Посвящается детям войны
«Всё уже хорошо, Аллочка! Ты можешь выходить. Всё спокойно. Не бойся, никто тебя не тронет… Тебя никто не обидит…». Любовь Петровна ещё минут десять успокаивает и увещевает Аллочку. И, наконец, дверца открывается и Аллочка медленно, боязливо оглядываясь, выходит из шкафа.
Так повторяется изо дня в день уже двадцать лет!
Двадцать лет подряд Аллочка, Алла Михайловна, приходя на работу в конструкторское бюро, сначала заходит в подсобное помещение и прячется в полупустом техническом шкафу. Её не смущает старое вёдро с дырявой тряпкой, насквозь пропахшей хлоркой, пыльный веник, ножки от старых стульев… Двадцать лет подряд Любовь Петровна, архитектор КБ, а ныне его начальник, приходя на работу и ставя свою знававшие виды сумку, задаёт своим коллегам традиционный вопрос: «Алла в шкафу?» И, не дожидаясь ответа, идёт в подсобку.
Все в КБ знают об этом. Но, никто уже давно не смеётся. А, может быть, никто и не смеялся. Уже второе поколение конструкторов сидит за кульманами. По молчаливому согласию все сидят и ждут. Даже балагур и весельчак Боря ещё не начал острить.
Наконец, дверь открывается, входят Аллочка и Любовь Петровна. Аллочка тихо здоровается и занимает своё место. Вздох облегчения тихим шелестом крыльев проносится по бюро. У кого-то падает карандаш. Кто-то громко чихает. Балагур Боря делает Аллочке дежурный комплимент: «Сегодня Вы просто обалденно выглядите!» Любовь Петровна формулирует задание. Рабочий день начался....
Аллочка всегда была трусихой. Но, как-то избирательно проявлялся её страх. Отвечать громко вслух в школе она не боялась. И на мальчишек кричала не меньше других девчонок. И в институте её проекты были самыми смелыми. А, вот, ночи всегда оставались тёмными-тёмными...
Это всё началось после первой гитлеровской бомбёжки. Аллочкина мама дико закричала: "Прячься в шкафу и не выходи, пока я не скажу!" Бомбили их город довольно часто. Не всегда мать могла её брать на работу, пока ещё завод не эвакуировали. Вот Аллочка и бежала каждый раз в шкаф, как только слышала вой вражеских бомбардировщиков. Порой она часами сидела в тёмном душном, пропахшем нафталином шкафу, затаив дыхание, будто боялась, что фашисты её услышат и убьют. С собой она брала любимую куклу. Когда за окном всё стихало, Аллочка начинала рассказывать кукле Соне сказку. Это для того, как вы уже догадались, чтобы кукла не боялась... Сказка была длинная и очень-очень интересная, для куклы, конечно. Она слушала Аллочку с широко раскрытыми немигающими глазами, так ей было интересно. Но Аллочка иногда не могла рассказывать свою сказку до конца. Очень есть хотелось, да и мама долго не приходила... Так и заставала мама Аллочку с куклой на руках в закрытом шкафу...
Даже когда окончилась война, подросшая Аллочка любила прятаться в этом шкафу. Ей пришлось освободить все нижние полки и снять их. Она садилась и начинала мечтать. А вокруг неё снова была тёмная ночь... Но, теперь всё было очень тихо. Слышны были часы-ходики да иногда открытая форточка стучала при порывах ветра.
А Аллочка чего-то ждала. Может, хотела услышать снова, как мама ей скажет: "Аллочка, всё хорошо, можно выходить..."
"...Алла Михайловна! Посмотрите пожалуйста, у меня здесь что-то не получается. Алла Михайловна!" Стажёрка Катя смотрит с благоговением на опытную коллегу и ждёт совета.
А Аллочка, Алла Михайловна, наверно, на мгновение снова погрузилась в тёмную ночь своих воспоминаний...
А где-то там идут бои...
И ночь как день огнём пылает.
Дрожим за души мы свои.
А почему, никто не знает...*
25.03.10
* Стихотворение Фриды Шутман.