Фотография моей дочери

Вячеслав Вишенин
                Сейчас тебе почти пятнадцать. Между нами огромная пропасть в две тысячи километров и шесть лет разлуки. Я подхожу к книжной полке и бережно снимаю твою фотографию в стеклянной рамке. Ты сидишь на лужайке среди цветов и загадочно улыбаешься, глядя куда-то вверх. Тебе здесь еще только девять... Такой я тебя и запомнил. Маленькой и счастливой. Папиной дочкой...  С нежностью, долго и внимательно всматриваюсь я в твое лицо, пытаясь разглядеть  что-то новое на застывшем снимке. Я видел это фото десятки, сотни раз, но неизменно, глядя в твои карие, до боли родные глаза, мысли уносят меня далеко - далеко… назад …в прошлое…  Где мы были вместе, где каждый день, каждый миг с тобой был наполнен таким счастьем, от которого порой кружилась голова… Моя милая маленькая девочка…

                Ранее утро. Я подхожу к твоей кроватке, чтобы разбудить тебя в садик, но некоторое время просто  стою возле и с улыбкой смотрю на свою малышку. За ночь  ты успела несколько раз перевернуться и теперь спишь, вытянувшись в обратную сторону, а твои ножки мирно покоятся на подушке. Ты сладко посапываешь, а выражение лица у тебя такое, словно ты о чем-то задумалась, только закрыла глаза. Мне жалко будить тебя, но, к сожалению, сегодня не выходной. «Просыпайся, солнышко!» - говорю я тебе и глажу по спине и ногам. Твои глаза еще не открылись, но ты сразу же реагируешь на мой голос и прикосновения,  и тут же начинаешь потягиваться. Меня охватывает прилив нежности. Я наклоняюсь к тебе и покрываю твое маленькое тельце поцелуями с ног до головы. Я могу целовать тебя бесконечно. Мне нравится запах твоего детского тела, твоих волос. От них веет теплотой, миром и домашним уютом. Мне  нравится прикасаться к тебе и нравится, что тебе это тоже приятно. Тебе становится щекотно и ты открываешь глаза.  Я подхватываю тебя на руки и несу в ванную. Умываться ты не любишь, терпеть не можешь, когда вода попадает тебе в глаза. Поэтому я просто мокрой ладонью протираю твое лицо и мы идем  завтракать.

                Я с умилением смотрю, как ты ешь кашу левой рукой. « Я только капельку, пап!» - «Хорошо, хорошо, моя  девочка». Мы давно заметили, что ты не такая, как все. Когда ты стала  брать ложку в левую руку, рисовала и писАла тоже левой – мы не стали тебя переучивать. Ведь это такое чудо  - ребенок – левша. Ты делаешь все, как будто в зеркальном отражении, и наблюдать за этим крайне интересно.

                Потом я помогаю тебе быстро собраться. Нет-нет, конечно, ты умеешь одеваться сама, но делаешь это очень медленно, а нам  надо поторапливаться. По дороге на остановку я даю тебе наставления, как себя нужно вести в садике. « С Катькой не дерись! Слушайся воспитательницу.  И обязательно поспи в тихий час». Ты с серьезным видом меня слушаешь и во всем соглашаешься. Хотя, наверняка, тут же обо всем забываешь.

                В автобусе я сажаю тебя к себе на колени и нежно поддерживаю спереди руками. Я ловлю на тебе восхищенные взгляды пассажиров. «Какая красавица!» - не выдерживает молодая женщина напротив нас. И это истинная правда. Природа  наградила тебя удивительными чертами лица, густыми темными волосами, темно-карими глазами и стройной фигуркой. А стильная модная одежда, вкупе со всем предыдущими достоинствами, делают тебя просто неотразимой. Эдакий ангелочек в юбочке.  Да, тобой восхищаются все – родные, друзья, знакомые, коллеги, и просто случайные люди. А я  страшно горжусь тобой. Гордость распирает меня так, словно ты – Синди Кроуфорд и Мария Шарапова в одном лице. Я безумно тебя люблю и обожаю. За то, что ты есть. За то, что ты моя дочь. За то, что ты даришь мне счастье своим  присутствием на этой земле. Это видят и чувствуют все находящиеся в салоне пассажиры. Я нежно целую тебя в затылок и о чем-то спрашиваю, а ты тихо отвечаешь. И все понимают, что ты – моя дочь, а я – твой отец.

                Всю оставшуюся дорогу мы едем молча. Я всегда удивлялся тому, что в дороге ты молчишь. Дети в пути, обычно, разговаривают, что-то спрашивают, или, наоборот,  рассказывают. Ты же, как ни странно, молчишь, и  с серьезным видом разглядываешь меняющиеся за окном пейзажи. Серьезный вид и умное лицо – это твоя фишка. Такое лицо было у тебя с рождения. Ты смотрела на окружающий мир  таким взглядом, словно знала об этом мире больше, чем тебе полагалось по возрасту. Иногда мне казалось, что ты намного старше своих младенческих лет. Даже на горшке, порой, ты сидела с таким видом, как будто решала сложную математическую задачу.

                На пороге твоей группы я тебя обнимаю, целую на прощание, еще раз беру с тебя обещание вести себя хорошо и отпускаю   в добрые руки воспитательницы и нянечки. Они тоже тебя очень любят, с удовольствием с тобой занимаются, учат общению с другими детьми и всяким разным детсадовским премудростям. Это для тебя так интересно, что иногда мне приходится тебя просто упрашивать пойти домой. Но не сегодня.  Вечером, когда я прихожу тебя забирать, ты со всех ног летишь мне навстречу  и с радостным криком прыгаешь мне на шею. Я крепко – крепко прижимаю тебя к себе, и шепчу на ушко ласковые слова. Я не хочу отпускать тебя. Я не видел тебя целый день и очень по тебе соскучился.

                Мы радостным шагом идем домой. Ты держишь меня за руку и рассказываешь, каким  интересным был день в садике. Какие буквы вы учили и что рисовали. Я жду, когда ты попросишь меня взять тебя "на ручки". Это одна из твоих маленьких хитростей. Ты не устала, просто тебе более интересно смотреть на мир с высоты папиного роста. Я принимаю твою игру и с понимающим видом беру тебя на руки. Мне не тяжело, я почти не чувствую твоего веса. Ты - худенькая девочка , и все попытки откормить тебя оказываются безуспешными. Ты ешь ровно столько,  сколько нужно для роста твоего маленького организма, и ни грамма больше. Но все равно, для меня ты  - самая очаровательная и самая обворожительная дочь на свете!

                Вечером  мы с тобой учим стишок и гладим платьице на завтрашний утренник. Я знаю, что моя дочь будет самой красивой на выступлении и  все сделает, как надо:  расскажет,  станцует и споет. Потому что ответственность – папина черта – у тебя в крови. Наконец, все дела закончены и я укладываю тебя спать. Ты просишь меня  посидеть рядом с тобой и  рассказать какую – нибудь сказку. Я напрягаю свои, уставшие за целый день, мозги и на ходу придумываю невероятную историю, где главная героиня, конечно, ты. Мне приходится стараться, потому что если сказка окажется слишком короткой или не очень интересной, ты попросишь рассказать еще. Сказка счастливо заканчивается и ты, довольная, засыпаешь. «Моя сладкая девочка!»  Я глажу тебя по голове, по волосам, целую в лобик, и  еще какое-то время сижу на кровати, любуясь тобой. Я благодарю Бога за то, что он подарил нам тебя. Наконец, умиротворенный, я иду к  себе. И нет в эти минуты человека счастливее меня. Я самый счастливый отец на земле….

                Сейчас тебе почти пятнадцать. Между нами огромная пропасть в две тысячи километров и шесть лет разлуки. Я подхожу к книжной полке и бережно снимаю твою фотографию в стеклянной рамке. Ты сидишь на лужайке среди цветов и загадочно улыбаешься, глядя куда-то вверх. Тебе здесь еще только девять... Такой я тебя и запомнил. Маленькой и счастливой... Папиной дочкой...  С нежностью, долго и внимательно всматриваюсь я в твое лицо, пытаясь разглядеть  что-то новое на застывшем снимке. Я видел это фото десятки, сотни раз, но неизменно, глядя в твои карие, до боли родные глаза, мысли уносят меня далеко - далеко… назад …в прошлое…  Где мы были вместе, где каждый день, каждый миг с тобой был наполнен таким счастьем, от которого порой кружилась голова… Моя милая маленькая девочка…

      ( На снимке - моя дочь Диана)