Она умирала давно. Ей то всего несколько лет от роду. Можно сказать во
младенчестве. И муза была приличная поначалу. Слушала, одобряла,
вдохновляла и я писал, где-попадя и торопился записать само собой в
голове обьявившееся. Так как, не записав, тут же все забывал, и взял в
правило сразу записывать и никогда не переделывать. Как идет, чтобы
страсти били фонтаном в небосклон. И было небо, и фонтан его орошал
даже очень. Но то отдельный сказ о технологии творчества и что для
того надо. Да все кончилось. То ли муза сбрендила, то ли еще чего. Но
в прошлом году мне муза заявила, что все моя стихи слишком печальные.
Нету в них прежней радости и утекла к фотографу на точку, там вроде
как хлеба каждый день и он музе то бабочки дает на модные прически раз
в месяц. И каждую неделю за город и в кино вывозит. Чем и взял...
А вот сегодня понял, что все умерло творчество то. Это ведь как конь
необьезженный - волю чует и только в небесах, да лугах ржет. А в
барщине, да пахоте не приучен. Вот и сдохла скотинка та.