Май сорок пятого…
Победные залпы вздыбленных стволов советской артиллерии возвестили весь мир о Событии, которое было выстрадано миллионами судеб наших соотечественников в течении долгих тысяча четыреста восемнадцати дней и ночей, о событии, которого ждала вся порабощенная фашизмом Европа.
Уходят лета, десятилетия, растворяя в своей утробе Славу и Память о Павших в той войне. Славу и Память о Тех немногих, оставшихся в живых, кому сегодня далеко за восемьдесят, Кто своими судьбами и жизнями поддержал огонь, в котором ковалась наша славная Победа над фашизмом.
Хотелось бы отразить хронику событий тех дней еще раз. Взглянуть глазами поколения, не видевшего той войны, но опаленного пожарами других войн, еще только недавно калечивших судьбы моих ровесников. Ведь солдат всегда остается солдатом…
Мне хотелось бы обратиться к одной из самых знаменательных и трагических страниц той Великой Отечественной, с которой началось освободительное победное шествие Советских войск, завершившееся взятием Берлина и Великой Победой. Речь о Сталинградской Битве. Я не буду подчеркивать ее значение. Об этом много и квалифицированно рассказали наши военные историки. Я попробую перенестись вместе с читателем в жаркие дни июля-августа, стылые морозные дни ноября-декабря 42-го и февраля 43-го, когда судьба Сталинграда и, в общем-то, в целом всей нашей страны висела буквально на волоске.
Итак, начну с самых трагических эпизодов, в которых защитники Сталинграда проявляли чудеса храбрости и солдатской выдержки. Именно с этих эпизодов, чтобы увлечь молодого читателя и рассказать ему об эпопее Сталинграда целиком.
Сентябрьские дни сорок второго. Атаки немцев в разрушенном дотла снарядами городе не прекращаются.
По приказу генерала Чуйкова В.И., в тот период командующего 62 армии, защищавшей Сталинград, в частях начали формировать штурмовые группы, более приспособленные к условиям городского боя, нежели традиционные стрелковые подразделения. Штурмовые группы представляли собой подразделения численностью 20-30 бойцов, вооруженные автоматами, большим количеством гранат, ножами и остро отточенными саперными лопатками. Группе придавалось легкое противотанковое орудие, иногда танк, а также отделение бронебойщиков с противотанковыми ружьями и огнеметчики. Ставилась задача захвата на «передке» (передовой линии обороны фронта) и удержания городских зданий с выгодным расположением в стратегическом плане. Зачастую применялась следующая тактика: выстрелом из орудия в стене здания пробивалось отверстие. Перед тем как устремиться в образовавшуюся брешь, махра бросала еще несколько гранат. Подвалы выжигались огнеметами и также забрасывались гранатами. Внутри здания, прежде чем ворваться в любое помещение, боец бросал гранату и давал очередь из автомата. Некоторые здания напоминали своеобразный слоеный пирог: первый этаж был занят советскими штурмовиками, выше – находились немцы, а на верхних этажах снова бойцы Красной Армии.
Рукопашный бой в таких условиях был привычным делом, но немцы панически боялись и как могли, избегали подобных схваток. Остро отточенные саперные лопатки русских приводили их в ужас. Махра с остервенением «кроила» ими горло немцам, или жестко метала их на удобном расстоянии при соприкосновении с врагом.
Итак, подобные дома и здания превращались в самые настоящие крепости. Вечером 27 сентября сержант Красной Армии Яков Павлов получил приказ осмотреть дом Облпотребсоюза, стоявший метрах в ста впереди позиций пехоты. Здание можно было использовать, как отличный н.п. (наблюдательный пункт) и хорошей точкой для обстрела противника. Из него открывалась панорама западной, северной и южной частей города с хорошей видимостью до одного километра. Махра быстро «зачистила» помещения от немцев. Вскоре на помощь разведчикам Павлова прибыл взвод лейтенанта Афанасьева. Когда немцы «очухались» и попытались захватить обратно такой объект, их встретили плотным огнем. За 58 дней последующих боев обороной дома руководили разные командиры, но так уж вышло, что за «объектом» закрепилось имя сержанта. Первыми «домом Павлова» здание нарекли артиллеристы, отмечая его в привязках на своих картах. Как дом Павлова он значился и в донесениях, и в приказах по 62 армии. К дому проложили подходы, соединяющие с мельницей и соседним зданием, захваченным лейтенантом Заболотным, по которым прибывало подкрепление и осуществлялось обеспечение боеприпасами. В стенах проделали амбразуры для ведения огня, подходы к дому заминировали. Бойцы быстро освоились на новом месте. В помещениях дома оставалось много вещей, нашелся даже патефон. Правда, уцелела лишь одна пластинка. Но в перерывах меж боями с немцами, предпринимающих попытки любой ценой отбить дом, над дымными руинами в зыбкой и короткой тишине плыла музыка:
«Скажите девушки подружке вашей,
Что я не сплю ночей, о ней мечтаю,
Что всех красавиц – она милей и краше
Я сам хотел признаться ей,
Но слов я не нашел.
Очей прекрасных
Огонь я обожаю
Скажите, что иного
Я счастья не желаю,
Что нежной страстью,
Как цепью я прикован,
Что без нее в душе моей –
Тревога и печаль…
***
Как же все начиналось? Что предшествовало героической обороне города на Волге, названного в честь Сталина? Начну все по порядку.
Ранним утром 19 июня 1942 года над позициями советских войск беззвучно скользил вниз, связной самолет Люфтваффе - Storh (Аист). За ним даже не тянулся традиционный дымный след. «Двухсотсорокасильный» движок связиста «чихнул» еще пару раз и заглох...
Герхард Физелер – немецкий конструктор, спроектировал эту машину как самолет укороченного взлета-посадки и снабдил ее крылом большой подъемной силы. А посему, машина с поврежденным бензобаком при отсутствии горючего легко сохранила жизнь пилоту – немецкому офицеру, однако, не защитила его от пули русской трехлинейки, которой попотчевал его русский солдат Ваня в завязавшейся перестрелке. Таким образом, немецкий офицер в чине майора, который выбрался из упавшего самолета, не успел уничтожить портфель с секретными документами. Майора звали Райхель и был он начальником оперативного отдела 23 танковой дивизии Вермахта. В добротном кожаном портфеле находился план сосредоточения частей указанной дивизии к началу операции под кодовым названием «Блау». По замыслу операция должна была осуществить мечту фюрера – захват кавказских нефтепромыслов и лишение русских войск крови войны – нефти. Но документы Райхеля раскрывали планы врага далеко не полностью и вполне могли оказаться сфабрикованной немцами «дезой».
Сталин, рассмотрев захваченные документы, оценил их очень осторожно: «Возможно, что перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника. Можно полагать, что аналогичные планы имеются и по другим фронтам…»
И все же 28 июня 1942 года войска Вермахта приступили к реализации операции «Блау». План операции предусматривал разделение группы армий «Юг» на две части: часть «А» должна наступать на Северный Кавказ с целью захвата советских нефтяных промыслов, часть «В», включавшая в свой состав 6-ю армию Паулюса и 4-ю танковую армию Гота, должна была прикрыть северный фланг армий части «А», двигаясь при этом на восток к Волге и Сталинграду.
Немецкие моторизованные колонны рванулись к Воронежу, Сталинграду, Ростову-на-Дону. Недостаточно укрепленный южный сектор советско-германского фронта был прорван. Отступление советских войск на том участке превратилось буквально в бегство и вскоре в районе Миллерово в 300 км от Сталинграда неуправляемые разрозненные советские части были окружены.
На одном из совещаний, раздраженный Сталин спросил у командующего фронтом Тимошенко: «Пачэму нэ сообщают ставке, куда дэвались войска этих армий и какова их судьба? В этих армиях находились, кажется, четырнадцать дивизий… А это – больше ста тысяч!»
В ответ Тимошенко смог лишь назвать неутешительные цифры пробившихся из окружения частей. Известно, что через несколько дней Тимошенко был смещен со своего поста и новым командующим фронтом назначен генерал Василий Гордов. Но смена командующих не принесла желаемого результата. Армия продолжала отступать, сдавая пяди и крохи родной земли. Все чаще советские солдаты добровольно сдавались в плен. Многие переходили на сторону немцев, становясь так называемыми Хиви (от немецкого Hilfswilliger – добровольные помощники Вермахта, набиравшиеся из местного населения и военнопленных)
Непрерывное отступление советских частей на восток продолжалось, когда вышел знаменитый сталинский приказ «два два семь» (№227 от 28.07.1942г.), получивший название «Ни шагу назад». В приказе отмечалось: «Надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке... Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых, самовольно оставляют боевые позиции… Паникеры и трусы должны истребляться на месте…»
Останавливать бегущих должны были специальные заградительные отряды. А это означало – стрелять по своим. Численность заградительных отрядов, куда входили лучшие бойцы, редко превышала несколько сотен солдат. Так численность заградотряда 62 армии составляла 650 человек, при общей численности армии в 56 тыс. человек. Поэтому эти подразделения в лучшем случае могли возвращать бегущих солдат в свои части…
Среди бойцов и командиров приказ вызвал неоднозначную реакцию. Многие к нему отнеслись положительно. «Его надо было бы издать раньше! Тогда бы мы не отошли с зимних рубежей!» - комментировали они. Но немало было и тех, кто считал, что приказ ситуацию не изменит и выполнять его не будут.
Однако, чтобы остановить врага, одних З.О. было мало. Нужны были накопленные резервы. На востоке в глубоком тылу страны на железнодорожных станциях, заполненных резервами, разнеслась команда: «По вагонам!» и составы двинулись к Дону…
Немецкие части шли на Сталинград. 6 армия Вермахта приближалась к Дону, но ее командующего Паулюса одолевали неприятные предчувствия.
Friedrrich Wilhelm Ernst Paulus (1890 – 1957) c 1935 года занимал должности начальников штабов различных соединений, был одним из авторов «Барбаросса» - плана нападения и ведения войны против СССР. После смерти генерал-фельдмаршалла Рейхенау, был назначен командующим 6 армии. Одержимый манией чистоты, даже в разгар боев, Паулюс менял нижнее белье несколько раз в день. Штабной работник, он скорее походил на ученого, чем на генерала. Он так и не стал таким, каким был его предшественник ярый нацист Рейхенау (Walter von Reichenau, 1884-1942) – решительный и грамотный командир. Паулюса постоянно сравнивали с Рейхенау и это его раздражало.
Итак, 6 полевая армия насчитывала 270 тыс чел., 3400 орудий, 350 танков и 1100 самолетов против Сталинградского фронта, имеющего в своем составе 300 тыс. чел., 5500 орудий, 230 танков и 1000 самолетов. Но небольшой численный перевес советских войск сходил на «нет» при необходимости растянуть силы по фронту на 500 км. Паулюс же собрал свою армию в кулак для нанесения точечного удара с запада. Путь немцев к Сталинграду пролегал через донские степи. Здесь Дон подходит к Волге почти вплотную, а затем, поворачивая на юго-запад, образует большую излучину. В ней и заняли оборону две советские резервные армии – 62-я и 64-я. За спинами окопавшихся подразделений возвышался крутой берег реки, высотой 25-30 метров, затруднявший отход и не дающий возможности оборудовать необходимое количество переправ. Прорыв врага на этом участке угрожал советским войскам окружением. Им оставалось или остановить противника, или погибнуть.
Немецкое наступление в излучине Дона началось 17 июля. Вопреки ожиданиям, разгромить советские армии за несколько дней не удалось. Бои затянулись на целый месяц. Мужество советских солдат, проявленное при обороне Дона, заставило немецкое командование пересмотреть свою стратегию на советском фронте.
В случае, если бы армия Паулюса не вышла к Сталинграду, наступающая на Кавказ часть армий «А» могла оказаться в окружении. К Паулюсу срочно подтянули резервы, усилив его танковой армией Гота, двинувшейся с юга по направлению на Сталинград. Значение города, названного именем Сталина, росло день ото дня. Усиление немецких армий у Сталинграда не замедлило сказаться на обстановке. Уже через две недели Паулюс нанес новый удар, окружив главные силы 62 армии. Советские войска отошли на восточный берег Дона. Немцам осталось лишь переправиться через реку. От города их отделяло всего 60 км.
Тем временем с юга к многострадальному городу уже шли танки Гота. Совершив 150-километровый марш по донским степям, Гот неожиданно вышел в тыл советским войскам. Действующие здесь части были объединены в Юго-Восточный фронт под командованием генерала Еременко Андрея Ивановича. К юго-западу от Сталинграда недалеко от железнодорожной станции Абганерово советские войска встретили немецкие танки огнем «катюш». Еременко докладывал Василевскому: «Летчики, которых я посылал для наблюдения за боем, доложили, что район Абганерово и прилегающие к нему местности горит. Все объято пожаром. Делаю вывод, что «Катюши» наделали там дел…»
Наступление Гота было остановлено. Этот успех способствовал продвижению Еременко и вскоре ему поручили координировать действия Юго-Восточного и Сталинградского фронтов по защите города.
Генералу Паулюсу предстояло форсировать Дон. Месяц тяжелых боев не поколебал его в уверенности в том, что он сможет покончить с городом одним ударом. Ранним утром 21 августа «первозданную» гладь Дона нарушили десантные катера и надувные лодки врага с немецкими солдатами и вооружением, которые устремились к восточному берегу. Защитники Сталинграда встретили их огнем. Несколько десятков лодок пошли ко дну, однако врагу удалось захватить клочок суши на восточном берегу реки и удержать его до наведения переправы. Через сутки немецкие танки по переправе рванулись к городу. К тому моменту эвакуация населения Сталинграда в полном объеме не успели осуществить. Русские переправы запрудили скот и сельхозтехника, отправляемые на восток. В городе скопились сотни тысяч беженцев. К августу из города эвакуировали 100 тыс.человек.
Полдень 23 августа танкисты Гота устремили свои боевые машины к Сталинграду. Обгоняя танки, с нарастающим гулом с запада на город тучей надвигался 4 воздушный флот Люфтваффе, приветствуя свои наземные войска воем сирен. Начался самый мощный за всю историю войны авианалет.
Был ясный солнечный день, когда в городе прозвучали сигналы воздушной тревоги. Многие жители восприняли их, как учебные. Лишь когда небо буквально стало черным от немецких стервятников и батареи ПВО ожесточенно огрызнулись, население бросилось в укрытия. На город посыпались бомбы. 80% зданий было уничтожено в первый же день бомбардировки. Пригороды Сталинграда состояли из деревянных построек, в самом городе размещались нефтехранилища и склады с древесиной. Приняв это в расчет, немцы активно использовали зажигательные авиабомбы. Высушенный августовским солнцем город вспыхнул как порох. Потоки горящей нефти устремились к Волге. Река загорелась. А вслед за ней и пароходы, стоящие на рейде. К слову будет сказать, что вражеский 4 воздушный флот генерала Вольфрама Фрайгерра фон Рейтгоффера совершил в те дни 1500 боевых вылетов и сбросил 1000 тн бомб, потеряв при этом всего три боевых самолета. В Сталинграде только за один день 23 августа погибло около 40 тыс. жителей.
Выжившие в бомбежках жители покидали город. Кому-то удалось переправиться через Волгу, а кто-то перешел в оккупированные окрестные станицы. Были и те, кто остался разделить судьбу родного города.
Когда танки Паулюса вышли к Волге, было около 16 часов. Подойдя к городу с севера, танкисты видели в бинокли лишь руины и пожарища, которые просто некому было тушить. Казалось, что немцам осталось лишь войти в горящий город. Однак, взять Сталинград одним ударом им не удалось. Более того, с северного направления на атакующую немецкую армию обрушились контрудары пехоты и танков со Сталинградского фронта. Ставка вовремя перебросила танковые корпуса из-под Воронежа, а также две резервные армии. Разработкой операций под Сталинградом занимались лучшие оперативные умы Красной Армии маршалы Василевский А.М. и Жуков Г.К.
Жуков докладывал Сталину: «Наш быстрый удар заставил противника повернуть от Сталинграда его главные силы, действующие против нашей группировки, чем облегчилось положение города, который без этого удара был бы взят противником…»
На несколько дней наступило затишье. Сталинград был наполовину окружен. Защищающие его 62-я и 64-а армии оказались отрезанными от Сталинградского фронта и могли получать подкрепления и боеприпасы лишь по переправам через Волгу. С другой стороны и немцы не чувствовали себя спокойно, отбивая удары Красной Армии с севера и непосредственно из Сталинграда. Стало очевидным, что пока город будет получать подкрепления, его защитники не оставят даже руины. Первоначально план, не предусматривающий захват Сталинграда, немецкому командованию пришлось срочно корректировать. Перед Паулюсом поставили задачи: взять город, ликвидировать переправы и занять оборону, таким образом, прикрыв от ударов Сталинградского фронта наступающие на Кавказ немецкие части. В немецких штабах захват города на Волге виделся в недельные сроки.
Однако, 12 сентября прилетевший в Винницу на встречу с Гитлером Паулюс охладил пыл командующих. Его 6-я армия была уже не той, что в июле. За два с половиной месяца боев войска понесли значительные потери. Кроме того, теперь Паулюс должен был бросить наиболее боеспособные дивизии на оборону своего левого фланга, растянувшегося от Дона до Волги. На вопрос Гитлера о том, когда же Паулюс возьмет город, тот ответил:
«В виду состояния наших войск, а также русского сопротивления, я не могу назвать окончательные сроки. Напротив, мой фюрер, я должен просить подкрепление тремя боеспособными дивизиями». Армию Паулюса вновь усилили резервами. К тому же, ему передали две танковые дивизии из армии Гота. Сталинград следовало взять немедленно!
Защитой и надеждой города оставалась 62-я армия. Численность бойцов в дивизиях упала в 5-6 раз, насчитывалось всего около полусотни танков. Несколько десятков поврежденных машин, которые еще могли стрелять, сделали неподвижными огневыми точками и вкопали в землю. Удержать город только этими силами было, конечно же невозможно.
9 сентября к городу направили стрелковую дивизию генерала Родимцева, а тремя днями позже 62-ю армию возглавил новый командующий генерал Чуйков Василий Иванович. Чуйков прибыл в штаб армии 14 сентября и в этот же день немцы пошли на очередной штурм города. Им удалось найти слабину в советской обороне – позиции 112 стрелковой дивизии. В ее полках из 2, 5 тыс. бойцов в строю осталось по 50-130 человек, а артиллерия состояла из одной гаубицы и одной пушки трехдюймовки. Немцы прорвались к Мамаеву Кургану и вскоре вышли к Волге, намереваясь захватить центральную переправу.
Если бы это произошло, то судьба Сталинграда решилась бы в этот же день. Дивизия Родимцева подошла к городу и находилась на левом берегу, когда немцы были уже на набережной и сосредоточили свой удар по причалам переправы. Чтобы дать возможность Родимцеву переправиться, Чуйков бросил в бой последние резервы: несколько уцелевших танков и две группы, сформированные из работников штаба армии. Заградотрядов уже просто не существовало. Все, кто мог стрелять были на передовой и солдат удерживал не страх, а понимание ситуации, обозначенной Чуйковым: «За Волгой для нас земли нет!»
Немцам удалось занять южную часть города и 62-я армия Чуйкова была изолирована от 64-ой армии Шумилова. Захват немцами огромного здания элеватора воспринимался как большой успех. Паулюс лично разработал нарукавную нашивку для своих солдат с изображением элеватора. Однако, как показали дальнейшие события, с нашивками за победу он явно поторопился.
Ночью дивизия Родимцева начала грузиться на катера и баржи. Чуйков приказал перевооружить ее для боев в условиях города. Вместо винтовок многие гвардейцы получили ППШ, ручные пулеметы и противотанковые ружья. Заметив суда, немцы с набережной открыли шквальный огонь с орудий и минометов. Тонули катера, шли на дно люди. Доплывшие до берега солдаты сразу бросались в бой. Немцы заняли высокую набережную и советский десант был перед ними, как на ладони. Перестрелка очень скоро перешла в рукопашную. В ход пошли штыки и саперные лопатки. В этой отчаянной атаке набережная была отбита и гвардейцы бросились к мельнице №4, откуда немцы обстреливали берег реки.
Красноармейцы выбили противника и оттуда, обеспечив защиту переправы. Родимцеву удалось оттеснить противника и захватить железнодорожный вокзал. К 19 сентября отбили Мамаев Курган. В тот же день советское командование предприняло крупное наступление Сталинградского фронта на соединение с защитниками города. С большим трудом немцам удалось его отразить, но послать подкрепление частям, атаковавшим сам город, немецкое командование уже не могло. 27 сентября Паулюс предпринял второй штурм. Задачей Чуйкова стало удержать город и промышленные центры. Силы его армии таяли, но боевой опыт обогащал войска армии новыми тактическими приемами.
Разрушив город, немцы сами создали себе проблемы при его штурме. Танки – основная ударная сила немецкой армии не могли преодолеть груды битого кирпича и городские руины. Из-за любого угла. Подвала, разрушенной балки в боевую машину летели гранаты, или бутылки с зажигательной смесью. Немецким летчикам все труднее было находить в разрушенном городе ориентиры для сброса бомб. Разобрать, где среди серых развалин были чужие войска, а где свои было трудно. К тому же бомбардировщики He-111 («Хейнкель») обычно сбрасывали свой груз на пространство площадью в несколько сот метров. Чуйков приказал свои войскам во время бомбежки подходить как можно ближе к вражеским позициям. Дистанция между линиями обороны уменьшалась до 10-30 метров и горизонтальные бомбометания немцев практически прекратились. Немецкие бомбардировщики, ранее успешно прокладывающие путь своей пехоте, в данных условиях стали практически бесполезными. Теперь для бомбардировок города немцы использовали пикирующий боевой самолет Junkers Ju 87. Они сбрасывали бомбы на крутом пикировании, что значительно повышало точность бомбометания. В Сталинграде пилотам «юнкерсов» приходилось работать буквально на износ до 6-ти часов в день. Так один немецкий летчик подсчитал, что за 3 месяца боев в Сталинграде он совершил 220 боевых вылетов – столько же, сколько за предыдущие три года.
По приказу Чуйкова мощная дальнобойная артиллерия 62-ой армии оставалась на левом берегу Волги. Здесь она была наиболее защищена от ударов вражеской авиации. В городе на верхних этажах зданий располагались лишь наблюдатели и корректировщики огня. Важную роль стали играть снайперы. По городу можно было передвигаться разве что ползком. Чуйков потребовал от командиров всех рангов находиться на переднем крае боевых действий и поддерживать боевой дух личного состава.
Штаб Чуйкова переместили на открытое место у огромных цистерн нефтехранилища. Определив его месторасположение, немцы начали обстрел штаба. И русские и немцы были уверены, нефтепродуктов в емкостях нет, но когда те начали взрываться, это испугало всех. Потоки горящей нефти хлынули к окопам, к расположению штаба Чуйкова и лишь чудом не залили КП. Телефонные линии сгорели. Из-за угарного дыма невозможно было дышать. В течение трех дней командование 62-ой армии оказалось блокированным в огненной ловушке. Все это время командующий Сталинградским фронтом генерал А.И. Еременко, находившийся на левом берегу Волги не знал, жив ли Чуйков и где находится штаб его армии. Наконец от Чуйкова пришло сообщение: «Мы там, где больше всего дыма и огня…»
Штабу вновь пришлось менять место расположения, а немцы все усиливали натиск. 4 октября они захватили район вокзала, прижав еще больше защитников города к Волге. Спасли положение десантники 37 дивизии генерала Жолудева В.Г., переправившиеся ночью на помощь осажденным. 14 октября немцы предприняли очередное наступление, нанеся очередной удар в районе тракторного завода. Против дивизии Жолудева, оборонявшей завод, действовали три пехотных и две танковые дивизии врага. Командир дивизии Жолудев с автоматом в руках сражался рядом со своими уцелевшими бойцами. На подходе к переправе была свежая дивизия генерала Людникова, но до её прихода нужно было продержаться.
С территории тракторного завода немцы наносили удары по заводу «Баррикады». Лишь залпы «катюш» с левого берега реки остановили их напор. Однако враг уже достиг Волги, разорвав позиции 62-ой армии на две части. В эти дни то, что город удастся удержать, не верил даже Чуйков. Но вот, 16 октября, когда бой шел в 300 метрах от штаба Чуйкова, в Сталинград высадилась 138 дивизия генерала Людникова И.И. и сходу вступила в бой в районе завода «Баррикады». Немецкое наступление вновь было остановлено. Гитлер бесновался.
Би-Би-Си в октябре 1942 года сообщало: «Сталинград поглотил гитлеровские армии… Польша была завоевана за 28 дней. За 28 дней в Сталинграде немцы сумели захватить несколько домов. Франция пала за 38 дней. В Сталинграде за 38 дней немцам удалось перебраться с одной улицы на другую…»
Немцы называли боевые действия в городе «крысиной войной». В ней нельзя было положиться на техническую мощь армии. Здесь солдат стоял против солдата и разделяло их 10-20 метров. Выигрывал в этих сражениях тот, кто был злее и изобретательнее, тот, в котором было больше мужества и воли, тот, кто был сильнее духом…
(Продолжение в части второй «Сталинград- Возмездие»)