(Чертразберийские рассказы)
Мальчишка подходил по всем параметрам. С хорошим, ясным лицом и умными глазками. Но уже с первыми признаками порчи – синяки на скулах, недоброе цыканье через зубы, матерные словечки…
Мальчишку нужно было срочно спасать.
Что его ждет здесь, в этой проклятой богом стране? – в который раз думал он, изучая досье. – Если отец спьяну не покалечит, так старший брат к наркоторговле пристроит.
Накануне он встретился с классной руководительницей.
- Кто вы? – недоверчиво спросила бесформенная сорокалетняя женщина, подозрительно глядя на лощеного мужчину из другой жизни.
- Спасатель – слегка улыбнулся он. – Помогаю нашим детям получить то, что не может дать им ни государство, ни семья.
- Вывозите мозги за границу? Ищете самых талантливых?
- Не совсем. Не просто самых талантливых. А самых талантливых из числа тех, кому ничего не светит. Я, видите ли, сам из очень неблагополучной семьи. Почти чудом чего-то добился в жизни. Хочу помочь таким же.
- Тогда вы, наверное, про Ваню хотите поговорить – слегка смутилась классный руководитель. – Хороший парень. К математике большие способности. Но семья! Чувствую, тюрьмы ему не избежать.
- Вот видите, у нас есть почва для сотрудничества. Расскажите мне о нем поподробнее.
Примерно через неделю спасатель встретил мальчишку по дороге из школы. Представился, спросил:
- Как сам думаешь, что ждет тебя в будущем?
- Жизнь – не очень уверенно ответил мальчишка и сплюнул на асфальт.
- И что это будет за жизнь? – покачал головой спасатель. – Послушай, у меня есть к тебе одно предложение…
Тут его и взяли. Из подьездов, кустов, даже из цветастого домика на детской площадке высыпались быстрые люди, подбежали, навалились.
Классный руководитель – женщина изобретательно битая жизнью – не верила ни в спасателей, ни в спасение. Она и милиции-то не очень верила, но после двенадцати подростковых трупов, та все-таки начала шевелиться.
Через час к глазам спасателя придвинулось смятое яростью лицо:
- Что ж ты, творишь, сука?
- Спасаю! – восторженно закричал он. – Ведь вы ничего не можете им дать. Вы превратите их жизнь в ад. А я их, безгрешных, отправляю прямо в рай. Экспрессом!
Ярость отодвинулась и расплылась. Вместо нее придвинулось что-то тяжелое, костистое, пахнущее табаком, раскалывающее мир на части. Раз, второй, третий…
У майора двое детей. Майор сорвался. Его можно понять. Он потом получит свой выговор.
Но еще долго из его кабинета слышались захлебывающиеся фанатичной верой крики:
- Ра-а-ай! Понимаете, Ра-а-а-ай!