***

                Светлана Грачёва   




      МОЯ ИГРА
               


             сборник иронических детективов














               
                2010 год

    













ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО
 «СВЕТ ЛУНЫ»




















                1. Как всё начиналось…

               -Вы когда-нибудь ждали мужа с работы?
Считая этот вопрос риторическим, все замужние женщины горько усмехнулись и снисходительно подумали:
 -Она открыла для нас Америку!
 -Нет, вы не ждали мужа с работы так, как умею ждать я.  Следовательно, в каждом отдельном случае семейной жизни, ожидание мужа с работы продиктовано той или иной силой любви. Я люблю безумно. Особенно сильно это проявляется вечером в пятницу. Всё начинается со звонка ему, любимому, в семнадцать тридцать:
-Дорогой, ты скоро приедешь домой, какие у нас планы на вечер, всё-таки сегодня пятница, конец рабочей недели? 
-Приеду, как обычно. Может быть, чуть-чуть задержусь с друзьями. Не беспокойся, не пропаду, всё равно приеду.
Это очень утешает. Всё равно приедет, когда бы это не было. Огорчает полная неопределённость. Ужин надо приготовить к неопределённому времени и весь вечер быть наедине с собакой и телевизором. Тоскливо для пятничного вечерка.
             В шесть снова звоню ему на работу, забыв про надоедливую гордость. Телефон не отвечает, сотовый отключен, это значит, время ожидания пошло, началось, затикало, как часовой механизм взрывного устройства с замедленным действием.
Нет, сегодня я не разрешаю себе беспокоиться  о нём, всё равно будет дома, куда он денется. Я буду, спокойна, встречу его с улыбкой, с накрытым ужином и буду  неотразимо хороша. Всё, решено!
Я подкрасила ресницы, сделала неотразимыми глаза, ведь они зеркало моей огромной, как мир души, полной любви и счастья! Надела своё любимое платье. Жду.  Курю. Ужин готовить не хочется. Посмотрела в окно, такое впечатление, что все мужчины города спешат домой с пакетами и сумками к своим любимым супругам. Только мой один… Нет, почему один, с кем-то  из друзей  он проводит этот вечер, значит не один, значит и я не одинока в своём одиночестве. 
Звоню Людмиле, мы дружим семьями с незапамятных времён и если наши мужья проводят этот вечер за столиком какого-нибудь кафе, расположенного по пути к дому, то ждать придется недолго, около восьми вечера будет, как миленький, дома, увы, чуть тёпленький.
Людмила в этот вечер спокойна и счастлива – её дорогой муженёк уже дома. Сегодня он плохо себя чувствует, лёгкая простуда и поэтому сделал семье подарок, вернулся с работы пораньше.
Я очень рада за подругу. Но с кем же тогда мой дорогой и несравненный? Курю снова сигарету, думаю.
Сигареты очень помогают сконцентрироваться на любой проблеме. Почему мужчины нашей страны на работе делают частые перекуры? Потому что много задумываются над вопросом  «Что делать?», извечным русским вопросом. Если мужчина не курит, значит, это исключение, подтверждающее правило или он решил для себя этот мучительный вопрос  и уже что-то полезное делает. Впрочем, я отвлеклась.
По телевизору – старый, любимый фильм-детектив. Я обожаю детективы вообще и этот особенно. Краткое содержание фильма: женщина – детектив с изящной лёгкостью и необыкновенным коварством раскрывает очередное преступление, сотворённое мужчинами. Вдруг меня озарило! А почему я прозябаю в одиночестве, ничего не предпринимаю? Всё решено! Довольно киснуть, я тоже буду детективом и открою своё частное детективное агентство, а назову его по аналогии с любимым фильмом – детективное агентство «Лунный свет». Нет, повторяться не хочется, пусть моё агентство называется «Свет Луны». Простенько и со вкусом, и с моим именем  чудесно  сочетается.
Не буду откладывать прекрасную идею в долгий ящик, всё равно вечер пропадает попусту, начну дело прямо сейчас, а с понедельника всё официально оформлю, «свой бизнес», как говорят у нас на Руси.
Время позднее, ужин давно остыл, лицо стало в тон пачки сигарет с ментолом. Нужно взять себя в руки и курить поменьше. Лучше пить кофе, интуитивно чувствую, что уснуть, сегодня не удастся.
Телефонный звонок отвлёк меня от грустных размышлений. Издалека, сквозь помехи не совершенных операторов мобильной связи, донёсся родной голос:
- Ну, засиделся с друзьями, не заметил, как пролетело время, через тридцать – сорок минут буду дома, - спокойствие в душе снова восстановлено, улеглись бури и натиски. Всё хорошо, он скоро будет дома.
Мужчинам трудно себе представить, что может сделать женщина перед встречей с любимым за полчаса земного времени. Я успела следующее: позвонила своей подруге Ольге. Оказалось, что она также сидит дома одна и ждёт мужа, он только что позвонил и сказал ту же волшебную фразу: «Буду через тридцать – сорок минут». Вывод напрашивался сам собой – наши мужья сидят вдвоём в центре города, в каком - нибудь ресторанчике или кафе. Почему в центре города? Очень простая женская логика. Ольга живёт на одном конце города, я на другом, и за тридцать – сорок минут можно до неё и до меня добраться только из центра города. Причём, здесь нужно учитывать массу побочных факторов, пока расплатятся, пока поймают два такси. Женская логика – вещь совершенно необъяснимая, а женская интуиция, вообще, «вещь в себе»- вечная, как мир философская истина!
                Мы с Ольгой решили встретиться в центре города у кафе «Тихая гадость», это излюбленное место встреч мужчин после трудовой недели. Они стекаются в эту гавань со всех концов города, чтобы поговорить о своём, мужском, наболевшем. Где-то в анналах памяти официальных источников данное кафе числилось совсем под другим названием, но в нашем женском кругу оно называлось именно так.
               Я быстро привела в порядок лицо, сделала главный акцент макияжа на глаза, на щёки – лёгкий румянец, по волосам - несколько раз щёткой, губы – увлажняющей помадой, платье слилось со мной, как вторая кожа, лёгкий плащ на плечи – всё, я готова в бой!
Обиженно скулит моя маленькая собачка Лайма, я забыла с ней погулять перед сном.
-Прости, дорогая, погуляю с тобой завтра два раза, обещаю, честно-пречестно,- очень тяжело смотреть в преданные карие собачьи глаза и исчезать из дома.
               На остановке нет никого, ни автобусов, ни такси. Пусто. С большими ухищрениями поймала «частника» за грабительскую цену. Ничего не поделаешь, «ночной» бензин сегодня дорог. Предвкушение встречи с  дорогим моим  и любимым  дороже всяких денег, представляю, какой для него будет сюрприз, когда  я появлюсь в этом кафе! 
                К «Тихой гадости» мы подъехали с Ольгой одновременно. Кафе в тихом переулке, место живописное, откуда-то пахнет дымком настоящего шашлычка.
 - Как красиво по вечерам проводят время мужчины, - с  лёгкой завистью подумалось мне. Перед входом мы с Ольгой ещё раз просчитали процент нахождения наших мужчин в этом кафе
 - Стопроцентно, - уверенно заявила она и первой вошла в кафе.
В полутёмном зале не было ни одного свободного столика. К нам подскочил молодой человек среднего рода и усадил в каком-то закоулке кафе. Попеременно оглядываясь, приходим к выводу, что наших мужчин здесь нет. Не сговариваясь, встаём и тихо уходим.
- Настоящая тихая гадость, - разочарованно заметила Ольга.
На свежем воздухе вечернего города курится и думается легко: «Куда податься дальше?». А дальше очень просто. Через дорогу светилась ярко и призывно вывеска кафе - казино. К моему стыду и сожалению, я никогда не была в казино, я никогда не играла в рулетку, но мне всегда этого очень хотелось. Давным–давно по телевизору я видела фильм про это «действие». Ольга тоже была, на сей счёт, малограмотна. Казино требовало наличия свободных наличных денег. Мы подсчитали наши ресурсы, Ольга оказалась лучше подготовлена в финансовом плане на этот вечер, решили, что спонсором будет она. Я же обязательно отыграюсь, ведь первый раз всегда везёт, удача заманивает нас в первый раз, а потом смотрит на наше поведение.
                Вход  дам в казино бесплатный, это радует. Несмотря на поздний час, желающих испытать, Её Величество Фортуну, было очень много. Мы остановились у входа в большой зал, чтобы оглядеться и «пропитаться» атмосферой сего заведения. В прокуренном зале за большим столом с рулеткой плотно сидела группа мужчин в верхней одежде.
- Оля, почему они все в верхней одежде? – спросила я,  также заинтересованную этим явлением подругу.
-Наверное, гардеробщица не работает, устала ждать, пока эти «счастливчики» отыграются, - с долей неумолимого практицизма предположила Ольга.
               Мы уселись за свободный столик. В сизом дыму зала, как в тумане еле вырисовывалось лицо Ольги, на нас никто не обращал ни какого внимания. Не было снующих официантов, не было швейцара, не было никого, мало-мальски, на них похожих. Я вспомнила тот американский фильм, где я видела настоящий игорный зал, там было море света и музыки, оголённыё девушки с ногами «от ушей» предлагали гостям напитки, мужественные лица суперменов и дамы в вечерних нарядах. Здесь не было ничего, даже отдалённо напоминающего тот старый фильм.
- Вертеп, - резюмировала Ольга мои воспоминания из фильма, хотя я ни словом не обмолвилась о них.
- Наши мужчины в такие казино не ходят, - добавила она сакраментальную фразу.
          Самым разумным было бы тихо и незаметно уйти из этого мрачного заведения, но с другой стороны, не логично не использовать такой случай и обогатиться знаниями о мужской ночной жизни, вряд ли мы когда-нибудь ещё заглянем в такой вертепчик. Победило женское любопытство, мы остались.
- Оля, мы сделаем по одной ставке и исчезнем,- я, просяще, обратилась  к подруге.
-Хорошо, даже, если выиграем, всё равно уйдём, иначе, тебя непременно затянет в эту трясину,- строго сказала она.
           В глубине души я понимала, что она права, но пьянящее желание игры, тянуло меня к рулетке, так сильно, что не отрезвляла даже реальная действительность вертепчика, может быть, в моих жилах текла кровь настоящих игроков своего дела.
           Круглый стол рулетки плотным кольцом окружала толпа игроков. Мы еле протиснулись между ними поближе к столу. Крупье, человек неопределённого возраста, принимал ставки. Каждый ставил на какие-то  цифры. Фишки продавались в конце зала в окошке, похожем на окошко билетной кассы. Ольга купила несколько фишек для себя и меня.
- Зачем так много для одной ставки? – почему-то шёпотом спросила я, исходя из чистой экономии наших средств.
-Оптом дешевле, - ответила Ольга, тоже шёпотом и добавила ещё тише, видимо, понравившиеся ей слова: «Полный вертеп».
           Я огляделась вокруг, впитывая атмосферу игрища. Блестящий шарик рулетки с молниеносной скоростью бегал по одному ему известным законам физики, останавливался на понравившихся цифрах. Три десятка пар глаз были прикованы к этому маленькому металлическому шарику. Ольга прижалась к круглому столу рулетки напротив цифры  десять на красном поле, я приросла к правому боку Ольги, как раз напротив моей любимой цифры двадцать два на красном поле. И в тот момент, когда я перестала изучать цифры на круглом столе, крупье остановил на нас свой невозмутимый взор и устало произнёс: «Делайте Ваши ставки, дамы». Ольга быстро положила фишки на цифру десять, маячившую перед её глазами, я тоже поставила свои фишки на любимую цифру. После торжественной фразы: « Ставки сделаны, господа», шарик поскакал и помчался по круглому дну рулетки, молниеносно несколько раз  промчался  мимо наших цифр. Тридцать две пары глаз увлечённо следили за его бегом. Ольга в волнении оперлась  рукой с золотым массивным браслетом о край рулетки. «В крайнем случае, если проиграемся, отдадим в залог» - по-дружески подумалось мне. И в этот момент шарик  повёл себя очень странно – на полном скаку он остановился, как вкопанный,  около руки Ольги на цифре десять.   
             Ура! Мы выиграли! Вернее сказать, выиграла Ольга, и очень приятную, кругленькую сумму. Нас удостоили снисходительным вниманием все заядлые игроки этого круга, мол, новичкам всегда везёт только в первый раз. Ольга, задетая за живое, снова поставила  на свою десятку, я тоже поставила оставшиеся фишки на свою любимую цифру. Крупье принимал ставки. «Да, права поговорка: золото - к золоту, деньги - к деньгам», - с завистью подумалось мне. Золото! Всё дело в золотом браслете Ольги, быть может, он обладал магической силой?
- Откуда у тебя такой браслет? – я еле слышно спросила у неё. Впрочем, моя предосторожность была напрасной, в зале стоял сплошной шум, все громко переговаривались друг с другом, даже себя в этом шуме трудно было расслышать.
- Муж подарил на день рождения. Он - лечебный, сверху золото, а под ним магнитные пластины от гипертонии, - с лёгкой гордостью сказала она и посмотрела на свой браслет.
- Придвинь руку с браслетом поближе к моей цифре, - ничего не объясняя, попросила я. Мне всё стало ясно, металлический шарик притягивается магнитным браслетом Ольги и останавливается там, где она поставит руку. Рулетка снова закрутилась, никто не заметил наших манипуляций. Все глаза были снова прикованы к шарику, а он упрямо, на всём скаку остановился около моей цифры, то есть, около руки Ольги, но об этом знали только мы с ней. Теперь выиграла я. 
 - Нужно уходить, иначе нас отсюда не выпустят живыми, - шепнула я на ухо Ольге.
- Что, настолько серьёзно? – недоумевающее спросила она.
               Так, нужно действовать, её затягивает игра прямо на глазах. Я подхватила Ольгу под руку, сгребла выигранные фишки в сумочку, и медленно вытиснулась из плотного круга игроков. Обменять фишки на деньги было делом одной минуты. Из казино мы вышли довольно богатыми. Свежий ветер охладил наши разгорячённые головы. Ежеминутно оглядываясь, мы понеслись подальше от казино в поисках такси. Хвоста не было, может быть, нас не восприняли всерьёз. 
- Надо прийти сюда ещё раз, глупо не использовать такую чудесную возможность, - сказала Ольга и нежно погладила свой браслет.
               На этот раз приключений было больше, чем достаточно. Очень хотелось спать, на востоке занималась заря.
                Мы совершенно забыли  истинную цель нашего предприятия и о времени тоже. Только теперь я на деле познала истинность теории, прав был старик Эйнштейн, когда говорил об относительности времени. Если сидишь, дома на кухне и ждешь у моря погоды, время тянется медленнее шагов черепахи, а здесь оно летело со скоростью света.
- Половина пятого, - прервала Ольга  мои философствования. Наконец-то появилось такси.
                Дома я тихо открыла дверь, чтобы не разбудить никого. Мой любимый и дорогой мужчина сидел на кухне около телефона и курил. На его свирепый вопрос « Где ты была?», я, нисколько не погрешив против истины, ответила:
- Встречала тебя с работы, дорогой, и немного задержалась.

                2.  Наше дело правое.

            Вся следующая неделя ушла на телефонные переговоры с Ольгой. В принципе, она была не против нашего совместного предприятия, но представляла детективов в самом устрашающем военизированном виде, наверное, насмотрелась плохие детективные фильмы. Нужно было убедить её в обратном, но трудно убедить кого-то, если сама совсем не убеждена. Снова наступил одинокий пятничный вечер и Ольга согласилась стать партнёршей по бизнесу.
          Как мы официально оформляли наше предприятие по оказанию частных детективных услуг, можно написать многотомное издание. Самым интересным мне показалось то, что в одном солидном учреждении нас попросили принести справку на ту справку, которую нельзя получить без этой справки, подтвердилась на деле народная мудрость –
« Без бумажки, ты - ничтожнейшая   букашка».
           Нам повезло с Ольгиным мужем, он - бизнесмен и имеет знакомых в управленческих кругах. Он каждый день кому-то звонил, с кем-то встречался, убеждал, что дело наше правое.
И мы победили! Лицензия на наш необычный вид деятельности уже лежала в пластиковой зелёной папке, а мне всё ещё не верилось, что всё позади.
- Ущипни меня, может, быть я сплю, - я тихо попросила  Ольгу.
-  Один и тот же сон двоим, не снится, -  резонно ответила она, зачарованно глядя на зелёную папку.
- Ура, всё позади! -  моему ликованию не было предела.
-  Нет, всё ещё впереди и мы скоро получше узнаем, во что ты нас втянула, - задумчиво    промолвила    Ольга,    отхлёбывая из бокала шампанское.
          По случаю праздничного освобождения от бюрократических препон и преград мы распечатали бутылочку шампанского и окропили нашу лицензию брызгами,  остальное  -  допили. В благодарность за труды и хлопоты имя мужа Ольги занесли в списки почётных членов нашего агентства. “Списки”, конечно, раз и навсегда будет -  возглавлять и заканчивать - муж Ольги, нечего баловать мужиков, обнаглеют.
          Утро следующего дня было прекрасным. Солнце светило ярче, птицы щебетали звонче, сердце пело. Я прогулялась со своей собачкой около дома. Лайма вела себя, как именитая овчарка, всем интересовалась, всё  обнюхивала. Мне тоже пришлось вспомнить про свои обязанности частного детектива и вести себя соответственно.
           Я с любопытством стала приглядываться к окружающему миру. Ведь успех, по мнению американцев, приходит лишь к тем, кто о нём думает постоянно. Итак, окружающему миру не было никакого дела до нашего частного дела. Окружающий мир жил своей жизнью, по одним раз и навсегда установленным законам.
Автобусы ездили по своим маршрутам, пассажиры спешили по своим делам, киоски торговали всякой мелочью. В газетном киоске я купила самую толстую газету с объявлениями. В поисках конкурентов проштудировала все страницы. Конкурентов не было, поле для нашей деятельности было совершенно чистым. На этом поле нужно было пахать и сеять добрые семена и потом пожинать хороший урожай. Начинать нужно с хорошей рекламы. Ещё в далёкие  времена  моей студенческой юности в память навсегда врезался девиз: «Реклама — двигатель торговли!». Я позвонила во все рекламные газеты и сделала срочные объявления о рождении нашего агентства «Свет Луны»,  на радость всем дамам нашего города. «Обслуживание только для  Дам, мужчин и др. просим не беспокоить», со временем мы и сами не смогли вспомнить, кто такие эти «др», возможно, это была просто ошибка оператора, принявшего по телефону наше объявление.  Агентство работает только для женщин, достаточно мы потрудились для мужчин на кухне у плиты. Хорошенького понемножку. Всё, хватит!
           Во временный офис нашего агентства решено было превратить мою кухню. Представьте себе, насколько это удобно, готовишь обед, а офис прямо под рукой около плиты,  моешь посуду и офис вот он - рядом с раковиной. Чудесно! Кроме того, Ольга пообещала, если мне надоест эта кухня - офис, то она пожертвует для пользы дела свою кухню. Успокаивало то, что мера эта была временная, вот разбогатеем, тогда ... В наших мечтах мы уже открывали небольшое, но со вкусом оформленное здание в центре города с золотой табличкой над входом: «Частное детективное агентство «Свет Луны».
             Впрочем, самое постоянное на свете – временное.  Эта горькая истина растворила воздушные замки нашей мечты и стерла золотые буквы с их фасада.

                3. Первое дело.


             Интересно, кто будет нашей первой клиенткой?  Каждое утро, словно, отмечаясь о приходе на работу, мне звонила Ольга. Вместо приветствия она произносила короткую фразу: «Никто не звонил?». Я терпеливо начинала объяснять ей весь ход рекламной кампании, что нужно определённое время для того, чтобы мы запомнились,  что нужно постоянно быть на виду в рекламных газетах.
            И вот однажды ... О, это волшебное слово, «и вот однажды»! В моём офисе зазвонил телефон, я как раз мыла посуду, на руках у меня были надеты ярко-оранжевые резиновые перчатки. Я схватила трубку прямо в этих перчатках, чувствуя серьёзность и важность первого звонка, я представила себя со стороны, и мне стало ужасно смешно: свою первую клиентку мы выслушали в ярко-оранжевых перчатках, чтоб не делать отпечатков.
         Молодая дама недоверчиво спросила:
-Это детективное агентство «Свет Луны»? От волнения я сначала просто кивнула, а затем взяла себя в руки, (представляя, как можно взять себя в руки в оранжевых перчатках!), я вложила в короткий утвердительный ответ всю солидность, на какую была способна.
-  Мне необходима ваша помощь, - голос молодой дамы вот-вот готов был сорваться и превратиться во всхлипывания.
-  Мы всегда готовы помочь, но Вы должны знать наши правила, мы оговариваем решение Вашей проблемы только при встрече, и мы работаем не бескорыстно. Оплата зависит от сложности задания, а с перечнем услуг и расценками на них я Вас также ознакомлю при встрече. Моя официальная речь помогла даме справиться с грядущими всхлипываниями. Нет более простого средства, чтобы успокоить женщину, чем начать говорить с ней о меркантильной стороне дела. Вы можете часами уговаривать её, чтобы она успокоилась, выражать ей сочувствие и находить самые сердечные слова, а поток слёз будет неиссякаем. Но как только вы спросите: « сколько стоит это»,— все реки слёз мгновенно просохнут и изворотливый женский ум переключится на подсчёт и перерасчёт финансов. Да, таковы мы, женщины, и с этим ничего нельзя  поделать.
              Мы договорились о встрече в старом парке, где когда-то давным-давно было кафе под названием “Липки”, но ассоциировалось оно с липкими вилками и ложками, поэтому, наверное, это кафе быстро прекратило своё существование.
- Как я Вас узнаю? - спросила я молодую даму.
- Очень просто,— ответила она, -  на мне будет надета  норковая светлая шубка”.
Это просто здорово, когда первая клиентка носит, светлую норковую шубку, меня сможет понять только тот, кто начинал свой бизнес.
 Я тут же перезвонила Ольге: «У нас первая клиентка!»
В ответ я услышала грохот, что-то упало и разбилось.
- Что у тебя там происходит? - обеспокоено спросила я  в
молчавшую телефонную трубку.
- Это нечаянно выскользнула тарелка и, естественно, разбилась, -  спокойно ответила Ольга, - надеюсь, что на счастье. Я тоже очень надеялась на счастье.
            На встречу с дамой в норковой шубке мы пришли заблаговременно. Прогулочным шагом обошли все дорожки парка, все скамейки почему-то были заняты.
- Слишком многолюдно для столь раннего часа, - я поделилась с Ольгой своими подозрениями.
- Ничего особенного, - спокойно отреагировала она, - просто пожилые люди вышли погреться на солнышке.
- Ну, а почему это делать именно в этом парке, где у нас намечена встреча? -  так просто я не могла успокоить свою подозрительность.
- Это делается всюду, - Ольга расположилась на освободившейся скамейке и подставила лицо солнечным лучам, -  просто наступает весна.
- Для нашего дела весна самое лучшее время года,  - я тоже подставила лицо солнечным лучам, в голову приходили ленивые мысли, и не хотелось никуда спешить, - для любителей похождений, то есть, для мужчин, это самое лучшее время, у нас будет много работы.
                За разговорами о весне мы проглядели нашу даму в норковой шубке. Она уже несколько минут стояла у входа в парк и озиралась по сторонам.
— Ты не оговорила с ней пароль? - Ольга скрывала своё волнение за ехидными вопросами.
- Просто подойдём к ней и представимся, кстати, она просила, чтобы встреча была строго конфиденциальной.
Ольга обиженно поджала губы, наверное, не стоило ей напоминать о женском умении хранить тайны.
            Мы подошли к даме в норковой шубке и представились:
- Вы звонили в частное агентство “Свет Луны”?
Она молча кивнула,  незаметно оглядывая нас с головы до пят и, видимо, вполне осталась довольна осмотром.
- Производим нужное впечатление, детективизм написан у нас на лицах, - невольно подумалось мне.
В свою очередь мы тоже зафиксировали образ дамы в памяти. Потом, на досуге обменяемся впечатлениями с Ольгой. Перед нами стояла молодая, яркая блондинка. Такие, обычно, нравятся мужчинам, ей было лет около тридцати или чуть больше, серо-голубые глаза, пухлый рот, вздёрнутый носик - полный набор природных средств для побед над мужчинами.
                Дама явно нервничала, макияж на лицо был нанесён небрежно и наспех, под глазами залегли тёмные круги. Вот он результат бессонных и  беспокойных ночей прямо на лице.
                Мы расположились на ближайшей скамейке, и она тут же перешла к деловой части встречи:
- Я хочу всё знать о времяпрепровождении этого человека. Она достала из маленькой чёрной сумочки фото мужчины. На нас смотрел и улыбался открытой обаятельной улыбкой молодой брюнет с мужественными чертами лица. В руках мужчина держал теннисную ракетку и одет был в спортивные шорты и футболку. Победитель теннисных кортов и женщин. Из-за такого ничего не стоит потерять голову и сон. К счастью,  ко мне это не относится — брюнеты не в моём вкусе. Ольга слишком внимательно смотрела на брюнета и с любопытством спросила:
- Это ваш муж?
Дама сердито посмотрела на неё и строго ответила:
- К делу это совершенно не относится, мне нужна от вас полная информация о нем, с десяти до семнадцати он находится в своём офисе, - и она назвала адрес крупной
риэлтерской фирмы.
               На первые расходы мы оговорили довольно скромную сумму, дама молча выдала нам деньги и веско сказала:
- О результатах доложите через три дня. Она назвала свой номер телефона и исчезла в ближайшем такси, оставив после себя только облако французских духов. Мы с Ольгой тоже поймали такси и направились в фирму «Риэлтер».
- Оля, в офис я пойду одна, чтобы нас не видели вдвоём, жди меня здесь.
- Здесь ждать негде, -  Ольга скептически оглядела улицу, наполненную автомобилями, -  не буду же я стоять здесь столбом,  на меня все обратят внимание.
- В ней просыпается настоящий детектив, -  радостно подумала я.
- Жди меня в том кафе, - я указала на маленькую кофейню на углу дома и прошла в офис фирмы «Риэлтер».
             Офис занимал два первых этажа дома.  Евроремонт,  евромебель, солидный коридор с декорациями из искусственных цветов и пальм. Если театр начинается с вешалки, то солидная фирма начинается с коридора — эту истину я тоже познала на собственном опыте. Можете сразу забыть о том, что в каком-нибудь богом забытом учреждении решат ваши проблемы, если прямо в полутёмном коридоре вы споткнетесь о разодранный линолеум и присядете на полуразвалившийся стул.
              Я постучала в дверь кабинета с синей табличкой и золотой надписью «директор», и увидела юное создание за столом, уставленным компьютерами и оргтехникой. Юное создание в пушистых кудряшках вопросительно уставилось на меня огромными серо-зелёными глазами.
            На ходу, придумывая причину посещения фирмы, я решила, что нужно продать что-то из недвижимости. Главное, заинтересовать в этом директора и увидеть его воочию. Кроме квартиры, другой недвижимости у меня не было, но квартиру продавать не хотелось и свой адрес выдавать тоже. Поэтому я тут же придумала коттедж на берегу реки, о котором всегда мечтала и которого, видимо, в этой жизни у меня не будет. Мой коттедж заинтересовал юную секретаршу, сумма сделки для фирмы была лакомым куском и секретарша запросила в помощь тяжёлую артиллерию в виде своего шефа. По внутреннему телефону она связалась с директором.
- Владислав Николаевич, к Вам дама по продаже коттеджа,— пропела она нежным голоском и кивнула мне, — Вас ждут.
                Когда женщину называют дамой - это стоит дорогого. Нужно соответствовать, то есть, просто необходимо соответствовать тому, что  Вы — дама и Вы имеете право капризничать и выбирать фирму, пусть Вас заинтересуют, пусть перед Вами напрягутся,  чтобы победа над Вашим предложением далась нелегко, это ценится вдвойне.
                Я изо всех сил решила капризничать.
В кабинете директора необъятным кораблём делового мира стоял стол из красного дерева, за ним солидно восседал в чёрном кожаном кресле мужчина с фотографии.
                Он вышел мне навстречу из-за корабля-стола и протянул обе руки для приветствия. Вот что значит быть дамой и продавать коттедж в самом живописном местечке нашего города! Если бы я была не при исполнении своих служебных обязанностей, то просто не смогла бы удержаться на ногах без поддержки этих рук, от его мужской обаятельной улыбки. Но, увы, я крепко стою на ногах и не упаду в обморок от белозубой улыбки брюнета, вот если бы он был блондином...
  «Объект» представился Владиславом Николаевичем Соболевым.
— Ну что же, поохотимся на «соболя», — мысленно зашифровала я нашу встречу. Я тоже не преминула представиться, естественно, вымышленным именем, помня о том, что все солидные фирмы имеют свою службу информации, и не стоило облегчать им их работу. Пусть поищут даму, которой просто не существует, и у которой совсем нет коттеджа.
                Владислав Николаевич улыбался мне и оговаривал условия сделки, видимо, он был настоящим профессионалом в своём деле, но я прервала его разглагольствования о купле - продаже и сказала, что ещё сомневаюсь, стоит ли мне продавать такой замечательный коттедж. Да, я всё время сомневаюсь, я очень сомневающийся человек. Всё это я высказала с самым капризным лицом , на какое была способна. «Соболь» сменил тактику, наверное, он не в первый раз имел капризную сомневающуюся клиентку и такие ему были интересны.
              Он стал уверять меня, что, действительно, такие решения с лёту не принимаются, что нужно ещё всё обговорить о6стоятльно в приятной обстановке за ужином и пригласил меня поужинать в ресторанчике с милым названием “Приз”. Мы сердечно распрощались до встречи вечером и я, окрылённая его вниманием, выпорхнула из кабинета. Юная секретарша встретила меня ревнивым взглядом,  но мне до неё не было ни какого дела.
            Я нашла Ольгу в кофейне за столиком у окна, она поглощала третью чашечку кофе и уныло смотрела в окно.
— Ты что там так долго, -  с упрёком спросила она,- я теперь не смогу уснуть всю ночь из-за такого количества, выпитого кофе.
— Тебе очень пригодится этот кофе, возможно, что ночью не придётся спать, мы идём в ресторан с “объектом”, -  проговорила я на одном дыхании и допила остывший кофе, заказанный для меня.
— Мой муж будет совершенно против моих ночных походов по ресторанам, — сказала Ольга скучным голосом.
— Дорогая моя, а он спрашивает у тебя разрешения на деловые встречи? -  этим вопросом я попала в самую точку семейных разногласий.
— Дело требует жертв, - с грустным вздохом согласилась она.
         Дома я начала подготовку к вечерней встрече. Во-первых, нужно вечернее платье и, во-вторых, шубка на плечи. Только такой я представляю себе даму, продающую коттедж.
          Вечернее платье я сшила сама, сплошной эксклюзив, просто и со  вкусом. Нужно взять большой лоскут красивой ткани и красиво обернуть себя в него. Всё платье готово!  С шубкой дело сложнее. Где взять мех? Совершенно необязательно натуральный мех, тем более, что сейчас модны искусственные меха. И, самое главное, очень практично - один раз накинуть на плечи, а потом можно забросить на антресоли. Вспомнила про антресоли, именно, туда давным-давно я забросила пакет с шубкой из искусственного меха, надоевшую мне до чёртиков своей не изнашиваемостью. Сейчас настал её звёздный час. Я достала с антресоли благополучно сохранившуюся шубу (удивительно, даже, моль её не ест!), мех выглядел вполне прилично. В каком - то старом журнале для рукодельниц я видела, как можно быстро превратить длинную шубу в короткую накидку без рукавов. Для этого нужно просто отрезать всё лишнее — рукава, воротник и всё, что ниже талии, далее подшить подкладку в отрезанном месте к меху на «живульку» и пришить большую красивую пуговицу. Вся операция по изготовлению накидки заняла около часа, я облегчённо вздохнула после праведных трудов. Нужно срочно позвонить Ольге, интересно, как она готовится к вечеру?
                Впрочем, перед ней стояла задача намного легче - выглядеть незаметно и сидеть за соседним столиком для подстраховки. Самое главное, быть готовой в нужный момент незаметно сфотографировать его с другими дамами.
— Я не умею фотографировать,— с первых минут разговора Ольга озадачила меня.
— Нужно просто прочитать инструкцию к фотоаппарату, там всё расписано, а самое, главное, заправить плёнку и нажать на нужную кнопку в нужный момент, что-нибудь обязательно получится, - мне начинало надоедать успокаивать всех и вся.
- Не смогу даже плёнку правильно заправить, всё перепутаю, и засвечу, и ничего не получится - Ольга явно нервничала, говоря всё это мне.
—Хорошо, успокойся, всё решается ещё проще - при покупке плёнки продавец заправит её в фотоаппарат и проконсультирует, как он работает, - всё время приходиться успокаивать подругу.
 Наконец - то, и она заинтересовалась моими проблемами, спросила:
- В чём ты пойдёшь в ресторан? 
- Это сюрприз для всех, особенно, для меня самой! - надеюсь, что мой ответ  заинтриговал её.
                В ресторан я приехала на такси и с небольшим опозданием. «Соболь» ждал меня у входа, он расплатился за такси. Как настоящий джентельмен, он спокойно отреагировал на мой роскошный наряд. Я ждала бурю восхищения.
               В маленьком ресторанчике официант препроводил нас к столику в глубине зала. В  уютном ресторанчике посетителей  было немного, видимо, час для завсегдатаев слишком ранний. Недалеко от нашего столика, скрываясь за книгой меню, сидела Ольга, поверх меню на меня уставились округлившиеся от удивления глаза. Значит, я корпела над нарядом не напрасно. Скинув меховую накидку на свободный стул, я присела к нашему столику с маленькой настольной лампой и абажуром в медовых тонах. Это прекрасно, что тон абажура оказался в медовых тонах, именно в медовом свете дамы моего возраста кажутся неотразимыми. Официант принес меню, я выбрала белое мясо курицы в соусе карри, суп жульен с грибами и красное виноградное вино терпкое со вкусом винограда сорта “Изабелла”. Гулять, так гулять! Соболь заказал для себя бифштекс с картофелем фри, салат из свежих овощей и запотевший графинчик водки — обычный ужин голодного бизнесмена. Перед ужином нам подали минеральной воды в огромных фужерах. Вечер обещал быть чудесным!
                Мы приступили к трапезе, прерываемой только иногда замечаниями по поводу заказанных блюд. Я спиной чувствовала завистливый взгляд Ольги,  её ужин протекал в одиночестве и был намного скромнее моего — ничего не попишешь, ведь не она была виновницей продажи коттеджа.
                Мои размышления прервал тост Соболя за успешное осуществление нашей сделки. Да, назад пути не было — нужно продавать коттедж. Где бы его ещё придумать взять, вот в чём вопрос! Но я не стала разочаровывать Соболя и согласилась оформить нашу сделку завтра. После чашечки кофе, меня проводили до такси, галантно распрощавшись до завтрашней встречи. По дороге к выходу я прочитала немой вопрос в глазах Ольги:
- А ей что делать дальше?
 Извечный российский вопрос, надеюсь, что она сориентируется по обстановке.
                Я доехала на такси до дома. Семья в полном сборе ожидала меня на кухне, мой вечерний наряд привёл всех в полное изумление. Восхищенный взгляд мужа я оценила, как высший комплимент.
                В четыре часа ночи, нет, скорее, утра меня разбудил телефонный звонок. Ольга! Я совершенно забыла о её существовании и, конечно, о её задании тоже.
- Откуда ты звонишь?— первым делом спросила я.
- Из дома, только что вернулась с задания, докладываю обстановку,— она говорила сонным голосом и, почему-то, докладывала по-военному.
- А до утра подождать не могла?
- Дело не терпит отлагательств, я его потеряла -  скороговоркой ответила она.
- В каком смысле потеряла? - сон в миг улетучился от меня.
- В самом простом, он уехал на такси с девушкой, а я не успела за ними, - ещё более сонным голосом ответила Ольга. Наверное, она засылала прямо с телефонной трубкой.
-Номер такси я запомнила.
- А фотографии?
- Успела засечь.
-Ну, и жаргончик, - подумала я, и сказала в тихо посапывающую трубку: 
- Отсыпайся,  переговорим потом. Сон больше не приходил. Промучившись два часа, я решила выпить таблетку снотворного и, наконец - то, заснула.
               В десять утра, проспав всё на свете - уход семьи на работу, приготовление для них завтрака, утреннюю прогулку с Лаймой, я осознала в полной мере, что работа детектива трудна и выбивает из колеи. В тот момент я ещё не знала до какой степени была права. Полностью меня выбил из колеи звонок нашей клиентки:
- Мой муж не вернулся домой до сих пор. Мне нужно срочно встретиться с Вами. Я еле убедила её перенести нашу встречу на вечер, так как совсем не была подготовлена к ней.
                Ольга ещё спала, мой телефон не мог до неё докричаться.
-  Слушаю, -  наконец откликнулась она сонным голосом. Я коротко поведала ей о звонке нашей клиентки.
- Тебе срочно нужно проявить плёнку и напечатать фотографии, а потом завезти их ко мне домой. Куча дел, спать совершенно некогда. А я узнаю адрес, где наш Соболь проводит ночное время.
-  Как ты это сделаешь? -  заинтересованно спросила Ольга, совсем бодрым голосом.
-  По номеру такси, на котором он смылся от тебя. Мой ответ поверг Ольгу в лёгкое изумление, так как целую минуту трубка молчала. Я уже начала проявлять беспокойство, что она снова заснула. Но в это время Ольга проговорила:
- ВАУ 999.
- Какой-то странный номер, -  вслух подумала я.
-  Просто я так легче запоминаю, - ответила Ольга,
- Правильно он читается так: «ВА999У».
Оказывается, она даже не записала этот номер, а всё это время держала его в своей не выспавшейся памяти. Просто бред какой-то.
               Я позвонила в таксопарк и вызвала такси с магическим номером.
Таксист, молодой добродушный парень, отнёсся к моей просьбе рассказать о вчерашнем клиенте с настороженностью. После того, как я ему показала фотографию Соболя, он тут же узнал его и спросил:
- Что мужа ловите? В этом деле я Вам не помощник.
- Нет, я оставила у него документы по недвижимости, а сегодня передумала продавать, -  пришлось соврать исключительно для пользы дела. В общем, я читала у какого -то древнего философа, что несмотря на предвзятое мнение о женской лживости , на самом деле они не умеют лгать , они только лукавят. Это всегда оправдывает меня в собственных глазах.
                Водитель такси проникся сочувствием к моей проблеме и подвёз меня к дому пятнадцать в тихом Почаевском переулке, выдал ночное лежбище нашего Соболя. Я щедро расплатилась за такси, за информацию просто необходимо платить достойно, и вышла к трёхэтажному дому.
У подъезда дома стояла милицейская машина и машина скорой помощи, на тихий, доселе спокойный переулок, это не было похоже.
- Здесь что-то произошло, - сразу подумалось мне. Я стала подниматься по лестнице, на площадке второго этажа приостановилась от еле сдерживаемого любопытства — дверь в квартиру номер пять была открыта настежь, из неё на носилках выносили Соболя.
Я ухватилась за перила лестницы, чтобы удержаться на ногах, ноги стали ватными и не держали меня, руки дрожали, мне стало отвратительно плохо.
Соболь был скорее мертв, чем жив. Это стало бы понятно всякому, кто увидел  синюшно-зеленоватые пятна на его бледном, как смерть, лице.
                Совершенно не помню, как добралась до своего дома. Сварила кофе и выкурила сигаретку. После этого приехала Ольга. Увидев меня, она схватилась рукой за сердце и спросила:
- Тебе плохо? Ты отравилась? Я мигом очутилась у зеркала, синюшно-зеленоватых пятен на моём лице не было, наблюдалась лишь излишняя бледность.
- Нет, мне уже не плохо, -  ответила я взволнованной подруге, - очень плохо нашему объекту Соболю, по-моему, он скончался.
- Как это скончался, только вчера был настолько жив , что после твоего ухода из ресторана, принял ещё несколько дам за тем же столиком , а с последней, жгучей брюнеткой смылся на такси в неизвестном направлении. И сегодня уже мёртв. Этого просто не может быть,— уверенно закончила
Ольга свой монолог.
- Вот, именно,  много женщин — это слишком большая нагрузка на мужской организм, не выдержал и приказал
долго жить.
- Надеюсь,  что ты их всех зафиксировала на фотографии, иначе, мы просто погрязнем в этом деле по самые уши, -  я
вопросительно смотрела на Ольгу.
Без лишних слов, чувствуя ответственность момента, она
 достала из сумочки пакет фирмы “Кодак “ с напечатанными фотографиями.  Мы дружно принялись их разглядывать. Фотографии получились не очень чёткими, но разглядеть лица было можно на фоне полутёмного зала ресторана.
           Дамы за столиком Соболя,  после моего ухода менялись, как перчатки. Самое главное, нужно выяснить,  кто из них стала отравительницей. Работа предстояла огромная. Я была уверена, что обязательно при официальном расследовании соответствующие органы заинтересуются всеми этими дамами и мной, в том числе. Утешало только одно – я имела фотографии, каждой из этих женщин, и это было моё алиби, а у них пусть будут  свои алиби.
                На одной из фотографий симпатичная рыжеволосая девушка приятно улыбалась за “нашим“ столиком Соболю. Он не улыбался. Может быть, это и есть та самая отравительница. Нет, после этой рыжеволосой Соболь остался ещё жив-здоров и продолжал затянувшийся ужин с другой девушкой, цвет волос неопределённый - с белыми “пёрышками”.
- Он, наверное, их коллекционировал по окраске волос, - я вопросительно посмотрела на Ольгу, пытаясь с её помощью, как основной свидетельницы отравления, понять поведение Соболя.
- Он хотел объять необъятное, на том и сгорел, — философски ответила Ольга, очень внимательно разглядывая
 совсем затемнённую фотографию,
- Вот она отравительница! -  победоносно воскликнула она,
 - мы поймали её прямо за руку.
                Мы стали тянуть фотографию, каждая в свою сторону, пытаясь  победить в этой схватке, и быстрее увидеть настоящую отравительницу Соболя. Но, увы, на фото была чётко видна только женская рука.  В руке находилась крошечная пробирка, а из пробирки что-то сыпалось прямо в бокал с вином. Всё это действие происходило за широкой спиной Соболя, которая служила фоном всей фотографии. Обладательница руки присутствовала на фотографии в виде большого засвеченного пятна. Теперь мы знали точно, что Соболь отравлен, но чья рука так вероломно отправила его в мир иной, снова оставалось загадкой.
                Времени до встречи с Еленой Александровной оставалось совсем немного. Нужно было торопиться. Ольга стала печатать отчёт о проделанной работе и смету произведённых расходов для клиентки. Ровно в семнадцать десять мы были в парке, Елена Александровна была уже на месте и нетерпеливо прохаживалась по дорожке парка. Нас она увидела и подошла к нам первой, мы снова присели на скамейку. Лицо Елены Александровны было пропитано еле сдерживаемым гневом,  надеюсь, что не по поводу нашего опоздания.
                Ольга передала папку с отчётом и фотографиями, она быстро пробежала глазами отчёт и долго рассматривала каждое фото. Я невольно посмотрела на её руки, державшие фотографии, они были ухоженными и красивыми и очень похожими на ту, с фотографии. Хорошо, что Ольга не приложила к отчёту фотографию руки с пробиркой. Нельзя раньше времени расстраивать бедную женщину. Мне хотелось как-то поддержать её, но, увы, слова утешения не приходили. Я не люблю отравительниц, особенно, когда сама участвую в трапезе.
                Мы любезно распрощались с Еленой Александровной, она оплатила нашу работу, Ольга отдала ей квитанцию за полученную сумму, всё было чётко, как в банке. Очень довольные собой, мы вернулись в мою квартиру и решили устроить маленькую семейную вечеринку по поводу успешного завершения первого дела.

                4. Продолжение интереснее, чем  начало.

               Червь сомнения продолжал грызть меня, очень хотелось выяснить всё до конца, безответные вопросы возникали чередой. Кто из женщин отравил Соболя? Мне было не по себе от мысли, что вместе с ним отравить “нечаянно” могли  и меня. Мороз пробирал по коже от одного воспоминания о синюшно-зеленоватом лице несчастного Соболя. Нет, так выглядеть не захочет никто и никогда.
                Вечеринка не удалась. Мы с Ольгой постоянно обсуждали бедного Соболя, наши мужчины удалились покурить на балкон и обсуждали мировые и политические проблемы. Нас с Ольгой интересовали более приземлённые вопросы. Кто отравил беднягу Соболя? Ольга в этот вечер была настроена воинственно и поэтому высказывалась безапелляционно:
- Его отравить могла любая из женщин, с которыми он встречался в тот вечер, но вот которая из них?
- Я тоже с ним встречалась, как ты помнишь, но я его не отравляла, -  ответила я.
- О тебе я, так плохо, не думаю, - сказала в задумчивости Ольга.
- Ну, что же, спасибо и на этом.
              Мы снова стали рассматривать фотографии, сделанные Ольгой в ресторанчике, она предусмотрительно напечатала комплект для нас. На каждом фото в левом нижнем углу стояла дата и время съёмки, это облегчало поиск.
Если рука с пробиркой была запечатлена в сорок минут первого, то, естественно, выпадала из поля подозрений вот эта симпатичная девушка с “пёрышками”, которая зафиксирована на фото в двадцать два пятнадцать.
              Между брюнеткой, с которой он уехал и блондинкой, с которой он встречался раньше, прошла масса времени.  Блондинка могла обидеться на что-то, вернуться, спокойно отравить Соболя и исчезнуть. Но с другой стороны, нужно быть очень жестокой женщиной, чтобы решиться и отравить мужчину, пусть такого ловеласа, как Соболь и, всё-таки,  необыкновенно обаятельного мужчину, что подтверждала вереница женщин, окружавших его. И ещё. Постоянно носить в сумочке яд, чтобы найти нужный момент и подсыпать его, кто из нормальных женщин носит постоянно с собой яд? Вырисовывался жутковатый образ ненормальной жестокой мстительницы. Бр-р-р!
                Ольга посмотрела на меня и спросила:
- С какой стати, ты, начинаешь заниматься этим расследованием, если его никто не заказывал? По-моему, оно никого не интересует, кроме нас, а мы не можем расследовать просто из любви к Искусству. Очень резонное замечание, в практичности ей не откажешь.
              Телефонный звонок прервал мои меркантильные размышления, номер высветился на определителе аппарата, что-то знакомое было в этой комбинации цифр. Елена Александровна! Я схватила трубку и снова услышала самоуверенный голос нашей первой клиентки:
-  Мне нужна помощь частного детектива, - сказала она. Какие могут быть вопросы, помощь целых двух частных детективов будет ей обеспечена.
«Легко!»- так говорится на молодёжном сленге нашего времени. «И нет, проблем!» – как говорят американцы.
  - Владислав Николаевич хочет, чтобы Вы занялись его проблемой, - спокойно сказала она.
Во время этого разговора Ольга во все глаза смотрела на меня, пытаясь уловить  смысл разговора. После того, как я услышала о личном желании Владислава Николаевича, у меня от удивления округлились глаза и зашевелились волосы.
 - Сошла с ума от горя бедная, несчастная, Елена Александровна! - с сочувствием подумалось мне.
- Это было последнее желание покойного? – в замешательстве спросила я.               
- С чего Вы взяли, что он умер? – снова металл и отчуждение в голосе.
- С его внешнего вида,- тихо пробормотала я.
- Нет, он остался жив и уже почти здоров, просто чем-то отравился, он ждёт Вас, - сказала она и назвала адрес самой престижной клиники. Мне показалось, что в её голосе промелькнуло явное сожаление по этому поводу.
             Как только я положила трубку, Ольга нетерпеливо стала выспрашивать:
 -Ну, что ещё случилось?
- Теперь нам ничего не мешает заняться этим делом вплотную, - сообщила я заинтригованной подруге, - нам нужно посетить его.
- Кого посетить?- Ольга смотрела на меня расширенными от ужаса глазами,- покойника Соболя?
 - Он жив и лежит в Загородной больнице, - радостно проговорила я, - покажем ему фотографии девиц, и всё моментально выяснится.
Ольга облегчённо вздохнула, видимо, несколько минут назад она начала сомневаться в моём здравомыслии. Для нас навсегда осталось загадкой то, как Соболь выжил после такого устрашающего внешнего вида. Но факт оставался фактом, он выжил назло всем врагам.
                На следующее утро мы уже были в Загородном парке, где находилась клиника. Около палаты Соболя  стоял телохранитель. Он неприязненно оглядел нас с головы до ног, словно, прощупывая насквозь, и только после этого нехотя кивнул: «Заходите».
                В центре палаты на высокой кровати, опутанный трубками от капельниц, возлежал бледный  Соболь. Он указал мне глазами на стул рядом с кроватью. Я присела на краешек, а Ольга осталась стоять у двери, она до конца не могла поверить в его живучесть.
- Как себя чувствуете? – вежливо поинтересовалась я, скрывая растерянность.
Соболь вяло махнул рукой и ответил:
- Не дождутся! Затягивать посещение было бесчеловечно, ведь он был ещё очень слаб. Я перешла к делу, разложила фотографии девиц и фото злополучной руки с пробиркой. Соболь бледным пальцем ткнул в фото  рыжеволосой девушки и  проговорил:
- Марина из варьете на Суздальском проспекте, а эта блондинка,  Катя – секретарь союза предпринимателей, - перевёл взгляд на следующее фото.
- А эта пёстренькая, - он нежно пошевелил пальцем по фотографии, – Ленка из управления имуществом.
- Это, Татьяна,  из бюро технической инвентаризации, - он указал на брюнетку, - она смылась из квартиры и оставила меня одного. Он устало откинулся на подушку и закрыл глаза, - Найдите  змею, которая меня отравила. Потом тихо добавил:
- О расходах не беспокойтесь, Елена всё оплатит.
 - А, что говорят врачи, чем Вас отравили? – наконец, я осмелилась задать вопрос, мучивший меня с самого начала.
Он коротко проговорил странное слово: « Пурген», — и снова закрыл глаза.
Мы тихонько вышли из палаты  мимо телохранителя, зорко охраняющего вход к шефу, он пронзительно смерил нас взглядом и с откровенным сожалением отвернулся.
                По дороге до центра города мы разработали план  действий.
- Начнём распутывать клубок с самого конца, - решительно заявила Ольга.
                В бюро технической инвентаризации стояла и сидела толпа пожилых людей, как в старые советские времена.
- Не перестроились на нормальную работу, - сказала Ольга и  гневно оглядела очередь, - Если мы будем стоять в очереди, то состаримся здесь, как эти старушки.
Вдруг из кабинета, как чёртик из коробочки, выскочил мужчина небольшого росточка,  в очках и с потной лысиной.  Он выкрикнул какую-то фамилию и снова исчез. Очередь оживлённо загудела, и пожилая дама вошла в кабинет.
Я вежливо спросила старушку, сидевшую  рядом:
«Давно ждёте?». 
 – Давненько, миленькая. Свет отключился, компьютер не работал, а без него, как без рук, - словоохотливая старушка ещё долго могла бы продолжать разговор о техническом прогрессе в целом и компьютеризации, в частности. Но я уже перестала её слушать, так как в кабинет в это время зацокала каблучками наша брюнетка. Видимо, из курилки, где пережидала незапланированный перерыв в работе из-за отключения электричества.
Я дёрнула Ольгу за рукав, она всё ещё вежливо кивала головой говорливой старушке, и мы пронеслись в кабинет без очереди. Что поделаешь, наглость – сестра таланта, но у нас была извиняющая причина – мы расследовали Дело.
Татьяна, брюнетка, внимательно выслушала наше представление и  сказала какой-то девушке за стеклянной перегородкой:
- Нелли Александровна, ко мне пришли, я - на пять минут.  Мы вышли из кабинета, наша знакомая старушка осуждающе покачала головой  и поджала губы. В курилке я показала  фото Татьяны вместе с Соболем, она не собиралась отрицать явное:
 - Да, я была вместе с Владиком, ну, и что?- она нервно закурила длинную сигарету.
 - Таня, мне кажется, что Вы дорожите своей работой, поэтому должны рассказать нам всё подробно, а мы гарантируем полную конфиденциальность, - строго высказала я официальное слово, чтобы исключить все увёртки и препирательства.
 - Я ни в чём не виновата. Когда мы приехали, он был весел и жив- здоров, - тихо пролепетала она.
 - А что он пил? – Ольга внесла свою лепту в наш диалог.
 - Только кофе, и постоянно бегал в туалет. Потом ему стало очень плохо и я вызвала скорую для него и такси для себя. Я испугалась и уехала. Вот и всё, - она смотрела на нас, как загнанный в ловушку зверёк. Мне стало, её  искренне жаль, но настоящий детектив не имеет права на бабскую жалость, и я легко  подавила в себе это чувство.
В огромном здании управления имуществом целого города мы просто заблудились. Пять этажей, как соты в улье состояли из множества кабинетов. По коридорам сновало множество нарядных женщин, яркий макияж лиц и яркий цвет волос не соответствовал официальному стилю учреждения. Мужчин не было видно совсем. Просто женское «царство» какое-то. Где-то среди множества женских лиц затерялась наша Лена «пёстренькая».
- Оля, у них, что сегодня какой-то праздник, – недоумённо  обменялась я впечатлением с подругой,- Все разряжены, как на ярмарке, где - же излюбленный деловой стиль?
Ольга посмотрела так, словно, видела во мне самую наивную женщину на Земле и снисходительно прочитала мне маленькую лекцию:
- Ты думаешь легко деловой женщине устроиться работать в такое учреждение? Здесь пристроены женщины, потратившие для этого столько женских чар, что тебе и не снилось! И всегда  поддерживают себя в самой прекрасной форме, чтобы, не дай бог, не лишиться тёпленького местечка. Имуществом города управляют мужчины, и, наверное, это очень трудное дело, так как яркие «бабочки» изо всех сил стараются скрасить их нелёгкие трудовые будни.
- Да, неплохо устроились мужички! И на работе праздник, и дома всё прекрасно, - завистливо подумалось мне. Но где же здесь встретить Лену?
Ольга посмотрела на круглый циферблат часов, висевших перед входом в зал заседаний, и деловито заметила:
- Сейчас у них начнётся обеденный перерыв и все дамочки выпорхнут перекусить в буфет. Вот здесь мы её и подловим.
Она была права, впрочем, как обычно. Через пять минут,  дамы из кабинетов застучали каблучками в буфет, двери лифта не успевали открываться и закрываться, непрерывно выпуская следующую порцию ярких «бабочек». Лена была в шестой порции лифта, мы уже потеряли всякое терпение увидеть её сегодня, но она  вышла из лифта с подружкой, весело щебеча о своём , о девичьем , не замечая, прошла мимо нас. Я слегка придержала девушку за локоток, но она шарахнулась от меня в сторону, словно ужаленная и громко вскрикнула:
- В чём дело, женщина!  Голос был крикливым и вульгарным одновременно.
- Мне нужно поговорить с Вами по очень важному, касающемуся Вас, делу, - как можно  вежливее, сказала я, увлекая её к креслам возле журнального столика, стоящего в холле.
            Мы все плюхнулись в мягкие кожаные кресла, и я показала ей фотографию, где она в кафе поднимала бокал, заигрывая с несчастным Соболем. Отпираться не имело смысла. Это, наконец-то, дошло до глупых мозгов под пёстрыми пёрышками волос. Она взяла дрожащими пальцами фотографию и спросила:
- Вы, кто? -  Вопрос, конечно, интересный.
- Мы из детективного агентства «Свет Луны» и расследуем дело об отравлении Соболя…,- я чуть не оговорилась, назвав его придуманным прозвищем, - Соболева Владислава Николаевича, -  ни на миг не оставляя официального тона, - расскажите об этом вечере как можно подробнее. В это время Ольга включила диктофон и поставила перед ней на столик.
- Он пригласил меня в ресторанчик и предупредил, чтобы не опаздывала, так как у него были какие-то дела, - Лена тихо начала своё повествование.
- Я пришла  чуть раньше, и  видела, что он встречался с другой девушкой, блондинкой. Они мило беседовали, и я видела, как она что-то подсыпала ему в бокал.
- Поподробнее, пожалуйста, - заинтересованно сказала Ольга.
- Она бросила ему в бокал таблетку и размешала её соломинкой для коктейлей, - продолжила наша свидетельница, - это она отравила Владика, а я к этому не имею ни какого отношения.
- Ну, хорошо, мы учтём Ваши показания, и мы пока не прощаемся, - подвела я итог сказанному.
Лена быстро вскочила с кресла и исчезла в лифте.
- Аппетит пропал у девушки, - со вздохом заметила Ольга.
- Ну, а у меня он только разыгрался, пойдём в буфетик и перекусим  что-нибудь, лично, я по горло сыта рассказами этих крашеных девиц.
                Остаток дня мы провели в офисе на моей кухне, разрабатывая дальнейший ход дознания. В итоге выпили целый кофейник кофе и выкурили несметное количество сигарет, полностью запутались среди отравляющих девушек.
     На следующий день в час официальных посещений приёмных и прочих заведений мы с Ольгой отправились в союз предпринимателей. Массивное серое здание постройки сталинских времён располагалось на площади Ленина, по фасаду крупными золотыми буквами сияла надпись: «Союз предпринимателей» - полная мешанина стилей всех времён и народов.
                Блондинка Катя сидела на высоком крутящемся стуле и играла в компьютерные игры. На наше появление она совершенно не прореагировала, видимо, виртуальность была интереснее реальности.
- «Дина», - я попыталась отгадать название игры, заглядывая в монитор компьютера. В этот момент девушка подложила бомбу не в ту клеточку поля, и маленький человечек в компьютере взорвался. Раздосадованная блондинка, наконец-то, обратила на нас свой взор и мы поняли, что пришли не в то время и не в то место. Ольга не могла стерпеть такого приёма от секретарши и строго отчеканила нашу официальную фразу: 
- Мы из  частного детективного агентства. Вы подозреваетесь в покушении на убийство Соболева Владислава Николаевича.
Катя забыла о компьютере и мгновенно превратилась в плачущую маленькую девочку. Слёзы крупными горошинами стекали из голубых глаз по щекам, прямо на белый воротник блузки. Зрелище было впечатляющим.
- Я не отравляла его, - тихо пролепетала она, - это всё та, другая, которая пришла после меня. Я видела, как она насыпала  в рюмку с водкой порошок из пакетика.
- Как Вы это узнали? - почти в один голос спросили мы с Ольгой.
- Просто мне не понравилось, что Владик отправил меня домой так рано, обычно мы с ним долго засиживались в ресторане, и он провожал меня домой, а в этот злополучный вечер,- она снова тихо всхлипнула и продолжила, - он сказал, что у него важная встреча и отослал меня домой. Мне стало очень любопытно, и я осталась посмотреть, с кем он встречается. К нему за столик  подсела девушка с мелированными волосами (наконец-то, я узнала, как правильно называются «пёрышки» на голове) и пока он разговаривал по  телефону, подсыпала ему что-то в рюмку. Я не стала дожидаться результата и уехала домой.
Далее, кроме участившихся всхлипываний, ничего интересного услышать не удалось. Мы оставили плачущую Катю наедине с любимым компьютером, и вышли из мрачного здания на улицу.
                Ольга с облегчением вздохнула:
- Сколько же яда скопилось в бедном Соболе? А мы ещё не разговаривали с Мариной из варьете.
Рыжеволосая Марина в зелёных обтягивающих лосинах и полосатых гетрах танцевала с группой девушек на маленькой сцене варьете. Час для выступлений ещё не настал, мы пришли в самый разгар репетиции. Пользуясь коротким  перерывом в танце, мы подошли к сцене и подозвали Марину. Она присела за наш столик, разгорячённая, яркая, как весна.
- Марина, нам нужны Ваши показания, как свидетельницы отравления Соболева Владислава Николаевича, - дипломатично произнесла Ольга заученную официальную фразу. Лицо девушки было совершенно спокойно, и она отчётливо сказала:
- Я знаю, о чём Вы думаете, но это всё  не так, после ужина со мной он встречался с Катькой, вот она и сыпанула ему в минералку  пару таблеток. Клофелинщица.
- А, как Вы узнали об этом? – строго спросила Ольга.
- Очень просто, я чуть-чуть задержалась и увидела, что он за столиком не один, а с этой, - она скорчила неповторимую гримасу, - вот и получил свою порцию.
                Нашему изумлению не было предела, Соболь выпил дозу разнообразных отравляющих веществ, способную свалить слона, и всё из рук любимых женщин. В этом нужно было спокойно разобраться, как говорит Ольга: «С этой мыслью нужно переспать!» Мы разъехались в разных направлениях по домам, на сегодняшний день  информации было предостаточно. Нужно всё обдумать на свежую голову.
На следующее утро голова не была свежей,  может быть, давление подскочило, или  приближалось полнолуние, сильно влияющее на мой организм, но факт оставался фактом – голова была не свежа.  Я пыталась соединить воедино  рассказы наших девушек, у меня получалось следующее:
рыженькая Марина видела, что сыпала  таблетки в бокал  блондинка Катя. В свою очередь, блондинка Катя видела, как сыпала в рюмку Лена -  пёстренькая. Лена -  пёстренькая  в этом же обвиняла Катю - блондинку. На Татьяну никто не показывал, но мне не давала покоя рука с пробиркой, запечатлённая на фото. 
Итак, каждая из девушек внесла свою лепту в отравление нашего красавчика, в результате в нём накопилось такое огромное количество яда, которое  свалило бы и слона, но он выжил.
                Нужно было срочно выяснить,  что было найдено в его желудке. И тут я вспомнила странное слово «пурген», которое произнёс Соболь. На память пришло аналогичное название какой-то музыкальной группы, но это было всё не для нашего случая. Я полистала медицинскую энциклопедию и выяснила, что это всего лишь лекарство, очищающее кишечник, лучшее средство для пожилых людей.
                И тут меня осенило! Проще говоря, милые девушки вызвали в организме дорогого красавчика тривиальный понос, видимо,  хотели припугнуть, чтобы остановился на одной из них, а не бегал за всеми. Очень мстительные создания, а, может быть, на это их подвигло сильное чувство? Нет, я мысленно перебрала разговор с каждой из них, сильными чувствами там и не пахло. Вернее, был очень сильный собственнический интерес у каждой из них, каждая девушка хотела прибрать к своим милым ручкам богатого и красивого мужчину.  Всё становилось понятным и ясным, как божий день. 
                Машинально, я стала рассматривать фотографию руки с пробиркой, и обнаружила на указательном пальце маленькую чёрную точечку. Возможно, это был дефект фото, а может быть, маленькая родинка? Нужно снова встретиться с девушками и уточнить наличие или отсутствие родинки на их руках.
                Одной встречаться с девушками не хотелось, я позвонила Ольге и пригласила её за компанию. Ольга твёрдо и решительно сказала:
- Этих вертихвосток не хочу видеть и слышать! Давай встретимся с Еленой и обрисуем ей всю эту вакханалию.
Ну, что же, вполне резонно, тем более, она заказчица нашего расследования,  и её, всё равно, нужно ввести в курс дела. На том и порешили!
                С Еленой договорились встретиться в нашем излюбленном месте в парке.  Мы пришли раньше назначенного времени, чтобы успокоиться и погулять по парку. Весна была в самом разгаре, всё вокруг чирикало, щебетало, пело, цвело и радовало глаз. Общаться на другие темы, кроме весенних, абсолютно не хотелось. Елена подходила к нам с крайней дорожки парка, как всегда, роскошно одета. На ней был светлый весенний плащ, чёрные туфельки на высокой шпильке, на руках чёрные перчатки. Очень мило, как мы теперь сможем рассмотреть её руки?
Мы присели на скамейку и повели задушевный разговор про то, как отравили Соболя. Елена держалась на высоте, она молчаливо кивала на наш доклад о  том, как Марина видела Катю, Катя видела Лену, а Лена наблюдала за Катей, но никто не видел Таню. И в этот момент я показала Елене фото руки с пробиркой и сказала, что обладательница её неизвестна. Елена покраснела до корней волос, я впервые видела краснеющую блондинку. Мы молча воззрились на  неё, и я не выдержала и спросила:
- Что заставило Вас так сильно смутиться? Наверное, это Ваша рука, иначе, зачем в такую жару перчатки?
 Елена возмущённо фыркнула и стащила с правой руки перчатку. Маленькая чёрная родинка была на своём законном месте, на указательном пальчике. Потребовалось не более секунды, и Елена снова взяла себя в руки. Она посмотрела на нас свысока и отчеканила:
- Если мой муж узнает об этом инциденте, то вы просто не получите свой гонорар.
Как можно более мягко, я стала успокаивать железную леди:
- Вы можете полностью рассчитывать на нас, мы полностью на Вашей стороне и мы работаем только для женщин. Не стоит ни о чём волноваться.
                Я думаю, что она поверила мне,  судя по тому, как сменила гнев на милость и спокойным тоном сказала:
- Ну, хорошо, я рада, что выбрала  ваше агентство. Мужу я всё расскажу сама, о чём сочту нужным. Она забрала все фотографии, подписала наш отчёт о расходах, выплатила нам гонорар и приятную сумму в качестве премиальной доплаты – «за быстрое расследование дела», - добавила она, и с гордо поднятой головой, поплыла по дорожке парка к стоянке такси.
Ольга вздохнула с облегчением и мудро заметила:
- Умеешь, ты, ввести женщин в смущение, даже блондинок.
- Я и сама не знаю, как у меня это получилось, по интуиции. Кроме того, как говорит народная мудрость - «взялся за гуж, не говори, что не дюж», старалась соответствовать, - просто объяснила я.
- А что будем делать с Соболем? – не успокаивалась она.
- Не знаю. Давай, подумаем об этом завтра, сегодня у меня нет больше сил, думать о чужих проблемах. Я устала.
 Ольга поняла, что приставать ко мне не имеет смысла, перевела разговор в другое русло:
- Хочешь, отдохнём где-нибудь и отпразднуем нашу очередную победу?
- Вот это настоящее дружеское предложение! – я с удовольствием согласилась, -  Куда пойдём развеяться?
- Здесь недалеко я знаю одно уютное местечко, где собираются настоящие любительницы приключений, - предложила Ольга.
- Чудесно, приключений нам только и не хватает!– я воодушевлённо согласилась, - Гулять, так гулять!
- Только одно, но большое но, в такой одежде нас просто не пустят, «фейс контроль», - добавила она английские словечки.
- О чём ты печалишься, дорогая? - я ответила на манер золотой рыбки из сказки, - у нас полные карманы денег от нашей клиентки и сейчас мы всё растратим на  одежду.

                5. Славно поработали и славно отдохнём.

Мы зашли в торговый центр  с обещающим  названием «Весна».  Здесь было малолюдно, юные продавщицы в крошечных юбочках и бежевых блузках сконцентрировались у стойки с кассовыми аппаратами. При нашем появлении они оценивающе оглядели нас с головы до ног.
- Надеюсь, что мы и здесь прошли «фейс контроль», - самоуверенно сказала Ольга.
- Сейчас мы покажем этим девчушкам, что такое настоящий шопинг, - я не могла упустить  случая,  утереть нос  юным зазнайкам,
 - Между прочим, во всех приличных магазинах покупателей  должны любить и обслуживать, а на нас не обращают внимания? Мой вопрос повис в воздухе, Ольга была полностью поглощена выбором одежды. Я огляделась вокруг. Длинные вешала,  с разнообразной одеждой наполняли бутики, рядами висели юбки, блузки, брюки, жакеты, блузоны, платья, но всё это не радовало мой взгляд, во всей одежде преобладал унылый серо-коричневый цвет, цвет «хаки» и все его оттенки. Выбирать было не из чего. Ольга подошла ко мне в грустном раздумье и сказала:
-Они не правильно назвали свой магазин.  Какая же это «Весна», скорее похоже на «Серую Мышь» и такое впечатление, что всё какое-то изношенное. А ты как считаешь?
-Возможно, на их вкус, это - стильно, но на мой вкус, это – полная безвкусица. Хочу выглядеть роскошно! Пошли скорей отсюда, пока не заразились этой серостью
 Мы быстро прошли мимо продавщиц, они так и не перестали разговаривать друг с другом какими-то междометиями.
                На другой стороне улицы призывно пестрели  бутики, мы вошли в самый крайний под названием «Люкс». Здесь обслуживание  было совершенно другое. Три молодых человека в чёрных костюмах и голубых сорочках приветливо обратили к нам свои безусые лица и не спускали с нас глаз.
-Тебе не кажется, что они какие-то странные? – тихо спросила я Ольгу.
-Кажется, - тоже тихо ответила она. Не сговариваясь, мы развернулись на сто восемьдесят градусов, и вышли из торгового зала.
                Где же прилично одеться приличной женщине? Я стала перебирать давние торговые связи и вспомнила, что когда–то одна моя приятельница начинала одной из первых ездить в Польшу за женскими блузками. Возможно,  по старой дружбе, она сможет нас одеть? В списке телефонных номеров приятельница значилась у меня под словом «Блузка», вот что значит ассоциативная память!
-Вероника! Привет! Надеюсь, ты сможешь мне помочь? - на мой вопрос она ответила так, словно мы встречались только вчера.
 - Конечно, буду очень рада помочь!
                Три часа пролетели, словно один миг. Результат наших растрат был впечатляющим. Ольга блистала в чёрном вечернем платье, а я в тёмно - синем с тонкими прожилками золотого люрекса, естественным дополнением к платью были золотые туфельки на высокой шпильке и маленькая сумочка в тон платью. Да, я совсем забыла отметить наши украшения!    Ольга купила рубиновый гарнитур, как алые звёздочки сияли в её ушах, на руках и на шее роскошные рубины. Мой выбор пал на,  не менее, роскошные, голубые топазы.  Остальные товары упаковали для нас  в большие пакеты и доставили домой. Сервис добрался и до нашей глубинки!
                На такси подъехали к небольшому коттеджу с затемнёнными зеркальными окнами.
- Это и есть то уютное местечко? – мой вопрос озадачил Ольгу.
- Понимаешь, я была здесь с одной подругой довольно давно, что-то изменилось в облике здания, - задумчиво проговорила она.
- Наверное, отсутствие вывески, - я пыталась найти кнопку звонка на входной двери, она тоже отсутствовала. Интересно, что это за заведение? – подумала я, пытаясь открыть дверь. Дверь была массивной и не поддавалась.
- Может быть, ты ошиблась, и мы приехали не по адресу? – допытывалась я у Ольги.
- Нет, всё верно, - наконец проговорила она, - просто в темноте я плохо ориентируюсь и, если была где-то ночью, обратную дорогу вспоминаю с большим трудом. Словно в ответ на её слова дверь медленно распахнулась, и старый швейцар  в  ливрее с золотыми  позументами пригласил нас войти.
                Мы очутились в просторном фойе. Мягкий свет лился из настенных бра. Вдоль стен располагались удобные низкие кушетки, всюду:  огромные напольные вазы перемешивались с пепельницами на высоких ножках и зеркалами в роскошных рамах. Мы плюхнулись на мягкую кушетку, чтобы перевести дух. Я тихонько спросила Ольгу: «Почему нас так долго не впускали?».
- Всё очень просто,  нас фотографировали, затем фото пропустили через компьютер, информацию скачали -  у них стоит специальная программа, и приняли решение нас впустить, так как я здесь была раньше, значит своя. Это закрытый элитный ночной клуб, - спокойно разъяснила она и без всякого перехода добавила, - Я приготовила для тебя маленький сюрприз. Она вынула из сумочки золотой пакетик: «Вот, держи!».
                Я  с любопытством приняла подарок, в пакетике лежала стопка визиток, перевязанная золотой лентой. Приятно, и когда она успела напечатать визитки. На мой  вопросительный взгляд Ольга ответила: «Пока ты примеряла одежду в торговом центре, там оказывали такую услугу – визитки за полчаса».
- Красивые получились, - восхищённо заметила я.
На золотисто-бежевом фоне визитки синей, тонкой вязью набраны буквы: детективное агентство «Свет Луны» и два номера мобильного телефона - её и мой.
- Спасибо, дорогая! Буду вручать всем приятельницам и неприятельницам.
Мы выкурили по тонкой дамской сигаретке и оглядели интерьер фойе.
- Посмотри, какие интересные вазы, каждая соответствует времени года. Вот эта светло-зелёная, наверное, весна.  Вазы – это один из моих самых любимых интересов, скорее всего, в прошлой жизни я была гончаром, - Ольга усмехнулась на мои слова и сказала:
- Ты же говорила, что в прошлой жизни была шмелём, потому что тонко чувствуешь запахи цветов и  различаешь сотни оттенков цвета. Нужно определиться точнее.
- Значит, я была шмелём, а потом гончаром, а теперь детективом, как меня бросает в разные направления деятельности!
                Дама в длинной юбке и кружевной блузке прервала нашу милую беседу и с чарующей улыбкой спросила: «Вы к нам по рекомендации?»
- Нет, мы уже были у Вас в гостях и сегодня решили повторить свой визит, - при  ответе Ольга соблюла самый высокий светский штиль, на какой была способна. Я, пользуясь моментом, прочитала её имя на бейджике, приколотом к кружевной блузке: « Генриетта Петровна – администратор», передала даме свою визитку. Она внимательно рассмотрела её и загадочно проговорила:
- Вам очень повезло. Сегодня у нас женские визиты.
                Мы прошли в следующий зал. Здесь стояли столики, накрытые белыми скатертями, старинные канделябры со свечами стояли на каждом столе. Я окинула взглядом зал, роскошно одетые дамы с голыми плечами непринуждённо восседали по - двое, по - трое  за столиком, сверкали бриллианты, в полутьме невозможно было разглядеть их лица. Между столиками сновали юные официанты во фраках. Зрелище из какой-то другой жизни, из другого века. Посреди зала возвышалась маленькая круглая сцена с двумя металлическими шестами, подпирающими потолок. Нас посадили за столик у самой сцены, хотя и другие столики были расставлены в выигрышном положении к сцене. «Всё здесь продумано до мелочей, интересно кто хозяин этого дома?» - подумала я и спросила об этом Ольгу, как  «постоянную» клиентку. Она охотно поделилась информацией: «Хозяина нет, есть только хозяйка. Ей пятьдесят восемь лет, и всё это заведение она оттяпала  у бывшего мужа при разводе, теперь принимает здесь своих любовников, а их у неё очень много и, в основном, молодые мужчины, которым она годится в бабушки».
- Очень мило устроилась, бабуся! – с лёгкой, не свойственной мне завистью, подумала я.
                В это время к нам наклонился в полупоклоне юный официант и предложил каждой книгу-меню. Я  бегло полистала,  довольно толстый, фолиант поварского искусства. Здесь было всё, что душе угодно: разнообразные салаты, закуски, нежные, горячие, острые, пряные блюда; соусы, приправы, бульоны, супы – абсолютно всё!  А какие благородные напитки значились в винной карте! От одних названий кружилась голова, и становилось сухо в горлышке, хотелось испить, хоть глоток. Необходимо было срочно посовещаться с Ольгой, она тоже уткнулась в меню и с упоением читала громким полушёпотом названия заморских деликатесов.
- Что будем заказывать? – спросила я подругу.
- Хочу попробовать всё! – был скромный ответ проголодавшейся дамы.
- Начнём с лёгких изысканных салатов, а затем разберёмся по ходу вкушения, - решила я за двоих, - иначе, просто разбегаются глаза. А пить начнём  с шампанского, и будем продолжать в сторону увеличения градусов напитка, чтобы не болела голова. Ольга полностью согласилась с моими разумными речами. Заказ был сделан и нам в мгновение ока накрыли стол.
- Худеть, так худеть! – бросила задорный клич Ольга и подняла бокал шампанского за наш успех и удачу.
- Пусть преследуют нас всегда и во всём!  - всей душой и  сердцем  я поддержала тост, - Пусть!
                Осушили бокалы до дна и приступили к  закускам. Во время пиршества, занятые только  поглощением изысканных кушаний, мы не заметили, что в зале стих лёгкий пиршественный гул и все глаза в изумлении обратились к сцене. А посмотреть было на что!
                Ожившая статуя греческого бога Аполлона, одетая только в золотистые стринги, собственной персоной пожаловала на сцену. Бронзовый от загара греческий бог извивался по-змеиному вокруг шеста и посылал воздушные поцелуи всем дамам в зал. Каждое движение танца атлета сопровождалось восхищёнными криками из зала.
- Боже! Как он красив! Разве можно быть таким совершенством, - мои возгласы восхищения потонули в общем шуме, но Ольга расслышала и сказала:
- Ты ещё не видела всех остальных.
- А сколько их всего?
- Пять. И среди них один фаворит хозяйки клуба. Вот это будет зрелище!
                В это время сменилась музыка, и на сцену вышел ещё один, теперь уже римский бог, златокудрый юноша играл бицепсами и мышцами на груди, он бросал огромные гири под потолок и на лету мощной рукой подхватывал их.  Действие было красивым и завораживающим, дамы визжали от восторга и от страха, что гиря упадёт им на голову. Самые смелые стали подбегать к  сцене и запихивать стодолларовые купюры в стринги атлета. Разгорячённые и довольные собой дамы возвращались за столики.
- Некоторые целое состояние здесь оставляют, - ответила Ольга на мой немой вопрос.
- Ну, когда же будет выступать фаворит? – нетерпеливо спросила я.
- Наверное, самым последним, потерпи.
На сцене один красавец-атлет сменял другого, всё более разгорячено вели себя  дамы, они отталкивали друг друга локтями, поглаживали и щипали атлетов, вообще, праздник превращался в оргию. Страсти накалялись. И вот, наконец, появился фаворит. Это был  Геракл.
На голове у него был шлем легионера с огромным красным пером, металлические латы покрывали грудь, на ногах – римские сандалии, в руке короткий меч и маленький щит. Геракл победно прошёлся по сцене, протанцевал танец, делая красивые движения мечом и щитом, и прямо в танце освободился от металлических лат и оказался в одной набедренной повязке, а на мощной груди сверкала тяжёлая золотая цепь с шестиконечной звездой, усыпанной бриллиантами. Что творилось в это время в зале, просто не высказать! Дамы издавали  воинственные кличи и устремлялись на сцену, они хотели оторвать часть обмундирования римского легионера или перо со шлема, самые везучие отрывали кусок ткани с набедренной повязки. Дикая стая!
- Почему  мы с тобой спокойно взираем на это действо и ничего не стараемся отхватить на память? –  задала риторический вопрос Ольга.
- Я бы хотела отставить на память об этом красавце звезду с бриллиантами, которая висит у него на груди, она бы меня согревала одинокими старческими вечерами, - мечтательно высказалась я. Всё–таки, шампанское чудесным образом начинало действовать на меня.
- Эту звезду он сам получил в подарок от хозяйки клуба, и если он её потеряет, то ему просто не сдобровать. Всем своим фаворитам  она дарит  звёзды авторской работы личного ювелира, - как всегда, Ольга на самом интересном месте прервала мои мечтания.
Мы заказали ещё армянского коньячку под горячую закуску и наблюдали за танцами на сцене. Красавцы – атлеты танцевали всей группой, в свете юпитеров блестели загорелые тела, перекатывались мощные мускулы, дамы из зала всё не унимались. Становилось скучновато.
- Смотри, наш Геракл без звезды, всё-таки иногда он её снимает,- машинально отметила я, разглядывая  загорелые тела. Со стороны входа в обслуживающие помещения появилась Генриетта Петровна. Она медленно обходила разгорячённую публику и явно направлялась к нашему столику. Мы удивлённо переглянулись с Ольгой, наверное, не всё спокойно в этом ночном королевстве. Она присела за наш столик и тихо проговорила:
- Не в наших правилах нарушать отдых гостей, но  я вынуждена попросить Вас об услуге, очень кстати, что Вы дали мне свою визитку.  Жанна Ивановна с Вами хочет встретиться. Раздираемые чувством любопытства и профессиональными побуждениями, мы  прервали  свою трапезу и отправились за Генриеттой Петровной, прокладывающей путь среди столиков. Она проводила нас по широкой лестнице на второй этаж в апартаменты хозяйки клуба.
                6. Самое блистательное дело.

                Во всю ширину просторной комнаты лежал персидский ковёр, Жанна Ивановна в восточном пёстром халате возлежала на оттоманке и курила кальян. Это была располневшая блондинка средних лет, она вяло махнула нам рукой в качестве приветствия и, не отвлекаясь от кальяна, жестом пригласила присесть рядом с ней. Я присела на такую же низкую оттоманку, стоявшую чуть поодаль, Ольга примостилась справа от хозяйки. Выпуская большое кольцо душистого дыма, хозяйка промолвила:
- Дамы, требуется ваша помощь, я не хочу поднимать шума и беспокоить своих гостей, но тем не менее, вора надо наказать. Она снова замолкла, наслаждаясь очередной порцией дыма.
- А что украдено? – заинтересованно спросили мы в один голос с Ольгой.
Она пыхнула очередную порцию дыма и коротко проговорила:
-Звезду.
Значит, не только я мечтала  погреться в бриллиантовых лучах звезды!
- Генриетта, всю информацию сообщи им. Пусть поищут,- царственно распорядилась Жанна и окуталась клубами душистого дыма из кальяна. Мы решили, что разговор исчерпан и оставили хозяйку наедине с кальяном. Приторный дым щекотал ноздри и вызывал лёгкое головокружение.  В коридоре думалось и дышалось легче.
- А куда ведёт эта дверь за портьерой, - в ответ на мой вопрос Генриетта молча отодвинула портьеру и открыла дверь в маленькую комнату без окон. Вместо окон светились экраны компьютеров, молодой охранник  в наушниках внимательно следил за мониторами.
- Со всех видеокамер здания сюда стекает видеоинформация, всё анализируется и хранится, - чётко отрапортовала Генриетта. Я подозреваю, что у  неё немецкие, военные корни. И эта холодность во всём, и чопорность, и имя подтверждали моё предположение.
- Мне нужно увидеть видеосъёмку всех ваших гостей  за сегодняшний вечер.
Молодой охранник ткнул пальцем в пару кнопок на клавиатуре, и я увидела, как мы с Ольгой стоим перед входом в клуб, отчётливо был слышен весь наш разговор. Вот что значит технический прогресс! Ольга укоризненно посмотрела на охранника: «Как он смел, так долго держать нас перед дверью!».
                Я быстро прокрутила весь фильм и увидела всех гостей сегодняшнего вечера, около каждого портрета гостьи была текстовая информация, велись досье на всех гостей, приходили дамы в этот клуб частенько, информация была собрана очень полная. Огромные возможности для шантажистов, а если ещё добавить к ним фильм о поведении каждой гостьи в зале ресторана, то получится неиссякаемый источник материалов для шантажа, ведь дамы раскрепощались здесь полностью. Хорошенькую систему придумала для своего клуба Жанна! Ольга на другом компьютере просматривала видео об обслуживающем персонале клуба и артистах, представляю, как она подолгу задерживалась на лицах  красавцев- стриптизёров.
- Посмотри, Геракл вышел из своей гримёрки и прошёл бездумно по холлу,  а потом присел около «твоей любимой» вазы и закурил сигарету,- живописала Ольга действия стриптизёра. Я заглянула через её плечо - красавец облокотился на высокую зелёную вазу и курил сигарету.  Он был одет в белый махровый халат, накинутый  прямо на  голое тело,  в вырезе мощной груди звезды не было. Что-то показное было, во всём этом зрелище и я не могла понять, что именно. Ладно, я подумаю об этом потом, на досуге.
- Генриетта Петровна, - обратилась я к администраторше, - а можно устроить нам встречу с этим артистом? - я показала пальцем на «Геракла».
- С Феликсом? Конечно, можно, - быстро сказала она.
Мы покинули информационный пост, юный компьютерщик снова нацепил наушники и ушёл в мир музыки, не замечая ничего и никого вокруг.
В гримёрной атлета никого не было, всю стену занимало зеркало.  Мы с любопытством осматривали комнату стриптизёра, я, вообще, была далека от театра и  гримёрную артиста видела впервые. Всё тут было необычайно интересно, кругом разбросаны доспехи легионера, как после битвы,  перед зеркалом - масса баночек, скляночек с кремами, в основном, это были баночки с кремом для автозагара. Вот откуда этот прекрасный бронзовый цвет тела!                Увлечённые осмотром гримёрной, мы не заметили, как дверь открылась, и на пороге появился хозяин комнаты. Мощная фигура культтуриста - стриптизёра почти полностью закрывала проём двери.  Смогла сохранить спокойный вид только Генриетта – (опять почувствовалась немецкая выдержка), мы с Ольгой затрепетали, словно бабочки перед огнём. Хотя могу сто раз повторить, что такие мужланы не в моём вкусе, слишком всё в нём, и он сам, огромное.  Мне больше нравится  телосложение Аполлона,  вот -  настоящая мужская стать! « Но на вкус и цвет - товарищей нет», - так гласит народная мудрость.
                Феликс, больше ему подошло бы имя Геракл, заполнил собой всю гримёрку,  я сконцентрировалась на похищенной звезде и стала выяснять подробности кражи.  Он говорил спокойно, и уверенно, и его словам очень хотелось верить:
- Я снял звезду, чтобы принять душ, потом забыл  надеть её и вышел на сцену, мы как раз танцевали вчетвером.
Я прекрасно помнила этот момент, и ещё сказала об этом Ольге. Именно тогда кто-то вошёл в гримёрку, увидел   бриллиантовую звезду и украл её. Всё так просто.
                Ольге надоело рассматривать атлета, она достала тонкую сигаретку из сумочки и медовым голоском попросила:
- Феликс, можно прикурить сигарету? Он в ответ ухмыльнулся и спросил:
- Где Вы видели культтуриста, курящего сигареты? Не курю и Вам не советую, испортится Ваш прекрасный цвет лица.
 Комплимент, высказанный так ненавязчиво, очень сильно смутил мою подругу. Она смяла сигарету и выбросила в урну.
«Где Вы видели курящего культтуриста?», - эти слова вертелись в моей голове и не давали покоя.
« Где я видела курящего культтуриста?»
                Генриетта, не обращаясь ни к кому и ко всем сразу, требовательно отчеканила:
- Феликсу необходимо подготовиться к следующему выступлению.
Мы вежливо распрощались с красавцем-атлетом, и я обещала найти его бриллиантовую звезду. «Нисколько не сомневаюсь в Вашем  уме и профессионализме» - он снова отвесил комплимент вежливости. Знает, как подобраться к сердцу  слабой женщины!
Мы медленно пошли  по коридору, Генриетта  задержалась у Феликса и прикрыла за собой дверь. Моё любопытство победило перед всеми нормами и правилами поведения, я вернулась и прильнула ухом к двери в комнату Феликса-Геракла. Ольга смотрела на меня осуждающе, я махнула ей рукой, приглашая присоединиться ко мне, но она не двинулась с места.
                Из-за двери глухо доносились голоса, разобрать слова было невозможно, но тон был понятен. Генриетта по-хозяйски отчитывала Феликса за какую-то провинность, а он, словно маленький мальчик,  безропотно оправдывался перед ней.  Я чётко расслышала только обрывок его последней фразы: «…эти две дуры ничего не найдут».
                Очень интересно. Две дуры, надо понимать, - это мы с Ольгой. Да, а Генриетта - не промах,  видимо, имеет большое влияние на  фаворита хозяйки. Интересно, знает ли об этом Жанна? Вопросов было много, ответы нужно искать  где-то здесь, рядом. Я присоединилась к Ольге и потянула её за собой в маленькую комнатку за портьерой. Молодой человек сидел в той же позе и слушал свои наушники. Это было символично, он и сам был информационным наушником Жанны. На наше  появление юноша медленно и не охотно снял наушники и молча воззрился на меня: «Чего изволите?» - читалось в его взгляде.
- Скажите, есть ли видеокамеры в гримёрках артистов? – задала я один из тысячи вопросов, интересующих меня  по делу о краже бриллиантовой звезды.
- Нет. Видеокамеры только в коридорах и холле, - индифферентно ответил компьютерщик.
- Ну, и славненько! Покажите, кто входил в гримёрку к Феликсу.
Он снова  ткнул пальцем в пару кнопок,  на экране появился пустой коридор с  указанием времени и даты съёмки, время в углу экрана менялось, а коридор всё также оставался пустым.  Всё ясно, никто не входил к Феликсу – Гераклу, он,  попросту,  нам лгал. Я посмотрела на Ольгу, явное разочарование  поведением Феликса-Геракла было написано на её лице, она поняла, что он нам врал с три короба. Вот Вам и красавец – атлет!  А я ещё не успела рассказать ей, что он назвал нас тривиальным словом «дуры» и это после стольких комплиментов. Обычный мужлан. Хорошо, что  я не очаровалась им сразу, было бы горько разочаровываться.
Мы тихо вышли из маленькой компьютерной комнаты. Ольга предложила посидеть и подумать в холле. Я поняла, что она хочет просто покурить.  Мы присели на кушетку около  белой вазы, олицетворяющей зимнее время года. Я нечаянно стряхнула пепел со своей сигареты прямо в белую вазу и  машинально заглянула в неё – не испачкала ли снежную белизну.
                И тут меня озарило: «Он положил её в вазу!». Я  с  быстротой молнии подскочила  к зелёной вазе и, как факир достаёт из шляпы кролика, достала из напольной вазы прекрасную, сверкающую бриллиантами шестиконечную звезду на толстой золотой цепи. Этот миг торжества я буду помнить всегда! Ольга смотрела на меня круглыми от удивления глазами.
- Здорово у тебя, получается, - завистливо сказала она, - мечтала о звезде  и, пожалуйста, звезда уже в руках!
- Прав, Джон Кехо, мысли – материальны, - только и смогла вымолвить я, вспомнив любимого автора – психолога, сама не веря в такую удачу.
Мы рассматривали звезду, и я поведала Ольге ход моего расследования:
- Они решили осуществить давно задуманное дело, как только я дала ей свою визитку, - начала я  повествование.
- Кто, они? – удивлённо спросила Ольга.
- Феликс и Генриетта. Если бы ты вместе со мной послушала их разговор, тоже бы поняла, что между ними была определённая связь, я подозреваю, что самая близкая. Потому что она отчитывала его за промахи, как  самая настоящая собственница. Прямо из-под носа  Жанны она увела фаворита, но ей этого стало мало, она захотела ещё больше. Аппетит приходит во время еды.
                Если бы Феликс захотел уйти из клуба и освободиться из-под влияния Жанны,  он должен был вернуть назад бриллиантовую звезду.  Поэтому и была  придумана  кража звезды. А козлами отпущения,  то есть козами, были выбраны мы с тобой. Всё чётко продумано. Мы пришли в клуб и дали визитку, Генриетта сразу же поняла, что если они объявят о краже звезды в этот вечер, то хозяйка не будет поднимать шума и  сообщать в милицию, а поручит это нам с тобой. Естественно, для этих двух мошенников мы с тобой просто «две дуры», которые ничего не найдут.
                Я  на секунду перевела дух и примолкла. Ольга тут же с любопытством сказала: «Ну, рассказывай дальше!».
 - А, дальше очень просто. Ты попросила Феликса прикурить сигаретку, и он нечаянно проговорился, что не курит и тебе не советует это делать.  Но в фильме с видеокамеры из холла он делал вид, что курит,  и опирался на вазу, затем незаметно опустил звезду в вазу и спокойно пошёл танцевать. Потом они с Генриеттой нашли бы момент и незаметно вынесли её из клуба, а затем продали, ведь это очень дорогая вещица, - я с нежностью поглаживала острые грани звезды.
 - А ещё они очень боялись досмотра их вещей и сумок  на выходе из клуба, что непременно сделали бы люди из милиции. А мы с тобой всё проделали тихо и спокойно, вот удивится Жанна! После моего рассказа Ольга потянулась по-кошачьи, зевнула и сказала:
- Ты знаешь, сколько сейчас времени? 
- Счастливые - часов не наблюдают. Пойдём, доложим результат Жанне и скорее домой, баиньки.
Мы прошли по знакомой лестнице на второй этаж в апартаменты Жанны, постучали в дверь и услышали громкий возглас: «Входите!»  Хозяйка клуба, несмотря на поздний час, была полна сил и энергии, наверное, сказывалась длительная  практика.  Без предисловий я протянула ей цепь со звездой и сказала:
-Мы поискали и нашли. Держите сокровище.
- О, молодцы!- только и смогла произнести она, затем внимательно посмотрела на звезду и спросила:
- И кто же у нас вор?
- Как говорят французы: «Шерше ля фамм», - с невозможным прононсом выговорила я, - ищите женщину в близком окружении.
- Не хочется огорчать Вас, но Вашей доверчивостью и дружеским расположением воспользовались два человека – Феликс и Генриетта, - дипломатично поведала Ольга.
 - Вы можете увидеть это на видеосъёмке из холла, - продолжила я свою обвинительную речь, глядя на Жанну Ивановну.
 Её лицо посерело и стало старым-престарым, видеть это было грустно.
Всё–таки,  она - сильная женщина, потому что ей потребовалось всего несколько минут, чтобы взять себя в руки после такого удара.  Жанна будничным голосом вызвала по селектору Генриетту и Феликса. Мы молча сидели и ждали продолжения экзекуции.
              Генриетта пришла первой.
- Ну, рассказывай, как  за моей спиной прибрала к своим рукам моего Феликса!- грозно сказала хозяйка клуба, подчёркивая слово «моего», и помахала перед носом администраторши золотой цепью.
               Генриетта тоже изменилась в лице, она стала пунцовой. Вот и подвела хвалёная немецкая выдержка, я всё ещё интуитивно продолжала считать её немкой.  Тут и Феликс  заглянул в кабинет Жанны, на удивление быстро, оценил увиденное, улыбка медленно  сползла с его лица. Он оказался между двух огней, с одной стороны - Жанна, с другой – Генриетта. Интересно, к кому он перекинется?  Феликс выбрал Жанну,   конечно, не из-за большой любви, скорее, с ней ему было спокойно и сытно. А Генриетта заставляла его действовать, принимать решения, тащила его в другую жизнь, хотела, чтобы он принадлежал только ей одной. Все женщины – собственницы  в той или иной степени.  Эта была собственница с большой буквы, за что и поплатилась. В это время Феликс на коленях просил прощения у Жанны, Генриетта презрительно смотрела на него и молчала. Мы с Ольгой чувствовали себя не в своей тарелке, наблюдателями чисто семейной разборки. 
- Лучше бы ты не нашла эту звезду! – громким шёпотом воскликнула Ольга, - столько людей из-за неё пострадало.
- Понимаешь, Оля, наверное, у меня бы  ничего не получилось, но задели за живое слова этого мужлана,  он сказал Генриетте: «Эти, две дуры, ничего не найдут».  Генриетта сразу поняла, что он проговорился, когда поучал тебя о вреде курения и сказал, что не курит. В итоге в  дураках оказался он сам.      
- В таком случае, поделом ему, - согласилась со мной подруга.
                В это время до нас донёсся жёсткий голос Жанны:
- Ну, всё хватит передо мной ползать. Может быть, я прощу тебя, но посмотрю на твоё поведение, - царственно распорядилась она.
 - А, ты прочь отсюда и чтобы духу твоего немецкого здесь не было!- эти слова относились уже к Генриетте. Администраторша стремглав выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью. Я подумала, что и на этот раз интуиция меня не подвела, Генриетта и в самом деле оказалась немкой!
- Ну, а вы, девчонки,  умницы! Хотя по виду и не похожи, такие, вроде, ветреные блондиночки, - с усмешкой сказала  Жанна, обращаясь к нам. - Вас я награжу за работу!  И она протянула мне шестиконечную бриллиантовую звезду на толстой золотой цепи.
- Вот, дарю! Чтобы она  не напоминала мне об этом дне,- объяснила хозяйка клуба свой жест супер щедрости.
                В моих руках звезда сияла и сверкала божественно, с ней ни на миг не хотелось расставаться. «Моя прелесть!» - вспомнилась фраза из фильма «Властелин колец».  Я еле-еле пересилила себя и отвела взгляд от звезды:
- Не могу принять такой дорогой подарок, -  я постаралась убедительно выговорить слова отказа.
- Всё решено, спорить не о чем! – снова царственно распорядилась Жанна и добавила, - на сегодня разговоров хватит, я устала. Прощайте!
                Мы  покинули щедрую хозяйку клуба, провожаемые завистливым взглядом Феликса. Долго ему придётся зарабатывать на новую звезду, если, конечно, будет позволено.
                За  нами закрылась массивная дверь клуба. Солнечное утро было в самом разгаре. На площадке перед клубом стояло такси, водитель  дремал, положив  голову, на руль.
- С добрым утром! – почти хором воскликнули мы с Ольгой и разбудили водителя.
 - Отвезите нас домой!

                7.Обиженная  и оскорблённая.

Как приятно быть дома после  таких ночных приключений.  В квартире никого не было, мой домашний народ уже успел уйти на работу. Я стянула с себя надоевшее вечернее платье и залезла под душ.  Душ слегка освежил,  пушистый махровый халат согрел, я засыпала на ходу. Всё, хватит мучиться,  мне нужен сон,  минут, эдак, на шестьсот.
                Над ухом тонко и надоедливо звенел комар, он не умолкал, сколько я не пыталась прибить его рукой. Наконец, стряхнув остатки сна, я поняла, что это звонит телефон, надоедливо и долго.  Пришлось вылезти из тёплого гнёздышка постели и тащиться к телефону.
- Наконец – то, ты соизволила проснуться! – сердитым голосом сказала Ольга.
- А, что тебе не спится? – я медленно приходила в себя.
- Спасибо, дорогая, за ночные прогулки, которые разрушили мою семью, - с упрёком и со слезами в голосе проговорила подруга.
- Объясни толком, что случилось! – меня начинали злить её упрёки, сама затащила меня в этот клуб и сама же недовольна. 
- Исчез мой муж, - сдерживая рыдания, почти прокричала Ольга. – Его нет нигде, сотовый отключен, дома не ночевал, я не знаю, куда ещё позвонить.
- Так, спокойно!  Сиди дома и жди у телефона, может быть, он позвонит по домашнему номеру. Когда ты последний раз звонила ему?
От обилия моих вопросов Ольга прекратила истерику и стала вспоминать:
- Последний раз я звонила ему вчера вечером и предупредила, что мы с тобой  поедем в клуб.
- Чудесно! Значит, он исчез не из-за наших ночных похождений, потому что, кто предупреждён, тот вооружён. Причина - в другом. Будем искать.
Видимо, я вселила в неё надежду, Ольга  почти спокойным тоном добавила:
- Ладно, буду ждать.
                Я прошла на кухню и стала варить кофе, этот божественный напиток всегда помогал мне взбодриться. Сначала нужно убедиться, что мой тыл, моя семья в полном порядке и мой дорогой на меня не сердится за ночное отсутствие.  Если буду звонить  на рабочий телефон, то возьмёт трубку секретарша и будет строить мне препоны и преграды в доступе к мужу, значит нужно звонить по мобильному.  После такого сложного выбора и логических выкладок, я отпила глоточек кофе. Так, жизнь налаживается! Родной голос был сердитым-сердитым, пришлось рассказать вкратце о нашей очередной победе и, конечно, о чудесной награде. Лёд был сломлен.
                Вот теперь самое время заняться проблемой Ольги. Буду рассуждать логически. Муж моей подруги, Виталий – владеет крупной фирмой, он мог сорваться с места в любую минуту по делам бизнеса и, возможно, скоро сообщит о своём месте нахождения по телефону.  Если у него разрядился телефон, то  здесь Ольге придётся понервничать подольше. Она просто зря сеет панику. Успокоенная собственными доводами, я допила кофе и стала думать о том, что на всякий случай мне нужно получить информацию  о Виталии из его офиса. Один звонок Ольге решил эту маленькую задачу. Она дала мне телефон его секретарши и предупредила, что это ещё та, мегера.
                По телефону секретарша мне ничего не сказала, вернее, она говорила много, но информации в её словах не было совсем:
- Да, Виталий Александрович  уехал, когда будет - не знаю, куда –  не сказал, позвоните позже. Всё. Меня заинтриговала эта туманная ситуация. Где же Виталий?  Нужно ехать к нему в офис  с Ольгой, по  телефону никто не станет давать информацию не знакомым людям.
                Я позвонила Ольге домой,  долго  не отвечала трубка,  наконец, я услышала сонный голос  подруги. Хорошо, что ей удалось  немного поспать.
- Оля, я думаю, что с твоим Виталием ничего не случилось, но на всякий случай, проведём небольшое расследование. Ты сможешь выйти из дома незаметно?
- Если через чердак, то смогу, но там паутина и пыль, -  она ответила без всякого энтузиазма  в голосе.
- Давай, действуй, встречаемся в офисе у твоего мужа, по телефону  секретарша ничего не говорит. Да, проверь, нет ли за вашей квартирой слежки.
- Прямо какие–то шпионские игры, - недовольно проворчала Ольга.    
                Офис располагался в закоулках старой части города. Узкие запутанные улочки, старые дома с  множеством ходов и выходов и тупиками дворов. Запутать следы, здесь было парой пустяков. Ежеминутно оглядываясь, я пробралась в офис через дверь чёрного хода.  Кажется, меня никто не заметил.
По ветхой лестнице, крадучись и прислушиваясь, я поднялась на второй этаж двухэтажного дома, где  Виталий арендовал небольшое помещение под офис.
Офисом это помещение можно назвать с большой натяжкой, просто контора, в которой сидела секретарша и отвечала на всевозможные звонки. На моё внезапное появление секретарша вздрогнула он неожиданности:
- Странно, я не слышала, как Вы вошли, лестница обычно страшно скрипит, - прощебетало миловидное создание.
                Почему Ольга назвала её мегерой, непонятно. Скорее всего, все жёны относятся неприязненно к секретаршам мужа, впрочем, нет правил без исключений. Вот я, например, очень хорошо отношусь к Катерине Эдуардовне, секретарше мужа, может быть потому, что ей сто лет в обед?
                В подтверждение её слов лестница застонала и заскрипела под чьими-то тяжёлыми шагами. Мы переглянулись с девушкой,  и я прошептала:
- Не хочу, чтобы меня видели здесь, спрячьте меня срочно!
 Она указала мне рукой на ширму, я быстро исчезла за ней. Дверь открылась и на пороге появилась Ольга, я увидела её через щёлку и смогла перевести дух.
- Ну, и напугала же ты меня, ходишь по ступенькам, как слон!
 Ольга сердито посмотрела на нас и выдала тираду:
- Это ты меня совсем запугала! Я, как ненормальная лазила по чердаку, пробиралась из дома через другой подъезд. Сюда ехала окольными путями, сменила два такси. Объясни, для чего всё это?
- Объясню  потом. Сейчас выясним у девушки, куда уехал твой муж.
Мы пронзили двумя парами глаз секретаршу Виталия и стали допрашивать:
- Когда последний раз звонил Виталий?
- Что он собирался предпринять?
- Куда уехал?
                Секретарша действительно знала немного. Последний раз Виталий позвонил поздно ночью ей домой на  мобильник и сказал, что должен срочно уехать по делам и об этом никто не должен знать. Вот и вся информация.
 - Может быть, что-то знает главный бухгалтер Татьяна Ивановна? –  пытаясь помочь хотя бы советом, подсказала нам секретарша.
                Мы отправились в кабинет к главному бухгалтеру. За большим светлым столом, уставившись в компьютер, сидела маленькая женщина средних лет.  Её нельзя было назвать красавицей или симпатичной, она была просто яркой женщиной. На фоне рыжих волос пронзительно смотрели зеленовато-серые  глаза. Ольга обратилась к ней по имени, видимо, была с ней знакома:
- Татьяна, ты не знаешь, куда  уехал Виталий? Он почему-то не позвонил мне, ничего не сообщил, я очень за него беспокоюсь. Наверное, что-то случилось?
Татьяна слушала сбивчивую речь Ольги и молчала. После долгой и мучительной паузы она, наконец, ответила:
- Я ничего не знаю, ничем помочь не могу.
- А в финансовых делах  в фирме всё в порядке? – подключилась к разговору я, чтобы смягчить неловкую паузу.
- В полном. Хотя, с какой стати я должна отчитываться перед Вами? – строго отчитала меня главбух.
 - Я, подруга Ольги и друг семьи, - чуть запоздало представилась я.
- И, тем не менее, я не обязана отчитываться перед Вами, - сухо проговорила Татьяна.   
- Очень жаль,- со слезами в голосе проговорила Ольга, - что в трудную для нас  минуту забывается всё хорошее, что мы сделали для тебя.
                Мы молча вышли из кабинета. На улице вечерело, день прошёл, как сон пустой. 
- Что будем делать?- печально спросила Ольга.
- Очень подозрительное поведение главбуха, а ты как считаешь? – в свою очередь спросила я, выглядывая какое-нибудь такси.
- Знаешь, что, дорогая, утро -  вечера мудреней. Подождём до завтра, а там что-нибудь придумаем. Главное – не впадай в панику, думай только о  хорошем,  и постарайся выспаться, - слова успокоения, сказанные по-дружески иногда бывают дороже поступка.
                Утро следующего дня было серым и дождливым. Никуда идти не хотелось, хотелось закутаться в тёплый плед и с книжкой полежать на диване. Пришлось сделать над собой страшное усилие и позвонить Ольге.
- Ну, как дела? – излишне бодрым голосом прощебетала я в трубку.
- Как сажа бела, - был на мой простой вопрос мрачный ответ Ольги. 
               Я не стала акцентировать внимание на её мрачном настроении,  решила отвлечь расспросами о Виталии. Оказалось, что он  так и не позвонил домой. Пошли уже вторые сутки его отсутствия, нужно  заявить в милицию, хотя бы для проформы, так как искать они всё равно не будут.  Пока их бюрократическая машина закрутится, время будет упущено. После  встречи с  главбухом фирмы Виталия я поняла, что он прячется, но от кого пока не известно.  Это нужно срочно выяснить, жаль, что Ольга в этом деле мне не помощница.    
- Ольга, мне не понравилось поведение главбуха, она что-то скрывает. Я попробую выяснить. Ну, всё, пока! Не грусти! – пусть лучше сидит дома, всё равно, мне не чем её пока успокоить.
                Я набрала служебный  телефон Татьяны и, собрав все свои актёрские способности, изменённым голосом проговорила:
-  Это фирма «Эллада»?
Надо же было Виталию так назвать свою строительную  компанию! 
- Мне нужен Виталий Александрович, - я продолжала всё тем же изменённым визгливым голосом.
- Его – нет, и не будет,- уверенно заявила Татьяна Ивановна.
 - А какой у Вас вопрос к нему? Я могу решить все вопросы сама. 
Думаю, что последнее заявление было слишком поспешным.
« Ну, хорошо, сейчас я посмотрю, как ты выкрутишься», -  злорадно подумалось мне.
 -  Ваша фирма должна построить офисное здание для моей фирмы,  с нашей стороны  контракт подписан, а кто будет подписывать  с вашей стороны? - по зубкам ли Вам такая задачка, дражайшая Татьяна?
- Назовите цену контракта и, возможно, я подпишу, - она всё не сдавалась.
-  Пятьдесят миллионов, но была личная договорённость с Виталием Александровичем, - я назвала первую, попавшуюся на ум, цифру, надеюсь, что не продешевила.
                Такой разговор называется игрой в пинг-понг: вопрос, ответ, и снова – быстрый вопрос, быстрый ответ.  Кто первый сдастся?
Цена контракта очень понравилась главному бухгалтеру, такого клиента она не могла упустить, поэтому сказала:
- Приходите в офис, я должна посмотреть контракт.
-Ничего не получится, я буду вести разговор только с Виталием Александровичем! – мой напор подействовал, Татьяна сбавила тон, затем проворковала:
- Я свяжусь с Виталием Александровичем, оставьте Ваши координаты.
- Вот, так-то лучше! Обязательно свяжитесь с ним и найдите его! –  я молчаливо ликовала, выигрыш в пинг-понг у  достойного противника дорогого стоит. 
              Интересно, как она с ним свяжется? Сотовый телефон отключен,  для  чистоты конспирации он не будет откликаться на обычный телефонный звонок, следовательно, она поедет к нему туда, где он скрывается. Если, конечно, она с ним заодно. Если  она в противниках, то всё выстраивается по-другому.  Скорее всего, она свяжется с теми, кто  даёт ей ценные указания. Как же мне подслушать все её разговоры?
                Вот когда пригодилось то, что я никогда не выбрасываю свои старые записные книжки. В те далёкие времена не было ни сотовых телефонов, ни видеокамер, не было всякой электровидеотехники, но всегда были умельцы. Вот один такой умелец работал вместе со мной. Он всегда сидел в своей комнатушке и что-то чинил, паял, смотрел в какие-то схемы и был, на редкость, отзывчивым человеком. Его можно было попросить о чём угодно и, за символическую плату, он всё исполнял: чинил зонты и молнии, ремонтировал телефонные аппараты, ставил набойки на каблуки, умел абсолютно всё, но был жутким бессеребренником. Иногда он перехватывал  до зарплаты у меня немного денег, но всегда во время отдавал. Это был наш местный  Левша и милейший человек, я даже имя его помнила до сих пор. Ищу на букву «Ю». Так,  вот он телефон нашего Юрасика!
                Я набрала цифры из старой записной книжки, мне ответил приятный женский голос, что Юрий Алексеевич здесь не проживает, но он  оставил свой новый телефон для всех знакомых. Представляю, сколько раз эта любезная девушка передавала новый телефонный номер Юрасика его знакомым, таких наберётся, без преувеличения, полгорода.   
                По новому номеру мне ответил мужской голос:
- Фирма «Микровидео» слушает.
Вот,  вам и Юрасик! Молодчина!  У него своя фирма. Прекрасно, надеюсь, по старой дружбе он поможет мне. Я  узнала адрес, где расположена их фирма и  вызвала такси, то,  что я собиралась сделать при помощи фирмы «Микровидео», разглашать по телефону было нельзя  в интересах моего расследования.
                Фирма располагалась  на первом этаже  многоэтажного дома  в новом  микрорайоне «Доброе», яркая вывеска была видна с автобусной остановки. Я прошла   через приёмную, мне любезно указали, как пройти в кабинет директора. Всё в этой фирме было организовано по-домашнему, чувствовалась добрая душа  Юрасика.
                За столом  светлого кабинета сидел седовласый, полный мужчина, как у часовщика, над  глазом прикреплена мощная линза, и как в старые времена, уткнувшись в микросхему, он что-то паял малюсеньким паяльником. Юрасик мало изменился, вот только располнел и поседел. Интересно, узнает ли он меня? Прервав свои манипуляции с паяльником, Юрасик несколько секунд смотрел на меня, потом дружелюбно улыбнулся и  сказал: « Всё хорошеешь, нисколько не изменилась!».
Приятно сознавать себя молодой и красивой! Итак, приступим к делу.
- Юрий Алексеевич, - начала я подготовленную речь. Но он сморщился  от моих слов, как от кислого:
- Для тебя я просто Юрасик, как в старые добрые времена.
- Ну, хорошо, как скажешь, Юрасик, у меня к тебе просьба. В одной фирме сидит стервозная женщина и мне нужно вывести её на чистую воду, а для этого необходимо прослушать все телефонные и прочие разговоры. Сможешь сделать? – с надеждой в голосе попросила я.
 Он минуты две молчал, соображал, потом сказал:
- Сделать-то можно и легко, но  для чего весь сыр – бор?
Я протянула ему свою визитку и объяснила, что исчез муж подруги, скорее всего, скрывается от кого-то, нужно выяснить. Он почесал в макушке, любимый жест русских умельцев, и уважительно проговорил:
- Ты теперь детектив, никогда бы не поверил!
- Я бы тоже никогда не поверила, что ты директор фирмы, - я вернула ему комплимент.
- Да у меня здесь вся родня работает, это даже не фирма, а второй дом. Дочка с мужем всем руководят, а я только числюсь в директорах, и потом, у меня - много знакомых. Люди приходят, заказы растут,  дети работают. Всё хорошо.
 Поставим для тебя жучёнка, называй адрес, -  проговорил он и нажал какую-то кнопочку под крышкой стола.
Через секунду в кабинет заглянул молодой человек и спросил:
-   Дед, ты меня вызывал?
- Вот поедешь по этому адресу и сделаешь прослушку,  мы как раз обслуживаем этот район по ремонту телефонов, заодно поставишь глазок.
- Пусть у тебя ещё и фильм про них будет, - добавил он, обращаясь уже ко мне.
                С чувством  глубокой благодарности, которое не выразить ни какими словами, я покинула дружественную фирму Юрасика. А его внук поехал в фирму «Эллада» выполнять мой заказ.
                Дома, устроившись на диване, я стала ждать результат работы фирмы «Микровидео». Конечно, я в технике не сильна, но мальчик был умелец весь в деда, по аппаратику, похожему на большой сотовый телефон, который он дал мне с собой, я могла слышать и видеть всё, что происходило в кабинете главбуха фирмы Виталия.
                А  происходило там много интересного. Вот Татьяна по сотовому телефону разговаривает со своим боссом. Не с Виталием, естественно, а с тем от кого  Виталий прячется:
- У нас на подходе контракт на пятьдесят миллионов, а ты хочешь прикрыть фирму, ты в своём уме? Потерпеть не можешь? – гневно разговаривала Татьяна с невидимым для меня, но  отлично прослушиваемым абонентом. И номер этого абонента определился. Узнать все данные о нём было минутным делом. Всё в той же фирме «Микровидео» имелись связи со всеми телефонными компаниями города и  операторами всей мобильной связи.
                Алёшка, внук Юрасика, перезвонил мне через минуту и выдал справку о  местонахождении того, с кем общалась главбух Татьяна. Им оказался некто Безуглов Сергей Иванович  и адрес в элитном загородном районе. Чудесно. Теперь я устрою «спокойную» жизнь этому любителю чужих фирм.
                В этот день  коттедж на улице Зелёная пожарная команда посетила два раза по вызову  соседки, один раз приезжал ОМОН с нарядом милиции в связи с раздававшимися выстрелами из коттеджа. Опять постаралась бдительная соседка.  Сколько раз приезжала скорая, неизвестно, но вовремя оказывала помощь, потому что жителям этого дома действительно было плохо. Аварийная служба горгаза и горводопровода  также дружно посетили уютный уголок  на Зелёной улице.
                Я славно поработала «соседкой»  Безугловых. Вот и в разговоре по сотовому телефону  Сергей Иванович отметил мою «работу»:
- Ты кому проболталась про меня! – орал он в трубку главбуха, так что  у «жучков» зашкаливали ушки, - теперь каждая  собака в городе знает мой адрес!
Татьяна что-то лепетала, оправдываясь перед своим тайным боссом.
 - Это ещё цветочки, - победоносно думала я, - ягодки начнутся позже, когда я покажу вам фильм про вас.
                Вечером  мой офис посетила грустная Ольга. Прямо с порога я встретила её радостными воплями и победными дикими танцами амазонок. Экспромт в моём скромном исполнении.  Ольга удивлённо смотрела на меня.
- Ты что так веселишься?  Нашла моего Виталика? – с надеждой в голосе спросила она.
- Не плачь, подруга, прорвёмся! Цел твой Виталик, где-то отсиживается. На его фирму хотел наложить лапу один  бандюган, кстати, не без помощи разлюбезной Татьяны, главбуха. А тебе он не сказал ничего о своём исчезновении только потому, что  не хотел тебя подставлять под удар, он тебя бережёт, - выпалила я кучу информации для Ольги.
- Вот, пусть только вернётся! Я покажу ему, как надо меня беречь! – в голосе Ольги кипела не шуточная гроза, - столько нервов потеряно, а он где-то отсиживается! Не понимаю, почему он не предупредил меня?
- Если бы он предупредил тебя, что вынужден скрываться от бандитов, то ты  не стала бы ходить и  выяснять где он. Видимо,  подозревал  Татьяну в двойной игре, но доказать ничего не мог.  Теперь мы всё выяснили.
Ольга посмотрела на меня и сказала:
- Не скромничай, всё выяснила ты одна. Спасибо, огромное!
- Так, благодарить будешь потом, когда он вернётся домой. А, сейчас  посмотри маленький фильм про офис, в главной роли – главный бухгалтер.
 Я включила приборчик, который дал мне Алёшка из «Микровидео». Очень удобная вещица, всё записывает, всё показывает, всё запоминает, просто чудо современной техники. Ольга внимательно всматривалась в небольшой экран прибора. Вот Татьяна Ивановна набирает номер своего босса и докладывает ему обстановку. А вот уже босс её отчитывает за то, что его дом посетили все коммунальные службы города.  Он понял, что его вычислили. Ольга тоже поняла, что вместо главбуха они пригрели змею на груди фирмы.
- Завтра с утра начинаю активные действия по выводу Татьяны на чистую воду, - я посмотрела на Ольгу, она задумчиво курила и смотрела в окно.
- Я тоже поеду с тобой, - в её голосе послышалась решительность, наконец - то, ожила и снова стала прежней, деятельной и практичной.
                Мы  основательно подготовились к завтрашнему наступлению. В ближайшем торговом центре приобрели много нужных для работы детективов вещей. Мне особенно понравились несколько париков  и очки с  простыми стёклами без диоптрий. Когда я примерила на себя седой парик с такими очками,  Ольга  восхищённо отметила:
- Я бы тебя не узнала.  Лицо совершенно преобразилось. Незнакомка.
- Спасибо, дорогая, может быть, стану  богатой. Есть такая примета, если меня не узнают, то точно разбогатею.
- Ты и так очень богата, у тебя есть звезда, - с налётом лёгкой зависти высказалась подруга. – Как думаешь, сколько она стоит?
- Она бесценна. Помнишь, раньше было «золото партии», золотой запас страны, а это золотой запас нашего дела. На всякий случай, а случаи бывают разные.
                Мой монолог произвёл на Ольгу сильное  впечатление. Бальзам на душу практичной женщины. В подтверждение того, что это очень  разумно, подруга согласно кивнула головой.
-  Какие наши действия будут в фирме? – заинтересованно спросила она, переводя разговор в деловое русло.
- Завтра будем овладевать искусством перевоплощения, я не заканчивала специальных  университетов по  детективизму, но прочитала всего Конан Дойля, а это больше, чем некоторые высшие учебные заведения. Мой любимый Шерлок Холмс был мастером этого дела. Помнишь, его даже Ватсон не узнал?
- Я не читала детективы. Твой Шерлок Холмс просто выдумка автора, его не существовало.
- Может, ты и права, всё это выдумка, но  действительно гениальная, - я миролюбиво закончила наш с Ольгой спор.  Время нас рассудит.
                Я позвонила в «Элладу» и снова изменённым голосом назначила Татьяне встречу на завтра. Отступать было не куда. Контракт, который я скачала из Интернета, на строительство несуществующей фирмы жёг мне руки.
Всё-таки не каждый день приходится заключать такие многомиллионные договоры!
               
                8.Идём в наступление.
               
                Утром на следующий день ко мне приехала Ольга бодрая, энергичная, готовая в бой. Её настрой взбодрил  и меня.   Я надела парик каштанового цвета, тёмные очки, свободного покроя блузку, полностью скрывающую фигуру, и оценивающе оглядела себя в зеркало. Эта дама мне была совершенно не знакома.  Ольга восхищённо сказала:
- Ты похожа на богатую иностранку, посетившую наш скромный уголок.
-Вот и славненько, именно, к этому я и стремилась. Необходимо так выглядеть, ведь я еду в фирму Виталия заключать контракт.
- Ты действительно пойдёшь в логово этой хищницы? – в глазах Ольги появились отблески страха.
- Самое странное, что мне нисколько не страшно, а интересно. Это как в игре, кто кого победит. Наверное, во мне сидит такой здоровый авантюризм, который не даёт мне испугаться.
-Хорошо, я буду тебя подстраховывать, на всякий случай, -  успокоено сказала подруга.
- Ты возьмёшь с собой наш любимый приборчик и будешь где-нибудь поблизости в курсе событий. Как только мне потребуется твоя помощь, я скажу определённое слово, и ты сразу же придёшь ко мне на помощь. Ладно?
- Хорошо, - согласилась Ольга, - надеюсь, это слово будет приличным?
- Я позову тебя по имени, вот и всё. Потому что от волнения ты или я забудем слово-пароль и получится нелепица. Ты будешь вспоминать  или я занервничаю, и из-за такой мелочи всё дело пойдёт насмарку.
- Иногда меня начинает  пугать твоя предусмотрительность, хотя ты блондинка,- задумчиво проговорила Ольга.
                В логово хищницы мы приехали на разных такси, Ольга чуть позже меня.  Пока по скрипучим ступенькам поднималась на второй этаж, где расположен кабинет главбуха, сердце  слегка замирало от страха. Но это нормально, лёгкий адреналин помогает быстро действовать.
                На первом этаже под лестницей замерла Ольга с приборчиком в руках. Так, все готовы, орудия к бою! Я резко открыла дверь и перешагнула порог кабинета главбуха.
                Татьяна оторвала взгляд от многочисленных бумаг, скопившихся на столе, и удивлённо воззрилась на меня:
- Вы, кто? – грозно спросила она.
- Своих клиентов нужно знать в лицо, - я сразу перешла в наступление, и это помогло. Главбух  быстро сменила грозный тон, на почти заискивающий, привстала за столом и указала на стул рядом: «Садитесь».
- Сесть всегда успеем, я лучше присяду, - сказала я первую, попавшую на ум шутку. Надеюсь, что она  поняла мой намёк.
- Где же Виталий Александрович? – снова требовательно спросила я, доставая из сумки толстый контракт.
- К сожалению, его сегодня не будет, - она протягивала свои загребущие ручки к плоду моих компьютерных действий.
- Ну, хорошо, - милостиво разрешила я, - просмотрите пока Вы, а там видно будет.  Я говорила специально непререкаемым тоном, в котором подразумевалось: «Что мне стоит в  любой момент передумать и отобрать его у Вас!». Не так и страшна эта хищница, как думала Ольга. Впрочем, никогда нельзя недооценивать противника, но и переоценивать, тоже не стоит.
- Какую сумму Вы сможете оплатить авансом? –  перелистывая договор, задала свой главный вопрос Татьяна.
                Затевая эту игру с контрактом, я понимала, что  Татьяна вместе со своим левым боссом очень хочет получить деньги со счёта  «Эллады». Виталия они чем-то сильно припугнули, и он скрылся до лучших времён, оставил фирму на разграбление. Я не знала, сколько они уже сняли денег со счетов Виталия. Но я знала точно, что мой «контракт» для них лакомый кусочек. Поэтому вопрос Татьяны об авансовом платеже не застал меня врасплох.
- Тридцать процентов от стоимости договора,  если умеете считать, то это равняется пятнадцати миллионам. Неплохая цифра?- я сказала всё это с усмешкой.
                Видимо, алчность не позволила Татьяне принять шутливый тон, и она ответила с лёгкой дрожью в голосе, что с удовольствием подпишет контракт сама.
- Голубушка, понимаю, что Вам нравится сумма аванса, а собираетесь ли Вы выполнить все остальные условия договора? Или получите аванс и смоетесь с моими денежками в неизвестном направлении вместе со своим дружком Сергеем Ивановичем? – так смешно было смотреть, как багровеет лицо этой хищницы, и вылезают глаза из орбит, когда до неё дошёл смысл моего сарказма.
-Что за шутки? Да, кто ты такая? – гневно закричала Татьяна.
 Всё-таки быстро пришла в себя, за какие-то секунды, и лицо стало бледным.
-Что не удалось мошенничество? – я с победоносным возгласом прокричала заветный пароль, - Ольга, иди сюда!  И одновременно вцепилась в запястье Татьяны, пытавшейся предупредить по телефону своего босса.
              Ольга влетела со скоростью вихря в кабинет, словно стояла за дверью.
 - Ну, признавайся, сколько денег наворовала у моего мужа? -  гневные слова Ольга выплеснула на главбуха, словно ушат с холодной водой. Татьяна вжалась в кресло и молчала, а слёзы ручьём бежали по бледным щекам.
- Я не виновата, он меня заставил это сделать! – она ответила с надрывом, на удивление быстро, справившись со слезами.
- Ну, хорошо, не хочешь помочь нам, получай сполна! – я включила  видеозапись на  волшебном  приборчике от Юрасика. Татьяна смотрела на чудо техники в маленький экран и видела, как сама она увещевала шефа подождать с полным разгромом фирмы в ожидании контракта на «мою» крупную сумму.
- Не стоит отпираться, ты сама  сообщала Безуглову обо всех финансовых делах. Банкротство фирмы, тоже твоих рук дело, алчность страшная штука. Но ещё страшней гнев обманутой женщины. Я имею в виду даже не Ольгу, а жену Безуглова. Она, наверное, не в курсе событий, что вы хотите хапнуть денег и вместе скрыться в жаркие страны?
                Почему-то, моя последняя фраза сыграла решающую роль, и Татьяна сдалась. Наверное, моё предположение о связи с  Безугловым попало в самую точку.  Хотя, это было предположение, высказанное с большой уверенностью. Просто жизненный опыт подсказывает, что не может женщина так подобострастно общаться с мужчиной, если между ними нет ничего, кроме деловой связи.
- Ну, хорошо, - сказала она, - что я должна теперь сделать, чтобы Вы оставили меня в покое?
- Всё  вернуть назад - моего мужа,   наши деньги, - с напором высказала Ольга.
                Остальное было делом техники, не напрасно я училась в торговом институте, правда это было так давно, что кажется не правдой. Деньги со счёта Безуглова совершили свой обратный ход на счёт «Эллады». Ольга поспешно закрыла этот счёт и открыла новый на своё имя. Когда финансы в руках деловой женщины, успех обеспечен!
                Виталий вернулся домой поздно вечером. Он  всё это время спокойно отсиживался у себя на даче. Мы с Ольгой забыли проверить это тайное лежбище.  Оказывается, Виталий давно подозревал Татьяну в хищении денег. После того, как с его банковского счета исчезла очередная порция денег, подозрение переросло в уверенность.
                Конечно, Виталий пытался приструнить главбуха, но из этого ничего хорошего  не получилось. Однажды вечером к нему в офис зашли два дюжих молодца, и предложили два варианта: или фирма, или спокойная жизнь семьи. Виталий выбрал семью, и сдал фирму на растерзание Безуглову с Татьяной. Хорошо, что вмешались мы с Ольгой, иначе дело всей его жизни «пошло бы коту под хвост».
Ольга возмущённо воскликнула:
-Почему ты ничего не сказал мне! Я бы её просто уничтожила!
-Именно, этого я и боялся. Я не хотел рисковать жизнью своей семьи.
                Он склонил свою, теперь уже седую, голову к Ольге на плечо и она его простила. Ведь повинную голову и меч не сечёт.
                Татьяна исчезла из нашей жизни, как будто, её никогда не было. После того, как она вернула денежки на банковский счёт Ольги, ей, видимо, здорово досталось от шефа. Ну, что же, по делам и расплата. Ведь в  их среде ценятся только  материальные блага, хотя известно, что не хлебом единым жив человек! Наверное, Татьяна затаилась в какой-нибудь норке, и ждёт удобного случая, чтобы запустить свои коготки в следующий чужой карман.
                А мы все жили долго и счастливо и теперь живём, чего и Вам желаем!









                ЖЕНСКАЯ ДРУЖБА

                иронический детектив




























            Таня прошла и молча встала у окна. Мы не виделись тысячу лет и вот встретились, она приехала в мой офис, самая близкая студенческая подруга. Как жаль, что время имеет такую власть над  женскими лицами.
            Светлые волосы скручены в тугой пучок на затылке, очки скрывают близорукость серо-голубых глаз и увеличивают сеть мелких морщинок под глазами, уголки губ скорбно опущены. Какая огромная разница между этой усталой женщиной и той умницей студенткой из моей юности. Танечка-Татуля, что с тобой стряслось? 
             Вспомнилась наша студенческая жизнь в Москве. Мы учились в престижном институте народного хозяйства имени Плеханова, название профессии на слух воспринимается, как текст повышенной сложности – товаровед и организатор торговли промышленными товарами.
              Я приехала в Москву из тамбовского села вместе с папой. Дома мы долго читали «Справочник для поступающих в вузы» и выискивали для меня интересную профессию. «Ну, что, дочь, учить не хочешь - насмотрелась на родителей-учителей, лечить не хочешь – боишься вида крови,  чем же ты будешь заниматься в жизни?» - отец строго смотрел на меня, но лукавые карие глаза светились добротой. Я знала, что он придумает для меня самое лучшее, ведь он всегда мечтал, чтобы я училась в столице. А я сама всегда хотела просто рисовать. На семейном совете решено было ехать в Москву и ориентироваться непосредственно на месте.         
              В Строгановском училище, куда мы с папой заехали в первую очередь, с нас потребовали множество рисунков, пейзажей, портретов, выполненных в определённых размерах и по разным темам, что стало очевидно – мне сюда не попасть. В другом солидном институте нужны были абитуриенты только с московской пропиской.  Но, теперь, исходя из закона вредности, чем больше было препон и преград передо мной, тем сильнее мне хотелось учиться в столице.
              И вот однажды утром мы поехали в Плешку, это потом я узнала, что так студенты называют институт народного хозяйства имени Плеханова. Какое отношение имел социал-демократ Георгий Валентинович к народному хозяйству страны никто никогда так и не понял.  Здесь было одиннадцать  факультетов, и принимали абитуриентов со всех концов страны.  Школу я закончила очень прилично, в аттестате среди пятёрок затесалась только одна четвёрка, поэтому спокойно приступила к очередным экзаменам в своей жизни.      
            Папа подыскал для меня комнату и оставил меня сдавать экзамены, а сам уехал домой. Я успешно сдала вступительные экзамены и выдержала высокий конкурс – одиннадцать человек на одно место. Так я стала студенткой, папа мной очень гордился, и я сама была на седьмом небе от счастья, что остаюсь в Москве.
              На первой лекции я познакомилась с Таней Голубицкой. В моих глазах она была совершенством. Высокая, стройная девушка с необыкновенно красивыми, струящимися, как шёлк, длинными светлыми волосами.  Умница-отличница из Йошкар-Олы, она поступила в институт  вне конкурса, после тестирования, это позволял красный школьный аттестат.  В те времена ещё не ходили анекдоты про блондинок, которые пустоголовы до неприличия. Таня была натуральной блондинкой и самой умной девочкой, какую можно себе представить. Настоящее исключение из правил, подтверждающее это правило о блондинках.
               Все студенческие подруги хохотали над моим тамбовским «гэканьем».
И я решила работать над собой и стать таким же совершенством, как Таня. Мы много гуляли по Москве, смеялись по каждому поводу и без повода, общались, потом  крепко сдружились втроём: Таня, я и Люда Пионова из Калуги, но сейчас, издалека своих лет, я понимаю, что наша дружба сначала держалась только на всеобщем восхищении Таней.
                Мы  сидели на лекциях рядом, вместе шли обедать в студенческую столовую, «перекусить электропровод» -  назывались такие обеды. Таня научила меня любить театр. Мы бегали в театры «на лишний билетик», или покупали билеты в переходах метро «с нагрузкой». Вам продавали билет на премьерный спектакль и в нагрузку к нему дешёвый билет на спектакль без аншлага. Мы ходили на все спектакли, мы впитывали в себя столичную театральную атмосферу. Нам нравилась наша Москва.
               Конечно, тогда Москва была совершенно другой, более простой и доступной, чем  сегодня. Студенческая стипендия  составляла сорок рублей, и на эти деньги можно было вполне нормально питаться целый месяц.
                Кое-кто из первокурсников жил  в общежитии на Стромынке, это было очень удобно,  рядом с институтом,  можно было приходить на занятия, как белым людям, выспавшись всласть. Видимо, родители «этих из Стромынки» были намного сноровистее и проворнее, побеспокоились о своих чадах и выхлопотали для них комнату в общежитии.
                А я снимала комнату у премилой старушенции. Имя у неё было старинное  – Фёкла Ивановна.  По ночам она храпела, как трактор ДТ-75, в остальное время была глуховата. Комната занимала часть коммунальной квартиры в большом, сталинской постройки, доме, на улице Докукина, недалеко от проспекта Мира.
               Мне очень нравился этот район Москвы  рядом с ВДНХ. Огромный проспект Мира, уходящий вдаль до самого горизонта, великолепные магазины: «Женская обувь», «Сапфир», «Детский мир», о посещении которых даже и не снилось в моих тамбовских снах.
                Родители присылали мне ежемесячно деньги на оплату квартиры и на покупку одежды. Какие красивые туфельки я купила впервые сама! Чёрные, из лаковой кожи, на среднем каблучке, с короткой шнуровкой на подъёме стопы, концы шнурков заканчивались металлическими бубенчиками. Наверное, из глубокого подсознания пришло ко мне это извечное женское желание красиво одеваться. Я точно помню, что дома меня этому никто никогда не учил, магазинов в селе не было. Вернее, был один сельмаг, в котором продавали всё:  от резиновых сапог до  цветастых ситцевых халатов. Товары были  незамысловатые, рассчитанные для простой сельской жизни, естественно, ни о каких красивых покупках здесь не приходилось и мечтать.  Потом ещё много раз мне приходилось слышать  грубоватую, но жизненную  шутку:  «Одевается, как в сельпо», хорошо, что она звучала не в мой адрес.
                Мои родители – сельские учителя, во время  летних каникул выезжали в Москву на закупку товаров к школе. Покупали нам с младшим братом одежду на вырост. Это было радостное событие в семье, когда они приезжали из Москвы и привозили столько всего красивого и вкусного: пальто и курточки, туфли и сапожки, платья и костюмы, ковры и посуду, краковскую колбаску и плетёные булки с маком «халы», апельсины и конфеты. Самый первый мотоцикл в селе, ярко-красная «Ява», появился у нас. Папа привёз его тоже из Москвы. Потом я долго поставляла для мотоцикла запчасти с труднопроизносимыми названиями из специализированного магазина на проспекте Карбышева.   
                В то время только в Москве, да ещё в нескольких крупных городах страны, можно было одеться красиво, просто и со вкусом. В Гуме (так сокращённо назывался самый большой магазин столицы) «выбрасывали» дефицитные товары и за ними выстраивались километровые очереди. Мы учились в институте, поэтому стоять в очередях, совершенно,  не было времени.  На первом курсе на помощь ко мне приезжала  мама, она  выстаивала многочасовые очереди за обувью и покупала для меня туфли и зимние сапоги. Со временем  я  освоилась в Москве и стала делать покупки сама.
               Очень удобно было одеваться в «Детском мире», одежду сорок  четвёртого размера можно было купить очень дёшево, но со вкусом. Иногда, трудности возникали в подборе роста, не много девочек-подростков имеют рост  сто семьдесят сантиметров. Выручало то, что модными считались очень короткие платья и юбки, по-моему, они актуальны и сейчас.  До  сих пор помню моё прекрасное светло-сиреневое платье фасона «Принцесса» из тонкого кашемира, в котором я чувствовала себя настоящей принцессой.
Таня одевалась, на мой взгляд, великолепно, она носила супер короткие юбочки и короткие пиджачки, сшитые на заказ, а осеннее чёрное  пальто было длинным и облегающим, со шлицей сзади. При ходьбе фалды открывали длинные красивые ноги, короткой юбочки видно не было, и создавалось впечатление, что под пальто она ничего не одевала. Я поставила для себя цель купить такое же пальто, но нашла только похожее, ярко-синего цвета. Справедливости ради, надо сказать, что цветовая гамма одежды в магазинах особым разнообразием не отличалась.  Основными  цветами верхней одежды для женщин были - красный, зелёный, синий, коричневый. В одежде для мужчин преобладали тёмные цвета разных тонов и оттенков,  от светло-серого до глубокого черного.
                Мне казалось, что мои ноги слишком худые для демонстрации их через шлицу и, вообще, у меня были комплексы неполноценности по отношению к собственной фигуре. И вовсе не потому, что я была дурнушкой, просто я не вписывалась в типажи сельских красавиц. В Рудовке красивыми считались пухлые девушки, невысокого роста, с развитым не по годам, бюстом. Я была полной противоположностью им. В классе таких, как я высоких и длинноногих девчонок было всего трое. На уроках физкультуры мы стояли в первом ряду шеренги и тихо напевали насмешливые слова из незамысловатой песенки: «Выше папы, выше мамы, выше всех подруг вокруг».
                В столице всё было совсем иначе, признаком красоты и совершенства считались высокие, длинноногие девушки – мы с Таней были одного роста, и это было прекрасно!
                Были в моде расклешенные к  низу брюки, конечно, супер модными считались джинсы, но для нас студентов они стоили баснословно дорого, от ста пятидесяти рублей и выше, выше, выше. Для простого сравнения: средняя зарплата школьного учителя составляла приблизительно такую же сумму.
                Я обожала магазины ткани. В начале Ленинского проспекта  в большом здании на первом этаже  располагался «Дом ткани». Можно было часами  бродить вдоль рядов с развешанными образцами тканей и представлять, какие прекрасные одежды можно было из них сшить, огромный простор для воображения и творчества.  Ткани были добротными, в основном из натуральных волокон, с редким вкраплением искусственных нитей, синтетических тканей почти не было. Сейчас ткани из капроновых, нейлоновых, лавсановых и всяческих других синтетических волокон не редкость, их просто великое множество, не перечислить, а в то время они были в большом дефиците. 
                Очень хотелось что-то сшить самой, но воплощение желания сдерживало отсутствие швейной машинки и наличие маленького опыта швеи. В детстве я шила платья для кукол на ручной швейной машинке, потом пару летних платьев сшила для себя, вот и весь мой портняжный опыт. В результате длительных прогулок по «Дому ткани» я выбрала для реализации творческих идей, костюмную светлую шотландку и тёмно-коричневый отрез тонкого габардина. Но пока ещё не придумала, как всё это сшить.
                Выход нашёлся, когда недалеко от проспекта Мира я обнаружила  серое массивное двухэтажное здание ателье. Здесь царила тишина и полумрак, за бархатными зелёными портьерами примерочных кабинок скрывались клиенты с  мастерами  по кройке и шитью. На стенах висели фотографии  манекенщиц в роскошных нарядах. Даже мне, впервые переступившей порог этого волшебного мира иголок и ножниц, было совершенно ясно - в таких нарядах простым девушкам ходить просто не куда.
                Строгая, седовласая закройщица, думаю, что она  кроила ещё костюм царю Гороху,  приняла мой сбивчивый заказ. Я, страшно волнуясь, и от этого сильно запинаясь, заказала короткий пиджачок из шотландки, а из габардина – юбку. Тонкие зелёные и коричневые полоски, переплетаясь замысловатым узором, образовывали небольшие изящные клетки на светло-сером фоне ткани. Пиджачок получался очень красивым, полукруглый воротник по стилю соответствовал полукруглым половинкам переда, две большие коричневые пуговицы завершали наряд. Юбка, кроя «полу-солнце»,  облегала мои ноги до середины икр красивыми складками.
                Уже потом,  на курсе лекций по тканям, я узнала, что красивые ниспадающие складки - это признак драпируемости ткани. Такой вот специальный товароведческий термин.
                На последней примерке в ателье ко мне в кабину  вошла моя портниха и, извинившись, попросила уступить очередь для другой её клиентки, которая очень торопилась. Я освободила примерочную, а туда впорхнула диктор центрального телевидения  Валентина Леонтьева, тётя Валя – известная всей стране дама. От изумления я  не верила своим глазам, вот так запросто можно встретить в Москве знаменитость. Трудно представить было ещё большее изумление, когда я увидела, что для неё шили тёмно-синюю юбку из габардина точь-в-точь моего фасона. Наверное, для  портнихи  с годами стало трудновато  придумывать что-то новое и она «слизывала» модели у клиенток.  Через некоторое время я случайно увидела по телевизору передачу «От всей души», которую вела Валентина Леонтьева, как замечательно она выглядела в той самой юбке и светлой блузке.
                Мне нравились пять корпусов здания нашего института, в полуподвальном этаже они сообщались между собой длинными переходами и коридорами, как в метро.  В старинных  аудиториях витал Дух многих поколений студенчества. Столы, стулья  и  паркетные полы издавали неповторимый музыкальный скрип. Самая большая аудитория была расположена в виде  небольшой спортивной арены, в центре стояла кафедра для преподавателя, а над ней полукольцом возвышались скамейки и столы для студентов. Здесь было очень удобно слушать лекции и заниматься своими делами, можно было немного поспать, что и делали наши мальчики.
                Вообще, строго между нами говоря, с парнями нашему курсу явно не повезло. В четырёх группах курса их насчитывалось всего два десятка человек, по пять мальчиков на каждую группу. Многие парни были уже после армии и закончили рабфак, так назывались подготовительные курсы для рабочих. И что потянуло этих взрослых мужиков быть товароведами? До сих пор теряюсь в догадках.
                Если бы встал вопрос о выборе женихов, то на тот момент выбор был очень ограничен. Москвичей-однокурсников было немного. Несколько человек были уже женаты. Один молодой человек боролся с последствиями детского полиомиелита, что у всех вызывало чувство острой жалости к нему.  У другого парня было отчество – Адольфович, что казалось очень странным в стране, победившей фашизм. Третий – сильно заикался, четвёртый был всегда навеселе, пятый был «голубым», шестой  - весельчак, здоровяк, спортсмен Толя Свиридов, по прозвищу Слон, смотрел только на Люду Пионову. За кого же выйти замуж и остаться в Москве?
                Правда, вначале ни о каком замужестве мы просто не задумывались. Было столько впечатлений, столько интересных занятий, мы были полны восторга и счастья, возможно, поэтому воспринимали противоположный пол, как обычную мебель. Они не умели смеяться нашим шуткам, не ходили в театры, не обсуждали наряды дочки крупного работника торговли, которая училась на нашем курсе. Мужской пол был скучен и примитивен. 
                Так вот, о нарядах. Дочка крупного работника торговли была знойной девушкой лет двадцати пяти. Одевалась в яркие кричащие костюмы из финского кримплена, на голове носила большой чёрный парик, а на пухлых коротких ножках сапоги-чулки  на высокой платформе.  Роль советской студентки ей, явно, была не к лицу.  Наверное, её папочка мечтал, что она остепенится и получит диплом о высшем образовании. Но Дина курила, пила, «фарцевала» заграничными товарами  и жила в своё удовольствие в студенческих    компаниях. Потом она исчезла из виду,  девчонки шептались, что вышла замуж за какого-то  иностранного торгового деятеля, а предварительно ей хирургическим путём восстановили девственную плеву. Видно, у папаши денег было не меряно.

      хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
               
                Мы всюду бывали втроём: Таня, Люда и я.  Они даже жили вместе, на квартире у подруги Таниной мамы, что вызывало у меня белую зависть. Потом у них были занятия по английскому языку, а у меня всего лишь немецкий. Уже  тогда мы понимали, что английский – это язык дипломатических и торговых отношений. Таня по-английски разговаривала свободно, лёгкая путаница в  шипящих звуках придавала ей особый шарм и неповторимый английский говор. Она могла подвергнуть остракизму любого молодого человека, попавшегося в поле зрения. Она была умна, и к ней на острие язычка не следовало попадаться ни кому. Девчонки гадали, кого же она сможет выбрать себе в пару?  Достойных молодых людей для неё в ближайшем обозрении просто не было.
                На втором курсе нас поселили в общежитие на Речном вокзале. В  современном двадцатиэтажном здании, построенном для Олимпиады, было всё  новым и красивым. Мы втроём выбрали комнату под номером пятьсот двадцать пять. Началась настоящая студенческая жизнь, не зависимая от настроения хозяек съёмных комнат и их особых требований к порядку и авансовым платежам. В наших расходах наступила экономия, месяц жизни в общежитии стоил всего пять рублей, а на квартире в пять раз дороже. Теперь мы могли ещё чаще бегать в театры и на концерты. Всё было замечательно, весело и прекрасно. Мы были молоды и полны прекрасных надежд на будущее.
                В нашу комнату поселили четвёртую девушку - Анну  Прижарову из Белгорода. Она легко вписалась в наш «букет» из трёх роз, но держалась особняком и была немножко «кошкой, которая гуляет сама по себе». Анна была хозяйственной девушкой, готовила вкуснейшие  украинские борщи, (её мама была украинкой,  отец – русским).
                На двадцати этажах нашего общежития жили студенты разных факультетов института.  Можно было столкнуться с юношами в лифте, на лестнице, в прачечной, в буфете на последнем этаже. Выбор был шире, чем на курсе, но у них был один общий недостаток, они не были москвичами.
                Несмотря ни на что, первой влюбилась Люда. В медпункте, куда она обратилась за  помощью, когда порезала палец, работал Серёга-медбрат. Он и стал её первой и единственной любовью. Как подруга, она была потеряна для нас полностью. Больше она не жила с нами, переселившись в комнату при медпункте. Я стала первой подругой Тани. Вместе с ней мы открыли мир картинных галерей и музеев. У нас был любимый зал экспрессионистов в Пушкинском, мы могли часами любоваться шедеврами Моне, Мане, Дега, Писсаро и обсуждать их манеру письма.
                Мы подружились с соседями по общежитию, причём, почти на всех этажах. Незамысловатый студенческий быт пытались украсить собственной молодостью, красотой и остроумием. В комнате под номером пять-два-пять по вечерам собирались друзья, раздавались шутки, и смех был слышен высоко по этажам.
                Однажды к нам на огонёк, «за солью», заглянул парень, с огромной шевелюрой кудрявых волос. Это был Бара, свою фамилию он превратил в имя, так мы и стали его называть. С ним было легко и весело общаться, так же легко и весело он вошёл в нашу комнату, в нашу студенческую жизнь, стал нашей любимой «подругой». С Барой можно было поговорить обо всём на свете, доверить ему всяческие девичьи тайны, спросить мужского дружеского совета, он мог в любую минуту прийти на помощь. Мы между собой гадали, кем из девчонок он заинтересуется больше, чем другими. Но Бара ко всем относился одинаково ровно. Он учился на самом сложном факультете института – финансово-экономическом, на курс старше нас, жил в Коломне, небольшом, подмосковном городке и по всем статьям был завидным женихом для нас провинциалок.  Но мы, в качестве  жениха его не представляли, он был только нашей пятой подругой. 
                Энергии нашего Бары хватало на всё,  он подружился ещё с тремя комнатами девчонок на нашем этаже, но мы, по-прежнему, считали его только «нашим». Он разбирался во всех вопросах, умел делать всё, а, самое главное, он шил прекрасные брюки. И когда мы всей группой отстояли огромную очередь за бархатом в магазинчике тканей недалеко от института, он оценил наш выбор и сшил для каждой из нас супермодные брюки. Когда состоялась примерка, Бара с восхищением оглядел наши стройные длинноногие фигурки, но на несколько секунд дольше остановил взгляд на Тане. И это было всеми замечено. Я почему-то всегда интуитивно чувствовала, что Таня его интересует сильнее всех, просто он не показывал свои чувства до поры, до времени.
                Таня привыкла к мужскому вниманию, она воспринимала его, как должное. Многие парни вели себя с ней заискивающе, потому что она передавала им свои тетради, чтобы «сдирали» конспекты. Таня успевала дословно законспектировать лекции и при этом выстроить их в простую систему для запоминания, что для многих ленивцев было «манной небесной». Я, естественно, научилась у неё этому мастерству, но свои конспекты ни кому не давала. А ради чего их баловать?
                По выходным дням мы по очереди готовили еду на общей кухне. Тане особенно удавалась жареная картошка. Она не отходила от плиты ни на минуту, переворачивала ломтики ножом и при этом умудрялась читать очередной фолиант. Румяная, хрустящая картошка получалась вкуснее современных чипсов.  Здесь Таня, как человек очень коммуникабельный, поделилась рецептом приготовления русского блюда  с Вахтангом, наверное, его заманил сюда запах жареной картошки. Что могло Таню привлечь в этом долговязом, с орлиным профилем и горящими глазами горце? До сих пор не могу понять. Факт оставался фактом, Таня влюбилась тоже.
                Мы с Анной долго не могли понять, почему, Таня, ранее манкировавшая своими обязанностями по хозяйству,  теперь целыми вечерами пропадала на кухне? Когда в очередной раз картошка оказалась настолько пригоревшей, что запах дыма разнёсся по всему этажу, мы с Анной заглянули на кухню, и перед нами открылась картина: целующиеся Таня с Вахтангом на фоне кухонного окна, а на плите сгоревшая картошка. Остатки картошки в виде углей безжалостно были выброшены в унитаз, Анна с грустным видом отчистила сковородку, почистила очередную порцию картошки и пожарила  сама.  Мы пригласили влюблённых голубков  к ужину. Таня запросто ввела своего нового друга в наш узкий девичий круг.
                Мы с Анной невзлюбили худого абхазца, отнявшего у нас подругу. А она на все критические замечания  только загадочно улыбалась и говорила: «Он очень хороший». Что хорошего в этом нескладном парне, с хроническим гайморитом, жёлтыми зубами и не здоровым блеском жгучих глаз?  Не понятно.
                Теперь Таня для нас была не доступна, всюду она бывала вместе с Вахтангом. Они противно сюсюкались друг с другом, придумывали ласковые имена: он теперь именовался Вахтатуль, она - Татуль. Это всё длилось бесконечно долго. А потом мы разъехались на  зимние каникулы  и ненадолго  переключились на другие, более интересные дела, чем слушать лепет влюблённых. Вернувшись в Москву, мы снова окунулись в круговерть студенческой жизни. Таня с Вахтангом после короткой разлуки с новой силой приникли друг к другу. Все махнули на них рукой, студенческая жизнь продолжалась.
                Я стала больше общаться с другими девчонками. Однажды одна из них, Зема, по секрету сообщила мне страшную тайну. Любимый Танин Вахтанг по ночам приходит к ним в комнату и спит в постельке с  монголочкой, которая живёт в одной комнате с Земой.  Видимо, они занимаются не только невинными поцелуями, а кое-чем ещё. Это был гром среди ясного неба. Передо мной встала дилемма, сказать об этом Тане или нет? Как же мне поступить, ведь я обещала Земе хранить страшную тайну. Зачем я об этом узнала! Иногда так здорово оставаться в неведении.
                После этого случая я стала понимать русскую поговорку: «Не знаешь, и не бредишь». А сейчас я бредила, я металась, я мучилась. Я ненавидела этого подлого абхазца, мне не с кем было поделиться таким тяжёлым грузом знания тайны. И в конце концов, я приняла правильное решение, не тревожить Танину любовь, не разочаровывать её раньше времени, пусть жизнь сама  расставит все точки над «и». Откуда ко мне пришла эта мудрость?

                ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх

                Летом у нас началась практика, мы работали помощниками продавцов в Гуме, главном  универмаге страны. К открытию магазина выстраивались очереди в каждую секцию за дефицитными товарами. Мы между собой тоже перебрасывались информацией о новых товарах. Я работала в секции мужской обуви, мне было скучно, ничего нового не поступало, вся мужская обувь в секции была советского производства. Люда работала в секции косметики, Таня в секции женской одежды, у них всё время были очереди и импортные товары. У Люды я купила прекрасную французскую тушь и компактную пудру. Таня продала мне замечательный польский батник. Лишь я не могла ничем порадовать подруг. И вот однажды, в конце рабочего дня ко мне подошёл старший продавец и тихо сказал: «Завтра будет югославская обувь, приноси деньги, купишь своему парню туфли». Самое смешное и грустное, что парня у меня не было, но было много подруг, у которых имелись парни. На следующий день все наши девчонки ещё до открытия магазина купили югославские мужские туфли тёмно бордового цвета, на  массивном каблуке и полуплатформе из полиуретана. Потом комично было видеть всех окружающих парней в одинаковых туфлях. Долговязый  Вахтанг  на каблуках ходил, как на ходулях, а вот  на Серёге туфли смотрелись мощно.
                После практики мы разъехались по домам на летние каникулы.  Дома всё было очень хорошо, со всех городов съехались на каникулы мои бывшие одноклассники, мы встречались в клубе на танцах. В Москве из всех моих школьных друзей училась только я, поэтому на меня смотрели с восхищением, я начинала первой все танцы, подруги быстро «слизывали» мои наряды, самые остроумные мальчики развлекали, провожая до дома. Я чувствовала себя королевой бала в масштабах родной Рудовки.  Но летние каникулы пролетают со скоростью света. Вот уже пора расставаться, и снова браться за учёбу.
                В столицу девчонки вернулись отдохнувшие и загорелые. Все обменивались летними впечатлениями, ходили в кино на новые фильмы после лекций, хрустели московским картофелем в пакетиках, вели беззаботную студенческую жизнь. Я привезла большой пакет с яблоками из рудовского сада, задвинула его под кровать и когда девчонки вечером ложились в свои постели, я бросала им румяные  яблоки, и казалось, что наш сад переселился в московское общежитие, а яблоки падают с яблонь.
                Вахтанг привёз домашнего виноградного вина, настоящую грузинскую аджику и вкусные штучки из вяленого мяса, названия которых на абхазском языке трудно произносятся и не запоминаются. Всю эту южную снедь он притащил к нам в комнату, и мы устроили настоящий пир, пригласив всех друзей. Надо признать, что Вахтанг был добрым и щедрым парнем. Потом влюблённые голубки удалились на свою любимую кухню, а мы допили вино и съели все южные деликатесы.
                Влюблённая парочка, живущая рядом с вами, это большая нагрузка для окружающих. В полную силу я ощутила это на себе. Например, без всяких задних мыслей я захожу на кухню, чтобы поставить чайник, а они там целуются. И я чувствую себя шпионкой, подглядывающей за чужой личной жизнью. Сбивчиво извиняюсь и ухожу в зал, между этажами, где телевизор и несколько кресел, в полутьме плюхаюсь в кресло,  и попадаю прямо на колени молодого человека, который за руку держит подругу.  С диким криком вскакиваю и устремляюсь на самый верхний этаж общежития, из окон верхнего зала такой прекрасный вид на ночной город! А  влюблённая парочка уже здесь, обнявшись, мило щебечут на своём наречии. Они с укором смотрят на меня, на их лицах читается немой вопрос: «Почему ты снова вторглась на нашу территорию?». И я возвращаюсь в свою комнату, запираюсь на ключ и ложусь раньше времени в постель, закрывшись с головой под одеяло, в твёрдой уверенности, что уж здесь-то их не может быть, и забываюсь в тревожном сне до утра. А утром всё повторяется с начала.
                Ещё страшнее бывает, когда они поссорятся. Таня, ни с кем не разговаривая, часами сидит в своём уголке на кровати, за шкафом, смотрит в книгу и тихо всхлипывает. Вахтанг  измеряет своими длинными ногами коридор бокса перед нашей комнатой и курит. И я, почему-то, чувствую себя виноватой в том, что они поссорились, возникает сильное желание помирить их, и чтобы срочно помирились, поженились и уехали бы куда-нибудь в длительное медовое путешествие. Вахтанг просит меня вызвать Таню на переговоры, и я упрашиваю её простить его, ведь он ходит чернее тучи, и стал худым, как скелет. Таня вытирает покрасневшие глазки, пудрит носик и выходит к нему. Она долго не возвращается в комнату, значит всё хорошо, и они помирились.  Если же приходит через несколько минут, то это значит, что извинения Вахтанга не приняты, И всё повторится с самого начала.
              Чтобы не чувствовать себя «третьей, лишней», я одна бродила по улицам Москвы, благо была прекрасная погода. В общежитии по вечерам долго сидела в холле у телевизора.  Обычно по вечерам здесь было пустовато, у телевизора мужской народ в большом количестве собирался только во время футбольных матчей. Но когда я смотрела свои любимые фильмы, одновременно со мной всегда присутствовал молодой мужчина. Он так импозантно выглядел, что я, невольно, заинтересовалась им. Очень высокий молодой человек, «косая сажень в плечах», мужественное лицо с густыми усами, в руках – курительная трубка. В то время в холле разрешено было курить, и он, попыхивая своей трубкой, молча смотрел телевизор. Потом мы познакомились, ведь, нельзя целый месяц смотреть одни и те же фильмы, и не обменяться впечатлениями. Оказалось, что Валентин из Новосибирска, аспирант, он даже назвал мне направление своей научной деятельности, но оно тут же выветрилось из моей  памяти. Внимание взрослого мужчины очень льстило мне. Теперь в холл я приходила, как на свидание. Валентин интересно рассказывал обо всём на свете, мы обсуждали фильмы, прочитанные книги. Самое удивительное, что наши мнения совпадали.  Потом  он пригласил меня в картинную галерею, и рассказывал о каждой увиденной картине, как настоящий экскурсовод. Поздно вечером мы возвращались в общежитие, Валентин галантно провожал меня до двери комнаты и уходил по лестнице наверх, он жил в комнате на двенадцатом этаже.
             Девчонки умирали от любопытства, почему я возвращаюсь так поздно, с сияющим видом, не страшно ли мне одной. Глупышки, они не понимали, что этот сибиряк самый надёжный мужчина в мире,  рядом с ним я чувствовала себя абсолютно защищённой. 
             Однажды в воскресенье Валентин пригласил меня в кино,  и зашёл за мной в комнату. Я вежливо познакомила его со своими подругами, как назло, все были в сборе, и ничего, не подозревая, упорхнула в кино.  Оказывается, всё время пока я отсутствовала, они обсуждали Валентина.  Он им совершенно не понравился.
              Когда я вернулась, меня ждала разборка от двух разъярённых «мамочек». Таня и Люда выговорили мне всё, что они думают о таких «старых» мужиках, которые соблазняют юных провинциалок.  Мне до слёз стало обидно за Валентина.  Конечно, он был уже взрослым двадцати девяти летним мужчиной, но вовсе не старым, комплекция великана немного взрослила его. И он, вообще, не соблазнял меня, нам было просто интересно общаться вдвоём. Я защищала его изо всех сил. Девчонки были непреклонны. 
            Теперь при каждом появлении Валентин подвергался жестокому остракизму.  Особенно успешно это удавалось Тане.  Со временем, я тоже стала смотреть на Валентина критически, потому что для меня очень важно было мнение подруг, и я ценила женскую дружбу превыше мужской. Маленькими каплями яд критицизма разъел хрупкие дружеские отношения с Валентином. Мы перестали встречаться, девчонки победили. И потом, ещё много раз я ощущала на себе действие их дружеского эгоизма.
            Наша сметливая Анна, на моём ярком примере, видя, как тут, в пятьсот двадцать пятой, обращаются с женихами, так законспирировала своего друга, что мы о его существовании узнали только через год и совершенно случайно. У неё была особая, кошачья манера во время разговора смотреть прямо в глаза, не мигая, и носком туфельки чертить замысловатые «па» перед собой. При этом создавалось впечатление, что это наивное создание никогда не лжёт, но  там, в глубине синих глаз светились «чёртики». Анна никогда ни с кем не конфликтовала, не высказывала своё мнение без особой надобности, и только иногда, когда ей особенно что-то не нравилось, возмущённо фыркала и громко произносила грубое ругательство. Это совершенно не вязалось с её «ботичелливским» обликом. Она не критиковала Валентина и всегда считала, что это личное дело каждого -  с кем, где, когда и как встречаться.
               Между тем, Тане снова нужна была дружеская поддержка, её любимого Вахтанга отчислили из института за неуспеваемость. Для неё, отличницы, это было особенно тяжёлым ударом. Когда он уехал, она очень тосковала по нему. Я, как могла, старалась отвлечь её от грустных мыслей. Однажды мы до позднего вечера сидели с ней в библиотеке, конспектировали очередной труд какого-то политического деятеля, и она, в порыве откровенности, поведала мне страшную тайну. Оказывается, Вахтанга отчислили не только за неуспеваемость, но и за то, что он с друзьями покуривал травку. Всю комнату заядлых «гашишников» быстро разогнали.  Представляю, каким  позором стало его возвращение из Москвы, и каким ударом   для  его родителей. 
                Из  самых благих побуждений, чтобы Таня навсегда вычеркнула из памяти плохого парня, я открыла ей тайну его неверности.  Сначала она мне не поверила.  В этот момент мне бы остановиться, но  меня задело то, что  в её глазах я выглядела сплетницей. Поэтому пришлось рассказать о маленькой подробности, которая подтверждала мои слова. Вахтанг переиначивал имя той монголочки  в ласковое сюсюканье, также как имя Тани.  Услышав это, Таня молча заплакала, слезинки катились по румяным щекам, мне невыразимо больно было видеть её в таком состоянии.   А с моей души  свалилась огромная тяжесть, теперь у меня не было страшного секрета от подруги.

                хххххххххххххххххххххххххххххх

            Последний год учёбы в Москве пролетал очень быстро, мы не успели оглянуться, как началась преддипломная практика.  Я выбрала очень интересную тему диплома, она звучала так: «Факторы, влияющие на повышение износостойкости пальтовых тканей», а у Тани всё то же самое, только для шёлковых тканей. В  известной на всю страну ткацкой фабрике мы проводили исследования для дипломных работ. Нас одели в синие халаты и отвели в лабораторию, здесь на электронных весах мы  взвешивали нити, а потом разрывали их на специальном приборе с увеличением нагрузки. Исследования  были кропотливыми и многочисленными. Цель была одна – доказать, что  ткани из смесовых волокон  обладают лучшей износостойкостью, чем  натуральные. Мы успешно доказали это в своих дипломах. Наверное, теперь они пылятся где-нибудь в архивах института, а, может быть, их давно сдали в макулатуру, за ненадобностью.  Сейчас смешно думать о какой-то износостойкости, ведь пальто и платья покупаются практически на один сезон. А тогда для всей страны было важно, чтобы ткани были добротными и качественными. Может быть, это не так уж и плохо?
               Перед последней сессией наш курс прошёл процедуру предварительного распределения специалистов по рабочим местам. Это было волнующим  событием в быстротечной студенческой жизни. Интересно, какой город достанется мне?  Все собрались небольшими группами около аудитории, где заседала комиссия по распределению. В зависимости от успеваемости студентов выстроили в определённую очередь, чем выше успеваемость, тем  шире выбор городов и весей, куда вас может занести судьба. Таня значилась в списке первой после всех москвичей и москвичек, она выбрала город на Волге.
                Да, вот такая дискриминация по месту рождения! Будь ты хоть семи пядей во лбу, всё равно,  двоечник москвич будет распределяться впереди тебя. Я вошла в первой десятке на приём комиссии. Всё было до обыденного просто. За длинным столом сидели притомившиеся наши преподаватели во главе с деканом,  на столе были разбросаны листы бумаги с напечатанными на них адресами, где нужны товароведы высшей квалификации, воспитанники  орденоносной Плешки.
                В последнее время всеми фибрами своей души я желала быть поближе в любимой Москве. Самое близкое место, которое можно было выбрать из оставшихся на столе листочков, был город  Владимир, тоже столица, только Древней Руси. Естественно, что я выбрала именно Владимир.
               На носу была последняя сессия и сдача дипломных работ, студенческая жизнь заканчивалась. Было грустно. Вот разлетимся по разным сторонам, когда ещё встретимся?  Решили использовать последние студенческие денёчки на всю катушку. Бара пригласил Таню, Анну и меня отдохнуть на Оке. Стоял жаркий июнь, самое время позагорать и поплавать в реке.  Мы с радостью приняли его приглашение.
             Началась активная подготовка к походу: нужно было купить множество самых разных приятных вещей. Например, купальник. Покупка купальника – это важное и ответственное дело для каждой, уважающей себя,  девушки. В поисках купальника мы с Таней обошли все секции универмага «Москвичка» на Новом Арбате, торгующие женским бельём,  и ничего не нашли.  Пока одна из продавщиц не сжалилась, и посоветовала нам зайти в отдел «Туризм и спорт». Странно, почему купальники должны продаваться в спортивных товарах?  И здесь нам, действительно, наконец, повезло. Таня сняла ярко синий, раздельный купальник, прямо с грустного босоногого манекена, а я выбрала для себя оранжевый, с металлической пряжкой на поясе бикини. В своей комнате мы устроили настоящее «дефиле мод» в купальных костюмах. Только Анна, комплексующая из-за несуществующих жирных складок живота, купила сплошной, пёстрый  купальник. Люда не участвовала в подготовке к путешествию по Оке, её ни на шаг не отпускал от себя ревнивец Серёга.
               Бара взял на себя всё материально-техническое оснащение  путешествия. Он с юных лет был участником всяких турпоходов и был полностью экипирован. В запасе имелась огромная, защитного цвета палатка, спальные мешки, ведёрный котелок и  алюминиевая посуда. Наша троица должна была дополнить собой красоту окружающей природы. В предвкушении поездки были забыты все темы дипломов. Мы бегали по магазинам в поисках футболок, шорт и спортивной обуви. В нашем студенческом времени не были придуманы ещё, такие популярные у современной молодёжи, кроссовки, их заменяли обычные кеды.  В конце концов, всё было подготовлено.
              Налегке путешествовать не получалось, три огромные дорожные сумки возвышались, загромождая всю комнату. Бара должен был сопровождать нас от  общежития до своего дома в Коломне. Когда он заглянул в комнату и увидел приготовленные баулы, то просто изменился в лице. Парень, под два метра ростом, запросто поднимавший на руки девчонок, тут запротестовал и подумал, что мы нарочно решили надорвать его мужские силы. Пришлось заново перебирать всё в сумках и выбрасывать лишнее. В Таниной сумке лишними оказались несколько толстенных томов, она мечтала почитать на природе. У хозяйственной Анны сумка была загружена пледом, двумя сковородками и кастрюлей. В моей сумке не было ничего лишнего: только две курточки, два свитера, двое брюк и зимние ботинки. Просто я не люблю мёрзнуть вечерами и ночами. В результате принятых мер, сумки превратились в лёгкие саквояжи. Бара подхватил их одной рукой, и мы понеслись в метро.
             На электричке от Казанского вокзала рукой подать до Коломны, какие-то три часа и мы на месте. Мне понравился маленький тихий городок, колокольни старинных церквей, широкие улицы, дома из красного кирпича. В семье Бары нас встретили очень радушно. У него замечательная мама, Зоя Петровна, она так радовалась, что у сына такие красивые подружки. У всех-то парней по одной, а здесь целых три, одна красивее другой, глаза разбегаются.                После обильного застолья, Бара с младшим братом Геркой показали нам все достопримечательности города. За полночь, возвратившись домой, мы  полностью ощутили заботу Зои Петровны. Она постелила для нас, девчонок, роскошную постель с кружевным бельём в своей спальне, под каждую подушку положила лавандовые салфетки и, улыбаясь, приговаривала, что может быть для будущей снохи старается. Нам не хотелось её разочаровывать раньше времени. А вдруг… Мы заснули крепким сном, мне снились синие цветы лаванды.
                Утро было солнечным и поздним. Мы выспались на славу! После плотного завтрака, по количеству блюд похожего на обед, да ещё с домашними блинчиками, мы покинули гостеприимный дом  Зои Петровны и отправились на пристань. Глядя на Бару, загруженного по самую макушку рюкзаками, скатками и баулами, мы чувствовали, что путешествие  обещало быть лёгким и приятным. Зоя Петровна долго смотрела нам вслед и махала рукой, а в выходные дни она решительно настроена была навестить нас на берегу Оки. 
                Бара устроил нам небольшой сюрприз, пригласил с собой на Оку двух друзей. Молодые люди расположились около горы из рюкзаков, свёртков и пакетов. После  беглого представления друг другу, мы загрузились на «Ракету» -  речной автобус, курсировавший по Оке,  от нашего багажа катер слегка осел и закачался на волнах. Путешествие началось.
                Берега Оки, проплывающие за окнами, очень живописны, холмы, поросшие  хвойными деревьями, разноцветные луга, на которых пасутся стада пятнистых коров, меня всё вокруг восхищало и радовало.  Таня не смотрела по сторонам, она читала очередную толстую книгу, какой смысл смотреть вдаль при её близорукости, без очков, которые она намеренно не взяла с собой. Анна   боролась с лёгкими приступами морской болезни, её укачивало.  Бара с парнями обсуждал планы рекогносцировки на местности.  Через полчаса качаний  катера по реке, мы высадились у деревни со смешным названием Притыка. «Приткнулись у берега», как выразился Бара, и стал выгружать многочисленный багаж. 
                Место было выбрано роскошное, лесная поляна,  постепенно переходившая в песчаный берег Оки. Чуть ниже по реке виднелся лодочный причал, а дальше, за полосой леса – база отдыха или пионерский лагерь. Парням было не до любования окружающими красотами, по всем правилам бывалых туристов, они разбивали палаточный лагерь. До темноты нужно было успеть установить две палатки: одну - для мальчиков, другую - для девочек,
развести костёр и переделать много  мужских дел. Женское  участие пока не требовалось, мы скромно предложили почистить картошку, но от нас отмахнулись, как от надоедливых мух.
                Ну, и прекрасно! Окружающие просторы манили нас, мы пошли прогуляться вдоль берега. Недалеко в овражке журчал родник, ледяная вода приятно освежала и заряжала земными силами. Всюду по берегу располагались группы отдыхающих.  Мы думали, что окунулись в дикую глушь природы, а здесь, оказывается, излюбленные места отдыха для всех желающих.  В это время гулкое эхо донесло  наши имена: Бара, как изюбр, ревел на всю округу, звал нас в лагерь.
                Сливаясь с окружающей зеленью по цвету, шатрами возвышались две палатки, над костром в котле булькало варево, аппетитный запах разносился окрест. Бара, в немыслимой шляпке и с половником в руке, колдовал у костра. На траве была расстелена скатерть, на ней расставлены незамысловатая туристическая посуда и приготовленные заботливыми руками Зои Петровны, запасы еды. Ужин был подан, когда только всё успели сделать?
                Вечер был чудесным: дружеская компания, уха из консервов, прекрасное венгерское вино «Мурфотляр» и «Котнари»,  переборы гитары под звёздами, плеск ночной реки. Но комаров здесь водится огромное множество, и жалят они зверски. Выяснилось, что мы забыли взять мазь от этих вампиров.
                Долго сидели у костра, в дыму комары пристают меньше, потом гуляли по лесной поляне, по берегу реки и пели песни. Я, нечаянно, оступилась в темноте и промочила ноги, вода хлюпала в кедах. Решено было угомониться и идти спать. Костёр почти погас, тлели несколько угольков, Бара пристроил мои кеды сушиться над костром.
                Я проснулась оттого, что в палатке было жарко и душно, за брезентовыми стенами день был в полном разгаре. Я первой вышла из-под навеса, закрывающего вход в палатку. Над костром дотлевали останки, когда-то бывшие моими кедами.  Мой горестный крик разбудил  остальных. Все молча окружили костёр, потом дружный хохот потряс округу. Смешно им, а мне, лично, не до смеха, в чём я буду гулять по лесу? И, вообще, грустно. Бара, чувствуя свою вину, пошёл искать телефон, чтобы позвонить домой, Зоя Петровна могла привезти для меня что-то из своей обуви. Вот сейчас бы пригодились зимние ботиночки, которые я выбросила из сумки, как лишний груз!
                Весь остаток дня был посвящён реке. Когда, переодевшись в  купальники, мы с визгом промчались к реке, мальчики замерли в немом восхищении. Всё-таки, здорово быть молодыми и красивыми девушками!  Тут же один из друзей Бары вспомнил, что он заядлый фотограф. Все дела были заброшены, теперь со всех сторон раздавалось щёлканье затвора фотоаппарата.  Мы, нехотя, отмахивались от вездесущего папарацци, но это было неискренне.
                Вечером Бара пригласил всех на танцы в ближайший пионерлагерь, куда он забрёл в поисках телефона, и разведал, что вход для посторонних не воспрещён.  Принарядившись во всё, что скрывало бы малейшие оголённые участки кожи от комаров, мы медленно прошествовали за холм, где располагался пионерлагерь. Идти босыми ногами было очень неприятно, надо мной полушутя, сочувственно подтрунивали подруги. Конечно, я  не отношу себя к босоногим племенам чумбо-юмбо, поэтому в этот раз не танцевала на дискотеке, скромно простояла весь вечер у берёзы.  Остальной народ веселился изо всех сил. Особенно усердствовал Бара, наверное, старался за нас двоих. Его танец был похож на танцы дикарей, он поднимал руки над головой и во все стороны махал длинными волосами. Со стороны это выглядело  нелепо.
                Мои босые ноги чувствовали малейшие камешки на дороге, возвращаться было ещё труднее, еле доплелась до реки, присела на бережок и опустила горящие ступни в прохладную воду. Нестерпимо затосковалось по цивилизации. Я поняла, что с меня достаточно воссоединения с природой, пора возвращаться.
                На следующее утро прибыла Зоя Петровна с Геркой, они привезли много вкусной домашней еды, а для меня замшевые босоножки, как раз по размеру.  Но настроение было уже чемоданное, поэтому с вечерним катером решили возвратиться в Коломну.  Обратная дорога была уже знакома, поэтому казалась намного короче. 
                Бара сгрузил все рюкзаки и баулы в какой-то сарай, а мы снова ощутили гостеприимство его дома. Потом ранним утром он проводил нас до электрички, по-дружески расцеловав всех в щёки, а сам вернулся домой. Только электричка тронулась от перрона, как нас сморил беспробудный сон до самой Москвы.
                Институтская жизнь кипела и бурлила, оставалось несколько дней  до защиты дипломных работ. Загорелые и  отдохнувшие, мы влились в эту  жизнь. Москвички-однокурсницы, завистливо поглядывали на наш загар и пренебрежительно фыркали: «Вечно эти трое, воображают о себе!». Черная зависть так и читалась на их кислых физиономиях. Между коренными москвичами и нами никогда не заканчивалось необъявленное противоборство. Они о себе были очень высокого мнения, и считали себя выше по уровню развития, но жизнь всегда подтверждала обратное. Часто казалось, что единственным их достоинством было московское место рождения. Мы, иногородние, в основном, были ярче, умнее, организованнее. Большинство из москвичей по знакомству были приняты в институт, преподаватели к ним  были беспричинно  лояльнее. Но, Её Величество Жизнь, всё расставляла по своим местам, она была не подкупна.    
                Всё когда-нибудь проходит и всё, непременно, заканчивается, хорошее проходит ещё быстрее. Вот уже успешно сдана последняя сессия, защищены дипломы и мы, вчерашние студенты,  вновь испечённые специалисты.  Сегодня выпускной вечер. До самого этого вечера мы не понимали, как грустно будет расставаться с друзьями, с Москвой, с нашей уютной комнатой в общежитии на Речном вокзале, со всей прекрасной студенческой жизнью. Впереди взрослая жизнь с новыми экзаменами на зрелость. Интересно, как она сложится?
                Выпускной вечер состоялся в кафе «Шоколадница». Мы собрались экспромтом небольшой дружеской группой, после официальных речей и собраний в институте.  Можно было отметить окончание института, как обычно, всем курсом, пригласить  преподавателей, истратить на это все «подъёмные» деньги.  Но в этот день на душе было очень грустно, широко праздновать расставание со студенческой жизнью, с Москвой не хотелось. Это студентам-москвичам было празднично, они оставались дома, в Москве. А мы разъезжались по всей стране,  возможно, что больше никогда не встретимся, не увидимся. Горечь расставания с подругами заставляла тоскливо сжиматься сердце. Мы обменялись домашними адресами и дали друг другу  обещание часто писать письма.  Эпистолярный жанр был на пике моды, в то время все писали письма, сотовые телефоны ещё не были придуманы.
                На следующий день все девчонки разъехались по домам на последние летние каникулы. Дальше начиналась взрослая жизнь.
               
                хххххххххххххххххххх

Каждое лето в Рудовке было неповторимо. Родительский дом привольно расположился в кущах большого сада. Мама с папой работали в школе и с нетерпением ждали летнего учительского отпуска. Младший брат, последователь и активный участник всех моих  детских авантюр, уже закончил очередной школьный год, и целыми днями пропадал где-то с друзьями, а  старенькая моя бабушка в белом платочке сидит на скамейке у дома и  ждёт меня.
                Снова, как в детстве, меня поселили на мансарде под крышей дома. В моё окно светила луна, звёзды отсюда были ближе и ярче, а когда шёл дождь, то капли стучали по железной крыше, и под шум дождя так сладко спалось в родном доме. Летние дни пролетали со скоростью света, всё меньше оставалось дней до отъезда  в пункт моего назначения на работу. Я со дня на день откладывала эту дату, думать о предстоящем отъезде из дома не хотелось. В самом конце августа, когда лето почти закончилось, когда спелые яблоки усыпали сад, когда по ночам уже было прохладно и серые туманы стояли в низине у реки, я  покинула свою Рудовку.
                Во Владимирском областном управлении торговли, куда я приехала по направлению из института, не требовались товароведы и организаторы торговли промышленными товарами высшей квалификации. Видимо,  местное начальство с одной стороны желало идти в ногу со временем, и хотело влить новую струю в состав торговых работников, но с другой стороны – чесало в затылке и думало: «А, зачем?». Здесь была столица  древней Руси, и нравы у местных чиновников были древними, множились родственные связи и преумножались родственные кадры. Помнится, ещё в школе я писала сочинения по произведениям классиков и с горячностью юной души высмеивала чиновников  царской России, которые устраивали на «доходные места» своих родственников: «Ну, как не порадеть родному человечку?». Теперь столкнулась с реальной действительностью сама, ни знакомых, а, тем более, родственников у меня во Владимире не было. Мне предложили выбрать назначение из трёх мест во Владимирской области: Вязники, Мстёра, Гусь-Хрустальный. Я положилась на собственные ассоциации: в Вязниках - не хотелось навсегда завязнуть, Мстёра -  представлялась мне глушью в  Мещёрских лесах, куда не ступала цивилизация и жили старушки-вышивальщицы по тканям. Я выбрала Гусь-Хрустальный, исходя из красивого названия города и знания о заводе по изготовлению хрустальной посуды. Так я выбрала свою судьбу.
               
                ххххххххххххххххх            
    
                Мне показалось, что я витала в воспоминаниях бесконечно долго. Медленно возвращаюсь в реальную действительность. Как говорят аксакалы: «Возвращаюсь к своим баранам». Таня потушила окурок тонкой сигареты в массивной пепельнице на журнальном столике и села в кожаное кресло.
 - Ты, куришь? – удивлённо спросила я.
 - И пью, когда проигрываю в карты, - с грустной улыбкой она повторила  старую шутку.
- Не грусти, подруга, прорвёмся, - мой излишне бодрый тон должен был поддержать её, - Ты, всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
                Таня с благодарностью посмотрела на меня и изложила, вкратце, извечную, как мир, историю о  предательстве мужчины. Её мужчины.
    - Я очень доверяла Андрею. Наша семья, это единственное  место, где мы чувствовали себя защищёнными от  изменчивости остального мира.  Поэтому не сразу заметила, что  мой мир меняется, что нет больше нас, как единого целого,  и уже подкралось тоскливое одиночество. Мне было бы легче, если бы он сказал правду о том, что влюбился в другую женщину.  Но этого не произошло.
  - Было хлопотливое время, Иринка после окончания школы готовилась поступать в  экономическую Академию, целыми вечерами пропадала на дополнительных платных курсах. У меня временно не было работы, эта временность тянулась уже полгода, денег катастрофически не хватало, и он был нашей опорой, в полном смысле, этого мощного слова.
               Долгими вечерами наедине с телевизором или книжкой я, по-прежнему, ждала его с работы. Он врал мне каждый раз, когда приходил поздно, говорил что идёт подготовка к выборам мэра, и он встречается с избирателями. Теперь я знаю, какие это были избиратели.  А тогда я выслушивала очередную порцию лжи,  и  ничего в его поведении меня не настораживало.
                Однажды я  сортировала бельё перед стиркой, и обнаружила след красной помады на воротнике его рубашки. Представляешь, я снова ничего не заподозрила, а просто удивилась этому. Святая наивность! Вечером за поздним ужином, в  шутку обратив этот маленький инцидент, я спросила его:
-Кто это пачкает помадой воротники твоих рубашек? А он не принял шутливого тона и стал серьёзно оправдываться, что был день рождения у  коллеги и прочее. Меня это опять не насторожила, я знала, что он очень сильно любит меня и нашу  дочь, я всегда чувствовала себя единственной для него, как бы высокопарно это не звучало. Потом меня просветили более опытные приятельницы, оказывается, у мужчин наступает такой период в жизни, когда они со страхом заглядывают в будущее и понимают, что мужская сила не вечна, и они не успели многое почувствовать и познать. Даже самые верные и преданные не могут устоять перед натиском времени, сдаются и уходят погулять налево. И самое тривиальное, что мужчина может себе позволить в этот период, это заинтересоваться другой женщиной. Не обошла эта беда и моего Андрея.
                Иногда по ночам, особенно, в полнолуние я долго не могу заснуть. Андрей пришёл домой «под шафэ», метался и что-то бормотал во сне. Сначала меня это раздражало, а потом я прислушалась и отчётливо поняла, что мой муж звал сквозь сон другую женщину: «Лена, милая Ленка…». Из глубины души подкрался необъяснимый страх и полностью сковал моё сердце. Я поняла, что рядом со мной спал чужой мужчина. Моего Андрея рядом не было.
                Утром все разбежались по своим делам, а я осталась дома наедине со своим страхом. Всё валилось из рук, делать ничего не хотелось. Я курила одну сигарету за другой. Чередой приходили тоскливые мысли, вот я одна - брошенная жена, коротаю свои одинокие дни и ночи, он меня разлюбил. Потом попыталась взять себя в руки и не паниковать. В памяти всплыла очень своевременно, понравившаяся мне цитата из какого-то давным-давно прочитанного романчика: «Любовь не вымаливают, а завоёвывают!». Кроме того, все женщины – собственницы, и я решила бороться за свою любовь.
                Как известно, самый короткий путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Я приготовила на ужин его любимое блюдо – тушёное мясо с грибами в горшочке, купила красного вина. Теперь самое главное, чтобы он пришёл с работы домой, а не со встречи с «этой женщиной». Мне остро не хватало информации, для того чтобы бороться с врагом, нужно знать, кто твой враг  и что он собой представляет. Я знала только её имя Елена, и уже ненавидела с такой силой, что моей ненависти хватило бы, чтобы утопить в ней разрушительницу моей семьи, моего счастья, моего мира. Ненависть клокотала во мне, бушевала, искала выход. Тогда я не знала, что ненависть губит душу и иссушает сердце, но в тот момент я не думала о себе, мне было всё равно. Я ненавидела «эту Ленку».
                За час до конца рабочего дня, я позвонила Андрею, и самым ласковым голосом, на какой была способна, попросила его сегодня не задерживаться. Он был, видимо, очень занят, и, отмахнувшись от меня, обещал прийти пораньше.
                К его приходу я принарядилась, накрыла стол к ужину, зажгла красные праздничные свечи. Всё было готово, а он всё не появлялся. Иринка забежала после занятий, удивлённо посмотрела на мои торжественные приготовления, что-то слегка перекусила и упорхнула по своим делам. А я осталась ждать. Права народная мудрость: «Ждать и догонять – труднее всего!». Я не знаю, как там по поводу гонок, но ждать, действительно, очень трудно. В пепельнице горкой лежали окурки, свечи оплавились и красными парафиновыми слезами стекали на скатерть. Я наполнила свой бокал и залпом выпила вино. Тушёное мясо казалось пересоленным на вкус, может быть это от моих слёз, они капали из глаз и попадали в горшочек.
                Излишек вина действует на меня своеобразно, я быстро хмелею и становлюсь агрессивной. Мой муж прекрасно об этом  знает, и раздражается, когда я в таком состоянии. Конечно, второй бокал вина был уже лишним, но я ничего не могла с собой поделать, просто хотелось напиться и забыться. Следующий бокал вина я пила мелкими глотками, растягивая сомнительное удовольствие: «Всё хорошо, у меня всё хорошо!».
                Пришёл Андрей, чмокнул меня в щёку и удивлённо спросил:
- По какому случаю праздник? Я поняла, что он забыл о своём обещании, выждала время, когда он вымыл руки и присел к столу, за одиноко начатый ужин, ответила:
- По поводу кончины нашей семьи. Кстати, ты обещал прийти пораньше. Что случилось, дорогой?
Не моргнув глазом, он сочинил очередную порцию лжи, но теперь она на меня не действовала. Я поняла, что его увлечение очень сильное, если он так искусно и долго лжёт. Значит и мне нужно хорошо подготовиться к бою. Интересно, что собой представляет женщина, из-за которой потерял голову, мой любимый, мой умный мужчина? Меня переполняла ненависть, разбавленная любопытством.
                Мы с Андреем прожили столько лет вместе, и я тоже знала, как на него, обычно, действовало спиртное. Он становился  более разговорчивым, а мне сейчас нужна дополнительная информация. После бокала вина и опустошённого горшочка, Андрей закурил сигарету и откинулся на спинку кресла. Самое удобное время выведать все его секреты. Своё первое разведывательное наступление я начала издалека:
- Помнишь, когда мы с тобой решили пожениться, то дали друг другу слово,  если что-то случиться в наших отношениях, мы не станем унижать себя обманом, а просто поговорим о любой проблеме. Тебе не кажется, что сейчас наступило такое время?
               Он зло посмотрел на меня и раздражённо отмахнулся:
-Опять ты пристаёшь с глупыми  выдумками! Оставь меня в покое, я устал!
Стало ясно, что Андрея, как всякого мужчину, вполне устраивает сложившийся порядок отношений, и он не собирался его менять. Но меня это совсем не устраивало!
- Нужно менять тактику, - решила я для себя. Если он не хочет откровенно поговорить со мной, что же, тогда я вынуждена перейти к тайным действиям. «Кто вызывает ветер, тот пожнёт бурю!», – наверное, этот боевой клич во мне родился из-за  выпитой «Изабеллы», но мне он понравился. Лучше действовать, не ограничивая себя никакими правилами, чем сидеть и плакать, ведь на войне и в любви все средства хороши!
               Теперь я смотрела на Андрея, как на противника и наблюдала за ним. Вот он целый час сидит в ванной, тщательно бреется, с головы до пят обливается одеколоном, одевается и надолго исчезает из дома. «Готовится на свидание», - приходила разумная мысль, и становилось от  неё тоскливо.
Однажды я выбрала удобный момент, когда Андрей в очередной раз скрылся в ванной, и тщательно обследовала портфель, с которым он ходил на работу. Там, в боковом карманчике, под молнией  лежала фотография. На меня смотрела, улыбаясь, разрушительница моего семейного счастья, яркая блондинка с букетом сирени. «Молодая», - машинально отметила я. В душе волной поднялась жалость к себе, к Андрею, к Иринке, ко всему прекрасному, что было между нами и теперь исчезло безвозвратно.
- Вот, змея, вползла в нашу жизнь, полила  всё своим ядом и отравила мою любовь. Я рассмотрела фото со всех сторон, на обратной стороне стоял еле заметный штамп с датой и адресом фотоателье. Военный трофей благополучно перекочевал в мою сумочку, портфель был закрыт и поставлен на прежнее место.
                Таня снова закурила сигарету, открыла сумочку и протянула мне фотографию улыбающейся блондинки.
- Это копия, оригинал я вернула на место, - объяснила она. Потом пронзительно посмотрела на меня  грустными глазами и тихо попросила:
-Помоги мне, Лана, вернуть его. У меня больше нет сил, бороться в одиночку.
- Таня, это твоё личное дело, я боюсь просто навредить вашим отношениям в семье. И, потом, у меня совсем нет опыта в таких делах.
- От семьи уже ничего не осталось. Если ты не поможешь мне, то навредишь ещё больше. В конце концов, я могу официально обратиться в твоё агентство. Помнишь, как мы с тобой ездили в Батуми, искали Вахтанга. Разве это не опыт? Таня надолго замолчала. Мне тоже нечего было сказать в оправдание мужчин, и, честно говоря, оправдывать их не стоило.
        ххххххххххххххх

                Я вспомнила свой летний отпуск во время работы в Гусе - Хрустальном.  После окончания института между мной и подругами не затухала оживлённая переписка. Я писала Тане еженедельно, она отвечала мне с аккуратной регулярностью. Анна написала пару писем и исчезла навсегда. Люда не написала ни разу. В летний отпуск, заработанный честным товароведческим трудом, мы решили с Таней совместить полезное с приятным, съездить к морю и найти Вахтанга.  Таня надеялась увидеться с Вахтангом и выяснить, почему он не отвечает на её письма. Решили, сделали. Встретились в Москве, купили билеты до Батуми, и поехали на поезде на другой конец огромной страны по имени -  Советский Союз. У Таниной мамы в Батуми жила подруга юности, Зоя, она созвонилась с ней и, мы, естественно, получили приглашение в гости.  Нужно было запастись подарками для тёти Зои. Таня купила огромный пакет кофе в зёрнах, а я - набор хрустальных фужеров. На юге кофе был традиционным напитком, а хрусталь – дефицитным  товаром.               
 А потом с Курского вокзала двое суток на поезде мы ехали до Сухуми. От Сухуми несколько часов по крутой горной дороге и перед нами в долине распластался город Батуми.
          Удивительно красивые места, субтропические растения, горный воздух, перемешанный с запахом моря. И яркое, жаркое, южное солнце! На такси добрались до тёти Зои. Она, со своей многочисленной семьёй, жила в новой четырёхкомнатной квартире. Нас встретили очень радушно, поселили в отдельной комнате, выделили в качестве экскурсовода и телохранителя шестилетнего внука тёти Зои, Артура. Через несколько дней меня нельзя было отличить от местных девушек, кожа стала загорелой до черноты, со мной пытались разговаривать на местном языке. Чтобы отвадить всех кавалеров, Артурчик научил нас ругательствам на грузинском языке. Мой говор очень нравился маленькому учителю. У Тани лицо стало красным, нос облупился. Её внешность натуральной блондинки мешала спокойно отдыхать, к ней приставали с многочисленными предложениями все встречные мужчины. А она мечтала о встрече только с Вахтангом.
                Мы расспросили нашего телохранителя, как добраться до дома Вахтанга. И однажды с утра сделали пробный поход по нужному адресу, долго бродили по узким улочкам окраины города. Большой дом скрывался за высоким забором. Полчаса прогулки в окрестностях, ни какой информации не дали. Ни одной живой души не было видно, создавалось впечатление, что дом пустой. Мы решили, что все спят и нужно прийти в другое время.
                В следующий раз побродили около дома после обеденной жары. За забором вяло лаяла собака, И всё, тишина. Таня нерешительно нажала кнопку звонка на воротах забора. Долго ждали отклика, наконец, ворота со скрипом приоткрылись, показалась голова девушки в платке. На плохом русском она спросила нас, зачем звоним и беспокоим. Таня, с обезоруживающей улыбкой, спросила о Вахтанге. Девушка зло посмотрела на неё и захлопнула ворота.
Мы, молча и грустно возвратились к морю, загорать и купаться надоело. Таня долго смотрела в синюю даль, потом медленно проговорила:
- Его семья во всём винит меня, они думают, что это я
 отвлекала его от учёбы.
Я не могла больше смотреть, как она изводит себя, нужно было что-то решительно предпринять.
Мы с тобой знаем, что это неправда! Поэтому не станем обращать внимание на какую-то полуграмотную прислугу и снова попытаемся увидеться с ним.
- Это его сестра, - тихо ответила Таня.
- Тем хуже для неё.
Раздражала вопиющая несправедливость. Мы притащились за две тысячи километров, чтобы спасовать перед каким-то забором. Скорее всего, здесь поможет только женская хитрость.
             Маленького Артурчика попросили проникнуть в дом к Вахтангу с запиской от Тани. Сами притаились недалеко от дома в ближайшем переулке. Мы увидели, как снова приоткрылись ворота, та же девушка в платке до бровей появилась в узкой щели ворот. Артур смело прошёл внутрь двора. Ждать пришлось совсем недолго. Вот появилась его вихрастая голова из ворот, и он радостно бежит к нам со всех ног.
- Ну, что? Видел Вахтанга, отдал ему записку лично в руки? — Таня засыпала вопросами нашего посланника.
- Всё сделал правильно, - с достоинством, чувствуя важность собственной персоны, отвечал мальчик. - Он просил передать, что встретиться не может, он вставляет зубы.
- Что совсем без зубов? - удивлённо спросила я, а Таня просто онемела от такого ответа.
- Да. У него спереди нет зубов, такой страшный! — и мальчик  весело поскакал впереди нас от злополучного дома.
            Так грустно закончился наш отдых в Батуми. Вернее, грустила только Таня, но смотреть, как она плачет, тоже не было весёлым занятием. И мы засобирались восвояси. Было решено лететь на самолёте, купили дорогущие билеты, чтобы как можно быстрее оказаться дома, подальше от этого края диких гор и людей. Но не тут-то было. С этих самых гор наползли серые дождевые тучи, они заполнили всё небо над долиной, и мелкий моросящий дождик с утра до вечера поливал город. На поезд билетов не было. В ожидании лётной погоды прошла неделя. Тучи расположились в долине намертво, словно прилипли. Мы с надеждой смотрели на небо.
                Но всё всегда когда-нибудь проходит, прошло и это. Тучи уплыли, как будто никогда их не было, солнце снова жарило умытый город. Самолёт помахал крыльями южному городу. Прощай, Батуми!

                ххххххххххх

              Таня могла быть убедительной, когда этого хотела, И потом, я сама всеми фибрами души желала ей помочь. Мне не нравится, когда из-за мужских козней страдают женщины, тем более, если это касается моей подруги. Решено! Еду к Тане в гости.
               Я позвонила своей компаньонке по бизнесу, чтобы она поработала несколько дней без меня. Ольга, нехотя, согласилась. Дома тоже не были в восторге оттого, что мама уезжает в командировку, но им пришлось принять это, как необходимость.
                И вот, как сто лет назад, мы сидим с Таней в купе фирменного поезда «Москва — Симбирск», заворожено смотрим в окно, там сгущаются синие сумерки, проплывают столбы, кусты, маленькие пристанционные домики.  Проводница принесла чай в стаканах с подстаканниками. Поезд стучит колёсами в такт нашим мыслям, успокаивает и  убаюкивает нас. Рано утром мы прибыли в Симбирск.

                ххххххххх


                Город встретил нас ярким солнцем, весёлым гомоном птиц и водителей такси. Они  наперебой предлагали довезти за умеренную плату в любой конец города. Мы с Таней отказались от назойливых таксистов и поехали с Вокзальной площади в центр города на громыхающем трамвае.  Симбирск раскинулся на двух берегах Волги: на высоком правом берегу стоял Старый город, на  левом – Новый город. Самый большой  в России мост, длиной  два с половиной километра, соединял обе части города. Таня, как истинная уроженка этих мест, вкратце знакомила меня с удивительной историей  этого города. Оказывается, все исторические личности, так или иначе, оставившие след в истории страны, обязательно имели касательство к этому старинному русскому городу, под названием Симбирск, что на языке древних племён, населявших эти места, означало «На семи ветрах».  И,  действительно, весь город  был пронизан ветрами. 
                Я поселилась в двадцатиэтажной гостинице «Венец», на последнем этаже. Вид  отсюда открывался потрясающий:  вон там, совсем близко, раскинулась во всю ширь матушка Волга, под изгибами ажурных арок  моста.  А  с западной стороны, в синей дымке, видны трубы промышленной части города и  какие-то высотные сооружения. Думаю, что за такой вид из окна во всех гостиницах мира запрашивали бы дополнительные деньги, мне всё это досталось просто так, в подарок! А за окном летали и щебетали беспечные ласточки, по голубому небу проплывали  белые облака, близко-близко. Таня оставила меня созерцать ландшафты из окна гостиничного номера, а сама отправилась домой на Левобережье в Новый город.  Я бросила в шкаф не распакованную сумку с вещами,  спустилась в лифте на первый этаж в просторный холл гостиницы, и  окунулась в шум незнакомого города.
               Очень интересно бродить по незнакомому городу и наблюдать его шумную жизнь. В ближайшем газетном киоске я купила карту Симбирска с подробными комментариями и обзором исторических мест, памятников культуры. У меня дома скопилась целая коллекция карт городов, в которых я останавливалась, хотя бы на несколько часов.  Иногда, долгими зимними вечерами я сажусь в кресло, беру в руки большую лупу и снова окунаюсь в воспоминания, брожу по карте какого-нибудь города, как по знакомым улицам.
                Здесь, в Симбирске мне понравилась высокая набережная Волги, окаймлённая чугунной оградой. К реке,  вниз, через парк спускались многочисленные ступеньки, в следующий раз обязательно сосчитаю, сколько их всего.  Отсюда, с высокого берега, Волга была, как на ладони. В синей дали виднелся левый берег, прямо на юг, к солнцу «из далека – долго текла река, Волга», минуя островки, поросшие лесом, берега с округлыми холмами. Старые, в четыре обхвата, тополя росли вдоль улицы, ведущей  от театра к башне с часами на дворце Гончарова. Часы мелодично звенели, а потом громким боем указывали каждый час моей жизни в этом городе.  На старинных улочках  лепились маленькие кафе, из которых доносились вкусные запахи жареных шашлыков и сосисок. 
                Я добрела до  сквера Обломова. Здесь среди цветущей сирени и белых шаров калиандрума стояла скамейка его Высочества главного лентяя. Расположившись на минуту на золотом диване, я с удивлением отметила, что металлическое жёсткое ложе было очень удобным, покидать его не хотелось. Солнце припекало, чирикали бойкие воробьи, громыхали проходящие трамваи, город жил своей  насыщенной жизнью и здесь мне было хорошо и спокойно. Впервые, в незнакомом городе я не чувствовала себя чужой, и даже  гостьей.  Южный ветер, по-свойски, трепал мои волосы, голуби ворковали у ног, выпрашивали семечки, которые продавала рядом старушка в ярком татарском платке.
                Этот сквер облюбовали местные художники, прямо на тротуаре были  выставлены готовые картины,  и здесь же с мольбертами расположились сами авторы «шедевров».  Как водится у «примитивистов», пейзажи изображали аккуратные ряды ярко-зелёных деревьев и синие волны реки. На полотнах остро не хватало белых лебедей с изогнутыми шеями и обнажённых одалисок. Возможно, я критически отношусь к примитивистам, но отсутствие  желающих приобрести эти картины, всегда поддерживало мой едкий критицизм. А через дорогу от сквера, в большом  салоне «Искусство» были выставлены совсем другие картины. Здесь можно было  бродить, как в одном из залов Пушкинской галереи. Наверное, это повелось ещё с художников-передвижников, которые путешествовали по Волге и писали свои картины. Возможно, здесь живут дети их детей, а может быть, здешние места просто богаты талантливыми людьми.
                В одном из магазинчиков, торгующих сувенирами, я обнаружила интересные поделки из  необычного камня, очень похожего на янтарь, цвета в камне варьировались от светло-желтого до тёмно-коричневого. Юная девчушка, украшенная бусами, серьгами и браслетами из того же камня,  стояла за прилавком с сувенирами, и очень вежливо и подробно объяснила мне, что это, действительно, волжский янтарь. Единственное в мире месторождение этого камня находится недалеко от Симбирска на берегу Волги  и поэтому называется он – симбирцит. Я взяла в руки подвеску в виде скарабея, он приятно улегся на ладони и обещал хранить все мои богатства.  Осчастливленная удачной покупкой, я снова вышла на шумную центральную улицу, а скарабей висел на шнурке и успокаивающе поглаживал мою кожу.
                Потом на моем пути оказалась кузнечная  мастерская со странным названием «Корч». В маленьком  зале были выставлены на обозрение авторские работы кузнецов-художников. Особенно мне приглянулась подставка для бутылок вина в виде виноградной лозы. Виноградная  кованая лоза была искусно скручена в тугую спираль, а по краям свисали гроздья с виноградинами из жёлтого симбирцита. Но, к сожалению, купить её мне  было не по карману, да и гонораров не предвиделось.  С Тани я не стану брать деньги за услуги детектива, просто это было бы не по-дружески. Тут мне пришлось вспомнить, что приехала я в Симбирск по делу, и, следовательно, пора за него приниматься. Часы на дворце Гончарова пробили два раза после полудня, очень захотелось посетить какое-нибудь близлежащее кафе. Потакая желаниям своего желудка, я зашла в кафе-бистро «Пиноккио» и очутилась в пиццерии старой Италии.  Стены зала были выкрашены в красный цвет, всюду висели старинные страшноватые маски с каплеобразными носами.  Конечно, аппетит от созерцания этих масок не улучшался, но пицца была отменной, а красное вино из Фанагории ничуть не хуже итальянского.
                После вкусного обеда и пары бокалов красного вина очень захотелось подремать на диванчике Обломова, но страшным усилием воли я подавила в себе это желание. У фонтана старушки продавали букетики лесных  ландышей и фиалок, я отмахнулась от их назойливых предложений и пешком  через сквер побрела к своей гостинице.  Мои вялые послеобеденные мысли перебил телефонный звонок:
- Наконец-то, ты меня услышала, - ворчливо проговорила Таня. Где ты бродишь? Нужно срочно встретиться.
Я не стала обращать внимания на плохое настроение подруги, ей и так не сладко приходится сейчас, а сразу же перешла к делу:
- Таня, привези фотографию Андрея. Встретимся у меня в номере.
Мой чёткий  ответ заставлял подругу так же чётко действовать. Через час она уже сидела в кресле у окна в моем номере и с грустью смотрела на фото своего мужа.
-Правда, красив, изменщик?  Выбрала самую  большую фотографию, какая имелась дома, – сказала Таня и протянула мне фото.
Я удивлённо рассматривала чёрно-белое произведение из фотоателье. На меня смотрел  повзрослевший Вахтанг! Тот же орлиный профиль, те же тёмные блестящие глаза, только, может быть,  мягче очерчены губы и подбородок. 
- Это, кто? Вахтанг?
Мой вопрос озадачил подругу, и она ответила вопросом на вопрос:
-  Разве Андрей похож на Вахтанга?
- Ты специально нашла для себя  двойника Вахтанга!- я не могла поверить в случайность поразительного сходства.
- Нет! – Таня обиженно надула губы. – Андрей сам нашёл меня, мы  учились в одной школе.  Наверное, это мой идеал мужской красоты. Я хочу его вернуть,  не хочу ни с кем его делить, - в голосе чувствовались близкие слёзы, но она сдержалась.
                Её ответ помог мне чётко сформировать теорию, которая давно гнездились в подсознании, и не давала мне покоя много лет. Главная идея - притяжение противоположностей. Маленькие любят больших, высокие – низких, худые – толстых, голубоглазые – кареглазых, курносые – длинноносых, тёмненькие – светленьких, умненькие – глупеньких, красивые – страшненьких, и наоборот. Причём, если случается исключение из правил, то оно эти правила подтверждает.
 Я смотрела в окно и думала о  превратностях женской судьбы и о том, что всё на нашей маленькой планете Земля уже когда-то было, случалось, повторялось много раз. И как прав был гениальный Пушкин, когда писал: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей!».
                Как нельзя, кстати, запел мелодией телефонный звонок. Звонила Иринка, дочь Тани. Подруга заторопилась, схватила сумку, на ходу пролепетала: «Перезвоню» и исчезла за дверью. Я осталась одна в тишине комнаты с прекрасным видом на великую реку и поняла, что очень устала за этот первый день в Симбирске. Роскошная кровать, рассчитанная на человека богатырских размеров, заманила меня в свои объятья.
                Над ухом пела надоедливая птица, свистела одной и той же трелью бесконечно, я пыталась отогнать её от себя, но она не улетала. Наконец, я открыла глаза: «Кто может звонить в такую рань?». Звонила Таня.
- Извини, что разбудила, но он куда-то намыливается, - еле слышно прошептала она.
- Кто намыливается? – я не могла понять, почему с утра кому-то запрещается  намыливаться.   
- Просыпайся,  - командирским голосом сказала Таня, - Андрей, куда-то собирается и уже бреется в ванной. Вчера вернулся под утро, пьяным в «зюзю».
- А, ты не могла бы у него спросить, куда он уходит? – без чашечки кофе   я с трудом отходила ото сна.
- Я не разговариваю с останками своего мужчины, - в голосе подруги слышалась горечь.
- Всё, поняла, перезвоню, когда буду на месте. Я лихорадочно стала одеваться. Нужно обязательно взять с собой «третий глаз» детектива. Маленький цифровой фотоаппарат, последнее слово японской техники, был подарен мне Ольгой, моей напарницей по детективному бизнесу, в день рождения с именной надписью: «Фирма веников не вяжет, и ты не зевай, чаще щёлкай и щелкай». Фотоаппарат был крошечный и, когда я фотографировала, создавалось впечатление, что держу в руках сотовый телефон. Это было очень удобно. Я не стала надевать парик, чёрные очки и прочие атрибуты детективов из сериалов. В этом не было необходимости, Андрей никогда меня не видел.
               Я вышла из гостиницы. Прямо перед главным входом у маленького фонтана собрались жёлтые машины такси. Водители дремали в ожидании пассажиров. Багровое утреннее солнце катилось над Волгой, окрашивая всё вокруг в розовый цвет.  Таксист, довольный тем, что у него уже есть  работа, помчал меня  по полупустынным утренним улицам в сторону моста через Волгу.  Впервые, когда едешь по мосту, замирает сердце. Ветер пронизывает стальные перила и перекрытия моста, речные волны кажутся огромными, а под ними  бездонная глубина. Страшновато.
               В это воскресное утро Новый город ещё спал, только в скверах прогуливались  собаки, держа на поводке своих полусонных хозяев. Я расплатилась за такси и попросила водителя подождать меня за углом нужного мне дома.  Он охотно согласился, и  я отправилась к подъезду Таниного дома. Обычная пятиэтажка с тремя подъездами расположилась в глубине сквера. Я забыла спросить, в каком подъезде она живёт, поэтому решила ориентироваться по обстоятельствам. Присела на скамейку около песочницы и позвонила Тане:
- Я на месте, из какого подъезда выйдет Андрей?
 Она ответила еле слышно:
- Из среднего, уже одевается.  Пришлось поменять место дислокации, как говорят военные, и пересесть на другую скамейку, скрытую за кустами сирени.
Ждать пришлось совсем недолго. Из подъезда вышел высокий худощавый мужчина в светлой ветровке.
- Точная копия Вахтанга, - невольно подумалось мне. И, отбросив сентиментальные воспоминания, я медленно   двинулась следом.
                Андрей широким шагом  направился в питейное заведение, призывно манящее вывеской  в конце улицы. «Пошёл принять «лекарство», - подумала я, щёлкнула его на фоне пивнушки и села в своё такси.
- Куда едем? – спросил привычно таксист.
- Будем ждать.
- Ну, что же, ждать так, ждать, - согласился водитель и снова  уткнулся в газету.
                Я давно заметила, что водители - самый грамотный и наблюдательный народ в мире. Потому что много читают. Раньше говорили, что у нас самая читающая страна в мире, а теперь у нас страна самых читающих водителей. Где бы вы не увидели водителя в ожидании пассажира, всегда он сидит, уткнувшись в книгу, журнал или газету. Возможно, он разгадывает глупейший кроссворд, но всё равно повышает уровень своих знаний. Мои размышления об образованности водителей прервало появление из кафе Андрея. Было видно невооружённым глазом, что мужчина чувствует себя намного бодрее, после того как «хлопнул» рюмашку водки или «опрокинул» кружечку пива, а возможно, и то и другое вместе. Интересно, куда он отправится дальше?
                Андрей, не замечая  никого вокруг, быстрым шагом направился к остановке маршрутных такси. А я в своём такси медленно следовала за ним. Это хорошо, что он надел светлую ветровку, если исчезнет из виду, его легче заметить в толпе. Судя по всему, исчезать он ни куда не собирался, спокойно вошёл в маршрутку, которая направилась по мосту в Старый город. Таксист сердито поглядывал на меня, наверное, был на стороне преследуемого. Но я не стала объяснять ему ничего.
 - Может быть, напрасно Таня переживала о том, что муж в воскресное утро исчезает из дома?  Он у неё государственный чиновник,  служит в Правительстве области, занимает высокий пост министра по связям с общественностью. Вот и спешит сейчас  на встречу с представителями общества. Общество должно знать своих министров, - я сама не верила своим же попыткам  объяснить ситуацию. Между тем, мы все благополучно доехали до центра Старого города. Андрей вышел из маршрутки и быстро свернул в боковую улочку, пока такси стояло у светофора, и исчез из виду.  Пришлось отпустить утомлённое такси и одной самой искать мужчину.
                На  маленькой улочке, куда свернул Андрей, исчезнуть было не куда.  Несколько старых домиков, перемежаясь с роскошными коттеджами, лепились  вплотную друг к другу. За домами  открывался великолепный вид на Волгу. Земля на берегу реки стоит дорого, поэтому экономно использовалась каждая её пядь. В самом конце улицы  грозно надвинулось здание пенсионного фонда, по роскоши соперничавшее с самыми богатыми коттеджами. 
- Жируют на деньги пенсионеров, как банки, - с несвойственной мне злобой всплыла из глубины подсознания резонная мысль. Я отогнала её прочь, как не существенную, в данный момент. Напротив  старого, полуразвалившегося домика росли берёзы, его ровесницы, а между ними стояла скамейка в виде бревна. Трава вокруг скамейки была вытоптана, словно, здесь топталось стадо слонов, всюду валялись окурки и пустые банки из-под пива. Видимо, излюбленное место местной молодёжи. Я тоже присела на бревно и осмотрелась вокруг. Улица была пустынна, домики прятались за высокими заборами, а коттеджи выпячивались металлическими ажурными оградами.
- Ну, и куда он мог скрыться? Нужно позвонить Тане, - я набрала номер подруги. Она почему-то не брала трубку. В это время из домика напротив моей скамейки вышла  интересная парочка – «баран да ярочка», иначе и не скажешь. Андрей вывел из ворот старого домика свою пассию, пухленькую блондинку невысокого роста.  Я успела пару раз щёлкнуть их, не привлекая ничьего внимания, и соблюдая определённую дистанцию, отправилась за ними след в след.
- Что, попались на щелчок! -  злорадно ликовала я, хотя раньше могла бы за себя смело поручиться, что не способна на подобные злые и мстительные чувства. «Всё течёт, всё изменяется!» - эта поговорка всегда оправдывала меня перед самой собой. Между тем, мы втроём сели в подошедшую маршрутку, Андрей держал за руку  свою спутницу, не замечая никого вокруг, в другой руке  он держал увесистую сумку, сшитую из разноцветных лоскутков ткани.
- Наверное, сама шила долгими одинокими вечерами в ожидании чужого мужа, - опять с ненавистью подумалось мне. Женщина смотрела на Андрея, не мигая, и тоненько похихикивала на все его речи, обнажая ряд хищных мелких зубов.
                Тут парочка засобиралась на выход, и я тоже. Мы дружно вышли около Молочного переулка, который славился в городе тем, что здесь стояли старые бани. Туда и направился Андрей со своей пассией, наверное, смыть очередные грехи. Я ещё несколько раз сфотографировала их на фоне общественных бань, и с чувством исполненного долга отправилась в гостиницу.   
 На душе было мерзко, не покидало ощущение, что я тоже запачкалась от одного вида Андрея рядом с этой женщиной.
                В моём номере было солнечно и спокойно, ветер врывался в распахнутую форточку и шевелил белой занавеской, как крылом. Я  залезла под душ и долго  смывала с себя запах маршрутки и запах мужского предательства.
                Пушистый махровый халат и бутылочка «Славянского» коньяка, местного производства, ненадолго примирили меня с изменчивостью грешного мира. Потом позвонила Таня,  и мы договорились вечером встретиться и побродить по городу. Я успела вздремнуть перед телевизором, переодеться, сделать лёгкий вечерний макияж, а она всё не появлялась. Мне надоело сидеть в номере, и я решила погулять по вечерним улицам до приезда подруги.
                Погода стояла прекрасная. Тёплый ветер  приносил весенние запахи большого города, запах нагретого за день асфальта, выхлопов бензина, а с близкой реки долетал  свежий влажный воздух.  По набережной Волги, называемой здесь венцом, гуляла молодёжь, одетые, словно яркие бабочки – девушки, все как на подбор, красивые, а  мужская часть населения явно вырождалась. Парни, в основном, встречались  мелкорослые, кривоногие, темноволосые, с обязательной баночкой пива в руках.
                От здания областной администрации, расположенной тоже на венце, открывался красивый вид на Волгу. Чугунная ажурная ограда опоясывала  весь парк и ограждала крутой спуск к реке. Отсюда можно было бесконечно смотреть на Волгу, не отрывая глаз, вид был завораживающим. От моста до самого горизонта перекатывались  серовато-сиреневые волны между холмистыми фиолетовыми берегами. Заходящее солнце окрашивало небо в багровые тона, а облака оставались золотыми и у самой кромки горизонта сливались в синей дымке с водой.   
                От созерцания этого божественного вида, меня отвлёк звонок подруги. Она опаздывала из-за пробки на мосту, и я объяснила, где жду её  и созерцаю Волгу. Таня пришла, запыхавшись от быстрой ходьбы, разрумянилась и удивительно стала похожа на ту девчонку-студентку из нашей юности.
- Не понимаю мужчин! – я с досадой произнесла  вместо приветствия эту фразу,- Ну, что им ещё нужно! Дома жена красавица-умница-разумница, а они таскаются за мелкими шлюшками и носят им лоскутные сумки.
Таня чмокнула меня в щёку и стала смотреть на Волгу:
- Хорошо, что ты меня вытащила из дома, я так давно не смотрела на реку. Вот здесь моё самое любимое место. Когда-то я ждала Андрея после работы, мы здесь встречались и шли в театр или на концерт.
- А сейчас твой Андрей ходит в номера общественной бани со шлюшкой, которой нужны его деньги и связи. А сам он ни кому, кроме семьи не нужен. И вот, когда он поймёт это, когда «жареный петух» клюнет его в темечко, тогда он приползёт к тебе на коленях, будет вымаливать прощение. И ты его простишь. Но ждать и видеть, как всё ниже и ниже опускается твой любимый человек, невыносимо. Я говорила тихо и спокойно, с уверенностью в том, что Таня должна узнать всю информацию и принять решение сама.
- У тебя два выхода из этой ситуации: либо ты ждёшь, когда он нагуляется, и прощаешь ему все похождения; либо ты  бросаешь его, как  ненужный хлам и начинаешь жизнь сначала. Я помогу тебе в любом случае. Но решить это ты должна сама.   
             Таня  смотрела вдаль, туда, где теперь уже почти фиолетовый горизонт сливался с тёмной водой реки:   
- Я об этом думала много раз и всё давно решила.  Я не могу бросить его, нас связывает целая жизнь. Несмотря ни на что, всё равно люблю этого человека. У нашей Иринки в этом году выпускной. Она выбрала самый престижный институт, туда без папиных связей даже и соваться не стоит, будь ты хоть семи пядей во лбу. Я не хочу испортить начало взрослой жизни своей дочери из-за семейных передряг.
- Отлично. В таком случае нужно ускорить процесс выздоровления твоего мужа.
С этого момента мы начнём действовать сообща. Ты дома устраиваешь всё так, как будто совершенно ничего не изменилось в вашей семье, будто нет никакой другой женщины. Я понимаю, что это очень трудно, но это необходимо ради Иринки. Побудь немного актрисой, ведь ты столько спектаклей видела, что вполне можешь сыграть роль счастливой женщины. Но ради себя самой советую быть эгоисткой. Я уверена, тебе это понравится. Если сначала не будет получаться, то потом постепенно втянешься и увидишь, как замечательна и интересна твоя жизнь.
Таня озадаченно посмотрела на меня и вопросом прервала длинный монолог:
- Что значит быть эгоисткой?
- Не помогать мужу быть успешным, забыть, что ты – его тыл, усложнять его жизнь и дома и на работе. И не чувствовать себя виноватой в том, что в ближайшем будущем ему придётся расстаться с постом министра по связям с общественностью. Сам виноват, прошляпил, если не сказать грубее! 
- Я не думала, что  ты будешь действовать так жёстко, - тихо сказала Таня.
-«Аля гер, ком аля гер», - «На войне, как на войне», - так говорят французы, в этом случае я с ними полностью согласна.
                Мы молча шли по набережной. Кругом кипела и бурлила вечерняя жизнь города. Слышалась музыка и звон бокалов из кафе, смех и шумные разговоры. Влюблённые парочки облюбовали скамейки в самых тёмных уголках парка.
- Тань, давай сейчас развеемся, хватит хандрить. Для чистоты нашего эксперимента необходимо домой приходить позже мужа. Хотя бы иногда, порция ревности ему будет очень полезна.
Она в ответ согласно кивнула головой, и я открыла дверь  ближайшего кафе.
                Маленький зал кафе утопал в сигаретном дыму, столики были отгорожены друг от друга старыми рыбацкими сетями, по стенам висели картины с эпизодами из пиратской жизни. Из  дальнего угла сквозь сигаретный дым и гул весёлых компаний  перекрикивал всех картавый попугай. За стойкой бара стоял сам капитан этого судна. Скорее всего, это был обычный бармен, но  в форме отважного покорителя морских просторов.
- Женщин на бриг принимаете? – с неподдельным озорством спросила Таня.
-Только самых красивых! – ответил приветливый капитан слабо завуалированным комплиментом.
- В таком случае мы у себя дома, - резюмировала я всё сказанное, и мы присели за столик у огромного аквариума на жесткие деревянные стулья в форме якорей. «Легли на дно», - как выражаются настоящие моряки.  Подскочил мальчик-официант в форме юнги и подал нам меню. В перечне были только блюда морской кухни и огромный выбор напитков. Мы  сделали заказ, и юнга в мгновение ока выполнил его. На столике появились салат из креветок, нарезка сёмги, мясо кальмара с морской капустой, сыром и майонезом и две большие запотевшие кружки пива.
- Если уж толстеть, так с удовольствием, - подумала я и отхлебнула большой глоток напитка на основе пивных дрожжей.
- По-моему, мы погорячились по поводу пива, столько просто не осилить, - озабоченно высказалась Таня и приложилась к своей кружке. Мы медленно поглощали салаты, запивали их мелкими глотками пива, и понимали, что жизнь чудесным образом налаживается.
                Вечер незаметно перешёл в ночь, зал кафе опустел, несколько завсегдатаев тонули в сигаретном дыму. Наши организмы требовали глотка свежего ночного воздуха. Мы щедро улыбнулись импозантному бармену, и покинули пиратское судно, твёрдо решив для себя, непременно, заглянуть сюда ещё разок.
                Таня поймала такси и укатила домой, на Левый берег, а я решила пройтись пешком до гостиницы. Над городом плыла полная Луна, загадочно улыбалась  мне, словно говоря: «Не переживай по пустякам, всё проходит на этой Земле, сменяются времена и годы, исчезают поколения людей, и только любовь живёт вечно!». Прогулка до гостиницы пошла мне на пользу, я разработала план дальнейших действий и решила строго его придерживаться. В моём номере окно было распахнуто  настежь, огромная Луна  проплывала близко - близко. Не включая свет, я плюхнулась на постель, и сон принял меня в свои объятья.
               Следующее утро было прекрасным. Розовато–оранжевое солнце вставало из-за Волги. Берега скрывались в  сизой дымке тумана, по реке сновали юркие катера, медленно ползли трудяги-баржи, и вдаль к самому горизонту уплывал белый корабль. Я с усилием оторвалась от созерцания реки и стала приводить себя в порядок.  Прохладный душ взбодрил меня, чашка кофе добавила ещё тонуса, вот теперь можно приниматься за дело. Я позвонила Тане, она ответила бодрым голосом, словно ждала моего звонка.
- Как чувствуешь себя? Как дела на передовой?
- Чувствую себя нормально. На передовой - затишье. Андрей не пришёл домой. Где-то заночевал и даже не позвонил мне, свинья!
- Очень хорошо, я даже знаю, где он и с кем. То, что не предупредил, об этом, это естественно, чувствует, что виноват и не хочет даже по телефону «наврать тебе с три короба». Это хороший признак, значит ещё не всё потеряно. Не переживай, прорвёмся!
               После разговора с подругой, я накинула серый плащ, взяла сумку, в которой на все случаи жизни можно было найти всё необходимое, и отправилась к своему наблюдательному пункту. В маленьком переулке было сегодня несколько оживлённее, народ спешил на работу. Я присела на скамейку между берёзами и стала терпеливо ждать. Меня уже стали одолевать сомнения в правильности расчёта места пребывания объекта, как  ворота серого забора распахнулись, и на улицу выбежал  Андрей. Выглядел он просто «чудесно», всклокоченные волосы, помятое лицо, воротник такой же не свежей, как лицо, рубашки расстёгнут, галстук болтается в руке.  Он затравленно оглядел улицу и быстрым шагом направился к трамвайной остановке. До Соборной площади, где стоит здание администрации, ехать всего одну остановку, но нашему министру это едва ли поможет, он опаздывал на целый час. Возможно в любой другой день, это сошло бы ему с рук, но только не сегодня. По  строго установленному правилу по понедельникам во всех учреждениях проводятся планёрки. Андрей опаздывал на губернаторскую планёрку!  Я успела сделать несколько снимков незадачливого Казановы, и с чувством исполненного долга покинула свой пост.
               Какое удовольствие бродить по центру города, рассматривать витрины магазинов,  любоваться памятниками и скверами!  А посмотреть в Симбирске есть на что. Вот в старом разросшемся сквере памятник Карамзину. Кстати, это он придумал и ввёл в русский алфавит букву «ё», маленький памятник этой букве примостился в нескольких шагах от Карамзина. У местной  администрации ровно на столько хватило фантазии, чтобы почтить  память о Великом земляке. После этого в народе родился анекдот: «Ничего-то эти власти не могут, кроме как поставить букву «ё» или послать всех на ту же самую букву».
               Я  долго ходила пешком по центру города, ноги гудели от непривычной нагрузки, нужно было где-то присесть отдохнуть и собраться с мыслями. Солнце жарило, громыхали трамваи,  хотелось скрыться от городского шума в какой-нибудь полутёмный подвальчик и посидеть в тишине. Прямо над головой висела вывеска «Интернет-кафе», стрелка направляла всех вниз, наверное, к центру земли, и я, руководствуясь этим, спустилась по крутым ступенькам в подвальчик. От быстрого перехода из света в темноту первые несколько секунд ничего не было видно. Постепенно глаза привыкли к темноте и стали различимы компьютеры и сидящие за ними сгорбленные фигуры. «Завсегдатаи», - успела подумать я, когда ко мне подошёл заспанный мальчик, указал на свободный столик, что-то буркнул о цене и скрылся в темноте.  Я поудобнее уселась в кресло, сбросила под столом туфли и вытянула уставшие ноги, всё равно в темноте  мои манипуляции никто не заметил. Сидевшие за компами, говоря на молодёжном сленге, люди имели сероватый цвет лиц, красные воспалённые глаза, некоторые были в очках с большими диоптриями. Зрелище было удручающим, вливаться в их ряды особого желания не возникало, не хотела бы я выглядеть также как эти юные старички. 
                К счастью, я никогда не находила в себе особых склонностей к времяпрепровождению за компьютером, и, наверное, никогда не смогу понять, как можно променять реальную жизнь на виртуальную. Но удобства, связанные с использованием компьютера, я с удовольствием использую в своей жизни. Вот  сейчас выйду на официальный сайт  правительства области и узнаю, самые последние новости о работе интересующего меня министра.  Думаю, что почерпну много полезного. Действительно, сайт министерства по связям с общественностью пестрел фотографиями и броскими заголовками, постарались помощники Андрея. Жирным шрифтом был выделен электронный адрес, сюда можно было послать свою информацию, задать какие-то вопросы. «Непременно, воспользуюсь такой прекрасной возможностью!» - злорадно подумала я, доставая из сумки фотоаппарат. К нему прилагался короткий провод для скачивания фотографий.  Милые японцы, навсегда обогнавшие всех нас, до тонкости продумали функции своей бытовой техники и настолько  облегчили работу простых детективов, что мне осталось просто вставить штекер провода и нажать клавишу ввода. Всё.
            Я несколько минут любовалась результатами проделанной работы, потом озаглавила каждую из фотографий  с присущим мне, не побоюсь быть сегодня не скромной, юмором. По-моему, особенно   удался  саркастический выпад в адрес министра, где он  на фоне старой бани вместе со своей подружкой и с тряпичной сумкой из лоскутков в руке: «От Вашей грязи, господин министр, в банях не отмоешься!». Или вот ещё, не менее смешное название под фотографией с чёткой датой съёмки, когда всклокоченный министр выбегает из домика с галстуком в руке: «Министры на планёрку не опаздывают, они просто немного задерживаются…».   
- Ну, что же, с карьерой Андрея покончено, теперь займусь его пассией, - без особого энтузиазма решила я и надела туфли на  отдохнувшие ноги. Мне давно не даёт покоя расшифровка смысла одной русской пословицы, всегда приходившей на память, когда я одеваю туфли: «Протягивайте ножки, по одёжке». Чтобы это могло означать?
                ххххххх
      
                Я устала одна бродить по городу, казалось, что я давным-давно живу здесь,  сроднилась с его  Волгой, с наполненными солнцем и ветром улицами и проспектами, с цветами в парках, столетними дубами в Винновской роще. Нахлынула тоска по дому. Как они там без меня? Конечно, телефонные звонки многое значат в общении, но всё равно хочется домой.
                В сущности, осталось предпринять совсем немного, и я смогу выполнить все обязательства перед Таней, которые возложила на себя сама. Пусть говорят, что женской дружбы не существует. По-моему, это – чушь!  Что же в таком случае заставляет нас бросать все дела и по первому зову о помощи мчаться за тридевять земель и решать чужие проблемы? Можно назвать это женской солидарностью, «орденом женской мышеловки», Евиным «братством» – называйте, как хотите, я считаю это женской дружбой!

                ххххх

            Нужно сделать над собой последнее усилие и встретиться с этой профурсеткой.  Французы, знающие толк в женщинах и в любви говорят, что во всех напастях всегда виновата женщина, и по всякому поводу они твердят своё  «Шерше ля фамм», что дословно означает: «Ищите женщину». Может быть, это на самом деле так?
            Я тоже искала женщину, с которой встречался Андрей. Она  вызывала у меня двоякое чувство: с одной стороны – омерзение и неприязнь, словно прикасаешься к чему-то грязному, гадкому; с другой - острый приступ любопытства, ведь эта женщина смогла хищной змейкой влезть в душу, приручить умного мужчину, разрушить чужую семью.  Мне всегда казалось, что как для хороших поступков, так и для плохих, нужны сильные черты характера. Только окрашены они в разные цвета: чёрные и белые. Единственное, что я знала о ней, было имя -  Лена. Но этого было мало. Мне требовалась информационная поддержка.
               День клонился к закату. Какой он получился у меня сегодня длинный. Я позвонила Тане. Она ответила грустным голосом, наверное, снова плакала.
- Голубицкая, прекрати хандрить, - бодрым тоном начала я. – Мне нужна твоя помощь. Когда Андрей появится дома, выбери момент и проверь его мобильник, сообщи мне телефоны всех женщин по имени Лена.
- А, если он не появится опять, что мне делать? – уныло ответила Таня.
- Нет, сегодня точно будет дома, и в обычное время!
Она почувствовала победные нотки в моём голосе и заинтересованно спросила:
-  А, что случилось?
- Можешь посмотреть его фотографии на сайте администрации. Скажи ему, что тебе позвонили по телефону с угрозами в его адрес и это происки его врагов. В общем, придумай, что-нибудь. Главное, отмети всякое подозрение от себя. Поняла?
Она заверила меня, что сделает всё, что нужно. И поспешно отключилась, наверное, помчалась к компьютеру.
                Всё, на сегодня с меня достаточно. Мой рабочий день закончился. Я взяла такси и поехала в гостиницу. Еле дотащилась до второго этажа и решила посидеть в «Больших окнах».
                Кафе огромной террасой опоясывало по фасаду всё здание гостиницы на уровне второго этажа. В окна со всех сторон проникал свет, приспущенные шторы из серого полотна создавали особый мир  уюта.  Под прозрачным пластиком пола были насыпаны настоящие зёрна кофе, возникало удивительное ощущение хрупкости, что вот сейчас пол продавится под каблучками и вся эта красота разрушится.  Я заняла столик у вазона с фонтанчиком, вода успокаивающе журчала по мельничному колесу и зелёному искусственному мху.  Девушка-официантка в белой блузке и крошечной чёрной юбочке (как она в неё уместилась!) посоветовала мне выбрать белое мясо курицы с соусом фондю. В ожидании  экзотической еды, я незаметно оглядела зал, посетителей кафе было немного. Несколько молодых пар  разбрелись по столикам просторного зала, видимо, кафе пользовалось популярностью среди молодёжи, если ранним вечером оно не пустовало. А из банкетного зала, расположенного по соседству, был слышен весёлый шум и заздравные тосты, народ лихо праздновал чей-то юбилей.  Дальше я полностью сосредоточилась на фондю. На мраморную поверхность стола девушка-официантка поставила маленькую горелку, на ней стояла маленькая кастрюлечка, из которой свисал маленький ковшик и  доносился изумительный запах расплавленного сыра и специй.  Нужно было поливать каждый кусочек белого мяса этим горячим соусом, что я и незамедлительно проделала.  Не знаю, откуда пришло к нам фондю, но, скорее всего с Востока. Да, Восток дело тонкое, это точно!
                Увлекшись восточным кушаньем, я пропустила момент, когда праздный народ из банкетного зала потянулся в курилку. Путь проходил через наш зал. Мимо моего столика прошествовала группа разгорячённых горячительными напитками мужчин и две женщины. Причём, одна из них показалась мне до боли знакомой. 
- Ну, откуда здесь могут быть мои знакомые? – успокаивала я себя, но в памяти уже листались лица, записанные в подсознании, как в альбоме с фотографиями. Наконец, я вспомнила хищные мелкие зубки, голубые глаза, смотрящие снизу вверх в лицо мужчине.  Это была подруга Андрея, но уже рядом с другим мужчиной.
               Солидный, лысоватый мужчина, с круглым брюшком, выпячивающимся из распахнутых пол пиджака, что-то громко рассказывал спутнице, а она, как приклеенная, повисла на его руке и, не мигая, смотрела ему в лицо.
- Вот, штучка, уже другого обхаживает! – почему-то радостно подумала я, скорее всего, завидуя высокому профессионализму и широте охвата клиентов женщины, занимающейся самой древней профессией на Земле.  Чтобы сделать приятный сюрприз нашему дорогому Андрею, я с сожалением отодвинула от себя  набор для горячего соуса – фондю, и пошла в курилку.  Здесь в синеватом сигаретном дыму никто ни на кого не обращал внимания. Я достала  пачку тонких длинных дамских сигарет, лежащую в сумке, на всякий  случай, и зажигалку. Пуская дым возле лица, я, наконец-то, пробралась поближе к интересующей меня парочке, достала  свой маленький фотоаппарат. Делая вид, что  открывающийся отсюда вид живописней, чем из других окон, я со всех ракурсов сфотографировала милую парочку. Надеюсь, Андрею очень понравится, как его «красотка» прильнула к пухлому животику мужчины. 
- На ловца и зверь бежит, - вспомнила я, без тени скромности, относя себя к разряду самых ловких ловцов, и вышла из надоевшей мне курилки.
              Горячий соус всё ещё ждал меня на столике, настроение было приподнятое, хотелось шампанского. Снова мимо меня прошествовала группа из курилки в банкетный зал, Елены среди них не было.
- Скорее всего, пошла в дамскую комнату, - предположила я и решила тоже заняться припудриванием собственного носика.
                В дамской комнате две девушки курили, громко, перебивая друг друга, рассказывали о своих победах над сильным полом. Пришлось строгим голосом классной дамы прочитать им нотацию о вреде курения в целом, и в местах, не приспособленных для этого, в частности. «Пошли в курилку», - сказала одна из девочек, и они удалились из дамской комнаты, презрительно «фыркнув» на меня, как на совершенно отсталый элемент. В это время из кабины вышла Елена и заняла место у раковины перед огромным зеркалом. Я незаметно наблюдала за ней, не зная, как начать неприятный разговор.
- Вас зовут, Елена, - полувопросительно, полуутвердительно сказала я, не ожидая, такой реакции, которая последовала после самой обычной фразы. Руки у женщины задрожали, она вся сжалась, как будто стала меньше ростом и начала медленно пятиться к выходу.   
- У меня, что такой угрожающий вид или я спросила что-то не то? – изумлённо подумала я, пытаясь понять странное поведение Елены, преграждая ей путь к отступлению. «Значит, знает, кошка, чьё мясо съела». Я поняла, что эта женщина страшно напугана, видимо, частенько ей устраивали разборки те, у которых она разбивала семейное счастье, и она приняла меня сейчас за одну из этих несчастных мстительниц. Елена прекрасно понимала, что за всё в этом мире нужно платить, и за сердечные страдания женщин особенно. Тогда почему буду с ней церемониться я?
- Всё, понятно, значит, я попала по нужному адресу. Если ещё раз увижу тебя возле Андрея, то тебе просто не поздоровится! – я проговорила это насколько могла грозно, наблюдая за поведением Елены. Самое странное, что она облегчённо вздохнула и перестала пятиться:
- Мы больше не встречаемся, - пролепетала Елена всё ещё испуганным голосом, - Он сам пристал ко мне со своими чувствами, даже жениться предлагал, - она проговорила это и радостно захихикала, обнажая ряд мелких зубов.
- Значит, оказался порядочным человеком, а ты и представления не имеешь что это такое. Влезла в чужую семью, мразь, и радуешься! Чтобы духу твоего больше не было возле него! Я больше не могла сдерживаться от  нахлынувших на меня чувств ненависти и омерзения и, что есть силы, оттолкнула от себя приблизившуюся ко мне шлюшку.
         Горелка на моем столике погасла, соус давно остыл. Я расплатилась с официанткой, и пошла, попрощаться с Волгой. В багровых лучах заходящего солнца великая река привольно текла на юг туда, где  завтра солнце снова будет стоять в зените.
 - Будь счастлива, Таня! – я мысленно победно прокричала своей подруге на тот, левый берег.
Эхо принесло ответ: «Обязательно буду!».

                ххх






                Рудовская история

  Поезд медленно тянулся через зелёные холмы и перелески, за окном проплывали деревни, столбы, станционные платформы. Ольга сидела в купе и глядела в окно.  Впереди ещё семь часов пути, попутчики подобрались тихие, муж и жена - пожилая пара. Сейчас они уже отдыхали,  набирались сил перед встречей с внуком, о  котором долго и подробно рассказывали весь вечер, умиляясь и восхищаясь проделками трёхлетнего сорванца. Ольга, не отрываясь, смотрела, как за окном летние сумерки превращались в синий вечер. Вот  мужчина в рабочей куртке старательно закапывал что-то под старыми берёзами. Это ненадолго привлекло её внимание. Поезд набирал скорость и через несколько минут Ольга прочитала название промелькнувшей за окном станции:  «Еловая».
- Смешная игра слов: «Около станции Еловой копают яму под берёзой», - машинально подумала Ольга, глядя в окно.
Она с самого детства привыкла замечать сочетания слов, с лёгкостью подтверждающие многогранность родного языка. Потом в памяти всплыли детские воспоминания: мама пела тихим голосом колыбельную, когда маленькая Олечка долго не засыпала. От этих воспоминаний  стало грустно и светло на душе, она прилегла на  застеленную чистым, чуть влажным бельём, нижнюю полку. Тихо позвякивала ложечка в стакане с подстаканником, какие подают только в поездах. Поезд в такт  её воспоминаниям постукивал колёсами, и Ольга задремала. Проснулась она оттого, что кто-то слегка тряс её за плечо:
- Просыпайтесь, скоро Ваша станция, - проводница повторила это ещё раз, пока Ольга не осознала, что проспала семь часов, как одно мгновение. Она причесала волосы, собрала их в тугой узел на затылке, прошла в туалетную комнату в конце вагона, умылась прохладной водой, стряхивая последние остатки сна. Переоделась в дорожный серый костюм, сшитый по случаю поездки в модном ателье, и почувствовала себя снова бодрой и энергичной.
Утро за окном разгоралось, небо на востоке окрасилось в оранжевые и розовые тона, но солнце ещё не появилось над горизонтом, только маленький золотой краешек  чуть показался над сиреневой кромкой далёкого леса.
- Хорошо день начинать с восхода солнца,- бодро подумала Ольга, и вспомнила, что в городе увидеть рассвет не удавалось давно. Горизонт полностью закрыт высотными домами, а солнце очень редко пробивается сквозь серые тучи и плотные облака. Город жил в вечных сумерках.
Она тряхнула непослушной чёлкой волос, словно отгоняя грустные мысли, собрала вещи в саквояж и тихо вышла из купе, стараясь не разбудить пожилую даму, спавшую на нижней полке, а с верхней полки раздавался мирный храп её супруга.
  На перроне маленькой станции, несмотря на раннее утро, было многолюдно. «Рано просыпаются сельские жители» - подумала Ольга и стала искать глазами встречающих. Не обнаружив знакомых лиц, она перекинула саквояж на плечо и отправилась на автобусную остановку. Здесь уже образовалась небольшая очередь. Пыхтя и фыркая древним мотором, подъехал автобус. Высокий парень легко спрыгнул со ступенек из кабины и стал продавать билеты входящим пассажирам. Когда очередь дошла до Ольги, он перестал перебрасываться острыми словечками с земляками, молча смерил её пристальным взглядом. Сзади нетерпеливо напирали и беззлобно подшучивали над парнем: «Виталик, ты, что там остолбенел, или влюбился?». Словно отмахиваясь от наваждения, Виталий протянул Ольге скомканный билет, а деньги небрежно засунул в кондукторскую сумку, висевшую у него на поясе. Ольга протиснулась в салон автобуса мимо сумок, узлов и баулов, стоявших прямо на полу, присела на свободное место у окна и стала ждать отправления.  Наконец все пассажиры плотно уместились, и автобус снова затарахтел изношенным мотором.
  Ольга смотрела на знакомую с детства, и несколько стёртую течением времени из памяти, местность. Старенький автобус с натугой брал крутые повороты асфальтированной дороги, от станции до районного центра нужно было проехать пятнадцать километров, а потом ещё двадцать пять от районного центра до родного села. Места кругом простирались живописные и до замирания в сердце - узнаваемые. Холмистые поля перемежались берёзовыми и тополиными лесополосами, в запруженных оврагах синела вода, над водой склонялись плакучие ивы и шатровые вётлы. 
Сколько раз проезжала Ольга по этой дороге то, покидая родные края, то, возвращаясь обратно. Это сегодня цивилизация достигла самых отдалённых уголков её родного чернозёмного края, а совсем недавно вместо современной автострады здесь пролегала широкая грунтовая дорога.
Летом дорогу устилал толстый слой пыли, осенью дорога была совершенно не проездная, с набухшим от проливных дождей чернозёмом, зимой – обледенелая, с перекатами метели и снежными сугробами по обочинам. Воспоминания один за другим  появлялись из дальних уголков памяти, словно из шкафа доставались давно забытые вещи.
Она вспомнила, что студенткой приезжала домой на все каникулы и праздничные дни. А теперь приезжать не куда. Родители переехали жить к брату, родной дом, в котором прошло её детство и юность, и где всегда её ждали и встречали с таким теплом и любовью, был продан. Старый сад, в котором Ольга выросла, где у каждого дерева было своё имя, и каждое дерево знало её в лицо, потом ещё долго снился Ольге в тоскливых снах, наверное, тоже, по-своему, тосковал о ней. 
          И вот теперь, спустя десять лет, она возвращалась. Два дня назад прислала телеграмму её старенькая тётя Полина, единственная из оставшейся близкой родни, которая жила в Рудовке. Тётя Полина слегла в постель, прихватило сердце, и она вызвала любимую племянницу.  Ольга в срочном порядке собралась, бросила все дела на помощницу и помчалась в Рудовку.
Из далёких воспоминаний так не хотела возвращаться, но настойчивый голос всё о чём–то спрашивал:
- Городская, иль местная будешь? – сидящая справа пожилая женщина с любопытством оглядывала Ольгу.
- Родилась в Рудовке, а сейчас живу в городе, - как можно вежливее, ответила Ольга  на вопрос рядом сидящей пожилой женщины. Но та всё не унималась, видимо, наскучило ехать молча, и  хотелось поболтать:
- Из чьих же будешь, что-то не угадываю?
Ольга прикинула возраст женщины. Скорее всего, годится ей в бабушки, и  снова вежливо ответила:
- Марии Фёдоровны Зимцовой – внучка.
Старушка поправила цветастый платок,  явно, перебирая в памяти всех знакомых односельчан, несколько минут помолчала, потом степенно спросила:
- Тебя, случайно, не Ольгой кличут?
-Да, это я, - тихо ответила Ольга, изумляясь удивительной памяти пожилой женщины.
- В ихнюю породу, - удовлетворённо проговорила старушенция и стала докладывать Ольге новости из жизни села.   
- То-то, я смотрю, не сводит с тебя глаз наш Виталька, а ведь он младший брат Сашки Гусева, ухажёра твоего. Старушка поджала губы и строго посмотрела на Ольгу.
Не понимая, почему, Ольге стало не по себе, и она поняла, что беспричинно краснеет.
- Вас как зовут? – теперь уже полюбопытствовала Ольга, беспокоясь о том, что случай свёл её с сельской сплетницей.
- Раиса Матвеевна Клубкова. Слыхала про такую? - с достоинством ответила попутчица и вопросительно посмотрела на Ольгу. 
Из закоулков услужливой памяти всплыли чьи-то предостерегающие слова: «Эта, Матвеевна, - клубок сплетен». И она решила, что нужно быть  предельно осторожной в разговоре с «милой» бабулькой. Ольга посмотрела в сторону кабины водителя и в зеркале заднего вида, висевшем над ветровым стеклом, встретилась с сердитым взглядом серых глаз Виталия.
- Ну, вот, не успела приехать и уже во что-то впуталась, - грустно подумала Ольга, решив, как можно больше получить информации  от Матвеевны.
- А, Вы, тоже из Рудовки? – спросила она, повернувшись к Раисе Матвеевне.
-Нет, милушка, я из Шереметьева, а дочь моя замужем в Рудовке, - и она принялась перечислять имена и самые дальние связи своей родни. Ольга перестала прислушиваться к монотонной речи, и опять окунулась в далёкие школьные воспоминания:
- Сашка Гусев… Высокий парень с открытой, дружелюбной улыбкой. Она даже помнила, что Сашка, окружённый ватагой мальчишек из младших классов,  бегал курить на каждой школьной перемене, и от него несло табачищем на весь класс. В него были влюблены многие старшеклассницы, но среди всех девчонок в школе он, почему-то, выделял её. Вся школа дразнила их женихом и невестой, и ему это, похоже, очень нравилось. А ей, Ольге, были все эти детские шалости глубоко безразличны, она в то время была безответно влюблена в какого-то старшеклассника. А Сашка был одноклассник, просто мальчишка.
Потом они быстро повзрослели. Ольга после школы  поступила в Московский институт, а Сашка перед уходом в армию встречался с  Ниной Кашиной. У них была какая-то длинная романтическая история, то ли Сашка её куда-то увёз, то ли Нина ждала его целую вечность. Ольга точно не помнила, но уточнять у Раисы Матвеевны не хотелось. Прошло столько лет, откуда такие точные сведения у старой сплетницы?
Сердитый голос вывел Ольгу из далёких воспоминаний.
-Ты, что же, меня не слушаешь? – скрытая обида звучала в голосе Раисы Матвеевны.
-Нет, слушаю, - поспешно заверила её Ольга. И тут до неё дошёл смысл последних слов старушки.
-Сидит твой, Сашка. Проштрафился, - и Раиса Матвеевна испытующе посмотрела в лицо Ольги.
- Где сидит? – машинально спросила Ольга.
- В тюрьме. Где же ещё сидят! - досадуя на её непонятливость, сказала Матвеевна.
- А за что? –  совсем тихо спросила Ольга и поближе  наклонилась к старушке.
Раиса Матвеевна удовлетворённо приосанилась и также тихо ответила:
- Известно за что, убивец он, вот и весь сказ.
- Неужели, время так меняет людей, что Сашка Гусев, по детскому прозвищу Гусь, стал убийцей? Маловероятно, - решила Ольга и снова обратилась к  Раисе Матвеевне:
- Скажите, а кого он убил?
Старушка опять осуждающе посмотрела на Ольгу: «Почему не все ещё знают о таком трагическом известии?», - читалось в её взгляде. Затем горестно поджала морщинистые губы и ответила:
- Нинку - жену свою, мою драгоценную внученьку. Она стала громко сморкаться в носовой платок и вытирать сухие глаза.
- Вот откуда она знает всё про моё детство, - облегчённо подумала Ольга.
Ольга жила за  рекой, улица называлась Заречная, и как речка была  длинной и извилистой. Дом Нины стоял в самом конце Заречной, дальше простирались бескрайние поля, перемежаясь лесополосами, а чуть вдали, на пригорке, виднелся лес. Места были необыкновенно красивыми и привольными.
Одно было неудобно, до центра села расположенного на холме,  где  находилась школа, магазин, почта и вся официальная сельская власть, добираться было далековато.
Дом Ольги стоял в середине улицы, на перекрёстке дорог, ведущих к центру села, через речку, по мосту. Никто не мог пройти и проехать мимо незамеченным. Бабушка Ольги сидела перед окошком или на скамейке у дома, в зависимости от времени года и погоды, и чётко несла службу  любопытных старушек. Если бы присваивали, как в армии, звания за любопытство, то бабушка, Мария Фёдоровна, давно имела бы  генеральские погоны. Она замечала всё. Кто, с кем и в какое время прошёл, в чём был одет,  куда направился. И эта бесценная, по её мнению, информация пропадала за ненадобностью, никто особенно не интересовался проходящими и проезжающими.
Иногда Ольга подсаживалась к бабушке на скамейку и, из вежливости, кем-нибудь интересовалась. Бабушка подробно и обстоятельно рассказывала, причём, добавляла в своём рассказе  много таких комических подробностей, что могла рассмешить кого угодно до слёз. Насмешливая была бабушка, Мария Фёдоровна, светлая ей память.
 Так вот, бабушка всегда докладывала Ольге про Сашку. Во сколько проехал за Ниной, когда вернулись обратно. Сашка то и дело проезжал мимо  дома Ольги, лихо заруливая на отцовском мотоцикле, громыхая на неровной дороге всеми частями «Урала», в «люльке» мотоцикла, подскакивая на каждой кочке и выбоине, сидела и довольно улыбалась Нина. 
Сашка с Ниной внешне были полной противоположностью друг другу, она – маленькая, пухленькая блондинка, он – высокий, тёмноволосый парень. Помнится, в то время они почти не разлучались. В школе встречались на каждой перемене, держались за руки, смотрели друг на друга и шептались у окна. После уроков Сашка ждал её на мотоцикле, и они снова вместе уезжали.
Сначала такая школьная дружба казалась необычной. Нина была старше Сашки на год, она училась в выпускном классе, раньше всегда держалась в тени,  в стайке своих сверстниц. Никто из мальчишек-одноклассников не обращал на неё особого внимания. Тихоня-девочка была обычной серой мышкой и вдруг такая перемена во всём. Нина стала нарядно одеваться, подкрашивала ресницы и носила золотые серьги, что строго-настрого запрещалось делать в нашей школе, заливисто смеялась, когда стояла рядом с Сашкой.
 Потом к их «дружбе» привыкли, все на них махнули рукой и почти не замечали, и даже озорные мальчишки из младших классов перестали дразнить их «женихом и невестой».
 Может быть, кто-то завидовал их отношениям, только не Ольга, это точно. Ей казалось, что у них все отношения напоказ, на публику, и ещё Ольге не нравилась излишняя Сашкина разухабистость. Впрочем, если кто-то и мог ревновать Сашку к Нине, так это ватага его «оруженосцев», ведь теперь он не возился с ними, как раньше и всё своё время уделял подруге.
Теперь, конечно, трудно вспомнить, как всё складывалось в жизни, но  Ольга помнила точно, что когда она  приезжала на каникулы из Москвы и встречалась с бывшими одноклассниками, все хором твердили о  романтической любви Сашки и Нины.
Потом Нина ждала Сашку два года из армии. Так терпеливо могут ждать только в русских селеньях. Она, практически, на два года стала затворницей, училась заочно на каких-то бухгалтерских курсах, не появлялась в сельском клубе, не общалась с подругами, сидела безвылазно дома. Ждала. Говорят, что самое трудное ждать и догонять, Нина каждый день доказывала это собственным поведением.  Иногда она проходила мимо дома Зимцовых, свернуть было некуда, бабушка всевидящим любопытным взором из окна осматривала Нину с головы до ног. Потом осуждающе качала головой и добавляла: «Иссохла вся по жениху». Перевести на современный язык эту старинную рудовскую речь можно было следующим образом: «Нина очень плохо выглядела, похудела, лицо стало серым, глаза - тусклыми».
  А Сашка проходил армейскую службу в Москве. И однажды подружка Ольги по комнате в общежитии на Речном вокзале сообщила, что к ней в гости приходил высокий симпатичный солдатик:
- Как жаль, что тебя в это время не было, - с затаённым любопытством и неискренне сожалея, вздохнула она.
Ольга почему-то сразу поняла, что приходил Сашка. Вопрос о том, как он узнал её адрес, отпал сам собой, когда Ольга вспомнила, что Сашкина тётка работала в Рудовке почтальоном и могла найти и доверить любимому племяннику всё что угодно,  любую тайну, не говоря уже об адресе Ольги.
После армии Сашка остался работать в Москве. А летом они  с Ниной поженились. Именно в это время Ольга приехала домой на летние каникулы. Она выходила из автобуса с огромным чемоданом, который никак не могла вытолкнуть из автобуса.
 По старинному  сельскому обряду молодожёны, гости и любопытные «зеваки» шли пешком по улице. Когда свадебная процессия поравнялась с Ольгой, к тому времени она наконец-то справилась со своим чемоданом, и оглядывалась в поисках встречающей родни, нечаянно встретилась глазами с взглядом жениха. Сашка горделиво смотрел на неё, улыбался, потом дружелюбно махнул рукой, словно, приглашая на свадьбу, сказал:
- Давай к нам, погуляем! Здорово получится, прямо с корабля на бал!
Ольга улыбнулась в ответ, отрицательно покачала головой, увидев кислое выражение на лице невесты, и весело добавила: «Поздравляю!».
Свадебная шумная процессия, с переливами гармошки и частушками, прошествовала дальше, а Ольга изумлённо смотрела им вслед. Потом собралась с силами, нещадно ругая себя за то, что набрала слишком много «барахла», потащила свой чемодан к дому.
          В то лето она замечательно отдохнула, съехались со всех сторон на каникулы подружки-одноклассницы, пригодились все наряды, которыми Ольга набила свой чемодан, столько было поведано девичьих тайн и всяких новостей, что про Сашкину свадьбу было забыто напрочь…
Зачем услужливая память так подробно ей всё преподносила теперь, когда прошло столько лет и  нельзя ничего изменить и нельзя ничего добавить? Просто невозможно было поверить в то, что так плохо закончиться всё,  что так красиво начиналось.
Автобус остановился в центре села у столовой, это была его конечная остановка, пассажиры медленно покидали насиженные места, и разбрелись в разные стороны. Раиса Матвеевна покинула автобус на первой остановке у кирпичного завода. Рудовка широко раскинулась на холмах вдоль маленькой речушки Мокши, улицы тянулись на многие километры в разные стороны от центра. Ольга прикинула, что пешком идти до дома тётки нужно будет километра два.
Эта перспектива её явно не обрадовала, но ничего не поделаешь, это вам не столица, здесь метро нет, как впрочем, нет и троллейбусов, маршруток, такси, да много чего нет. Ольга накинула на плечо ремень саквояжа, с наслаждением вдохнула ни с чем несравнимый свежий воздух родины и зашагала по  протоптанной дорожке. Через несколько шагов она услышала сигнал и повернула голову – её догонял старенький автобус, за рулём сидел Виталик и улыбался Ольге. Дверцы автобуса призывно открылись и Ольга, недолго  думая, шагнула на ступеньки автобуса.
- А в какую сторону ты едешь? – запоздало спросила она у водителя.
Виталик  ухитрялся смотреть на дорогу и, слегка поворачивая голову, время от времени поглядывал на Ольгу.
- Значит, из столицы к нам пожаловала? – вопросом на вопрос ответил он.
- Мне кажется, что я и не уезжала, все обо мне всё знают, все меня помнят, - пытаясь скрыть замешательство, с лёгкой насмешкой ответила Ольга.
- Разве тебя забудешь, - грустно поведал Виталик, и быстро глянул в её лицо, - в тебя в школе были все мальчишки влюблены.
- И ты тоже? – лукаво улыбнулась Ольга и увидела, что он нахмурился.
-  Удивительно, а я и не знала, - тихо протянула Ольга и поняла, что опять беспричинно краснеет.
- Ты училась с моим братом, у него целый альбом школьных фотографий, и твои фотки  там тоже были, - уже спокойно сказал Виталик.
А Ольга,   представила  себе,  слово «были» совершенно буквально, и поняла что сначала они там «были», а потом их там уже не было, потом они оказались у Виталика в бумажнике.
- Наверное, у сердца носит, - пофантазировала Ольга. При этой мысли горячим жаром заполыхало  лицо, и она отвернулась к окну, пытаясь отодвинуть непослушное стекло. 
- Не  открывается, - радостно  сообщил Виталик, следя за ней через зеркало, висевшее над его головой.
- Ну, чему он радуется, - досадуя на себя, сердито подумала Ольга. И вдруг снова вспомнила, что там давно в школьной юности один из «оруженосцев» Сашки Гусева всегда восхищённо смотрел на неё серьёзными серыми глазами. Это, оказывается, и был его младший брат Виталик.
- Всё было так давно, кажется, что сто лет назад, а столько не живут, - с грустной назидательностью сказала Ольга и строго посмотрела на Виталика.
- Подумаешь, на четыре года старше, - с детской непосредственностью сказал Виталик, как будто хотел продолжить, - а воображает. Но не договорил.
- Между прочим, для женщины это много значит.
- А я слышал, что женщине столько лет, на сколько она выглядит, а тебе больше двадцати двух и не дашь.
- Спасибо, - сказала Ольга и поняла, что этот слабо завуалированный комплимент из уст простого парня ей очень пришёлся по вкусу.
- А вот и дом тёти Полины, - сообщил Виталик и лихо развернул автобус, - с доставкой прямо к подъезду. - Всегда вызывай, буду личным таксистом, когда захочешь, - сказал он и успел подать руку выходившей из автобуса Ольге.
Рука была смуглой то ли от загара, то ли от въевшегося машинного масла, и сильной, Ольга не удержалась и слегка пожала её, словно пробуя на надёжность. Виталик посмотрел на неё серьёзными серыми глазами и слегка покраснел.
-Ну, ладно, передавай привет тётке, - он на ходу махнул рукой и умчался на своём драндулете.
Ольга открыла знакомую калитку и вошла во двор, по ступенькам поднялась на крыльцо дома. Дверь была полуоткрыта, она вошла на веранду, потом в тёмные сени, и через кухню в горницу. Постель тёти Полины была аккуратно застелена, на покрывале возвышалась гора подушек под кружевной накидкой. Всюду царила тишина и порядок.
Тётя Полина жила одиноко, детей у неё не было, а вот мужей было много. Последний муж, Гавриил Поликарпыч, был военным в отставке. Родился и вырос здесь в Рудовке, ну а дальше, как он рассказывал: «Поскитался по миру». Военная судьба его, куда только не забрасывала. После того, как вышел в отставку, приехал из Москвы в родные края, жить поближе к земле, да и умирать на родной земле легче.  Правильный был полковник, интересный, бравый мужчина, тётю Полину любил и уважал, несмотря на разницу лет между ними. Но вот не повезло ему, недолго пожил на родине. Умер несколько лет назад, и с тех пор тётя Полина жила одиноко, всем говорила: «После Гаврюши, мне никто не нужен». Вот такая грустная, почти Вестсайдская история.
Ольга оставила саквояж в комнате, вышла из дома, по тропинке прошла через небольшой, старый сад. За садом виднелся огород с грядками  овощей и маленьким картофельным полем. Между грядок с капустой и луком, склонившись головой в белом платочке к земле, тётя Полина рыхлила влажную после недавнего дождя, землю.
Ольга окликнула тётушку, та заохала, запричитала, стала вытирать фартуком  лицо и руки:
-Олюшка, дорогая моя, какая радость, наконец-то ты приехала! 
Ольга, возмущённо выговаривая, обняла тётушку:
- Тётя Полина, совсем не бережёшь себя! Ты же болеешь!
- Ну, для кого мне беречь себя, Гаврюши нету, никого нету, а я всё здесь. Да и отлегло, вроде. Пойдём в дом, ты с дороги, голодная, небось.
 И они медленно, по узкой дорожке среди грядок, пошли в дом.
Тётя Полина принялась хлопотать на маленькой кухне, отмахиваясь от предложенной помощи.
-Я ждала тебя, пирожков настряпала, - приговаривала она, накрывая на стол, словно для пиршества большой голодной компании.
Кроме блюда с румяными пирогами на столе появилась творожная запеканка с хрустящей корочкой, домашняя ветчина,  домашний сливочный сыр. На робкие протесты Ольги, тётя Полина махала рукой и скороговоркой говорила:
-Ты такого в городе не попробуешь, всё домашнее, своё. А то, худая какая-то стала. И она окинула скептическим взглядом фигуру Ольги.   
Потом они сидели чинно за столом, долго чаёвничали, разговаривали. Тётя Полина степенно спрашивала Ольгу о столичном житье-бытье, а Ольга, понимая, что сейчас лопнет, если проглотит еще, хоть кусочек вкуснейшего пирога, всё пыталась выйти из-за стола, но предлога не находилось. Она очень хотела задать тёте вопрос, который её мучил с самого приезда.
-Зачем она вызвала срочно Ольгу, сказавшись, больной, хотя на самом деле всё выглядело совсем иначе?
Спросить прямо она не могла, это обидело бы добрейшую тётю Полину. «Ну, ладно, время покажет!» - решила, наконец, Ольга, и с самой искренней благодарностью поднялась из-за стола.
После затянувшегося завтрака, грозившего плавно перейти в обед, Ольга решила разобрать вещи. Тётя Полина выделила ей комнату на мансарде, туда вела широкая лестница прямо из веранды.  Наверху пахло сухими деревянными досками и чистым бельём, где-то  шуршали невидимые мыши, громко чирикали воробьи. Казалось, что с тех пор, как она была здесь в последний раз, ничего не изменилось. Только Олечка повзрослела, и дом  стал ниже, а тётя Полина постарела.
Ольга прилегла на пышную кровать, закрыла глаза и не заметила, как заснула. Проснулась она от грохота. Крупные капли дождя барабанили по металлической крыше дома, шуршала вода, стекая мощным потоком по жёлобу водостока, вдали громыхал гром.  Ольга бодро вскочила с постели, досадуя на себя за дневной сон, распахнула настежь створки и выглянула в окно. До самого горизонта клубились фиолетовые тучи, кое-где появлялись всполохи молний, но дождь  уже кончился, и сияющее солнце выглянуло из-за туч, а вдали над лесополосой раскинулась широкая радуга. Ольга почувствовала, как свежий запах умытой листвы, мокрой травы и влажного чернозёма потоками поднимается с земли и через все поры впитывается каждой клеточкой её тела, и льётся прямо в сердце, принося с собой восторг, детскую беззаботность и неописуемую лёгкость.
Ольга по ступенькам сбежала вниз. Тётя Полина сидела в кресле перед телевизором и смотрела очередной сериал.
-Как он её любит! Ты посмотри, Олюшка, как переживает!- она сочувственно качала головой, сопереживая экранным героям.
Ольге смотреть сериал не хотелось, такое занятие она считала скучным. Она хотела пройтись по родным окрестностям, встретиться с подругами, которые остались жить в селе.
«Нужно заглянуть к  Танюшке», - подумала она, а вслух сказала:
-Тётя Полина, я немного пройдусь, вечер такой прекрасный!
-Иди, милушка, иди, - махнула рукой тётя и опять приникла к экрану.
Ольга переоделась в потёртые любимые джинсы, кроссовки, футболку с яркой надписью на груди по-английски, перевод которой вызвал бы небольшой переполох в сердцах местных  не женатых парней, но она самоуверенно посчитала, что никто здесь не знает настолько хорошо английский, и лёгким шагом отправилась к подруге.
Танюшка, наперсница и сообщница всех детских игр, затей и авантюр, жила на Красной горке. По последним известиям, изредка доходившим до Ольги, она была замужем во второй раз, имела сына от первого брака, падчерицу от второго брака, свой дом, большое хозяйство, в общем, жила полной жизнью замужней женщины. 
Идти по влажной после дождя земле было трудно. Чернозём налипал на кроссовки, они из белых превратились в чёрные, приходилось через несколько шагов стряхивать налипшие комья грязи.  Наконец она дошла до самой вершины округлого холма, возвышавшегося над всей округой. Исстари это место называлось Красной горкой. Вид отсюда открывался очень живописный, всё село, как на ладони. Ольга огляделась вокруг и перевела дух, холм невысокий, но она всё-таки запыхалась, поднимаясь сюда. Вон там за речкой среди сплошной зелени садов затерялась крыша её родного дома. Ольга грустно вздохнула и, словно отмахиваясь от нагрянувших воспоминаний, тряхнула непослушной чёлкой волос.
 Дом Танюшки стоял  в самом конце улицы, утопая в зарослях сирени. В  летних сумерках он выделялся среди соседних домов – всюду было включено электричество: на столбе перед домом, в саду, в сараях и рядом с сараями, все окна в доме тоже светились. Сама хозяйка сидела на лавочке перед домом в ожидании прогона стада коров, рядом стояло огромное эмалированное ведро.
Ольга издали помахала рукой и приветственно сказала:
-Привет, подруга!
Танюшка заулыбалась, привстала со своей скамейки, широко раскинула руки, словно давно ждала Ольгу. Они обнялись и расцеловались.
-Когда приехала? - спросила Танюшка, пытаясь загладить неловкую сентиментальность встречи.
-Сегодня, и сразу к тебе.
 Ольга смотрела на Танюшку и с радостью отмечала, что та осталась всё такой же, почти совсем не изменилась со времени их последней встречи. Может быть, чуть-чуть пополнела, но это её нисколько не портило. Танюшка выглядела очень женственно, видимо, замужество шло ей на пользу. Та в свою очередь оглядывала Ольгу и скороговоркой отмечала:
-Совсем городская стала. Потом без всякого перехода она кивнула на приближающееся стадо коров и добавила:
-Сейчас загоню Ночку, и мы с тобой посидим, почаёвничаем, обо всём поговорим.
Танюшка взяла эмалированное ведро и бесстрашно пошла в самую середину еле плетущегося стада. Коровы медленно перебирали ногами, неся тяжёлые, полные вымени молока и по килограмму жирного чернозёма налипшего на каждую ногу. Из всех чумазых коров она выбрала самую тёмную, оправдывавшую свою кличку, корову.
-Ночка, Ночка, - несколько раз позвала Танюшка и чёрная, как ночь корова выплыла к ней из гущи коровьих тел, посмотрела на хозяйку огромными глазами, в которых отражался свет электрических фонарей, жуя бесконечную жвачку, и стала тыкать носом в протянутую руку.
Ольга с удивлением и любопытством наблюдала за тёплыми отношениями хозяйки и коровы и невольно подумала:
-Просто нечеловеческая любовь.
Танюшка, то и дело, пробегая, от сарая к дому и обратно мимо скамейки, где сидела Ольга, на ходу объясняла:
«Вот сейчас подою Ночку», «Сейчас покормлю уток»,  «Брошу травы телёнку», «Покормлю борова Борьку», «Еще отнесу попить Ночке, и всё».
-Тебе родители неправильное имя дали, нужно было назвать Золушкой, - недовольно проговорила Ольга в след Танюшке, когда та в очередной раз скрылась за дверью высокого забора, огораживающего сараи.
Ольга вспомнила, что в детстве было точь-в-точь то же самое. Когда она заходила домой к Танюшке, чтобы выманить её на улицу, у бедной Золушки всегда набиралось столько дел, что вместе погулять удавалось только поздно вечером. На первом плане у Танюшки всегда были домашние хлопоты. Как справлялась с такой кучей дел эта маленькая, хрупкая женщина было неизвестно? 
Наконец, Танюшка вышла со двора, закрыла за собой дверь на огромный замок и присела рядом с Ольгой на скамейку.
-Теперь я свободна, как ветер, до самого утра,- устало сказала она.
-Вот, «мультякуюсь» тут с утра до ночи, а дел не видно и зарплату домохозяйкам никто не платит. Если бы не скотина, я даже и не знаю, как бы мы выживали. Хорошо, что Миша работает. Конечно, зарплата у него маленькая, но стабильная.
-А, кем он работает? – с любопытством спросила Ольга.
-Старшим электриком в объединении, а раньше это был совхоз «Рудовский», - с нескрываемой гордостью за мужа ответила Танюшка.
-Теперь понятно, почему такая иллюминация вокруг дома.
-Да, пусть будет кругом светло! Все экономят на лампочках, а жизнь проходит в потёмках, как в древние века, - с несвойственной ей философией расточительности ответила Танюшка.
Потом они сидели на просторной веранде. Танюшка успевала накрывать на стол и расспрашивать Ольгу, перебивала её ответы рассказами о себе, снова спрашивала и снова отвечала, бегала из кухни в кладовку, слазила в погреб. В результате, как по мановению волшебной палочки на столе появились солёные огурчики, консервированные красные и жёлтые помидоры, лечо, сало с ветчинными прослойками, дымящаяся картошка, и омлет такой толщины, что скорее напоминал торт, пузатая запылённая бутылка, наполненная  напитком янтарного цвета.
-Это домашний виски, - отвечая на мой вопросительный взгляд и опережая вопрос, ответила Танюшка.
-Я не пью самогон, давай лучше попьём чаю, - нерешительно предложила Ольга.
-Обижаешь, дорогая, это не самогон. Такого виски ты нигде не попробуешь, по старинному рецепту сделан, настоянный на семи травах, пятилетней выдержки, - и она с любовью протёрла бутылку фартуком.
-Ну, ладно, попробую, - сказала Ольга, недоверчиво глядя на бутылку.
-Вот и славно!- радушно ответила хозяйка, оглядывая стол.
-Извини, всё на скорую руку приготовлено, если бы ты позвонила, я бы подготовилась, как следует.
 Ольга представила себе масштабы тотального гостеприимства, которое её ожидало, если бы Танюшка подготовилась заранее.
-Нет, всё замечательно, просто роскошный стол. Как ты всюду успеваешь?- искренне изумляясь подруге, сказала она.
-А где твои мужчины, разве их не будет за ужином?
Танюшка махнула рукой и ответила:
-Я уже привыкла. Серёжка на рыбалке с ночёвкой, а у Миши сегодня ночное дежурство. Так что, наливать будем себе сами, - и она наполнила с булькающим звуком два бокала.
-Ну, за что пьём?
-За встречу, пьём! Ольга осторожно поднесла бокал к губам и отпила глоток напитка. Домашний виски был очень крепким, во рту остался лёгкий запах ржаного хлеба, душицы и ещё чего-то неуловимого, но очень приятного. Она сделала ещё несколько маленьких обжигающих глотков и почувствовала, как приятное хмельное тепло разлилось по телу.
-Закусывай, закусывай, - потчевала гостеприимная Танюшка, и положила на тарелку Ольги огромную порцию омлета и лечо.
-Я, наверное, из твоего дома выкачусь круглая, как колобок, без талии. Всё очень вкусно, но порции рассчитаны у тебя на великанов,- вздохнув сказала Ольга и приступила к омлету.
Окна веранды были распахнуты настежь и выходили в сад. Среди яблонь и кустов сирени светились круглые фонари, словно летняя ночь раскрывала перед ними волшебную сказку, в которой все желания и мечты, непременно, сбывались.
Танюшка на правах гостеприимной хозяйки каждый раз подливала домашний напиток в бокалы. Ольга понимала, что просто необходимо  подняться из-за стола и распрощаться с подругой, но не тут-то было. Вступал в силу закон Дионисия, который гласил: «Если вино попало в организм, то оно должно выйти из него с удвоенной энергией и винными парами». Вино очень взрывоопасная вещь. Этот шуточный закон Ольга однажды услышала в шумной компании от одной знакомой дамы и всегда удивлялась, как чётко он действовал. Смотри, говорила она: «Попала рюмочка в рот и пошла куролесить!».
Вот и сейчас, они выпили виски, пели песни, оглашая всю округу, потом вспоминали смешные истории из детства и хохотали до слёз. То Ольга, то Танюшка, перебивая друг друга, повторяли:
-А, помнишь… И снова заливались смехом.
В конце концов, Танюшка вспомнила, что утром ей нужно просыпаться с петухами, которые давным-давно дрыхли, а она ещё не ложилась. Поэтому решено было расходиться по домам. Танюшка предложила Ольге остаться ночевать у неё.
-Места хватит всем! – она радушно развела руками, обводя взглядом свои апартаменты.
–Я постелю тебе в горнице самую большую перину.
Но Ольга представила, как будет волноваться тётя Полина, и отказалась. Она решительно поднялась из-за стола, но ноги почему-то идти не хотели, они перестали её слушаться.
-Мне нужно такси. Твой домашний напиток оказывает странное действие на ноги, - удивлённо сказала Ольга и вопросительно посмотрела на Танюшку.
-Такси у нас нет, - обречённо проговорила подруга и  стала по памяти перебирать знакомых, которые могли бы подвезти Ольгу до дома. Мыслительные процессы легко читались по выражению её разгорячённого лица. Но, видимо, ничего так и не придумав, она тяжело вздохнула, повторяя: «Такси нет».
Вдруг Ольга вспомнила, что Виталик предлагал ей быть личным таксистом в любое время дня и ночи. И она обрадовано воскликнула:
-Я сейчас вызову личного водителя, только не знаю его телефон. Где у вас тут телефонная книга? - и медленно прошествовала к тумбочке.
Танюшка проводила Ольгу изумлённым взглядом:
-Виски повлиял не только на ноги! – тихо  проговорила она.
Ольга полистала телефонную книгу, однофамильцев Гусевых было довольно много. Как среди них обнаружить телефон Виталика она не знала. Задачка осложнялась.
-Не знаешь домашний телефон Виталика Гусева?
Танюшка облегчённо вздохнула, осознав, что разум подруги ещё функционирует,  подошла к Ольге и ткнула пальцем в самый конец списка.
-Вот. Он живёт на Долгом посёлке.
Ольга набрала номер, к телефону долго никто не подходил. Она уже хотела положить трубку, но тут сонный голос пробубнил:
-Слушаю.
-Повезло, - подумала Ольга, взглянув на настенные часы, которые показывали время далеко за полночь. Это был голос Виталика. 
-Извини, что так поздно, - пролепетала она самым нежным голосом, на какой была способна, - ты обещал быть моим таксистом. Забери меня, пожалуйста, из гостей.
-Ты, где?- немногословно откликнулся Виталик.
-У Танюшки Орешкиной на Красной горке.
Слышно было, как в трубке Виталик тихонько присвистнул, видно с Долгого посёлка до Красной горки путь неблизкий, наверное, километров десять с одного конца села на другой.
-Жди, скоро буду, -  скороговоркой проговорил он и повесил трубку.
Ольга помогла Танюшке убрать со стола посуду, потом они выпили по чашке чая с вишнёвым вареньем, а Виталика всё не было.
-Не приедет, – констатировала Ольга долгое отсутствие водителя.
-Нет, если обещал, то приедет, парень серьёзный. Давно ты его знаешь? – лукаво спросила Танюшка.
-Оказывается знакомы с детства, только я не обращала на него внимания, - задумчиво ответила Ольга и потёрла глаза. Жутко клонило в сон.
Наконец раздался  мощный рёв мотоцикла, слышимый издалека среди ночной тишины, и через минуту  затих около Танюшкиного дома. Подруги вышли  в палисадник перед домом. В свете  фонарей сиял роскошный мотоцикл, парень в тёмной кожаной куртке и в мотошлеме сидел за рулём «Хонды» последней модели. Потом он медленно снял шлем, тряхнул головой, словно сбрасывая сон, и белозубо улыбнулся в полутьме. Это был Виталик. 
-Почему так долго? – строго спросила Ольга.
-Потому что с Долгого посёлка ехать долго, - спокойно, как маленькому ребёнку объяснил он.
Ольга распрощалась с полусонной хозяйкой, зябко поводившей плечами от ночной прохлады, и оседлала мотоцикл за спиной у Виталика. «Давненько я не каталась на мотоцикле, особенно по ночам», - только и успела подумать она, как железный конь рванул по накатанной после дождя дороге со скоростью всех своих лошадиных сил. Ветер трепал волосы, вышибал из глаз слёзы, от рёва мотоцикла закладывало в ушах, Ольге пришлось плотно прижаться к водителю, чтобы не слететь с этой жёрдочки, называемой почему-то сиденьем. Через несколько минут они были на месте, Виталик заглушил мотор и остановился у ограды сада.
-А почему не к подъезду, - полушутя и капризно спросила Ольга.
Виталик снял шлем, и снова, как маленькой глупенькой девочке объяснил ей:
- Чтобы не разбудить тетю Полину.
Ольга сползла с сиденья, облегчённо чувствуя под ногами твёрдую землю, поправила растрепавшиеся волосы, собирая их в тугой узел. Виталик поставил мотоцикл на подножку, и повернулся к ней: 
-Хочешь, ещё покатаемся?
-Нет, спасибо, уже поздно. Я пойду.
-Ты забыла одну вещь.
-Какую?
-Таксистам нужно платить.
-Сколько стоит вызов твоего такси?
-По разному. А с тебя – поцелуй, - сказал он и с вызовом, не мигая, смотрел на неё своими серыми серьёзными глазами.
И Ольга почему-то очень быстро оказалась в кольце его рук, и его губы с колючей ночной щетинкой волос над верхней губой оказались вплотную с её губами. От него пахло терпким запахом одеколона смешанного с запахом кофе, а губы были такие нежные и жаждущие и так требовательно прикасались к её губам, что Ольга просто задохнулась от счастья, а сердце бешено, ритмично стучало в висках.
Потом она, как призрак пробралась через открытое окно в дом, мягко, на цыпочках ступала по лестнице, чтобы не скрипели ступеньки, открыла окно своей мансарды и помахала ему из окна. В предутренней сонной тишине ещё долго слышался рёв его мотоцикла, потом всё тише и тише, пока не смолк совсем.
-До Долгого посёлка ехать долго…, - пришла сквозь полудрёму где-то услышанная фраза, и сон принял её в свои объятья.
Ольга проснулась от жужжания надоедливой мухи над ухом. Муха была большой, отбрасывала тень на лицо и беспрестанно жужжала на одной ноте:
-Вжжжик жи-жик…Солнце ужжж-е  к вечеру клонится, а она всё спит и спит. Ольга попыталась отмахнуться от надоедливой мухи, но рука почему-то была тяжёлой и не поднималась. В конце концов, муха победила, и Ольга,  открыв глаза, увидела, что тётя Полина  ходит по мансарде, подбирает разбросанные вещи, складывает их на стул  и громко выговаривает соне.
От нагретой крыши в комнате было душно, не спасало настежь распахнутое окно, с развевающейся на ветру белой занавеской. Ольга сладко потянулась и сказала:
-С добрым утром, тёть Поль.
-День уж в разгаре, а ты всё спишь и спишь, - ворчливо выговаривала тётка.
-Во сколько ж домой пришла?
-Не знаю, поздно, наверное. Не хотела тебя будить, залезла, как в детстве через окно. И она, в качестве извинения, чмокнула тётю в морщинистую щёку.
-Пойдём, завтракать будем, - уже ласково проговорила тётушка и стала спускаться по ступенькам лестницы вниз.
Ольга надела махровый халат, сунула ноги в шлёпанцы и тоже спустилась в низ. Сполоснула лицо и руки холодной водой из умывальника, висевшего над раковиной в сенцах, прогнала последние остатки сна, вытерлась белым полотенцем, приготовленным для неё, и прошла на кухню.
Около плиты хозяйничала тётя Полина, на тарелке  высокой стопкой лежали золотистые поджаренные на сливочном масле горячие блинчики, заварной чайник в окружении чайных чашек с розочками и блюдечек с вареньем был накрыт толстой салфеткой и ждал чаепития. Ольга присела к столу, налила чая и стала с наслаждением мелкими глотками отхлёбывать горячий напиток.
- Варенье кушай, твоё любимое, вишнёвое, - приговаривала тётя Полина и выставила на стол творог со сметаной, сливки и сыр.
-Тётя Полина, хватит хлопотать, присядь рядом, -  сказала Ольга и притянула её за руку к себе.
-Я вот хочу тебя спросить, - она слегка замялась, потом собралась с духом и задала вопрос:
-Зачем ты меня срочно вызвала к себе? 
Под пристальным взглядом Ольги тётушка смешалась, опустила глаза и стала стряхивать несуществующие соринки со стола:
-Олюшка, ты не сердись. Да всё этот Вихрь сбил меня старую с толку. Заладил одно – она во всём разберётся, найдёт её, - тётя Полина сокрушенно махнула рукой и с надеждой посмотрела на Ольгу.
-Так, я ничего не поняла, кого нужно найти и в чём разобраться? Расскажи  всё по порядку. Она взяла натруженные руки тёти в свои и стала слегка их поглаживать.
-Главное, ты, не волнуйся. Я просто хочу разобраться.
-Вот и он всё твердил: «Она разберётся во всём», я и дала ему твой адрес, а он сам послал телеграмму, - виновато поглядывая на Ольгу, объяснила тётя Полина.
-Кто, он?
-Да, Виталька, вихрь этот на мотоцикле.
-Вот оно что…, - задумчиво протянула Ольга и отпустила руки тёти из своих рук.
-Ну, не мог он её убить! Не мог и всё! Не такой он человек! – с непоколебимой уверенностью воскликнула тётя и с надеждой посмотрела на Ольгу.
-Теперь я совсем запуталась, кто кого убил?
Тётя, потеряв всякое терпение и надежду на то, что Ольга поймёт её по отрывочным междометиям, стала объяснять подробно:
-Сашка остался без работы, начал сильно пить, рукоприкладствовал, Нинка долго терпела и прощала его. Ведь трезвый-то он - золото, а пьяный – дурак дураком. Потом терпение её лопнуло, и она подала на развод. Может, она терпела бы весь век, да её бабка Раиса все уши прожужжала, что Сашка ей не пара, денег домой не приносит, что не стоит терпеть его выходки. Вот влезла старая дура в чужую жизнь и натворила дел, - осуждающе подчеркнула тётя Полина.
 - Он взбеленился и при всех гонялся за ней и орал: «Убью!». Да, это он просто так, попугать! Какой из него убийца?  А после этого случая Нинку никто не видел, исчезла и всё. Вот её родственники и подали на него в милицию. Сашку  посадили в тюрьму, и сказали, якобы он убил свою жену Нинку из ревности. Вот теперь сидит.
Одна надежда на тебя. Вызволи Сашку из тюрьмы, а то ведь измордуют парня, потом ищи виноватых. Это же какую моду взяли, сажать человека ни за что, ни про что. Она горестно вздохнула  и замолчала.
-Тётя Полина, никто в милиции не станет рисковать собственным служебным положением из-за какого-то пьяницы. Поэтому не стоит беспокоиться о нём, подержат и отпустят.
-Вот уж второй месяц пошёл, как держат. У Катушкиных в милиции двоюродный брат работает, мало ли что может сделать по-родственному.
-А почему ты думаешь, что я смогу во всём этом разобраться?
-Ну, у тебя же своё, какое-то предприятие по этой части. Мне Виталька всё доложил, так что не скромничай! – сказала тётя Полина и изучающе посмотрела на Ольгу.
-Интересно, откуда Виталька всё так точно знает про меня? – спросила Ольга и в свою очередь пристально посмотрела на тётю Полину.
-Не от меня, Олюшка, - отмахнулась та, - Да, я и не знала, что ты такая знаменитость! Что же, ты думаешь, одна в Москве живёшь, половина Рудовки там работает, почти вся молодёжь туда уехала. А у Гусевых родственники в Москве живут, вот, наверное, и сообщили.
-Тёть Полина, тогда почему ты принимаешь такое живое участие в жизни Сашки? – Ольга снова пристально посмотрела на свою тётю.
-Меня Виталик попросил, а он мне, всё же, не чужой, внучатый племянник моего Гаврюши. Светлая о нем память, -  и  тётя горестно вздохнула, перекрестилась, видимо, вспомнив своего последнего мужа. 
-Виталька, при жизни Гаврюши, почти каждый день приезжал к нам, а сейчас мне одной трудно, так он почти каждый вечер приезжает, проведывает, по хозяйству помогает. Уж такой вежливый, хороший мальчик! – и она снова изучающе посмотрела на Ольгу.
-Теперь нужно поговорить с «хорошим мальчиком», - подумала Ольга. А вслух сказала:
-У тебя нет номера телефона Виталика?
-А, как же, конечно есть, где-то на бумажке был написан. Тётя Полина заторопилась, водрузила очки на нос и стала перебирать листочки в большой амбарной книге.
-Вот, мобильный телефон, - чётко выговаривая незнакомое слово «мобильный», сказала она и подала Ольге листок с цифрами.
Ольга внесла телефон «хорошего мальчика» в память своего телефона и позвонила:
-Привет! Нужно встретиться, - не представляясь, сказала она.
И там, где-то далеко Виталик спокойно ответил, как будто ждал её звонка:
-Привет, Ольга. Я сейчас за рулём. Могу только вечером, перезвоню. И отключился.
«Он узнал мой голос!» - Ольга прислушивалась, как глупое сердце ликовало в груди, но холодный рассудок твердил обратное: «Ничего особенного, у него, наверное, записан номер моего мобильника».
Виталик позвонил вечером, потом примчался на своём мотоцикле к дому тёти Полины. Ольга целый час перед его звонком готовилась к встрече, продумывала, что ей надеть. Перебирала вещи в  саквояже, сокрушаясь, что взяла так мало одежды. Остановилась на зелёном джемпере и своих любимых джинсах, она знала, что светло-зелёное  подчёркивает глубину её глаз. На ноги надела кроссовки, старательно вычищенные тётей Полиной от налипшего чернозёма.
Виталик, молча смотрел на  Ольгу, ждал, с чего начнёт разговор она.  Ольга  быстро сбежала к нему по ступенькам крыльца, весело сказала: «Привет!» и строго спросила «хорошего мальчика»:
-Значит, ты обманул меня, прикрывшись телеграммой о больной тёте?
-Разве ты приехала бы, если бы я написал правду? -  вопросом на вопрос ответил Виталик.
- И не чувствуешь за собой ни какой вины?
-Слегка. Но сейчас речь не обо мне, а о Сашке. Он сидит в КПЗ уже второй месяц, ему не разрешают встречи с родственниками. Я  хочу ему помочь. Не знаю почему, но так получалось с детства, я всегда за ним присматривал, хотя, он старше. Сашка в беде, я должен его вытащить. Вот и всё. Думай обо мне, что хочешь, только постарайся понять и помочь.
Виталик грустно смотрел вдаль, словно мысленно был там, рядом со своим братом.
После его объяснения Ольге стало намного проще и спокойнее:
-Напридумывала тут какую-то любовную чушь!- сердилась она сама на себя.
И уже совсем уверенно стала задавать вопросы Виталику:
-Во-первых, я хочу знать, что ты официально обращаешься ко мне за помощью, то есть в наше агентство, - оговорилась она.
 -И тогда помощь тебе гарантирована. Мы не дадим в обиду твоего брата.
-Во-вторых, мне нужно с ним встретиться.
-Я всё сделаю так, как ты скажешь, - покорно произнёс Виталик.
-Конечно, я совершенно иначе представлял нашу встречу, - и он снова посмотрел вдаль, словно, видел там что-то необыкновенное.
-Всё, договорились, едем завтра  к твоему брату.
На ступеньках крыльца появилась тётя Полина и стала, шутя, выговаривать Ольге:
-Олюшка, что же ты гостя у порога держишь? Заходи, Виталик, я сметанник испекла, почаёвничаем, - она приветливо пригласила «хорошего мальчика».
Но Виталик вежливо отказался от угощений, сказал, что уже успел поужинать дома.
-Мать-то, переживает, наверное, из-за Александра? -  спросила тётя Полина  и участливо закивала головой, - Вот, бедняга! – и она ушла в дом, прикрыв за собой дверь.
Ольга так и не поняла, кого тётя Полина жалела больше, Сашку или его мать.
-Давай, погоняем на мотоцикле, может, выветрятся грустные мысли? –  предложил Виталик после того, как тётя Полина закрыла за собой дверь.
-Чудесно! - согласилась Ольга, - только я хочу проехать мимо своего дома. И не мчись с космической скоростью! Ладно?
-Легко! – воодушевился Виталик.
И Ольга снова присела на заднее сиденье, как на птичью жёрдочку.
-Держись за меня, а не за воздух, - весело крикнул Виталик почти на ухо Ольге и помчался быстрее ветра.
Они пронеслись по улицам села, обгоняя ветер, потом по деревянному мостику переехали на Заречную улицу и остановились на перекрёстке дорог, у дома её детства.
Заброшенный дом и сад выглядели сиротливо. Берёзы, когда-то окружавшие сад, были вырублены, вдоль сломанного забора остались стоять только серые пеньки. Яблони состарились и поникли к земле сухими ветками, заросли крапивы заполонили  весь сад.
Ольга подошла к колодцу, в нём всегда была самая вкусная вода, подняла тяжёлую крышку и заглянула внутрь, вода поблёскивала в прохладной глубине. Старое ведро свисало на цепи, Ольга взялась за ручку барабана и стала спускать ведро в колодец. Раздался знакомый с детства скрип, но теперь цепь заржавела, стойки колодца рассохлись, и голос колодца стал надтреснутым, старческим. Он словно жаловался Ольге на свою одинокую старость, на то, что редко из него теперь набирают воду…
 Ольга вытащила ведро, наполовину наполненное водой, сверху плавали розовые лепестки яблоневых цветков, занесённые в колодец ветром, когда цвёл сад. Она вспомнила, как мама говорила: «Не знаю, есть ли рай на небесах, но когда цветёт наш сад, это просто земной рай, душа радуется». Тяжёлый ком подкатил к горлу, сердце сжалось от тоски и грусти о том, что уже не повторится никогда.
 Ольга напилась воды прямо через край ведра, сполоснула руки и лицо, наклоняя ведро, и вдруг ощутила, что тоска прошла, улетучилась, как будто её никогда и не было. Она скинула с ног кроссовки и босиком прошла по едва заметной тропинке через сад, ступни ног щекотали травинки,  кололи мелкие камни, но всё равно, она чувствовала себя прекрасно, дома, на своей земле.
Потом Ольга вернулась к Виталику, он стоял и задумчиво смотрел в сторону берёзовой лесополосы,  разросшейся вдоль дороги, уходящей к горизонту. Потом повернулся к ней, внимательно посмотрел в лицо, видимо, хотел что-то сказать, но передумал и только задумчиво спросил:
-Поехали дальше?
-Да, с ветерком, хочу, чтобы выветрились грустные мысли. Прощай старый дом! - сказала Ольга, обернувшись назад, села на мотоцикл за спиной у Виталика и они помчались  по дороге ведущей к горизонту, туда, где белые облака  плыли по небу и соединялись с зелёными полями.
На следующее утро, проснувшись от звона будильника в её мобильнике, Ольга вспомнила, что сегодня намечена поездка в Пичаево, в районном отделении милиции в заточении находился Сашка. Совершенно не хотелось подниматься из мягкой постели, хотелось ещё понежиться часика два. Но она обещала… Пришлось собрать всю волю в кулак и заставить себя стряхнуть остатки сна.
Ольга надела строгий костюм, белую блузку и спустилась на кухню. Здесь уже кипел чайник, хлопотала тётя Полина.
- Сейчас шанежки поспеют, и будем завтракать.
-Так рано есть не хочется, - потягиваясь, сказала Ольга, - выпью только кофе и всё.
-Нет, уедешь на целый день, не известно, когда поесть придётся, - ворчливо уговаривала тётя.
 И Ольга сдалась, что бы не сердить тётушку, откусила ароматный кусочек шаньги, запивая чёрным кофе. В это время на улице раздалось знакомое тарахтенье старого мотора.
-Виталик приехал, - обрадовано воскликнула она, во время появившемуся транспорту и освободившему её от раннего чревоугодия.
- Вот, позавтракать не дал, грешок! – недовольно ворчала тётя Полина.
Ольга на ходу схватила сумку, чмокнула в щёку добрую тётушку и выбежала на крыльцо. Виталик уже нетерпеливо и требовательно сигналил. Когда она появилась в дверях, приветливо улыбнулся ей и с грохотом раскрыл перед ней двери автобуса.
-Привет! – сказала Ольга и села на место кондуктора, поближе к водителю, - Поехали!
Автобус совершал свой обычный первый рейс, останавливался на каждой остановке, забирая пассажиров. Ближе к райцентру в салоне автобуса было не протолкнуться, Ольгу притиснули плотно к сиденью, на колени посадили ребёнка, кто-то пробирался к выходу, кто-то передавал деньги за проезд, некоторые весёлые пассажиры спрашивали что-то у водителя, перекрикивая весь шум. Наконец они доехали до автовокзала. Ольга с облегчением вздохнула, сочувственно сказала Виталику:
-Трудная у тебя работа, просто не позавидуешь.
-Утром все едут на работу, вечером - с работы, и так каждый день, - обречённо проговорил Виталик, - в селе работы нет.
-Ну, а теперь едем по своим делам, - более воодушевлённо сказал он.
Возле здания районного отделения милиции было тихо и спокойно. В просторном холле у дежурного они записались на приём и поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Перед кабинетом следователя Караваева А.А. выстроилась очередь из пяти человек, все стулья вдоль стены были заняты.
-Ого, - присвистнул Виталик, - это на целый день!
-Ничего не поделаешь, со стоическим спокойствием сказала Ольга, - нужно ждать. И пристроилась возле стены, разглядывая картину над головой.
-У меня следующий рейс через час, ты одна справишься? – просительно сказал Виталик. - А на обратном пути я за тобой заеду.
-Конечно, справлюсь, постараюсь, - неуверенно проговорила Ольга.
Караваев принимал посетителей медленно, за Ольгой ещё три человека заняли очередь. Время близилось к обеду.
-Права была тётя Полина. Сейчас бы, съесть пару шанежек и выпить чашечку горячего кофе, - подумала Ольга и сглотнула слюну. Она успела досконально изучить пейзаж на стене, выучить план эвакуации при пожаре, когда, наконец, подошла её очередь.
В светлом большом кабинете с распахнутыми настежь окнами было накурено. За столом сидел мужчина неопределённого возраста, и старательно что-то записывал в блокнот. После появления Ольги мужчина встал, представился, как Алексей Александрович и указал Ольге на стул. Она присела, достала из сумочки служебное удостоверение и положила на стол перед следователем. Алексей Александрович водрузил на нос очки и стал тщательно изучать документ. Потом он вперил взгляд поверх очков на Ольгу и многозначительно проговорил:
-Значит, из самой столицы к нам пожаловали…И что же Вас интересует?
-Здесь в предварительном заключении находится  Александр Гусев. Мне нужно разрешение на встречу с ним, – официально-строгим тоном сказала Ольга.
-И в качестве кого Вы в данном случае выступаете? – следователь внимательно смотрел на неё, а лёгкая ухмылка не покидала уголков тонких губ.
-Меня пригласили в качестве защитника интересов Гусева члены его семьи, - стараясь казаться уверенной, спокойно сказала Ольга и снова положила на стол следователя экземпляр договора, на котором скромно стояли две подписи: её и Виталика.
-Так, так…, - Караваев побарабанил толстыми короткими пальцами по договору и задумчиво пробурчал себе под нос: «Встреча, встреча… свидание».
-Ну, что ж, будет Вам свидание, - благодушно произнёс он. Потом поднял трубку телефона и  пробормотал в неё тихо и неразборчиво. Из всего набора фраз Ольга поняла лишь одно слово: «Приведите».
Алексей Александрович подошёл к распахнутому окну, задумчиво разглядывая что-то, одному ему видимое в синей дали. Размяв сигарету пальцами, закурил, не спрашивая разрешения у присутствующей Ольги.  Ей показалось, что  он, вообще, забыл о её существовании и мысленно витает где-то далеко-далеко, там, где не показывают удостоверения,  и не выдают пропуска.
Дверь неожиданно открылась, и на пороге возник силуэт худощавого ссутулившегося мужчины с усталым небритым лицом. Мужчина держал руки за спиной, и оглядывал кабинет, щурясь после яркого света. Сзади в спину его подталкивал молодой бравый милиционер в полной форме и с оружием в руках:
-Не останавливаться! Проходить!  Казалось, что грубый окрик ни как не подействовал на заключённого. Он также стоял в дверях и изумлённо смотрел на Ольгу.
-Здравствуй, Саша! – тихо проговорила Ольга и попыталась привстать со стула.
-Сидите, сидите! – проговорил Караваев, и уже, обращаясь к заключенному, строго сказал: «И Вы садитесь», указывая на стул напротив Ольги.
-Вот, Ваша защитница! – продолжал он, и снова лёгкая ухмылка затаилась в уголках губ.
-Ты? А я смотрю и глазам не верю! Кто тебя вызвал? – Сашка торопился обо всём расспросить её.
-Давай вопросы сначала задам я, - сказала Ольга, стараясь выглядеть взрослее и строже, чувствуя спиной изучающий взгляд следователя.
-Совершенно по-другому я представлял нашу встречу, - тихо и грустно сказал Сашка, вглядываясь в распахнутое окно.
А Ольга пыталась машинально вспомнить, где же она совсем недавно уже слышала эту фразу.
-Саша, расскажи,  что с тобой произошло?
 Она хотела спросить строго и официально, но вышло, как-то, совсем просто, по-женски, и поняла, что в присутствие следователя не сможет ничего выспросить. Да и Сашка вряд ли станет здесь откровенничать.
-Алексей Александрович, мне нужна отдельная комната для встречи с подзащитным, - говоря это, Ольга посмотрела на следователя и увидела, как побагровело серое лицо и тонкие губы растянулись в злой ухмылке.
-А, нет у нас отдельной комнаты, голубушка! Всё занято! Это Вам не в столице, удобств нет, - и он снова отвернулся к окну.
-Ну, что же придётся поговорить так, - упрямо махнула чёлкой Ольга, словно отгоняя от себя навязчивое присутствие следователя.
-Саша, расскажи вкратце, что произошло? – повторила свой вопрос Ольга.
-Всё очень просто, - вяло сказал Сашка и медленно продолжил, сильно сцепив пальцы рук, как будто не знал куда их деть.
 - Поругались с Ниной. Она, вообще-то, понимающая, терпеливая. А тут, как с цепи сорвалась, пилит и пилит. Я понял, откуда это. Как пообщается со старой стервой, так никакого житья у нас нет. Вот в последний раз, когда она пришла к нам в гости, меня дома не было. Она и не ожидала, что я вернусь так рано. Видела бы ты её, как испугалась, когда я за ней слегка погонялся.   
Я и не думал её убивать, кому нужна эта старая сплетница! А, так попугать, что бы в чужую жизнь не совала нос.
Он посмотрел на Ольгу, словно хотел узнать ответ на вопрос -  верит она ему или нет?
-Ну, был слегка выпивши. Ну, орал, что: «Убью!». А они сговорились и решили отомстить, и Нину от меня куда-то увезли. Потом старая стерва всем разболтала, что я свою жену, Нину, убил!
 Сашка наклонил низко голову, наверное, потому что не хотел показать, как скупая мужская слеза скатилась у него по щеке.
-Да, я лучше сам себя убью, чем Нину свою обижу!
Он вытер кулаком глаза и шмыгнул носом, как в детстве.
-Я обо всём тут передумал. И точно знаю, что они её в Москву отправили, а там «ищи-свищи», сто лет не найдёшь. И он замолчал, с надеждой глядя на Ольгу.
-Во-первых, кого ты называешь старой стервой? – спросила Ольга, хотя точно знала ответ на этот вопрос.
-Бабку Ниночкину, Раису Матвеевну, кого же ещё!
-Скажи, ты мне веришь? – с надрывом спросил Саша, словно, действительно верил, что от ответа на этот вопрос зависела его жизнь.
-Я тебе верю. И постараюсь помочь, - сказала Ольга, как можно увереннее, чувствуя, как на душе вскипает злость.
-Вот сидит человек в тюрьме, за обычный хулиганский проступок, его бы просто оштрафовать, как следует, чтобы забыл про выпивку и искал бы работу. А он сидит здесь из-за своей безграмотности, бьёт себя в грудь от бессилия.
Ей нестерпимо жаль стало непутёвого Сашку, а вместе с ним и всех русских мужиков, которые пьют и этим губят себя. Как бы прекрасно мы жили, если бы не были такими жалкими, терпеливо сносящими унижение, - грустно размышляла Ольга, выходя из прокуренного кабинета.
Потом она вспомнила, как отец любил повторять в таких случаях: «Цвет русской интеллигенции искоренили. Быдло и серость пришли к власти, разрослись и процветают!».  Эти слова с детских лет чётко врезались ей в память. Ольга помнила, что он презирал и жёстко высмеивал всякую глупость, от кого бы она не исходила, не взирая на лица и регалии. Может быть, поэтому работал простым учителем черчения и труда в школе, имея, по тем временам, востребованную профессию строителя-мелиоратора.
Ольга очень любила своего отца, для неё он был самым умным на свете, самым эрудированным, современным, и она всегда хотела быть похожей на него во всём.
«Вот, выросла папина дочка! Борец с ветряными мельницами», - критиковала она себя, бродя по улицам райцентра.
Ольга не была в Пичаеве «сто лет». Здесь многое изменилось, выстроились в ряд новые коттеджи, торговые центры, дома, разросся парк около здания администрации. Но над всеми постройками всегда возвышалась церковь, видимая издали со всех улиц и переулков. Умели выбирать место для храма  в старину!
Она зашла в маленькое кафе около хлебного магазина «Сказка». Кафе оказалось очень уютным и, несмотря на обеденное время, полупустым. Ольга заказала кофе и домашнюю булочку с горячим сыром. Официантка быстро принесла заказ, и Ольга с наслаждением откусила мягкую горячую булку:
-Ни сколько не хуже тётиных шанежек, - подумала она. Насладиться дальше обедом помешал телефонный звонок. Оказывается, Виталик приехал после очередного рейса и разыскивал её  по всему райцентру. Ольга пригласила его в кафе и принялась за кофе. Кофе оказался безвкусным напитком коричневого цвета.
-Не умеют варить настоящий кофе, - резюмировала она, - видно, этот напиток в селе не пользуется спросом.
Виталик несмело зашёл в кафе, приглаживая непослушные волосы, огляделся по сторонам, пока в полумраке зала не увидел Ольгу.
-Я потеряла все силы, борясь со следователем. Просто необходимо взбодриться, - сказала она Виталику, присевшему на стул рядом с ней.
 -Но кофе не заказывай, это не кофе, а настоящая бурда.
-Видела Сашку? - не отрывая взгляда от меню, спросил Виталик.
-Видела, - тихо и односложно ответила Ольга.
-Ну, как он там? – также тихо снова спросил Виталик.
-Ты сначала закажи обед, а потом я тебе всё расскажу.
-Наташа, мне бы что-нибудь попить и всё. Ничего не хочется есть,- он сделал заказ подошедшей официантке.
-Официанток по имени знает, - отметила Ольга,  с неожиданной для себя ревностью, - Девушка, а мне, пожалуйста, пятьдесят граммов водки и стакан апельсинового сока.
Девушка принесла запотевший кувшин с красным напитком для Виталика.
-А, для Вас я сделала коктейль «отвёртку», - она поставила длинный стакан с оранжевым напитком и с трубочкой  на край стола и радушно улыбнулась Ольге.
Ольга поблагодарила официантку, а потом незамедлительно высказала замечание Виталику:
-Самовольничает твоя знакомая, если коктейль окажется таким же «вкусным», как кофе, то я напишу жалобу.
-Это просто моя пассажирка, - скромно пояснил Виталик,  посмотрел на Ольгу, а в глубине серых глаз плясали маленькие чёртики.
Ольга потягивала напиток через трубочку и успокоено отмечала, что «скру драйвер» смешан правильно, точно, как она любила: две части апельсинового сока и одна часть водки, и сверху плавают три кусочка льда. А Виталик молча потягивал свой напиток, словно, ждал, когда Ольга сможет объяснить ему ситуацию с братом.
- Извини, что я так долго собираюсь с духом, чтобы сказать тебе всё, что думаю. Сначала у меня просто не было слов, чтобы выразить возмущение. Я ругала тебя и твоего брата, на чём свет стоит, - Ольга произнесла всю тираду на одном дыхании, не глядя на Виталика, и после этого перевела дух.
Видимо, коктейль сделал своё благотворное дело, улеглись отрицательные эмоции, накопившиеся за день,  и она смогла уже спокойно объяснить всё Виталику.
-Понимаешь, твоего брата держат в СИЗО необоснованно, пользуясь его юридической безграмотностью и огромным терпением. Я не знаю, с чьей подачи всё это попустительство происходит, но не хочу это оставить безнаказанно. План действия такой: мы сейчас с тобой попробуем найти адвоката для твоего  Сашки.
-А, ты, не можешь быть у него адвокатом?
-Нет. Я не адвокат и не имею права защищать обвиняемых по уголовным делам. Могу себе представить, как бы радовался Караваев, когда официально отстранял бы меня от этого дела. Любая ошибка с нашей стороны – вода на жернова его мельницы.
-Аллегорично выражаюсь, что-то на меня нашло, - самокритично подумала про себя Ольга, - поймёт ли Виталик.
-Значит, права была тётя Полина, когда причитала: «Не за что, не про что парня держат!».
-Нет, хулиганский поступок, всё-таки, имел место. Но он за это, как говорится, уже давно отсидел.  Лучше скажи, где здесь можно найти нормального адвоката?
-В том же здании, где ты была не так давно.
-Боюсь, что они откажутся помогать нам. Вот если бы найти независимого частного адвоката, - мечтательно протянула Ольга, о чём-то размышляя.
Виталик не спускал с неё преданных глаз. Казалось, попроси она сейчас звезду с неба, и он молниеносно помчится исполнять её желание.
-Вспомнила! - обрадовано воскликнула Ольга.- У моего отца в Пичаеве был старинный друг-адвокат, они часто играли в шахматы, а так как папа брал меня всегда с собой, то я сидела и ждала, когда же закончится этот чемпионат. У него ещё была такая необычная фамилия…Чернов, или Чернышёв…, нет, точно - Черных. А его домик был напротив церкви.
-Дедушка, наверное, уж очень старенький, - боясь разочароваться, медленно проговорил Виталик.
-Ну, посмотрим. По крайней мере, это шанс! Главное, чтобы он согласился. Нам нужно только его адвокатское представительство, а все бумажные хлопоты я возьму на себя.
Они вышли из кафе, и Виталик предложил поездить по райцентру на автобусе в поисках домика старого адвоката. Ольга наотрез отказалась:
-Понимаешь, мне нужно пройтись пешком и вспомнить тот домик, ведь всё очень изменилось с тех пор. Деревья стали огромными в том парке, где они играли в шахматы на скамейке, а домик как раз стоял напротив церкви.
Они медленно бродили по центру села около церкви. Наконец, Ольга остановилась около дома, утопавшего в зелени деревьев.
-Вот этот, кажется, - неуверенно сказала она.
В огороде между длинными грядками с мотыгой в руках виднелась сгорбленная фигура старика. 
-Дедушка ещё в силах, сам обрабатывает огород, - обрадовано сказал Виталик и открыл калитку. Ольга прошла за ним следом, не зная как обратиться  к старику, ни имени, ни отчества она не помнила.
-Здравствуйте! – чуть громче обычного сказала Ольга, обращаясь к старику.
Пожилой мужчина  распрямился, опираясь на свою мотыгу, и внимательно посмотрел на Ольгу. Виталик отступил за спину Ольги, предоставляя ей самой общаться с незнакомым стариком.
-Здравствуйте! – также дружелюбно ответил старик, - Только не узнал я вас.
Ольга подошла поближе к старику, осторожно ступая между грядок:
-Помните, Вы с моим отцом играли в шахматы вон в том сквере. А я терпеливо ждала, когда же закончится ваш чемпионат. Правда, это было так давно, - грустно добавила она.
-Теперь вот припоминаю, - удовлетворённо ответил старик, - неужели это Олечка совсем взрослая стала, да и красавица, надо отметить, - с удовольствием заметил он, глядя на зардевшуюся Ольгу.
-Как отец? Где он теперь проживает?
-Спасибо, всё хорошо. Они с мамой сейчас живут у моего брата в Петровском.
-Ну, твой-то отец помоложе меня будет, а вот не выдержал, уехал. Я один здесь тружусь, жена умерла два года назад. Дети уже давно разъехались кто куда. А мне уезжать с насиженного гнезда не хочется. Буду держаться до последнего, - спокойно, по-философски, без тени печали поведал старик.
-Извините, что отрываем Вас от дела, но нам нужна Ваша помощь, - просительным тоном сказала Ольга.
-Вон, оно что, - задумчиво проговорил старик, - ну, что же давайте пройдём в дом. А я как раз передохну.
Они расположились на прохладной веранде, за столом застелённым яркой клеёнкой.  Старик предложил угостить их чаем, но Ольга с Виталием дружно отказались, ссылаясь на то, что перекусили в местном кафе.
-Валентин Иванович! – вспомнила Ольга имя и отчество пожилого мужчины, когда заметила у него на левой руке татуировку – под маленьким синим якорем буква «В». 
-Валентин Иванович, помнится, раньше вы были адвокатом. Брат Виталика, Александр Гусев, - она сделала лёгкий кивок головы в сторону Виталика и продолжила, - сейчас находится в СИЗО, его держат там уже второй месяц. Обвинение предъявили чудовищное, но самое большее, что можно ему инкриминировать, это хулиганство. Если бы Вы согласились нам помочь…, - Ольга с надеждой смотрела на старого адвоката.
-Понимаешь, Олечка, я, конечно, мог бы помочь, но годы уже дают о себе знать, память совсем не та стала. Раньше-то я давал жару всем им, - он вяло махнул рукой куда-то в сторону. Оставалось только догадываться – для кого                Валентин Иванович был когда-то грозой.
-Всё осталось в прошлом и победы, и успехи, - с грустью продолжил он.
-Прошлых адвокатов не бывает! - с девичьим задором, наперекор всем доводам старого адвоката ответила Ольга, чувствовалось, что на неё сильно повлияла эта встреча и воспоминания об отце.
 -Если Вы согласитесь помогать нам, то мы подготовим все бумажные дела, всё что нужно за Вас напишем. Вы подскажите только с чего начать.
-Значит, не по отцовской линии пошла, не в педагоги, -  с лёгким сожалением проговорил Валентин Иванович, - ведь не женское это дело – быть следователем, - строго, по-отечески, добавил он.
-Видно, в детстве я слишком много начиталась детективов, - просто согласилась Ольга.
-А начать нужно с жалобы в прокуратуру, - посоветовал старый адвокат и в мечтательной позе откинулся на спинку стула.
Ольга достала из сумки блокнот, ручку и со слов Валентина Ивановича написала текст жалобы. Слово «жалоба» звучало бюрократически грустно и уничижительно. Ольга понимала, что Валентин Иванович прав - грязное это дело возиться с судами, тюрьмами, жалобами, но сейчас из её действий складывалась маленькая победа, приближающая освобождение Сашки.
Потом  началась долгая процедура регистрации письма с жалобой в канцелярию прокуратуры. Наконец, всё было позади. Ольга села в автобус и перевела дух, снова и снова мысленно воспроизводя все прошедшие события, как заведённую пластинку. Её не покидало острое ощущение того, что она что-то упустила в суете дня, что-то очень важное, значительное, о чём обязательно нужно вспомнить.
Виталик сидел в кабине автобуса, его руки покоились на руле, голова была слегка откинута назад на спинку водительского кресла. В этой неудобной позе он спал, по-детски посапывая и о чём-то вздыхая во сне.
Ольга наклонилась поближе к Виталику и поймала себя на мысли о том, что она с интересом рассматривает его лицо и ей приятно думать о нём. Откуда-то из глубины сердца возникло  желание прикоснуться губами к его лицу, и снова ощутить лёгкий запах терпкого одеколона, смешанного с запахом табака и неистребимым запахом автола.
-Всё хватит, нужно взять себя в руки! – строго приказала Ольга самой себе и отвернулась к окну.
Словно услышав этот приказ, Виталик открыл глаза, потёр занемевшую от неудобной позы шею и полушутя спросил:
-Надеюсь, я не храпел?
-Нет, ты спал, как младенец!- также полушутя, полусерьёзно ответила Ольга и пристально посмотрела на Виталика.
-Я хочу домой! На сегодня впечатлений от бюрократической машины с меня хватит, - высказавшись так нелицеприятно о существующей судебной системе, она отвернулась к окну и закрыла глаза, мысленно возвращаясь к  разговору с Сашкой, снова ощущая неприязненную ухмылку следователя.
-Он не воспринимает меня серьёзно, это понятно. Но что же такое я должна была сделать? Что-то простое и в то же время важное, и эта ухмылка стёрлась бы с лица Караваева. Он чего-то, кажется, боялся…
-Вспомнила! - ликующе воскликнула Ольга, - мне нужно срочно позвонить в Москву.
Виталик удивлённо повернул голову на миг в её сторону, потом снова вперил взгляд в даль убегающей дороги. Ольга набрала номер своей подруги, с которой она работала в агентстве, трубку долго не брали, потом запыхавшийся голос откликнулся:
-Оля, как хорошо, что ты позвонила,  как чувствует себя тётя? Я не хотела  отвлекать тебя от семейных дел, но тут такое…
Ольга вспомнила, что ни разу за всё это время не соизволила позвонить Лане и, несмотря на то, что она там одна «крутится, как белка в колесе», нужно ещё подкинуть ей заданьице: 
-Спасибо, всё хорошо, подробно расскажу при встрече. Ланка, выручай! Мне срочно нужна информация о временной регистрации или, может быть, прописке в городе Гусевой Нины Ивановны.
В трубке слышна была напряжённая тишина, а потом обиженный голос подруги спросил:
-Ты снова занимаешься благодетельством?
-Лана, всё расскажу потом, нужно срочно найти эту Гусеву! Может быть, она прячется у родственников, выясни. Адрес сообщу чуть позже.  Всё, пока! Целую! - и она чмокнула губами в телефонную трубку.
  Когда они подъехали к дому, Виталик озабоченно спросил Ольгу:
-Оля, я не знаю, как, но очень хочу помочь тебе в этом расследовании. Ты только скажи и я…
Ольга усмехнулась про себя:
-Сейчас скажу, ЧТО ХОЧУ  Луну с неба, ПОСМОТРЮ, КАК ОН ИЗ ЭТОГО ВЫПУТАЕТСЯ. Но, глядя в серьёзные преданные глаза Виталика, лишь сказала:
-Нужен адрес родственников Нины в Москве. Сможешь найти?
-Постараюсь! – с легкостью откликнулся Виталик и умчался на свой Долгий посёлок.
           Ольга с блаженством потянулась в своей постели на мансарде, в окно заглядывала полная луна. Сон не приходил, одолевали мысли, мелкие дневные заботы и переживания роились в голове. Да ещё постаралась тётя Полина, наготовила к ужину вкуснейших жареных карасей с картофельным пюре, от которых невозможно было оторваться. На вопрос Ольги: «Откуда такой богатый улов?», тётя Полина, махнув рукой в сторону соседнего дома, ответила: «Соседский мальчишка наловил. Целыми днями сидит у пруда, а потом продаёт. Вот я и решила побаловать тебя рыбкой. Знаю, с детства любишь жареных карасей», - и она, также как в детстве, погладила Ольгу по голове.
  Сна не было, Ольга долго ворочалась с бока на бок. Потом решила, что всё равно спать не хочется, лучше полюбоваться луной. Она села  в кресло у окна, поджала колени к подбородку и стала смотреть на полнолуние. Луна спокойно плыла по ночному небу иногда, как вуалью укрываясь лёгкими облаками, смотрела на Ольгу со своей высоты, невозмутимо и лучезарно улыбаясь полными губами.
Идиллию нарушила мелодия телефонного звонка. Звонил Виталик.
-Привет, - тихо ответила Ольга. – Почему тебе не спится?
Виталик не очень старательно извинился за поздний звонок, словно чувствовал, что она тоже не спала:
-Я узнал московский адрес, вернее, их два. Тётка помогла, она до сих пор  работает почтальоном, помнит наизусть все адреса, пароли, явки, - смеясь, сказал он. Потом добавил:
-Оль, неужели ты будешь спать в такую ночь? Хочешь, покатаемся? Я мигом примчусь!
-Только не лети со скоростью света, - ответила Ольга.
Она успела надеть джинсы, тёплый джемпер, кроссовки и тихо спуститься  по ступенькам лестницы, стараясь не разбудить тётю Полину, и лишь тогда в ночной тишине услышала далёкий рёв мотора мотоцикла. Ольга вышла на улицу, было светлым-светло, Луна одиноко плыла над округой. Виталик подъехал, снял шлем, и можно было при лунном свете разглядеть, как искрятся от счастья его глаза.
Ольга села на сиденье мотоцикла сзади, обхватила за плечи Виталика и они помчались по дороге, освещённой Луной.
Утром тётя Полина ворчливо выговаривала Ольге, спустившейся к позднему завтраку:
-Вот задурит он тебе голову! Что тогда будешь делать?
-Ты же говорила, что он хороший мальчик. А если я ему задурю голову?- смеясь, отвечала Ольга, уминая оладьи, пропитанные сливочным маслом и запивая их кофе.
-Да, ну вас со всем! Разбирайтесь, как хотите, взрослые ведь уже!- махнула рукой тётя Полина, успокаивая сама себя, и поставила на стол большое фаянсовое блюдо с клубникой.
-Спасибо, тётя Поль, было всё необыкновенно вкусно! - Ольга чмокнула тётю в щёку, вставая из-за стола.
-Вот, подлиза!- сказала, улыбаясь, тётушка, и меняя гнев на милость.
Потом Ольга, как по кабинету, ходила по горнице, отвечала на звонки, звонила сама. Наконец, плюхнулась в кресло перед телевизором и облегчённо вздохнула:
-Всё! Нашлась ваша, Нинка!
Заглянула в дверь тётя Полина и нерешительно спросила, словно боясь помешать работе Ольги:
-Неужели нашлась? Да как быстро! Молодец, Олюшка!
-Молодец не я, - Ланка! Она там развила активную деятельность и нашла вашу беглянку. Сейчас позвоню Виталику, обрадую хорошего мальчика! – и она радостно закружила тётю по горнице.
Виталик долго не брал трубку, потом сонным голосом сказал:
-У меня выходной, ни куда не поеду!
-Просыпайся! – скомандовала Ольга, - нашлась ваша, мадам!
-Оль, это ты? – уже более осмысленно спросил Виталик, - я думал, мой завгар.
-Вот, здорово! – обрадовано повторял он, - теперь Сашку не станут держать, не имеют права! Всё одеваюсь и еду за тобой. И не дожидаясь её согласия, положил трубку.
Сашку отпустили только через неделю, Ольга узнала об этом, когда находилась уже в Москве. Виталик ежедневно звонил ей и держал в курсе событий. Лана смотрела на то, как Ольга разговаривала с Виталиком и с лёгкой завистью констатировала:
-Всё, влюбилась! Ясное дело, влюбилась!
Однажды после очередного разговора по телефону, длившегося около часа, Ольга радостно посмотрела на подругу и сказала:
-Он приезжает ко мне!
-Это очень практично с его стороны, иначе вы все деньги просадите на телефонные разговоры! – ответила Лана,  не отрываясь от бухгалтерского  «гроссбуха» фирмы.
-Что же мне делать?
-Встречать!  И, кроме всего прочего, нашей фирме нужны надёжные парни. Пора разрастаться! – удовлетворённо проговорила Лана и захлопнула бухгалтерскую книгу.



                2010 г.



               
         
               
               
               

               
               
            

   
    
               
             







      
      
               
               
               
                               
















































































                Отпечатано    в ОАО «Владимирская типография»       Заказ 2278   Тираж 1000экз.