А может монстр, быть может, бес и это он вселился я в эти пальцы, и от колен и по позвонки залит я огненным зарядом? И управляет мною что-то, или кто-то чьё имя мне не узнать никогда? А может потому, совершаю те ошибки, что ошибками не казались мне, в минуту их творенья. А может просто, я рождён чтоб грызть себя в пути к благословенью, и потому, его стараясь, никак не получу.
Монетный звон оглушает во многих стук сердец, стороннее седло подгибается под весом чужих и лживых переживаний. И лгут они искусно иной скотиной показаться пытаясь. А есть ли ложь, и в чём она? Вокруг всё так, и выглядит всё древне, стояче. Тысячами глупцов, и мерзких гнид ни сдвинуто и камня с крепости кривых зеркал. Женитьба для семьи, карабкаться для собственного же создания, умереть ради мечты, а может и не в этом-то и задуманный небом толк.
Оттолкнувшись от земли, мы путь свой начинаем, а что вокруг – тысячи таких же глаз. Мы с ползка всё начинаем, а учиться берёмся по их статьям. Земля, соскользнёт плавно у нас из-под подошвы, и мы идём куда-то. Бывает в ритм со стуком родным, живущим у нас в груди, но чаще по выработанным и вбитым представленьям.
«Мне не хочется находиться там», я должен. «Мне не нравится это, а то ведь не по мне», а это то, что выгоднее взять, и не «пожалеешь» завтра. Из трёх залпов лишь один пучок перьев раскрошится по воздуху, и это я в него попал.
Шагаю дальше, подниму с земли перо, сооружу я нет не дом, это всё будет в продолжении. Смастерю из него орудие для письма, и заползу я дальше. Так и жизнь в скольжении меня поведёт, вместе с чёрной для меня дорогой, усталой и подкопытной могучей растительной земли.
Испущу я дух, пред тем глаз в последний раз меж вдохов открываю. Надо мною потолок, те, кто со мною шёл и всё. Всё что собрал, так чтобы было более пригоже, и похоже на мечту. Но так ли нужно было мне существование своё прожить, чаще лишь не любимым соком жизни мне, питаясь и будучи похожим на «мечту»?
Мечта – ведь в слове этом-то и особь, и должен быть ведь в каждом некий индивид. Ведь не поверю в это, нет извольте. Не каждый под ногтями найти грезит, сожженными годами мук в заводах миллион черствых и бездушных - горсть монет. А кажется, мне жаль не каждому луна удачной стороной своею повернётся, но и не каждый сможет к верной стороне её ладонь свою поднять.
И если б мне выше неба встать, расправить горб, и посмотреть всё выше, там нет ведь счастья, а ниже вы, с глупыми мечтами, не теми что мне важны. Что-то дёрнет меня за шов ветерком, и подкинет свободно к землям опускаться. Это будет сила, она меня толкнёт. А если я прислушаюсь к той силе? Что будет, ведь это не она, меня на облака небесные подняла. Выходит есть много разной силы, они живут при нас, друг-друга нам не сдавая, и не следуют они примерам придуманных нами игр и предательств.
А я взлечу, да и не полёт получится, в этом вовсе нет места для самобытного мастерства. Разобьюсь о рифы, и череп по камням расколовшись ляжет. И дух, он будет в нём так же продолжать витать. Своё движенье и к небесам взвывать, проситься. А что есть выше, я не знаю, и скорей всего, при том исходе, сообщить об этом вам я не смогу.
Но знаю лишь одно, чем выше я над духом молодости поднимаюсь, тем выше хочется обрести тебя. Схватить за руку, и потянуть к себе, луну к нам приближая. Стоять с тобой чуть ближе, и отдаляться от всего. Показать, и поделиться тем что состроить я успел. Возвел, безусловно, из мечты слёз и страсти. И не для небес, и земле я придать это не смогу. Лишь для нас двоих, сознаюсь вот эту и собрал мечту. Она на веки крышей стать нам смогла бы, но увы…
Порой я вижу свет, такой как тот, что в глазах твоих я видел, и взором с них я грусть старательно сдувал. Как жаль что я владельца их не знаю, как жаль что ту богиню узнать я не смогу…
Низам Ибраг Маммад