1.
Дина села в машину и, захлопнув за собой дверцу, произнесла:
- Поехали!
Автомобиль тронулся с места. Ну, наконец-то удалось уговорить мужа, чтобы он свозил их на это загадочное место, где в начале прошлого века велись раскопки и были обнаружены следы древних уральских поселений. Надо же, столько лет здесь уже прожито, столько лесных троп исхожено, а заглянуть в это историческое место пришлось только теперь, когда уже и дети выросли, и блеску в глазах поубавилось. Пожалуй, это она загнула, насчет блеска. Блеск был, есть и будет, как бы муженек ни старался его притушить. Ишь, надулся, как сыч. Вцепился в баранку и молчит… Пусть уж лучше молчит. Хорошо хоть не отказал сыну в поездке. Муженьку и невдомек, что это она, Дина, попросила сына, чтобы он уговорил отца съездить сегодня на Шайтанское озеро. В последнее время они только так и общаются – через детей.
Дина повернула голову налево. Рядом с ней на сиденье устроилась дочь, взрослая девушка, точно такая же стройная и круглолицая, как и мать, с волнистыми рыжеватыми волосами, которыми играл гулявший в салоне ветер. Рядом с отцом сидел сын, подросток, и, пребывая в приподнятом настроении от состоявшейся благодаря ему, Киму, поездки, изо всех сил старался разговорить отца, который на каждом подъеме или повороте дороги нервно дергал рычаг коробки передач.
«И чего ему еще надо?» - думала Дина. Она уже отчаялась и махнула рукой на происходящее в доме, потому что поняла – ему не угодишь. Детей она вырастила хорошими – любой позавидует. Дома всюду порядок. И в чем дело? Как они только не угождала ворчливому мужу, предупреждая любое его желание. Научилась готовить изысканные блюда, в дни рождения каждого члена семьи устраивала домашние праздники. Да мало ли чего! Но, увы… Вначале он отказал семье в деньгах, затем перестал работать в саду, теперь и дома палец о палец не ударит. Что-то с ним случилось. Но она больше не собирается ломать по этому поводу голову. Не хочешь разговаривать – не надо. Я тоже не горю желанием выслушивать твои глупости. Не желаешь помогать в саду? Пожалуйста. Я сделаю все сама… Если здоровье позволит. А нет – ну и ладно. Где наша не пропадала! Не дашь для семьи денег? Это значит, что и я не обязана тебя кормить. Вот только жаль, дети полуголодные сидят. Но и тут можно найти выход, ведь голь на выдумку хитра! На завтрак можно приготовить вкуснейший салат из свежей капусты с морковкой, на обед сварить крапивный суп, а на ужин постряпать пельмени с картошкой.
Сзади послышался предупреждающий звук сирены, и их обогнали зеленые «жигули» с сигнальной мигалкой на крыше.
- Ездят тут всякие, - пробурчал муж Дины, Григорий, но полосу уступил. – Каждый сопляк теперь с пипкой ездит.
«Жигули» проехали еще метров двести и свернули на грунтовую дорогу, ведущую через поле в лес.
- Надо же. И они туда же, на наше озеро, - проговорила дочь Люда.
- Стало быть, не одни мы такие чокнутые, есть еще желающие посетить болотистое озеро – весело воскликнул Ким.
«Это не ты чокнутый, а мать твоя ненормальная», - думал между тем Григорий. Ведь это она вас надоумила меня сюда затащить. Всё чё-то носится с этими раскопками… Будто там, в земле, её дожидается мешок с деньгами. Тьфу! Всего лишь черепки, и она этот хлам собирает. И кто меня дернул тогда на ней жениться. В общем-то, это я сам маху дал. Хотел Маринке отомстить, что не дождалась из армии. А теперь вот Маринка освободилась от своего мужа, который не просто так сдох, а помог ему кто-то.
И только теперь можно поженихаться. Да она и сама не прочь. Недаром каждый день мне звонит… Не упусти свой шанс, Григорий».
2.
Между тем они ехали уже по берегу озера, которое имело вычурную форму, и с обеих сторон дороги разрезалось каналами. Если посмотреть с высоты птичьего полета, то можно увидеть, что озеро подернуто сетью благоухающей зелени, которая тянется ввысь из земляных полосок, ленточками рассекающих водную гладь озера. На этих то расширяющихся, то сужающихся косах растут и невысокие кряжистые деревья, и пятиметровые березы, и ели, которые на крутых берегах достигают высоты неимоверной и в сухую погоду с удовольствием нежатся возле водоема.
Машина въехала на один из таких полуостровков, и Григорий заглушил мотор. Рядом раскинулась поляна с громадными, в рост человека, цветами. На поверхности озера плавали кувшинки и тина, прибрежные кусты стояли в воде, заросшей камышами.
- А где же зеленый… сопляк? – несколько удивленно произнес Григорий. – Пойду посмотрю.
Ребята высыпали из машины и пошли к воде. Дина постояла, прислушиваясь к звенящей тишине, и постаралась представить себе, как две с половиной тысячи лет назад на этой земле горел костер, на котором древние люди готовили еду. Мужчина только что вернулся с охоты, принес добычу, и вот женщина уже опускает кусок свежего мяса в кипящую воду. Её волосы собраны сзади в пучок, чтобы не мешали при приготовлении пищи. Затем он подходит к ней сзади, набрасывает на её плечи только что выделанную шкуру дикого зверя. Она радостно поворачивает к нему свое круглое, как луна, лицо…
- Мам, а где ты будешь искать? – окликнул её Ким, стоя у воды. Дина посмотрела на крутую береговую полоску, заросшую травой, и в раздумье произнесла:
- Посмотрим. Вы здесь располагайтесь, а я пойду через поляну, посмотрю, высокий ли берег с другой стороны, - и она вошла в тянущиеся к небу заросли густо пахнущей стебельковой травы, чем спугнула множество жужжащих насекомых, уютно утроившихся в глубине цветков.
Вот и другой берег, и он такой же крутой. Дина присела на поваленное ветром дерево, прислонилась к березе и стала смотреть на белеющие вдалеке водяные лилии. Рядом в траве стрекотали кузнечики, в рощице тревожно вскрикивали птицы. Дина вытянула ноги, с улыбкой вздохнула и блаженно прищурилась. Мысль вяло шевелилась в мозгу: «Мы спугнули птиц… Ну, потерпите нас немножко». Время словно остановилось. Хотелось сидеть и смотреть на воду. Бесконечно долго. Хоть всю жизнь.
Вдруг метрах в десяти от берега булькнула вода. Дина вздрогнула и уставилась на то место, где только что из глубины поднялся пузырек воздуха. У зарослей цветущих лилий из озера высунулся полукруглый предмет, но тут же погрузился обратно. Дина с минуту смотрела в ту сторону, но все было тихо. «Показалось», - и она, усмехнувшись, опустила руки в воду, которая была на удивление густой и темной. Ничего не поделаешь. Озеро скоро станет болотом. Вдруг она почувствовала, как кто-то схватил её в воде за руки и рванул к себе, в глубину. Дина мешком вошла в воду и, пытаясь высвободиться, отпинывалась ногами от невидимого в темной воде «шутника», который был гораздо сильнее и за короткое время уже успел утащить её от берега метров на десять, и при этом не давал ей всплыть!
Наконец ей удалось вырвать из неведомых клещей одну руку, и она тут же, хаотично двигаясь, попыталась нащупать в воде своего противника. Вроде бы ей это удалось: рука зацепилась за что-то металлическое. Дина дернула то «что-то» на себя и увидела совсем рядом пузырьки воздуха, которые быстро устремились кверху. Клещи выпустили и вторую ее руку, и что-то большое и темное стало быстро подниматься на поверхность. Дина вынырнула следом: «Я сорвала с него маску!» Совсем рядом с собой она увидела голову моложавого прыщавого парня, который, оказавшись над водой, начал жадно хватать ртом воздух, затем разъяренно взглянул в её сторону, но промолчал и быстро поплыл к берегу. После чего, сняв с ног ласты, стремительно скрылся в лесных зарослях.
«Вот те раз», - думала Дина. Гнев, только что бушевавший в ней, понемногу отступил, оставляя место растерянности: «Он хотел меня утопить. За что? Кому я мешаю?»
Просидев в воде еще минут пять, женщина осторожно поплыла к берегу. Ногами нащупала почву и, прислушиваясь, вышла из воды. Кроссовки громко чавкали, по одежде стекали ручьи, и она решила отсидеться в высокой мощной траве. С той стороны поляны, где она оставила своих детей, не доносилось ни звука.
«Что с ними? Этот придурок мог напасть и на них тоже. Но где он сейчас? Вдруг он затаился в траве и поджидает меня? Здесь, на поляне, я с ним не справлюсь», - Дине вдруг стало холодно, у неё застучали зубы.
Внезапно поднялся ветер, зашумели деревья, закачалась трава. «Проклятье! Теперь я ничего не услышу, и он сможет незаметно ко мне подкрасться», - в сердцах подумала Дина, привстала и беспомощно оглянулась. В двух шагах от неё стоял седой крепкий мужчина и изучающе смотрел не неё. Она испуганно вскрикнула. Мужчина приложил палец к своим губам, приказывая молчать. От страха у неё подогнулись ноги, и она опустилась на свою лежанку.
- Вот так, правильно. Да ты не бойся, - голос у незнакомца был густой, располагающий к себе. Дина молчала, не в силах что-либо вымолвить. Седой пристально уставился на женщину, затем протянул руку, чтоб дотронуться до её лица. Дина с опаской отстранилась. Сердце её трепетало. Вдруг незнакомец осторожно взял её за руку и попросил:
- Пойдем со мной.
Что-то такое прозвучало в его голосе, что Дина осмелела:
- Для чего? Чтобы удобнее было убить? Сразу на месте… Где и закопать, - и она нервно засмеялась.
- Ты не понимаешь… Я всё объясню.
- Так объясняй здесь. Ну… Я слушаю. Не то закричу, - и она сделала два шага назад. Нет, с таким бугаем ей не справиться Черт бы побрал этот ветер, такой шум поднял: кричи, не кричи – никто не услышит. Поэтому нужно быть хитрее. Не надо грубить. Надо со всем соглашаться.
- Я прошу тебя, - и он по-доброму улыбнулся. И Дина пошла за ним. Они миновали большую поляну и скрылись в глубине лесной чащи.
3.
Тем временем у другого берега косы весело горел костер, где на рогатинах на проволоке уже дымилась почти готовая к употреблению рыба, возле которой колдовал высокий, загорелый подросток. Круглолицая девушка стояла с удочкой у воды, ветер дул ей в лицо, запутывался в волнистых волосах и принуждал ее то и дело откидывать их со лба. Кроме того, проказник-ветер раскачивал стволы деревьев, шелестел листвой, создавая в воздухе шум непокоя, да так, что никто и не заметил, как на поляне появилась еще одна автомашина. Из нее вышел высокий симпатичный парень и направился к костру. Подал Киму руку и повернулся к пруду, где, подобно изваянию, с вытянутой рукой, удерживающей удочку, стояла Люда.
– Людочка, здравствуй!
От неожиданности девушка чуть не свалилась в воду, от чего смутилась, рассердилась на себя, но… рассмеялась.
– А ты зачем сюда приехал?
– Так, на рыбалку.
– Устраивайся рядом.
– Да нет. Я, пожалуй, в другом месте порыбачу… Да и… Я здесь на задании. Люд, а ты не видела здесь незнакомых, ну, подозрительных, что ли, людей?
– Опять в шпионов играешь, старший лейтенант?
– Нет, серьезно.
– Не видела.
– Видели! – вмешался Ким. – Они на зеленой девятке вперед нас сюда рванули и растворились. Здесь, пожалуй, запросто затеряться можно. Без вопросов.
– А кто в ней был?
– А я знаю? Окна тонированные…. А ты че, Серега, всю последнюю неделю к нам не заходил? Людка ждала.
– Почему ты говоришь за меня? – возмутилась девушка и покраснела. – Не слушай его.
Серега довольно хмыкнул и деловито произнес:
– Люда знает, почему. Я ей звонил…. Ну ладно. Пока, – он поцеловал девушку в щеку и пошел к машине.
Минут через десять из леса показался Григорий. На лице его застыла гримаса неудовольствия:
– Где мать?
– Она ушла в ту сторону, – Ким кивнул в сторону поляны. – Пап, поешь.
Григорий уселся на поваленное дерево, снял с проволоки рыбу и, обжигаясь, стал закидывать ее себе в рот, после чего, перебрасывая горячую пищу с одной щеки на другую и громко чавкая, с аппетитом проглатывал нажеванный комок, а потом долго выплевывал косточки себе под ноги. Ким отвернулся.
– Молодец, сын. Умеешь… кашеварить, – насытившись, похвалил Кима отец. Все это время он не сводил взгляда с поляны, откуда должна была показаться его жена.
– Людин Серега здесь, – как бы между прочим обронил Ким.
– Что? – настороженно переспросил Григорий.
– Людкин ухажер, говорю, тот, что из ментовки, на рыбалку приехал и ушел на другой берег рыбачить. Да не туда, не в сторону поляны. Он как раз напротив Людки будет сидеть, на том берегу. Может, уже сидит.
Григорий раздраженно повертел головой, кого-то высматривая, затем скомандовал:
– Все, собирайтесь. Нече тут делать. Дома делов куча.
– Ты что? А как же мама?
– Мама…. С Серегой приедет. Да не бойся, не заблудится. Чай, не маленькая.
4.
Дина покорно шла за Седым, наверно, потому, что когда он на нее оглядывался, в его взгляде, как и тогда, когда он ее рассматривал, сквозило что-то вроде восхищения. Ее жгло любопытство: интересно, что это он? То ли это ход такой – заманить показным вниманием, а потом без шума убрать ненужного свидетеля. Запросто может и надругаться. Но…. В жизни все уже так надоело, хочется одного – ласки. А он так невыносимо… нежен. Самой хочется ему отдаться. Боже мой, вот до чего довел ее муженек своими бесконечными придирками.
Они уходили все дальше вдоль широкой полоски суши, делящей озеро чуть ли не пополам. Теперь уже им в лицо хлестали темные ветки елей. Внезапно лес кончился, и они оказались на небольшой поляне метров двадцати шириной, в ее центре виднелась глубокая яма, на дне которой просматривалась поверхность воды.
– Остановимся здесь, – спокойно сказал Седой и выпустил из руки ладонь Дины. Она с интересом подошла к краю ямы:
– Это же искусственный котлован! Здесь, наверняка, когда-то велись раскопки! Или?.. – она вопросительно обернулась. – Вы что-то здесь уже нашли? Что именно? Черепки? Наконечники стрел? Постойте, ведь подобная самодеятельность сегодня запрещена? – сыпала Дина вопросами, словно боялась, что что-то забудет перечислить.
Наконец, взглянув в лицо Седого, она замолчала, поняв, что, наверное, зря она так спешит. Ведь, кажется, у них впереди еще уйма времени.
– Садись сюда, и поговорим, – Седой показал ей на пуховик, расстеленный прямо на земле. Она послушно села.
– Тебя зовут Дина, – то ли вопросительно, то ли утверждающе произнес Седой.
– А вы откуда…
– Посмотри на меня внимательно. Может, что-то вспомнишь.
Теперь ей можно и нужно посмотреть незнакомцу прямо в лицо, и она, конечно же, сможет угадать все его тайные мысли. Постой-ка! Где-то она уже видела эти глубокие, печальные глаза, этот высокий лоб, толстую нижнюю губу, черные мохнатые брови, контрастирующие с густыми седыми волосами…. Но…. Никак не вспомнить, где. Дина покачала головой:
– Я не могу…
– Вспомни поезд Свердловск-Москва, начало третьего тысячелетия, апрель месяц.
– Не может быть…
– Может.
Краска залила лицо женщины:
– Костя, ты?
– Да.
Дина закрыла глаза, ее тело охватила сладкая истома, отчего-то захватило дух. Он потянулся к ней, губами прикоснулся к волосам, но вдруг отпрянул, привалился спиной к стволу дерева, отдышался.
Какое-то время сидели молча, стараясь взять себя в руки. Дина заговорила первая:
– Где же ты был все это время? Ведь у тебя был мой адрес?
– У меня в жизни кое-что произошло…. Но об этом потом.
– Ты по-прежнему возишь в Москву поделки из уральского камня? – помолчав, сказала Дина.
– Да. В данный момент я приехал сюда за камнем. Здесь неподалеку есть мраморный карьер. А сюда меня занесло случайно…
Да, ведь он геолог. «Геолух», – так говорил он про себя там, в поезде, намекая на то, что теперь эта профессия непопулярна. И действительно: сегодня никому ничего не нужно. Забросили шахты, а те их них, где еще есть запасы, еле теплятся, люди работают на старом оборудовании. Такое впечатление, что сегодня добывают только нефть и газ, из-за чего и страна пока живет безбедно…. А на все остальное махнули рукой. Вот и вынуждены геологи сидеть без работы или… открывать свое дело. У Кости, помнится, была мастерская по отделке камня и производству ювелирных изделий. Но Дина не подозревала, что и сбором камней он занимается сам. Если бы он знал о семейной тайне семьи Пинегиных, а именно о золоте, припрятанном их прадедом в этих местах!
– А кто тебе показал эту воронку? Ведь не ты же ее нарыл?
– Конечно, нет. Но знаешь, вчера я залез на самое ее дно и кое-что нашел… Видимо, это сюда кто-то забросил.
– Что?
– Я нашел… тебя.
– ???
– Вот посмотри, – и Костя достал из-за пазухи деревянную фигурку, изображающую древнего языческого божка. Это была длинная ложка, древко которой было выполнено в форме женской головки. – Обрати внимание, насколько она похожа на тебя. Те же волнистые волосы, высокий лоб, округлое лицо, строго очерченные губы.
Дина в восхищении прикоснулась к божку рукой, но не потому, что увидела в нем сходство с собой, а потому что чрезвычайно трепетно относилась к любому предмету старины. Надо же, такое чудо!
– Ты знаешь, недавно я побывала в Областном краеведческом музее. Там проводилась выставка, посвященная археологическим находкам, обнаруженным на этом месте. Там я увидела бронзовый бюст женщины, жившей в пятом веке до нашей эры. И мне тоже показалось, что мы с ней чем-то похожи. Похожи, но не всем…
Дина сняла с себя затемненные очки, которые носила постоянно, не снимая:
– Посмотри мне в глаза.
Костя несколько смущенно взглянул на нее. Долго смотрел, потом едва слышно произнес:
– Утонуть можно. Как омут. Очи… колдовские.
Его глаза манили к себе, ласкали, заставляли учащенно биться сердце. От его взгляда подкашивались ноги, и сладко ныло все тело. Хотелось упасть в его объятия и, задохнувшись от счастья, умереть.
Вдруг сверху на них упала еловая шишка, и они отпрянули друг от друга. Хрустнула ветка, и из-за кустов раздался грубый мужской голос:
– Седой, ты че здесь хреновиной занимаешься?
Дина съежилась. Костя вскочил и неуверенно произнес:
– Да вот, понимаешь, подругу встретил.
– Эта подруга меня чуть не утопила.
Это был тот самый прыщавый молокосос! Дина вскочила:
– Это еще надо разобраться, кто кого чуть не утопил!
– Да ладно, успокойся. А че ты там торчала, на этой поляне, да еще так долго? Я ждал, ждал, думал – уйдешь, а ты все сидишь и сидишь. У меня от холода ноги свело. Ну, я и…. Да я и не знал тогда, что ты знакомая моего подельника. Это все меняет.
– Не понял. Что – все? – спросил Костя.
– Ты че, тупой? Так и не понял, почему я тебя сюда привез? Думаешь, водолазный костюм мне нужен для подводной охоты? Ха-ха! Ты ведь сам говорил, что в старину на этом озере золото добывали. Здесь до сих пор золотоносное дно. Смотри, – и он потряс перед Костей матерчатым мешочком, в котором угадывался тяжелый песок.
Дина и Костя потрясенно молчали. «Так вот для чего он возит с собой лоток для промывки шлихов! То-то он все выспрашивал о работе геологов и о залежах драгоценных камней на Урале. А я дурак, все ему и выложил, как путевому…», – быстро соображал Седой.
Прыщавый между тем сбрасывал в вещмешок свои вещи: уложил ласты, копье для подводной охоты, маленькое корытце. Мешочек он положил во внутренний карман куртки. Тут он увидел деревянную фигурку в руках Кости, и зрачки его в алчности забегали, пока не остановились на своем попутчике.
– Эй ты! Кидай ее сюда! Ну! – в его руках блеснул пистолет.
– Отдай ее ему, – посоветовала Косте Дина.
– Нет, она моя, – напряженно произнес Седой. Тогда прыщавый выстрелил в воздух. На головы стоящих рядом Кости и Дины посыпалась елочная щепа. Выстрел был глухой. У него на стволе глушитель! Что делать? Убьет и закапывать не станет, столкнет трупы в яму, и был таков. Можно было бы прыгнуть на него, изловчиться, заломить ему руки за спину. Раньше бы Костя так и сделал, и это ему ничего не стоило. Но как же Дина? И он протянул фигурку бывшему напарнику:
– На, возьми. И скатертью дорога.
– Да, правильно, – прыщавый опустил голову, размещая фигурку в вещмешке, а когда поднял глаза, перед ним уже никого не было. Ничего себе! Куда они испарились? Черт! Негоже оставлять свидетелей. Ну да ладно. Навряд ли они отсюда выберутся без машины. Тут дорогу сам леший не разберет, так все запутано, словно кто-то сверху невидимую сетку набросил: бессчетное количество каналов, кос и прочее, и прочее. Недаром озеро называют Шайтанским. От слова «шайтан» – черт.
Он шел к своей зеленой машине, которую оставил на открытом месте, в десяти минутах ходьбы от воронки. Но вот прошло десять минут, двадцать, миновал час, второй. Наступила ночь. Утром он обнаружил, что все время ходит по кругу, и каждый раз возвращается к этой проклятой яме.
Что такое? В чем дело? Ведь до сих пор ему так везло! Что он сделал не так? Постой-ка…. Он взял у геолога эту проклятую куклу! Скрипнув зубами, он торопливо нашарил руками что-то в вещмешке, размахнулся и в сердцах отбросил фигурку как можно дальше от себя. Он ожидал, что она упадет на землю, но характерного стука, который бывает при падении предмета, он не услышал. Видно, девка, зависла в еловых ветках, подумал он, плюнул, повернулся и уверенно пошел прочь…
Через некоторое время он опять оказался у ямы. Воздух рассек его четырехэтажный мат. Прыщавый схватился за голову и взвыл. И вдруг почувствовал на своей спине дуло пистолета и с каким-то даже облегчением поднял руки вверх. Серега – а это был он – повел его через лес на открытое место, где стояла милицейская машина, в которой уже сидели Дина, Костя и Люда.
Эпилог
На мокром от дождя перроне, обнявшись, стояли двое. Издали послышался гудок приближающегося поезда. Он протянул руку к ее лицу и снял с нее очки. На него с любовью смотрели ее глаза: один карий, другой голубой.
– Ты хотел рассказать мне о чем-то, – тихо произнесла она.
– Я развелся с женой. И теперь жду тебя…
© Елена Арапова
Издательство "Новый Современник". г.Рязань. www.vsepisateli.ru