31.03.2009
«… да Сергей и не виноват, - доказывал, кому то Мишка, кого мне не было видно, из за его спины. – Не нагрубил бы вахтёрше, ничего бы и не случилось.
- Ага, не виноват! Пить надо было меньше, без закуски. – ответил второй
- Аллё гараж! – не вытерпел я, - раскричались, понимаешь. Нам сегодня в ночь. Поспать дайте, перед работой.
- Очнулся. Уже собираться пора. - В комнате, кроме моего «бригадника» Мишки был Вася, каменщик. Мы поздоровались.
- А про кого вы сейчас говорили?
- Про Серёгу Птичкина. – А – а – а, понятно. Серёга попался по глупости. В Магнитогорск мы приехали две недели назад. На капитальный ремонт доменной печи. По «традиции» отметили «день приезда». Кто ездил в длительные командировки, тот знает: «день приезда» - это «святое»! Пьют все. И рабочие, и мастера, и даже начальник участка. Все попили, да и легли спать, а Серёгу на ласки потянуло. Пошёл он себе женщину на ночь искать. Вырвался на «свободу». А поселили нас в интернате для рабочих, и ИТР. Бабуля вахтёр, на ночь заперла двери. После одиннадцати вечера, запрещено открывать. Но Сергею, это не понять – пьян был изрядно. Он на бабулю накричал. Та его выпустила, а что ей биться прикажете со здоровым мужиком? Пока Сергей безрезультатно искал «утешительницу», вахтёрша позвонила в милицию. Те прислали наряд ОМОН. Серёгу в «железа», да в вытрезвитель! На следующий день суд. Дали пятнадцать суток исправительных работ. Вот и вышло: днём на стройке бетон тягает, а ночью на домне трудится. Сам виноват!
Тут в комнату ввалилась бригада, они прогуляться по городу ходили. Я разогрел ужин, да и готовил то же я. Не люблю долго ждать, пока кто - то сготовит, и потом есть, не пойми чего. Увольте! Я сам! Питалась наша бригада хорошо. На продуктовом рынке было всё! Зелень, недорогое мясо. Свежие овощи. И это, не смотря на трескучие морозы за окном! Некоторые парни из бригады признались, что даже дома питались менее разнообразно. А мне, как повару приятно такие слова слышать!
Мы поужинали и пошли на остановку трамвая, где присоединились к остальным бригадам и весёлой толпой сели в вагон. Толпа наша имела название «УралДомнаРемонт». В городе нас называли «Уралбанда»! Да и как ещё, нас можно было назвать, когда: каждый второй имел судимость; каждый третий, не понаслышке знал, что такое «белая горячка». Довольно разношёрстная компания, сродни армии Батьки Махно, анархиста. Зато специалистами были все! Пятый, шестой разряд. Дипломанты! Асы своего дела. Работу свою знали и делали, как положено. Крепкие мужики, и законы в коллективе царили мужские. Хлюпиков, не было. Они на этой тяжёлой работе и не смогли бы удержаться.
Мы ехали довольно долго, остановок восемь. Комбинат в Магнитогорске – огромный: на трамвае вдоль комбината ехать остановок двенадцать. Доменных печей штук десять! Ехать надо через реку Урал. Мы когда приехали, нам рассказали, что объявился второй «Чапаев». Такие – же, как и мы «домноремонтовцы», из Казахстана, по-моему, пили на берегу. Да крепенько так пили! Вспомнили за Чапаева – легендарного комдива. О том, что он погиб переплывая эту реку. Заспорили. На миллион! (Зарплата тогда у рабочего была около полутора миллионов). Ударили по рукам, и один из них поплыл, остальные пошли через мост. Не доплыл! Вода в октябре уже очень холодная. Судороги и…камнем на дно. Помочь не смогли. Деньги, выигранные в этом глупом споре, отправили его родне – на похороны.
Ездить на трамваях, или троллейбусах через весь город, мне нравилось давно. Ещё с Владивостока. Еду на завод. Раннее утро. Вокруг: старинные здания, корабли стоят в порту. Самое главное, что город каждый день выглядит по – разному: если дождь – грустно, и немного величественно; если солнечное утро – он весел и зовёт погулять по его улочкам, посидеть в кафе попивая кофе и поглядывая на праздно гуляющую толпу. Он – очень, очень разный. Не надоедает. А вот о Магнитке, я не знаю, что сказать: для кого то, она возможно как и Владивосток для меня; но меня она поразила своей серостью, массивностью, казённостью и скульптурными «изысками». Почти на каждом здании Сталинских времён – скульптуры металлургов, шахтёров и прочая. Город молодой. Есть в нём и модерновые здания, ледовый дворец, крытый рынок и много других. Но общий тон городу придают «серые глыбы сталинской эпохи». Какая эпоха, такая и архитектура! Пусть меня простят те, кто любит этот город. Я описал личные впечатления. Может и ошибаюсь? Может.
По крытой галерее мы прошли в раздевалку доменного цеха и стали переодеваться. Остановлюсь отдельно, на нашем «туалете». Нет, конечно – же я, не буду в подробностях описывать трусы « в горошек» нашего бригадира (я, не фетишист!). Приехали мы в конце ноября. У нас в Чусовом лежал снег, и было около минус пятнадцати. В Челябинске плюс три. Когда выходили из электрички в Магнитогорске, нас надо было видеть: на перрон вываливается толпа в пятьдесят человек, в валенках, унтах, с баулами и рюкзаками. На перроне стоят девушки в …летних платьях и парни в …шортах! Южный Урал! Потом, похолодало, выпал снег. Наши валенки стали «в тему». На тот момент было минус тридцать! Когда работаешь семь часов на, почти стометровой, высоте, при таком морозе, ощущение такое, будто ты, не в валенках, а в сандалиях, на босу ногу. И не в ватнике, а в летней майке. Но русский мужик изобретателен! От предыдущих работников, в шкафчиках осталось много брошенной одежды: свитера, тельняшки и тому подобное. Мы от этих вещей отрезали рукава и одевали на ноги, вместо гетр. Да и лишняя «жилетка», под ватник – не лишняя. Холод, как и голод – «не тётка». Переодевшись, мы пошли на домну. Хочу по подробней рассказать, что это за «зверь».
Домна это…монстр! Огромный, шипящий паром, клубящийся дымом страшный монстр. Внутри - огромная температура. Внутри из железной руды выплавляют чугун. Вблизи работающей домны, почти невозможно разговаривать. Приходится кричать собеседнику в ухо, что бы услышал. Пахнет домна как то особенно. Не знаю точно, но мне кажется, что такие - же запахи должны исходить из преисподней. А как иначе? Человек из земли добывает руду. Из самых её недр.
Домна – огромный, сложный механизм. Километры труб, разного диаметра. По одним подаётся раскаленный воздух, по другим вода для охлаждения и многое другое. Высота домны 105 ! метров. Внушительное сооружение. Капитальный ремонт домны проводят раз в четыре года. В ремонте участвует более тысячи человек! Созывают со всех краёв, «Домноремонты». И почти всегда ремонт, не обходится без человеческих жертв. За всё, что мы отымаем у Земли – матушки, надо платить. И чем больше отымаем, тем выше цена. В этот раз обошлось без смерти. Правда, один несчастный случай произошёл: начальник смены зачем - то начал командовать крановщику, при подъёме «холодильника». «Холодильник» - это чугунная плита, внутри которой змеевик, по которому циркулирует вода, охлаждая его. Вес его - пять тысяч килограмм!!! Начальник стоял, в нарушение всех правил безопасности, под ним. Скоба, оборвалась… Начальник стал инвалидом: расплющило ноги, таз. Рабочие осуждали –« Зачем взялся, не за своё?»
В тот злополучный день, нашей и ещё одной бригадам дали задание: отремонтировать атмосферный клапан. Находится он на самом верху домны. Дошли мы до отметки 80 метров. На этой отметке находится вагончик. Хоть и железный, зато нет ветра, и есть паровые радиаторы. На них хорошо портянки сушить. Бригадиры решили работать по очереди, что – бы, не мёрзнуть. Первым выпало идти мне. Взял «керосинорез», шланги, бачок с керосином и начал подъём. Напомню: ночь, мороз -30, высота 80 метров! Поднявшись на несколько пролётов - решил отдохнуть. Устал. Закурил сигарету и посмотрел вокруг. Внизу, словно игрушечные снуют тепловозы с малюсенькими – же, вагончиками. Невдалеке, за рекой светится огнями город. В домах светятся редкие окна; люди после дневных трудов отдыхают, смотрят телевизор. А тут…
Ладно, надо идти дальше. Но я ещё стою минут пять, не в силах оторвать взгляд от «серебряных столбов». Домна снизу подсвечена десятками прожекторов. Столбы света уходят в небо. Внутри них миллиарды, падающих кристаллов льда! Не снежинок, а именно кристаллов. Из воздуха вымерзает влага. Мороз! Делаю шаг, делаю второй – повис! Повис на одной руке, в другой бачок с керосином. На плече бухта шлангов. Испугаться я не успел - произошло всё мгновенно. Подо мной оборвалась ступенька. Валенки легко скользнули по обледенелым трубкам, из которых были сварены ступеньки. Врать не буду: я, не увидел свою жизнь в подробностях, «по кадрам». Помню, подумал – « Вот сейчас Вова полетел бы ты вниз, нелепо размахивая руками, словно необычная птица. Полетел на «игрушечные» вагончики. И никто бы, не знал, что произошло и как? Просто подняли бы лепёшку «сельдь под фуфайкой». Несчастный случай. Допустимая потеря на капитальном ремонте. Испортил я тогда статистику, не полетел. Просто держался за поручни. Дал мне Боженька знак! «Меняй, сын мой свою жизнь! Цени! Не пей! Всё может закончиться в одно мгновение». Тогда я не понял, что это знак. Прошло время. Я бросил пить после другого предупреждения, Но это история другая. Не могу, не рассказать о Сергее, бригадире нашем. Был это крепкий, плечистый парень. Двадцать пятый день его рождения, мы отмечали в этой командировке. Подарок я ему сделал, прямо во время нашей смены. Пока он ходил получать разнарядку на работы, я нашёл лист железа толщиной два сантиметра, и размером с крышку стола. Резаком вырезал розу и цифру 25. На весь лист! Получилась «открытка» весом кг. - в 200! Когда он пришёл я поздравил его и сказал, что подписал «открытку». И показал на лист. Сергей ответил, что прибьёт её на стену, если я принесу её в интернат. Вечером был праздничный ужин. Сергей, насколько помню, служил в спецназе. Потом что - то, в его жизни пошло, не так.
Когда я приехал на Урал, в гости, то собрались все наши друзья. Протопили баньку, накрыли стол. Изменилось за десять лет многое: одни развелись, у других внуки появились, а кого - то уж и в живых нет. Вот и про Серёгу мне сказали, что помер. Наркотики сгубили. Жаль! Царство небесное парню!
Домна, как и корабли, которые я ремонтировал во Владивостоке, оставила в моей жизни яркие воспоминания. Когда мы собирались уезжать с Урала домой, на Кубань; я взял двенадцатилетнюю дочь за руку и повёл на металлургический завод. В это время шёл капитальный ремонт Чусовской домны. В пересмену, на домне нет никого. Я этим воспользовался и повёл дочь наверх. Лифт, как всегда не работал. Пришлось подниматься по лестнице. Поднялись мы метров на 80. Дальше подъёма не было.
- Смотри дочь на свой город с высоты птичьего полёта. Запоминай. Вон, твоя школа, а вот там станция, а вон детский садик, в который ты когда то ходила, и где работала мама. Захватывает дух? Высота она … такая. На словах не расскажешь. Её почувствовать надо. Полюбить! И тогда она в ответ полюбит тебя. А нет – и не пытайся заигрывать с ней. Сбросит на грешную землю в один момент. Ещё запомни - никто и никогда из детей здесь не был и не будет! Смотри на огни, смотри на родной город! Потом ты вспомнишь об этом и расскажешь своим детям. Они удивятся - « Какая отчаянная у нас мама!». Запоминай дочь!»
Я лично - ни когда не забуду! В этом городке, прошла часть моей довольно бурной молодости. В нём я нашёл и потерял лучшего друга. В нём я нашёл верную жену, с которой живу сейчас. В нём мне довелось поработать на домне. Испытать себя нелёгким, а порой рискованным трудом.
Никогда не забыть мне «летающие» по конвейеру раскалённые болванки – блюмсы. Как они протискиваются, пролетают через огромные ролики, а возле тех роликов под тугими струями ветра от огромного вентилятора стоит по пояс обнажённый, блестящий потом рабочий и специальным крюком, неуловимо быстро направляет раскалённую змею, весом около трёх тонн в нужном направлении - Гефест! Иначе и, не сказать.
Домна навсегда в моей памяти! «Монстр», который чуть, не отнял мою жизнь, но который навсегда в моём сердце! А главное – простые, уральские мужики, сумевшие укротить этого монстра, сумевшие заставить его служить на пользу людям. Верой и правдой!»