неприятного запаха канализации, хорошо ещё в тоннеле ощущалась постоянная слабая тяга, а то может быть, они бы давно задохнулись в затхлом воздухе.
Тупо переставлявшие отяжелевшие ноги, Сабрина и Маша едва не налетели на спину в очередной раз остановившегося месье музыканта.
– Вы уверены, что мы идём в правильном направлении? - Задала вопрос девушка, просто для того, что бы не молчать.
Тот показал ей на свой изрядно потёртый компас, а после повернувшись и освободив пространство впереди себя осветил стену. Прямо перед ними в стене находилась дверь.
Девочки ошарашено и озадачено смотрели на эту дверь. Мало того, что двери здесь им пока не встречались, так эта ещё имела весьма экзотический вид.
По размеру дверь казалась скорее воротами, массивная, двойная, деревянная проклёпанная позеленевшими бронзовыми заклёпками. К тому же, тяжёлые створки имели обрамление из кирпичной кладки старинного вида, видимо в более позднее время залитой бетоном. В середине створок были приделаны массивные ушки, в которые оказался вставлен увесистый висячий замок.
– Что это такое? - Прошептали, кажется обе, глядя на месье Жюля, как буд-то он должен был знать ответы на все вопросы.
Тот посмотрел на них, затем на дверь и на замок.
– Честно говоря, я не знаю, на вход в метро это не похоже, но у меня есть пара предположений. Это или вход в катакомбы Парижа, либо в музей канализации.
Видя недоумённые лица девочек, он продолжил.
– Мадемуазель Сабрина вы ещё не были в катакомбах? - Та в ответ пожала плечами и покачала головой, Мари же видимо и вообще не понимала, о чём он говорит, и ни про какие такие катакомбы она не слыхала.
– Да лучше бы это оказался музей канализации. - Задумчиво закончил он отвернувшись.
Несмотря на обрушившуюся на них жару, они сидели на остановившихся ступенях эскалатора тесно прижавшись друг к другу и дрожа, будто от холода.
Дрожали они скорее от страха и от непонятности всего происходящего.
Доносящиеся снизу крики ужаса и боли, перемежаемые частыми выстрелами и гортанными возгласами на каком-то незнакомом языке, леденили им кровь.
Поверхность под ними продолжала иногда содрогаться, а гул и грохот хоть и становились постепенно тише, пока ещё не прекратились окончательно.
Девушки совершенно не осознавали, что же все-таки случилось там наверху. Противоречивые мысли и чувства бродили у них в головах. Они совсем не знали, что же им делать дальше.
Девушку, которая сейчас прижималась к Кристен, звали Мишель.
– Как вы думаете, что случилось и что происходит там внизу? – спросила она дрожащим голосом.
Слёзы, вызванные страхом, уже высохли у Кристен на щеках. Но вот кто бы ей самой рассказал о том, что происходит здесь и сейчас?!
– Может быть, случилось землятресение? – немного подумав предположила она, не особо впрочем, веря в свои собственные слова.
– А откуда такая жара, и почему внизу стреляют? - не унималась Мишель.
Как будто это Кристен должна была знать ответы на все её вопросы.
– Я не знаю, наверное наверху, что-то взорвалось. Ведь если сильное землятресение, может же, что ни будь взорваться?
Последние её слова и сами прозвучали вопросительно.
– Но что же нам теперь делать? - Мишель, кажется, была в полном отчаянии.
– Думаю нам необходимо ещё немного посидеть тут, сейчас идти, куда бы то ни было, думаю, не стоит, нужно переждать, посмотреть, что будет дальше.
– Что мы так и будем сидеть и ничего не делать? - голос Мишель выдавал её явное нежелание тут задерживаться.
– Думаю, особого выбора у нас нет, я пробовала подняться, жара там непереносимая, а ведь я даже не приблизилась к выходу. Но если наверху в городе произошла какая-то катастрофа, то ведь должны же начаться спасательные работы, нас найдут! - Кристен постаралась, что бы голос её прозвучал уверенно, только вряд ли у неё это хорошо получилось.
Всё это время крики и выстрелы продолжали раздаваться, то удаляясь, то приближаясь к ним в темноте.
Они обе замолчали, пытаясь восстановить спокойствие, это было необходимо им обеим. Далее какое-то время девушки сидели молча.
Кристен прикрыла глаза, время от времени вздрагивая от толчков поверхности, криков и
Выстрелов доносящихся снизу.
Возможно, даже на некоторое время они отключились, забывшись в беспокойном сне.
Очнулись они от мелькания белого света фонарей на соседней линии эскалатора.
Разлепив глаза, они увидели скачущий луч, приближающийся к ним снизу, и те самые гортанные голоса.
Это не могли быть спасатели, почему-то сразу решила Кристен. Тут рядом зашевелилась Мишель, она увидела свет, встрепенулась и собралась вскочить.
Кристен кинулась к ней, попытавшись остановить, зажать ей рот, но не успела.
– Вот она, глядите какая цыпочка, хватайте её! - тут же они услышали мужской голос, воскликнувший это по французски, с едва уловимым арабским акцентом.
– Бежим! - Кристен в свою очередь вскочила, и схватив свою подругу по несчастью за руку кинулась бегом вниз по ступенькам.
Она надеялась достичь станции и там спрятаться, забившись в какую ни будь щель или тёмный угол. Мишель еле поспевала за ней. Девушки слышали, что мужчина, или мужчины, кинулись с соседней лестницы эскалатора, кто-то вниз, а кто-то прямо к ним перелезая через разделяющее их пространство.
Спотыкаясь, обе девочки бежали сломя голову. Неожиданно в свете фонарей преследователей они увидели некое препятствие впереди, вот почему те поднимались вверх по другой лестнице. Но затормозить девушки не успели, споткнувшись, они покатились, чуть ли не кубарем.
Преследователи почти сразу же настигли их. Двое, навалились на чуть отставшую и упавшую позади Мишель, а один успевший обежать снизу, схватил отчаянно извивавшуюся и визжавшую от ужаса Кристен. Девушка почувствовала пару оглушающих пощёчин и кровь струйкой потёкшую у неё из носа.
То, что происходило потом, стало каким-то диким кошмаром. Никто из девушек не мог разглядеть преследователей, фонари светили им в глаза, они же ощущали только их грубые руки, шарящие по их беззащитным телам, да острый противный запах пота и дешёвого дезодоранта.
– Какие цыпочки, вновь сказал голос с акцентом, начнём, пожалуй, с блондинки.
Этот голос показался девушке знакомым, но она не могла поверить собственным ушам, думая что ей показалось.
Нападавшие перекинулись ещё парой фраз на незнакомом предположительно арабском или турецком языке, сноровисто связывая Кристен руки.
После их обеих, её и Мишель поволокли вниз, в темноту станции и затащили в пустой вагон метро.
Кристен бросили в угол, на пол связав ей и ноги. Она лежала во тьме, с ужасом слушая, как зверски насилуют её невольную подружку по несчастью, её сумасшедшие вопли и мольбы.
Сколько всё это продолжалось? Наверное вечность!
Под конец девушка услыхала, что Мишель ещё как-то неестественно громко вскрикнула, захрипела и забулькала. Потом всё затихло.
Окаменевшая Кристен услышала шаги приближающиеся к ней.
Двери казались нерушимыми и монументальными, даже более прочными, чем старая кладка, в которую они были вделаны.
– Нам нужно туда идти? - Спросила Сабрина, слегка тронув его за руку.
– Вообще-то не знаю, может, и нет, но там может быть гораздо более удобный путь для продвижения. - Ответил он ей с сомнением в голосе. Она же не знала, что ей и подумать.
– Думаю, нам всё же следует пойти туда, хотя бы взглянуть.
Он оглянулся на своих спутниц. Они обе смотрели на него вопросительно, конечно ведь они полностью зависели от тех решений, что он примет.
– Такой большой этот замок, как же мы войдём месье Жюль? У вас же нет ключа…
Вопрос Машеньки выражал её полное недоумение, но видно она думала, что ключ у него может всё же и есть, так она в него верила. Тот только улыбнулся.
– Пойдёмте!
Он отвёл их назад подальше.
«Что ж ему виднее что делать» - думала Сабрина.
– Прижмитесь к стене, вот так. - велел он им, обращаясь скорее к ней.
Издали она видела как вернувшись к двери он присел сняв с плеч свой рюкзак, и что-то проделал с замком.
Сразу после этого он кинулся бежать туда, где оставил её и Мари, ориентируясь на свет их фонаря.
Добежав, он втиснулся в стену рядом с ними, через мгновение в той стороне где располагались двери раздался глухой, но достаточно сильный хлопок. Стена ощутимо вздрогнула.
– Пошли, - отделившись от стены, сказал месье Жюль, взглянув в их сторону.
В том месте, где только что торчало бронзовое ушко, зияла приличных размеров дыра, а замок валялся на полу в мере от стены вырванный взрывам. Одна из створок приоткрылась, явив узкую щель, проход был свободен.
Посветив фонарём внутрь, они обнаружили короткий сводчатый коридор, выложенный старинным красным кирпичом.
Осторожно гуськом они вступили в коридор и быстро достигли его конца. Месье Жюль шёл как всегда первым, первым он и увидел.
Коридор вёл в огромный неф с круглыми стенами, но не это было самое страшное.
Это были именно они – Катакомбы Парижа.
Все стены тут, до самого потолка были выложены пожелтевшими и потрескавшимися от времени человеческими костями и черепами. Чёрные зияющие провалы множества глазниц таращились на горстку несчастных.
Посредине нефа стоял огромный каменный крест, на полу стенах и кресте имелись надписи. Из этих надписей следовало, с каких кладбищ и из каких церквей города, некогда были свезены сюда кости.
Здесь в катакомбах лежало, по меньшей мере, семь миллионов человек, но кроме одного человека из всех троих присутствовавших никто об этом не знал. Он же знал это из курса спец подготовки и рекламы.
Катакомбы давно являлись одной из достопримечательностей города. Довольно, правда, жутковатой.
Девочки замерли за спиной месье Жюля, разглядев что-то ужасное в неярком свете его фонаря.
– Что это?! Чуть ли не заикаясь, спросила Сабрина, а Маша просто стояла, закрыв приоткрытый в застывшем крике рот ладошкой, не издавая ни звука.
– Не бойтесь, это всего лишь старые кости. Не обращайте на них внимания и не смотрите по сторонам, они не смогут причинить нам зла.
Видно было, что он сказал это, особо не надеясь, что его слова сильно их успокоят.
Впрочем выхода у них не было, как только следовать за ним. По крайней мере, тут было сухо и не было крыс, видимо они не хотели покидать родного коллектора.
Гуськом обойдя крест они двинулись в коридоры.
Некоторое и довольно длительное время они следовали сумрачными туннелями катакомб, выложенными жёлтыми истлевшими костями, уложенными плотными сплошными рядами. Им всё время казалось, что их преследует, чей то пристальный взгляд.
Шли они тихо, тихо, ужас заставлял трепетать сердца девочек. Маленькая и холодная ладошка Маши подрагивала у Сабрины в руке.
Вот они дошли до очередного ответвления и вдруг почувствовали, что оттуда тянет дымком костра и даже кажется, жареным мясом.
Жюль, что всегда следовал впереди, тут же остановился и сделал предупреждающий жест, предостерегающе подняв левую руку вверх.