Скитальцы-глава 24. Опять в побег

               


      Скитальцы спрятали лишнюю сеть под куст, чтобы с берега было не видно, столкнули лодку и, неслышно работая веслами, отплыли вниз по течению за остров. Там пристали к берегу. Взяли из лодки заранее припасенный топор. Ружье с патронным подсумком, которые Степан прихватил из оружейной пирамиды. И скорым шагом, направились в глухой лес.
Матвей боязливо спросил:
      - А что с нами сделают, когда поймают?
      - Не поймают, Мотька. Им будет не до нас. Они даже преследовать не пойдут. У них есть задача поважнее – бандитов в целости к месту доставить.
      К рассвету скитальцы отмахали приличный кусок пути и остановились на отдых. Степан и Матвей повалились на росную траву и тут же заснули. Андрей Силыч снял обувь и, обхватив колени руками, сидел возле друзей и размышлял о том, что делать дальше. Скоро ли закончатся их испытания, и что ждет впереди?
      Незаметно навалилась дрема. Мысли спутались и он, сидя, заснул. Яркая луна освещала три неподвижные фигуры изнуренных невзгодами людей. Иногда вздрагивал и что-то бормотал Матвей. Возможно, ему снилась навязчивая мечта «драпать» от очередной беды. Степан лежал в непринужденной позе уверенного в своих силах человека. Всегда готового к любым неожиданностям и противодействию. Согбенная фигура сидящего Андрея Силыча, казалось, во сне боролась с чем-то, что грозило бедой его молодым друзьям. Лицо его было напряженным и суровым.
      Ночь медленно угасала, Небо над лесом постепенно розовело. Над вершинами темных елей-великанов завиднелись бледно-розовые облака. На поляну, из гущи леса, не спеша, вышел ночной бродяга волк. Он остановился, принюхался и, не уловив опасных запахов, направился дальше, мимо спящих людей. Едва ощутимое движение воздуха шло от зверя в их сторону. Внезапно увидев неподвижные фигуры своих извечных врагов, замер, даже не успев опустить переднюю лапу в очередном шаге. Прижал уши и, оскалив клыки, негромко прорычал угрозу, затем сделал резкий бесшумный прыжок в сторону леса и скрылся в чаще.
      Первым проснулся Андрей Силыч. «Что же это я так сплоховал!- упрекнул он себя молча, - а если бы какая напасть?» Он растолкал крепко спящих, усталых парней. Они умылись обильной холодной росой с травы, что тут же разогнало остатки сна и взбодрило.
      - Есть очень хочется,- вздохнул Матвей.
      - Голод – лучший повар, ответил Силыч. - Придется вспомнить уроки Осени. Она постоянно твердила, что в лесу, да в поле только лентяй бывает голодным. Не будем терять времени. Стрелка зовет вперед.
      И они углубились в чащу леса. По пути собирали грибы, ягоды, откапывали корешки, искали съедобные травки. Наконец, вышли к лесному ручейку.
      - Пора сделать привал, да перекусить, чем Бог послал, – объявил Горин.- Заодно и обсудим, что к чему.
Хозяйственный Степан, при уходе с острова, прихватил небольшой жестяной котелок. Деревянными ложками их снабдил еще Жуда, который требовал, чтобы каждый ел своей ложкой и держал ее постоянно при себе. Развели костер и из собранных припасов сварили похлебку.
С варевом расправились быстро. Степан улыбнулся:
      - Котелок опустел. Все съели, а в животе все равно пусто. Надо какую-то дичь добыть или рыбу. С такой еды долго не протянем. Придется ружьем воспользоваться.
      - Так-то так, но как бы беды не нажить. Шум выстрела какому-нибудь супостату дорогу к нам укажет. Давайте отойдем подальше от острова, от солдат. Бегство, да и кражу ружья, нам не простят.
      - Кстати, о ружье. Я прихватил первое, что ближе стояло. Надо его проверить, да и заряды тоже не помешает.
      Гладкоствольное шомпольное ружье оказалось не заряженным. Заряды хранились в подсумке. Их оказалось всего пять штук.
      - Не густо. Надо экономно расходовать. Заряжу-ка, пожалуй, сейчас, может, подходящая дичь нежданно возникнет.
      До вечера шли по указанию стрелки по глухой тайге, обильно заваленной полусгнившим и свежим валежником, заросшей густым подростом и длинными прядями седого мха. В таком урмане съедобного ничего не удалось собрать. В основном попадались лишь грибы-поганки да мухоморы. Здесь даже не водились птицы и не встречалась другая живность. Только, разве что, в верхушках деревьев иногда порхали какие-то пичуги, да неутомимые дятлы перелетали с одного сухостойного дерева на другое и барабанили клювами в поисках пищи.
      - Ну, парни, что делать будем? Этой глухомани конца не видно. Уже вечереет. Скоро стемнеет. Придется на голодный желудок ночевать здесь.
      - Предлагаю шагать дальше, пока что-то видно. А там посмотрим, вдруг какая прогалинка высветит. А нет, так ночуем в урмане.
      - А ты, Матвей, что скажешь?
      - Я со Степой согласен. Только уж очень хочется есть.
      - Терпи, молоток - кувалдой будешь. Зато когда выйдем в хорошие места, где еды навалом, дашь волю брюшеньку – утешишь душеньку.
      - Да ладно, Степа. Это я так, по привычке ною.
Они продолжали путь. Спотыкались, падали, перелезали через завалы бурелома, но шли.
      - Горыныч, лес как будто поредел, чище стал.
Матвей очередной раз запнулся о колодину, пластом растянулся на земле и в истерике объявил:
      - Я дальше не пойду! Я не могу больше! Я вокруг ничего не вижу! У меня ноги уже не шагают!
      - Все, ребята, ночуем тут, где встали. В такой темноте недолго напороться на неприятности. Не дай Бог, покалечимся.
И они расположились на ночевку, где кто и как мог.
      Наступало утро. Хмурилось небо. С земли поднимался туман. Было холодно и неуютно. Один за другим просыпались измученные трудным переходом и голодом скитальцы. Степан, сидя на упавшем стволе дерева, осмотрелся:
      - Братцы, да ведь совсем рядом поляна! Полсотни шагов не дошли. Да и лес поредел.  – Потом взглянул на друзей и расхохотался: - Ну и вид у вас! Лохматые, грязные, исцарапанные. Как будто вас черти в овине молотили! А у Мотьки еще и фингал под глазом.
-Сам такой! – ответил Матвей, со стоном поднимаясь с неуютного ложа. – Ты на себя посмотри: вылитый сосед Афоня Трелога, после недельного запоя и драки с благоверной супругой.
      - Ладно, все мы хороши. Что есть, то есть, - улыбнулся Горин. – Главное все целы. Не даром в народе говорят: колотись, бейся, а на лучшее надейся, будет и на нашей улице праздник. Ну, чего сидим? Пора в путь-дорогу.
      Поляна оказалась большой, густо заросшей цветами и травой. Тут и там виднелись бутоны съедобных растений.
      - Ну, вот и огород наш, да какой урожайный! - сказал Горин, присаживаясь около розовой саранки, откапывая ее луковицу.
      Вскоре собрались на краю поляны. У каждого в руках была большая вязка съедобных трав и кореньев. Не откладывая, отправились дальше, с надеждой отыскать воду.
      Лес стал чище, более проходим. Стали попадаться грибы. Потом, наконец, вышли к речушке с густо заросшими черемухой берегами. Тут и разместились.
Умылись, привели себя в порядок и стали готовить похлебку. Матвей, не дожидаясь горячей еды, то и дело таскал из кучи отмытые корешки и с хрустом торопливо жевал.
      - Мотька, уймись! Дождись похлебки, опять обтрескаешься, как в прошлый раз.
      - Не могу утерпеть. Такой уж я есть, - Матвей со вздохом вернул в кучу уже поднесенный ко рту корешок.
      После горячей еды и отдыха снова шли уже по вполне проходимому смешанному лесу. Несмотря на хмурую погоду, настроение было хорошее. Парни часто перебрасывались шутками, Андрей Силыч слушал с довольной улыбкой и часто вставлял свои реплики.